Криминал

3 963 поста • 11 476 подписчиков

Последнее свидание⁠⁠

41-летняя Вероника давно рассталась с мужем, а две её дочери жили отдельно, так что, когда женщину пригласил на свидание 35-летний Назар, она после недолгих раздумий согласилась.

Всё шло хорошо, но потом кавалер пригласил Веронику в одно "укромное местечко".

Детство

Вероника Кудикова (в девичестве Дубова) появилась на свет 27 июля 1982 года в городе Вязьма на востоке Смоленской области. Её семья была самой обычной: отец трудился слесарем, а мать - продавцом.

В школе Вероника училась без особого рвения. Однако окружающие отмечали в ней такие качества как добродушие, отзывчивость и чуткое отношение к людям.

Последнее свидание Преступление, Убийство, Трагедия, Расследование, Негатив, Длиннопост

Вероника Кудикова

Родители с детства привили дочери любовь к труду. Они не питали больших амбиций в отношении её будущего и никогда не пытались "вылепить" из неё идеального ребёнка. Для них было главным, чтобы Вероника выросла порядочным человеком.

Профессия

После окончания школы перед Вероникой встал вопрос выбора профессии. Слабые оценки не позволяли ей рассчитывать на поступление в вуз, поэтому она пошла учиться в местный техникум на "повара-кондитера".

Теперь учеба давалась Веронике легче, чем в школе, ведь она занималась тем, что приносило ей удовольствие. На практических занятиях девушка с увлечением осваивала кулинарное искусство и даже пробовала создавать собственные рецепты.

Вероника Кудикова

Особенно Веронике нравилось кондитерское дело, так что уже в первый год учёбы в техникуме она решила стать пекарем - создавать вкусные булочки, пирожки и прочую выпечку.

Встреча

В 2001 году, когда Вероника училась на втором курсе, судьба преподнесла ей неожиданный, но счастливый подарок. Во время похода в магазин она познакомилась с Алексеем - высоким, улыбчивым парнем, который работал в автомастерской.

- Я покупала продукты для очередного кондитерского эксперимента, а Алексей, стоявший в очереди рядом, случайно уронил кошелек. Я подняла его и, улыбнувшись, протянула владельцу. Наши взгляды встретились.... и внутри нас обоих будто что-то щелкнуло, -
рассказывала потом Вероника.

Вероника Кудикова

С этого дня они стали неразлучны. Алексей был простым, добрым и веселым парнем, рядом с которым Вероника чувствовала себя счастливой. Он обожал её выпечку и шутил, что женится на ней только из-за этого, а она в ответ смеялась, хотя в глубине души понимала, что бесповоротно влюбилась...

Семья

Не прошло и года, как пара сыграла свадьбу. Это было скромное торжество, на котором собрались только самые близкие люди. Вероника к тому моменту еще не окончила техникум, но уже чувствовала, что теперь у неё на первом месте стоит семья.

В 20 лет она стала мамой - родилась их первая дочь, Анна. Это было непростое время для молодых родителей, потому что к недосыпам и бесконечным пеленкам добавились проблемы в браке.

Вероника Кудикова

Дело в том, что Алексей был "ходоком по части женского пола". Вероника знала об этом, но надеялась, что с появлением дочери мужчина изменится. Увы, она ошибалась.

Несмотря на ухудшавшиеся отношения с мужем, через два года семья Кудиковых пополнилась ещё одним ребёнком - на свет появилась вторая дочь, Алина. На какое-то время отношения Вероники и Алексея наладились, однако потом всё вернулось на круги свои...

Секрет

Со стороны семейная жизнь пары выглядела относительно спокойной. Алексей работал, девочки росли, а сама Вероника подрабатывала кондитером в пекарне по соседству с домом.

Но со временем Алексей начал задерживаться на работе всё чаще и вдобавок к этому постоянно "навещал родственников" в другом городе. Вероника делала вид, что верит его примитивному вранью, однако не предпринимала никаких действий, так как хотела сохранить семью.

Вероника Кудикова

Всё изменилось, когда Вероника подслушала разговор коллег, обсуждавших её личную жизнь:

- У него же другая семья есть. Женщина с ребенком. Представляешь? Они уже несколько лет вместе, а наша Вероника думает, что он к родственникам по выходным
ездит...

Выбор

Следующие несколько дней прошли как в тумане. Вероника пыталась держаться ради дочерей, но потом поняла, что больше не может терпеть и должна рассказать обо всём Алексею.

Он не стал отрицать наличие второй семьи и даже попытался убедить Веронику, что "не хотел никого обманывать, просто так получилось", но они могут жить дальше как и прежде, будто ничего не случилось.

Вероника Кудикова

Но Вероника отказалась его слушать. Для неё было неприемлемо делить мужа с другой семьёй, поэтому она поставила его перед выбором: либо он разрывает отношения с той женщиной, либо уходит.

Алексей молчал. Он больше не оправдывался и не пытался лгать - просто стоял и обдумывал слова, сказанные женой. Этот момент был самым мучительным для Вероники. Трудно описать то, что творилось в душе женщины, а ещё сложнее представить её состояние, когда Алексей начал собирать вещи.

Новая жизнь

После ухода мужа Вероника осталась одна с двумя дочерьми. Первое время было тяжело - ей приходилось самой справляться с бытовыми проблемами, работать и заботиться о детях. Но она быстро взяла себя в руки и привыкла к новому ритму жизни.

Работа в пекарне приносила небольшой, но стабильный доход, ещё она получала алименты от Алексея. А вот с личной жизнью дела обстояли печально. После предательства мужа ей трудно было довериться другому мужчине, да и времени на поиски партнёра у неё не было.

Вероника со своей младшей дочерью, Алиной

- Вероника всегда была тем человеком, к которому можно прийти с любой бедой - она не просто выслушает, а найдет способ помочь. И даже если у неё самой не всё гладко, она обязательно улыбнётся и угостит чем-то вкусненьким, -
рассказывает подруга Вероники.

Все свои силы Вероника вкладывала в воспитание дочерей. Помогала с учебой, водила на кружки, старалась, чтобы у них было всё необходимое. Годы шли, девочки подросли, окончили школу, и обе переехали в Москву.

Назар

Теперь, когда дочери Вероники стали самостоятельными, у неё появилось больше свободного времени. Поначалу она наслаждалась появившейся свободой, но вскоре поняла, что ей не хватает общения.

