Ответ Аноним в «Муфтий Подмосковья поддержал отказ курьеров доставлять свинину»⁠⁠101

Пашка Пряников, он совсем не Пряников, просто не хочу его фамилию называть.

Хороший парень. Немного суховатый с людьми, и слишком ... дисциплинированный, или скучный, не знаю, как выразить. Но развлечений сторонится.

Мы с ним неплохо законтачили, и работали в четыре руки, и чая на работе немало выдули.

Вот за чаем он и рассказал однажды, почему перестал по "тусовкам" и клубам бродить.

Было это давным-давно, аж в прошлом веке.

После армии он вернулся бойкий, задиристый и с великими планами в дальнейшую жизнь.

Отслужил, как надо, видел разное, на гражданке собрался в бизнес воткнуться, ещё и поотжигать в компаниях тоже очень хотелось.

Начал с бизнеса. Был у него однокашник, не друзья они, но приятельствовали неплохо, и у того папаша в крутом бизнесе, все это знали.

Договорились пообщаться, наметили, где встретиться.

А на встречу Пашка подошёл пешком, а приятель подъехал на в круг тонированной "зубиле" - сказал, теперь собственная.

Много говорить не стали, приятель поехал за знакомыми девками, на какой-то квартире в солнечном. Потом мотались по городу, у приятеля там нашлись дела, но недолгие.

В машине успел чуточку с девушками пообщаться.

Аня была как будто подругой приятеля, держалась вся из себя, аж неприятно малость.

А Марина была у приятеля не то со скамейки запасных, не то на подхвате. Но вот с ней разговор как-то удался. Оказалась с причудами. Начала выяснять, и кем служил, и где. Потом вообще спрашивала, как далеко граната из подствольника улетает. К вечеру выяснилось, что у неё есть младший братишка, это она для него узнавала "козырные факты". Ну, чтоб друзьям мог авторитетно заявить в духе "а знакомый дЕсант говорит, что за 80 метров в форточку попал".

Чудачка, короче, но очень занятная.

Деловые разговоры приятель предложил на послезавтра отложить, там он с папаней собирался познакомить, а пока они весь вечер катались по родному городу. К ночи собрались в клуб.

Не "попа кабана", посреди студенческого городка, а где-то в городе, не то гараж, не то депо, название уже подзабыл.

Клуб обосновался в подвалах здания посреди многоэтажек.

Вот на пятачке между многоэтажек приятель и поставил свою зубилу. Шик - блеск, тонировка, автозвук "долбит нормально", в салоне девки развесёлые.

Пашке, он сказал, сразу не понравилось, он бы не хотел, чтобы у него во дворе по вечерам приезжали машины и громко музыкой долбили на всю округу.

Приятелю об этом попробовал подсказать деликатно, да тот отмахнулся, так пренебрежительно, что даже покоробило Паху.

Почти тут же подошёл к ним пожилой мужичок, очень рабочего вида. Попросил убавить громкость и двери закрыть.

Вот здесь совсем некрасиво вышло. Приятель мужику ответил грубо, матом. Мол, ему "здесь всё можно", и "не знаешь, с кем связался".

Пашка пробовал приятеля одёрнуть, и чуть не поссорились. Надо было здесь молча расстаться и уйти... но мысли о предстоящем бизнесе держали, да и девушки полезли мирить, дескать, "вы же друзья". Он и остался.

А через несколько минут после ухода пожилого, оказалось, что приятелю можно не всё.

Распахнулись внезапно двери с обеих сторон машины, Пашке кто-то вломил так, что стало ослепительно больно, его прямо на заднем сиденье и скрючило. Что ещё происходило, он не видел, но вскоре понял, что они куда-то неторопливо катят, уже тихо и без всякой музыки, и за рулём щуплый незнакомец, а приятеля спихнули вправо, и он молча лежит там, на ногах у подруги своей.

Пашка думал, их в ментовку сдадут, если б за город ехали, он бы бузить попробовал, хоть и подметил, что сзади их стережёт ниссан-патрол с людьми.

Но приехали они на улочку с гаражами.

Здесь их вытряхнули из машины, ещё раз вломили, уже аккуратнее, и перепаковали - руки в браслеты и пристегнули к салону, за стойки дверей.

Гараж открывали не ключами - сбили замок. А потом закатили машину с ними внутрь.

А потом включили музыку. Пашка не видел, где мафон, но колонки точно стояли не в машине - в гараже.

Музыка орала с их кассет, без перерыва. Это и был настоящий ад.

Вылезти из салона не получалось, с одной стороны зубила прижата к стене, а с другой их подпёрли зимними колёсами и мебелью.

Они сидели в салоне под музыку.

Девки сначала ревели, потом Аня лезла в драку с приятелем. Он ей не отвечал, не мог, его потом в больницу положили.

Пашке досталось поменьше. Поначалу трепыхался, искал шпильку, в наручники засунуть и открыть, в армии от ребят узнал, что иногда получается. Маринка поняла, что ему надо, и достала из нагрудного кармана языком большую скрепочку. Но открыть не удалось, наверное, закрывали тоже не глупые, ключом блокировку поставили. Есть и такой фокус.

На стук и вопли никто не пришёл.

Девчонки обосрались первыми и спокойно.

Пашка терпел, сколько смог, но тоже дал течь.

Потом они ненавидели друг друга. Девчонки их - за то, что они парни, и не могут сделать ничего. Ничего. Они же ненавидели, наверное, Аньку, за то, что дура и фашистка.

Хотела поиздеваться над покалеченным приятелем, обосралась ему на грудь. А досталось с этого всем.

Потом были выпадения из реальности.

Выпустили их через целую вечность. Кажется, больше суток.

Были менты, были санитары, наверное, был и врач.

Пашка ушёл сам, у него были только синяки и здоровое жёлтое пятно на правом боку. Корчился и морщился, но за месяц отпустило, вроде.

Правда, он тогда пить и бросил, говорил, что печень бережёт.

Кто их побил и запер - менты не выяснили, отец приятеля тоже не прояснил.

Девчонок тех больше не встречал, и хорошо, что так.

Бизнес не задался. Папаня приятеля исчез с горизонтов, с другими затевать пропал интерес.

А с приятелем после неоднократно виделись, но всегда издалека.

Подойти поближе не было желания. Мерещились опять вонь и тяжесть взаимного соседства.

В тесном салоне.

Если бы пришлось заговорить, не удержался бы, и стал напоминать названия песен с кассеты "хиты 1995".

От однокашников потом услышал, что отец приятеля был совсем не так крут, как хотел казаться. Распродал закрома какого-то облпродсбыта, на этом и обогатился. А к демобилизации Павла шустрил на подхвате у каких-то нерусских.

Пока был полезен, с ним считались, получал что-то, а как нерусским чёрный бизнес обломили, они кинули всех подельников и сбежали к родственникам, в Азербайджан, прятаться. Папаня остался скучать на мели.

Приятель шиковать на публику почти отучился, но трудом жить не умел, начал ходить по каким-то бизнес-тренингам, по мозгам ездить учился, потом ушёл не то в эффективные менеджеры, не то в ещё какую секту.

А Пашка - молодцом. Начальник смены в нашей охране, мужик понимающий.

Но, говорят, по молодости был совсем другой, жизнерадостный и заводной.

Даже не верится. Но музыку он не всякую слушает, на некоторые из 90-х аллергия у него. Потому и удалось разговорить.