Все фильмы Юрия Быкова очень похожи один на другой, меняются ситуации, иногда актеры, но перед глазами будто происходит одно и то же, одна и та же жестокость, коррупция, преступления, произвол власти на всех уровнях. И самый яркий из этих фильмов - "Дурак". Многие в том числе Сигарев упрекают Быкова в прямолинейности и примитивизме, в грубости, но для каждого кино найдется свой зритель или для любого зрителя найдется фильм, который может донести до него определенные мысли. Оригинальность фильма в том, что там доходчиво объясняют альтруистам, что их благородство народ считает высокомерием, и готов их за это убить. Вот чиновника, который ворует их налоги, считает их грязью, пытается их унизить, той же роскошью в которой он утопает, народ высокомерным не считает. Почему? Да потому что он такой же, как они, жадный, жестокий, трусливый, слабый, подлый, лицемерный. А вот на фоне альтруиста, который не только собой, но и своей семьей готов пожертвовать ради них, таких несовершенных, они считают чужим, выродком и хотят его распять, потому что на его фоне они самим же себе насекомыми кажутся, и им от этого больно. И как избавиться от этой боли? Стать таким же альтруистом и принести себя в жертву ради тех, кого презираешь, как и себя трудно и страшно, а вот уничтожить того, кто на такое отважился просто, потому что он один и появляются такие редко. Тут-то и вспоминается рассказ Леонида Андреева о том, как революционер террорист прятался в публичном доме, пытался притвориться клиентом проститутки. И эта проститутка, когда он отказался выпить и воспользоваться её услугами, спросила его, как ему не стыдно быть хорошим, когда она плохая, когда все вокруг плохие.
Сюжет этого фильма прост и банален - дом общежития набитого маргинальным элементом вот-вот рухнет. Молодой архитектор это замечает и пытается достучаться до местных властей, просит их срочно переселить куда-то людей. Власти деньги все давно разворовали и потратили, переселять людей некуда. Женщина мэр пытается выклянчить средство на это у вышестоящего, стыдит его, призывает подумать о людях, а он спокойно объясняет ей, что она никто, грязь, как и эти люди, и нечего на грязь деньги тратить, когда есть и более важные для него дела. И тогда местная власть, живущая по неписанным законам моря, времен парусных кораблей, решает принести в жертву парочку из своих, убить их и списать на них грядущую аварию. Мертвые же не смогут дать показаний против живых. Заодно решают убрать и альтруиста, вместе с двумя своими. И тут эти чиновники, когда понимают, что их сейчас ликвидируют во благо волчьей стаи, почему-то просят исполнителей, хотя бы дать сбежать дураку альтруисту, который вообще не при делах, по глупости в это влез. И палачи, почему-то исполняют их последнее желание, отпускают дурака, дают ему возможность взять семью и сбежать.
И дурак, вроде поумнел, едет с женой и ребенком прочь из города. Но едет он мимо того самого общежития, которое по его расчетам уже должно рухнуть, видит, что люди ещё там и ничего не подозревают. И не может он просто взять и уехать, сворачивает к этому общежитию и пытается увести оттуда людей, объясняет им, что находится в этом здании опасно. И толпа, в которой много пьяных напугана, понимает, что им действительно грозит опасность, как и их близким, но так же они понимают, что бежать им особенно некуда, и что им делать они не знают, а сделать что-то очень хочется, чтобы все за минуту решить одним махом. Народ, надо признать, всегда хочет быстрого и простого решения сложных проблем. И тут они начинают бить того, кто нарушил их пьяный покой. Как он посмел хорошего из себя тут строить, когда они все вот такие? И действительно им полегчало, когда дурака не стало. Если и обвалится многоэтажка, то произойдет это неожиданно, а чего переживать несчастье заранее, если сделать они ничего не могут все равно. Одни поверили в то, что дом все-таки не рухнет, а другие поверили, что у них получится выжить и они получат и новую квартиру, и компенсации. Главное верить в то, что все будет хорошо, говорит им власть, чтобы они терпели невыносимые условия, которые им эта власть создала для собственного удобства. А если уж совсем тоскливо станет, то люди эти водочки выпьют и забудут вообще все.
Я, когда смотрел этот фильм почему-то вспомнил начало девяностых и самый конец восьмидесятых. Тоже было такое предчувствие, что сейчас все вот-вот рухнет, на начальство пыталось найти виноватых, наказать, а народ успокоить, чтобы, как раньше, спокойно пили и работали, правда той же водки не хватать стало, не говоря уже о закуске. И я помню, как некоторые русские вроде бы люди, вдруг оказывались евреями и бежали куда-то подальше от этой страны, которая должна была рухнуть. Только не помню я таких дураков, которые о народе думали. Основная масса говорили, что мы люди маленькие, ничего не решаем, а другие уже планировали, что будут делать, после обрушения системы, ценное из рушащегося государства выносили и прятали в надежных местах. И я помню ту растерянность, когда империя рухнула, без особых жертв, без масштабной войны, но подданые этой империи остались бездомными и не знали, что им делать, как им жить дальше, в то время, как шустрые люди уже начали на обломках и из этих обломков империи строить себе маленькие дворцы и особнячки, другие начали грабить эти особнячки, пользуясь слабостью власти. Хотя был такой Косыгин, который понимал ещё после войны, что СССР развалится, пытался какие-то реформы экономические делать, но он понимал, что его распнут, если он будет с этим усердствовать и сидел тихо...
