3 июля 1942 года Совинформбюро дало сводку о потере Севастополя. Битва проиграна. Севастополь сдан врагу ..., но оборона Севастополя войдёт в историю Отечественной войны Советского Союза как одна из самых ярких её страниц.

Севастопольцы раз и навсегда обогатили славные боевые традиции народов СССР.

В боях за Севастополь в 1941–42 годах фашисты потеряли ранеными и убитыми около 300 тысяч человек (потерями на войне считаются солдаты, которые выбыли из строя – убитыми – это безвозвратные потери, и ранеными – это возвратные потери). Но я вам опишу то, чего нет в учебниках по истории, то, о чём не говорят ветераны, и то, что вы не услышите из радио и телевизора ... Почему на двести пятидесятом дне обороны города–крепости была озвучена командующим СОР просьба о разрешении бегства с боевого непотопляемого авианосца только командного состава, и только старших офицеров?

Трудно понять логику командующего обороной Севастополя адмирала Октябрьского. Профессиональный моряк с детства, он отлично знал, что капитан покидает корабль последним. Должен покинуть последним. Должен... Но почему он пошёл на такой позорный шаг, прикрываясь тем, что надо эвакуировать командный состав?

Позже, уже после войны, он оправдывал свои позорные действия стремлением спасти флот и командование, но никак не комментировал потери самой боеспособной армии на тот момент. Армии, которая могла воевать с фашистами голыми руками. Увиливал от вопроса, почему он также отдал на растерзание гитлеровцам десятки тысяч безоружных защитников города, которые работали в госпиталях, военных заводах, ремонтных мастерских?

Как это было: адмирал Октябрьский, зачитав телеграмму Кузнецова на совещании, приказал генералу Петрову эвакуироваться. Другой приказ назначал руководителем обороны генерала Новикова. На самом деле такое решение усугубило ситуацию.

Генерал Петров был душой Севастопольских бойцов, он лучше всех знал обстановку, армия верила ему. Далее начались приказы, разрушающие сам принцип обороны города:

– Весь старший офицерский состав армии и флота должен был оставить свои боевые части, приготовиться (лично) к эвакуации и сосредоточиться в районе Тридцать пятой береговой батареи (35ББ). Севастопольский оборонительный район вмиг стал обезглавлен. Бегство такого количества командного состава привело к полной деморализации всей стотысячной армии и к полному развалу обороны города. Началось беспорядочное отступление армии вслед убегающим командирам. Хаос. Участник обороны Севастополя Пискунов потом заявил в адрес адмирала: «У всех нас было общее настроение, что нас сдали в плен. Мы могли воевать и драться. Многие от обиды и горечи плакали».

Армия утратила боеспособность. Всё. Начались эпизодичные уличные бои и в течение 1 июля 1942 года армия откатывалась к району 35ББ, а немцы шли за ней по пятам. Войска могли ещё держаться, могли с боями отходить и организованно эвакуироваться. Но. Спасение защитников Севастополя, а их было вместе с местными жителями около ста тысяч человек, требовало грамотной организации усилий не только Октябрьского, а и Ставки. Ничего этого не было сделано. Приказ генералу Новикову гласил: «Драться до последнего, и кто останется жив, должен прорываться в горы к партизанам».

Брошенным на произвол судьбы войскам поставили последнюю боевую задачу – прикрыть район эвакуации командования. Оставшихся солдат, матросов и гражданских, – без боеприпасов, воды, продуктов питания, топлива, – ожидал разгром, гибель или плен, – все они скопились на мысе Херсонес, в районе аэродрома. С собой они принесли своих раненых товарищей.

Крики, стоны, шум, постоянные налёты и обстрелы фашистами территории ... Все ожидали эвакуации.

35ББ была переполнена комсоставом армии и флота, который пережидал там очередной фашистский налёт. У входа стояли часовые, заграждая проход для младших офицеров и простых солдат. Батарея эта имела свой подземный, скрытый выход к причалам. На берегах бухт Казачьей, Камышовой и Круглой все с надеждой ждали «эскадру». Слово «эскадра» было самым ходовым в той массе обреченных, которые верили, что их эвакуируют. У них до самого конца не укладывалось в голове, что помощи не будет, Сталин и командиры их бросили. Часть уже уплыла или улетела, а часть ожидала эвакуации, пережидая бомбежку в подземелье 35ББ.

