В России любят называть фестивали «хаус-винтаж-мьюзик лайв ин зе фест», даже если в программе танцы под Воровайку и соло на диджериду. А вот в Германии бывает наоборот: надпись ФУЗИОН кириллицей на фоне ржавого танка, красной звезды и эмалированной кружки вызывает что-то тревожное даже у тех, кто не заканчивал истфак.

Фузион — это фестиваль, который не нуждается в объяснениях. И всё же объяснять его хочется, потому что он как дежавю: будто был, но не факт..

Проходит он на старом советском военном аэродроме в Лэрце — бетонные плиты, казармы, рельсы, подземные ходы. Всё это обросло лозами светодиодов, баров и арт-инсталляций, как будто на скелет времён надели живое тело новой эпохи. Тут раньше бомбили, теперь дэнсят.

И если раньше с этих полос взлетали истребители, сегодня с них — мысли. Музыка льётся со всех сторон: с подиумов, сараев, конструкций непонятного назначения. Tanzwüste, Turmbühne, Seebühne — сцены как архетипы сна. Кто-то играет эмбиент в костюме овцы. Кто-то ставит электро на гармошке. Кто-то, возможно, вообще и не играет — просто стоит в тумане и смотрит в точку.

Фузион — это не о лайнапе (хотя он есть: Fejká, Township Rebellion, Schlepp Geist, Kaufmann и ещё сотни имён), а о **состоянии». Тут нет рекламы, брендов, глянца. Зато есть тень утопии — то ли коммуны, то ли марсианской базы, где музыку используют как антидепрессант.

Тут спят в рюкзаках и шатаются в костюмах лосей. Пьют кофе из алюминиевых кружек и улыбаются, даже если вчера потеряли паспорт, друга и чувство времени.

Фузион — это не фестиваль. Это временное государство с собственной атмосферой, где прошлое, настоящее и антиутопическое будущее целуются под медленный техно в полумраке ангара.

И странным образом над этим всем — вывеска ФУЗИОН.
Русскими буквами. На немецком фестивале. С идеей мира.