Обратил внимание, что многие пикабутяне неадекватно реагируют на слово «нарратив». Считают это понятие заумной бредятиной, типа «синхрофазотрона». А зря! Поясню на реальных примерах женских нарративов.
Никому нельзя верить
Еще в институте меня познакомили с одной барышней. Пусть будет Валей. У нее произошел классический случай – ее парень переспал с ее лучшей подругой и бросил Валю. Валя подвисла на нарративе «никому нельзя верить». Как это проявлялось? О чем бы она ни говорила, что бы она ни делала, она всегда подвисала на «недоверии». К примеру, покупаем мороженое , Валя: как мы можем его есть, а вдруг нарушены правила хранения. Никому нельзя верить. Садимся в трамвай – Валя: как можно ездить в общественном транспорте, он может быть неисправен. Никому нельзя верить. Идем в кино. Валя: а точно в кинозале соблюдены все правила противопожарной безопасности? А то вдруг пожар и мы сгорим. Никому нельзя верить.
Знакомые меня свели с Валей, чтобы я ее отвлек от ее бзика. Но я на третий день общения сбежал. Такой нарратив реально давит на психику людей вокруг. А я не психолог чтобы ее лечить!
Медвежья болезнь
Сижу на диване рядом с симпатичной девушкой (пусть будет Дашей). В комнате нас только двое, интимный полумрак, беседа на умные темы. И вдруг я неудачно шучу. Получается двусмысленная шутка. И один из ее смыслов – что я вот прям сейчас ее насильно поцелую. И Даша мгновенно меняется. Еще секунду назад я был милым парнем, с которым приятно вдвоем посидеть на диванчике. И р-р-раз, я стал насильником, который ее сейчас то ли изнасилует а потом убъет, то ли убъет, а потом изнасилует. Переход был столь разителен, что мне мгновенно скрутило живот, и я с трудом успел добежать до сортира. Как оказалось потом, у Даши был буйный папа-алкаш, который ее хотел регулярно то ли убить, то ли изнасиловать. И у Даши периодически просыпался такой милый нарратив воительницы. Я выдержал два таких пробуждения, потом вообще прекратил с ней любое общение.
Мазохизм?
Этот случай произошел со мной буквально пару лет тому назад. Я уже кандидат социлогических наук, прошел авторский курс нарративного интервью на примерах эсесовцев из фашистских концлагерей. То есть самоуверенности выше крыши. И тут у меня возникает гениальная идея. Почему это подруга моей жены (пусть будет Ира), такая красавица, умница, мать одиночка, до сих пор одна и ей так не везет с мужиками. Надо бы разобраться! То, что ей не везет с мужиками, было видно по фингалам, которые она регулярно носила, пытаясь закрасить их кремом. И вот, я ее пригласил к нам в гости, начал интервью. Все идет мило, пока мы не доходим про детали ее взаимоотношений с мужчинами и мы все вместе окунаемся в ее реку нарратива. И как окунулись! Как я понял, фингалы – это были жесты мужского благоволения. Типа он, великий мужчина, снизошел до этого ничтожества, чтобы двинуть это ничтожество в морду. Не, у всех нас есть и комплексы неполноценности, и чувство собственной жалости. Но такого интенсивного сплава самоуничижения я еще никогда не встречал. Как она вообще жива с таким скрытым нарративом самоничтожества? Я быстро-быстро закруглил интервью и перевел беседу в нейтральное русло. И самое ведь обидное, что Ира точно не пойдет к психологу. Типа зачем? Работа есть, ребенок есть. А что мужика нет – так у многих его нет, и ниче живут!
p.s.: то есть нарратив – это очень важное понятие из психологии. И зачастую цель психолога – поменять пациенту тот самый нарратив. То есть поменять привычное течение внутреннего диалога. Будь то основной нарратив или ситуационный. Или как там они у них правильно называются.