Решив, что пора хоть как-то развеяться, осенью 2023 года она зарегистрировалась на сайте знакомств. Ей писали многие, но внимание Вероники привлёк один человек - 35-летний Назар.

Назар

Мужчина работал разнорабочим на стройке, но, несмотря на свою профессию, был весьма красноречив и обходителен, легко втянув Веронику в непринуждённую беседу о жизни.

Они переписывались почти каждый день, обсуждали повседневные дела, делились мыслями. Назар уверял свою новую знакомую, что давно ищет именно такую женщину, как она. Веронике хотелось ему верить. Она даже начала мечтать о встрече с новым знакомым, правда, оставалась одна сложность - Назар жил в Москве.

Свидание

В декабре 2023 года старшая дочь Вероники, Анна, предложила матери приехать в Москву и провести новогодние праздники вместе. Поскольку они давно не виделись, женщина с удовольствием согласилась.

Мать и дочь вместе встретили Новый 2024 год, а в следующие дни наслаждались праздниками - гуляли по городу, посещали ярмарки, кино и кафешки...

Вероника Кудикова

Как-то вечером Вероника написала Назару, что находится в Москве. В ответ мужчина тут же пригласил её на свидание, обещая "незабываемые впечатления от встречи". Женщина недолго раздумывала над тем, стоит ли ей соглашаться.

"Укромное местечко"

Они договорились встретиться у станции метро "Печатники" вечером 9 января. Поскольку Вероника давно не была на свиданиях, она сильно нервничала, дочери даже пришлось её успокаивать.

- Мама отнеслась к свиданию очень серьезно. Сильно волновалась - прямо как школьница, -
вспоминает Анна, дочь Вероники.

Вероника Кудикова

Встретившись в назначенном месте, парочка спустилась в метро и проехала до станции "Первомайская". Там они зашли в супермаркет, купив фрукты, конфеты и бутылку вина, после чего Назар и Вероника направились в сторону 16-й Парковой улицы.

Пройдя примерно 2 километра, парочка остановилась около одной из многоэтажек. Здесь Назар предложил Веронике зайти в одно "укромное местечко" и указал на дверь, которая вела... в подвал жилого дома.

"Приятный сюрприз"

Вероника замешкалась, глядя на железную дверь и лестницу, ведущую вниз. Ей показалось странным, что Назар выбрал такое место для их первого свидания, но мужчина, добродушно улыбаясь, пообещал ей "приятный сюрприз". Сочтя, что это какой-то "прикол", она согласилась.

Но перед тем, как спуститься в подвал, она достала телефон и отправила дочери короткое сообщение:

Вероника со старшей дочерью, Анной, и внучкой

- Он пригласил меня в подвал, сказал
, что меня ждёт сюрприз.

Это было последнее сообщение, которое Вероника отправила со своего телефона, поэтому мы можем только догадываться о деталях того, что произошло дальше...

Поиски

Проснувшись ранним утром 10 января, Анна сразу же проверила телефон. Девушка ожидала увидеть какое-нибудь сообщение от матери, но его не было. Тогда она попыталась до неё дозвониться и с удивлением обнаружила, что телефон Вероники выключен.

Учитывая подозрительное сообщение, полученное вечером 9 января, Анна понимала, что всё это выглядит скверно, поэтому она немедленно отправилась в полицию и написала заявление о пропаже матери.

Вероника Кудикова с внучкой

Конечно, полиция взялась за поиски Вероники, вот только у них было слишком мало информации. Они знали только то, что женщина пошла на свидание с неким Назаром, и что он пригласил её в подвал.

Но в каком именно доме находился этот подвал? Правоохранители могли ориентироваться лишь на последние данные геолокации телефона Вероники, указывавшего на район восточное Измайлово.

Мешок

Из-за этого поиски шли трудно. Полицейские осматривали подвалы жилых домов, опрашивали местных жителей, но ни 10, ни 11 января следов Вероники найти не удалось.

Загадка исчезновения 41-летней женщины была раскрыта 12 января. Одна из жительниц 16-й Парковой улицы выгуливала собаку и заметила большой мешок, лежащий у стены дома. Ей показалось, что внутри находится манекен, но он выглядел слишком реалистично, поэтому она выложила снимок в общедомовой чат. Соседи с ней согласились и вызвали полицию.

Вероника Кудикова

Когда сотрудники полиции вскрыли мешок, их догадки подтвердились. Как вы, наверное, догадались, внутри они нашли тело Вероники Кудиковой. Согласно отчёту судмедэксперта, прежде чем лишить женщину жизни, злодей её изнасиловал.

Злополучный подвал, где произошло преступление, находился примерно в 500 метрах от места обнаружения мешка...

Беглец

В ходе дальнейшего расследования полиция установила настоящую личность Назара, с которым Вероника общалась на сайте знакомств. Им оказался 35-летний гражданин Узбекистана по имени Шехназар Ишбаев.

Вероника Кудикова

Известно, что на родине он уже имел проблемы с законом (в открытых источниках не сообщается - какие), а последние 2 года Ишбаев жил в Москве и трудился на разных стройках.

Одна из этих строек располагалась рядом с 16-й Парковой улицей, где и произошла трагедия. Место жительства Ишбаева (в районе Измайлово) также указывало на то, что он хорошо знал эти места и мог приметить подвал заранее.

Эксперты смогли найти на мешке генетический профиль подозреваемого, но, увы, сравнить его с ДНК Ишбаева не удалось. Оказалось, он улетел из аэропорта Внуково в Ташкент ещё вечером 10 января - почти через сутки после преступления.

Шехназар Ишбаев, он же "Назар", который сейчас объявлен в розыск

Конечно, московские следователи отправили запрос своим коллегам из Узбекистана, но пока что Шехназара Ишбаева не нашли. Он продолжает числиться в розыске...

Если вам нравятся тру-крайм истории, приглашаю вас на мой канал "Малдер расскажет" в Телеграм - t.me/malderstory. Там материалы выходят ежедневно.

Показать полностью 15

222

Bebop56

24 дня назад

Криминал

Дело было вечером. Делать было нечего⁠⁠

Самый распространенный образ среднестатистического оренбуржца, независимо от возраста. В городе царит депрессивная атмосфера и кроме как напиться и что-нибудь натворить для таких как они здесь больше нет никаких развлечений.

