cheburashka57

Я верю в прогресс, но тогда мне было дико непонятно, как можно сделать подбор по формуле? Краска она влажная одного оттенка, высохшая другого, через полгода третьего. Подбор производился строго на интуиции. С учётом цен за работу, цен на материал битым мне не приходилось быть ни разу. Да и за появившиеся позже иномарки я в общем-то не брался. Степень ответственности за труд иная. Мне такое не нравилось.

Прошло без малого тридцать лет, технология шагнула за край географии и всё равно девушка из поста-исходника крупно теряет своё здоровье - краски стали ещё вонючей и агрессивней и респиратор в общем-то отчасти до жопы двери. Респект вам, девушка. Я реально уважаю ваш труд.

Уже там узнал, что на самом деле произошло. Менты на втором секторе прямо в отряде стали пиздить одного из пацанов Гуцула, били жёстко, сломали два ребра, как потом выяснилось. Люди на это смотреть не стали, начали пиздить ментов, те ринулись из локалки, но не успели закрыть калитку - народ вывалил на аллею. Далее - все менты покинули зону, петушатня заполыхала, все локалки открылись и началось народное гуляние. Кто-то ринулся грабить отоварку, пацаны не успели этому противостоять, это называется пиздить самим у себя. Часть народа двинулась на хмырь, но хмырь пацанам удалось защитить. Петухи во главе с Омелей ринулись жечь промзону. Неожиданно довольно активно в процессе начали участвовать ярые козлы, они организовывали постройку баррикад, сбор камней и раздачу кусков арматур и труб. Про электрокару и семь сорок я уже написал выше.

Такая ситуация продлилась до обеда следующего дня. Потом пар сошёл и всё вернулось на свои места. Результат - сожжённая промзона, сожжённая петушатня, которая не скоро ещё начала функционировать, на то время у калиток снаружи ставили СВПшников (секция внутреннего порядка, точнее, тогда они уже были СПП - секция профилактики правонарушений, в общем самая козлячья из всех секций), они открывали/закрывали засовы на калитках.

Первая половина сентября, но было холодно, менты в шинелях предупредительно вежливы, обстановка хмурая и неуютная. Меня на отряде (тогда ещё одиннадцатом) встретили, организовали баню, комплект новых труселей, майки и носков, вечером ужин и пакет собранного всеми сахара. Далее жизнь покатилась снова по своей наклонной плоскости. Цеха на промзоне восстановили. Наш навес для вязания сеток восстанавливать не стали, первое время сетки вязались на отряде, а потом на промзоне выделили помещение. Промзона, конечно, выглядела ужасно. Сгоревшие крыши, закопченные стены с надписями "На берлин" и "За Родину, за Сталина", прикалывался кто-то. Из хорошего было то, что менты грудью стали на защиту тарного участка (где сбивались деревянные ящики), там много дерева и главное - помещение с кислородными и ацетиленовыми баллонами, около сотни всего. Если бы зеки добрались туда, жертв было бы не избежать. Но обошлось.

Многих увезли на раскрутку, Гуцула в том числе. Его сделали крайним за сломанные два ребра и добавили пятёрочку. Больше всех крутанулись петухи. Именно они жгли промзону. Омеле добавили пятнашку, Цыганке 13, ещё десятку петухов разные срока. За Омелю это вообще нонсенс нонсенсов - чуваку оставалось шесть дней до освобождения и какого было не числа макаться в эту лабуду? На тюрьме по слухам он начал беспредельничать на общих хатах и в результате ушёл со своей пятнашкой на строгий уже не загнанным, а реально ёбаным петухом. Каждый из нас делает свой выбор. В результате довески получили около 30 человек. Хозяина подполковника Шмагеля понизили в должности, он стал замом по режиму, а на его место пришёл полковник Медведенко, бывший хозяин со строгача, именно он ввёл вымолаживание дубинками на вахте строптивых зеков.

В конце восьмидесятых случайно я узнал то, что могло бы быть, если бы бунт так быстро не закончился. перед зоной уже была готова группа захвата, тренированная именно на пресечение таких вот событий. Рассказывал мне всё это на тот момент бывший членом группы, товарищ. Он и поведал, если бы бойцы зашли, то трупов было бы на десятки. Ребята не сентиментальные, заточенные на рукопашку, стрельбу в прыжках-сальто и владение холодным оружием. Такая вот послеистория. А тогда всё вовремя утихло и мир продолжил им быть.

Кстати, нас (трюм/бур) уже готовились вывозить на тюрьму в областной центр - такие правила изолировать народ от группы осужденных, пользующихся авторитетом.

