annet.horol

Если я уже опустился до того, чтобы принимать в пищу тину, хуже ничего не может быть. Но я все стоял и стоял, не решаясь открыть дверь. Что, если та рука окажется в ящике? Я бы может и до утра стоял бы, если бы не подростки с верхнего этажа. Я сразу узнал соседских ребят, которые остановились у ящика и принялись его оглядывать. Что бы там ни было – оно мое! Я резко открыл дверь и забрал коробку, пробурчав что-то вроде: “Подарок жене!”, после чего резко закрыл дверь и прижался к ней спиной. Леночка смотрела на меня и ждала моего решения. Наконец, я отлип от двери и прошел на кухню, поставив коробку на стол. Она был без опознавательных знаков, разве что внизу был выбит крошечный логотип странного солнца.

– Стой, Лешенька, – проговорила Леночка, положив свою руку на мою. – А что, если там что-то страшное?

– Что, например? – веселым голосом проговорил я. – Голова или…

Я хотел пошутить, но понял, что моя шутка лишь навела еще больший испуг на жену. Замолчав, я взял ножик и надрезал веревку, которой был обвязан прикрепленный к посылке конверт.

– Давай отнесем это в полицию, – жалобным голосом проговорила Леночка.

– Нет уж! – азарт вновь ко мне возвращался, когда я вскрыл конверт и прочитал адрес:

“Сазонов переулок 5/7. Не вскрывать до момента доставки до адресата. Хрупкий товар”.

Мне всего лишь нужно будет доставить коробку до адресата и задание будет считаться выполненным?

– Ты знаешь этот адрес? – спросил я у Леночки, и она отрицательно качнула головой.

Я залез в интернет и картах указал указанный адрес.

– Ого-го, – почесал я макушку.

Леночка сидела возле меня и ей не требовалось объяснять, почему я так удивился.

– Это же старая часть города, которую собирались сносить. Разве там кто-то живет? – спросила она.

– Раз мне нужно доставить туда посылку, я сделаю это! Сама подумай, ведь остался один шажок до миллиона баксов, – я был воодушевлен, но жена не разделяла моего спокойствия.

– Туда даже автобусы уже не ходят! Все маршруты давно отменили.

– Доберусь пешком, дорогая женушка!

Я вскочил и принялся одеваться, а Леночка еще некоторое время вертела посылку в руках.

– Если там что-то запрещенное и тебя поймают, Леша… – укоризненно начала она.

– Все будет хорошо. Вот, увидишь, заживем! – не дал закончить ей негативного прогноза я.

– Это все глупости, Леша, глупости! Я не хочу в этом участвовать, отнеси немедленно коробку на помойку, а лучше в полицию! – сказала Леночка напоследок. Ее голос не был сердитым, скорее расстроенным.

Что же, это ее мысли. Она предпочла не становиться мне опорой, не поддерживать меня, как полагается хорошей жене. Леночка решила пойти другим путем – путем непонимания. Пусть же остается в своем глупом выдуманном мире и продолжает в нем существовать, не видя того, что я бросил курить, перестал обжираться на ночь и достиг задуманного. Да, у меня появилась большая цель, ради которой я не собирался останавливаться. А уж если у меня все получится! Ох и заживем мы тогда!

Леночка даже хотела преградить мне путь, но я отбросил ее. Теперь я стал сильнее. Словно внутри меня росла большая сила, просто я еще не нашел способ ей управлять. Не открыл все ее возможности до конца. Забота Леночка теперь превратилась в лишнюю опеку. Я ведь давно уже не сынок и мне не нужна женщина, чтобы указывать, что мне делать и как мне жить. А упертость Леночки превратилась в бесконечную злобу, юмор – в неуместные сарказмы, а желание сделать по-своему - в критику всего,что делал я. В общем, теперь жена была со мной не в одной команде.

Вскоре я шел к автобусной остановке, придерживая под мышкой коробку, упакованную в пакет. Перед тем как свернуть в сторону проезжей части, я взглянул на свой дом. На пятом этаже виднелся темный силуэт Леночки.

***

Сазонов переулок находился в самой старой части города, которую собирались реконструировать, поэтому последних жителей из этого района давно расселили. Теперь там обитали лишь бомжи и всякие маргиналы, скрывающиеся от полиции. А чащобы там были настолько густыми, что в них можно было очень долго скрываться. Именно с этого района начинался когда-то город. Застройка в те года велась плотно, дома наседали друг на друга, сливаясь огородами и двориками, ныне забросанными мусором.

Ходили слухи, что эта часть города была построена на кладбище, поэтому инвесторы не стремились строить здесь новую, элитную недвижимость и идея коттеджного поселка просто испарилась. Район ветшал и вскоре превратился в одну огромную свалку, скрывающуюся под огромным количеством зелени, которая тут вволю разрасталась. Там, где не ходит человек, берет власть матушка-природа.

На отходах и стоках здесь выросло невообразимое количество растений и чудных, кривых деревьев с голыми стволами и высокими макушками, которые прикрывали серые стены разрушенных домов. Стояла ранняя осень, так что зелень теперь немного пожухла и кое-где облетела.

Добирался я сюда долго, больше двух часов. Сначала доехал до центра, затем до Ямы, а после этого пересел на последний дачный автобус. Он высадил меня у леса, скрипнул несмазанными дверями и двинулся дальше, наскочив на кочку. Автобус всхлипнул, но все-таки набрал скорость и укатил восвояси, а я остался один в глуши.

Лесная полоса вскоре закончилась и я вышел к полю, за которым начинался район Северное солнце. Точнее, его руины. На фоне полуденного солнца они выглядели чернильными пятнами, временами укрытые зеленым саваном. Темные очертания на фоне осеннего яркого неба выглядели слишком контрастно и навевали воспоминания о детским диорамах, когда на стене ты видел контуры черных городов. Вскоре я был у самых первых заброшенных домов района Северное Солнце и тут мне представилось на выбор две дороги.

Одна из них вела вдоль домов и являлась ранее проезжей частью, а другая - явно служила пешеходной тропинкой, она была достаточно утоптана и сейчас, значит, кто-то тут ходил. Поговаривали, что несколько лет именно сюда сбежали беглые зэки из колонии, которых так и не смогли здесь отыскать. Были предложения от депутатов и обычных граждан - снести подчистую Северное Солнце, но проходили года и ничего не менялось.

Идти по тропке было гораздо приятнее, здесь хотя бы не было кучи строительного мусора и ржавых банок с зазубринами. Разрушенные домики зияли чернотой, птицы громко пели, и в целом, тут было довольно убаюкивающий апокалиптичный пейзаж. Я даже поймал себя на мысли, что мне тут нравится. Вскоре начался более современный район застройки (конечно, тоже давно забытый и усеянный мусором),  однако, здесь было много двухэтажных домиков с огороженными ранее двориками, сейчас забитыми мусором и травой.

Мне нужно было найти нужный адрес, но интернет здесь не работал, так что мне придется искать, ориентируясь по табличкам на домах, кое-где сохранившихся. Теперь я шел, внимательно осматриваясь и надеясь на свою интуицию. Иногда мне попадались чудом уцелевшие вывески магазинов, гласившие: “Продукты 24” или “У Ирины”. А вскоре я повстречал вывеску, надпись на которой немедленно привлекла мое внимание. Вывеска сохранила некоторую яркость и целостность букв, видимо, магазинчик открылся почти перед самым упадком района и простоял совсем недолго. Буквы гласили: “Избавьтесь от стресса” и приписка розовыми наклонными буквами: “все для ментального здоровья”.

Мне стало интересно, что же там могло продаваться – может какие-то книги или лекарства. Судя по всему, там продавалось все вместе, потому что в проеме первого этажа я разглядел пыльные витрины (в двух местах стекло даже оставалось целым). При свете солнечных лучей пыль вилась небольшими струйками над несколькими мензурками, валявшимися повсюду. Почти все из них глазели сколотыми верхушками. Я осторожно вошел внутрь через проем на месте бывшего окна. Слева висел пожелтевший атлас человека, правда сейчас виднелись лишь куски оборванной бумаги с изображением мышц ног, куска головы и левой ступни.

У самой стены валялись книги, давно отсыревшие и порванные, порой на мелкие частицы, будто кто-то в истерике специально их изорвал и бросил на пол. Поодаль я увидел более-менее целую книгу, нагнулся и поднял ее. Там было написано: “Избавьтесь от стресса. Очистите свою жизнь от того, что вызывает у вас негатив”. Внутри давались очевидные советы вроде того, что нужно больше ходить пешком и меньше курить. Немного полистав, я отбросил книгу в сторону и в этот момент услышал шорох. Краем глаза успел заметил тень, мелькнувшую с улицы. Мурашки вновь вернулись ко мне, по сути я сам себя загнал в ловушку. Даже, если я захочу сбежать, то выхода у меня нет, как кроме того, что мне нужно вернуться к тропе, по которой я шел.

Простояв некоторое время в тишине, я решил двигаться. Если меня кто-то заметил, в любом случае без последствий я не выберусь. Если же это просто бродячая собака или енот, то животное уже убежало. Я вернулся на тропу и пошел дальше, однако, теперь тишина вокруг меня словно сгрудилась и стала более зловещей. Даже птицы стали петь как-то тише и реже. Иногда я оборачивался, уверенный, что на меня из кустов смотрят чьи-то желтые глаза, но каждый раз впечатление оказывалось обманчивым.

Внезапно позади раздался треск ломаемых сучьев и я в очередной раз резко обернулся. Теперь там точно кто-то был, темный силуэт в чаще терновника явно выделялся на фоне зелени. Слева, справа тоже раздались шорохи и я принялся оглядываться вокруг себя, уверенный, что теперь я точно в ловушке. Все прекратилось в один момент и взгляд уперся в табличку: Сазонов переулок. Это то, что мне нужно!

***

– Ты кто такой? – послышался голос из открытого сарая – видимо, там хранились инструменты и всякая утварь. Затем оттуда вышел худощавый человек неопределенного возраста. Из-за потемневшей от солнца и иссохшей кожи ему могло быть как тридцать, так и сорок пять лет, а еще он был похож на итальянца из-за черных усиков и оливковой кожи! Он был маленьким, с крошечными бегающими глазками и широкой улыбкой. Он выглядел так, словно хотел броситься в драку, но при этом почему-то мне улыбался и улыбка эта выглядела абсолютно неестественно.

