strimmer

Ближе к полудню над нами пролетела «птичка». В остальном тихо. Значит точно проморгали нашу высадку. Ну тем лучше для нас и хуже для них. Пока есть время, стараемся поспать. Но как-то не особо спится в морозном подвале, тем более километрах в 30 за линией фронта. Так сказать «по ту сторону волков». Я стараюсь отвлечься от секундной стрелки и начинаю запоминать карту. Ещё и ещё. Все ориентиры. До мельчайших подробностей. Навигатор – это конечно хорошо, но времени с ним сверяться может и не быть. Седой по двадцатому разу пересобирает свой баул, Монгол перекладывает гранаты то налево, то направо, Чалый вроде дремлет, иногда дергая ногой во сне как собака, Плюсик играется с турникетом, накручивая его на разные части тела то правой, то левой рукой. До наступления сумерек осталось пара часов...

Тень от уцелевшей вышки электропередач вытянулась максимально в сторону фронта, ещё несколько минут и мгла поглотит брошенный город. Но брошенный не значит пустой... Каждый оконный проем, каждый угол, каждая уцелевшей крыша может нести смерть. А ещё мины, много мин. Они под оставленными заледеневшими и ободранными ветром трупами, под невзначай брошенными на полках разграбленных магазинов продуктами, они на растяжках в дверных проемах и между скелетами машин. Здесь всё против нас, но это только сделает победу слаще.

Ну что же, ночники переведены в рабочий режим, маленькая птичка с тепловизором поднята на высоту, начинаем осматриваться. Есть тепловое пятно, ещё и ещё! Собаки, оставленные без хозяев сами стали хозяевами этого города-призрака. И это ещё одна помеха скрытому передвижению. Странно, но днём мы не слышали ни одного собачьего лая. Да и сейчас они двигаются кучно и тихо, оставляя на земле за собой тепловой след. Идея! Собаки идут не прямо, они петляют от дома к дому, они знают этот маршрут и не первый раз идут им. А значит на маршруте нет мин. Значит надо писать трек из движения и переносить на карту. Но куда они? И не поднимут ли лай, почуяв нас...минут через 15 тепловое пятно собачьих душ скрылось за дверями разграбленного магазина. В остальном все тихо, можем идти.

Надо преодолеть километра полтора городской застройки и выйти к железной дороге, потом ещё пятерку до соседнего села, провести разведку, подготовить засаду и залечь ждать гостей. А гости будут, обязательно…

Попрыгали, не гремит, не звенит. С Богом! Хотя странный девиз, когда в группе православный, правоверный, буддист, атеист и язычник. Толерантность по-армейски.

Прижимаясь к земле и контролируя обстановку, нога в ногу с дистанцией в 5 метров двинулись от аэродрома вдоль улицы по темной ее стороне. Тишина не бывает абсолютной. Ветер гоняет мусор по подворотням, скрепит сорванными дверями, свистит в рваных осколками трубах. Ветер играет с нами. Играет нам на нервах. Пытается посеять страх. Тщетно.

Монгол замер подняв кулак. Мы остановились и присели. Я шел последним, поэтому развернулся в обратную сторону, прикрывая тыл. Птичка не видит тепловых пятен, но Монгол имеет звериное чутье, он вырос в тайге. Иногда стоит доверять жопе, а не технике. Стараюсь не дышать, чтоб не пропустить малейший шорох. На затылке ведь нет глаз. Из-за угла бывшей администрации вывалила стайка собак голов в 5 и застыла в немой стойке. Между нами и ими метров 300. У нас ночники, у них собачье зрение и слух. Секунды тишины повисли в воздухе. Даже ветер затих. Каждый взял на мушку по одному псу, но желания тратить патроны нет. Да и они не лают. Ведь собаки умнее людей и не вступают в схватку, если не уверены в победе. Они ушли также быстро, как и появились. А значит знают, что человек с оружием несёт смерть и не надо лишний раз рвать горло.