Среди оставленной без командования армии защитников Севастополя находились и бойцы Приморской армии, организованно эвакуированные в октябре 1941 года из города Одессы.

В Севастополе же ничего подобного не планировалось.

* * *

Эвакуация Приморской армии из окруженной Одессы была примером тщательно подготовленной и проведенной 15 октября с 19.00 до 05.00 часов практически без потерь операции. Отход армии прикрывали арьергардные батальоны, усиленные артиллерией. Перед отходом был нанесен удар по противнику артиллерией армии, бронепоездами и кораблями флота с имитацией наступления. Войска по плану покидали позиции и с тяжелым вооружением погружались на заранее расписанные корабли. После погрузки корабли покидали порт и уходили в море. Арьергардные батальоны по графику отходили в порт и на баркасах доставлялись на корабли. Для эвакуации и была задействована целая эскадра (более восьмидесяти кораблей различного назначения), прикрывали отход боевые корабли Черноморского Флота и сорок истребителей. За время перехода был потоплен только один транспорт, на котором погибло 16 человек. Было эвакуировано 4 дивизии с полным снаряжением, 38 тысяч человек, 570 орудий, 938 автомашин, 34 танка и 22 самолёта и 20 тысяч тонн боеприпасов. И почти в полном составе они остались защищать Севастополь.

* * *

Всю армию было решено бросить на растерзание противнику, что он впоследствии и сделал.Эвакуация командования самолётами, подводными лодками и сторожевыми катерами была идеально спланирована и началась 30 июня в 21:00.

Всё бы ничего, но не учли стихийную реакцию на бегство командования, негодующей, скопившейся на плацдарме массы бойцов, которые и получили приказ – прикрывать посадку командиров в транспорты для бегства. Глубокой ночью адмирал Октябрьский в сопровождении штаба по подземному ходу (под охраной автоматчиков НКВД от разъярённой толпы) вышел на аэродром. Свидетель событий лейтенант Воронов потом написал: «Адмирал прибыл к самолёту, переодевшись в какие–то гражданские обноски, в потертом пиджаке и неказистой кепке».

Адмирал Октябрьский после войны рассказывал байки, что это не его идея, а «особистов», так как ему сказали, что немецкие шпионы охотились за ним.

Когда самолёт с адмиралом взлетел, вслед ему раздались автоматные очереди ... прощальный салют от брошенных бойцов в спину своему командующему. В ту ночь транспортными самолётами было вывезено 232 офицера (политработников, старших командиров, сотрудников НКВД). Той же ночью генерал Петров в сопровождении штабных работников Приморской армии и высшего командного состава (генералы и адмиралы) по подземному ходу вышли из 35ББ к причалу. Он охранялся автоматчиками НКВД, которые были готовы открыть огонь по скопившемуся возле причала множеству шатающихся в панике военных и гражданских людей. Буксир переправил их на две подводные лодки, «щуку» и Л–21, стоящие на рейде причала.

Не оглядываясь, они скрылись в глубине лодок, которые незамедлительно погрузились в Чёрное море.

Трагедия последних дней обороны выглядела так:

Остатки армии самостоятельно вели беспорядочные бои по сдерживанию противника. Ночью, вместе с гражданскими, бойцы направлялись к бухтам и к полуострову Херсонес. Там был аэродром, причалы, там была надежда на спасение. К утру 1 июля 1942 года все укрылись в различных местах Херсонесского полуострова под скалами, в укрытиях и землянках, так как весь полуостров постоянно простреливался пулемётами и артиллерией противника и подвергался авианалётам. Попытки генерала Новикова организовать оборону без командиров, оказались тщетными. Связи нет, полная неуправляемость частей и отдельных групп.

Это был конец. Плюс нет боеприпасов ..., но, есть одно но – боеприпасы в Севастополе были, и они были в несметном количестве: патроны, снаряды, гранаты...

Да мой читатель, всё это хранилось в штольнях завода шампанских вин в поселке Инкерман, в пределах СОРа, но в ночь на 30 июня 1942 года штольни были взорваны.

Документы об эвакуации раненых из четырех госпиталей я нашел, только из одного.

За двое суток до взрыва военно–морской госпиталь № 41 был эвакуирован.

Всего же в штольнях находилось около двух тысяч человек в четырех госпиталях.