– Я здесь случайно, – выдавил я из себя. – Не хочу трогать вас и ввязываться в неприятности.

– А кто сказал,что у тебя неприятности? – спросил итальянец и еще шире улыбнулся. Я заметил, что во рту у него практически нет зубов.

– Дело в том, что меня попросили передать одну посылку. Мне заплатили, я лишь курьер, – принялся я бормотать оправдания, ведь теперь опасность стала слишком уж реальной.

Итальянец заржал.

– Ты че, дурачина? – отсмеявшись, спросил он. – Какая нах посылка? Ты не видишь, где находишься?

Я стоял как пришибленный. Может надо было что-то выдумать, но что? Любое объяснение прозвучало бы еще тупее.

– Здесь давно уж ничего нет, – продолжал меж тем итальянец.

– Как нет, мы же здесь, – упрямо ответил я, желая, как минимум, потянуть время, авось, итальянец передумает меня убивать.

– Резонно, – цокнул итальянец. – Но никаких посылок я не ждал.

– Тогда может кто-то другой ждал посылку? – воскликнул я. Наверняка, он здесь не один. – Просто вы не знаете об этом.

Я кинул взгляд на дом и заметил в нем кое-какие следы присутствия людей. Некоторые из черных окон были завешаны цветастыми тряпицами, а неподалеку виднелись следы потухшего костерка.

– Какой адрес посылки? – послышался громовой бас. На крыльцо вышел такой же тощий мужчина, но уже гораздо выше ростом и с обвисшими щеками. Было кое-что, что их объединяло с итальянцем – все так же неестественная улыбка.

– Переулок Сазонова 5/7, – сказал я.

– Это же наш адрес, – великан удивленно переглянулся с итальянцем. – А кто нанял тебя?

На мгновение задумавшись, я решил повременить с чистой правдой.

– Подработка в интернете. Я не знаю, кто заказчик. Просто наняли и все.

Великан подозрительно взглянул на меня и подошел ближе.

– Прикидываешься что ли? Вижу, что трепешься… – сказал он, протянул руку и взял коробку, осторожно осматривая ее с разных сторон.

– Может гуманитарка какая, – раздался еще один голос и из кустов вышел полуголый парень с неаккуратными щетинистыми волосами. На животе у него был тонкий шрам, проходящий через всю грудь. – Жрачку прислали.

– Не смеши мои тапки, – хихикнул тонким голоском четвертый. – Кому мы тут нужны.

Они стали выходить отовсюду. Из кустов, из дома, даже из люка в земле, который я не сразу заметил. Я испуганно осматривался, стараясь не делать резких движений и ощущая себя запертым в смертельной ловушке.

“Теперь мне точно несдобровать”, – пронеслась неприятная мысль в голове.

– Ну кому-то, значит, нужны, – рявкнул великан и почесал свое пузо. Из-под грязной майки выглянул живот и я увидел на нем большой заживший шрам.

Великан осторожно поставил коробку на землю и осмотрел ее с разных сторон.

– Дайте мне что-нибудь, – буркнул он, не отрывая взгляда от ящика.

Один из парней, тот, который полуголый, метнулся в сарай и через мгновение вылетел оттуда, держа в руках отвертку. Великан осторожно подковырнул край ящика и тот треснул. Затем он снял верхнюю часть крышки и уставился в середину. Отсюда мне не было видно содержимое, а подойти я не решался. Один из толпы осторожно подошел и заглянул внутрь.

– Вон там, это… это же…

Внезапно его голос наполнился страхом. Он принялся заикаться и отходить по шагу назад. Великан медленно поднял глаза на итальянца, у того во взгляде появилось понимание чего-то важного. Все это заняло буквально долю секунды, однако, из-за того, что произошло дальше, мне показалось, что время растянулось. Словно каучуковое. Растянулось и резко схлопнулось обратно, завершив сие действо резким, громким звуком. Раздался взрыв. Такой силы, что меня откинуло на несколько метров и я сразу же почувствовал как куски грязного расплавленного асфальта впились мне в лоб, в нос, ободрали щеки. Я попытался открыть глаза, через расплавленные ресницы сумел разглядеть мечущихся жителей заброшенного района – большинство из них лежало на земле, другие метались, объятые пламенем. Кто-то закричал:

– Они нашли нас. Нашли!

– Это он! – закричал еще один голос, кажется, он принадлежал итальянцу. – Он завербован. Вали его!

Я понял, что речь идет обо мне. Один глаз мне удалось разлепить и я сумел разглядел великана, который приближался ко мне. Он чудесным образом почти не пострадал, хотя находился довольно близко к центру взрыва. Тогда я понял, что он успел отскочить за четвертого и тот принял весь удар на себя.

– Я ничего не знал, честно, – просипел я, но этого не имело смысла. Во взгляде великана я видел решимость и ярость, констрастировавшие с его улыбкой.

Мне нужно было решить - или я принимаю свою смерть или иду в бой. Решение было принято мгновенно, потому что я почувствовал в себе достаточную силы, чтобы не отдать свою жизнь даром. То ли во мне случайным образом аккумулировались эти силы, то ли “они” меня действительно завербовали и теперь “они” умеют управлять моим телом и сознанием, но я физически почувствовал всплеск адреналина в своей крови. Когда великан подошел ко мне, я ударил его по руке. Он немного отпрыгнул, развернулся и хотел взять меня наскоком, но не вышло. Я поднял нож, лежащий на земле и всадил его ему прямо в грудь. Боковым зрением я увидел еще одного местного жителя, но даже не успел рассмотреть, кто это был. Он среагировал раньше и ударил меня по голове. Я упал и все вокруг поплыло, однако у меня была секунда, чтобы перекатиться по земле в сторону, и я ее использовал. Иначе его грязный ботинок растоптал бы мое лицо.

Мне хватило мгновения, чтобы скооперироваться и я уже был на ногах. Я сделал подсечку, уронил его лицом вниз, сел сверху и закрутил руки. Когда я понял, что ко мне движется третье существо, я свернул шею побежденного и бросился на третьего. В тот момент я уже находился в прострации и не отдавал отчет своим движениям. Я дрался как дикий кабан и лишь управлял своим телом, не чувствуя боли и усталости.

Еще несколько человек погибли под моими ударами, а последний заорал со всей силы, когда я придавил его всей массой к земле, не давая дышать. Мое тело все еще весило довольно много, так что вскоре он затих подо мной. Теперь все закончилось. Из выживших никто не рискнул броситься на меня и тенями рассосались по кустам. Пространство вокруг напоминало побоище - разбросанные тела, черепки, обгоревшая одежда.

Когда я выдохнул, то тело отдалось болью. Боль появилась внезапно, все тело ломило, конечности налились тяжести. Я увидел ссадины и царапины на руках. Первой мыслью было броситься и догнать теней, шныряющих по кустам в попытке убежать, спрятаться от меня. Если я уничтожил их лидера, наверняка, он будут разыскивать меня. Маловероятно, что они рискнут, но все же. Однако, в следующее мгновение я передумал - огонь внутри меня погас, я еле шевелил ногами, о том, чтобы бежать и речи не шло.

Все, на что я был способен - подняться на ноги и добраться до ближайшего подвала, который попался мне на пути. Я нырнул внутрь. Здесь было сыро, темно и где-то постоянно капала вода, а еще жутко воняло. Но лучше укрытия мне уже не найти. Устроившись в каком-то мерзком уголке я прислонился к стене, я прикрыл глаза, как почувствовал запах… еды. По стене склизкой материей стелился мох. Из последних сил я соскреб его и сунул себе в рот. Прожевав субстанцию, я наконец позволил себе выключиться.

***

Не знаю, сколько я проспал, но солнце стояло уже высоко, когда я открыл глаза и выглянул из подвала. Чувствовал я себя прекрасно - был бодр и свеж, разве что одежду поменять не мешало, но это дело наживное. Скоро я разбогатею и накуплю себе столько одежды, что целый месяц смогу надевать каждый день что-то новое! Да-да, у меня было чувство уверенности в том, что я выполнил третье задание. Я доставил посылку и теперь мне оставался всего лишь один шаг до конца. Внутри меня что-то шевелилось и я понял, что тому, что находится внутри меня, нравится происходящее.

Да и мне эта разруха кругом уже не казалась такой ужасной. Может быть это оно внутри меня впрыскивало мне токсины в кровь, от чего я практически перестал испытывать стресс. Я упомянул слово “практически”, потому что где-то внутри меня все еще оставалась капля здравомыслия. Разве так должно быть? Разве должен я убивать людей, есть мерзкий мох и болотную тину? Разве должен я носить в себе монстра, или что бы это не было?

Я ответил себе своими же мыслями, хоть и знал, что этот ответ мне подсказало нечто внутри меня: я должен. Должен все это делать, если я хочу стать последователем секты солнца и вкусить все блага человечества. У меня не будет вредных привычек, я буду соблюдать определенную диету и получать из энергии холодного солнца блаж. Я не буду испытывать стресс и нуждаться в деньгах. Но что я буду должен отдать за это взамен?

Этого в инструкции указано не было. Мысли накрывали меня одна за одной, пока я шел через поля, пытаясь выбраться к людям. Вдруг что-то пикнуло. “Телефон” – мелькнула мысль. Точно, я же предварительно его завернул в полиэтилен и надежно сложил в карман брюк. Мне повезло - он все еще был на месте, правда экран был разбит. Однако, мне удалось нажать на последний пропущенный и вскоре через пару длинных гудков раздалось тревожное:

– Алло, Лешенька! Ты где?

– Леночка, дорогая! – я готов был заплакать, но сдержал всхлип.

– Лешенька. Что с тобой случилось? Я уже все морги и скорые обзвонила. Тебя не было три дня!

