Водитель белой «Приоры» с номером А647ХН 12 сразу после моста вырулил вправо и на высокой скорости продолжил движение по тротуару. Таким образом, он попытался объехать затор, образовавшийся на улице Калинина.

Судя по всему, наличие пешеходов на пешеходной дорожке водителя «Лады» не особо смутило. Он не стал притормаживать и на съездах с тротуара, подскочив на бордюре.

Источник: https://forum.zarulem.ws/?showtopic=645620&st=25875&...

«В Москве я была на празднике в честь окончания посевных работ «Акатуй». Ведущий сказал на чувашском: «все мы чуваши». Переводчик на русский перевел: «все мы русские», и никто не возразил».

Мы поговорили с людьми, которые озабочены сохранением чувашского языка и местной идентичности. Вроде бы и троллейбусы по городу ездят, расписанные национальными орнаментами, и вывески есть на чувашском. А язык уходит из обыденной жизни. Есть люди, которые не хотят с этим смириться. И среди них много молодежи.

«Чебоксары — это на Кавказе?»

— О происхождении названия «Чебоксары» существуют сотни теорий. Истину, возможно, мы никогда не узнаем, — говорит краевед Алексей Киров. — То же самое с основанием города. Официально история Чебоксар отсчитывается с 1469 года, когда в летописях упоминается, что воевода Ивана III во время похода на Казань «ночевали на Чебоксаре». