СоюзПролетарскогоОсвобождения

Для начала стоит сказать - революционная теория - важный элемент революции, без нее никакое революционное движение не может добиться успеха в достижении своей цели.

Однако революционная теория сама по себе не свергнет капитализм; для того чтобы рабочий класс смог взять власть в свои руки, ему необходимо единство, координация и руководство. Пролетариату нужно сочетать свою революционную теорию с сильной организацией, ему нужна партия.

Написанный в 1904 году Лениным "Шаг в перед, два шага назад", является краеугольным документом марксизма-ленинизма в отношении организационных вопросов.

Данная работа как бы резюмировала результаты второго, решающего съезда Российской социал-демократической рабочей партии. Съезд был созван в 1903 году с целью объединения в одну демократически централизованную партию разрозненных групп, которые до этого времени работали в России полуавтономно. Именно на этом съезде РСДРП решительно раскололась на две группы: большевиков и меньшевиков (буквально "большинство" и "меньшинство"). Группа вокруг Ленина составляла большинство на съезде.

Ленинский анализ съезда, представленного в работе, скрупулезно детализировал каждое обсуждение и голосование, выявляя развитие и расхождение различных направлений на съезде.

Тремя основными темами, которые предстают в работе, являются:

– какая партия нужна рабочему классу?

– как должна быть организована такая партия?

- важность борьбы с анархизмом и дилетантством в вопросах организации.

Ленин показал, что вопросы организации, которые на первый взгляд могут показаться мелкими и догматическими, имеют громадное значение в борьбе против угнетения и эксплуатации и для строительства социализма, сравнимое по своему значению даже с политическими вопросами.

Он показал, как небрежный, мелкобуржуазный, анархический подход к организационным вопросам опасен и может привести только к провалу, указав: “эти основные черты оппортунизма в организационных вопросах ... наблюдаются... во всех социал-демократических партиях мира, где есть разделение на революционное и оппортунистическое крыло”.

Следует отметить, что в 1904 году термин "социал-демократия" все еще означал коммунизм и еще не стал синонимом классового коллаборационизма.

Какой тип партии нужен пролетариату?

Отвечая на этот вопрос, мы должны прежде всего обратиться к вопросу: "какова цель коммунистов, за что они борются?".

Цель коммунистов - свергнуть капиталистическую систему, которая высасывает жизнь из большинства людей на этой планете, и заменить ее сначала промежуточным социализмом, а затем и коммунизмом. Однако - это не так просто.

Правящая империалистическая элита просто не откажется от своего огромного богатства и власти и передаст его рабочему классу, как бы хорошо их ни просили и как бы разумно им ни объясняли, что время их правления истекло.

Роль пролетариата состоит в том, чтобы взять на себя руководство в свержении буржуазии, в борьбе за контроль над средствами производства, распределения и обмена (теми вещами, которые составляют костяк общества).

Ленин продемонстрировал в своей работе "Что делать", написанной в 1902 году, что пролетариат не может опираться на стихийность для свержения буржуазии. Должно быть направление и единство действий, которые могут исходить только из сильного и последовательного политического понимания природы капитализма.

Без этого рабочий класс будет растрачивать свою энергию, сопротивляясь капитализму случайным и неэффективным образом, вместо того чтобы направить свою деятельность по кратчайшему пути к социализму. Рабочему классу нужно острие, авангард, консолидированное и сильное руководство: руководство, объединенное организацией и закаленное революционной теорией и опытом.

В "Шаге вперед, двух назад" Ленин настойчиво подчеркивал, что, хотя партия является самым верным выражением политических устремлений рабочего класса, знак равенства не может быть поставлен между рабочим классом и партией. Партия есть авангард, передовой отряд рабочего класса, состоящий из лучших элементов этого класса и полностью вооруженный теоретическими знаниями и практическим мастерством, готовый руководить рабочим классом в его борьбе за социализм.

