Длиннопост, личное мнение и спойлеры на сериал.

В современной медиа-культуре существует огромное количество фильмов/сериалов/мультфильмов. Их так много, что посмотреть хотя бы половину от всего не сможет физически даже самый ярый поклонник многообразия экранных приключений. И у всех нас есть проекты, которые по каким-то причинам западают нам в душу. Иногда даже человек сам до конца не может понять, что именно его привлекает в том или ином продукте. Это может быть как банально сценарий и актёрская игра, так и общая атмосфера с духом приключений. В Сверхъестественном мне нравилось очень многое: отлично подобранные главные актёры, которые прекрасно вписались в роли безбашенных братьев-охотников за нечистью. Плюс сама тема мистических событий и их расследование: различные городские страшилки, библейские всемогущие создания и различные мифы о разных существах. И всё это посыпано хорошим юморком и индивидуальностью, свойственной характеру каждого из братьев.

И пусть я часто не был доволен сюжетом общей сюжетной линии, Сверхъестественное для меня является уникальным сериалом, сильно восходящим на фоне других подобных. Очень мало есть аналогичных и качественных проектов про мистику и при этом с интересными персонажами к кастом. Отмечу, что раньше ещё выходил сериал Зачарованные от того же канала - занимательная история про трёх сестёр-чародеек, но гораздо больше внимания там уделялось их любовным линиям и семейному положению, чем истреблению зла. В Сверхъестественном ситуация иная: долгое время были только Сэм и Дин, всё крутилось вокруг только их двоих и потому тогда шли наиболее интересные сезоны: ничего лишнего. Они двое против всего зла на планете. Потом добавили Каса, Кроули и вместе с тем ангелов, лефиафанов, архангелов и даже самого бога... На мой взгляд, в тот момент сериал и свернул не туда: очень уж могущественная сила противостояла двум обычным людям, из-за чего приходилось превращать неуязвимых существ в тупых клоунов, балаболов и остряков. Они делали что угодно, но только не убивали Винчестеров - иначе сериал пришлось бы заканчивать. А в те моменты, когда мальчуки таки погибали - их сразу же возвращали назад. У зрителя пропал градус напряжения: он знал, что братьев вечно возвращают, а любого противника они разделывают совершенно спокойно и без проблем. Но даже в таком случае порой появлялись завлекательные сюжетные сцены и повороты, и всё равно главным для меня всегда оставалась второстепенная охота за нечистью. Серия с Вендиго, например - шедевр!

После пятнадцати лет в эфире пришёл час конца и окончательную и бесповоротную точку в долгой истории Сэма и Дина Винчестеров поставили в двадцатой серии. Я прогнозировал множество исходов, но выбрали далеко не самый лучший. Нет, это не провал, как пишут зрители в соцсетях, но и не то, чего можно было бы ждать.

Начнём с начала: Сэм и Дин, победив Чака, отправились на очередное дело и кто бы мог подумать, что для старшего Винчестера это станет последней охотой. Из очередной драки с монстрами Дин не выходит победителем, напоровшись на торчащую арматуру. И что делает Сэмми?? Нифига! Он стоит и ждёт, пока Дин умирает. Он не пытается вызвать помощь. НЕ ПЫТАЕТСЯ СВЯЗАТЬСЯ С ИХ ДРУГОМ ДЖЕКОМ, НОВЫМ БОГОМ! В это время следует прощание и финал Дина; он погибает, пав от рук банальной случайности, до этого преодолев тысячи смертельных испытаний. Сэм хоронит брата как очередного охотника: со всеми почестями сжигает на костре и, самое главное, не собирается его возвращать. Все пятнадцать лет они выручали друг друга и спасали из лап смерти. Однажды между ними была прокинута фраза о том, что, независимо от последствий, оставшийся брат всегда будут возвращать павшего из мёртвых. В этот раз Сэм почему-то пренебрёг этим правилом.

И дальше следует красивый эпилог: они встречаются на небесах, когда Сэм умирает в глубокой старости, обнимаются, прощаются со зрителями и тем самым заканчивают сериал. Это был бы чудесный финал, если бы не предшествующие этому обстоятельства: нелепая смерть Дина и полнейшее бездействие Сэма, идущее вразрез всему, что нам показывали до этого. Я просто в шоке, как он мог жить после этого ещё многие годы, зная, что ему по силам совершить чудо и - как это было в старые времена - вернуть Дина!

Вот как я вижу достойное окончание этого сериала: либо ограничиться той 19-ой серией с музыкальной концовкой и нарезкой эпизодов из прошедших сезонов, либо в последней следовало убить обоих. И тогда они попадают на небеса, где и решают остаться, так как именно там находятся почти все их родные. Это был бы самый лучший исход из всех возможных: драматичный и в то же очень позитивный, логичный.

Да, мне не зашла принятая создателями версия, увы. Надеялся на лучшее. И всё же никто не отменял прошлое: оставшиеся позади сезоны мне так же интересны, как и раньше. Ничто не поменяет всё то удовольствие от просмотра, что я получал ранее. Есть так себе завершающая серия, но и так же есть те пятнадцать отличных сезонов! Так что я не понимаю того жёсткого хейта, что вылили поклонники на авторов. Это явно не "один из худших финалов в истории сериалов".

Так что попрощаемся с мальчуками и пожелаем им удачного и хорошего времяпровождения в раю! Они заслужили отдохнуть.

Фактически, основная сюжетная линия завершилась ещё в предыдущей серии. В конце эпизода нас ждала красивая музыкальная сцена с нарезкой моментов из прошлых сезонов и, казалось бы, на этом можно было ставить жирную точку. Но будет ещё одна серия, 20-я, на этот раз уже действительно финальная. Она называется "Carry on" (вероятно, отсылается к главной песне сериала "Carry On My Wayward Son"), и её продолжительность составит два часа. Доподлинно содержание неизвестно: судя по промо, второй час посвятат документальной части, рассказывающей о процессе съёмки культового сериала. Первый же является неким эпилогом, окончательно заканчивающим историю Сэма и Дина. От себя добавлю, что вполне возможно мы увидим обзор их жизни спустя энное количество лет - в духе концовки Тайн Смолвиля. В любом случае, традиционной для каждой последней серии любого сезона Carry On My Wayward Son мы пока так и не услышали, что явно говорит о незавершённости проекта, даже если и кажется обратное. Поэтому она обязана сыграть в грядующем эпизоде, тем самым действительно окончив этот грандиозный пятнадцатилетний путь.

Ну а я просто хочу сказать спасибо всем создателям сериала и, в особенности, главным актёрам. Это было чертовски здорово! Начиная с восьмого сезона, я каждый год с нетерпением ждал нового. До этого и до сих пор с тем увлечением я ещё ничего на телевидении не смотрел. Невзирая на обилие минусов, Сверхи навсегда для меня останутся в памяти как драматичное, мистическое, весёлое, а иногда и грустное, но всегда очень интересное и затягивающее шоу.