Сперва он избил дверь. Нанес ей побои. А после... Что-то точно произошло, но что именно, доподлинно неизвестно.

На первый взгляд этот ролик кажется юморным. Это не так. В каждом подъезде этого города живут с десяток таких вот дверных алкогольных недо-каратистов. Вечером, когда появляется свободное время, они напиваются, выходят на улицу и крушат на своем пути всё подряд.

Показать полностью

Негатив Стыд Истории из жизни Тупость Пьяные Ситуация Неадекват Дверь Глупость Проблемные соседи Соседи Идиотизм Наглость Безнадежность Видео Короткие видео

GlebDibernin

24 дня назад

Криминал

Серия Ростовский Куш. Глеб Диберин.

Ростовский Куш. Глеб Диберин. Глава 22⁠⁠

ГЛАВА 22. КОДЕКС КАЗАКА

Василий спал в комнате для гостей. Если это, конечно, можно было назвать комнатой — четыре стены, облезлый линолеум, штора с петлями на гвоздях и пыльная лампа, мерцающая от любого колебания напряжения. Он храпел так, будто во сне пилил лес. Дыхание срывалось, свистело, хлюпало. В комнате пахло перегаром, потом, старым подсолнечным маслом — и чем-то ещё,
какой-то тоской, которая прилипала к обоям.

Он спал на раскладушке, укрытый одеялом с ромашками, как будто лежал в поле, а не в квартире беглеца. Рядом на табуретке стоял жестяной чайник с тёплой водой — на случай, если проснётся с сушняком. Я поставил его сам. Почему — не знаю.

Гриша, брат моей жены, стоял в дверях, опершись плечом о косяк. Его лицо, как всегда, не выражало ничего — либо потому что не умел, либо потому что давно не находил в этом смысла.
На нём была старая куртка с пятнами от моторного масла, а в руках он крутил пачку сигарет, будто выбирал, курить или убивать.

— Его пора решать, — сказал он.
Голос — ровный. Тон — деловой.
— Я всё могу устроить. Есть место, есть люди, всё чисто.

Я повернулся к нему.

— Ты говоришь, как будто мы утиль сдаём.

— А что? Разница какая? Ты — Василий, он — Василий.
Чистая математика. Один минус — и система не сбоит.

— Это не математика, Гриша. Это — человек.

Он посмотрел на меня как санитар на больного. С сочувствием. Но без надежды.

— Ты слабый, Жень. Ты был сильный, пока воровал. А теперь — хочешь в святого сыграть? Поздно.

Я не спорил. В нём не было злобы. Он был не злым. Он был функциональным. Таким и делают «решал». Не из злости. Из отсутствия эмоций.

Я остался на кухне один. Заварил чай в старой эмалированной кружке с трещиной по ободку.
Пар поднимался тонкими струйками, а за окном март рвал остатки снега в слякоть. На стекле медленно полз конденсат. Пыльные капли рисовали дороги, которыми я больше не пойду.

И вдруг я вспомнил деда. Старого, с руками, как корень дуба, с глазами, в которых всегда был ветер из степей, и голосом, который не поднимался — но резал лучше сабли.

— Запомни, внук, — сказал он как-то, сидя у печки, — казак — это не тот, у кого сабля. Казак — это тот, кто не предал. Ни живого. Ни мёртвого. Всё остальное — фигня с фуражкой.

Тогда мне было 12. Я кивнул, но не понял. А сегодня — понял. Если я убью Василия… Я убью последнего, кто ещё не виноват. Я убью ту часть себя, которая не ушла в схему.

Я встал. Прошёл в комнату. Василий лежал, повернувшись к стене. Изо рта тихо вылетал храп.
Под щекой — пустая пачка сигарет. Одна — смятая — прилипла к подбородку. Из-под одеяла торчала пятка в дырявом носке.

Я подошёл. Посмотрел на него. Долго. Медленно. И тихо… накинул на него второе одеяло.
С ромбами. Старое. Мамино. Он всхрапнул, дёрнулся, но не проснулся.

Я сел рядом, на край табурета, и смотрел на него, как на брата, которого не выбрал, но который оказался рядом, в момент, когда никого больше не было.

Утром Гриша вернулся. Зашёл в кухню. Снял куртку. Поставил на стол пластиковый пакет с пирожками.

— Ну? — спросил он.
— Решился?

Я поставил чашку. Посмотрел прямо в его тёмные глаза.

— Отбой.

— Что?

— Василий — живёт.

Он молчал секунду. Потом выдохнул, как будто я только что предложил ему выйти в окно.

— Ты спятил.

— Нет, — ответил я.
— Я просто ещё не умер.
В отличие от тебя.

Он ушёл. Без крика. Без кулаков. Просто открыл дверь и закрыл. Медленно. С достоинством. А я остался. С Василием. С тем, что называлось выбор. С грузом. С зеркалом, в которое теперь можно было смотреть, не плевать, не отворачиваться, не разбивать.

Я не герой. Не святой. Я — беглец, вор, фиктивный гражданин. Но я не предал живого. И значит, остался человеком. Пусть даже — временно.

Показать полностью 1

[моё] Уголовное дело Криминал Преступление Авторский рассказ Расследование Следственный комитет Убийство Длиннопост

GlebDibernin

24 дня назад

Криминал

Серия Ростовский Куш. Глеб Диберин.

Ростовский Куш. Глеб Диберин. Глава 21⁠⁠

Глава 21. Василий из Красного Серпа

Я знал, что всё, что у меня есть сейчас — временное. Пластик. Печать. Легенда. Формально — я Василий. Документально — гражданин. Но внутри — фантом с чужим паспортом. А пока жив настоящий Василий, я под прицелом.

Система не глупа. Она не ищет в лоб. Она ждёт несостыковок, рассинхрона, маленькой трещины между именем и телом. И если ты — не один, если где-то есть оригинал, ты — копия, а значит — объект.

Мне нужно было убрать оригинал. Аккуратно. Без следов. Без глупостей. В ту ночь в комнату вошёл Гриша. Брат жены. Контуженный дважды, морда квадратная, руки — будто вылеплены из цемента. Шаг — как у асфальтоукладчика. Он не здоровался. Он кидал.

На стол упал паспорт.

— Вот он, — сказал Гриша.

— Кто?

Он не отвечал. Просто достал из кармана смятый чек от “Пятёрочки”, открыл пиво, отхлебнул,
и только потом сказал:

— Василий. Из Красного Серпа.