На втором съезде РСДРП принятие партийной программы - политического руководства партией в том виде, в каком она была разработана Лениным и его соратниками, – прошло без ожесточенной борьбы. Это было вызвано сильной идеологической кампанией, проводимой в предшествующие годы "искрой" (газетой под редакцией Ленина) против открытого оппортунизма экономистов.

Однако в вопросе об организации партии между Лениным, с одной стороны, и колеблющимися и оппортунистическими элементами в партии, с другой стороны, возникли реальные разногласия.

Как должна быть организована пролетарская партия?

"Партия, поставившая себе целью руководить борющимся пролетариатом, должна быть не случайным скоплением индивидов, а единой централизованной организацией, так чтобы ее деятельность могла быть направлена по единому плану.("Пролетарский класс и пролетарская партия" И. В. Сталин)

Подчеркнув, что партия должна состоять из лучших элементов рабочего класса, Ленин разоблачил закулисные методы, которыми пользовались тогдашние оппортунисты, чтобы превратить партию в слабо организованный клуб, открытый для всех желающих вступить в него (в последствии, постсталинская КПСС пойдет по оппортунистическому пути, нарушив ленинский принцип партийного строительства).

Довод оппортунистов состоял в том, что членство в партии должно основываться исключительно на принятии партийной программы и на “регулярном оказании” партии “регулярной личной помощи”. Мартов дошел до того, что сказал: “Каждый забастовщик должен иметь право объявить себя членом партии.”

Но эта оппортунистическая формулировка открывает двери для членства в партии, которое не требует подчинения реальной партийной дисциплине. Это идеальный критерий членства для индивидуалиста, который хочет сегодня носить партийный значок, а на следующий день делать свое дело, не боясь репрессий или не нуждаясь в оправдании перед партией.

По сути, она создает партию индивидов, приверженных на бумаге борьбе за социализм, но не обязанных осуществлять и вступать в борьбу на практике в составе всей партии.

Ленин же, напротив, настаивал на том, что каждому радикалу нельзя просто позволить называть себя членом партии – партия должна набрать тех товарищей, которые готовы не только принять программу партии, но и подчиниться партийной дисциплине и активно работать в партийной организации.

Ленин указывал что именно поэтому неправильно хотеть, чтобы каждый забастовщик имел право называться членом партии, ибо если бы "каждая забастовка была не только стихийным выражением мощного классового инстинкта и классовой борьбы, неизбежно ведущей к социальной революции, но и сознательным выражением процесса ... то наша партия тотчас же охватила бы весь рабочий класс и, следовательно, тотчас же положила бы конец буржуазному обществу в целом. Если партия действительно хочет быть сознательным оратором, то она должна уметь вырабатывать организационные отношения, обеспечивающие определенный уровень сознания и систематически поднимающие этот уровень.”.

Если каждая забастовка-это сознательный шаг к социализму, тогда нет никакой необходимости в руководстве или партии, и таким образом битва уже выиграна. Но действительность такова, что не всякая стачка сознательна, и потому роль партии состоит в том, чтобы поднять сознание рабочего класса и дать ему направление. Он не сможет выполнить эту задачу, если его собственное сознание будет разбавлено мещанскими, мелкобуржуазными мечтами и желаниями.

Партия является авангардом класса, поставившего перед собой серьезную задачу свержения буржуазии, а не просто разрозненным сборищем людей, смутно выступающих против "системы". Как выразился Сталин в труде "Вопросы ленинизма" : “партия есть Генеральный штаб пролетариата.”.

Борьба с анархизмом и дилетантством в вопросах организации.

Ленин показал, что, как бы ни была сильна его политическая программа, несерьезность в вопросах организации может совершенно подорвать эффективность партии и сделать ее неспособной осуществить свою программу на практике.

Сила политической программы сильно уменьшается, если она не сочетается с сильной, дисциплинированной организацией, способной руководить рабочим классом.

Подчеркивая глубокое значение строгой конституции и строгих правил, Ленин показал, что именно на этой основе следует строить организацию, а не анархию; что истинная пролетарская партия характеризуется профессионализмом, а не дилетантством.

