Kittymeowmeowme

11 декабря состоялась премьера клипа Тилля Линдеманна (солиста группы Rammstein) и немецкого же скрипача Дэвида Гарретта на песню Alle Tage ist kein Sonntag (примерный перевод: "Не каждый день – воскресенье"). Сама песня довольно известна, особенно на территории Германии: она была написана в 1922 году, стала шлягером, а особую популярность приобрела во время Второй Мировой войны.

Именно к этой эпохе и отсылает нас новый клип Линдеманна. Мы видим "старое" соотношение сторон экрана 4:3 (этакий квадратик, в отличие от популярных нынче вытянутых горизонтально анаморфов), по большей части черно-белые кадры в стилистике фильмов с Марлен Дитрих (кстати, она в свое время и исполняла песню Alle Tage ist kein Sonntag), ну и, конечно, костюмы под старину.

Теперь перейдем, собственно, к клипу. Линдеманн всегда очень серьезно подходит к таким вещам: он человек очень начитанный, образованный и хорошо подкован в политике и религии. (Почти) каждый его клип – некое заявление, обычно на историческую, политическую или социальную тему.

Герой Тилля Линдеманна – благообразный старичок с белой бородкой – явный намек на бога. Когда он выходит на сцену, у него на спине своеобразный "крест" – это вага (конструкция, на которую крепятся нити или жилки, идущие от сочленений куклы) с крестовиной.

У него в руках марионетка-человек, которой он управляет, как хочет. Когда же оказывается, что бог умер (Gott ist tot – Фридрих Ницше), марионетка-человек теряет нити, улыбается и ликует. Человечество свободно от религии! Но у всех людей на шее так и болтается петля. Тем временем, бог воскресает (как ему и положено) – и народ радостно приветствует его, обнимает, пытается дотронуться выпить с ним, а старичок с белой бородкой благословляет своих подопечных, которых спас от смерти своею смертью. Казалось бы, всё хорошо, но, как только бог уходит (по своим делам, наверное), люди опять впадают в депрессию и начинают самоубиваться. Старичку ничего не остается, как вздохнуть, опять выпить – и вновь идти спасать своих марионеток, которые вообще-то утверждают, что хотят избавиться от него.

Второй образ – образ диктатора, кукловода, который управляет действиями своих подчиненных. Избавившись от диктатора, люди радуются, пьют – оживают. Но всё циклично, поэтому после смерти одного кукловода народ приветствует другого диктатора. Неспроста у всех петли на шее. Власть сменяется, но по сути всё остается как прежде: люди вновь хотят покончить с собой.

"Не всё коту масленица" – так можно перевести немецкую пословицу Alle Tage ist kein Sonntag. Всё хорошее когда-нибудь кончается, как и периоды междуцарствия, анархии и такого актуального сейчас пира во время чумы. Поэтому авторы клипа не советуют снимать петли со своих шей: они еще пригодятся.

Итак, общий образ понятен: персона важная, главная, в чьих руках власть над другими.

Обратите внимание на такую деталь, как лупа на шее главного героя: с одной стороны, это намек на старость (плохо видит), но с другой – это показывает нам, насколько малы его подчиненные: на них надо смотреть через увеличительное стекло.

Вместо предисловия от копипастера: простите, не могу не поделиться прекрасным исследованием в лучших традициях британских учёных. Контент почти для лепры, но ведь интересно же!

Во время прогулки в лесу можно услышать, как насекомые жуют растения и как потом падают на землю их какашечки, но вот пуканья их никто из ученых ни разу не слышал (а может, и слышал, но постеснялся опубликовать наблюдение в научном журнале, и напрасно). В связи с этим возникает насущный вопрос: а пукают ли букашки в принципе?

