Иногда кажется, что — да — одиноки. Посудите сами — ученые уже столько лет ищут хоть какие-то проявления внеземной жизни (хотя бы жизни — даже не разума), но пока результат устойчиво отрицательный. Вселенная огромна, и здравый смысл подсказывает нам, что если в ней на одной из бесчисленных песчинок-планет каким-то образом появились Мы, то должен же появиться кто-то еще... Но где же тогда он?!

А давайте поразмыслим о том, как давно люди ищут себе подобных или просто внеземную жизнь.

Начнем с того, что до начала Эпохи Возрождения подобных поисков не возникало в сознании людей. Тысячами лет они расселяли по небесным и подземным сферам существ религиозно-мистического происхождения, но думать о возможном существовании каких-либо братьев по разуму — параллельных цивилизациях, которые быть может какими-то деталями и отличаются от нас, но в иерархической лестнице вселенских существ стоят примерно на той же ступени — не приходило такого в голову. Картина Мира была человекоцентрическая — в Центре Мира находилась Земля, а следовательно — ничего равного ей, и равного её жителям во Вселенной существовать не имело права. Да и места там для этого особенно не было. Звезды были прибиты к небесной тверди, планеты — просто огромные драгоценные камни — Бриллиант, Рубин, Янтарь... (Венера, Марс, Юпитер...) или драгоценные металлы (Луна казалась отлитой из серебра). А где жить-то альтернативным людям?

Первыми, кто стал задаваться такими вопросами, из известных нам личностей, были Николай Кузанский и Джордано Бруно. Они были практически ровесниками. Как им такое в голову пришло — сейчас догадаться невозможно. Если кто-то был до них с похожими мыслями, то скорее всего они не смогли передать нам свои идеи и вопросы. Но примерно 500 лет назад на нашей планете начали прорастать семена сомнений в нашей уникальности и единственности, а вместе с ними и ранние всходы догадок о бесконечности Мира, в котором мы живем. А бесконечность вряд ли допускает единственность хотя бы чего-то в ней.

Конечно, всерьез об этом говорили сначала лишь единицы. Широкое обсуждение вопроса о внеземных цивилизациях поднялось синхронно с обнаружением на Марсе псевдо-каналов итальянским астрономом Джованни Скиапарелли — примерно 150 лет назад. Марс всерьез начали рассматривать как возможное пристанище жизни — подобной нашей. Но ведь во Вселенной наверняка есть не только Земля и Марс. Как вариант рассматривалась еще Венера, но горячий Меркурий — уже нет. И далекие газовые гиганты — Юпитер и более отдаленные — казались недопустимо холодными для возможности существования на них жизни. Существуют ли во Вселенной другие планетные системы — это было неизвестно вплоть до начала третьего тысячелетия. Фактически только в XXI наука утвердилась в их существовании, когда были открыты первые планеты в системах других звёзд. И только последние пару-тройку десятилетий мы точно знаем, что во Вселенной как минимум есть для наших братьев по разуму пригодные места. Но и это не точно.

Вот, теперь скажите: Если мы что-то — в цивилизационном масштабе времени — мы ищем примерно четверть века, есть ли у нас право сокрушаться о том, что мы пока этого не нашли. Да мы и не искали по сути. И повода для скепсиса у нас нет никакого. Даже серьезные астрономы сейчас настроены на успех в этих поисках, хотя до недавнего времени в науке царило преимущественно отрицание. Например, астроном Владимир Сурдин убежден, что внеземную жизнь мы обнаружим в текущем десятилетии, а разумную внеземную жизнь — к середине столетия.

Что же, остается только дожить до этого, не забывая о том, что у нас и на Земле немало неразрешенных пока проблем, из-за которых разумная жизнь на нашей планете, а то и жизнь вообще может оборваться.

Музыкальная композиция «Одиноки ли мы во Вселенной?» написана относительно недавно. Но года полтора я никому её не показывал. Потом она вошла в ежегодный сборник электронной музыки, приуроченный ко Дню Космонавтики, и звучала в нем первым — открывающим релиз — треком.

И вот наконец я созрел до публикации этой пьесы для всех своих друзей и подписчиков.

Приятного Вам прослушивания и успешных поисков того, что Вы ищите!

После возвращения на «Басурианин», Ивандра охватил лёгкий мандраж — неизвестно еще, как пришелец отреагирует на облучение. На каких принципах работает устройство? Подействует ли оно? В инструкции говорилось только о настройке прибора и запуске.

Справившись с волнением, Ивандр утопил кнопку запуска и принялся наблюдать – устройство работало полностью автономно. На дисплее центрального (и единственного) компьютера побежали строчки на неизвестном ему языке. Металлический ящик в углу рубки загудел, звук пошел по кораблю, низкий, урчащий, словно в каюте управления завелся здоровенный кот.

Лежа на жёсткой койке, Ивандр старательно вспоминал, что ему рассказывали о принципах «первого» контакта. Сегодня он уже перечитал брошюрку в десятый раз, и память услужливо воспроизводила текст почти что дословно.

Во-первых, предписывалось любыми способами договориться о повторной встрече, которую должны проводить уже те, кому положено это по штату. Считалось, что неподготовленный контакт во сто крат хуже вообще никакого. По незнанию можно выболтать то, что запрещалось разглашать при любых обстоятельствах. Например, расположение своего мира. Поэтому координаты зон перехода и вообще любые сведения для совершения «прыжка» кораблем выдавались исключительно в виде энергонезависимого ключа с самыми высокими параметрами взломостойкости.

Пилот непосредственно перед прыжком «сообщал» искину о предстоящей цели маршрута, подключая к нему блок с «ключом». Может и сложно, зато исключало возможность залезть в «мозги» корабля и извлечь данные оттуда. К слову сказать, тот самый Протокол 19 при контакте предельно ограничивал действия искина – только контроль внутренних процессов, никакого внешнего излучения, никаких каналов, по которым можно залезть в «мозги» корабля или, упаси Господь, установить контакт нашего искина и инопланетного. Управление переходило к пилоту и осуществлялось нажатием кнопок и тумблеров. В основном механических, а не электронных.

Во-вторых, как уже говорилось выше, каждый пилот был обязан пожертвовать и собой, и кораблём, лишь бы избежать передачи информации любым враждебно настроенным формам жизни.  Да и по сути — вообще любым.

Ну и в-третьих, правила в довольно-таки недвусмысленной форме намекали на то, каким карам подвергнется «счастливчик», сообщивший будущим братьям по разуму хоть какую-нибудь информацию, которая позволит составить мнение о техническом оснащении, строе, местоположении или уровне развития земной цивилизации.

Семь часов спустя Ивандр, позевывая, втиснулся в командирское кресло и уставился на экран. Никаких видимых изменений не наблюдалось: перед ним по экрану по-прежнему ползли знаки неведомого языка, а в углу раздавался равномерный гул.

Он плеснул в кофейный концентрат воды, и принялся трясти термочашку, когда вдруг экран мигнул, и на черном фоне вспыхнуло слово: «Кто?»

Ивандр бросил ошалелый взгляд на изображение пришельца на боковом мониторе. Каменный человек в пустотном скафандре светился, как гирлянда в столице на Новый год. Периодически поверхность статуи словно трескалась, и из разломов вырывались огни. Часть из них обдавала волнами света чемодан излучателя, и тогда на дисплее перед ним вновь и вновь возникало слово «кто».

Улетая с астероида, первые два прыжка Ивандр совершил без всякой системы, наобум, как того и требовала инструкция, — главное, чтобы не в направлении миров, заселенных людьми. После ещё сутки ушли на поиск привязок к звездному небу, и уже с координатным ключом в двигателе маршрут стал осмысленным: всего четырнадцать скачков по пять световых лет, и он дома. Как его там примут с такими-то новостями? В этот момент Ивандр почувствовал, как губы расползаются в довольной улыбке – встреча будет будь здоров, не стоит и сомневаться! Он справился! Цель достигнута! Контакт установлен и именно на тех условиях, которые предписывала инструкция. И ни в каком разглашении тайн его не обвинить.

К слову сказать, сохранение секретов стало не таким уж и трудоёмким процессом: лингвомодуль, несомненно, сыграл здесь не последнюю роль. Каким бы гениальным ни был его изобретатель, изучить речь пришельца в должной для свободного общения степени у устройства не получилось. Вместо этого Ивандр оказался обладателем скудного набора слов (с весьма приблизительным значением), с помощью которого общаться удавалось с огромным трудом. О следующей встрече они все же договорились, но для любого, кто прослушает записи общения, требования по безопасности будут смотреться гротескной шуткой. Что он тут мог разболтать? И кому? С таким уровнем взаимопонимания чудо, что они вообще хоть до чего-нибудь договорились.

Лингвомодуль, конечно, ухитрялся трансформировать мигающе-вспыхивающую иллюминацию пришельца в набор букв, но подчас совершенно бессвязный. Конечно, после первого «кто» дело пошло проще и быстрее, но «проще» не значит «легче». Да, пришелец, догадавшись, что его понимают, тоже старался, и иногда у него получались даже целые словосочетания, которые, к сожалению, никак не способствовали налаживанию взаимопонимания. Как, например, следует относиться к словам «когерентный видит»? Или «исключительный принят»? Откуда вообще лингвомодуль их вытащил?!

Спустя несколько суток такого общения Ивандр неожиданно осознал, что, как бы ни различался народ, даже если это касается метаболизма и клеточной структуры, есть одна вещь, которую можно обнаружить и у тех, и у других, – это вопрос безопасности. Есть, есть и у братьев по разуму свое СБ! И определенные правила тоже имеются – вон как затыкается, когда вопросы касаются «где и откуда». Ни лучика тебе, ни светового пятнышка – как есть, бездыханный кусок камня, а не разумное существо. Ивандр мысленно крякнул: ну хоть в чем-то они похожи, значит, точки соприкосновения рано или поздно найдутся.