Почему не был организован вывоз боеприпасов в предполагаемый район обороны – я не знаю. Думаю, что те, кто должен был об этом думать, скорее всего ожидали эвакуацию в подземелье Тридцать пятой батареи.

К вечеру фашисты приблизились к 35ББ на расстояние километра. Новиков дал приказ контратаковать. И вот атака, без выстрелов (каждый патрон на вес золота), десяток тысяч матросов и красноармейцев, практически каждый перебинтован, с криком «ура» произвела такое жуткое впечатление на фашистов, что немецкие роты обратились в бегство.

Генерал Новиков был ранен в руку, он бежал впереди всех. Его бойцы отбросили фрицев на полтора километра, но выдохлись, поэтому все вернулись на берег к батарее ожидать «эскадру». Этой же ночью, 1 июля 1942 года, остатки подразделения пограничников, были окружены (мыс Фиолент), пытались прорваться к Тридцать пятой, но атака оказалась неудачной. Там они и сражались ещё около двадцати дней. В плен они не сдались. Шли с примкнутыми штыками в атаку и умирали, глядя в лицо врагу.

Эвакуация, примерно 2 000 старших командиров, планировалась только с причала 35ББ. Он был построен из брёвен консольного типа, длиной около семидесяти метров. Командиры всё ещё находились на территории батареи. Были составлены списки тех, кто подлежал эвакуации. Ночью второго июля количество солдат и матросов в районе берега составляло по оценкам очевидцев более 10 тысяч человек. Вместо ожидаемых четырех тральщиков – пришло только два в сопровождении десяти сторожевых катеров.

Генерал Новиков, в бинтах, без одежды, в сопровождении офицеров штаба вышел на пристань. Что он увидел: вся дорога к пристани была забита людьми, и они все лежали. Он прошёл между ними в полном молчании. Начали подходить к причалу катера и корабли, и тут толпа встала и рванулась на пристань. Смели автоматчиков в секунду и стремительно бросились к катерам.Начали падать в воду находившиеся в первых рядах на причале раненые, рухнула секция причала, хороня под собой людей. Часть из них бросилась по подвесному мосту к группе генерала Новикова.

Автоматчики охраны открыли предупредительный огонь, а потом и огонь на поражение...

В 01:15 была взорвана 35ББ. О том, что будет взрыв, не предупредили, потому офицеры, находящиеся внутри батареи, погибли. Те, что находились ближе к выходу -– были тяжело ранены. Характер ран – сильные ожоги.

В 02:00 катер с генералом Новиковым ушёл в море. Остальные катера ходили малым ходом у рейдового причала и поднимали людей с воды. В итоге в Новороссийск на сторожевых катерах вывезли около 600 человек начсостава. Часть старших офицеров, снятых 30 июня с фронта адмиралом Октябрьским для эвакуации, погибли или попали в плен. Много бойцов в эту ночь, на найденных рыбацких лодках, шлюпках, на плотах из камер покрытых бортами машин и на других подручных средствах, вышли в море, в попытке спастись, благо лето и вода была теплой. Судьба катеров была разной. Кто–то дошёл до Новороссийска, кто–то нет. Утром, у берегов Ялты, катер генерала Новикова, был атакован четырьмя катерами противника. Новикова взяли в плен и доставили в Симферополь. Он погиб в 1944 году в немецком концлагере. Хотя мог воевать до конца в Севастополе и погибнуть Героем. Мог, но он сделал свой выбор.

-----------------

Фото из немецкого архива

Фотографии катера генерала Новикова

2 июля 1942 года на берегу Херсонеса, в бухте Камышовой и Казачьей, скопилось без боеприпасов, без продовольствия и пресной воды, до восьмидесяти тысяч героических защитников Севастополя, опытнейших бойцов Красной армии, разведчиков, танкистов, лётчиков, артиллеристов, гражданских, в том числе около тридцати тысяч раненых, большая часть из них тяжело раненых. Фашисты начали свою кровавую жатву: раненых, обессиленных и изможденных бойцов немцы беспощадно уничтожали, пощады не было ни для кого, да и не просили её бесстрашные защитники Севастополя. За столько дней обороны они привыкли смотреть в лицо и смерти и прочей нечисти «и смерть уже знает, что нам не страшна», так они им пели свою любимую песню, улыбаясь из последних сил.

