В своё время Александр Борисович Градский мне массу историй рассказал для книги. Сегодня его вспоминалка © про Микки Рурка,,,

Была «история». В Нью-Йорке, я же тебе рассказывал, кажется...

У меня есть друг Илья Быков, замечательный племянник Ролана [Быкова]. Он очень много лет живет в Америке. И в свое время, кстати, он познакомил меня с Викой Фёдоровой, это дочка Фёдоровой Зои. Она была красотка. Рано умерла, к несчастью...

Так вот, Илюха как-то заказал сумасшедший ресторан.

«Пойдём, Саш, я тебя отведу, здесь охрененный ресторан в Сохо, куда не попасть».

А у него там знакомый чувак, который мог организовать, чтобы мы в пятницу туда пришли.

Пришли мы в этот ресторан, какой-то подвал сраный. Просто подвал. Вниз спускаешься, а там маленький садик, какие-то столики. Смотрю: сидят звёзды голливудские. Такой клуб закрытый.

Сидит Микки Рурк, сидит Миннелли. И еще куча народу. Вайнштейн Харви, с ним какие-то актрисы,,,

Ну, я сажусь, мы едим. Причем с Маринкой все дело происходит, я не один.

Короче говоря, выхожу покурить на улицу. И за мной же на улицу выходит Рурк. Я сижу один на своей лавке, Рурк тоже на своей один — и курит.

Ну и я сижу, курю. Рурк на расстоянии примерно метров семи от меня. И я, конечно, посматриваю на него, интересно ведь, что за чувак.

В это время откуда-то сбоку выскакивает какой-то русский с фотоаппаратом, с какими-то бабами, и начинает меня фотографировать. Я спрашиваю: «Ты чего?» Он говорит: «Александр, вы такой редкий гость, разрешите представить, вот Катя и Таня».

«Здравствуйте, Александр! Очень приятно. Мы живём в Нью- Йорке, недавно приехали из Киева, разрешите, мы с вами сфотографируемся».

Не стал я препираться...

Потом ещё какие-то две бабы, и потом ещё какие-то три.

Все меня снимают, галдят.

Рурк сидит и, видимо, думает: что за фигня, какого-то мудaka лохматого фотографируют? И я поймал этот его взгляд, мне было страшно неудобно. Думаю, зачем я в это во все влез? И сваливаю оттуда.

Потом он идет мимо, уже внизу, так смотрит, смотрит на меня. И я так взгляд отвожу, как Путин, в сторону.

Все, история кончилась.

Сидит мировая знаменитость, актёр номер один несколько лет, и какого-то хрена какие-то люди снимают на какие-то фотокамеры, а на него — ноль внимания... это очень смешно.

150 стулья я вам не продам, и за 200 не продам, а за 250 продам».

Из моей беседы с Александром Градским (записано в юбилейном для него 2019 году, полная видео-версия здесь):

— В этом (напомню, записано в 2019 году – Е.Д.) году нас покинули несколько крупных музыкантов… Вы считаете, что каждому что-то отведено судьбой? Или мы все сами авторы этого проекта?

— Я со вторым, скорее, соглашусь. У всех когда-то кончается набор идей, и ты не знаешь, что дальше писать. Уже столько придумано, столько всего найдено интересного, что каждая следующая находка — это очень трудная работа.

— У Градского будут новые материалы в ближайшее (напомню, записано в 2019 году – Е.Д.) время?

— Не знаю. У меня нет никакого нового материала в голове. Ну, мало, очень мало.

— А если бы из того, что вы сделали, сочинили и исполнили, надо было бы один альбом выбрать?