Почему-то Ивандр не сомневался, что они «сойдутся» на математике. А что? Это ведь универсальный язык, обучить которому оказалось проще, чем часами долбить одно и то же на «универсалике». Теорию «скафандр» просек буквально за час, после которого договориться о встрече, оказалось лишь делом времени. Сложность заключалась только в одном – как привязать временной промежуток пришельца к общеимперскому значению, чтобы объяснить концепцию «десяти лет» – именно столько переговорщик должен «выторговать» на соответствующую подготовку следующей экспедиции.

Но в конечном счёте и этот вопрос Ивандр решил, применив смекалку: покопавшись в ремонтном блоке, он обнаружил там несколько мощных осветительных батарей, предназначенных для старательских работ в темноте. Мощные штуки на несколько тысяч свечей без проблем откусывали от темноты до тысячи квадратных метров и лучше всего подходили для его задумки. Установка двух прожекторов на внешней обшивке не заняла много времени, подключение – тоже. По задумке Ивандру оставалось лишь попеременно включать и выключать оба устройства с определенным временным интервалом, а потом с помощью цифр объяснить ему, сколько именно таких временных отрезков заключено в десяти годах.

Тут-то выяснился один любопытный момент: каменный истукан не воспринимал интервал между вспышками, если он длился чуть более 17 секунд. Наверное, это было связано с особенностями восприятия или техники пришельца, но после 17 секунд тот начинал «возмущаться». После десятков экспериментов пришелец потребовал прекратить их, ясно произнеся «конец светящийся». Ивандр понял – придётся работать с тем, что есть. В конце концов, какая разница, на сколько умножать эти отрезки, – итоговое число все равно равнялось десяти годам. Удобнее всего, конечно, оказалось использовать отрезки по пятнадцать секунд. То, что они договорились, Ивандр окончательно понял, когда увидел появившиеся на голосфере слова – «Яркая ясность», а следом шло число, которое при умножении на пятнадцать секунд давало время встречи. Местом для будущих переговоров, не мудрствуя лукаво, выбрали текущее местоположение в пространстве, ибо каждый опасался передать в руки (лапы, щупальца или что там ещё) оппонента лишние сведения о себе и своей расе.

Новость о том, что во Вселенной мы всё-таки не одни, подняла Человечество на уши. В буквальном смысле слова — подняла. Ивандр в одночасье из обыкновенного мусорщика, превратился в едва ли не самую популярную личность в Галактике. Отдельные журналисты и целые издания, включая центральные, стремились урвать свой кусок пирога, упрашивая, умоляя, требуя и угрожая предоставить в их распоряжение любую информацию, касающуюся его «турне» и встречу с пришельцем.

Нет, сначала, естественно, ему никто не поверил — таких чудаков уже знаете сколько было?! Но стоило службе безопасности снять данные с лингвомодуля, началось ТАКОЕ, что не описать никакими словами. Но прежде всего, Ивандр, как это ни удивительно звучало, угодил в тюрьму. Выяснилось, что в колонии, где располагался региональный центр мониторинга пространства, нет ни одного более-менее подходящего места, где человека хоть как-то можно оградить от чрезмерного любопытства. Так он, кстати, и просидел там до подлета главы экстренно собранного комитета по встрече с иным разумом и директора Пятого управления.

Нет, конечно, совсем изолировать его не могли, да и слухи уже стали распространяться: явно произошла утечка на уровне персонала станции, когда его информация ещё не перешла в разряд «подтвержденной» сенсации. Военные были вынуждены провести пресс-конференцию, к которой его готовили несколько суток, вбивая в голову ответы на любые каверзные вопросы акул пера. Но вышло все до банального просто. За два часа выступления перед многомиллиардной аудиторией, его личный вклад в бесконечную говорильню составил всего два слова: «да» и «нет». В первый раз он ответил на вопрос, действительно ли принадлежит семье известного промышленника, во второй — планировал ли он изначально становится собственно мусорщиком.

Когда осознали серьезность сложившейся ситуации, Человечество принялось за разработку концепций и планирование предстоящего контакта. Для начала сошлись на том, чтобы сделать Владкова основным действующим лицом будущих переговоров — не стоило давать пришельцам лишнего повода для анализа. Если мы не в состоянии определить, та ли это особь, с которой состоялся первый контакт, то следует лишить вероятного противника такой же возможности. Кандидатуре Владкова, несомненно, добавило баллов то обстоятельство, что он проходил обучение в Высшей Его императорского Величества Академии Управления на факультете «Внеземных отношений». Ему задним числом засчитали степень «бакалавра», попутно заставив прослушать курсы и сдать экзамены за все пропущенные годы.