Меня не было три дня? Значит, все эти дни я лежал там в подвале без сознания и не умер? Я вспомнил, как я почувствовал голод перед тем как отрубиться, и съел мох со стены. У меня пошли мурашки от самого себя. В кого же я превращался? Все это злополучное зерно, которое я проглотил. Теперь что-то росло внутри меня. То, что вело меня по нужному пути.

– Леночка, ты где? Я хочу тебя увидеть, – выдавил я почти шепотом. Если мне предстоит скоро умереть, я хочу напоследок повидаться с женой. Пусть это будет последнее, что я увижу.

– Что? Я не слышу тебя, Лешенька, – ее голос был встревоженным и визгливым. – Приезжай ко мне, прямо сейчас, я на работе. Ты в состоянии приехать или вызвать для тебя скорую помощь?

– Я приеду, – выдохнул я, и нажал сброс звонка.

Позади чернели руины Северного Солнца, скрывающие мрачные тайны последователей секты. Внезапно ко мне пришла мысль о том, что все эти тени, которых я видел там, раньше были обычными людьми, которые хотели лишь похудеть и избавиться от стресса. А теперь они там – счастливые в своем аду, напоминающие лишь хлипкие тени, которые живут всего лишь несколько часов до того, как солнце окончательно зайдет.

Леночка работала в городской больнице врачом терапевтом. Я знал, где находится ее кабинет, но пробраться туда самостоятельно мне было бы сложно, учитывая мой внешний вид. Я решил действовать тайком. С обратной стороны находился дополнительный вход для подъезда машин скорой помощи. Я выждал, пока туда подъедет скорая помощь и выгрузят пациента. Пока врачи ушли сопровождать каталку, я проник в машину и схватил сменный врачебный халат. Кажется, водитель заметил меня, потому что я услышал крики, доносящиеся мне в спину:

– Эй ты, воришка! Если ты пациент, я найду тебя!

Мне удалось спрятаться в старой лаборатории при больнице, которая сейчас не работала и выждать время, пока водитель искал меня. Я схватил ржавый скальпель, забытый здесь и сунул его в карман. Нападать я не собирался, но можно было пустить в ход угрозы, если дело пойдет. Видимо, потом он плюнул, зная, что навлечет на себя гнев из-за того, что не уследил за открытой машиной, и решил сделать вид, что ничего не видел. Во всяком случае, вскоре он перестал меня искать, а еще через минуту послышались шаги, тихие разговоры, рычание заведенной машины и звук отъезжающих колес. Все затихло и я набрал Леночку.

– Дорогая, я в старой лаборатории у черного входа, – упавшим голосом произнес я. Сейчас Леночка увидит меня в таком состоянии и начнет задавать вопросы. Но что ей сказать?

Вскоре Леночка была здесь и первым делом я увидел в ее глазах страх и растерянность.

– Ч…что с тобой случилось? – воскликнула она, от удивления принявшись заикаться.

– Пожалуйста, не спрашивай, – сказал я. – Меня избили и ограбили, а еще… Кажется,  что-то растет внутри меня… Ты помнишь то, что я съел?

Лена даже не ответила на этот вопрос.

– Ну почему ты у меня такая незадачливый! Я же говорила, что это плохо закончится.  же говорила – не есть тебе, что попало. И вот… – я оказалась права.

– Ты оказалась права, – подтвердил я не в силах спорить. – Теперь мне не выжить. Должно быть, я умираю, – я произнес таким будничным голосом, будто сам окончательно смирился с этим.

– Неужели нет выхода? Ты же находишься в больнице, здесь много врачей, тебя осмотрят.

– Нельзя, – дернулся я. Это что-то во мне шептало, что нельзя, оно не дастся.

Внезапно одна мысль пришла в голову. Я вспомнил тени, которые раньше были людьми, а теперь стали последователя секты солнца. Я вспомнил их тела, животы и шрамы на них. Что, если это те, кому удалось избавиться от монстра внутри? Они освободились от него, но единственное пристанище, которое они смогли найти – руины Северного Солнца. Это ли не насмешка судьбы?

– Леночка, – мои глаза скорее всего горели безумным блеском, и я ее пугал. Я сделал шаг навстречу, сраженный идеей, но она отступила. – Ты боишься меня?

– Ты не похож на себя. Я не уверена, что ты… мой муж!

Эти слова были как нож в сердце. Единственное, что оставалось мне дорого – сейчас хотело уплыть, ускользнуть от меня. Разве я не должен был освободиться от источника стресса? Кажется, сейчас это единственное, что действительно беспокоило меня. Было что-то что меня слишком волновало. Нет-нет-нет, моя Жена, любимая Леночка… Она совсем не была тем, от кого мне следовало бы избавиться. Нечто внутри меня нашептывало крамольные мысли, но я сопротивлялася. Нет, я ее люблю, если она исчезнет, я никогда не смогу быть счастливым.

– Иди в мой кабинет, – сказала она каким-то отчужденным голосом. – Я помогу тебе.

Леночка поспешно вышла и мне оставалось надеяться лишь на то, что что она не вызовет санитаров из психиатрии. Это был бы конец! Прошло с четверть часа, хотя время я сейчас воспринимал с трудом. Никаких санитаров или полицейских, бряцающих оружием, я не слышал. Может быть еще не все потеряно? Леночка мне поможет, она меня непременно спасет. Единственная, на кого я мог рассчитывать.

Я открыл дверь, все вокруг меня переливалось желтым цветом, словно мигала умирающая лампа. Эта пульсация отдавала мне в голову и каждый раз я прикрывал глаза. Тому, что во мне, совершенно не нравилось происходящее. Я проходил таблички дверей, не обращая внимания на редких медсестер, которые пугались меня. “Головченко Е. И”. – это она. Головченко Елена Игоревна. Ее кабинет. Я открыл дверь и вошел в тишину. Здесь царил полумрак и еще запах чего-то аптечного.

***

Он сидел за ее столом. Высокий, красивый ординатор. Нахальный и слишком уверенный в себе. Кажется, его звали Лев. Увидев мой вид, он нахмурился.

– Я знал, что ты придешь. Елена много рассказывала о тебе, – сказал он.

– Рассказывала обо мне тебе? – прохрипел я.

Молодой ординатор кивнул.

– Иногда случается так, что нужно оставить то, что прошло, и смотреть в будущее. Иногда люди тащат нас за собой в пропасть…

Я молчал, злобно дыша. Это он меня имеет ввиду?

– Ты должен ее оставить. Посмотри, на кого ты похож! Разве достоин ты быть частью семьи?

Я поймал свой же взгляд в отражении стеклянной полки, уставленной разнообразными медикаментами. Внешний вид был действительно адский. Худой с впалыми щеками, грязный, в разводах от болотной тины. И еще что-то сверкало в моих глазах. Тем временем Лев встал и сделал несколько шагов ко мне, а затем резко остановился и сморщился.

– Фууу! – он прислонил ладонь к носу. – Ты ужасно смердишь. Под каким забором ты валялся эти дни дня? Ты еще и алкоголик. Ты только позоришь Елену своим существованием.

Я вдруг четко понял и осознал истинную причину моей беды. В четвертом задании ведь было указано – избавиться от источника стресса, после чего меня ждал огромный выигрыш. Но разве этот человек… Пафосный Лев, претендующий на то дорогое, что у меня было – разве это не тот самый источник стресса. Я ведь давно подозревал в том, что он клеится к моей жене. Я помню в прошлом году, когда он только явился, она даже жаловалась на него.

Тогда я хотел пойти разобраться, но Елена остановила меня, мол, он меня побьет, если я кинусь первым. Я тучный и у меня слабое сердце для драки за самку. А вот он… Потом жалобы сошли на нет, видимо, привыкла, а может даже приняла. От этого понимания сердце действительно кольнуло, а разум наполнился яростью. Мне остался всего лишь маленький шажок, всего ничего, только руку протяни. Быстрым движением я достал скальпель и всадил его в горло противника. Лев фукнул и осел, глядя бессмысленным взглядом куда-то за мою спину.

– Леша… – позади раздался голос жены. Моей Леночки.

Я повернулся к ней.

– Милая. Я выполнил все четыре задания. Все четыре, представляешь? – голос звучал словно не мой собственный.

– Что ты наделал? – спросила она дрожащим голосом и ее взгляд был направлен вниз, туда, где лежало тело Льва.

– Помнишь то задание? Мне нужно было устранить источник стресса, а ты ведь говорила, он тебя достает, ну я и … – я улыбнулся широкой улыбкой, уверенный в том, что это придаст нежности моменту. Да, мы прошли через серьезное испытание, но теперь все позади, теперь мы можем быть вместе. Разве это не чудесно? Я действительно испытывал счастье, благословение небес, ласковый шёпот солнца.

– К-какое задание? – запинаясь, спросила Леночка.

– Ну та посылка, сайт, клубень, который мне нужно было съесть? Помнишь это все?

Леночка лишь отрицательно покачала головой. Реальность словно раздвоилась. Все эти дни я только и был занят тем, что выполнял задания, чтобы разбогатеть, похудеть и стать счастливым. Она же беспокоилась за меня, переживала. Что же, выходит. я все придумал?

– Но ты сама держала в руках деревянный ящик, мне нужно было доставить его в Северное Солнце!

Леночка испуганно смотрела на меня и по щекам катились слезы.

– Леша, такого не было. Ты беспокойно спал все эти дни и бормотал что-то про стресс, но никаких посылок тебе не приходило.

– Но… Леночка, – я начал было вновь убеждать ее, однако, быстро осекся.

Она сделала шаг назад, еще один, затем выбежала за дверь, я услышал цокот ее каблуков и крики, призывающие на помощь.

Опустив взгляд, я увидел, что все еще держу скальпель в руке.

Окончание в комментариях (не вместилось).

– А-ну, убирайся отсюда! Быстро!

Бабка сидела не шевелясь, смотря перед собой. Хотя, куда она смотрела, сказать было тяжело из-за плотно прикрытого лица, укутанного в цветастый платок. Часть платка была надвинута плотно на глаза. Ниже шеи начинался ворот какого-то старинного выцветшего платья в грязных разводах, поверх платья - тяжелая цветная накидка, расшитая блестящими нитками.

Весь вид был довольно странен, неопрятен, а смрад, бивший в нос, грязные потеки на одежде, и вовсе создавали кошмарное впечатление. Такую я точно никуда не повезу! Но упертая бабка и не собиралась выходить из машины.

Я в растерянности замотал головой по сторонам в надежде найти помощь, но вокруг не было ни души. Казалось и заправка сама умерла, окна стали пыльными, а люди ее давно покинули, даже тот хмурый прыщавый паренек, который наливал мне горький кофе в пластиковый стаканчик. Идти к нему за помощью уж точно не имело смысла, даже, если я вдруг загляну в окно и увижу его скучающий силуэт на фоне пустой витрины сигарет.

– Привязалась на мою голову! – сказал я старухе и тронул ее за плечо. Вдруг она вообще глухая.

Взгляд черных блеснувших глаз поразил меня до глубины души. Было в них что-то нечеловеческое!

– Господи! – прошептал я и рука поднялась перекреститься.

Внезапно бабка заговорила. Точнее, казалось, что это просто рот открылся, а изнутри механизма заскрежетал механический голос:

– Милок, довези меня до Болотного. Не откажи бабуле!

Тут она отвела взгляд черных глаз и приподняла руки. Желтые, куриные лапы с длинными когтями поразили меня даже больше, чем глаза. Под ногтями забилась грязь. Наверное, она упала, пока добиралась сюда. Этим можно и объяснить разводы на одежде. Может, зря я на нее наорал?!

– Бабушка, с вами все в порядке? Вы падали? Может ударились где…

Тем временем незваная гостья закопошилась где-то в глубине безразмерного лифа платья под воротом, и я даже углядел кусок ее желтой кожи, обтягивающей ключицу. Кость торчала так, словно была сломана, но я понял, что это всего лишь худоба. Бабка была по-птичьи худой, от того и ногти казались длинными.

Черт. Делать нечего. Вроде и запах уже немного приелся - глаза не настолько слезятся. Что делать - человек ко всему привыкает.

Пока она копошилась в складках своего платья, я обогнул машину и нырнул на переднее пассажирское сиденье. Там, в бардачке, лежал один бутерброд, который я собирался съесть по дороге. Один я уже съел, а второй приберег на остаток пути, который лежал через лес и заброшенное селение Болотное, сразу за которым начиналось кладбище.

Взяв завернутый в салфетку бутерброд, вернулся к неожиданной попутчице. Та протянула мне скрюченную желтую руку, настолько худую, что я мог разглядеть сухожилия под тончайшей ажурной кожей. Незваная гостья раскрыла пальцы и я увидел на ее ладони несколько ржавых медяков.

– Держи, милый. Это за поездку. И не вздумай отказаться, – прошипела старуха.

На этих словах я со страхом понял, что чувствую угрозу. Черные блеснувшие глазки смотрели на меня хитро и испытующе. Я почти осязаемо ощутил липкий страх, крадущийся по затылку. Если я сейчас откажу этой бабке, она меня со свету сживет. Но если соглашусь - это означает жуткую поездочку через лес и заброшку. Места, казавшиеся мне всегда уютными и даже какими-то умиротворенными, сейчас вовсе не манили, как обычно.

В голове так и стучало: “откажись, дурак, откажись, пусть ждет следующую машину”. Хотя шанс ничтожный, что этой дорогой кто-то поедет в ближайшие несколько дней. Дождь зарядил сильнее. Я протянул руку и взял ржавые медяки. На первый взгляд, они были украдены из исторического музея и такими расплачивались, наверное, еще лет сто назад, не меньше! Но спорить не стал. Взамен медяков протянул бабке свернутый в уже чуть промасленную салфетку бутерброд, и, словно сомнамбула, двинулся на свое место.

Сел на водительское место, завел калымагу и промотал стекло пониже, несмотря на дождь. Рычание авто перекрывал звук чавкания и я понимал, что этот звук исходит изо рта бабки, жующей бутерброд.

– Приятного аппетита, – я решил делать вид, что все нормально. Если бабуля и правда больная, то лучше делать вид, что я не придаю этому значения. Ведь если покажу страх, то… Ой, даже не хотелось думать.

Машина вынырнула на дорогу, и я понесся по шоссе, стараясь объезжать рытвины, наполненные дождевой водой. Окно я прикрутил, да и запах немного выветрился. Чавканье прекратилось. Чуть поправил окно заднего вида, отважился взглянуть в него. Бабка сидела спокойно, смотря перед собой. Изо рта у нее торчал кусок салфетки.

– Бабуль… – произнес я.

Она зыркнула на меня черными глазками. Я чуть повернулся и сделал движение рукой у своего рта, показывая, что ей нужно сделать. Однако, бабка вместо того, чтобы убрать салфетку, высунула язык - достаточно длинный и черный, и облизнулась. Кусок салфетки исчез в недрах ее глотки, а я внутренне сжался.

– Вы откуда тут взялись-то? Населенные пункты вроде далековато. Пешком что ли шли? – несмотря на неподотчетный страх, я все же был не суеверным, а бабка лишь раззадоривала любопытство. Было что-то в ней странное, помимо внешнего облика.

– С Клещевки я иду. Дождь будь он неладен! Не припомню такой непогоды с начала века. Тогда я в лесу заблукала, отец думал - медведи поели, даже не искал. Но я-то дорогу нашла к дому…

– Понятно, – кивнул я, пытаясь припомнить такой пункт и подсчитать сколько же моей попутчице лет. – Что-то не помню никакую Клещевку. Это за Садовничьими дачами что ль?

– У старой мельницы, – буркнула бабка и вновь уставилась перед собой.

А я задумался. Старая мельница? Ну точно, бабка полоумная! Какие еще мельницы? Хотя что-то такое вроде там было, но давненько. Места, где располагались Садовничьи дачи, раньше принадлежали земледельцам. Там же и мельницы были, на которых мололи муку. В середине прошлого века мельницу снесли и сделали на том месте погост, куда хоронили умерших крестьян.

Место было спокойное, безветренное, одно плохо - низина, от чего дождями погост постоянно затапливался. Когда я еще учился в школе, рассказывали, что бывало и такое, что кости похороненных всплывали и плавали по болотам, пока засуха не наступала. Так что, погост забросили, а строить там уже ничего не стали. Зато в восьмидесятых место вновь заприметили и начали возводить там дачи - почва плодородная, влаги много, да и дождей сильных не было, пожалуй, до этого года.

Тем временем, дождь припустил еще сильнее. Бабка закуталась поплотнее в свои шали.

– Бабуль, замерзла? Обогрева у меня нет, но могу предложить пятьдесят грамм коньячку, а?

Неожиданно она согласилась.

– От чего ж не сугреться. Давай! – прокряхтела бабка металлическим голосом.

Я остановился и достал из бардачка початую бутылку деревенского самогона на орехе. Тут же нашлись и пару пластиковых стаканчиков. Себе налил буквально на самом донышке, а бабульке не пожалел. Вон как замерзла - того гляди и костями загремит от холода.

Бабка с удовольствием опрокинула в себя стаканчик.

– Прости, закусить нечем.

Попутчица только рукой махнула, мол, и так сойдет.

Через пару минут двинулись вновь в путь, на этот раз чуточку веселее.

– В гости я еду, – прошамкала бабуля, смотря на унылый пейзаж за окном. Капли дождя вроде бы стали барабанить потише. – К дочке своей. Соскучилась, да и давно не виделись. Надеюсь, примет меня к себе. Мы, конечно, с ней поссорились вдрызг, я потом и прощения не успела попросить, как она с мужем уехала... А дом мой нынче затопило, – продолжала делиться бабуля своей жизнью. Видать, коньячок хорошо подействовал. – Утром просыпаюсь - гляжу, а вода по самому полу, все плавает. Я плюнула, собрала пожитки, да и еду вот…Дом у нее красивый, высокий, с резным петушком.

– Ох, бабуль, дети - дело такое. Мои тоже в город уехали, учатся, семьи свои строят. О стариках все реже вспоминают… - поделился и я грустными мыслями.

– Всему свое время. Станут постарше, так и вспомнят, не насмотрятся, не наговорятся…

– Да, - согласился я. - Главное, чтобы было к тому времени на кого смотреть, с кем поговорить.

Вскоре мы въехали в лес. Дождь и вовсе перестал лить, небо посветлело, лишь размазанные лужи и упавшие ветви говорили о том, что здесь была настоящая буря.

– Бабуль, я вот сколько раз проезжал через Болотное, ни разу не видел жилой дом. Неужто кто-то еще живет?

– Везде живут, сынок, везде… Село умирает только, если в нем ни одного не остается. Но всегда есть пару стариков, которые сторожат место. Аж пока не придут новые заместь их.

В голове роились всякие мысли. Я вспоминал заброшенные, покосившиеся домишки, точнее уже остатки от них. Ни собак, ни курей, да от самого села там всего-то рожки да ножки, десять домов и те упали. Странно это все, странно.

– Дочка моя, красавица. Зинаида Прохорова. Кровь с молоком. Все парубки за ней вились как вьюны… А она только одного любила. Он-то ее и увез!

Уж не сосваталась она меня решила? Словно в ответ на мои мысленный вопрос, бабуля заявила:

– Не боись, она хоть без мужа своего, да наверняка уж привыкла одной. Тебе к нам пока рано переезжать-то! Повеселись еще, походи, погуляй.

От ее слов у меня вновь мурашки пошли. Странная бабка все-таки. Но раз уж взялся подвезти - не бросать ее по дороге, да и Болотное показалось. Я остановился посреди заброшенного поселка. Вышел сам, помог открыть дверь.

– Ну, приехали!

Старуха вылезла из машины и я чуть не ахнул, заметив, что она босая. Прямо под сидением чернели следы грязи, а сама бабка, переваливаясь, словно утка, отошла от меня на несколько шагов и сказала:

– Ну, бывай. Заглядывай в гости.

Ошарашенно я смотрел вслед старухе, уже понимая, что она идет не в дом. Внутренним чутьем, не соглашаясь с предчувствием доводами разума, я смотрел вслед, не в силах отвести взгляд.

Бабка довольно проворно прошла по улице, огибая разрушенные дома. Сразу за ними начиналась узкая тропка, которая вела в сторону Болотовского кладбища. Разум мой буквально вопил: “Беги, возвращайся в машину, уезжай. Скоро ты будешь дома”.

Но с другой стороны я пытался размышлять логически. Бабушка, наверняка, больна разумом. Вот она пошла в сторону кладбища. Босиком, в одиночестве. Она ведь просто замерзнет и погибнет там! А я, получается, сам ее привез сюда.

Нет - нет! Надо что-то делать. Везти ее обратно и сдавать в больницу, искать родственников. А если их нет - значит, пусть государство позаботится о старухе. Бросившись вслед, я понял, что потерял ее из виду. Нет, конечно, попутчица оказалась довольно проворной, но не настолько же.

Вот и кладбище, сразу за холмом показались первые могилки, тоже заброшенные и забытые со временем, как и все Болотное. Куда взгляд простирается - никого. Ни одного человека, ни одной темной фигурки, бредующей в поисках дома, которого здесь нет.

Ноги сами несли меня все ближе и ближе к кладбищу. Давно я здесь не был - моя жена Наталья, умершая больше пятнадцати лет назад, была похоронена почти на самой окраине. Через несколько минут я подошел к могиле и окаменел. Прямо через несколько могил от моей Натальи высилась высокая домина, украшенная резным петушком.

Подошев поближе, я прочитал: "Зинаида Прохорова" и смазанные вырезанные цифры ниже:1919-1974. Крик застыл в горле, а через минуту я уже был за рулем. Никто меня больше не заставит приехать сюда, по крайней мере, при моей жизни.

- Нет, таких мест у нас нет. Дом многоквартирный, мы живем на пятом этаже.

- Назовите, ваш адрес и имя. Высылаю к вам дежурного.

Я назвал адрес и положил трубку. Потянулись томительные минуты, а затем часы ожидания. Я и сам не заметил, как задремал. Проснулся, когда солнце почти зашло. Мне снился сон, будто по квартире ходят люди и все пытаются меня раздеть. Почувствовав могильный холод, я подскочил, дрожа от озноба.

Почему до сих пор никто не приехал? Время почти семь часов вечера. Что за безответственность!

Подскочив к двери, я ударил себя по лбу. Ну, конечно, они наверняка приезжали и стучали, но я спал. Вот раззява! Да и как бы я открыл? Дверь была заперта на верхний замок, а ключа у меня не было.

Я бросился к телефону, однако, вдруг остановился. Краем глаза приметил, что дверь шкафа приоткрыта. Распахнул ее шире, все еще в надежде найти хоть какое-то подтверждение пребывания здесь Элен. Если дом такой старый, то какова вероятность, что здесь есть тайные ходы?

Я даже обрадовался этой странной мысли и, выгрузив весь хлам, принялся простукивать стенку. В одном месте задняя часть показалась мне непрочной и я легко сдвинул ее в сторону.

Образовалась брешь, величиной с кулак. Человек бы не пролез, максимум кошка. Однако, это было уже что-то. Далее дело пошло тяжелее - я выламывал заднюю часть шкафа, прикладывая значительные усилия, но, в итоге, она поддалась. Передо мной виднелась черная пустота и я с испугом вглядывался внутрь.

“Элен!” - тихо позвал я тихо, потом громче. Тишина.

“ЭЛЕН!” - наконец, крикнул я.

"Элен-лен-ен", - вторило эхо, словно я кричал в темный глубокий колодец. Однако, посветив фонариком на телефоне, никакого колодца не обнаружил. Это было похоже на узкий лаз, со всех сторон обшитый деревом.

Помимо этого, стоял затхлый неприятный запах тухлятины, но его источника я не видел. Лаз был не длинный, и почти сразу я уперся в тупик.

Здесь не было ничего. Почему-то пришла мысль, что здесь как раз уместился бы труп. В этот момент в недрах квартиры раздался телефонный звонок и я быстро пополз обратно.

Телефон замолчал. Дело принимало мистический оборот, но я пока старался справляться со страхом. Понятно было одно - этот шкаф, да и вообще квартира - странное место. Все эти старинные платья, фарфоровые статуэтки, башмаки в коробках.

Кто тут жил раньше? Разбирая хлам в поисках информации, наткнулся на вырезки из старых газет прошлого века. Прочитав их, меня прошиб холодный пот. “Проклятая квартира римского душителя” - гласило название одной из статей.

Текст выглядел следующим образом: “почти целое десятилетие римский душитель убивал молодых девушек и прятал их тела в своем шкафу. Душегубу грозит смертная казнь”.

Пробежавшись по тексту, я понял, почему нам так дешево сдали эту квартиру. Несмотря на то, что прошло лет пятьдесят и сам маньяк давно умер, жить здесь никто не хотел.

От отчаяния я принялся вновь набирать номер полицейского участка. Переступая от холода с ноги на ногу и от нетерпения, я вслушивался в раздражающе-длинные гудки.

- Алло, - наконец, раздался голос в трубке. - Полицейский участок номер пять.

Голос был другим, видимо, телефонист поменялся.

- Алло, - в трубке раздались краткие помехи, но связь сразу же восстановилась. - Джерикомио пять ноль пять один. Я вызывал полицию на этот адрес. Пропала моя жена Элен. Это было... - я взглянул на настенные часы, но они стояли. Часы на экране телефона показывали половину восьмого. - несколько часов назад.

- Сэр, минуточку, я проверю, - голос в трубке опять зазвучал с устрашающими помехами, видоизменявшими звуки до гортанно-трубных.

- Жду!

Около минуты раздавалось шипение. Когда я потерял терпение, то воскликнул:

- Полиция! Вы на проводе?

Однако, вместо ответа вдали раздалась мелодия - погребальный марш. От удивления я отодвинул трубку от головы и взглянул на нее. Затем послышался женский голос.

- Я вас слушаю, - голос принадлежал молодой женщине, был грустным и чуть гнусавым от слез. 

- Элен?! - не поверил я.

Молчание.

- Шон? - с удивлением произнес голос. - Но..

- Элен, ты где? - заорал я. - Куда ты делась из квартиры?

Опять молчание.

- Прекратите ваши шутки! - раздалось в трубке и вновь пошло шипение.

- Алло! Алло! - заорал я в трубку, как шипение вновь прекратилось и в трубке возник женский голос дежурной в полицейском участке.

- Сэр, ваш звонок был зафиксирован, однако, данная информация не подтвердилась.

Опять страшные помехи.

- Что вы имеете ввиду? Подождите, я только что слышал голос моей пропавшей жены Элен...

- Сэр, вам требуется медицинская помощь? Назовите адрес, по которому вы находитесь и ваш номер телефона. К сожалению, определитель не видит - вы звоните с таксофона?

- Мой адрес Джерикомио пять ноль пять один, - почти завопил я.

- Сэр, это невозможно.

Вновь раздались помехи.  Связь прервалась. Гудков не было.

В изнеможении я опустился на пол. На меня вдруг накатила беспросветная тоска и усталость. Я бросился к двери и принялся дергать все замки, но от самого верхнего у меня по-прежнему не было ключа, а выломать старинную тяжеленную доску было невозможно.

На мобильных телефонах мигал значок, означающий отсутствие связи. Я проверил проводной телефон. К моему облегчению, он работал. Набрал Сару.

- Алло, - голос Сары был испуганный и слышался словно издалека.

- Сара! Элен пропала. Случилось несчастье. Приезжай немедленно к нам домой.

- Шон, это ты? - голос стал еще испуганнее.

Я слышал как два голоса - мужской и женский разговаривают на заднем плане.

- Это я! Да почему все так удивляются! - воскликнул я. - Я не могу открыть входную дверь. Каким-то странным образом она оказалась заперта изнутри…

Внезапно мужской голос на заднем фоне чётко произнес: “Элен, ты должна поехать со мной”.

Это был голос Стэна или мне почудилось?

- Сара…- я постарался сделать голос спокойным. - У тебя там Элен и Стэн? Они вместе, да? Это об этом ты писала в мессенджере?

Понимание ситуации накрыло меня с ног до головы. Они специально провернули ситуацию таким образом, чтобы свести меня с ума! Заперли меня в квартире, а сами развлекаются у меня за спиной. Но почему так подло?

- Шон…, - испуганно пролепетала Сара. - Я не знаю, кто вы и зачем говорите его голосом…

- Сара, хватит! - рявкнул я. - Или ты забыла, как я покрывал тебя перед начальником во время твоих прогулов?

- Шон, - голос Сары почти срывался на плач. - Но это не можешь быть ты!

- Почему же? Решили меня запереть в квартире, чтобы проворачивать любовные делишки Элен и Стэна у меня за спиной?!

Послышалось шуршание. Судя по всему, Элен выхватила телефон из рук Сары, потому что раздался ее дрожащий голос:

- Шон… этого не может быть.

- Элен! - почти вскричал я. - Ты можешь объяснить, что происходит? Какая-то чертовщина!

- Нет-нет. Шон, это неправда!

- Что неправда?

- Ты… ты… умер сегодня утром… я лично присутствовала во время того, как твое тело увозили в морг.

Элен заплакала, а у меня из рук выпала телефонная трубка, и через минуту в ней пошли гудки.

Не знаю, сколько я просидел на полу в отрешенном состоянии, может быть сутки или двое. Теперь время шло иначе. Я сопоставлял факты и каждый раз приходил к тому, что я каким то непостижимым образом скончался, но мой призрак остался в квартире.

Я пробовал делать звонки, с помехами, но дозванивался то в полицейский участок, то родителям Элен. Сама Элен сказала ей больше не звонить и не тревожить ее. Так прошло недели две. Вопросов было больше, чем ответов.

Я не мог смириться с тем, что я призрак и никому не давал покоя. Это продолжалось до тех пор, пока со мной не вышел на связь блоггер одного ютуб канала, делающий выпуски про привидений.

Мы общались с ним единственно-доступным мне способом - с помощью проводного телефона. Сначала он не верил мне, однако, прибыв на адрес Джерокомио пять ноль пять один и убедившись в том, что в квартире действительно никого нет, он написал записку и оставил ее в шкафу.