Он опроверг утверждение членов партии индивидуалистов и анархистов о том, что такая конституция и такие правила препятствуют демократии.

Напротив, по его словам, они являются организационным оружием, средством укрепления демократии и централизма внутри партии.

"[Партийное единство] требует ... единства организации, которое в партии, превратившейся в нечто большее, чем просто семейный круг, немыслимо без формальных правил, без подчинения меньшинства большинству и части целому.”.

Организация - главное оружие против капитала

Таким образом, форма, которую принимает пролетарская организация, не является случайным вопросом. Если коммунисты хотят построить партию, способную повести рабочий класс к победе, то они должны иметь централизованную организацию, способную сплотить все имеющиеся в ее распоряжении силы в единую боевую машину.

Как красноречиво заключил Ленин в своей работе "Шаг вперед, два шага назад":

"В своей борьбе за власть пролетариат не имеет иного оружия, кроме организации. Разобщенный господством анархической конкуренции в буржуазном мире, придавленный принудительным трудом для капитала, постоянно оттесняемый на "низшие ступени" крайней нищеты, дикости и вырождения, пролетариат может и неизбежно станет непобедимой силой только через свое идейное объединение на началах марксизма, подкрепляемое материальным организационным единством, которое сплачивает миллионы трудящихся в армию рабочего класса.”.

-----------------------

Другие мои работы:

Битва при Лас-Навас-де-Толоса. Краткая история.

Из истории греческих Темных веков.

Краткая история Парижской коммуны. Часть 1.

Восстания, бунты и революции - есть ни что иное, как проявление классовой борьбы, которая автоматически появилась с возникновением классов.

Вся история человечества - эта история борьбы классов.

В период рабовладельческой формации классовая борьба шла между рабовладельцами и рабами (иногда - между крупной рабовладельческой аристократией и свободными крестьянами). В данный период классовая борьба имела вид восстаний рабов. В период феодализма на сцену классовой борьбы выходят феодалы и крепостные крестьяне. В раннее и "зрелое" Средневековье, в период "рождения" и развития феодализма, классовая борьба представляла собой череду крестьянских восстаний и войн. С развитием внутри феодализма капиталистических отношений, которое началось еще в 11-12 веках, постепенно стали появляться богатые горожане, владельцы мастерских, цехов, мелких и крупных торговых мест и гильдий. Эти богатые люди, нанимая крестьян, что бежали в города от феодалов, являлись буржуазией, на тот момент зарождающимся и развивающимся классом. В период позднего Средневековья, когда феодализм шел к закату (правда стоит сказать, что и в Новое время существовали либо полностью феодальные страны (где власть принадлежала крупным феодалам-помещикам (Германия до 1871 года)), или половинчато, где до определенного момента капиталисты уживались с феодалами (Россия с 1863 год по февраль 1917 - полуфеодальная страна))), буржуазия, которая была уже не в состоянии жить в рамках феодального общества, начала либо направлять крестьянские восстания, либо напрямую возглавлять их, превращая стихийные крестьянские бунты и восстания в социальные революции (экономические причины революций долго объяснять, суть их такова - производственные силы, развитые достаточно сильно, приходят в противоречия с производственными отношениями, в связи с чем, последние становиться оковами общества, и дабы решить эти противоречия и разбить оковы, приходит революция) - буржуазные революции, то есть заменяют феодализм капитализмом. В случае классовой слабости буржуазии и/или сильной позиции феодалов, происходит контрреволюция (также контрреволюция может прийти и извне - анти-французские коалиции или интервенция в Россию, а также благодаря внутренним контрреволюционным элементам (кулакам, мелкобуржуазным лицам, лицам, зараженным контрреволюционной идеологией, и т.д.), и процесс повторяется по новой, до полного установления капитализма.

В период капитализма на сцену классовой борьбы выходят буржуазия и пролетариат. В начальный период, когда пролетариат не осознает своего классового положения, происходят такие-же бунты, но также и происходят стачки и забастовки, в которых пролетариат учиться коллективной борьбе. Революция происходит тогда, когда с увеличением "комка" противоречий капиталистической системы, в пролетариате пробуждается классово сознание, когда в его среде появляются сознательные рабочие, когда они создают революционную организацию, и встают вместе с ней во главе рабочего класса против буржуазии. Против этого буржуазия имеет прежде всего основной и к этому моменту усиленный надстроечный элемент - государство. Так как в период капитализма государство приобретает свою полноценную форму, так как в этот период ранее выросшие из союза племен народности объединены в нации, то оно имеет и свою "национальную идею(и)/цель(и)" (вернее идею(и)/цель(и) буржуазии той или иной нации), национальные особенности (прямо связанные с социально-экономическими факторами, сложившимися исторически), и т.д. Это государство, как орудие буржуазии, идеологически разобщает и растлевает эксплуатируемые массы, обугливает, демонизирует, извращает революционные идеи, проталкивает различные буржуазные идеи, взгляды, мораль. На так сказать физическом уровне буржуазия, благодаря "отрядам вооруженных людей" подавляет забастовки и буны рабочих.

Если применить к бунтам и революциям один из законов диалектики - превращение количественного в качественное и качественное в количественное, то бунты есть количественные процессы которые затем превращаются в качественные революции.

---------------------------------

Другие мои работы:

Из страниц истории Средних веков. Часть 1. (+ дополнительные материалы о Византии).

Из страниц истории Средних веков. Часть 2. (+ дополнительные материалы о Византии).

Германия времен Наполеона. Часть 1.

Многие люди, глядя на ряд советских представителей интеллигенции, в перестроечный и нынешний периоды ставшие поносить СССР и коммунизм (при этом до данных периодов говорили в основном положительные вещи как о СССР, так и о коммунизме), задаются вопросами - как и почему.

Чаще всего, из-за нежелания вникать в суть дела, ответ находится сразу - они просто слуги, просто "крепостные".

Данный ответ верен лишь отчасти, лишь наполовину.

Вторая же половина состоит в более серьезных вопросах, которые я сейчас кратко рассмотрю.

Прежде всего пара слов об интеллигенции вообще.

Интеллигенция - да, является обслугой различных классов. Ее положение "прослоечного" элемента, который появляется после разделения умственного и физического труда, и после образования первых классов. Однако, ввиду разномастности своей внутренней структуры, в которую входят различные профессии умственного труда (от инженеров и учителей, до режиссеров и писателей), интеллигенция сама по себе не может быть причислена в качестве слуги к одному конкретному классу.

Интеллигенция также неоднородна не только по профессиональному, но и по идеологическому составу, и делится как на ту, которая всецело поддерживает господствующую экономическую систему, и на ту, которая стремится (сознательно или нет), к возведению новой. Первая часть - реакционна, вторая - прогрессивна.

Интеллигенция также, как часть общества (организующегося на той или иной экономической системе), также подвержено влиянию этого общества (как и само общество подвержено влиянию экономического базиса его породившего, и этим же обществом поддерживаемого). Если в обществе (или намного шире - во всей надстройке) господствуют те или иные нормы и идеология (произрастающие из экономического базиса), то эти самые нормы и идеология воздействуют на интеллигенцию, и оные она либо принимает, либо борется с ними.

Теперь же о советской интеллигенции...

Фундаментом создания советской интеллигенции можно считать работу Ленина "ПАРТИЙНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ПАРТИЙНАЯ ЛИТЕРАТУРА", написанную им в 1905 году. В ней можно найти такие строки (*стоит тут сказать, что тогда социал-демократия была действительно революционной и действительно действовала в русле дела пролетариата):

"В чем же состоит этот принцип партийной литературы? Не только в том, что для социалистического пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, независимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса. Литературное дело должно стать составной частью организованной, планомерной, объединенной социал-демократической партийной работы.