Эпилог

- Всё, что случилось после моего поражения, я узнал уже многим позже, от тех, кто остался верен мне, и от тех, кто бросал мне в лицо обвинения в предательстве, - наконец закончил Люцифер, делая глоток вина из прозрачного бокала на тонкой ножке.

Двое сидели в просторной комнате, отделанной тёмным деревом и рубинового цвета замшей, освещаемые тёплым светом светодиодных ламп, которые, по мнению Люцифера, выбивались из общего стиля помещения. А вот камин был тут на своём месте.

- Интересно будет услышать твою версию, - сказал тот, кого называли Вороном, те немногие, что знали о его существовании.

Люцифер приподнял одну бровь в притворном изумлении:

- Если ты не устал от моих излияний, желание гостя закон. Но позволь я сразу уточню, это не моя версия. Далее я расскажу тебе то, что мне поведали выжившие.

- Пусть так. Я проделал долгий путь, так что уважь моё любопытство. Тем более редко можно услышать правду из уст Отца лжи.

Люцифер не стал реагировать на последние слова, а лишь сделал еще один глоток, смачивая горло неплохим красным вином, произведенным, кажется, в Италии.

- Хорошо. Как я и сказал, об окончании войны и последовавшем суде, я узнал тысячелетия спустя, когда меня обнаружили те, кто еще оставался верен мне. Они рассказали мне, что в тот день почувствовали явление Творца. Ощутили они и моё высвобождение и возликовали, когда сила Творца погасла. Но миг триумфа сменился отчаяньем, когда моё подавляющее присутствие пропало. А затем явился Он. «Создатель». И мои легионы, в тот же миг, лишились воли, хотя до этого, они теснили защитников, даже несмотря на смерть Даниила. Суд состоялся там же, на равнине, чьё название станет ассоциироваться с концом времён, и гнев «нашего отца» поверг всех в отчаянье. Они готовы были принять забвение в тот момент, но Метатрон, как и обещал, не подарил им его. Вместо этого, он снял пелену с их глаз, убрав влияние Хаоса на них. Он раскрыл им мои манипуляции и мой обман, а потом вынес приговор. Прозвучавшие слова въелись в кости предателей так же глубоко, как и в кости материального мира. Его взор более не коснётся их, более им нет места под его светом. Отныне, люди, которых они так ненавидели, станут для них единственной любовью. Все их пороки, с этого момента, не смогут скрыться под благословенным обликом ангела, ибо он забирает свой дар, теперь их внутренний мир определяет их внешний облик. Предводители восставших лишились своих ключей, перестав быть причинами явлений. И естественно, до скончания времен их изгнали в нижние миры.

- Это внешняя сторона вопроса и с ней я знаком. Скажи, что чувствовали в тот момент проигравшие? – спросил Ворон.

- А как ты думаешь? – грубее, чем хотел, ответил Люцифер. - Они лишились всего. Они поняли, что были обмануты мной и втянуты в восстание против Творца. И самое страшное, они взглянули на себя со стороны, увидели своих собратьев, лишённых прекрасных тел ангелов и осознали всю глубину своего падения, и это было только начало. Когда они оказались в бесплодных землях нижних миров, где безразличная звезда опаляла их кожу, а долгие ночи превращали их кровь в лёд, вот тогда они полностью прониклись всеми оттенками уготовленных им страданий. Обезображенные своими деяниями, покинутые, обманутые, с горящей в душе любовью к ранее ненавистным им людям, до которых они не могли дотянуться. Это изменило их навеки. Почти всех. Первое время, они молили о прощении, но мёртвые небеса молчали в ответ. Сотни лет спустя в небеса устремились проклятья. Они проклинали Творца. Они проклинали меня – виновника их бед. Они проклинали людей, изнывая от безответных чувств. Они лишились рассудка и устроили великую бойню все против всех, что длилась тысячу лет, так как оказалось, они лишились и возможности умереть, навеки прикованные к мёртвому куску камня, что был жалкой пародией на их прежний мир. Ближе к концу той эпохи сформировались новые союзы, во главе которых встали сильнейшие из падших. Они разделили пустой мир на неравные части и стали править там, в шатком равновесии, назначив себя Принцами Ада. Но не благодаря им окончилась бойня в нижнем мире. Она окончилась благодаря смертным, что оказались в мире тьмы по слепой случайности в ходе разделения сфер, либо, переродившись там, под гнётом своих грехов. Не стоит тебе говорить, что с этого момента всё изменилось.

- Меньше чем за сотню лет, твои братья, практически опустошили тёмную вселенную, - ответил Ворон, знающий о глобальном вымирании и локальном усилении тока душ, что проходил через нижние слои реальности.

- Верно, и вот тут, уже мои бывшие братья охладили пыл самых рьяных своих полководцев и впоследствии смогли сохранить малую часть смертных, но это была лишь ничтожная часть от изначально малого числа, что и заставило их искать пути в иные слои.

- Примерно в это время освободился ты?

- Освободился я раньше, но долгое время скитался по зеркальному отражению мира падших, ловя отголоски их злобы. Мир, в котором я оказался изначально, после прохождения сквозь звезду, был так же пуст, но там я был совершенно один, наедине со своими мыслями. Я бесцельно бродил по его пыльным дорогам, пока меня не нашёл мой бывший маршал Антемос вместе с Торием, маршалом Одиуса. Они и еще жалкая горстка падших, верили, что я не погиб. Они не отвернулись от меня, даже узнав правду о моих манипуляциях. Всё это время они не оставляли попыток найти меня и однажды, им это удалось.

- Из твоего легиона только один маршал не отвернулся от тебя? – спросил Ворон.

- Остальные мои командиры погибли при штурме Врат Эдема. Мой легион, в целом, пострадал больше всех, а те, кто пережил тот день, громче всех проклинали моё имя.

- Ожидаемый итог, - сказал собеседник Люцифера.

- Остальное ты знаешь. После того, как Антемос и Торий вывели меня из моей «темницы», я долгие годы потратил на очередную бессмысленную войну, пока мои обезумевшие братья не убедились в бессмысленности попыток отыграться на мне. Еще дольше я искал выход, слушая бормотания душ протекающих сквозь нашу сферу и беседуя со смертными магами тёмного мира, попутно отбиваясь от орд демонов, в которых превратились многие легионеры. И, в конце концов, мне удалось уйти. Я единственный, на ком не было проклятья Метатрона и я мог оставаться в других сферах не испытывая непреодолимого притяжения тёмного мира и боли от пребывания в светлых мирах. Уж не знаю, почему так. Но уверен, это не было результатом ошибки, это был очередной ход, в непонятной игре и последствия еще настигнут меня. Но пока, я был свободен и медленно продвигался вперёд, пока, наконец, не вернулся в исходную Вселенную. Возможно, именно мой уход ослабил барьер, что позволило падшим проникать в иные миры.

- Ты упоминал, что рядом с защитниками бились смертные, но даже в бесконечной библиотеке Города Ангелов я не нашёл подобных упоминаний, - немного помолчав, сказал Ворон.

- Да, там были люди, труты, элвы, к-шоты, радарийцы, хотя последних трудно отнести к смертным. Были там и многие другие расы, свободные искатели наживы, преступники и прочий сброд.

- Что с ними стало?

- Участники той битвы давно мертвы, Ворон, и время стёрло даже саму память об их существовании. Ангелы помнят, но даже верные, не желают вспоминать о том периоде. Лишь люди, как раса, смогли дожить до сегодняшнего дня, но людская память – ненадёжный инструмент. Твой род склонен искажать истину, вы слишком необъективны в силу ограниченности. Многие, более достойные империи тех эпох давно развеялись прахом. Элвы и к-шоты, как и многие другие, стали жертвой небывалого катаклизма, случившегося по вине Рафаила, и их души до сих пор горят в потоке. Труты еще существовали несколько тысячелетий, но потом и они постепенно вымерли от причин никогда меня не занимавших.

Ворон задумался над словами собеседника, словно принимая какое-то решение, но затем, отложив появившуюся мысль на потом, спросил:

- Тогда перейдем к самому важному вопросу вечера. Что ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы я, проникся твоей историей и выступил против Создателя только потому, что это не он, а занявший его место Метатрон? Даже если всё это правда, то, какое мне до этого дело?

- Просить его правую руку помочь свергнуть его? – усмехнулся Люцифер. – Я не настолько глуп, Адам.

- Ты упорно продолжаешь называть меня этим именем. Оно давно мне не принадлежит. И не принадлежало, - глаза мужчины угрожающе сузились.

- У тебя его память.

- Не более чем калейдоскоп неясных образов.

- Как скажешь, - пожал плечами Люцифер.

- Так зачем же я тут целую ночь выслушивал от тебя исповедь?

- В первую очередь, дабы скоротать время. К тому же, эта информация будет полезна для решения возможной проблемы. Ты должен понимать путь, который я прошёл и тех, кто сопровождал меня на этом пути.

- Проблемы? Неужели мы, наконец, подошли к сути? – вздохнул Ворон, откидываясь на спинку мягкого кресла.

- Да. Видишь ли, в последнее время, во Вселенной происходят некоторые необычные явления, которые кажутся незначительными и даже не связанными между собой, но для меня они словно отпечаток пальца. С минуты на минуту к нам присоединится один мой знакомый, который либо подтвердит мои опасения, либо развеет их. В последнем случае, ты потратил всего лишь ночь, проведя её не в самой плохой компании, выслушав из первых уст историю моего падения. Но если мои опасения подтвердятся, ты, как хранитель Вселенной, будешь мне крайне благодарен за предупреждение.

- Кто он? И долго нам его ждать? – хранителю начинала надоедать эта ситуация.

- Уверяю тебя, он скоро будет, и не беспокойся, ему можно полностью доверять.

- В отличие от тебя.

Люцифер вновь оставил колкость без ответа, смакуя своё вино.

Внезапно, деревянная дверь в комнату открылась, впуская внутрь черноволосого мужчину, ростом чуть выше среднего.

- А вот и мой компаньон, - улыбнулся Люцифер.

Импозантно одетый мужчина широкими шагами преодолел расстояние от входа до третьего пустующего кресла и с явным облегчением рухнул в него.

Своим видом и внешностью он контрастировал с Люциферов и Вороном. Если первые были облачены в классические костюмы тройки, распространенные в Англии среди зажиточной части населения, то вновь прибывший был облачен в дикое сочетание моды XVIII века с рокерской одеждой века XX.

Люцифер находил стиль вновь прибывшего весьма оригинальным.

- Это он? – сходу спросил темноволосый мужчина, которому на вид было около тридцати, хотя Ворон видел истинный, солидный, возраст вновь прибывшего.

- Ворон, позволь представить тебе Дарелина Артамелина Ва-Кариолиса Аз-Сагал, Графа Сагал из Дома Сагалов.

- У тебя какие-то комплексы, которые ты пытаешься компенсировать длинной своего имени? – спросил Ворон глядя Дарелину в лицо.

- А тебя что, кошка родила? Если ты считаешь уважение к своему происхождению, роду и титулу, комплексом, то мне искренне жаль твоих предков и мир, где появился кто-то, кто просит называть его просто Ворон.

- Джентльмены, успокойтесь. Не пристало таким сущностям как Вы опускаться до уровня портовых бузотёров, - произнёс Люцифер, наливая себе очередной бокал, хотя по его тону можно было сказать, что он, с удовольствием бы посмотрел на развитие конфликта. – Дарелин, не желаешь бокал вина с дороги?

- Как ты можешь пить это пойло? Я был о тебе лучшего мнения. Вот, попробуй, - с этими словами Дарелин достал из-за пазухи потёртую флягу, и бесцеремонно выплеснув из бокала Люцифера Итальянское вино, налил туда тёмную и слегка тягучую жидкость. – Вот, настоящее вино! Пробуй.

Люцифер аккуратно принял свой бокал, взяв на заметку, не ставить его близко к Дарелину, и сделал небольшой глоток, задержав тёплую жидкость на языке.

- Великолепно! Я уже и забыл, сколь прекрасны вина Адалона.

- Может, мы уже перейдём к делу? – Ворон был готов послать подальше и Люцифера и его внучатого племянника. – Если вы не возражаете, я бы попросил Путника сообщить нам то, чего мы ждали целую ночь.

- Я думал, что основная черта Хранителя – это терпение, - съязвил Дарелин, но видя, что его собеседник, собрался уйти, поднял руки в примирительном жесте. – Ладно, ты прав. К делу действительно лучше перейти поскорее. Если кратко, то Люцифер был прав.

- В чём?

- Я как раз хотел перейти к этой части, когда появился Дарелин, - начал оправдываться Люцифер.

- Я посетил множество мест, за последний год, – начал Дарелин. – Побывал во всех мирах, куда направил меня Люцифер. Искал следы, отпечатки, странности, противоречащие законам того мира, где они проявляются. Зелёная звезда, когда она должна быть жёлтой. Магия, без объяснимых причин способная воплощаться только в боевые заклинания. Необъяснимые мутации. Истончившийся барьер с Хаосом в светлом мире и прочее. Задачу ты, конечно, мне задал, не лёгкую, но всё подтвердилось.

- Как я и опасался, - Люцифер вмиг стал серьезным, отставив наполовину недопитый бокал в сторону. – Я надеялся, что мои изыскания, не совпадут с твоими находками. Верил, что изменившиеся токи силы – это лишь аномалия, временные завихрения в потоке. Но если в обозначенных мной мирах, проявляются аномалии, вывод тут только один. Лилит возрождается.

В комнате повисла тишина. Люцифер и Дарелин смотрели на реакцию Ворона.

- Лилит? Ты говоришь о той самой Лилит? Твоей дочери Лилит? – Глаза Ворона расширились, он поддался вперед.

- Да, - коротко ответил Люцифер.

- И ты мне говоришь об этом только сейчас? – прорычал хранитель Вселенной, и просочившаяся часть его силы заставила лампы в помещении тревожно мигнуть.

- Как я говорил ранее, я не был уверен. Это, практически невозможно. Она была буквально стёрта из мира, во время боя на Луне. Вернее, я надеялся на это. Но как оказалось, нечто, что составляло её естество, не исчезло, хоть и было распылено по всему Упорядоченному. И сейчас, непостижимым для меня образом, её суть, идя против течения великого потока стремится в единую точку, и боюсь, что когда процесс завершится, в мир вернётся существо, которое разрушит баланс сил и низвергнет всю совокупность миров в анархию.

- Сколько у нас времени? – спросил Ворон.

- Сложно сказать. Тебе, лучше, чем нам известно, что поток не линеен и не завязан на времени напрямую. Всё что я могу сказать, так это то, что этого еще не случилось, даже если многие части, что я смог зафиксировать, достигли конечной точки в прошлом. Но это может случиться прямо сейчас или через тысячу лет.

- И какой у вас план?

- Собрать ударный отряд. Члены которого, вне зависимости от их статуса, по первому зову, явятся туда, где Лилит будет рождена и сделают всё возможное, чтобы место её рождения стало местом упокоения, - сказал Дарелин.

- И кто входит в этот отряд?

- Пока только мы, - усмехнулся Путник.

- Более чем достаточно, - ответил хранитель.

- Я бы предпочёл иметь вторую линию обороны, на случай, если мы не справимся, - медленно произнес Люцифер.

- Это уже излишне, - парировал Ворон.

- Нет, если учесть что с большой долей вероятности, она станет центром сосредоточения разрушительных сил Хаоса. Я бы не исключал, влияние, сами знаете кого, на её возрождение, - вставил своё слово Дарелин.

Ворон задумался на мгновение:

- Можно привлечь некоторых Богов.

- Можно, но я бы предпочёл увидеть там архангелов, - при этих словах ни единый мускул не дрогнул на лице Люцифера, даже когда Ворон устремил на него подозрительный взгляд.

- Для тебя не секрет, что небесное воинство привязано к Эдему. Их вотчина – это ближайшие три мира. Если Лилит возродится там, на их помощь можно рассчитывать, но есть ли на это шансы?

- Минимальные, - ответил Люцифер, всё более мрачнея. – Но, а как же Гавриил?

- Со времён суда, его никто не видел. Даже Михаил не может связаться с ним. Я бы вовсе считал его ушедшим в забвение, если бы однажды не встретил его лично. Это было почти сотню лет назад. Он явился за изгнанной сущностью архонта Самуила, организовавшего восстание десятков миров смертных, для призыва Принца Ада Одиуса. Он не стал разговаривать со мной, не отреагировав даже на мой ключ. Он теперь ходит путями потока, куда даже мне не пройти, забирая души падших архангелов. Так что, если есть желание увидеть его, попробуй вызвать из нижнего мира, кого-то не ниже архонта и убей его. Однако я сомневаюсь, что он будет рад увидеть тебя.

Люциферу нечего было сказать на это, более того, несмотря на значительное увеличение их сил при заключении союза с Гавриилом, встречаться с ним, падший архангел хотел еще меньше чем с Лилит.

- Тогда только мы и Боги, - подвёл итог Дарелин. – Как по мне, очень неплохой расклад.

- Я согласен вам помочь. Я, в нужное время, привлеку Богов способных противостоять Хаосу. Держите меня в курсе и не дёргайте по пустякам, - с этими словами хранитель Вселенной, а вернее один из его аватаров, просто растаял в воздухе, перестав быть.

Дарелин и Люцифер остались одни.

- Ты уверен на его счёт? – спросил Путник.

- Более чем, - отмахнулся Люцифер, погруженный в свои мысли. – Он больше чем мы заинтересован, чтобы такие сущности как Лилит не появлялись в зоне его ответственности. Так что, пока наши интересы совпадают, он наш самый ценный союзник.

- А потом?

- А потом, – Люцифер взглянул прямо в глаза Дарелина, и этот взгляд принадлежал предводителю восставших, осадившего в своё время Эдем и победившего его защитников. – Потом, он – это наш самый опасный враг.

Конец.

(финальная история из серии "Трое, которых пятеро")

– Проходной двор какой-то, – раздраженно замечает фея, наблюдая, как из открывшейся двери спальни, крадучись, чтобы не отвлекать меня, пробирается парень, одетый в красную рубаху с крупными белыми горошинами. – Ваня, ну что ты как дитё малое!

Парень испуганно дергается, замирает на месте и заискивающе объясняет:

– Да я, это, водички попить, – указывает он увесистой дубиной в сторону кухни.

– Ну так иди, пей, – предлагает фея. – Красться-то зачем?

– Дык это, я же чтобы этому, – теперь он указывает дубиной на меня, – покой не нарушать, чтобы.

– Ой, он привык уже, – отмахивается фея. – Иди спокойно. Думаешь ты один тут такой?

– Ага, – соглашается Ваня и направляется на кухню, уже не крадучись.

Фея, закинув ногу на ногу, продолжает объяснять:

– Так вот. Сюжетные линии твоих героев заканчиваются тогда, когда читатели к ним привязываются. Думаешь это не обидно?

– Ну, вообще-то они сами решают, чего делать.

– Не ври! И вообще, верни мне возможность путешествовать между мирами.

– Я у тебя её не забирал.

– Ну врешь ведь?

– Не вру, – я отталкиваюсь руками от стола и вместе с креслом отъезжаю от компьютера. – Это тебе со стороны кажется, что я придумываю всё за них. А ведь я на самом деле просто записываю. Ты думаешь, я Ваньку с Волком хотел разлучать? Это Серого решение было. Я его несколько раз пытался обратно вернуть, так нет же. Он разворачивался и бежал куда угодно, только не навстречу Ивану. Да и Яга с середины второй книги очень уж хотела домой. В каждой второй сказке об этом говорила. Думаешь, я её заставлял это говорить?..