По аналогичным причинам решили не менять и корабль. От «басурианина», конечно, не осталось ничего, кроме названия, хотя внешне корабль практически не отличался от оригинала. Создателей с самого начала поставили в очень жёсткие рамки: во-первых, ни один наблюдатель не должен был понять, что тот, прошлый, «басурианин» отличается от себя «нынешнего», во-вторых, искин должен обладать максимумом возможностей получения информации при полном исключении вариантов взлома. Так что, по словам главного конструктора, во всем земном флоте сейчас не сыскалось бы более защищенного судна. Это касалось и полей отражения, и прочности корпуса, и дублирования систем. Ивандру как-то сказали, что это — будущее воплощение технического прогресса цивилизации. Даже не настоящего — будущего. Штучный экземпляр, стоимость которого в несколько раз превосходит штурмовой линкор. Все системы — экспериментальные, все — за гранью нынешних технологий.

Разработки поначалу не хотели светить, но возобладало мнение, что пришельцам стоит пустить пыль в лицо. Если они «обломают зубы» о технологии землян, то скорее предпочтут «дружить» с нами или, как минимум, не связываться. Если же чужаков не остановит даже супернавороченный механизм, то и говорить не о чем — режим самоликвидации всем в помощь.

Прибытие в назначенное место встречи прошло не так, как ожидало все человечество. Никаких тебе комитетов по встрече, ни звездных флотов, ни даже самого обыкновенного астероида – ничего! Ивандр осматривал девственно чистый сектор пространства, но даже новые «глаза и уши» его корабля не могли ничего найти.

Он пробыл на точке встречи на две недели больше запланированного срока. Сорок пять дней. Его нынешний корабль обладал поистине колоссальными возможностями, ценой которых стал ограниченный срок автономности экипажа. Несмотря на все достижения, активная жизнедеятельность была ограничена тридцатью днями, плюс-минус одна неделя. Ивандр протянул две, сократив до минимума дневной рацион, но все оказалось – зря. Космос, как и в первый день, отсвечивал пустотой.

Последние десять лет человечество было подчинено одной идее – не ударить в грязь лицом, достойно встретив братьев по разуму. Какие только идеи не обсуждались, какие только варианты не обыгрывались. Не оказалось среди них только одного – что на встречу с посланником Человечества никто не явится.

Возвращения без какого-либо результата ему не простили. Нет, его не бросили в тюрьму, не засыпали исками, не обвинили в растрате, но для всех он стал неудачником, который упустил свой шанс. Изгоем, по вине которого человечество так и осталось одно на необъятных просторах космоса. И не важно, что ещё два месяца назад контакт с внеземной цивилизацией пугал большую часть населения. Сейчас все это забылось. Зато перед глазами остался он – виновник неудачной попытки Человечества найти тех, с кем можно идти рядом, поддерживая, подставляя плечо, а то и принимая помощь, если пришельцы окажутся вдруг «старшим братом».

По возвращении его долго допрашивали – все пытались добиться, в чем причина неудачи, – как будто он все-таки встретился с пришельцем и узнал у него ответ. Что он мог им сказать? Испугались? Вряд ли. Боятся сильных, а в тот раз Ивандр казался каким угодно, но не внушавшим страх. Не захотели? А что? Кто хочет общаться с детьми? Вполне возможно, решили, что контакт не отвечает их принципам. Пусть в конце концов подрастут, подтянутся, тогда и… Или они что-то задумали? Тоже вряд ли – все процедуры по запутыванию следов и в тот, и в другой прилеты он выполнил безукоризненно – записи это подтверждали.

Долго думали, что с ними делать. Посадить за предательство? С чего вдруг? Сослать куда-то подальше? Да куда можно сослать мусорщика, «пылесосящего» в самых забытых секторах Космоса. В конце концов – вернули обратно. Его десятилетняя сказка закончилась печально.

Последние дни Ивандр часто проводил в кресле пилота, тоскливо постукивая по панели ногтем. Считал до пятнадцати – стук. Ещё пятнадцать секунд – снова удар. Все, как тогда на корабле, когда он «договаривался» с пришельцем о встрече. Таймер отсчитывал пятнадцать секунд, и Ивандр жал на кнопку, фиксируя временной промежуток. Так они с пришельцем отмерили десять лет, разбив их на отрезки. Четыре в минуте, двести сорок – в часе, пять тысяч семьсот шестьдесят – в сутках, два миллиона сто две тысячи четыреста – в году, двадцать один миллион двадцать четыре тысячи – в десяти годах.

Пальцы исправно отстукивали знакомый ритм. А Ивандр вновь и вновь переживал свое стремительное падение с вершины всеобщего почитания в пропасть такого же всеобщего презрения. Он чувствовал себя «старухой у разбитого корыта». Только у «старухи» хоть корыто осталось, а Ивандру его корабль, естественно, не вернули. Дали такой, что впору корытом и называть. Конечно, все закономерно – человечество упустило шанс, о котором мечтало тысячелетиями. Кто-то же должен быть козлом отпущения?