Записку я обнаружил буквально сразу, как зашел в комнату и открыл шкаф. Содержимое записки было зачитано блогеру и тот, убедившись, что я не разыгрываю, принялся расследовать мое дело. Подняв архивы истории квартиры, он подтвердил, что действительно в ней проживал маньяк-душегуб.

Я раскрыл блоггеру местоположение шкатулки с серьгами и вскоре она исчезла. Как утверждает блоггер, на место прибыла полиция. Кстати, в этот момент я косвенно ощущал присутствие чужих людей в квартире, но не видел их.

Легкие ветерки их дыхания и отдаленный шепот - вот и все, что связывает мой тонкий мир теперь с миром живых. А еще наша совместная фотография с Элен. Сделанная в первый день, когда мы въехали, она так и осталась в злополучной квартире.

Блоггер предположил, что из-за плохой истории дома и множества погибших девушек, здесь образовалась некая аномалия, в ловушку которой я угодил, когда у меня случился сердечный приступ.

Месяц заточения прошел. Почти каждый день я даю интервью и общаюсь с представителями различных ютуб каналов. Пока я интересен.

Но все время меня гложет лишь один вопрос. Что будет, когда обо мне забудут? Нет уж, буду все время о себе напоминать. Приезжайте в гости и я задам вам веселенькую трепку, живые!

Благодарность спонсору рассказа @tushkana

Ремесло прибыли особо не приносило, так что вскоре она переквалифицировалась в менеджера по продажам, я же продолжил делать карьеру в типографии.

Наша маленькая ячейка укреплялась и еще через год мы поженились. А затем она мне изменила. К ним в офис устроился новый помощник директора Стэн - красивый. Статный, богатый. Он вскружил ей голову, она повелась на него во время празднования в баре. Но моя Элен была не из таких. Она не смогла долго держать секрет в себе и призналась.

Я нашел в себе силы и простил ее, но что-то поменялось в наших отношений. Может быть исчезло доверие. Тем не менее, мы зажили и все начало налаживаться. Пока в тот злосчастный день не предложили повышение до крупного менеджера.

Было одно но: ей бы пришлось переехать в другой город и работать бок-о-бок со Стэном. Она отказалась, не сказав мне ни слова. Узнал я случайно, от нашей общей подруги Сары. В качестве благодарности я решил устроить для Элен ужин. Заказал китайскую еду и целую коробку ванильных пончиков.

Элен зашла домой и бросила прямо на пол куртку, а когда увидела сюрприз, то подошла и обвила руками шею.

- Милый, ты все узнал. Сара проболталась, да? - спросила она устало.

Я обнял ее в ответ.

-Это не важно, Элен. Главное, что ты выбрала меня. Поверь, это много значит.

Заметил ли я что-то странное в ее поведении, ругались ли мы, говорила ли она о чем-то необычном? Но мои ответы нет, нет и нет.

Все было хорошо и даже слишком. Мы наслаждались азиатской едой, смотрели нетфликс, много целовались. А затем в нее вселился озорной чертенок и она решила поиграть в прятки.

Я начал отсчет до десяти, слыша, как ее босые ноги бегут по ламинату. Она направлялась в комнату с большим антикварным шкафом. Скрипнула дверца шкафа и… все затихло.

Счёт девять и десять я отсчитывал неуверенно из-за наступившей вдруг зловещей тишина и могильного холода. Мне тяжело пояснить это чувство, но я вдруг осознал, что совершенно один.

Жуткое чувство одолело меня во время того, как я шел по коридору. Дверь была прикрыта, но не заперта до конца. Я заглянул и вдруг ощутил тот самый могильный холодок.

Одна из створок была открыта настежь и штора поднялась, затем опустилась белым привидением. Это было странно, потому что старинные окна квартиры были давно задраены наглухо. Я выглянул наружу.

Мы жили на пятом, самом высоком этаже, поэтому убежать Элен никак бы не смогла. Внизу тоже ничего интересного не происходило, слева толпились какие-то люди и стояла машина экстренной помощи. Наверное, приехали к бабуле с первого.

Обзор справа загораживался соседским балконом. На секунду мне показалось, что там кто-то стоит, но топот ног позади заставил меня резко обернуться с возгласом:

- Элен! Слава Богу!

Однако, там никого не было. Не долго думая, я бросился к шкафу и раскрыл дверцы. В исступлении выкидывал старинные платья и весь хлам, который попадался под руки. Внутри было уверенность в том, что Элен там не будет. Так и вышло. Не было ее нигде

Я ходил кругами, звал по имени, но все без толку. Наконец, сел прямо на пол и просидел так в прострации с четверть часа.

Это было немыслимо! Что мне делать? Что сказать полиции? Еще несколько часов я не делал вообще ничего, лишь иногда вскидываясь со своего места и бродя словно привидение по квартире.

Я обыскал все углы, где бы мог и не мог поместиться человек. Наконец, я принял решение. Мобильный телефон не работал, но это было неудивительно - дом был очень старым, построенным еще в девятнадцатом веке и прошедшим не одну реконструкцию.

Связь здесь ловила очень плохо. Но рядом с антикварным шкафом пылился стационарный телефон. Я откопал его из-под стопки старых газет и прислушался. В трубке раздавались гудки, значит, работал.

Набрав номер полиции, я вдруг замер и положил трубку обратно на рычаг. От того места, где находился телефон, я вдруг отчетливо увидел приподнятый кусок линолеума под кроватью.

Под ним обнаружился тайник со спрятанными в нем старинными женскими вещичками и карандашными рисунками с изображением на них красивыми молодыми девушками.

Вероятно, рисовал их бывший владелец квартиры. Но зачем спрятал? И почему в тайнике несколько заколок, зеркалец и сережек? В общем, находка хоть и любопытная, но разочаровала меня.

Спрятаться Элен здесь точно не могла. Да и, если бы она спряталась, то давно бы уже обнаружила себя. Нет, что-то с ней случилось. Может быть здесь замешаны темные силы?

Спустя час я все таки нашел в себе силы позвонить матери Элен.

- Миссис Оренори. Я сожалею, но у нас приключилось несчастье!

- Шон? Что-то с Элен? - в голосе женщины тут же засквозила тревога.

- Я… я…, - в горле застрял ком. - Я не знаю, что случилось, но она исчезла прямо в квартире.

- Что? Шон, как это исчезла? Ты пробовал звонить на ее сотовый?

- Он дома. Наши телефоны лежали рядом, когда она пропала.

- О, Господи! Шон… я сейчас приеду. Ты уже вызвал полицию?

- Еще нет. Я просто подумал…

А что, собственно говоря я подумал? Внутри меня теплилась надежда, что Элен просто сбежала и она вдруг окажется у своих родителей? Или по крайней мере, сообщит матери, куда направляется. Но это все было нелогично. Мать Элен тоже ничего не знала.

- Шон, вызывай полицию и обыщи еще раз квартиру!

- Хорошо, миссис Оренори, - сказал я и отключился.

Еще раз обыскивать квартиру было бессмысленно.

Телефон Элен лежал на пуфике. Там же, где она его и положила. Я провел пальцем - заблокировано. Дата ее дня рождения - неверно. Кличка первой собаки - тоже нет. Моя имя - бинго!

В мессенджере висело два непрочитанных. Одно от Сары. Вопрос: “Как Шон воспринял? Если поверит, скажем о твоей временной командировке”.

Какой еще командировке? Этого мы с Элен обсудить не успели.  Я задумался. Решение пришло моментально, и я исполнил его быстрее, чем муки совести наполнили мой разум. Пальцы сами собой напечатали с телефона Элен:

“Все прошло гладко”.

Нажал отправить и сообщение ушло Саре.

Прочитано. Набирает ответ.

“Супер. Ты проведешь отличные каникулы, детка. Но все же Шона жаль. Может быть ты отдашь его мне?”. В конце вопроса ржущий смайлик с красными щеками.

Я присел на диван, у меня закружилась голова. Так, значит, Элен обманывала меня? Как давно это началось? Получается, что она хотела меня бросить, но решила это сделать вот таким странным способом? Просто сбежать? Но как? Я бы услышал, как захлопывалась входная дверь.

Решил проверить - она была заперта на все замки разом. По спине пробежали мурашки - зачем Элен заперлась на все замки? Тем более, у меня не было ключа от самого верхнего, крошечного замочка, мы им вовсе не пользовались. Как же теперь я выйду отсюда?

Но оставался еще один вопрос. Если она не вышла через дверь, то как? Я вспомнил о своем видении на балконе в тот момент, когда выглядывал в окно.

Распахнув окно, я уставился на соседский балкон. К нему можно было допрыгнуть, либо пройти по тончайшей балке, но это было бы слишком опасно.

Других пояснений все равно не было. Я принялся ждать миссис Оренори, разглядывая толпу, собравшуюся внизу. В машину экстренной помощи погружали тело, прикрытое брезентом. Преставилась таки бабуля с первого этажа. Один из ее внуков ошивался рядом. Вдруг он поднял голову и замер, уставившись на меня...

- Мам, - я положил свою руку на ее ладони, когда мы сели ужинать. Вареные овощи с кашей и тушёнкой дымились на столе, и я ужасно хотел есть, но сперва нужно было поговорить.

- Да, сынок? Что-то хотел сказать? - после тяжёлого трудового дня мама была очень уставшей.

- Сегодня в школе… -  начал было я, как у входной двери раздался звон разбитой бутылки и шум ударов в дверь.

- Какого хрена! Отец дома, а его никто не встречает? Щас я вам наподдам, щенки… вы у меня попляшете!

Мы с мамой испуганно переглянулись.

- У него сегодня ночное дежурство, он не должен был… - пробормотала она и кинулась к входной двери.

Я мрачно поднялся из за стола. Злой, голодный и ненавидящий Патрика. Он не даст поужинать. Я оказался прав. Не успев улизнуть к себе, получил тумак практически с разбегу. Пьяная свинья со злобно горящими глазами принялась крушить все вокруг.

- Патрик, что произошло… я не ждала…. Не трогай Джеймса, прошу… - мать рыдала, заламывала руки и пыталась броситься на мою защиту, но силы были слишком неравны.

- Как ты себя ведешь, ублюдок! - прошипел я, поднимаясь прямо перед Патриком и смотря исподлобья.

Тот от неожиданности замер.

- Что? Мне послышалось или этот щенок что-то вякнул? - загрохотал он. - Ты сволочь мелкая, - вдруг тихим пьяным шёпотом заговорил он, подходя ко мне, - ты портишь мне всю жизнь! Думаешь, я не слышу, как ты приводишь друзей к себе по ночам и вы шумите, стучите в мою стену и шепчите проклятия

- Патрик, о чем ты? - изумился я.

- Каждый раз, когда я захожу, они все прячутся… твои приятели… но я знаю, что они там. И я найду и поколочу так, что они забудут мать родную!

Теперь его голос вновь гремел, и он угрожающе надвигался на меня.

- Мам, я правда не понимаю о чем он, - мать рыдала, закрыв лицо руками.

Она закричала.

- Патрик! Не смей! Я вызываю полицию. С меня хватит! - ее голос был полон решимости.

Патрик остановился, повернулся к ней и захохотал. Мать бросилась на кухню, где был телефон, а я юркнул в свою комнату.

На мгновение все затихло, а потом раздались громкие крики матушки. Мне хватило секунды, чтобы добежать до кухни. Отчим в руках держал топор и наносил сокрушительные удары один за одним.

Я опоздал. В оцепенении, пятясь, не помню как, но добрался до ванной комнаты и влез через фальш дверь аптечки в подвал.

Сколько я там просидел, я не помнил. Может быть час, может и неделю. Иногда я слышал звуки - шуршание, негромкие шаги. Кто то открывал и закрывал двери. Очнулся я от того, что меня звал Патрик. Он стоял в открытых дверях подвала с чашкой дымящегося напитка.

- Джеймс, я знаю, что ты тут. Нам нужно поговорить. Малой, ты серьезно болен, тебе снились ужасные кошмары и мне тоже. Это какой-то странный вирус. Твоя мать говорит, что мы скоро поправимся.

Моя мать? Неужели мои воспоминания о смерти матушки были всего лишь сном?

- Джеймс… - повторил Патрик, - выходи. Тебе все равно отсюда некуда деваться.

Он был прав. Я бы, конечно, мог попробовать прятаться, но на душе была отвратительная пустота, может, я готов был к смерти?

- Иду, - прохрипел я и двинулся вперед на ватных ногах, ожидая чего угодно.

Но Патрик был спокоен. Он слегка приобнял меня и сунул чашку с напитком. Это оказалось горячее молоко.

На кухне мы сидели друг напротив друга. Я пил молоко, отчим курил и в его взгляде я видел растерянность.

- Ты убил маму, - вдруг сказал я. Щемящая пустота в душе съедала меня изнутри. - Это был не сон.

И куда делся страх? То ли Патрик выглядел жалко тотли я осмелел. Глянул на него презрительно, но тот даже не заметил.

- Я…, она… это наваждение, - пробормотал он себе под нос.

- Да что ты такое говоришь? - вскипел я и ударил кулаком по столу. Кружка задребезжала. - Ты убил ее и теперь тебе придется убить и меня. Я прямо сейчас отправляюсь в участок, сообщить все мистеру Адамсу!

Я вскочил и бросился к двери, ожидая, что Патрик бросится вслед. Но вместо этого я услышал тихий голос.

- Джеймс, сынок….

Я замер и оглянулся. На пороге спальни стояла моя мама. И в то же время это была не она. Длинные волосы сальными прядями свисали вдоль лица. А ведь мать всегда их укладывала.

- Не нужно никуда идти... Со мной все в порядке. Правда, - вкрадчиво проговорила она и я подметил необычные нотки в ее голосе.

- Мам? Он… Патрик…. Тебе сделал больно? - я внимательно оглядывал ее с ног до головы.

- Мы поругались, но сейчас все хорошо, - она села за стол рядом с Патриком и пригладила его волосы, от чего мой отчим побледнел.

Затем матушка положила руки на стол и я заметил, как ее пальцы медленно перебирают по деревянной поверхности. Словно щупальца осьминога.

Ночью я долго лежал, укрывшись с головой и думал о произошедшем. Больше всего меня волновало мать, но и об Уилкоке я тоже вспоминал.

Внезапно послышался шелест листьев, но на улице целый день было безветренно. Я знал, что ничто здесь. Оно сидело в углу и чернота вокруг него вспучивалась темными буграми.

- Кто же ты? - тихо спросил я, вовсе не ожидал ответа. Ничто замерло, но не исчезло.

Затем оно двинулось по направлению к моей кровати, а я не мог отвести глаз. Несмотря на темноту, в неверном свете луны я все же смог немного рассмотреть это порождение ада. Покрытый слизью черный осьминог с большим количеством человеческих глаз, смотревших прямо на меня, как один.

От страха я закричал.

Как только посветлело, я кинулся на чердак и выгреб все до единой книжки, принадлежавших деду. В основном, это были формулы, какие-то заклинания, описание ритуалов. Но в одном из блокнотов мне повезло встретить кое-что полезное.

Кривой рисунок изображал существо, напоминающее осьминога с пятью глазами, а внизу виднелась приписка: родовой фамильяр. Охранитель и воскреситель.

Значит, это существо нечто вроде защитника нашей семьи? Но что значит воскреситель?

- Джеймс! - меня звала мама.

У входной двери стоял мистер Бишоп Адамс - полисмен.

- Джеймс, милый, у полицейского есть к тебе пара вопросов. Сможешь на них ответить? - она улыбалась приторно-слащавой улыбкой, совсем не похожей на мамину. А еще я вдруг почуял странный запах, словно понесло тухлятиной.

Мистера Бишопа я знал давно, мы учились с его дочкой в одном классе.

- Сынок, с тобой все в порядке? - Адамс выглядел взволнованно и оглядывал меня с ног до головы. - Ты уже неделю не  появляешься в школе.

- Неделю? - изумился я. Кажется, время шло быстрее, чем мне хотелось бы.

Он еще раз подозрительно взглянул на меня, затем на мать, невозмутимо стоявшую рядом.

- Кажется, у вас что-то протухло, - полисмен закрыл нос руками.

- Холодильник сломался, продукты попортились, - наигранно вздохнула мама.

- Понятно,- Адамс все еще хмурился. - я вообще чего зашел, пропал ученик школы. Уилкок младший. Ты случайно не видел его?

Я попытался придать себе невозмутимый вид.

- Не-а, спросите у его приятелей. Они же всегда вместе.

Адамс вздохнул.

- Говорят, что неделю назад он потерялся в лесу, после чего его никто не видел. Сразу подумали, что он домой ушел, а спустя сутки мать забила тревогу.

Сердце бешено колотилось. Значит, Уилкок пропал в моём доме.

Когда Адамс ушел, я кинулся вновь в подвал. Мне нужно было найти хоть какую-то зацепку.

В подвале было, как обычно, темно, но я прихватил с собой фонарь. Подвал был весь завален вещами деда, здесь были запыленные колбы, старинные карты, медицинские атласы и даже нашлось чучело лисы без глаз. В какой же ад деду удалось открыть ворота своими опытами?!

Спустя час поисков, я наконец увидел в самом дальнем и темном углу то, что привлекло мое внимание. Крошечный люк с водосточным отверстием, возле которого я увидел пятна слизи и, кажется, крови.

С трудом открыв люк, заглянул внутрь и обомлел. Там обнаружилась крошечная комната, исписанная формулами и странными рисунками, а в самом углу лежал полуобглоданный труп, принадлежавший Уилкоку. Возле него лежала куча тряпья, служащая, судя по всему, подстилкой для того существа, которому я дал имя - Ничто.

С криком я бросился наружу, желая лишь одного - вдохнуть свежего воздуха. Но у самой двери меня остановил голос матери.

- Милый, не пытайся выйти наружу. У тебя не получится.

- Что? - в шоке я обернулся назад, - мама, я ничего не понимаю. Что происходит?

Мать подошла ко мне и погладила по волосам. Я заметил ее начинавшие гнить пальцы.

- Твой дед был великим ученым. Но, к сожалению, знания он предпочел использовать для вызова тёмных сил. У него получилось призвать существо из потустороннего мира, которое служит нашей семье. Дед приказал мне ни за что не покидать дом, чтобы существо не вырвалось наружу, ведь отправить его обратно у твоего деда не вышло. Все было хорошо до того момента, как…

Осознание пришло сразу и заставило меня опереться о стену.

- Мам, - прошептал я тихо, - скажи правду, он тебя убил?

Мать грустно кивнула.

- Патрик… я пыталась ему объяснить, но это его злило. Он говорил, что не верит в потустороннюю ересь. Зло, жившее в доме, сводило его с ума, ведь он не принадлежал нашей семье и существо не приняло его. Неделю он назад сошел с ума и убил меня... Но теперь наши души принадлежат темным силам и мы будем здесь, пока они охраняют нас. Я не знаю, как с этим бороться, Джеймс, я не знаю.

Несколько минут мы молчали. Внутри меня зрел вопрос, который я не решался спросить. Я лишь зачарованно смотрел на свои руки, ногти удлинились, а под ними можно было разглядеть остатки грязи.

- Мам, в ту ночь пострадала не только ведь ты? Я тоже мертв?

Мама перевела на меня взгляд и я все понял. Часть ее волос выпала, а зрачки наполовину почернели. Я знал, что от нее начинает нести вонью, ведь на улице стояла тёплая погода и наша плоть разлагалась быстро.

Пролог.

Вот такие у меня остались воспоминания о тех днях. С тех пор прошло много лет. Сначала нас искали, я лично видел мистера Адамса, когда он внимательно изучал дом, но у них ничего не вышло и со временем о нас просто забыли.

Мы живем в подвале и я стараюсь не смотреть на себя в зеркало, ведь все что я там увижу - истлевший череп и кости. Мы сидим в той крохотной комнатке, а на коленях у меня спит Ничто.