...Это будет свободная литература, потому что она будет служить не пресыщенной героине, не скучающим и страдающим от ожирения "верхним десяти тысячам", а миллионам и десяткам миллионов трудящихся, которые составляют цвет страны, ее силу, ее будущность. Это будет свободная литература, оплодотворяющая последнее слово революционной мысли человечества опытом и живой работой социалистического пролетариата, создающая постоянное взаимодействие между опытом прошлого (научный социализм, завершивший развитие социализма от его примитивных, утопических форм) и опытом настоящего (настоящая борьба товарищей рабочих)."

В чем же тут состоит фундамент? Он состоит в том, что советская (пролетарская) интеллигенция должна, отбросив буржуазный индивидуализм и мещанские хотелки, как идеологически помогать пролетариату, воспитывая в нем коммунистические идеалы, так и прославлять его как революционный и передовой класс.

Советская интеллигенция должна быть идеологическим помощником авангарда рабочего класса (или по иному - революционная коммунистическая партия) в его борьбе.

И в первые десятилетия советской власти подавляющая (это важно, ибо не вся интеллигенция боролась за советскую власть, имелись представители, которые, тайно или явно, вели с ней борьбу внутри СССР) часть интеллигенции (тут стоит сказать, что по большей части, в данной заметке будут рассмотрены только представители творческой и научной интеллигенции) следовала этому.

Однако, в следствии ряда причин (таких, как постепенное перерождение партии, постепенное ухудшение экономической обстановки, постепенного обуржуазивания советского общества), это все менялось.

Из-за перерождения партии (из авангарда рабочего класса в "общенародную" (оппортунистическую) партию), стало хиреть как советская экономика, так и советское искусство (и вместе с ним - цензура) и идеология.

Из-за ухудшения экономики стало расширяться недоверие и в определенный момент - ненависть к партии и всему тому, что с ней было связано.

Из-за обуржуазивания советского общества стали "ненужными", превратились в некоторый фетиш марксизм, комсомол...

Результатом чего стала усиливающаяся индивидуализация представителей советской интеллигенции, превращения их в полу-буржуазную интеллигенцию, пропитанную или пропитывающуюся антисоветизмом и антикоммунизмом.

Отход от Ленинско-Сталинской линии в партийном и прочем строительствах, вершиной которого стала Перестройка, породил, в еще не до конца высвободившемся от "перхоти" прошлого общества, советском обществе те тенденции, которые привели в развитии своем к перерождению советской интеллигенции, к регрессии в сторону буржуазного искусства и буржуазной идеологии.

Не только из-за своего положения "слуги классов" советская интеллигенция выродилась в буржуазную, но и по причинам чисто социально-экономическим.

Как часть общества, как выходцы из общества, представители интеллигенции не могли не индивидуализироваться (почувствовать себя "особенным", "не таким, как все", "небыдлом"), обуржуазится.

Не могли они и не попасть под влияние буржуазных идеологий, с каждым годом становящихся для интеллигенции родными.

Не могли не попасть под влияние антисоветской и антикоммунистической пропаганды.

Не могли (после развала СССР), не поверить в миф о невозможности коммунизма (ну а как же, СССР же рухнул, значит коммунизм невозможен).

Вот откуда националист Михайлов; вот откуда "воевали вопреки" Михалкова; вот откуда это все.

Правда, не стоит марать всю интеллигенцию грязными красками.

Были те, кто оставался верен званию пролетарской интеллигенции - Вицин, Сергей Бондарчук, Меньшов...

И сейчас имеются в среде интеллигенции достойные ее представители. Просто из-за экономического и идеологического цензов о них мало кто знает.

Впрочем, это уже совсем другая история.

---------------------------------------------

Другие мои работы.

Из страниц истории Средних веков. Часть 2.(+ дополнительные материалы о Византии)

Варварское нашествие на Европу. Часть 2. (+ дополнительные материалы о крушении Римской империи)

Расцвет величайшей восточной империи Древнего мира. Часть 2.

Апокалипсис на Волге. Часть 1.

Америка доколумбовой эпохи.

Марксизм и материализм.