БУР - меня там не было, поэтому информация заочная, но из первых уст. То же самое, что трюм, но более комфортно. БУР от двух месяцев до полугода, обычно полгода. Туда пайка приносилась ежедневно, разрешались отоварки - курево, спички были основными. Их тоже выводили на рабочие хаты. Через "сквозняки" (рукотворные дырки меж хатами, залепляемые хлебом, чтоб незаметно) буровские пацаны подгоняли курёху тем, кто в трюме. На хмыре, когда заполняли в бачки еду для штрафного изолятора, кидали туда хавку пожирнее и понаваристей, в кашу могли метануть пачку маргарина, но однажды с маргошей спалились, хмыревой кинул в кашу пачку, но в спешке не размешал, а один из ментов, дежурящих в ШИЗО, питался из зэковских паек, он обнаружил недорастворённый маргарин, поднял кипиш и хмыревых потрепали знатно. Но жирок и навар продолжался подкидываться - так зона поддерживала сидельцев бура/трюма.

Как правило, основной контингент отрицалова (козлов не привлекали) с каждой месячной отоварки скидывались на бур по пачке сигарет и банке рыбной консервы (иных не было) в масле. Это всё скапливалось до выхода на зону того или иного сидельца бура. Так как дата была известна и количество людей тоже, перед мероприятием народ озадачивался и, вместо банки в масле, брали конфеты или помазуху (обычно маргарин, масло редко, оно дороже).

Семья организовывала встречу сидельца. На выход ему организовывали новый молескиновый костюм (молескин - специальная х/б ткань с улучшенными качествами, блестящая), свежак труселя, майку. Организовывали стол из буровских запасов и выделяли их (запасов) часть на первое время. Локалка (сектор), в которой был отряд виновника торжества, в течение недели собирала сахар (сахар был единожды в сутки по утрам, 20 грамм). При встрече организовывалось лагерное чаепитие - каждая локалка на своё усмотрение выбирала время и мутили чай в честь выхода виновника торжества. Народ собирался на каком-то одном бараке, шнырь ставился "на шары" (следил за заходом в локалку ментов) и народ хапал чаёк в честь события. С трёхлитрового бутылька (обычно нескольких, народу присутствовало много) наливался чай в кружки, келешевался (перелив из полной кружки в пустую несколько раз, чтоб сбить пыл-жар) и пускался по кругу. Каждый делал по пару хапков (глотков) и передавал кружку далее. Кружек по кругу гуляло несколько, пока чай не заканчивался. Потом все благодарили организаторов пикника и расходились.

Из трюма встречи были проще. Семья организовывала выходящему посиделку за свой счёт. Сахар на локалке собирался за сутки. На этом всё.

Мой первый трюм, как и второй, впрочем, тоже, был в отказе выполнять неправомерные требования администрации. Но именно в этом первом случае (честно - не помню за что) я выпал на голодовку и именно за это был изолирован в ШИЗО, чтоб не жрал не на виду. В ШИЗО обычно после пятнадцати суток добавляли ещё пятнадцать и кормили насильно - менты скручивали в бублик, запихивали в рот кишку с воронкой и через неё заливали содержимое питательной смеси. Я до этого не дошёл, снял голодовку через десять суток - на лагере произошёл бунт (о нём позже) и люди подтвердили, что мне нет больше повода выёбываться.

Второй трюм был за отказ от построения на локалке перед выводом на хмырь. Обычно калитка распахивалась и народ валил своим ходом в столовую. Шавалда с его желанием сделать сектор красным, стал применять насильное внедрение армейской дисциплины - строй по пятёркам и колоннами справа по одному проход в столовую. Я отказался и уехал в трюм снова на 15. Оттуда освобождался уже на другой отряд и в другую локалку.

П.С. Пару слов по поводу здания штрафного изолятора и почему там хреново зимой - батареи отопления были, но холодного состояния, при помещении в трюм лагерные шмотки отбирали и выдавали костюм-зечку и тапочки, т.е. фуфаек не было. Сбивались на полу в клубок особым способом, накрывались свободными краями курточек и так спали, пару раз за ночь дружно переворачиваясь. При постройке заведения в растворы и бетоны щедро добавлялась пищевая соль, цементно-бетонные изделия, благодаря соли в них, получают свойство втягивать влагу. Помещение стнаовится постоянно сырым и дискомфортным для пребывания в нём.

"Один на льдине" я побыл недолго. Сосед по купе Валера Неудачин из Кировограда пригласил меня в их семью. Я согласился. Собственно было нас три человека - Валера, я и Вася из Знаменки. Ещё был один, прибившийся к нам ни то ни сё, но то был их земляк, я без претензий. В этой семье было ну очень комфортно, главное - спокойно и не менее главное - сыто. Валера - зубной протезист, ставил желающим коронки, а их было немало. Материал - рандоль или "цыганское золото", в наших условиях добывали его из манометров, где он применялся для пружин. Короче, доходное и спокойное (администрацией не преследовалось) занятие.