Я все еще изучаю дедовы записи в попытках разобраться, как закрыть двери в ад. И у меня уже есть пару идей.

Забыл рассказать об отчиме. Эта тупая свинья так и не поняла толком, что случилось, ибо окончательно сошла с ума. Одним вечером Патрик напился и все же вернулся в дом. Тайком. Вещи его не волновали, но двустволка, с которой он охотился, заставила пойти его на риск.

Мы с мамой, конечно, его не выпустили из дома. Но и убивать не стали. Он до сих пор живет в нашем доме. Живет - это громко сказано. Лежит парализованным стариком, не в силах вымолвить ни слова. Думаю, его обвинили в нашей смерти, но поскольку он неподвижен, то обвинения ему предъявить не смогли.

Государственные сиделки приходят к нему иногда. В остальное время с ним сидит его родня, но лишь для виду. Они приехали лишь для того, чтобы дождаться его смерти и продать дом. Оплачивать приют для него они не хотят, так что он просто доживает остатки дней.

И только мы с мамой по ночам заходим к нему. Тогда он бессильно открывает рот в попытке закричать, но существо внутри его глотки не даёт ему это сделать. Существо, которое  я назвал Ничто.

П. С. Если история понравилась, поставьте плюс. Так я пойму, что история зашла и напишу еще одну)

- Мам, домовые существуют? - спросил я у матери на следующее утро, пока она жарила мне яичницу, отвернувшись к плите.

- Что? А? - спросила она рассеянным голосом, чуть повернувшись. Я сразу же углядел синяк у нее под глазом. Мои руки беспомощно сжались в кулаки, но что мог сделать ребенок.

- Мам, это сделал он?

Мать только всхлипнула и махнула рукой.

- Мам, почему ты не прогонишь его или мы не уедем? - мне тогда казалось это очень простым решением.

- Джеймс…, - мама уже не скрывала лицо. Лишь грустно улыбнулась и села рядом. - У нас нет абсолютно никаких сбережений. Если мы уедем, нам придётся побираться, жить в приюте и питаться черти как. А у тебя школа, да и Патрик редко дома.

Я лишь насупился. Разве стоило это всех лишений и несчастий, которые он приносил в нашу семью?

На следующую ночь Ничто появилось опять. Оно сидело в тёмном углу и в этот раз я смог разглядеть как будто многочисленные щупальца. Они плавно раскачивались и постоянно теряли свои очертания.

Это было похоже на листья, колышущиеся ночью за окном. Такой же звук издавало Ничто. Еле слышный шелест: ссс-сс-с. Где то с полчаса я не шевелился, а затем решился спросить.

“Кто ты?”- мой голос звучал еле слышно, но Ничто все равно испугалось и исчезло. На утро я совершенно не выспался. Каникулы закончились и мне нужно было собираться в школу, а я заснул лишь под утро в бесплодных часах ожидания необычного существа.

- Джеймс, твой завтрак на столе. Бутерброды в холодильнике, - прокричала мне матушка.

- Хорошо, мам, уже иду!

Входная дверь хлопнула - мама ушла на работу в прачечную, а я вышел из своей комнаты и побрел в сторону кухни. По дороге забрел в туалет и, умывшись холодной водой, немного воспрял. У меня оставалось пятнадцать минут на сборы. Перекусить успею.

Однако, позавтракать так и не удалось. У двери кухни я замер, увидев, что тарелка пуста. Влажный склизкий слой из остатков еды вел прямиком к вентиляции и терялся внутри. Сетка была на месте, значит, что-то просочилось внутрь.

Сглотнув слюну, я кинулся в свою комнату и наспех переоделся, постоянно поглядывая в углы, хотя сейчас было светло. Не став возвращаться на кухню за бутербродами, вышел из дома и помчался в школу, хотя радости у меня не было абсолютно никакой. В школе меня задирали местные хулиганы и особенно один из них - Уилкок из класса постарше.

Высокий и щекастый он выбрасывал мой портфель, плевал в тетради и всячески издевался. Но, даже вытерпев все издевки, возвращаться домой мне не хотелось. Поэтому после школы я побрел на заброшки - так назывался райончик с заброшенными гаражами. Почти все из них развалились, но оставалось несколько помещений с сохранившейся крышей. Там то и любили иногда собираться подростки. Убедившись, что сейчас пусто, я уселся возле потухшего очага и задумался.

Что за странное существо поселилось в моем доме? Что ему нужно? Тогда, кстати, я и решил назвать его Ничто. Мне было известно лишь одно - Ничто любил кашу. Может быть и другая еда придётся ему по вкусу?

Они подкрались почти незаметно. Уилкок и его банда, видимо, выслеживали меня от самой школы. Треск сухой ветки я услышал в последний момент. Вскочив, заметался, но путь преградил здоровенный детина.

- Куда торопишься, ублюдыш! - зашипел он сквозь зубы и оскалился.

Я стоял, потупив взгляд, и стараясь не смотреть тому в глаза. Одно я точно знал - говорить было бесполезно, лучше прикинуться ветошью.

- Отвечай, когда я к тебе обращаюсь! - Завопил Уилкок и толкнул меня в плечо, от чего я тут же упал. - Слышал, твой папаша бросил тебя, потому что ты достал его своей тупой физиономией!

Уилкок заржал и остальные загоготали вместе с ним.

- Мой отец уехал на заработки. Скоро он вернется и покажем вам всем! - Тихо, почти не слышно прошептал я.

- Что? Слышали, что вякнула эта мелочь? - Уилкок от смеха аж упёрся ладонями в колени. - Говорит, что папашка работать поехал и скоро вернется. Именно поэтому мистер Дерикс ушел из моей семьи к твоей матери! - Уилкок сверкнул глазами.

Это был общеизвестный факт. Патрик Дерикс, мой отчим, жил несколько месяцев с матерью Уилкока, и, насколько я знал, Уилкок уважал Патрика. Однако, тот выбрал для себя более выгодное место проживания - большой фамильный дом моей матери, доставшийся нам в наследство от деда. Несмотря на то, что денег на его содержание у нас не было, дом находился в отличном состоянии и, хотя у нас были предложения продать его и уехать, мать ни за что не соглашалась.

“Дед очень много сил вложил в этот дом и завещал его тебе, сынок!”. Деда я не помнил, но однажды на чердаке нашел его записную книжку со странными заметками. Я ничего не понял, ведь там была куча математических формул и записей на неизвестном мне языке. Однако, меня заинтересовали изображения, нарисованные ручкой. В школьной библиотеке я нашел старую книгу, в которой были похожие картинки и назывались они руны. Руны использовались для различных ритуалов оберега и вызова духов.

- Что молчишь, ублюдыш! - ненависть Уилкока была ко мне понятна.

- Пусти, - процедил я сквозь зубы.

Уилкок подхватил какую то палицу и с усмешкой направился ко мне.

Выход оставался один. Словно юркий зверек я пригнулся и бросился вперед, проскочив прямо под ногами шайки. Но несмотря на то, что двигался я быстро, они тоже не медлили и я буквально ощущал их дыхание позади себя. Сразу за гаражами начинался лес. Я бросился в сторону узкой тропы, которая вела через небольшой мост. Может смогу затаиться там или бежать дальше, смотря по ситуации.

“Стой, мерзавыш”, - орал Уилкок позади. Деревья мелькали одно за другим. А ноги несли вперед. Вот и мост впереди. Но они все еще преследовали меня и не оставалось ничего другого, как броситься дальше - по направлению к дому.

Чем дальше я бежал, тем больше отрывался от преследователей, но и дыхание почти заканчивалось. Один вдох, другой. Нет, не время тормозить. Оторваться от них было невозможно, и единственным вариантом оставался дом.

Вот крыльцо. На полном ходу достаю ключ, который болтался у меня под футболкой на ремешке. В два счета преодолеваю ступени и вставляю ключ в замочную скважину. На секунду замираю. Вроде погони нет…

Уилкок показался с обратной стороны дома. Вот же хитрец! Пошел коротким путём. У меня оставалась секунда, чтобы ворваться внутрь и закрыть дверь. Дверь открылась и я юркнул внутрь, потянув перегородку за собой. Я не успел. Уилкок был значительно сильнее меня и он уже тянул дверь с обратной стороны и явно выигрывал.

Оставался единственный вариант. Я резко бросил дверь, чем выиграл пару секунд времени. Уилкок отлетел назад, не справившись с законами физики. Но мне было достаточно. Я влетел в ванную комнату, находившуюся по коридору в самом конце и заперся на замок. Теперь у меня есть еще пару минут времени, пока преследователь не вынесет ее в щепки.

Я прислонился спиной к двери и позволил себе расслабиться на мгновение. Только сейчас отметил, как дрожали конечности, а из зеркала на меня смотрел испуганное лицо с практически черными от страха глазами.

Прямо за дверью заорал Уилкок:

- Ах ты сукин сын! Тебе конец!

Услышав его крик, я бросился к душевой. Прямо над ней белела навесная тумбочка с аптечкой, и только владельцы дома знали, что она фальшивая. Уж не знаю зачем, но когда дед проектировал дом, он добавил несколько скрытых проходов. И один из них сейчас мне весьма пригодился. Влезал в узкий проход я под аккомпанемент выбиваемой двери. Как только влез, прикрыл дверцу и вовремя! Уилкок ворвался в ванную комнату. Я же оказался в подвале. Здесь было достаточно темно, но дневной свет, пробивающийся через щель, немного растворял мрак.

В глубине подвала раздался шум, а затем что-то стукнулось о мои ноги

Это был металлический шар. Я поднял его и вгляделся в темноту

- Ничто? - неуверенно спросил я в темноту.

- Джеймс! Я тебя слышал. Ты в подвале и оттуда не выберешься, - голос Уилкока раздавался все ближе. Он вернулся в коридор и по ступенькам спускался в подвал.

Я перевел взгляд в темный угол. Шевеление пропало. В ту же секунду оборвался и голос Уилкока...

Продолжение следует, если текст наберёт больше пятиста плюсов. Это моя мотивация. Не хочу писать в пустоту, извините...

П. С. Продолжение будет)