— Я просто не стал бы этого делать. У меня, по самым скромным подсчетам, 25–30 альбомов. И они никогда не были раскручены или навязаны аудитории. Посему, как кто-то пошутил, у меня всего два хита: «Первый тайм» и «Как молоды мы были». Я хохотал. Конечно, у меня есть какие-то песни, которые более-менее известны. Штук десять. Но это песни. А большие работы — вокальные сюиты: «Ностальгия» по Набокову и «Флейта и рояль» на стихи Маяковского и Пастернака или «Русские песни». Мои «Сатиры» на стихи Саши Чёрного до сих пор продаются…

На примере футбольной премьер-лиги могу рассказать все про музыку. Там никто особо друг друга не поливает, все очень толерантно. Кто-то сыграл плохо. Кто-то что-то не то сделал, купил не того игрока. И все как-то мило. Потому что у нас общий бизнес: мы занимаемся футболом, и наша задача — привлечь людей на стадион. Мы там как бы играем через пень-колоду, поэтому нас все подряд дерут… Но иногда можем вдруг, случайно пенальти ногой отбить и получить Заслуженного мастера спорта. Хотя как раз Акинфеев один его и заслужил…

То же самое в музыке. Есть недомузыканты, недопродюсеры, недокомпозиторы, недопоэты, недовокалисты. И журналисты, достаточно профессиональные, все находятся в связи, а в результате получается продукт, который доступен людям. Другого нет. Ты можешь смотреть хоть тысячу «голубых огоньков» подряд. И в том, и в другом, и в третьем, и в пятом, и в седьмом будут одни и те же артисты. Это 40–50 человек.

Проблема в одном: они уже старые все, как я. Им всем под 70, под 60. Но я-то ещё пою (напомню, записано в 2019 году – Е.Д.)! А они не поют. И это так весело — крутить плюсовую фонограмму 20-летней давности и рот под неё, как рыбка, разевать…

— Люди в них верят.

— У нас, к сожалению, есть некая вера в этот флер. Это наша русская черта. Мы и в истории не очень хорошо знаем, что происходило. Но нам сказали, что было так, и все поверили. А дальше очень сложно что-то изменить. И человеку более-менее мыслящему, которым я себя хотел бы считать, сразу становится наплевать на то, что «общество» считает. Ибо это не общество вовсе, а скорее, «сообщество» врунов, договорившихся лгать одинаково…

Но я советы никому не даю. Я просто воспринимаю жизнь такой, как она есть. Я знаю, что может произойти все что угодно. Году в 1985-м я и представить себе не мог, что СССР скоро не станет…

Я многое не любил в Советском Союзе. Любил не любил, но мирился. Для меня было важно работать для людей, понимающих русский язык и русскую музыку, русскую культуру. Другие вынуждены были уехать. А я не уехал потому, что для меня уехать означало бы разорвать все связи с родиной. Но я же не знал, что через какое-то время можно будет возвращаться сюда с победным выражением лица!.. Да если бы и знал, никогда б не догадался, что это на самом деле произойдет. Поэтому лучше не рисковать. Лучше сидеть дома, сочинять музыку для своих сограждан.

Александр Градский: «Весь народ вслед за Сталиным внимал классическим образцам по радио с утра до вечера».

Лет 10 назад привёл Сашу (Александра Викторовича) Цоя к Градскому:

Александр хотел записать интервью для Первого. Саша Викторович Цой, мой знакомый, которого я знаю не как единственного ребёнка основателя группы «Кино», а как исключительно одарённого во многих отношениях молчела и во всех смыслах порядочного представителя отечественной богемы. Поэтому я счёл возможным позвонить АБГ и похлопотать о съёмке. Конечно, и сам приехал, чтобы минимизировать перспективу эксцессов. Разговор в результате получился любопытный. В легендарную кухню Градского набился десяток людей, включая меня с женой + дочь маэстро – Марию Александровну. Хозяину территории задавали вопросы, он, как водится, вещал. Чтобы не останавливать моторы и не тормозить процесс, мы обменивались СМСками, корректирующими ход беседы. Паузы делались только для перекуров: в рамках яростной борьбы с пропагандой никотина телевизионщики попросили Борисыча воздержаться от стильного дымления в кадре, поэтому раз в час АБГ явочным порядкам останавливал съёмку, чтобы позволить себе (да и гостям) вдохнуть дозу сизого наркотика. Думаю, если бы не тотальная задымленность помещения, ТВ-допрос мог бы затянуться до полуночи. Как бы то ни было, из гигабайтов отснятого материала в ленту вошло лишь несколько форматных абзацев.

Было весело. Оставлю здесь фрагмент беседы:

Прогноза ремесло чужое

— Вспомним твое первое совместное выступление с «Машиной времени» в ДК «Энергетик». Я так понимаю, что это место для рок-музыки было закрыто после скандального шоу?