Красный Серп — хутор. Точнее — остаток от хутора. Там даже церкви нет. Там молятся ветру. 84 жителя. Из них работали — трое. Из них Василий — последний, кто ещё тянул провода и вспоминал трактор.

— Не женат, — продолжал Гриша.
— Родни нет.
— Бабка умерла.
— Сказал всем, что уехал в Москву.
— А на деле — мы его взяли.

Он сказал это, как будто поймал рыбу и сдал в магазин. Я посмотрел на паспорт. Фото — не резкое. Глаза — потухшие. Улыбки — нет. Прическа — под советского электрика. Возраст — плюс-минус мой. Рост — мой. Тип лица — “дядя из очереди”. Отпечатков нигде. Судимости — ноль. Идеален.

— Что ты предлагаешь? — спросил я, глядя на фото.

— Просто, — ответил Гриша.
— Закопаем Васю.

— Какого хрена?

— Концы в воду. Всё по классике.
— Ты — он. Он — навсегда вопрос решённый.

Я молчал. Долго. В голове шли картинки: вагон, лес, яма, тишина. Запах сырости. Щёлк замка.

— Нет, — сказал я наконец.

— Почему? — Гриша был искренне озадачен.
— Он тебе кто?

— Никто.
— Так почему?

— Потому что он мне ничего не сделал. Он не вор. Не судья. Не прокурор. Он — инструмент. А инструмент не надо ломать. Его надо спрятать.

Гриша выдохнул. Отошёл к окну. Открыл его. Закурил. Дым шёл в потолок. Он бросил окурок в чай. И только потом сказал:

— Сентиментальность у тебя из всех щелей лезет.
Ты — преступник.
Ты — беглец. А играешь в гуманизм.

Я ничего не ответил.

— Будет ошибка. — добавил он.
— Этот Вася — мина.

В ту ночь я не спал. Я взял лампу. Взял фото. Смотрел. У него было лицо человека, который никому не нужен. Которого даже Бог случайно нарисовал. И тогда родился план. Тихий. Медленный. Но работающий. Мы не убьём Василия. Мы растворим его.

Мы засветим его в другом городе. Пусть будет второй Василий. С отдалённым паспортом. С минимальным движением. Где-то в Костроме. Через других знакомых — выпускаем альтернативную легенду: Василий, улетевший в Египет. Турагентство. Пластиковый контракт. Фото в отеле. Чек с Duty Free.

Теперь было два Василия. Оба — не я. Но оба — живы. Один — в России. Один — за границей.

А я… Исчез между ними.

— Сложно? — спросил Гриша.

— Да. Но умнее.

— Ты — дурак. Надо было копать.

— Может. Но теперь мы неубиваемы.

Теперь если кто-то ищет Василия — найдёт одного из двух. Проверит — подтвердит. Не докажет.
Не выйдет на меня. Василий — жив. Евгений — умер. И вновь родился Василий-Версия-Три. И самое важное. Василий настоящий — где-то в деревне на юге. Пьёт квас. Смотрит на речку. Слушает, как трещат кузнечики. Он ничего не знает. Но он — жив. И это — мой вклад в остатки человечности.

Я мог быть мясником. Я стал инженером судьбы. Иногда — это всё, что у тебя остаётся.

Показать полностью 1

[моё] Криминал Уголовное дело Преступление Авторский рассказ Длиннопост

GlebDibernin

24 дня назад

Криминал

Серия Ростовский Куш. Глеб Диберин.

Ростовский Куш. Глеб Диберин. Глава 20⁠⁠

ГЛАВА 20. ЧЕЛОВЕК-ТЕНЬ

Мне казалось, что исчезнуть — это просто. Нажал кнопку, удалил архив, сменил номер. Купил билет в неизвестность и выдохнул. "Всё", — думаешь. "Пропал." Но это — иллюзия. Настоящее исчезновение — это искусство, а не функция в настройках смартфона. Чтобы стать невидимым, нужно стать ненужным. Чтобы стать ненужным, нужно быть пустым. А пустота — это не отсутствие тебя. Это отсутствие реакции на тебя. Мир просто не замечает. А значит — не трогает.

Я ходил по улицам как оптическая ошибка. Как артефакт в зеркале. Лицо было моё — но слегка не моё. Скулы — немного строже. Взгляд — потухший. Осанка — как у старого библиотекаря, который знает, что каждая книга, как и человек, однажды исчезает из фонда.

Я ел в одних и тех же местах. Кафе с облупленными стенами. С алюминиевыми вилками.
С меню, где шрифт устал от распечатывания. Там никто не улыбался. А значит, и не запоминал.

Моя жизнь стала фоновой программой. Я научился: не говорить первым, не уточнять, не просить счёт вслух — а поднимать взгляд, будто извиняюсь за своё существование.

Однажды официантка в забегаловке спросила:

— Вы ведь к нам каждый день?
— Нет, — ответил я.

Она кивнула, словно забыла вопрос, и больше не вспоминала.

Телефон мой был мертвецом. Старый кнопочный. В нём — два контакта: “Жена” (теперь больше как реликвия), “Техподдержка МФЦ” (иногда звонил, чтобы проверить, не умер ли я для государства).

Утром я гулял по набережной — ровно с 6:45 до 7:25. В это время меньше всего людей. Меньше всего памяти. Меньше всего свидетелей твоего бытия. Иногда в зеркальных витринах я видел человека. Невысокий, тёмное пальто, слегка хромает. Мешки под глазами, не от усталости — от отсутствия надежды. И я не узнавал его. Не потому что лицо другое. А потому что внутри — никого.

Я стал человеком, который не нужен даже следствию. Они забыли. Или сделали вид. И это было страшнее, чем слежка. Слежка — это интерес. Забвение — это отказ от диалога. Это как если бы ты закричал, а тебе сказали: “Уйди. Мы уже умылись.”

Однажды ночью я проснулся. Вспотевший. Сердце билось, как будто оно вспомнило, что я существую. Я встал, подошёл к зеркалу. Открыл окно. Вдохнул воздух — он пах асфальтом и ненужностью.

— Ну, здравствуй, Вася, — сказал я вслух.
— Видимо, ты остался один.

Иногда мне казалось, что где-то за углом всё ещё есть Евгений. Старый я. С вороватой улыбкой.
С мятой рубашкой. С запахом кофе и протокола. Но он шёл в другую сторону. Он не оборачивался.