В туалете раздается треск электрических разрядов, я слышу, как распахивается дверь, словно от пинка, и кто-то, матерясь, отряхивает одежду. В следующее мгновение в комнату входит Кащей. Его плащ покрыт пылью, борода всклокочена. В руках у него та самая игла бессмертия.

– Нитки есть? – спрашивает он, не здороваясь.

– На верхней полке, – я киваю на шкафчик в углу комнаты. – Шкатулка деревянная.

– Ага, – кивает он. – Как бабка к себе в измерение вернулась, я всё сам. Всё сам. Тяжело. – По-хозяйски распахивает дверцу, берет всю шкатулку, не открывая и не выбирая катушку нужного цвета, разворачивается и, не поблагодарив, уходит.

Хлопает дверца туалета. Раздаётся треск разрядов. А я, уже не так эмоционально, продолжаю объяснять фее:

– Ты ж пойми, я только записываю то, что вы и так делаете. Ты вон, тоже у меня в квартире по собственному желанию появилась. Не сам же я тебя звал. Треснула по голове палочкой своей, наехала…

Фея грустно смотрит на сломанную волшебную палочку, занявшую свое место на полке, между моделью танка «Maus» и дипломом «Академии придурков», который мне когда-то подарили друзья.

– Ты думаешь, мне улыбается вот это вот всё, – обвожу руками комнату. – В нашем мире такое состояние шизофренией называют.

– Так! Стоп! – протягивает фея руку ладонью вперед, прерывая меня. – Подожди! Ты хочешь сказать, что Волк оказался alter ego Вани не потому, что ты так решил?

Отрицательно мотаю головой.

– Тогда почему сейчас их двое? – недоумевает она.

– В смысле, двое? – моя очередь недоумевать.

– Серый! – кричит фея в сторону кухни.

Несколько секунд ничего не происходит, и она зовет снова.

– Волчара, едрить твою шапочку!

В дверном проеме появляется здоровенный волк.

– Чо? – спрашивает он и наклоняет голову на бок, как это умеют делать только собаки.

– Ну вот, пожалуйста, – указывает в его сторону фея.

– Да я откуда знаю?! – взрываюсь и негодую. – Я ж тебе говорю, я вас не придумывал! Вы все уже были! И каждый из вас – личность со своим характером, переделать который я не могу!

Волк наклоняет голову на другой бок, наблюдая за тем, как я эмоционально жестикулирую, а потом спрашивает у феи:

– Может ему сто грамм налить? А то он нервный какой-то.

– Оставьте коньяк в покое, сволочи! – кричу я, думая о том, что соседи точно скоро вызовут на мой адрес психиатрическую бригаду. – Это – мой коньяк!

Белый кот на подоконнике приоткрывает один глаз, смотрит на меня, тяжело вздыхает и вновь закрывает его.

Завидую этой белой пушистой падле. Всё ему нипочём. И ничего его не удивляет.

– Да никто твой коньяк не трогает, – раздаётся голос Ивана из кухни. – Мы и прошлый раз не трогали, правда, Машка?

– Да, – скромно потупив взгляд, соглашается фея. – Просто в кофе добавили.

– В кофе? – я останавливаю себя, чтобы не кричать, потому что понимаю: бесполезно. Беру себя в руки и спокойно заканчиваю мысль: – Тот еще вопрос. У меня сложилось впечатление, что вы не кофе с коньяком пили, а наоборот – коньяк с кофе.

– Коньяк, кстати, говно! – кричит Иван из кухни. – Потому он его и в кофе добавляет, чтоб привкус перебить.

– Кстати, да, – поднимает указательный палец вверх фея. – Коньяк – говно.

– А говорите, что не трогали.

– Не трогали, вот те крест! – уверенно заявляет Волк. – Я б даже перекрестился, но у меня лапки.

– Лапки, это у кота моего. Да, Дэй?

– Мрррк, – отзывается кот, не открывая глаз.

– А у тебя – лапищи!

– Так вы меня зачем звали-то? – пытается уточнить Серый Волк.

– Чтобы этот, – фея кивает в мою сторону, – убедился, что ты никуда не пропал и не второе я Ваньки Дурака.

– Я? Не, я не второе, – довольно скалится Серый. – Я первое. Нужно ж мозгу человеческому иногда отдыхать. Вот я и резвлюсь. А так-то Ванька у нас умный.

– Да?

– Ну по крайней мере, не дурнее некоторых.

Серый Волк разворачивается и вновь уходит на кухню.

– Ладно. Ты тут пиши, а я в библиотеку, – сообщает мне фея. – Потому что надо, в конце концов, понять, кто такой Гендальф, что за Франкенштейн, Сальватор, Герцог Икторн и прочие, с кем мне пришлось пересекаться за последнее время.

Фея хлопает дверью и наступает тишина.

Некоторое время я тупо пялюсь в монитор, а затем вновь пододвигаю кресло вместе с собой к компьютеру и продолжаю набирать текст. Но спустя буквально пару абзацев из кухни доносится удивленный голос Ивана:

– Серый! Этот белый ящик открывается! И свет внутри!

Интонации настолько дурацки-радостные, что я невольно улыбаюсь, прислушиваясь.

– О! Да тут котлетки! Будешь котлетку, Серый?

– Проходной двор какой-то, – тяжело вздыхаю я и возвращаюсь к клавиатуре.

Эпилог

Начало весны в Питере не так уж сильно отличается от зимы, поэтому его подполковник Ширяев решил провести с семьей на юге, он же обещал. Это была их первая поездка после болезни Тони. Сейчас девочка чувствовала себя отлично и практически ничего не напоминало о ее состоянии полгода назад, кроме чрезмерной опеки со стороны матери. Кириллу приходилось то и дело одергивать Ольгу, трясущуюся над подростом, словно над младенцем. Она не обижалась.

Вообще за прошедшие шесть месяцев они ни разу не поссорились. Она чувствовала вину за то, что наговорила мужу во время затяжного кризиса, а он никогда не попрекал ее этим. Несмотря на то, что они никогда не поднимали эту тему, но женщина откуда-то четко знала, что вопрос с почкой решил именно Кирилл. Она боялась даже представить, на что пришлось пойти ее мужу, чтобы совершить это чудо, а он прекрасно понимал, что все сделал какой-то заезжий москвич – любитель крепких напитков и продажной любви. А Ширяеву просто повезло оказаться в удачное время в нужном месте. Они оба молчали и были счастливы.