Марксистское мировоззрение строится на материалистическом философском мировоззрении, в котором понимается, что материальный мир реален и первичен, а наше сознание и идеи являются отражением этой материальной реальности.

Применительно к истории и обществу мы приходим к марксистской теории исторического материализма, утверждающей, что общественное бытие определяет общественное сознание. Другими словами, благодаря социально-экономическим взаимодействиям, в которые мужчины и женщины вынуждены вступать в повседневной жизни, развиваются социальные традиции, культура, идеи, мораль и классовое сознание.

Однако не только идеи в обществе формируются материальными условиями, доступными данному обществу. Материалистический взгляд на историю и общество объясняет, как в конечном счете все индивиды, институты и структуры, которые мы видим, также в конечном счете ограничены социальными отношениями и производительными силами внутри общества. Ни великие личности, ни величие человечества в целом в любой области жизни не могут выйти за пределы ограничений, налагаемых материальными условиями, доступными обществу.

С помощью материалистического метода марксисты понимают, как материальные условия, прежде всего в смысле развития производительных сил, в конечном счете определяют все различные формы и структуры общества: от религии и морали до права и государства; от культуры и традиции до семьи и отношений между полами; и многое другое.

Однако это отношение между “надстройкой” общества и экономической основой общественных отношений и производительных сил не является механическим. В истории мы видим огромное разнообразие форм и структур даже в рамках одного общего способа производства. Однако в конечном счете ни одно из них не может пойти дальше того, что позволяют материальные условия и социальные отношения.

Возьмем один пример: в рамках капитализма существует великое множество национальных государств, каждое со своими особыми законами и государственными структурами. Каждый из них возник по - своему уникальным образом из-за особой истории и культуры.

В определенные моменты истории производительные силы перерастают общественные отношения и возникают противоречия во всем обществе. В одной области за другой становится ясно, что общество сдерживается не нашими техническими способностями, а самим способом организации общества. Такие противоречия, как объяснял Маркс, предвещают “эпоху социальной революции".

Наука и общество.

Для многих роль науки в обществе священна и неоспорима. Благодаря великим достижениям научного метода, начиная с 16-го века, ученые заслужили себе почетное положение в обществе. Наиболее образованные мужчины и женщины, вовлеченные в науку, фактически обожествляются – представляются всеведущими и всемогущими существами, живущими в небесном царстве за пределами нас, простых смертных.

Предполагается, что такие люди – и институт науки в целом – непогрешимы и объективны, не подвержены влиянию мелкой политики и общественного давления, которым подвержены и о которых беспокоятся все остальные. В этом смысле результаты современной науки слишком часто представляются как установленные и неоспоримые факты.

Конечно, современные методы науки - это качественный скачок вперед от суеверий и религиозных верований, которые сдерживали общество на протяжении Средневековья и которые до сих пор находят отклик среди религиозных консерваторов. Но представить себе, что область науки сегодня не затронута различными условиями, процессами и событиями, происходящими в более широком обществе, значит впасть в идеализм, который не слишком отличается от священного и нерушимого положения, занимаемого мистиками и священниками в прежние времена.

Достаточно оглянуться на историю, чтобы увидеть, как методы и обоснованность науки не могут быть отделены от социальных отношений, материальных условий и окружающих процессов в обществе. Например, только с возникновением классового общества наука – в смысле развития систематического понимания природных явлений – смогла впервые совершить качественный скачок вперед. С развитием классового общества впервые в истории могло произойти разделение труда между умственным и физическим трудом, освободившее небольшое меньшинство населения от непосредственных производственных задач и давшее ему время для изучения и осмысления окружающей среды.

Это был чрезвычайно прогрессивный шаг вперед для человечества, давший огромный толчок развитию человеческого знания, которое, в свою очередь, проложило путь развитию производительных сил – то есть развитию науки и техники.

Этот большой скачок вперед – это разделение труда для создания привилегированной элиты мыслителей – был, однако, возможен только при предшествующем развитии производительных сил; ибо только тогда, когда общество впервые способно производить излишки, может быть реализована возможность сохранения такого привилегированного меньшинства. Таким образом, мы видим, что даже сами истоки науки и философии зависели от материальных условий, а не только от человеческих умов.