Сколько раз еще он будет прокручивать в памяти встречу с пришельцем, свой взлет и падение, прежде чем воспоминания перестанут приносить боль? А пальцы продолжали отстукивать знакомый ритм.

– Компьютер! – заорал он. – Выведи на экран обратный отсчет от пятнадцати до нуля. Старт по команде «начали». По окончанию счета замерь разницу по времени между цифровым значением «ноль» и физическим касанием панели управления.

– Принято, – подтвердил получение команды сухой, металлический голос.

На экране замелькали цифры отсчета. Как только на экране мигнул «0», он от всей души рубанул по виртуальной клавиатуре. Ему даже показалось, что пульт застонал, но поверхность выдерживала и не такое обращение.

– Компьютер, расчет! – потребовал он.

– Разница между окончанием отсчета и физическим контактом с поверхностью, учитывая ход механических клавиш, составляет ноль целых две с половиной десятых секунды.

Ивандр закрыл глаза. Секунда!

Каждую минуту он своими руками добавлял целую секунду к фиксации времени. Ведь из-за включения Протокола 19 возможности искина были ограничены, и ему пришлось нажимать на кнопку включения света самому. Видеозапись не велась по тем же причинам, поэтому обнаружить отклонение фактического времени от расчетного почти невозможно.

– Компьютер, посчитай разницу с учётом лишней секунды на одну минуту на горизонте десяти лет! Результат переведи в сутки и округли до целых.

– Разница составляет шестьдесят стандартных суток в пересчете на общеимперскую систему счисления.

Два месяца. Он прилетел раньше на два месяца из-за того, что недостаточно быстро нажимал на кнопку!

Какой у людей был шанс! И он, Ивандр Владков, похоронил его своими руками. Ивандр смял пустую банку от энергетика и бессильно откинулся в кресле.

Херсон – Москва, ноябрь 2022

К началу двадцать шестого века человечество давно освоило межзвездные и даже межгалактические перелеты, но вопреки всем прогнозам фантастов так и не повстречало «соседей по дому». Исследовательские экспедиции, одно время рассылавшиеся по разным уголкам Млечного Пути, периодически находило следы предтеч, но ни к каким конкретным результатам эти находки не привели. Не удалось установить даже приблизительный уровень развития этих цивилизаций, ибо найденное ограничивалось в основном полузасыпанными развалинами. Со временем ассигнования на такие исследования практически прекратилось, сменившись курсом на сохранение «статус-кво». Мы никого не встретили? Значит, Господь желает, чтобы люди шли только своим путём. Жили без «соседей» и дальше без них вполне обойдёмся.

Не забывало о «соседях» только Пятое имперское управление. Занималось оно исключительно вопросами, связанными с возможным «контактом». Несмотря на надежды о «братьях по разуму», питаемые обывателями, люди, стоявшие во главе Империи, понимали: человечество настолько расползлось по Вселенной, что вероятность этой самой встречи растет практически по экспоненте. А братья бывают разные, знаете ли…

Поэтому к встрече с «братьями» готовились, готовились заранее и с особым старанием. Было предусмотрено все: подробнейшая инструкция описывала все варианты развития событий. Во главе угла ставилась безусловная безопасность человеческой цивилизации. По распоряжению чиновников Пятого управления каждый взлетающий корабль обязательно имел на борту мультитьютор универсального языка и лингвомодулирующий излучатель. Но и эти меры посчитали недостаточными, и с некоторых пор каждый пилот-межзвездник был вынужден сдавать экзамен на знание основ «контакта». Сами же правила требовали неукоснительного соблюдения протоколов.

Ивандр при получении допуска пилота-навигатора долго не мог понять, что от него на полном серьёзе может потребоваться уничтожить корабль, если возникнет риск захвата координат любой населенной людьми системы. При этом правила не делали разницы между пилотом межсистемного катера и командиром межгалактического суперлайнера — и тому, и другому предписывалось одно и то же. Даже если на борту остались команда и пассажиры. У Ивандра до сих пор в голове не укладывалось, как можно, не моргнув глазом, распылить на атомы несколько тысяч человек. Причем вместе с собой.

Однако шли десятилетия, а контакт так и не состоялся. Космос был пуст. Или не там искали. Или с нами не хотели встречаться.

Ивандр потер ладонями лоб, до радужных кругов помассировал глаза костяшками пальцев и, вытянувшись, вылез из-под панели управления. На этот раз он чудом избежал угла, услужливо подставленного под ребра лингвомодулирующим излучателем. Эта бандура (по-другому не назовёшь) занимала столько места на мостике, что у него частенько закрадывалась мысль о несколько ином назначении устройства, чем то, о котором официально сообщалось.