Наш маршрут продолжился, налево, потом направо, оставаясь постоянно в тени остатков зданий мы вышли к разбитому вокзалу. Точнее от вокзала осталось только крыльцо и куча кирпичей. До него метров 80 по открытой местности через площадь. Батарея на птичке села и мы приземлили наши глаза. Передышка. Вроде пока всё тихо. Хотя эта тишина тоже напрягает. Укрывшись в подъезде пятиэтажки начали оценивать обстановку. До вокзала надо преодолеть площадь. Но, так как здания больше нет, то и укрыться даже после этого негде. А потом до посадок ещё метров 30 через рельсы. И все это под открытым небом. Рискованный бросок. Решили идти двойками, быстрыми перебежками до остатков крыльца, потом следующие до посадок, а потом я замыкающим. Ну что ж, начали!

Монгол и Седой как два сайгака долетели до кирпичей и беззвучно плюхнулись по обе стороны крыльца, контролируя стволами площадь. Чалый и Плюсик рванули к посадке напрямик, прыгая через рельсы и стараясь не подвернуть ноги на шпалах. Вот и они слились с рельефом местности. Я собрал все силы и пригнувших ломанулся следующим. Все таки ближе к 40 бегается не так резво, как в 25. Блядь! Надо же было зацепиться за выступающий костыль носом ботинка. Пизданулся я смачно, но беззвучно. Парни конечно напряглись, вдруг снайпер! Но я поднял большой палец. So good, I am dolboed! Этот жест означал что-то подобное. Думаю все выдохнули. Уже не так быстро я добрался до посадки. Болело колено. Плюсик давился от смеха. Хорошо, что без перелома, сказал он, щупая мою ногу. «Идти могу, не радуйся» - улыбнулся Я. А вот и парни подтялись. Попросили больше так не делать. И мы двинулись вдоль посадки на запад...

Начались последние сутки зимы. Мы стояли на опушке посадки, через метров 40 начиналось село. Как ни странно, следов войны здесь на первый взгляд вообще не видно. Только отсутствие дыма из труб говорило о том, что жителей здесь нет. Мирных жителей. На счёт остальных ещё надо разобраться. Мы сели отдышаться и подняли птичку в небо, приступив к воздушной разведке.

Мастерски маневрируя, я облетел село по кругу. Небольшое, дворов в 80, с церквушкой без крестов и погостом на северо-западе. Дома на первый вид целы, свежих следов транспорта незаметно, тепло тоже не обнаружено. Либо враг настолько беспечен, либо это ловушка. Надеюсь что первое.

Он ночника устает глаз. Хочется курить, но нельзя. Попрыгали, не гремит, не звенит. Приступаем к разведке и выбору позиции. Разбились на три группы: Монгол и Седой пошли по главной улице, прижимаясь к заборам, Чалый и Плюсик по  параллельной, огородами. Я занял позицию за первым сараем и вел ребят с птички. На всё про всё нам хватило полчаса и ещё одной батареи. Тихо. Все же враг беспечен.

По северной части села шла дорога, именно она и представляла для нас интерес. Завтра по ней будут ехать иностранные гастролеры, или как принято их здесь называть – инструкторы.

До рассвета ещё есть время. Решили организовать засаду между церковью и рынком. Во-первых, дорога здесь метров 30 идёт почти вдоль двух заборов, во-вторых, перед церковью насыпан высокий лежащий полицейский из бетона, а это заставит снизить скорость.

Ловким движением ножа Я вытащил чопик из виража и проник внутрь храма. Икон не было, хотя это ожидаемо. Но со сводов на меня смотрели лики святых. «Наше дело правое» - это было сказано как бы в оправдание, не знаю правда перед кем. Чалый залез следом, а Монгол закрыл за нами витраж стеклом. Как тут и было!

По винтовой лестнице Я поднялся почти под самый купол звонницы и залёг. Холодно, но что поделать. Чалый же спустился в подвал и приловчил амбразуру своего пулемета напротив окна в глубине здания. Это конечно уменьшало угол обстрела, но делало его невидимым для противника.

Седой и Плюсик перелезли через забор на рынок, предварительно поставив растяжки и разложив дымовые шашки вдоль дороги. Монгол засел в киоске у входа на базар, закрывая собой тем самым клешни. Интересно, будет ли разведка маршрута со стороны противника? Или снова фарт на нашей стороне?

В одном из дворов стоял старый красный москвич. На колесах. Осмотрев его на предмет «подарков», оных не обнаружили. На нём, конечно, не было аккумулятора, но тут как нельзя кстати пригодился мой повербанк, который я тащил для заряда батарей коптера при непредвиденных обстоятельствах. При должной сноровке его заряда должно было хватить чтобы крутануть стартер советского автопрома. Москвич оставили на всякий случай открытым и с прикрепленным повербанком.

Время опять превратилось в липучку. Оно тянулось за стрелкой часов, оно окутывало всё вокруг пеленой тумана и пыталось проникнуть в нервные окончания. В манду! Я закинул мятную конфетку под язык. Холодно! Как бы почечки не просрать тут.

Звук машин послышался издалека. В морозной предрассветной тишине он отчётливо разносится по округе. Минут через 5 я увидел три единицы бронетехники, смело мчащихся по дороге в нашу сторону. Странно, для разведки много и слишком быстро, а наши клиенты должны были ехать по рассвету. Хотя, кто знает, что у них в голове под катсрюлей.

Первым неслась восьмидесятка с трезубцем на корме и жёлтой башней. Цэ хохол точно. А вот за ними метрах в 15 нос к жопе ехали пара хаммеров. Причем первый был с красным крестом на капоте, а второй с кучей антенн. Вот они, наши клиенты. БТР не заметил лежащего полицейского и лихо подпрыгнул всеми осями. Мне даже показалось как я услышал отборный мат внутри жестянки. Оттормаживаться было поздно. А вот иностранные гости этот маневр увидели и влупили по тормозам, чуть не насадив друг друга. Восьмидесятые уже проскочила забор церкви, когда второй Хаммер пересёк искусственную неровность. В этот момент оглушительный взрыв разорвал тишину морозного неба...

Пятнадцать минут боя тянулись как телёнок, увязший в смоле. Противник толком даже не понял, кто им и зачем доставил билет к Бандере. Пятнадцать минут стрелкотни и три столба густого дыма посреди заброшенного села. Я сломя голову летел через несколько ступеней вниз, понимая, что обратка может прилететь по колокольне. Седой уже крутил стартер москвича, вспоминая весь лексикон, когда-либо слышымый им в детстве от отца в гараже. Машинка ожила, мы набились в нее как рыба в банку балтийских шпрот и поднимая клубы снежной пыли рванули на восток, вдоль посадки, вдоль железки, к разбитой градами бетонке аэродрома. Солнце показалось из за горизонта в салонном зеркале автомобиля, как бы облизывая наши спины первыми лучами весны. Сделать дело - это только половина, теперь бы еще вернуться на базу без потерь...

Победа выбирает подготовленных

В 2009-2014 годах служил на различных должностях в Управлении начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Вооруженных Сил Российской Федерации.

В 2015 защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидат военных наук.

В 2014 году Игорь Анатольевич возглавил Военную академию РХБ защиты имени маршала Советского Союза С.К. Тимошенко. В то время академия переживала трудные времена: сокращение приема курсантов и ослабление научной деятельности. Под его руководством учебное заведение не только возродилось, но и вышло на новый уровень: была налажена серьезная научно-техническая работа, а подготовка офицеров стала соответствовать самым высоким стандартам. Благодаря его усилиям академия превратилась в ведущий центр подготовки специалистов и военно-технических исследований, что значительно усилило обороноспособность России.

После назначения на пост начальника войск радиационной, химической и биологической защиты Вооруженных Сил Российской Федерации в 2017 году Игорь Анатольевич сосредоточился на модернизации и развитии войск. Под его руководством был разработан ряд современных систем химической и биологической защиты, укреплён потенциал войск и подготовлены высококвалифицированные офицеры.

Игорь Анатольевич был настоящим реформатором. Он одним из первых в Вооруженных Силах внедрил автоматизированную систему выявления и оценки РХБ обстановки с использованием технологий искусственного интеллекта, организовал сотрудничество с ведущими учеными и университетами в этой области, курировал работы в области хемоинформатики, биоинформатики и молекулярного синтеза. Его идеи стали основой для будущего развития войск.

Генерал Кириллов не ограничивался лишь организацией службы. Он лично принимал участие в боевых операциях в Сирийской Арабской Республике, планировал задачи по ликвидации террористов и обеспечивал безопасность мирного населения.

В период пандемии COVID-19 войска РХБЗ под его командованием развернули масштабную борьбу с инфекцией как в России, так и за ее пределами: в Италии, Сербии, Армении и Боснии и Герцеговине. Именно под его руководством была создана и внедрена первая в мире вакцина против коронавируса – «Спутник V».

Во время специальной военной операции генерал-лейтенант Игорь Анатольевич Кириллов и войска радиационной, химической и биологической защиты сыграли ключевую роль в обеспечении безопасности российских войск и гражданского населения на освобождённых территориях. Под его руководством войска РХБ защиты проводили оперативное выявление и ликвидацию биологических и химических угроз, организованных неонацистскими формированиями, включая складирование запрещённых веществ и использование отравляющих химикатов против российских военнослужащих.

Генерал-лейтенант Кириллов возглавлял борьбу с биологическими угрозами, разоблачая деятельность американских биолабораторий на Украине, в Грузии и других странах. Его работа способствовала выявлению опасных биологических программ, что стало серьезным ударом по действиям недоброжелателей России.

Новейшие тяжёлые огнемётные системы ТОС-2 и ТОС-3, разработанные и приняты на вооружение под руководством Кириллова, стали эффективным средством борьбы с укреплёнными позициями противника, нанося точечные удары и минимизируя потери среди подразделений Армии России. А после разрушения плотины Каховской ГЭС войска РХБ защиты ликвидировали угрозу биологического и химического заражения, предотвращая гуманитарную катастрофу.

Под его контролем также были организованы мероприятия по обеспечению ядерной безопасности, включая ротации миссий МАГАТЭ на Запорожской АЭС.

Игорь Анатольевич Кириллов был человеком высокой дисциплины и требовательности, но при этом он отличался вниманием к людям, порядочностью и заботой о своих подчиненных. Офицеры и солдаты, служившие под его командованием, всегда отмечали его готовность прийти на помощь и умение вдохновлять на подвиги.

Он считал, что «только личным примером можно заслужить уважение», и сам всегда следовал этому принципу. Его настольной книгой была повесть Александра Бека «Волоколамское шоссе», которую он цитировал в сложные моменты службы.

За свою жизнь Игорь Анатольевич Кириллов сделал неоценимый вклад в безопасность страны. Его заслуги были отмечены высшими государственными наградами, включая звание Героя Труда Российской Федерации и Героя России (посмертно).

Трагическая гибель генерала-лейтенанта Кириллова Игоря Анатольевича стала невосполнимой утратой. Его коллеги, друзья и подчиненные вспоминают о нем как о бесстрашном военачальнике, выдающемся организаторе и настоящем патриоте.

Трудолюбием, неравнодушием и верностью Родине он оставил след, который будет виден еще многие десятилетия.

Игорь Анатольевич Кириллов навсегда останется в памяти как человек, который «жил делом», отдавая все свои силы и талант служению России. Его жизнь и подвиги – пример мужества и верности долгу для будущих поколений защитников Отечества.

Вечная память Герою. Светлая память великому сыну России.