Вернувшись из Сочи, Кирилл попал в свое любимое время года. Северная столица оживала после зимней спячки. Трава зеленела, на деревьях появились первые листочки, а на улицах – первые китайцы. Конечно, туристы были в Питере и зимой, но встретить их можно было только в экскурсионных местах, а сейчас они уже вовсю ходили мимо разнообразных кафе, готовящих летние веранды к наплыву гостей, и изучали меню, выставленные перед входом.

В первый рабочий день после отпуска Ширяев проснулся рано. Сделал зарядку, принял душ, позавтракал и все равно приехал в Главк на час раньше положенного. Торопиться было некуда, и он позволил себе покурить с коллегой из дежурки.

Кузнецов не обманул и с повышением. С учетом бюрократической волокиты приказ пришел в аккурат к десятому ноября, поэтому в тот день Кирилл отмечал двойной праздник. Андрей Витальевич собирался через пару лет на пенсию и видел в подполковнике своего приемника. Начиная с нового года, Кирилл отошел от оперативной работы, проводя большую часть времени на совещаниях или с бумагами. Он скучал и иногда позволял себе выезжать с группой на задержания, но быстро смирился благодаря появившейся возможности больше внимания уделять семье.

Первые пару месяцев выдались непростыми, Ширяев даже не подозревал, сколько административной работы скрыто от глаз простых сотрудников, но полковник не слезал с него, и приходилось соответствовать. Перед отпуском Андрей Витальевич даже пару раз отправлял его на совещания в одиночку, хотя до этого только брал заместителя с собой в качестве немого слушателя. Кирилл решил, что начинает оправдывать ожидания шефа и даже немного возгордился собой, как мальчишка.

Докурив, подполковник бросил сигарету в урну, попрощался коллегой, сдающим через час смену, и собрался зайти в здание, когда услышал робкий голос:

- Извините, у меня есть информация по делу, с кем я могу поговорить?

- По какому делу? – равнодушно поинтересовался дежурный, мысленно уже сдавший смену.

- Полгода назад была серия ограблений обменных пунктов валюты, у меня есть важные сведения.

Кирилл обернулся, догадавшись, что речь идет о «деле байкера». Воспоминания о работе с Иваном, который походя хотел раскрыть и это дело, сыграли свою роль, и он, перебив, собравшегося отшить парня дежурного сказал:

- Прошу следовать за мной.

В большом, по сравнению с предыдущим, кабинете, Кирилл предложил молодому человеку присесть, занял свое кресло и внимательно изучил «информатора». Парню на вид было не больше двадцати пяти, светлые волосы, рост чуть больше среднего, худощавое телосложение, светлые волосы и растерянное немного напуганное лицо без особых примет. Кирилл улыбнулся, глядя на короткие штаны яркого цвета, обнажающие нижнюю часть ног, несмотря на утреннюю прохладу.

- Как вас зовут? Что вы можете сообщить по этому делу? – не ожидая сколько-нибудь стоящей информации, поинтересовался он.

- Меня зовут Миша, - парень откашлялся, - Михаил Олегович Винокур. Мне двадцать три полных года и я… ну… это… - он снова замялся, но взял себя в руки и закончил, - пришел с повинной, или как это называется?

Ширяев никогда не замечал у себя галлюцинаций, но сейчас явственно увидел развалившегося на стуле, напротив молодого человека, Кузнецова. Он хохотнул и сказал: «Что муку с глютеном использовал? Так это тебе не к нам, круассаная полиция через дорогу! В качестве штрафа можешь метнуться мне за капучино, только запомни: никакой корицы и молоко должно быть обезжиренным, иначе у тебя будут серьезные проблемы».

Кирилл покачал головой, протер нос, скрывая ухмылку, и уточнил:

- Повинной в чем? Чистосердечное признание, конечно, смягчает наказание, суд непременно это учтет, но хотелось бы понять до конца, что ты имеешь в виду?

- Ну, как же, - растерялся Миша, - это я ограбил те обменники!

Не меньше трех минут подполковник просидел, тупо уставившись на собеседника. Он прокручивал в голове разные варианты. Блогеры совсем охренели и устраивают розыгрыши полиции, отвлекая ее от работы? Не похоже. Кто-то запугал парня, или вместо выплаты долга заставил взять на себя вину? Но зачем? Прошло полгода, и хоть сколько-то значительных подвижек по этому делу нет. Хочет присесть, пока за что-то более серьезное не замели? Не похож он на тертого урку, чтобы такие схемы проворачивать. Да, и выбор странный – можно надолго уехать. Пацан – псих, жаждет внимания или что-то в этом роде – рабочая версия.

Кирилл поднял палец вверх, мол «ждите ответа», и принялся щелкать мышью в поисках видео, на которых был запечатлен байкер во время ограблений.

- Хочешь сказать, что это ты? – наконец, спросил Кирилл, демонстрируя крупного мужчину в косухе, темных очках и бандане на экране компьютера.

- Ну, да, - кивнул Миша и расплылся в улыбке. – Хороший камуфляж вышел. А грим – одно загляденье! Под футболкой и в рукавах куртки скомкана одежда, чтобы казаться толще, - начал объяснять он. – На голове, под банданой, парик. Борода накладная. Нос картошкой и щеки – вообще шедевр! На них часа полтора ушло. Я ожидал, что вы будете настроены скептически, поэтому…

Миша потянул руку за пазуху, и Кирилл невольно наклонился вперед, подпружинив ноги, готовый броситься на собеседника через стол, хоть отчетливо понимал, что на входе посетитель прошел через рамку металлоискателя и ножа, а тем более, пистолета у него быть не может. Парень медленно достал и поставил на стол бомбу. Точнее ее муляж. Точь-в-точь такой же, как использовал грабитель обменников – пара кусков хозяйственного мыла, провода и часы-пейджер.

Ширяев взял муляж, убедился, что в вощеной бумаге именно мыло, покрутил в руке часы и сказал:

- Раритет. Где ты их берешь-то в таком количестве?

- Апраксин двор. Там и не такое можно найти.

Что там можно найти, если задаться целью, подполковник знал хорошо, но оставил эти мысли при себе. Теперь, когда у него не осталось сомнений в том, что Миша, если и не сам байкер, то точно с этим делом как-то связан, он спросил:

- Зачем? Почему именно сейчас ты решил сознаться? Деньги кончились?

- Кончились, - согласился молодой человек, - но разве это повод сознаваться?

- И-и-и-и-и? - Кирилл крутанул рукой в воздухе, предлагая собеседнику продолжать.

- Я совершил преступление и должен за это ответить. Разве это неправильно?

- Звучит логично, только время ты выбрал странное. Я всякое повидал, включая тех, кто наделал делов, осознал, помучился угрызениями совести и пошел сдаваться. Встречались мне и те, кто пускался в бега и даже лезли в петлю, не в силах пережить содеянное. Но шесть месяцев – слишком большой срок. Ты должен был либо прийти раньше, либо случилось то, что подвигло тебя на чистосердечное признание. Давай, рассказывай все с самого начала.

- А без этого никак? Я сознался и готов понести наказание, - Кирилл в ответ покачал головой – не хватало еще, чтобы потом обвиняемый от всего открестился и прокурор смотрел на подполковника, как на идиота. – Неудивительно, что у вас с раскрываемостью не очень: человек сам пришел, а вам обязательно в душу залезть, - обижено прошептал Миша. – Предупреждаю, это долгая история.

- У меня много времени, - ответил Ширяев и взял ручку, чтобы делать пометки.

- Ну, ладно, - согласился Миша, поправляя волосы. – Мы с моей девушкой Машей работаем в квест-руме. Точнее в нескольких одновременно. Вы знаете, что это такое? – Кирилл кивнул, и молодой человек продолжил, снова нервно проведя рукой по волосам. – Я веду игры и занимаюсь реквизитом, думаю, вы уже поняли, - он кивнул на муляж бомбы, - а Машка актриса и по совместительству гример. Образ байкера – ее работа, - парень перестал поправлять прическу и с гордостью посмотрел на подполковника. – Летом здоровье Маши ухудшилось, она быстро уставала, постоянно кружилась голова и так далее. Пока мы ходили по врачам, делали обследования, сидели в очередях – наступила осень. И только к концу сентября ей поставили страшный диагноз – рак. Кто бы мог подумать, рак в двадцать два года. Может, если бы врачи предположили раньше, не было бы потеряно столько времени. А теперь единственный шанс – это операция. Она сложная, рискованная и очень дорогая. По телевизору много рассказывают про онкоцентры и все такое, только не говорят, что у человека больше шансов сдохнуть, чем дождаться срока плановой операции. Да, что там, - Миша опять пригладил волосы, - мы потратили все сбережения, только чтобы попасть на первичный прием как можно скорее. Там мы и узнали, что внеплановая операция обойдется в полмиллиона рублей, и никаких гарантий врач не дает. Потом еще будут затраты на послеоперационный период и, как минимум, один курс химии, не бесплатно само собой. В общем, выяснилось, что у нас очень дорогая бесплатная медицина. Вариант с ограблением пунктов обмены валюты всплыл как-то сам собой – не умирать же. Мы подготовились, все продумали, отрепетировали и исполнили. Расчет был прост, если деньги как-то помечены и впоследствии всплывут, то вряд ли доктора расскажут, о том при каких условиях получили эти купюры. Хотя это меня беспокоило мало, главное, чтобы Машка выжила. Денег нет – ушли на лечение, но я готов ответить за совершенное преступление.

Подперев подбородок, Ширяев смотрел на сидящего напротив собеседника и видел в нем себя. Лучшую версию себя. Того, кто не сидел сложа руки, когда его близкий человек оказался на грани между жизнью и смертью. «Укради, убей, развали дело, но спаси дочь», - эхом отозвались слова Ольги в голове. Он – взрослый мужик боялся поступиться своими принципами, надеясь на авось, в то время как пацан действовал, не беспокоясь о последствиях. А теперь этот мальчишка сидит напротив, готовый ответить за все, что натворил. Он вызывал у Кирилла уважение, зависть и немного жалость. Парень хочет понести наказание, а Кирилл обязан его обеспечить. Чего стоят его принципы, если сейчас он сдаст на попятную. Да, он ничего не сделал для Тони, да, ему повезло, но, может, Бог все-таки есть, и такое запутанное дело Моржа с соответствующей наградой ему достались за то, что он всегда честно выполнял свой долг? Может, это проверка, устроенная кем-то свыше, и если он сейчас отпустит Мишу, то это решение ему еще откликнется? Самое ужасное, если что-то случится с Тоней.

Ему так не хотелось этого делать, и он искал любую возможность, если не переложить, то хотя бы разделить ответственность. Тяжело сглотнув, Кирилл спросил:

- Ты заключил договор с Богом? Думаешь, что если напишешь чистосердечное, то болезнь твоей девушки не вернется?

Миша вздрогнул и, вздохнув, ответил:

- Операция прошла не так хорошо, как ожидалось. Слишком много этого дерьма осталось в организме. Врачи говорили надежды мало. Маша прошла один курс химиотерапии, потом второй, - молодой человек, наконец, оставил свои волосы в покое и говорил, уставившись в одну точку. – До третьего она не дожила. Вчера было девять дней.

Кирилл был в шоке, а еще он был зол. Зол на Мишу, не рассказавшего историю до конца, зол на себя, потому что не соответствовал собственным представлениям о справедливости, зол на суровую действительность.

- Так и какого, мать твою, хрена ты приперся? – прошипел он, сдерживая себя, чтобы не перейти на крик.

- Не знаю, - как-то очень честно и по-детски ответил Миша, подняв наполненные слезами глаза на подполковника. – Я ограбил – должен ответить, - констатировал он, шмыгнув носом.

- Перед кем?! Перед кем ответить?! – взорвался Кирилл. – Перед Богом, который награждает девочек смертельными болезнями?! Перед врачами, которые забыли, что такое призвание и пальцем не пошевелят, пока им ручку не позолотишь?! Перед такими же полицейскими, для которых ты не человек, а палка? Может, перед обществом? – Ширяев схватил папку, лежащую на столе, и швырнул ее молодому человеку. – Вот посмотри: младенца выкинули на помойку, а здесь, - он кинул следующее дело, - мужик проломил матери череп, потому что не дала на опохмел! – потом продемонстрировал размер стопки и заключил: - У меня таких много. Перед ними ты должен ответить?!

- Я не знаю! – крикнул парень и закрыл лицо руками, вытирая покатившиеся слезы.

Зазвонивший телефон сбил Кирилла готового продолжать. Он поднял и тут же положил трубку, посмотрел на парня. Бедняга не знал, что делать, куда податься, его девушка умерла, и подсознание требовало действия хоть, какого-то. Он был не из тех, кто ушел бы в длительный запой, не ходил по злачным местам в поисках партнера для спарринга, не плакал целыми днями на могиле любимой, возможно, устал это делать. Для него явка с повинной была решением, которое позволило бы ему почувствовать себя хоть чуть-чуть живым, доказать, что он не сгинул вместе с Машей.

Кирилл за свою карьеру насмотрелся на жертв преступлений, на их родных и друзей и мог не раз убедиться, что время лечит. Не до конца, иногда оставляя отвратительные шрамы, сочащиеся кровью и гноем, но дает ранам затянуться. А еще Ширяев вспомнил прощальное письмо Кузнецова: «Наша задача не в том, чтобы ловить преступников, а для того, чтобы людям жилось спокойнее…» Все-таки недолгая совместная работа с москвичом наложила неизгладимый отпечаток на его мироощущение. Иван говорил, что Кириллу придется принять правила игры, и в ситуации с Тоней ему пришлось это сделать, хоть и неосознанно, так кто мешает ему сейчас воспользоваться ими, как делал это напарник.

Скинув новый звонок, подполковник полиции смял и выкинул листок, на котором были сделаны пометки, убрал муляж бомбы в сейф и сказал:

- Я не мастер утешать, да и вряд ли нашел бы слова, от которых тебе станет легче пережить то, что сейчас с тобой происходит. Но у меня есть для тебя подарок – время. Подожди не перебивай. Знаю, ты все решил, а мужики своих решений не меняют, иначе они не мужики. Подожди до сорока дней и, если не отпустит, приходи. Спросишь подполковника Ширяева, но если отпустит, я обижаться не буду, - Кирилл подписал пропуск и закончил, - свободен!

Парень уже сомневался в том, что не сделал глупость, зайдя сюда, Кирилл надеялся, что в течение месяца Миша многое переосмыслит и не вернется. Ему повезло с подполковником Кузнецовым, почему же «байкеру» не может повести с подполковником Ширяевым?

Молодой человек встал, очередной раз поправил волосы, поблагодарил и собрался выйти, но Кирилл его остановил:

- Последний вопрос, - озвучил он то, что ему не давало покоя, - ты всегда, когда нервничаешь, трогаешь голову?

Парень задумался на секунду, а потом улыбнулся:

- Я сам не замечаю, но Маша мне говорила. Когда мы тренировались, я постоянно поправлял

очки или бандану. Ее это жутко бесило, поэтому перед тем, как осуществить задуманное я выпил лошадиную дозу таблеток. Я ограбил шесть точек, точнее пять, а у меня даже пульс не участился, представляете? Когда в шестом обменнике схема не сработала, я просто развернулся, дошел до гаражей, убрал маскировку в пакет, сел на метро и спокойно поехал домой.

- Что за таблетки? – уточнил Кирилл, очередной раз отдавая должное наблюдательности Ивана.

- Я не помню, как называются. Когда подтвердился диагноз, то у Маши случился нервный срыв.

Какой-то рецептурный препарат, ей выписали. Когда ее не стало, - Миша опять шмыгнул носом, - я выпил оставшиеся две. Оказывается, от горя они не помогают, я даже уснуть не смог. Могу принести упаковку, если надо.

- Выкинь, - удовлетворенно махнул рукой Ширяев.

Миша ушел. Кирилл посидел пять минут, сделав себе пометку, что надо проверить его историю – на всякий случай. Повздыхал, на тему того, что раньше он таким циником не был, успокоил себя тем, что раньше он и правила так прямолинейно не нарушал и пошел курить.

На крыльце снова встретил дежурного уже в гражданке, но еще не ушедшего домой.

- Чего парнишка рассказал интересного? Говорят, ты орал на весь этаж, - сказал он.

Кирилл напрягся на секунду, прикинув, что могли слышать коллеги, но потом расслабился, решив, что если бы заподозрили что-то серьезное, то непременно зашли бы в кабинет. А пара звонков – это мелочи, просто слышали крик.

- Придурок малолетний, - прошипел Кирилл изображая злость, - на соседа кляузу накатать хотел. Представляешь, у него сосед открыл мотто-сезон и ездит под окнами на каком-то рычашем-пердящем звере. Вот он и попросил, чтобы я прислал кого-нибудь поговорить с этим байкером о деле, а заодно намекнуть, чтобы по ночам не шумел. Ну, ничего, будь спокоен, я провел разъяснительную беседу, чтобы не отвлекал полицию от работы.

- Правильно! Он отсюда пулей вылетел. Не буду утверждать, но мне показалось, что он даже плакал. Думаю, больше не появится.

- Надеюсь, - кивнул Ширяев, задумчиво глядя вдаль.

Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу

Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.

Эпилог

Григорий Алексеевич Мещеряков, вернее им был когда-то, человек, сидевший на неизвестном берегу, неизвестного моря. Смотрел в беспроглядную морскую даль. Недалеко от него плескался в мягких волнах молодой парень по имени Немо.

Море бушевало целых двенадцать дней. На девятый день поднялась такая волна, что Григорий подумал – «ну все это конец!». Однако все обошлось, они выдержали, смогли несмотря ни на что.  Он никогда ее не забудет эту - «волну».

С того момента как Мещеряков закрыл глаза лежа на операционном столе, прошло уже больше полугода. По расчетам Тихонова, тело Григория должно было умереть через месяц после операции.

Стало быть, им все-таки удалось покинуть разум больного шизофренией старого психиатра. И теперь они с Немо скитаются по мирам в поисках двери, к которой мог бы подойти ключ, подаренный им, Рассказчиком.

Иногда он попадают в мир где, как и здесь просто дикая природа, и найти одиноко стоящую дверь не составляет и труда. Григорий задумчиво посмотрел на деревянную межкомнатную дверь, висящую высоко над морем.

Но чаще они оказываются в странных городах, в которых существует множество дверей, и что бы найти нужную надо очень постараться.

Попадая при этом во все возможные переделки.

То они оказываются на воздушном судне, которое штурмуют летающие пираты, то ввязываются в полномасштабную войну между мужчинами и женщинами, а то и вовсе становятся свидетелями того как демон повергает в битве ангела.

В пути им помогает обширный жизненный опыт Мещерякова и внезапно открывшиеся таланты Немо. Как оказалось он может менять облик по своему желанию, а еще обладает экстрасенсорными способностями – телепатией и телекинезом.

Кстати о способностях...

Мещеряков глянул на парня:

- Слушай Немо, а ты случаем не умеешь летать? – спросил Григорий, указывая на парящую в небе дверь.

- Не знаю, я не пробовал,- улыбаясь, крикнул парень.

- Ну, так давай попробуем,- Мещеряков отряхиваясь, встал,- пока не начался новый шторм в этом мире штормов и не принес еще одну ужасную волну.

- Давай ответил Немо.

Так и закончилась история психиатра Мещерякова и его странного пациента по имени Немо. А может и началась новая.

Как знать, возможно, мы еще не раз встретим Мещерякова и Немо в трудах Рассказчика.

Пролог - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь первая. Море - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь вторая. Друг - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь трерья. Кашмар - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь четвертая. Расскакзчик - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь пятая. Ранненый мир - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь шестая. Грехи - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь седьмая. Отец - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь восьмая. Немо - Психиатр, пациент и девять дверей

Дверь девятая. Мещеряков - Психиатр, пациент и девять дверей

Финал - Психиатр, пациент и девять дверей