Точно так же можно видеть, как прогресс и успехи науки в новое время, начиная с 16– го века, совпали с ранним развитием капитализма и появлением нового класса – буржуазии, способной обеспечить независимую базу от власти феодальной аристократии, которая была опутана церковью и всем мистическим, религиозным и суеверным вздором, окружающим ее.

Великие мыслители эпохи Просвещения, с их упорством на разум и презрением к мистицизму древности, были продуктом этой зарождающейся буржуазии и революций. Но даже эти великие личности и их идеи не могли пойти дальше того, что позволяли общественные отношения.

Поэтому на протяжении всей истории мы видим, что развитие науки, как и всех идей в обществе, всегда было связано с развитием производительных сил, с качественными скачками вперед, происходящими на основе фундаментальных изменений в общественных отношениях.

Прогресс науки - это не линейное движение вверх, а диалектический процесс длительных периодов количественных изменений, за которыми следует качественный прогресс. Такие скачки, в свою очередь, сами по себе тесно связаны с происходящими более широкими революционными изменениями, которые радикально преобразуют общество, а вместе с ним и все старые идеи и традиции.

-------------------------------------------

Дополнительные материалы о науке можно найти тут.

Также предлагаю взглянуть и на другие свои статьи:

Краткая история Парижской коммуны. Часть 1.

Екатерина Арагонская: испанская королева Англии.

Интеллектуальное и культурное развитие перед Первой мировой.

Кровавый контакт.

Происхождение кельтов. Часть 1.

Государство всегда было инструментом, с помощью которого один класс господствует над другими классами. Когда государство меняет свои внешние черты, когда один политический режим уступает другому, первая мысль, которая приходит на ум: что происходит за кулисами? Новый класс приходит к власти? Но когда ряд недвусмысленных признаков указывает на то, что это это не так; что правящий класс остается тот-же, встает вопрос: какие интересы этого класса обслуживаются этим переворотом?

До сих пор политической системой в большинстве развитых индустриальных государств была «демократия» - псевдодемократия, то есть парламентская демократия, а не прямая демократия; буржуазная демократия, а не пролетарская демократия, фальсифицированная демократия, а не чистая демократия. Но в целом даже сегодня можно сказать, что это наиболее распространенная политическая форма в развитых странах.

В двух великих западноевропейских державах, Италии и Германии, буржуазная демократия была вытеснена новой политической системой, а именно фашизмом. С момента возникновения капитализма господствующая буржуазия считала демократию наиболее желательной политической системой. Теперь в двух странах, отнюдь не самых важных, буржуазия передумала. Почему?

Революционеры имеют совершенно естественную склонность видеть все так, как оно относится к ним самим. Они думают, что буржуазия прибегает к фашизму только для того, чтобы разбить неминуемую угрозу пролетарской революции. В этом объяснении есть зерно истины, но оно слишком упрощено. Богатые, конечно, боятся революции и финансируют банды гангстеров, чтобы подавлять рабочих. Но не столько для того, чтобы задушить революцию, они передают государственную власть фашистам. Ни в Италии, ни в Германии не было серьезной революционной ситуации, революционной силы в тот момент, когда фашизм пришел к власти. Буржуазия прибегает к фашизму не столько в ответ на беспорядки на улице, сколько в ответ на беспорядки в собственной экономической системе.

Краеугольным камнем капитализма является прибыль. Пока капитализм рос, буржуазия могла использовать все новые и новые источники прибыли через непрерывное развитие производства и постоянное расширение внутреннего и внешнего рынков. После Первой мировой войны капитализм в целом начал приходить в упадок. К периодическим экономическим кризисам прошлого добавился хронический кризис, охватывающий всю систему и угрожающий капиталистической прибыли в самом ее источнике.