Второй тост говоришь ты. И всегда он выходит скомканный, даже при свете свечей видно как тебе тяжело в этот момент , тяжело от осознания окончания моего отпуска, от предстоящей разлуки. Повисает неловкая пауза и я чокаюсь о твой бокал. Звон хрусталя разлетается по комнате. Мне даже показалась, что он был слышен далеко за этими стенами и отозвался эхом в горных ущельях.

Ты взбираешься мне на колени и утыкаешься головой в плечо... Ком проступает к горлу. Нам обоим сейчас тяжело.

Этой ночью мы не будем спать. Эта ночь совершенно для другого. В спальне прохладно, тепло камина сюда ещё не дошло. За окном сверкает гроза, разрезая вспышками квадраты алых штор. Ты ушла немного вперёд, на ходу сбрасывая халат на пол. Снова вспышка молни. Как же ты прекрасна... Белое кружевное белье на почти не загоревшей коже. До сих пор не могу взять в голову, как можно жить у моря и практически не загореть за лето. Хотя признаюсь, тебе идёт именно этот цвет тела. Ты стоишь, чуть прогнувшись в спине, как будто у балетного станка и покачиваешь бедрами. Мне начинает нравится эта игра. В два шага я отказываюсь рядом и прижимаю тебя к себе.  Кивком головы, как по волшебству, твои волосы распадаются из пучка и спадают на плечи... Мы оба молчим в полной тишине

И в этой тишине нарастает напряжение, которое каждый ощущает всем телом, как будто пронеси спичку и будет взрыв. Я касаюсь губами твоего плеча и ты сразу становишься мягкой, утопая в моих руках. Поцелуи сыпятся на твою шею и плечи, щеки, наши губы встречаются и вот мы просто единое целое. Наверное прошла вечность пока мы так стояли. Нам не нужен был даже воздух, мы дышали друг другом.

Последнее утро сентября. Я варю кофе в турке. Этому меня научили арабы, так раскрывается аромат и вкус. Из тостера выпрыгнули два кусочка загорелого хлеба, на которые сейчас упадут бекон и плавленный сыр. Завтрак практически готов. Солнце местами режет толщу облаков, играя зайчиками от луж на стенах и потолке. На деревянную доску, подарок африканского племени потомков людоедов, аккуратно поместились два бутерброда и чашка ароматного кофе. Ведь завтрак в постель - это для настоящей принцессы. Она потягивается и краешек ноги вылазит из под одеяла. В комнате свежо, но это и хорошо. Шторы развешены резким движением несмотря на призывы остановиться. Под стынущий кофе за окном ржавеет клён. Завтрак проходит молча. Я открываю шкаф и начинаю собираться. Мы оба знаем, что меньше чем через час в начале улицы предательски засвистят тормоза УАЗика, что время отпуска подошло к концу и в эти 55 минут лучше молчать. Молчать обоим. Ты становишься рядом, запахивая халат и начинаешь застёгивать липучки моей формы, нарочительно медленно, как бы растягивая момент. Через 20 минут мы оба стоим на террасе, держась за руки. Рюкзак давно собран, а ты даже не видела как я его собирал весь этот месяц, меняя одни предметы на другие, докупая новое и выбросив отработанное. Время становится липким и каким-то противным на вкус. На какой-то то момент даже показалось, что оно остановилось, птицы затихли, волны прибоя застыли и нависли над берегом. Скрип тормозов невидимого УАЗа вернул мир к жизни. Слез не было. Я просто обнял тебя и шепнул: "Я вернусь, обещаю". Ты обняла меня и уткнулась лицом в мою грудь, и незаметно, как тебе это всегда кажется, бросила а боковой карман моей куртки монету древних шумеров, на удачу. Я целую тебя в щеку и прыгаю справа от водителя. УАЗ дёргается, пинает колесами грунт и начинает тянуть прочь от дома. Я предпочитаю никогда не оглядываться. Таково правило...