Вася вообще был электриком промзоны и не столько от этого, сколько от золотых рук имел основной доход. Ему тащили автомобильные стартеры, генераторы, всякие другие автоприблуды и Вася всё ремонтировал. Не всем и каждому, а через своего посредника, им был начальник промзоны, личность влиятельная не менее, чем хозяин - все левые денежные потоки шли через него. Такой покровитель для Васи, а вместе с ним и для нас был дар небесный.

Сам по себе мужик неплохой и незлобливый он расчитывался с Васей чаем (тогда запрещёным в личном пользовании, кроме, как на хмыре) и кофе - это вообще была бомба, на весь лагерь кофе был только у нас. Народ приходил для поделиться, не отказывали, поэтому семья наша была уважаемой. Не то что бы на шарец раздавали, в основном на обмен или за деньги, или просто приглашали хапануть горяченького в режиме угощения. Повторю из прошлого - голодная зона, не по пропитанию, а по греву, менты велись на заносы, но с опаской, для многих местных работа в зоне была больше приработком, основной доход - огороды и режим работы сутки/трое устраивал их более, чем. Но заносили, как тот же начальник промзоны Васе. И кто бы его попробовал шмонать? Никто и не пробовал. Так же не шмонали и Васю, иногда только, для проформы и то предупреждали заранее.

Итак, грев был в дефиците, из-за отдалённости зоны от жилых мест забросы были крайне редки, но были. Снова таки, в нашу семью они тоже были, освободившийся ранее ни то ни сё организовал вполне приличный заброс с грелкой самогонки в том числе. По чаю и кофе - чай был свой, но не всегда, иногда меняли кофе на него, вагон чая (пачка) стоил 5 рублей, кораблик (спичечный коробок) - рубль, кофе соответственно в два раза дороже - 2 рубля кораблик. Плита (был такой плиточный чай в те времена, 36-й, кажется) 15 рублей. Бутылка водки перед новым годом 40 рублей. Так и жили, для тех условий, можно сказать, припеваючи.

Но время шло, освободились Валера с Васей и я снова остался один. Потом, уже не в семью, а чисто похавать, меня звали молодые земляки, да и я был не с пустыми руками. К ним в семью не пошёл только из-за того, что оставались мне недели пребывания в лагере. Зачем было грузить пацыков устраиванием проводов? То лишнее. Но наследство своё - личный столик для хмырей и прочего, приличный костюм, обувь (баканы - ботинки у меня тоже были приличные) - оставил я именно им, тем, которые скрасили мои последние дни пребывания в лагере.

Чтоб я больше не касался темы политиков, уже на 3 отряде столкнулся с Харчуком. Он реально был человек убеждений, из партии христиан-демократов. Его пересылали из зоны в зону нигде не задерживая более, чем на два месяца - боялись. О нём знали в мире, поэтому менты физически его трогать стеснялись. Великолепнейший рассказчик, на политические темы в том числе. Когда кумовья его спрашивали - Что рассказываешь осужденным?, - отвечал, - Лекции читаю. У нас пробыл несколько месяцев и снова ушёл на этап.

О самом уважаемом мной пацане тоже хочу - Гена Казак. Он реальный пацанюга был, держал масть во всех смыслах, на лагере бывал недолго, пара-тройка трюмов, потом БУР на полгода. Пришёл к нам на отряд, держался особняком, со мной только, как с земляком общался более тесно. Говорил, - Закроют меня скоро, Сепа, не дадут долго на зоне быть... Так и вышло, вскоре Шавалда на него накатал рапорт, Гену закрыли снова в БУР на полгода, из БУРа через пару месяцев его вывезли на крытую. Кытая или ТЗ (тюремное заключение) один из способов ужесточения режима для непокорных. Оттуда после тюремного срока либо возвращались в лагерь, либо освобождались по концу основного срока. Режим содержания был жесть. Гену я встречал потом на свободе, душевно общались. Крытая его не сломила, как дерзкого пацана, сломила физически и психологически. Он заговаривался, ощущался, как не в себе, но тем не менее бывший Казак в нём оставался.

Ещё на 11-м была приличная петушатня, человек 8, два двухъярусных купе. Среди них были два неёбаных (бывали и такие, кого загоняли за долги, либо иное фуфло), одного не помню, второй - Омеля, оба загнанные, держали всех петухов на зоне, отбирали у них передачи, деньги, отоварку. Оба одеты - не каждый пацан так одевался, вся петушня носилась вокруг них в прислугах. Но тот безымянный скоро освободился и рулить стал Омеля. Про него расскажу позже, есть продолжение истории, но мы идём по порядку.

Не могу не припомнить Брежнева (1981 год, на минуточку, Брежнев ещё был при власти). Вопреки бытовавшему мнению, что однофамильцев вождей не садят - садят, я знаю точно. Этот Брежнев сразу серенький козлик и такого же серого поведения, но на бирке гордо светилось - Брежнев... Эх, жаль, что тогда не было интернета и смартфонов, нехилый стрим мог получиться.