В магазине я стоял в очереди и слушал, как двое подростков спорят, чей отец “был круче”. Один сказал:

— А мой — чиновник.
Его показывали по телеку.

Я усмехнулся. А внутри — скрипнуло. Как дверца шкафа, которую давно не открывали. А там — скелеты. Я был. Но теперь — не определён. Я есть. Но в формате неиндексируемого файла.
Не удалён — но и не вызван.

Я — тень. Не мёртвый. Не живой. Не фигурант. Не свидетель. Не Евгений. Не Василий. Я — человек, который смотрит на календарь, и не ждёт ничего, кроме напоминания, что ещё один день прошёл незамеченным.

В этом и есть искусство исчезновения: стать настолько никем, что тебя не вспоминают даже твои собственные мысли.

И я ждал. Не сигналов. Не повестки. Не мести. Я ждал лишь одного: Когда… и если… я снова кому-то понадоблюсь. Или — окончательно исчезну. Без объяснений. Без камня. Без шепота.

Показать полностью 1

[моё] Авторский рассказ Уголовное дело Криминал Тендер Схема Хищение Преступление Чиновники Длиннопост

GlebDibernin

24 дня назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 70 (5)⁠⁠

Когда анализируешь весь период моей жизни, связанный с Семьей, то видишь, что этот обман проводился очень часто. Я должен это сказать суду. Почему я говорю об обмане, я скажу дальше. Для братьев, в том числе и меня, кто был тогда в Москве и был близок к Галуеву, был неожиданностью переход к множествам убийств. Я могу судить по себе. Это страшно звучит, но ты привыкаешь к ним и перестаешь реагировать. После нескольких убийств нам хватало слова Алихана, что этот человек заслуживает смерти. Никто из нас первоначально не задумывался, может ли он врать. Никто не мог заподозрить его во лжи. После убийств якобы плохих людей мы чувствовали себя героями. Однако чем больше росло количество убийств, тем больше это заставляло меня усомниться в словах Брата.

Я стал понимать, что от нас скрывали настоящие причины и ставили уже перед фактом самого убийства, говоря лишь: этот человек плохой, потому что про него говорят так-то и так-то. В глубине души у нас были сомнения. Но желание не выделяться и быть частью общего приводило к слепой вере и убийствам. Перед необходимостью драться за этот преступный мир, эту искусственную Семью. В борьбе за нее и ее интересы мы забыли о своих настоящих семьях. Чего никогда и ни при каких условиях делать нельзя. Мы верили, что нашими руками руководит высшая власть страны и мы делаем благо. Мы верили, что мы своего рода «Робин гуды». Так нас окрестили журналисты. До какого-то момента мы даже думали, что выполняем задания спецслужб. Каждый наш совершенный акт вызывал лишь новый энтузиазм в коллективе. Вызывал веру во всемогущество Алихана Галуева, так как нам все сходило с рук. Ослепленные, мы жили в этом кошмаре. И даже когда я стал понимать суть всего ужаса происходящего вокруг меня, я видел энтузиазм и преданность моих друзей. Это вовлекало меня в совершение дальнейших преступлений. А деньги и власть, наоборот, отвлекали, помогали задушить совесть.

Когда я отказался лично участвовать в убийствах, Галуев оказался хорошим психологом и стал использовать меня иначе. Он использовал мои организаторские способности. Постепенно я стал его правой рукой и активно участвовал в жизни Семьи. Постоянно снимал множество квартир, приобретал поддельные документы, множество мобильных телефонов и сим-карт, автомобили, оформленные на подставных людей, лечил братьев в больницах и так далее. Постепенно, на практике, я стал осуществлять преступную программу, которую из-за границы давал нам Галуев. Будучи своего рода исполняющим его обязанности в Москве на время его отсутствия.

Я не нашел в себе достаточно мужества для того, чтобы рассказать, вскрыть братьям настоящие причины того, что мы делали. Я сомневался в том, что происходило в Семье. Меня раздирали противоречия. Однако все изменилось, когда братья стали «питаться» братьями. Именно так. Все стали стараться поймать другого на промахе или ошибке, чтобы выслужиться перед Братом. Он сам стал поощрять это. Одни братья стали убивать других. Мне некуда было деваться из этого замкнутого круга. Возможно, нужно было пойти в милицию, но я испугался за свою жизнь и за близких.

Тяжело говорить обо всех преступлениях, совершенных каждым из нас. Моими личными признаниями, а также тем исчерпывающим анализом, который в своей речи сделал государственный обвинитель, полностью представлены и доказаны мои преступления и вся тяжесть моей вины, которым нет оправдания. Совершая поначалу небольшие преступления и участвуя в небольших делах, я покатился вниз, сделавшись невольным заложником своей слабости. Я не мог сам себе признаться в том, чем занимаюсь. А когда смог, было уже поздно. Это как болото: чем больше ты начинаешь дергаться, тем сильнее тебе засасывает, и единственный спасительный путь – чтобы тебя насильно вырвали из него. Для этого лишь надо позвать на помощь и протянуть руку. Но болото было слишком сладким. Я никак не мог отказаться от всех благ, окружавших меня, от влиятельности, и вдобавок я просто боялся за свою жизнь. Если вам скажет кто-нибудь, что он ничего не боится, не верьте. Все боятся. Кто-то сильнее, кто-то меньше. Я смалодушничал, наверно, это так называется.

Поэтому на следствии я дал исчерпывающие и искренние показания обо всех преступлениях, которые были совершены по моим указаниям. Я указал всех известных мне участников организации для того, чтобы не оставить никаких «хвостов» или остатков, не оставить людей, которые хотя бы в малейшей мере были заражены этими идеями. Как в свое время я и мои братья. Наше поколение потеряно. Я об этом упоминал для того, чтобы сказать, что это не случайно. Разоблачение этого обмана есть величайшая необходимость. И я считаю одной из причин такого глубокого и такого окончательного нашего падения вот эту систему обмана. Заверяю вас, я говорю об этом не для того, чтобы найти смягчающие вину обстоятельства. Я лишь хочу предостеречь каждого, кто еще не убедился в этом обмане, что эта система является роковой, как она явилась роковой для меня и моих близких.

