Глава 3
Резкий звук выхватил меня из полудрёмы - как будто бы металлом по стеклу, только не здесь - далеко где-то. Герда чуть сопела во сне, свернувшись на мешковине, у входа. Я снова облизал губы и с трудом сглотнул - без воды тяжело будет идти к Тоннелю. А за Тоннелем, по слухам Вода три раза в месяц приходит, только бы дойти.
Ну, всё - подъём! Надо собрать мешковину, поскручивать её в тугие свёртки, уложить в рюкзак. Посдувать канистры. Пожалуй, позволить себе залезть в НЗ, и отлить из припасённой баклахи, грамм триста во фляжку. Но не пить! Налить, закрутить, облизнуться, но не пить!
До Тоннеля дорога не дальняя, только дороги там и нет вовсе. Просёлка продолжается тропой, а тропка - обрывом заканчивается. И пошло-поехало - что ни холм- то сыпун, что не овраг- то тягун. А потому, получается, что дорога не дальняя, а путь, всё - же не близкий.
Есть на Кавказе место красивое - был как- то, по мальчишеству, с ребятами. В скале, прямо над головой, как будто нора чья-то, большая, да и идёт неведомо куда вверх, очень на здешний Тоннель похоже. Только там воды вокруг - немерено - хоть залейся. А здесь…
Солнце село - идти будет легче, только бы не зря! Герда, умница, бежит рядом - пока тропка хоженая, сшибает одуванчики, да сверчей гоняет. Кроме нас с Гердой, сверчки, да прочая насекомоподобная живность, пожалуй единственная жизнь здесь. Людей (я имею в виду - живых) в этих краях давно не встречалось, а судя по витаскану - в ближайшее время и не встретится. Кое - где, правда, попадаются холохомы (псевдообъёмные голограммы реально существующих (существовавших) людей) - хоть не так скучно.
Наши учёные как то рассказывали, что в основе программирования поведения холохомов, лежит биопсихическое сканирование реальных прототипов, с последующей координацией либо коррекцией, по желанию. После чего, так называемое «сознание» загружалось в один из банков Большой Базы Данных, и оттуда управляло своим холохомом и обучалось, по ходу «существования». Честно говоря, я отказался от репликации своего холо, когда узнал, насколько они преуспели в развитии. Не желаю, в один прекрасный момент быть признанным несовершенным (читай - недоразвитым!), собственной голограммой!
Солнце окончательно ушло за горизонт, и, чтобы не сбиться, пришлось включить головной фонарь и взять на руки Герду. От неё приятно пахло свежей травой и, почему-то, мёдом.
Тропинка вильнула в последний раз, после, нырнула в канаву, вынырнула, и прыгнула в овраг. Когда-то здесь было озерцо, жили и ловились караси, прятались по невысоким камышам лягушки. После Раскола вся вода куда-то словно испарилась, а живность, эту воду населявшая, осталась. Первый год - страх, что за воздух был.… А вода, с тех пор, появляется в определённых местах, и почти по расписанию. Только вот набирать её ни ведрами, ни пригоршнями не получится. Как подходит время прийти воде, небо светлеет, в воздухе появляется гудёж и озоном пахнет, а потом вдруг раз - и прямо из воздуха – дождь - не дождь, туман - не туман. Тут надо успеть мешковину расстелить по краям, а как гул утихнет, так и вода изчезает. Вокруг тихо, да сухо, как бы и не было ничего, только мешки воду и держат - бери, выжимай.
Я уже и не помню, откуда научился - то ли сам дошёл, то ли кто подсказал, но способ единственно известный. Хотя, было время, и мох по несущим оврагам выжимали, и траву ели, и кору жевали - а куда деваться.
Герда устроилась на рюкзаке и теперь сопела в ухо. Не суетится, не кричит - до Шторма далеко, дойдём до Тоннеля нормально. А там даже если чего и будет – за Тоннелем пещера есть – переждём.
Большая пещера, хорошая. Мне про неё Шурик Агеев рассказывал. Много чего рассказывал, а потом в Шторм попал - триста метров до пещеры не дошёл. И ведь кошка была, с ним всюду ходила, а вот…
- Пещера эта, она для человека изначально спасительной была. Я ведь в этих краях с вот таких. - Шурик поднял и задержал ладонь в метре от земли.- По лесам да по горам. Сколько здесь народу от стихии укрывалось - не счесть! Да ты при случае, на стены тамошние посмотри - как обоями, в три слоя автографами расписаны.