Тех, кто пытался сопротивляться без оружия и не был ранен – оглушали и брали в плен. В самом городе продолжалось неорганизованное сопротивление, но защитники заведомо были обречены на смерть. Совсем небольшой части воинов удалось прорваться в леса Крыма, не более трёхсот бойцов. Последних взятых в плен защитников в сопровождении фашистов и отряда местной самообороны погнали в Бахчисарай.

В конц.лагерях на территории Крыма они были на особом учете и их убивали при малейшем сопротивлении. Пятнадцать тысяч военнопленных погрузили на баржи и в открытом море подожгли. За три дня эвакуации (с 30 июня по 2 июля 1942 года) самолётами, подводными лодками, катерами из Севастополя было эвакуировано 1726 человек. В основном командный состав, политработники, НКВД, раненые и некоторые ответственные работники Севастополя. Солдат, матросов, сержантов, старшин, младших командиров, детей, стариков, женщин – было запрещено брать на борт. Эвакуации они не подлежали.

По данным архива, на 1 июня 1942 года общая численность различных войск в Севастополе составляла 130125 человек. На дату 10 июня 1942 года безвозвратных потерь – 32275 человек, раненых – 17 894. То есть в Севастополе было брошено на произвол судьбы 79 956 бойцов. Немцы потеряли при третьем штурме 27 тысяч человек. Ну а всего, в боях за Севастополь, фашисты потеряли около 300 тысяч человек убитыми и ранеными.

Так закончилась героическая оборона Севастополя.

Несмотря на беспримерное мужество защитников города, он был сдан. Почему у командования не хватило силы воли стоять до конца вместе со своими бойцами и добиваться от командования фронта и Ставки принятия мер по эвакуации погибающей армии?

Вопрос без ответа...

Если подытожить, то становится понятным, что приказ, который обезглавил СОР, спас жизнь самому командующему и его ближайшему окружению – нескольким сотням партийных работников и старших офицеров, все остальные офицеры, те, которые подлежали эвакуации, которые бросили своих солдат и матросов и были собраны в 35ББ, погибли, попали в плен и покрыли позором себя и свои действия.

Были, конечно и единичные случаи личного мужества командования, например Михайлов Борис Евгеньевич, полковой комиссар, вышел из самолета, который прилетел за Октябрьским, подошел к воинам, чтобы их успокоить, сообщив им, что остаётся с ними ждать "эскадру", позволив таким образом дать возможность самолету с адмиралом взлететь. На следующий день он погиб. Те, кто смог выжить, переплыть море и добраться до Турции, были возвращены на Родину с условием хранить молчание, и не рассказывать о том, что на самом деле произошло в Севастополе. Ведь вся страна была уверена, что войска были эвакуированы, о чем известили всех Левитан и газета "Правда" 4 июля 1942 года.

Отрывок из документального, военно-исторического романа Летят Лебеди

Том 1 – «Другая Война» 472 страницы

Том 2 – «Без вести погибшие» 488 страниц

Сброшу всем желающим пикабушникам на электронную почту абсолютно безвозмездно, до Дня Победы, включительно..

Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах).

Есть печатный вариант в твёрдом переплете.

Могу выслать почтой в любую точку планеты Земля (кроме Северного и Южного Полюсов)

Отзывы можно увидеть на Литрес

Это фото я сделал на стене 35ББ

Всем, кто приедет к нам в гости в Город-Герой Севастополь, пожалуйста найдите время посетить мемориальный комплекс 35 Береговой Батареи.

Вход бесплатный, но по билетам, которые надо заказать по интернету, так как количество мест в экскурсии ограничено. Работает круглогодично.

После того, что вы уже знаете об этих событиях, рассказ экскурсовода заиграет другими красками...

Там все экскурсоводы каждый раз проводя экскурсию плачет...

Они все местные и все кого-то потеряли во время этой обороны...

Да и город у нас уникальный – город Славы Русских Моряков!

Здравствуйте, милые мои! Жена, детки и бабуня!

Шлю Вам свой боевой горячий привет из Севастополя, с пожеланием всего наилучшего в вашей жизни. Леночка! Я получил твою и Людочкину радиограмму, за что вас от всей души благодарю. Ты просишь выслать тебе аттестат. Я его выслал ещё в марте месяце. Я не знаю, в чём дело, почему так долго ты его не получила, перевёл тебе 1000 руб. (рублей – прим.автора) денег.