Уважаемый суд, когда вы подойдете к вопросу о наказания для меня, я прошу вас учесть, что не все эти годы у меня были наполнены преступным содержанием. Меня знали и как преданного борца, с оружием в руках патрулирующего границу Осетии в добровольных казачьих отрядах, и как мецената, оказывавшего бескорыстную помощь нуждающимся, в том числе в дорогостоящем лечении. Я говорю это не для того, чтобы что-нибудь вымолить себе. Эта моя деятельность многократно перекрыта теми преступлениями, которые я совершил.

Что меня заставило быть в организации убийц? Во-первых, меня прельстила возможность быть среди земляков в чужом городе, во-вторых, это деньги и власть. Я не заметил, как, выполняя мелкие поручения Алихана, я целиком и полностью отдался преступной и около криминальной деятельности. Когда оглянулся назад, сам ужаснулся оттого, что я сделал, но было поздно. Я знал, на что шел. Знал, куда иду, и знал, что меня ожидает, если все, чем мы занимались, станет известным. Я допускал, чем все это может закончиться, но относился к этому самонадеянно, рассчитывал, что избегу ответственности. Сошло с рук один раз, потом второй, третий и так далее. Я забыл о том, о чем неоднократно учил меня мой отец, что одним только словам авторитетов верить нельзя. Он учил разбираться добросовестно во всем, для того чтобы выносить свое мнение. Вот это слепое доверие к так называемым авторитетам я лично вижу в своем не только глубоком, но и окончательном падении. Это была первая причина. Вторая причина, что, раз ошибившись, нельзя упорствовать и настаивать на ошибках. Я уехал из Осетии, чтобы из одного криминала с головой окунуться в другой. И, наконец, третья причина. Я считаю необходимым о ней еще раз сказать. Это – система обмана, система постоянного обмана. Который постоянно обнаруживался в Семье, но большинство, под страхом смерти, боялись говорить о нем вслух.

Не считайте меня раскаявшимся, или что-то в этом роде. Наша жизнь, весь «братский путь» – приговор криминалу и уголовной романтике. Родители воспитывают и растят детей не для того, чтобы они становились преступниками. Всю жизнь мои родители пытались привить мне общечеловеческие ценности, и то, что я стал таким, не их вина. Я ставлю себя сегодня на место тех людей, чьих близких мы убили… Пять минут назад ваш близкий человек вышел из дома, и вот он уже лежит мертвый. Это невыносимо. Вне зависимости от характеристики человека. Его близкие не виноваты в его поступках. Смог бы я простить? Скажу искренне, не знаю.

Тяжело сознавать, что всю жизнь считавший себя с ранних лет патриотом своей родины стал в итоге убийцей и очутился вот здесь, на скамье подсудимых. В свое время, совершив ошибки и проявив упорство, я усугубил их. Впоследствии, по неизбежной логике судьбы, они переросли в тягчайшие преступления. Для меня, конечно, это поздний вопрос. Пусть это будет уроком для всех, кто до конца не осознал, что упорство в своей ошибке неминуемо приводит к тому, к чему привело меня. Мы отвечаем за нашу слабость, за наше нежелание думать самим. Я не могу не ужаснуться от этой картины, картины наших преступлений. С тем большей искренностью и желанием я шел на полное раскрытие всей деятельности нашей организации для того, чтобы положить ей конец. Я высказываю надежду на то, что не найдется больше ни одной руки в Северной Осетии, которая бы взялась за оружие под влиянием обмана, которому подвергся я и мои друзья. Я думаю, что вся эта история с Семьей и ее лживыми благими намерениями станет плохим примером для молодых парней, стремящихся жить такой жизнью. Наши чувства патриотизма и ложно понятого братства использовали другие под другим флагом в своих целях. Надеюсь, все это будет разоблачено этим процессом. Это останется с нами на всю жизнь, как бы там ни получилось.

Я понимаю, что натворил. Какое горе принес. Мне с этим жить. Я признаю себя виновным по всем эпизодам уголовного дела. Я сожалею и приношу извинения всем, кто пострадал от преступлений, в которых я принимал участие. В любом случае я преступил закон и наказание должно последовать неминуемо. На сегодняшний день я понял и осознаю все содеянное мной. Такие, как я, не достойны снисхождения. Это справедливо. Убийца, человек, который держит пистолет в руках, может передумать и спасти одну жизнь. В отличие от него, я мог спасти десятки жизней. Адекватное наказание для меня за все, что я сделал, это расстрел. Уголовный кодекс сейчас снисходительно относится к таким, как я, и у меня не отнимут жизнь по закону. Мне дают шанс исправиться и начать новую жизнь. Я не хочу вас обманывать и говорить, что раскаялся. Да и раскаиваться можно только перед Богом. А как сказал один мой знакомый, сначала его для этого нужно познать. Теперь я стремлюсь к этому каждый день. Я очень хочу, чтобы родственники и близкие убитых смогли простить меня. Для меня это важно.

***

… Признать Мирхоева Владислава Заурбековича 13.06.1974 года рождения виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 УК РФ (организация преступного сообщества или участие в нем), ч. 2 ст. 209 УК РФ (бандитизм), пп. «а, ж, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух и более лиц), ч. 3 ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы), ч. 3 ст. 222 УК РФ (незаконный оборот оружия)... учитывая смягчающие обстоятельства… сотрудничество со следствием… путем частичного сложений наказаний назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком 15 лет и штраф в размере 1000000 рублей. Отбывание лишения свободы Мирхоеву В.Г. назначить в исправительной колонии строго режима…

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Негатив Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ Расследование Следственный комитет Длиннопост

GlebDibernin

24 дня назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 70 (4)⁠⁠

***

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ ОПГ ОПС Убийство Следственный комитет Длиннопост Негатив

Партнёрский материал

specials

Разбираетесь в укладке теплого пола лучше, чем профи?⁠⁠

Проверьте, насколько вы круты в монтаже, и порадуйте котика.

Кот Ремонт Текст

GlebDibernin

24 дня назад

Криминал

Серия Когда Семью Выбирают. Глеб Дибернин

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин. Часть 70 (3)⁠⁠

- К чему все это Руслан? В чем мораль?