Был, смотрел. Признаться, и сам оставил пару надписей, в назидание потомкам, так сказать, если будут они, эти потомки…
- Там ведь группа Сизаря Раскол пережила. Он с напарником, практиканка из педа, и восемнадцать детишек.- Шурик покачал головой, и медленно продолжил - Лёха Сизов, как в отставку ушёл, подобрал себе компаря - такого же безбашенного, как сам. Только моложе. И давай местных ребятишек уму-разуму учить. Выживание в экстремальных условиях, ориентирование на местности, скалолазание, то, сё…
- А где Сизов сейчас?- спросил я, так как пауза затянулась.
-Всему своё время. – поморщился Шурик.- Так я и говорю: повели они, значит детишек за Тоннель, тогда он, правда, Пешским водопадом звался, да на привал расположились. Утро помнишь, какое было - не мне тебе рассказывать - солнышко светит, птички поют - благодать. – Шурик грустно улыбнулся. - Сидят они, значит, себе под деревцем, природой любуются, вдруг Сизарю как кто в голову постучался - будет что-то. Ну он напарника подозвал, детишек тихо - мирно в кучку сгребли, и айда в пещеру, дескать- пойдёмте, чего покажу, ну, чтоб без паники. Благо, до провала рукой подать. А как в пещеру то зашли, да к роднику выстроились, так «столбы» из земли-то и полезли.- Шурик многозначительно кивнул.- Вот так.
- Так, а с самим Сизарём- то, что теперь? Где он?
-Где… На том свете. - Шурик зло сплюнул. - Подвела его чуйка, а своих не послушал, вот и сгорел. Вышел за Пятый город, а там Шторм. Ну и…
-Жаль. Говорят, хороший мужик был, много народу спас.
-Хороший. Был…- Шурик отвернулся.- Да только скоро некого жалеть будет. Да и некому!
Как в воду глядел, если можно так сказать.
Глава 4
До Тоннеля добрались без проблем, только светать начало. Встали на привал у Сухого лога, если повезёт - ждать недолго придётся. Герду пришлось посадить на шлейку и привязать к лещинке - мешки почитает за свою собственность, и постоянно мешает раскладывать, путаясь под ногами и копошась в мешковине. Где-то тут, над сухим руслом, между трёх дубов - исполинов, и должна прийти сегодня вода. Скорее бы.
Перекусили альпийскими сухарями, и вяленой крольчатиной, невесть откуда поставляемой Спектрой. Напоил Герду, сам пить не стал - четверть глотка - смочить рот и губы – не в счёт. Хорошо бы теперь покурить, только вот последнюю ещё позавчера додымил - и так на четыре раза растянул. Прима. Без фильтра. И это при том, что раньше ничего, кроме “Rotmans” и не курил. Раньше…
Четыре года тому назад я вдруг понял, что надо бросать курить. И не то, чтобы здоровье подводить стало, и не так, чтобы с деньгами чего, а так, просто надоело.
Бывало, что и курить-то не охота, а за компанию стоишь, дымишь. Вышел на улицу - весна, липки цветут - запах!.. А навстречу клиент из постоянных, или разработчики, или лаборант, идут - дымят. Остановятся с тобой за жизнь, да за работу, а рука уже сама к пачке тянется. В общем - надоело! А тут, как назло, Фёдор Глыба, из второй комплексной, из отпуска мне блок итальянских привёз. Как курильщик с двенадцатилетним стажем, заявил, что «лучше может быть только баварское пиво, но его, к сожалению, курить сложнее». Сигареты те, естественно втайне от Глыбы, я торжественно перепреподнёс начальнику отдела разработок Серёге Сивцеву, очень уж я ему благодарен за положительный пропускной отчёт, по моему последнему проекту. Где теперь те сигареты? Где теперь тот Серёга…
Похоже, я опять задремал. Тени медленно втягивались в подножия своих «хозяев», солнце пока ещё довольно ласково гладило по темечку, а вода вроде и не собиралась появляться. Герда спала, лёжа на буром мшистом камне, у корней лещины – так шлейка была максимально ослаблена. Подумав, я поднялся, подошёл к ней, отстегнул карабин от сбруйки и смотал поводок в карман.
Что же случилось с водой? Конечно, мы обязательно останемся здесь до вечера, но если воды не будет, то по луне придётся идти обратно. Там пусть и небольшой, пускай крохотный, но запас – как-никак, «без пол-литры, двести грамм». А через день нужно идти будет за Стёжкин луг - там, на опушке уж точно вода придёт. А если нет… Но об этом сейчас как-то не хочется.