Получила ты их или нет? От тебя давно не получаю письма, хочется знать, как Вы живёте, в чём нуждаетесь. Возможно, что я смогу чем помочь. 
Живу я хорошо, здоровье моё пока что крепнет, с почками у меня дело хорошо, с ногой – верно, немного побаливает при быстром движении, но это ерунда, всё пройдёт. У нас сейчас уже весна, всё зазеленело, есть овощи: редиска, зелёный лук, чего у вас, наверное, ещё нет. А так вообще жизнь хорошая, несмотря на то, что город находится в осаждённом положении, но народ привык ко всему. 
В нашем городе идёт всё для фронта, нет такого гражданина, чтоб он не помогал фронту. Кто стирает бельё бойцам, кто делает конверты для бойцов, кто шьёт бельё, (..неразборчиво..) вот какой единой семьёй живёт наш гордый гор. Крепость, и фронт, и тыл. Никогда вшивым гансам не бывать в этом городе, они не только уже отказались взять гор. Севастополь, но фашисты не знают, как уйти б поскорее живыми отсюда. Мой друг, лейтенант Симонюк, даже самолёт миной сбил! Вот так, милая Леночка, мы и живём. Хочу рассказать тебе историю, из которой ты сделаешь правильный вывод о характере нашего солдата.

Неделю назад немцы пытались захватить высоту, на подступах к Севастополю, но мы, советские солдаты, держались крепко. Бой был страшным и длился несколько дней – и днём, и ночью. Фашисты планировали сломить нас, взять измором. И кого? Нас, Советских воинов? Тут же, в каменоломнях, развернули лазарет. Санитаров, конечно, не хватало, так жители Севастополя сами выходили поближе к месту боя, под градом пуль, бомб, осколков (а у фашиста пока полное превосходство и в воздухе) и вытаскивали наших раненых. Всё больше матросов. В их числе оказались два родных брата Хажисмел и Махомат, со сложной фамилией – Гадановы, но могу ошибиться. Был ещё их друг – Сулейман, снайпер наш, но он, придя в сознание, оказался легко раненым, его перевязали, остановили кровотечение, и он снова ушёл в передовой окоп, уменьшать количество фрицев.

Тяжело раненых было более сорока человек, а врач один, вернее женщина–врачиха Раиса (Кравцова Раиса Андреевна – прим.автора).

Она не спала уже четыре дня, с тех пор как смертельно ранило главного врача. Она осталась одна и спасала солдатские жизни ... делала, что могла, я же получил приказ работать с ней в качестве санитара, потому как, у меня полтора курса мед.училища за плечами, ты же помнишь это. Каждый раз, после очередной операции, врачиха сначала спала пять минут, потом я её будил, и она выходила к раненым и пыталась определить, кого ещё можно спасти, а на кого, увы, уже не хватит времени.

Жуткий выбор ... жуткий выбор каждые тридцать–сорок минут ... У Хажисмела было множественное, осколочное, в живот. Он понимал и без врачихи, что жить ему совсем недолго осталось, даже не хотел, чтобы на него бинты переводили, но я всё равно его перевязал. Рядом копошились, приносили воду, протирали лица, давали попить–поесть, кому можно, – девчушки, можно сказать подростки, жительницы Севастополя.

– А что, девочки, – обратился он к ним, – не найдётся ли у вас скрипка или гитара?

Девушки задумались и ответив, что скоро вернутся, скрылись в темноте. Было уже темно. Немцы, видимо, ушли на ужин, потому что установилось относительное затишье. Через минут сорок наши девчушки принесли гитару без одной струны, скрипку и бубен! И положили всё это перед ним. Хажисмел сидел, прислонившись к белой каменной стене. Внимательно оглядев инструменты, попросил девочек дать ему скрипку и смычок. Девочки вложили в его слабеющие окровавленные руки инструмент и смычок, и Хажисмел заиграл. Его старший брат Махомат был ранен осколками в шею и спину, потому он лежал на животе. Когда он услышал первые звуки знакомой для него, но не знакомой для нас, не кавказцев, мелодии, он встрепенулся, ожил, подполз к бубну, взял его в руки, попросил, чтобы его плечом уперли в стену рядом с братом и стал ему подыгрывать. Ещё один тяжело раненый, практически слепой старшина первой статьи, одессит Виталий Радченко, взял в руки гитару и присоединился к ним...