Сегодня (его всегда удивляло, что даже в Космосе человек продолжает цепляться за земные понятия) день сразу не задался: по просьбе управления сектором — за прибавку к стандартной плате, разумеется, — Ивандр заметно отклонился от расчетного курса. В одной из систем, основательно удаленной от оживленных путей, изыскателями был обнаружен необычный объект. Вот вечно эти бродяги суют свой нос в какую-нибудь дыру за пределами обитаемого пространства! И ладно бы работенка сулила им хоть какие-то барыши. В большинстве своём они скитались на таких видавших виды лоханках, что сам Ивандр поостерегся бы выходить на такой из системы.

Тем не менее именно подобные энтузиасты на долгое время заменили старушке-Земле весь исследовательский флот. Их особо никто не считал, ибо львиную долю изыскателей в конечном итоге ожидала запись в графе реестра «пропал без вести» и только. Но ряды сорвиголов постоянно пополнялись, ведь именно им в итоге доставались лавры первооткрывателей и космические по меркам обывателя гонорары. Ивандр вздохнул – мусорщикам иногда тоже перепадало, но тут и в самом деле нужна удача.

Невеселые размышления прервал требовательный писк искина. После очередного прыжка корабль доложил, что искомый астероид находится именно там, где ему и положено быть, согласно полученному сообщению. Размерами он оказался не слишком большим (не больше межгалактического лайнера), слегка яйцеобразной формы и с кучей сглаженных выступов. Кусок скалы лениво поворачивался вокруг своей оси, чем-то напоминая бегемота без ног.

Ивандр про себя хмыкнул и стал готовить сканер. Он не понаслышке знал, что такие вот блуждающие планетки подчас содержат сверхбогатые жилы редких металлов, а при удаче состоят из них целиком.

Несмотря на двадцать шестой век, вся работа по развертыванию горно-испытательского оборудования все равно лежала на человеке. Сакраментальная фраза: «Искин, запусти «Гнома»», — по смыслу сводилась к тому, что бортовые системы корабля просто подавали энергию на модуль и прогоняли программу отладки.

«Век на дворе космический, а ты по-прежнему вынужден сам ремонтировать все: от розетки до табуретки», — бурчал Ивандр, выходя в открытый космос через крошечный шлюз. Искин привычно предупредил о неисправности клапана давления, Ивандр привычно это предупреждение проигнорировал: да, там «сопливит» по треть атмосферы в час, но никакой угрозы жизни утечка не предъявляла — надо будет сказать Петровичу, чтобы при оказии глянул.

«Ничего не меняется», — подумал он, оглядывая фронт работы. Писатели-фантасты прошлого, которых он любил почитывать перед сном, все, как один, твердили про тучи ремонтных дронов, вьющихся вокруг поврежденных космолетов под управлением сообразительного искина. Где это все? У него на корабле только один ремонтный модуль, и это сам Ивандр.

Закрепив, что положено, и дважды перепроверив (ловить станину аппарата в пустоте ему больше не улыбалось), Ивандр заполз обратно в шлюз и стянул рабочий скафандр. Сразу стало легче дышать.

— Искин, запускай Гнома! — крикнул он в потолок.

— Повторите команду, — прогундосило сверху.

Ивандр выругался. Он терпеть не мог, когда барахлил голосовой идентификатор. И какой кретин придумал, что эта тупая железяка может помочь человеку при встрече с пришельцами?!

— Искин, запускай Гнома, — прочистив горло, повторил он.

Внутри корабля что-то загудело. Ивандр хлопнул по кнопке управления шлюзом и тут же поморщился — механизм нещадно заскрежетал, напоминая о бренности всего сущего. Он пробрался в кабину управления и втиснулся за пульт.

— Диагностика завершена, — прохрипели динамики.

— Отлично! — Ивандр потер ладонями. — Хоть что-то работает... Ну, посмотрим, что у этого бегемота в желудке.

— Что за черт?! — проклятая каменюка в прицеле никак не отреагировала на желание ее «просветить». То ли Петрович с прошлого раза так и не отъюстировал сканирующую головку, то ли материал астероида успешно сопротивлялся излучению прибора. Поскольку о последнем Ивандр не слышал, и ему слабо верилось в даже теоретическую возможность закрыться от сканера, то Петровичу достался практически весь «букет» пожеланий и междометий.

Ивандр бы и дальше предавался предвкушению расправы над бестолковым мастером, но тут его мысли прервал предупреждающий писк на панели управления. Луч сканера случайно зацепил штангу дальнего радара, торчавшую над корпусом. Каково же было изумление человека, когда на экране головного дисплея побежали таблицы свойств, а над проектором возникло 3-d изображение «кусочка» корабля. И только тут до Ивандра дошло, что астероид не только оказался «закрыт» от всепроникающих лучей «Гнома», но даже каким-то невообразимым образом не позволил сканеру построить 3-d модель. Это уже ни в какие ворота не лезло. При этом внешние телекамеры корабля продолжали исправно демонстрировать астероид во всем своем мрачном великолепии.

Для чистоты эксперимента Ивандр несколько раз переводил целик излучателя с астероида на радар и обратно. И все с тем же результатом — металл распознавался системой и раскладывался на составляющие, тогда как проклятый кусок скалы никак не хотел реагировать на его любопытство.