Если подразумевать под этим словом не зычную вокальную работу пукана, а произвольную или непроизвольную флатуленцию – испускание кишечных газов через анус, – то ответ однозначный: еще как! У насекомых есть анус, есть кишечный тракт и есть газообразные продукты пищеварения – пукай не хочу. Однако если углубиться в научную литературу, то можно встретить указания и на альтернативный путь для этих газов: абсорбция в гемолимфу (аналог крови у членистоногих) и выход через дыхальце (дырочку в экзоскелете, служащую для газообмена с окружающей средой). Тем не менее некоторые из кишечных газов просто обязаны улетучиваться сквозь анальное отверстие, считает энтомолог Эльза Янгстедт из Университета штата Северная Каролина (США). «Особенно это касается метана, большая часть которого производится в задней секции кишечного тракта, наиболее близкой к анусу, – говорит она. – Газу не приходится далеко идти».

Самыми отпетыми букашками–пукашками являются термиты – по некоторым подсчетам, они выделяют порядка 11 млн тонн метана ежегодно, то есть около 3% мирового производства этого газа. До коров, конечно, им далеко, тем не менее вклад в парниковый эффект эти малявки вносят немалый. Другие знатные пукальщики мира насекомых – саранча, тараканы, пластинчатоусые жуки. Им всем весело подпукивают многоножки, которые насекомыми не являются, но пукают из солидарности. В исследовании 1994 года были оценены флатуленции 113 видов членистоногих, включая 93 вида насекомых, и выяснилось, что лишь 45 видов пускают газики (ученых интересовали прежде всего метан и водород), по крайней мере в измеримых количествах.

Возможно, не все букашки обладают умением пукать, либо многие делают это незаметно, элегантно, малыми порциями, либо испускают какие–то иные газы, например углекислый. Пукоразнообразие у членистоногих все–таки пока недостаточно изучено.

Кишечные газы – это результат работы кишечных микробов, и флатуленции определяются не только пищей, которую съели насекомые, но и их кишечным микробиомом.

«Термиты разных видов едят древесину, почву или грибы, и все они пускают ветерок, – рассказывает Янгстедт. – Тараканы, близкие родственники термитов, обладают схожими микробами и тоже часто пукают – в их пище много клетчатки. Вместе с тем личинки некоторых жуков живут и кормятся в гниющей древесине, однако за выпусканием газиков они замечены не были, по крайней мере метана. Кроме того, наблюдается значительная вариативность в газопродукции даже в пределах одного вида. Например, некоторые колонии производят больше метана, нежели другие колонии термитов того же вида, – вероятно, из–за различий в микробиомах».

Микробы живут в кишечных трактах насекомых десятки миллионов лет – флатуленция не новомодное веяние, а древняя традиция. Свидетельством тому служат газовые пузырики в районе ануса, сохранившиеся в янтаре. Иногда насекомое попадает в древесную живицу и умирает в ней, издавая предсмертный пук, и если смола не успела затвердеть и навсегда запечатать жертве анус, то из него выделяется пузырь, который в конце концов увековечивается в какой–нибудь интересной форме вместе с исходными газами. Анализ этих газов даже может намекнуть на рацион букашки и состав ее кишечного микробиома. Но вообще обнаружить такие анальные пузырьки удается редко, потому что насекомые погибают в смоле довольно быстро и мало кто из них испускает дух не только в фигуральном, но и в гастроэнтеральном смысле.

Любопытно, что микробы какое–то время продолжают работать в кишечном тракте уже после смерти хозяина, и порой накапливающиеся газы за неимением выхода (все отверстия запечатаны смолой) распирают его изнутри – раздутые термиты не редкость в янтарях, пишет известный американский энтомолог Джордж Пойнар–младший, обладатель богатой коллекции янтарей с палео–пуками.

Самый главный вопрос, который, наверное, волнует абсолютно всех: насколько зловонно пукают насекомые? Спешим успокоить: никакого запаха вы, скорее всего, не почувствуете по той простой причине, что метан и водород – наиболее типичные для насекомых флатуленций газы – ничем и не пахнут. Нельзя исключить, что какие–то букашки пукают сероводородом, как и вы, но в силу крошечного объема выделяемого газа едва ли его можно учуять. Впрочем, все это не мешает в приличном обществе обвинить членистоногих в том, что именно они испортили воздух, если признать свою вину вы категорически не готовы.

====

(с) Батрахоспермум — прекраснейший журнал от биологов с чувством юмора