В стенах каменоломни зазвучала весёлая музыка – сначала неуверенно, а потом всё громче и громче, Хажисмел наращивал темп и начал петь на незнакомом (потом я узнал, что он осетин) мне, да и нам всем, языке... Потом ожили фашисты, но наше трио продолжало играть под грохот канонады... Раненые оживились, заулыбались. Вместо стонов начали слышаться хлопанья ладонями в быстрый такт музыки горцев... Только Хажисмел слабел на глазах. Теряя кровь, напрягаясь из последних сил, он всё же сыграл и спел, вместе со своим братом и Виталием – одесситом, видимо, свою любимую песню. С последним аккордом инструмент выскользнул из его рук. Скрипка была вся в крови, в темной и густой крови Хажисмела. Тут он закрыл глаза и что-то сказал на своем языке ... Махомат, не поднимая головы, перевел:

– Сил нет у него сказать по–русски, брат спрашивает, нет ли молока?

– Но с таким ранением нельзя! – заикнулся было я, но понимая, что это последнее желание умирающего морского пехотинца, глянул на девушек и кивнул головой.

Ему принесли молока в алюминиевой тарелке, но выпить он его не сумел. Так и умер с тарелкой молока на коленях. Я подошёл к нему и закрыл его глаза, которые смотрели в сторону, где должно было быть небо, но оно было закрыто всё дымом от взорвавшихся снарядов...

Махомат плакал от бессилия, что он ничем не может помочь своему брату... Я не помню, с какого были села или города братья, очень сложно выговариваемое название, но помню, что в переводе на русский это было «Обитель Святого» ... Похоронили всех погибших по-людски, по-военному, с отданием воинских почестей.

Дальнейшая судьба Кости и Махомата или Магомета мне не известна, но ту затяжную атаку мы отбили ... Первомай провели в боевой обстановке, надеемся, что 1-е мая в 1943 году будем праздновать вместе, в мирных условиях. Что ещё Вам написать нового, я не знаю.

Я знаю, что Вас интересует то, чего я не знаю. Это о наших, которые остались на оккупированной немцами территории. Я могу только написать одно, что мало надежды их ещё увидеть, потому что фашистское гестапо тысячами расстреливает и вешает мирных, ни в чем не повинных жителей. В г. Симферополе расстреляно и повешено тридцать тысяч населения. И такое происходит и в других городах и сёлах нашего цветущего Крыма. Но ничего, за эти злодеяния, издевательства над гражданами фашисты расплатятся своей кровью, все они, как один, найдут себе могилу на наших полях, в 1942 фашизм будет разгромлен, а его итало–румынская шайка уничтожена, и народы СССР вновь заживут по–старому. 
Лена, заканчивая своё письмо, хочу просить тебя работать, как и весь народ нашей страны, хотя я уверен, что ты сидеть, сложа руки, не будешь. Работа в колхозе тоже большое дело – больше хлеба, овощей – скорей разгром врага придёт. 
Пиши, Ленок, как Вы живете, какая у вас погода, как идут дела вообще. Как обстоит дело с питанием, где берёшь хлеб и другие продукты. Опиши все, а то ты очень скупишься, пишешь очень редко, да и понемногу. Как здоровье деток, твое, бабушки. Ты бабушку не обижай, давай ей денег если у тебя есть они, а если нет, то значит нет. Пиши, от кого получаешь письма. Больше новостей таких нет. 
Пишите больше писем. Пока, до свидания. Целую крепко–крепко деток, тебя и бабуничку, а в особенности Людочку за её телеграмму. Очень соскучился за ребятами, нет спаса, если увижу маленьких детей, так сердце сжимается. До свидания. Остаюсь жив здоров, ваш папа Коля.

Крым АССР, г. Севастополь, Волковинскому Н.В

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Отрывок из романа Летят Лебеди (Том 1 – Другая война и Том 2 – Без вести погибшие)

Вышлю всем желающим Пикабушникам на почту вплоть до 9 мая в формате электронной книги первые два тома, третий чуть позже, думаю, что летом.

Пишите сюда:

weretelnikow@bk.ru

всем отвечу с удовольствием

Пароль Сила Пикабу

На фото:

Зенитный расчет на Историческом бульваре Севастополя

1942 год

А тут судьба автора письма

Отрывок из моего романа Летят Лебеди. В данной ситуации том 1 "Другая война"

В предверии 23 февраля (Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота) сброшу всем желающим пикабушникам военно-исторический роман (электронную книгу) Летят Лебеди в двух томах. Отзывы о романе можно посмотреть на Литрес, их там предостаточно, на цену внимания не обращайте.

Сброшу на электронную почту абсолютно безвозмездно, чтобы не грузить лишним, сначала Первый том романа, если понравится первый, сброшу и Второй.

Пишите мне на почту (weretelnikow@bk.ru), или давайте свою почту в комменты, и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в нескольких самых популярных форматах epub и pdf).

Предложение работает с сегодняшнего дня и по 23 февраля включительно.

=========

Военно-исторический роман «Летят Лебеди» в двух томах.

Том 1 – «Другая Война» 520 страниц

Том 2 – «Без вести погибшие» 950 страниц

=========================================

Минобороны передал Крыму 10 боевых знамен воинских частей, участвовавших в обороне и освобождении полуострова во время ВОВ

Сегодня в городе-герое Севастополе (Крым, Россия) на Сапун-горе состоялась торжественная церемония передачи 10 исторических боевых знамен воинских частей, принимавших участие в обороне (1941-1942 годов) и освобождении города (1944 год). На мероприятии присутствовали ветераны Великой Отечественной войны, юнармейцы и курсанты. Теперь знамена смогут увидеть тысячи людей.

Вернуть исторические боевые знамена из запасников Центрального музея Вооруженных Сил в музеи боевой славы Крымского полуострова решил лично министр обороны Сергей Шойгу.

Боевые знамена будут находиться в музеях Крыма (Россия) – Севастополя, Керчи, Феодосии и других. «Наш священный долг хранить память о подвиге солдат, матросов и офицеров, не жалевших жизни во имя освобождения Крыма и Севастопольской земли от немецко-фашистских захватчиков. Решение министра обороны России передать знамена в региональные музеи – это воздание долга памяти воинам, которые на полях сражений отстояли свободу и независимость нашей Родины», – сказал командующий войсками Южного военного округа, Герой России, генерал армии Александр Дворников. Он отметил, что передаваемые знамена – «это не только реликвия, но и пример для всех наших граждан любви к Родине, готовности к ее защите». Отныне тысячи людей, посещая музеи Крыма и Севастополя, смогут увидеть символы доблести и чести, приобщиться к наследию и отдать дань уважения поколению победителей.

Под гимн России Дворников передал грамоты и исторические справки о боевом пути воинских частей губернатору Севастополя Михаилу Развозжаеву и главе Крыма Сергею Аксенову.

Передача знамен состоялась на вершине Сапун-горы, где находится мемориальный комплекс в память воинов, освобождавших Севастополь во время Великой Отечественной войны. Штурм Сапун-горы, состоявшийся 7 мая 1944-го, позволил отбить Севастополь и закончить операцию по разгрому немецко-румынских частей, захвативших полуостров, и полному освобождению Крыма от фашистских захватчиков.

Музею обороны Севастополя были переданы три знамени: 315-й стрелковой Мелитопольской Краснознаменной дивизии, 318-го отдельного противолодочного авиационного Констанцского Краснознаменного полка и 279-й стрелковой Лисичанской Краснознаменной дивизии. 279-я дивизия в 1943 году освобождала Донбасс, в апреле-мае 1944 года – Крым и Севастополь. За период боев в окрестностях Севастополя и в самом городе частями дивизии было уничтожено 4 тыс. немецких солдат и офицеров, 786 фашистов сдались в плен. За мужество и героизм, проявленные в боях за районы Корабельной стороны, высоту Камчатка и Малахов курган, трем воинам дивизии было присвоено звание Героя Советского Союза: старшим лейтенантам Бирюкову Г.И., Хаджиеву К.И., старшему сержанту Дуб Г.М.

«В знак особого уважения к истории освобождения Севастополя Музей обороны Севастополя планирует сделать церемонию парадного выноса знамен регулярной», – сказал директор Музея Александр Барков. Все переданные Музею боевые знамена будут отреставрированы, а затем размещены в экспозиции Собора – усыпальницы адмиралов.