— Вовсе нет. Но чуть позже, все мы все равно разошлись по своим делам, потом был «Рок-клуб» Гагаринского райкома комсомола. Он находился у кинотеатра «Литва»: недалеко там было помещение — кафе, ресторан.

Там я впервые увидел Гарика Сукачева и всю эту компанию, которая в середине 80-х начала выступать.

— Хорошо, а вот твой тогдашний оптимистичный прогноз по «Машине времени», на годы вперед? Что тобой такого у них услышано было сквозь плохой звук?

— Это не просто одна песня или две песни, что было у группы «Соколы», которые пели: «Пам-бара-бам, солнце над нами», — такая у них была песня. Или: «Фильм, фильм, фильм!» — знаменитое их выступление в роли музыкального сопровождения для мультфильма. Как там было: «Профессий много, но прекрасней всех кино», — и так далее… Было несколько других русскоязычных песен у разных групп вообще. У меня есть список 1970 года, где более 250 групп, имеющих название и имеющих место репетиций. То есть вот 250 коллективов существовали в 1970 году в городе Москве.

— В «Википедии» написано, что Градский основал третью рок-группу по счету в Союзе.

— По счёту — да. Но это было очень быстро. Первая была где-то в июле — в августе, вторая — где-то в сентябре, и наша «Славяне» — в октябре. Разницы никакой нет.

Но вы знаете, все кричат, что они — самые первые. Я не хочу ни с кем спорить, это смешно. Была группа «Санкт-Петербург» очень ранняя, в Петербурге. Не помню, в каком году она была основана, но в Петербурге, насколько я представляю себе, было пожестче.

Там был немножко другой обком партии, немножко другая система работы с начинающими самодеятельными музыкантами: по-моему, там просто их вязали потихоньку.

В Москве полегче было, конечно.

В 1965 г. А.Градский и Михаил Турков организуют группу под названием СЛАВЯНЕ. Позднее к ним присоединяются Виктор Дегтярев (бас-гитара) и Вячеслав Донцов (ударные). Еще через два месяца Вадим Маслов (электроорган). СЛАВЯНЕ третья, по времени создания, советская рок-группа (после БРАТЬЕВ и СОКОЛОВ), ставшая известной и популярной (просуществовала в этом составе не более года). Репертуар коллектива почти целиком состоит из песен "The Beatles" и "Rolling Stones". Александр Градский решил, что только русский язык должен быть основой будущей его музыки и песен отсюда создание им группы СКОМОРОХИ (1966 г.), ориентированной исключительно на песни и композиции собственного сочинения и на русском языке. В 1965 году происходит еще одно значительное событие: Градский пишет одну из известных своих ранних песен "Синий лес", ставшую впоследствии его визитной карточкой. Одновременно он продолжает работу с Дегтяревым и Донцовым в группе под названием СКИФЫ. Первоначально эта группа имеет в составе Сергея Сапожникова (бас-гитара), Юрия Малкова (ударные) и Сергея Дюжикова (гитара) плюс Градский. Ориентиры - инструментальная (биг-бит) музыка. Через пару месяцев Сапожникова и Малкова меняют на Дегтярева и Донцова, затем, вместо Градского, приходит Юрий Валов (впоследствии член американской группы САША И ЮРА). Интересно, что после ухода А.Г. из СКИФОВ его отношения с Донцовым и Дегтяревым не прекратились, наоборот, они организовали группу под названием ЛОС ПАНЧОС и, вплоть до 1968 года, играли на танцах в клубах и школах западные хиты.

Всё это был Rock’n’roll

— Должен был быть какой-то музыкальный контент, из которого вот это все стало вычленяться.

— Все очень просто. Люди сидели по домам, слушали на появившихся тогда магнитофонах «Комета», «Яуза-5», «Яуза-10» (у кого было побольше денег) западную музыку и пытались, дома сидя, этому подражать. Дальше кто-то узнал, что где-то есть какой-то парень, который играет на гитаре: «Давай встретимся с ним». Встречались два человека, один говорил: «Давай ты будешь играть на басу, а я — на ритме». После этого они пытались найти какого-нибудь барабанщика. Находили барабанщика. После этого они пробовали репетировать, затем выступать на танцах.