- Я не люблю читать морали. Я даже никогда не ругаю своих детей. Я просто разговариваю с ними, и стараюсь, чтобы они сами сделали выводы, и поняли, кто виноват в том, что с ними случилось. Все это было сказано, чтобы ты понял мое отношение к преступности. Я верю, что это социальное явление. И каждый поступок, каждого человека, что-то значит. Можешь считать, что я верю в эффект бабочки. Сегодняшний наш разговор я хочу закончить другой мыслью. Людям не свойственно смотреть назад. Нам всегда интересны чужие истории. Думать же над своей жизнью не так интересно, нет времени, да мало ли еще причин не думать. Так вот, я попрошу тебя отвлечься от всего. У тебя много разных мыслей в голове, но давай сейчас мы с тобой останемся наедине. Посмотри на меня внимательно. Я хочу сказать тебе очень важную вещь. Последняя моя просьба на сегодня. Давай вместе закроем глаза. Ты видишь темноту?

- Влад закрыл глаза, и откинулся на стену, обхватив руками деревянный табурет, прикрученный к полу.

- Отлично. Сделай вдох и выдох. Побудь пару секунд сам с собой. Почувствую себя. Теперь вспомни глаза своей мамы, вспомни как она смотрит на тебя когда ты собираешься ехать назад в Москву, как вы обнимаетесь, как ты прижимаешь ее к себе, какое от нее ощущается тепло. Представил? А теперь вспомни глаза своего отца. Вспомни ощущения от его рукопожатия. Вспомни, как вы с ним обнимаетесь и похлопывайте друг друга по спинам. Всегда удивительно насколько разные эти объятия правда?. Нежные с мамой и крепкие с отцом. Вспомни эти ощущения на уровне своего тела. А теперь вспомни глаза своего самого близкого человека в жизни. Не важно кто, важно что он самый дорогой для тебя. Вспомни, как вы с ним смеетесь и радуетесь этой жизни. Вспомни, как вы в последний раз обнимались, вспомни это особенное ощущение, как же все-таки вам двоим повезло, что вы есть в жизни друг у друга. Если они есть, то вспомни глаза своих детей, если нет, то представь, что они у тебя есть, и ты чувствуешь, когда они смотрят на тебя. Что происходит у тебя в теле, когда вы обнимаетесь, и какие ощущения происходят у тебя внутри когда ты видишь как они растут, как они делают свои первые шаги, как они познают этот мир. Представил?

- Да.

- Теперь собери их всех вместе, чтобы они смотрели на тебя как будто бы ты стоишь напротив их всех, и вы смотрите друг на друга. Почувствуй это. Человек очень эгоистичное существо. Нам очень сложно осознать, невозможно понять каково это на всю жизнь разлучиться с близкими, и какую чудовищную дыру это событие оставит в сердцах близких и родных. Поэтому представь еще раз всех дорогих тебе людей и как они смотрят на тебя, как ты на них смотришь. Представь, что они все исчезнут в одну секунду, в один миг их нет у тебя, и тебя у них. Все эти люди, все их тепло и их глаза исчезнут в одно мгновение. Представь эту бездну, представь эту пустоту. Это черное и безвозвратно одинокое пространство. И вот мой вопрос тебе. Чтобы ты отдал, если бы тебе сказали что их всех можно вернуть? Заслуживают ли они, все эти дорогие люди для тебя одного, твоего признания в преступлениях? Стоит ли это всего тепла и всей любви твоей жизни? Я думаю, мы знаем с тобой ответ. Проблема только лишь в том, что если ты попадешь в эту бездну, а это произойдет после произношения приговора суда и слов «пожизненное лишение свободы», будет уже поздно. В эту бездну есть только вход и нет выхода. Побудь с этим и прости мне мой эгоизм, но на самом деле на весь наш многочасовой разговор без адвоката, я решился ради одной фразы – выбери свою семью. Я, как и обещал, оставлю тебе выбор. Все чего я хотел добиться, это связать образ глаз и тепла всех твоих по-настоящему близких людей с решением которое тебе придется принять в ближайшее время.

Влад несколько минут не открывал глаз. Перед глазами стояла его настоящая семья. Мама, братья, как живой стоял отец, другие его родственники. Слезы катились из-под его закрытых век. Когда он, наконец, открыл глаза, Руслана не было в комнате. Влад снова остался один на один со своими мыслями. Он понимал, что только начинает проходить свои круги ада, но при этом не чувствовал раскаяния, переживаний, угрызений совести. Несмотря ни на что Мирхоев любил свою жизнь, жизнь в вечной тревоге, но одновременно и жизнь в роскоши. В конце концов, его никто не заставлял делать выбор. Владислав не упрекал во всех своих бедах ни Брата, ни Семью, ни Ару. Все, что он делал, делал осознанно. И отвечать за это придется лишь ему самому. Влад обдумывал сказанное Русланом несколько дней, после чего попросил снова позвать его.

- Привет. Как твои дела? – сказал при встрече все такой же невыспавшийся Руслан.

- Нормально. Вот сегодня на день рождения к другу собираюсь вечером. Голову ломаю, что подарить.

- Рад, что не теряешь чувство юмора. Зачем звал? Есть желание пофилософствовать? Или по делу?

- Да я все думаю. Допустим я твой. Я расскажу все, что знаю, ты сдержишь слово. А как быть с Братом? Он ведь еще не в России, и поверь мне, он остается очень влиятельным человеком даже в четырех стенах.

- Ты про месть? Я понимаю твою позицию. Твои опасения имеют место. Но и ты пойми мою позицию. Мне нет смысла обманывать тебя, говоря, что мы прикроем тебя в ходе всего твоего срока. Это невозможно. Такое бывает только в кино. Ты должен будешь позаботиться о себе сам. Я не из тех следователей, которые обманывают обвиняемых. Зачем? Я всегда держу свое слово, и дорожу этим. Если ты поможешь мне сейчас, то не только сделаешь доброе дело и заработаешь плюс перед богом, но и обретешь поддержку в моем лице. По крайней мере, смягчения срока, и свидания с родными на время следствия я тебе обещаю. Все зависит лишь от тебя.

- Как сказать, – произнес Влад и посмотрел на кусочек неба сквозь зарешеченное окно, – Начальник, я тут подумал. Ладно, твоя взяла. Где там у тебя записывается горькая правда? Бумаги то хватит? Пора делать историю. Все про себя расскажу, и не только. Значит так, родился я много лет назад в Республике Северная Осетия-Алания в обычной рабочей семье…

***

Из выпуска новостей: «… Сегодня будет вынесен приговор Владиславу Мирхоеву, члену банды Алихана Галуева, причастной к многочисленным убийствам и похищениям людей. Как считает обвинение, Мирхоев занимался координацией действий группировки: получал от Галуева указания о необходимости совершения очередного убийства и передавал их руководителям структурных банд с помощью конспирированной связи. В обязанности Мирхоева входила разработка планов, создание условий для совершения преступлений и организация оказания медицинской помощи сообщникам.