Оставив бесполезные попытки, Ивандр откинулся в кресле. С такой ситуацией он ещё не сталкивался и был к ней не готов. Между тем вырисовывалась крайне интересная перспектива. У него даже захватило дух. Обнаружить вещество с неизвестными свойствами — такое тянет на миллиарды!

Но сначала следовало разжиться образцами, ведь без вещественных доказательств ему элементарно никто не поверит.

Он «приастероидился» спустя два часа. Грунтозацепы почему-то не сработали, поэтому пришлось воспользовался советом одного искателя, на самую малую мощность запустив верхний маневровый двигатель — теперь его тягой корабль прижимало к поверхности астероида. Главное, не переборщить с мощностью, иначе вместо кронштейна для антенны излучателя придётся догонять сам мусорщик.

Прицепившись к страховочному тросу, Ивандр подергал его — устройство послушно подтягивало металлопластовую нить, когда того требовалось. Вздохнув с облегчением — хоть одной проблемой меньше — он посадил на карабины остальной груз изыскателя и активировал магнитные ботинки. Ноги сразу ощутили некоторое сопротивление — это означало, что ему действительно повезло, и под ногами достаточно металла. А то он уже приготовился болтаться в воздухе, как воздушный шарик, после каждого удара киркой.

Позаботившись о своей безопасности, Ивандр наконец смог оглядеться по сторонам.

Так как «Басурианин» никогда не рассматривался, как корабль для добычи руды, а был по сути «космическим веником», то никакого специализированного оборудования на нем не имелось. Титановая кирка — вот и все, что доступно его оператору. Для обычных, типовых операций и этого чересчур много, но во время таких вот миссий, как эта, он чувствовал себя героем старых романов, когда о межзвездных путешествиях никому даже не приходило в голову.

Повсюду был камень. Вот почему опоры ни на миллиметр не углубились в почву. Он наклонился и рукоятью кирки осторожно ударил по поверхности астероида. Снизу отозвалось слабой вибрацией, как и должно, когда стучишь по многометровому монолиту.  Из-за отсутствия притяжения вокруг не оказалось ни одного обломка. Ивандр вздохнул: похоже, прогулка будет не такой лёгкой, как он рассчитывал, и ему придётся всерьёз потрудиться в качестве рудокопа. Но для этого надо найти какой-нибудь разлом или выход породы — долбить ровный камень даже с магнитными подошвами — то ещё удовольствие.

Оглядевшись, Ивандр заметил небольшой холмик шагах в семидесяти от места посадки. «То, что надо!» — решил он и странной, замедленной походкой направился в указанном направлении.

Вид «нароста» вблизи воодушевления не вызывал: такая же, как и везде, гладкая каменная поверхность и ни одной трещины. Ивандр с раздражением покосился на сумку для образцов и решил, что ему повезет, если удастся заполнить ее хотя бы на треть.

Поискать другое место? Трос у лебедки не бесконечный, слишком удаляться от корабля — рискованно. Ещё раз оглядевшись, Ивандр обнаружил еще одно возвышение. Возможно, там у него все-таки появится шанс чем-нибудь поживиться.

До цели оставалось не больше двадцати метров, когда у него стал запотевать шлем. Пока не сильно, но эта влажная, почти непрозрачная полоска сразу же стала предметом раздражения. Ивандр запустил рециркулятор на полную, но это резко сокращало автономность скафандра. Если так пойдёт дальше, то вместо тридцати часов, в его распоряжении окажется в лучшем случае десять.

На новом месте его ожидало не меньшее разочарование: все та же гладкая, как будто «смазанная», поверхность и ни намека на трещины. Он выругался и начал взбираться вверх — может, если подняться выше, то удастся что-нибудь обнаружить.

«Наверху», а забрался Ивандр ни много ни мало метров на семь, камень ничем не отличался от того, что остался «внизу». Ровная, однотонная поверхность без малейших следов эрозии. «Нет, ну понятно, что с трещинами тут туго, — думал Ивандр, оглядываясь в растерянности, — но хоть что-то же должно быть?!» В конце концов это обычный, черт возьми, астероид. Не из самых крупных к тому же. А астероиды без углов и выступов бывают разве что в головизоре.

Он несколько раз осторожно постучал по камню киркой, приведенной в «боевое» положение. Бесполезно. От такой силы ударов, поверхность даже не поцарапать. Бить сильнее страшно — трос растянут уже метров на двести, и несмотря на то, что в открытый космос его не унесёт, путь к кораблю при помощи лебедки покажется целой вечностью. Так что лучше облазить эту скалу сверху донизу в поисках подходящего места, прежде чем приступать к реализации более радикальных действий.