До войны демократия идеально подходила капитализму. Всем известен старый рефрен: демократия-самая дешевая форма правления. Политические права, которые демократия предоставляет массам, действуют как своего рода предохранительный клапан и предотвращают насильственные столкновения между правителями и управляемыми. Демократия расширяет капиталистический рынок, побуждая массы желать большего количества товаров и предоставляя им до некоторой степени средства для удовлетворения своих потребностей.

Однако в нынешний период упадка капитализма правящий класс вынужден ставить демократию на весы, тщательно взвешивая ее преимущества и недостатки.

Когда экономический кризис обостряется, когда норма прибыли падает до нуля, буржуазия видит только один способ восстановить свою прибыль: она опустошает карманы народа до последнего. Она прибегает к жестокому сокращению заработной платы и социальных расходов, повышению тарифных пошлин за счет потребителя и т. д.

Но такие маневры трудны при (пусть и буржуазном) демократическом режиме. Пока существует демократия, массы, хотя и обманутые и ограбленные, имеют некоторые средства защиты от подобного грабежа: свободу печати, всеобщее избирательное право, право объединяться в союзы и право бастовать. Правда, слабая защита, но все же способная ограничить ненасытные требования буржуазии. В частности, сопротивление организованного рабочего класса затрудняет простое снижение заработной платы.

И вот, в определенных странах и при определенных условиях буржуазия выбрасывает за борт демократию и вызывает своими призывами—и субсидиями—то “сильное государство”, которое одно может лишить массы всех средств обороны, связав им руки.

Недостаточно сказать, что буржуазия в таких странах, как Италия и Германия, финансировала фашизм и привела его к власти по вышеуказанным причинам. Это было бы неточно. Вопреки распространенному мнению, капиталистическая буржуазия не совсем однородна. Для любой общей угрозы классовым интересам она оплачивается против нее. Но в менее важных вопросах единство буржуазии дает трещины. Каждая капиталистическая группа, защищая свои экономические интересы, вступает в конфликт с интересами других капиталистических групп. Поэтому важно спросить, призывали ли и субсидировали ли фашизм в Италии и Германии буржуазия в целом или отдельные группы капиталистов. Поскольку различные буржуазные политические партии являются лишь зеркалами или, скорее, инструментами различных капиталистических групп, то, если не знать отношения этих групп к фашизму, невозможно понять изменчивое, сложное и загадочное взаимодействие политических партий в период, предшествующий захвату власти фашистами.

Прежде всего надо отметить, что фашизм, как в Италии, так и в Германии, субсидировался прежде всего магнатами тяжелой промышленности (черной металлургии, горнодобывающей промышленности) и банкирами, имеющими долю в тяжелой промышленности. Давайте на мгновение предвосхитим выводы, которые мы сделаем позже: детальное и объективное изучение фашизма в Италии и Германии ясно покажет, что тяжелые промышленники, “крупные бизнесмены” являются главными и, можно сказать, единственными бенефициарами фашистской диктатуры.

-------------------------------------------------

Другие работы:

Ренессансный "князь художников".

Страшилки. Часть 1.

Операция "Августовский шторм".

Битва при Лас-Навас-де-Толоса. Краткая история.

Краткая история Парижской коммуны. Часть 1.

#Факт_СПО

Сказка Корнея Чуковского «Крокодил» была раскритикована Надеждой Крупской, в статье «О "Крокодиле" Чуковского» выразившей мнение, что эти стихи «ребятам нашим давать не надо…».

В статье критике подвергнуты очеловечивание в этой сказке животных, злобное изображение людей и мещанские повадки крокодильей семьи, пресмыкательство перед буржуазными ценностями, покупка внимания и симпатий при помощи подарков. Сказку в целом она охарактеризовала так: «буржуазная муть». Надежда Константиновна Крупская, имея огромный авторитет в стране, фактически вынудила Чуковского «отречься» от сказок на некоторое время.

Надежда Константиновна Крупская была награждена орденом Ленина (1935) и орденом Трудового Красного Знамени (1929). Более 20 лет она руководила народным образованием СССР, став первым в истории страны доктором педагогических наук.