По принципу очень простому: «Вот мне сказали», «А мой приятель», «А у моего друга», «А мой знакомый», «Есть товарищ, — или родной брат, — который играет», — и так далее.

Вот так это все формировалось, по-другому это и не могло быть, потому что информационное поле было чрезвычайно узкое, не было даже, извините, мобильных телефонов. Поэтому говорить не о чем. И не было видеомагнитофонов…

— Это должно было охватывать очень узкую среду? Людей, которые могли, в принципе, созваниваться друг с другом?

— Должно было. Но дальше вышло очень весело. Когда у нас уже сформировалось какое-то количество коллективов, и их вот эта среда молодежная стала знать, дескать, вот есть некая группа, называется она, скажем, «Красные дьяволята». Потом все перезванивались по телефону и узнавали: «А где сегодня сейшн?» «В ДК «Энергетик». Или: «В ДК «Химик»». Или в школе номер такой-то. И туда собиралась, как ни странно, довольно большая толпа.

Вот по этим телефонным переговорам: все общались между собой, и веселая компания в количестве 1000 человек, 1500 человек, могла оказаться, например, недалеко от Плехановского института, и с успехом (или без успеха) прорываться на выступление.

Более того, появились люди, которые распространяли, условно, билеты — якобы: открытки какие-то с какими-то идиотическими печатями или как-то характеризованные, — продавали их по рублю, по два.

В результате люди приходили с открытками, говорили: «А у нас тут открытка», — и на такие, конечно, провокации очень легко велись. Кто-то на этом что-то зарабатывал, кто-то нет. Потом за это дело взялись комсомольские работники, стали организовывать «дело» посерьёзнее. Но, в принципе, все это было по принципу «Гербалайфа», думаю так.

— Каков процент сейшенов, в принципе, удавался? Многие же заканчивались на первых звуках или на первой песне?

— Ничего подобного. Это все неправда. Если человек выходил, прилично пьяный, то директор клуба мог испугаться и вызвать милицию, но это случалось очень редко. По идеологическим причинам — тоже было возможно, но очень маленький процент. Может быть, 5−7% выступлений могли отменить. Бывало, но как факт — даже не могу привести, потому что у нас ни один сейшн не был отменен. Вот у нашей группы не было такого.

Макаревич* начинал свою карьеру несколько по-юношески

— Андрей Вадимович* просто пишет, что большинство заканчивались на первых звуках.

— Это смотря кто организовывает и как. Он все-таки начинал свою карьеру несколько по-юношески, скажем так. Мы в то время были уже монстрами, и с нами считались. Всякое новое, конечно, могло приниматься в штыки. Но у меня такое впечатление создавалось в свое время, что начальство, я буду так говорить, оно самое разное было.

Это мог быть директор дворца культуры, мог быть инструктор райкома, мог быть какой-то странный человек, скажем, из Комитета госбезопасности, который вдруг возмутился тем, что происходит. Носило это все схоластический характер, и так как все всего боялись, но поскольку директор дворца культуры тоже получал какие-то деньги за это, естественно, он все время взвешивал, что ему лучше в данном случае: получить свои 50−100 рублей или не получить их. Или получить по шапке, скажем, в райкоме комсомола за то, что он организовал…

Поэтому это могло принимать самые причудливые формы: например, вечер, посвященный Дню международной солидарности трудящихся.

В конце вечера выступает группа «Скоморохи». Или тот же самый концерт 23 февраля (я рассказывал, что происходило). Но на самом деле, до того, как Макаревич* появился со своим коллективом, он уже года два или даже больше существовал…

Ну, он появился, конечно, создал группу раньше, но, скажем, в тусовке и задействованным на концертах оказался примерно в конце 1970-го — начале 1971- ого. И до 1975 года они, за три-четыре года, считаю, очень сильно раскрутились, песни их стали знать, любить, и так далее.

Александр Градский: Макаревич* перетянул одеяло на себя.

* 2 сентября 2022 года Минюст РФ внёс Макаревича в реестр физических лиц — «иностранных агентов».