Неожиданно под ногами Ивандр ощутил вибрацию. Лёгкая дрожь, не больше, но от неожиданности ему едва удалось устоять на ногах. Вибрация повторилась. На этот раз интервал оказался гораздо больше — секунд десять. В следующее мгновение он осознал, что пригнулся, и в руках у него зажата кирка. Это в век энергетического оружия! Впрочем, ничего другого на корабле не имелось. Не оснащался мусорщик пушками. Помимо бесчисленного количества инструкций, напрямую запрещавших этот момент, на «басурианине» элементарно не хватило бы места. Парализатор, купленный им лет семь назад, в котором давным-давно сдохла батарея, не в счет.

Астероид била мелкая дрожь, как будто осколок планеты попал в метеоритный поток, но космос вокруг девственно чист, иначе система раннего оповещения давно подала бы сигнал. Понимая, что у него нет никакого разумного объяснения происходящему, Ивандр взвыл. «Бежать!» – било в набат чувство опасности. С выступа он «скатился» так быстро, что едва не «улетел» в свободное плавание. Инвентарь, при каждом шаге чувствительно долбил в спину, но ему и в голову не пришло остановиться, чтобы избавиться от обузы.

Земля под ногами вдруг содрогнулась, и Ивандра, бывшего уже метрах в пятидесяти от корабля, сбило с ног. Стоило подошвам ботинок потерять контакт с камнем, как человек очутился в совершенно беспомощном положении — он завис сантиметрах в десяти над поверхностью: ни дотянуться, ни ухватиться. Только зубами скрипеть от бессилия. К счастью, тут же сработала лебедка, и ремень на поясе натянулся. Ивандр почувствовал, как его потихоньку подтягивает к кораблю.

Так продолжалось минуту, а затем он неожиданно всем телом ударился о скалу. Из него едва не выбило дух. Ивандр готов был поклясться, что ещё мгновение назад никаких препятствий между ним и кораблем не было! Не было, чёрт возьми! А теперь есть. Высотой метра три, ни выступов, ни углублений, как будто здоровенный палец, выросший из земли. Торчит посреди пустыря, словно насмехаясь над его памятью.

Он готов был поклясться чем угодно, что эта штуковина появилась тут только что! Только откуда она взялась?! Возможно, виной тому землетрясение, которое он только что пережил? Ивандр обогнул препятствие, благо магниты ботинок снова нащупали подходящую поверхность, и начал медленно отступать к кораблю. Каменная колонна, в которую он врезался, как и положено скале, не подавала признаков жизни, но в голове Ивандра крепло ощущение, что за ним пристально наблюдают. Страх, липкий, как концентрированный подсластитель, которым укомплектовывали космические пайки, пополз вверх по телу, затрепетало сердце в грудной клетке, на голове зашевелились от ужаса волосы. А вдруг это Чужой?! Самый настоящий, всамделишный чужой, о которых столько трепались столетиями от мала и до велика. Встречу с которыми ждали и так опасались. И вот это страшилище перед ним... Ей Богу, уж лучше бы секретная лаборатория, «Звезда смерти» или что там еще!

Впрочем, пока ничего страшного не происходило. Кусок камня не спешил бросаться на человека, и Ивандр почувствовал, что нервное напряжение, сдавливающее горло, постепенно отпускает его. Он даже готов был признать, что на этот раз память сыграла с ним злую шутку, и скалу он попросту не заметил, как вдруг структура камня на его глазах стала меняться. Как будто пластилин лепил сам себя. Ивандр почувствовал, как у него отваливается челюсть. Кусок скалы неведомым образом превращался в грубое подобие его собственного скафандра. С непонятными наростами, грубой поверхностью, но вполне узнаваемого. И чем больше пришелец походил на человека, пусть огромного, с явными физическим отклонениями, но человека, тем медленнее билось сердце Ивандра.

Чтобы не заорать, пришлось закусить губу. На секунду Ивандру почудилось, что он вот-вот потеряет сознание, но — отпустило. Боль помогла немного прийти в себя.

Между тем метаморфозы продолжались. Фигура все больше обретала человеческие черты. На камне проступали даже морщины и складки от чересчур частого использования скафандра. Ивандр догадался, что чужак старается в точности скопировать его вид. Ему даже показалось, что он увидел царапину на широком визоре шлема, которую Петрович так и не удосужился отшлифовать.

С трудом сдерживаясь от переполнявшего его волнения, Ивандр сквозь зубы шептал проклятия. Чужак почти полностью превратился в точную копию его самого, только на метр выше.

Тут Ивандра прошиб пот, и он мысленно и очень громко хлопнул себя ладонью по лбу:

— Компьютер! Протокол-19! Повторяю, Протокол-19!

— Активация протокола выполнена, — прозвучал мягкий голос в ушах. — Функции главного компьютера ограничены. Выходы заблокированы. Лингвомодуль подключен к системе — требуется настройка!

Ивандр постарался сохранить самообладание. Теперь выудить что-либо из компьютера никому не удастся! Почти все функции, кроме жизнеобеспечения, отключены. Лингвомодулирующий излучатель! Ему срочно требуется попасть на корабль!

Продолжение следует...