Напомним, следствие считает, что группой Галуева совершено свыше 90 убийств в Северной Осетии, Москве и Московской области. В частности, в 2011 году при активном участии Мирхоева в Москве участниками банды было совершено убийство бывшего первого заместителя гендиректора ОАО «Русская Лизинговая Компания» и председателя совета директоров судостроительной группы Black Yards Льва Смирнова. Напомним, Смирнов являлся фигурантом дела о хищении у РЛК 1,8 млрд. евро. На эти средства были приобретены германские верфи Black Yards, спасение которых в 2009 году стало темой встречи канцлера ФРГ и премьер-министра РФ. После его убийства следствие рассматривало несколько версий нападения на предпринимателя: от бытового конфликта до «сведения счетов». По словам бывшего адвоката бизнесмена, Смирнов был слишком многим обязан, но не торопился возвращать долги. Что могло повлечь его ликвидацию.

Галуев был задержан в Австрии 17 января этого года. Российская сторона начала обсуждение вопроса о его экстрадиции. Суд первой инстанции в Австрии этот запрос удовлетворил, однако Верховный суд Вены направил дело на пересмотр, заявив о сомнениях в том, что в России реально соблюдается запрет на пытки. В Северо-Кавказском военном окружном суде в Ростове-на-Дону также слушается дело шестерых жителей Северной Осетии, также обвиняемых в причастности к участию в группе Галуева…»

***

- Подсудимому Мирхоеву судом предоставляется последнее слово.

Влад встал со скамьи и отложил листы с подготовленной речью в сторону. В последний момент он решил говорить без записей.

- Я прошу прощения у всех потерпевших за причиненный мной вред. Если можете, простите меня, пожалуйста, – начал он свою речь. – На процессе развернулась отвратительнейшая картина преступлений, предательств, крови, измен. И в этой картине я занимаю определенное место. Место, которое правильно квалифицировано на языке уголовного кодекса статьями, выраженными в обвинительном заключении, и вчера окончательно подчеркнуто государственным обвинителем. Я сегодня стою перед вами, одновременно преступник для вас и предатель для моих близких. Я не смог спасти ни людей, на ликвидацию которых передавал указания, ни тех, кого, по воле судьбы, мне довелось называть братьями. Так мы называли друг друга в Семье. Казалось бы, что может быть чище понятий «семья» и «брат»? Мы верили, что обрели еще одну семью, и не ждали от этого ничего дурного. Но как же одно понятие было подменено другим? Как Семья стала преступным сообществом, а братья – убийцами? Нельзя не задать себе вопрос: «Как же это случилось?» На него нужно ответить. Я много раз задавал себе этот вопрос, пока ждал суда, и нашел для себя следующий ответ. Все началось с невинных, на первый взгляд, пустяков. Мне исполнилось 18 лет, когда я познакомился с Китаевым Тимуром, больше известным в Осетии как Шрам. Любое сказанное им воспринималось мною как истина. Это был кумир многих мальчишек с улицы. Авторитетный боксер, на крутой машине, с красивыми девушками, да еще и защищающий границы Осетии от боевиков. В то время он параллельно был казачьим атаманом. Мы собирали деньги с торговцев на рынке, занимались мелким рэкетом, возвратом долгов. Я помню свое настроение и настроение моих друзей. Мы ходили по рынку как хозяева жизни. Молодые, глупые, но перед глазами были старшие товарищи, занимавшие высокие места в криминальном мире, зарабатывавшие в день столько, сколько наши родители в месяц. Мы все хотели сладкой жизни и тянулись к этому, надеюсь, что мы сможем как-то обмануть судьбу. После того как я в первый раз оказался в изоляторе надолго и чуть не попал в колонию за убийство, которого не совершал, я уехал из города, чтобы начать новую жизнь. В Москву. Но прошлое настигло меня и здесь. Я вспомнил изречение умнейшего человека древности, жившего за сотни лет до нашего времени, который сказал: «Каждому человеку свойственно ошибаться, но глупец тот, который не сознает своих ошибок», а я добавлю – и преступлений. Я долго боролся с собой. Не хотел становиться глупцом, но желания взяли верх. Было бы неправильно обвинять кого-нибудь в вовлечении меня в Семью. Я был сознательным, развитым, образованным человеком, тем более к тому моменту, когда приехал в Москву. Поэтому в этом я не смею никого обвинять. В этом виноват лишь я сам. И это моя вина, это моя беда и это моя жизнь. Поначалу в Семье никто и слова не говорил об убийствах. Я принимал Галуева за крупного бизнесмена. Когда при мне было совершено первое убийство, Брат обосновал это криминальной деятельностью убитого. Он сказал, что он воровал детей ради выкупа и некоторых даже убил. Также он совершал иные ужасные поступки. Трудно было ощутить иные чувства к человеку, которого обвинили в похищениях и убийствах детей, поэтому… В общем, его убили за это. Потом последовали еще несколько убийств. Каждую жертву Алихан умел так охарактеризовать с негативной стороны, что вызывал к ней ненависть у всех братьев. Мы верили ему и шли на это с легким сердцем. Он никогда не говорил о деньгах. Мы мстили за зло, за братьев или убивали на опережение, чтобы спасти собственную жизнь. Мы не убивали с целью получить какие-то блага. Брат никогда не обещал нам что-то взамен. Он просто давал нам все заранее, чтобы мы ни в чем не нуждались. Мы убивали с благими целями в головах: покарать растлителей, убийц, извращенцев, бандитов. По крайней мере, так нам всегда описывали очередную жертву. Я не оправдываюсь, просто пытаюсь объяснить, почему все случилось именно так, а не иначе.

Когда Семью выбирают. Глеб Дибернин (Вся книга)

Показать полностью 1

[моё] Негатив Криминал Преступление Уголовное дело Авторский рассказ Длиннопост

Отличная работа, все прочитано!

5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 20 30 40 50 100

Криминал

Популярные теги в сообществе:

Детство

Профессия

Встреча

Семья

Секрет

Выбор

Новая жизнь

Назар

Свидание

"Укромное местечко"

"Приятный сюрприз"

Поиски

Мешок

Беглец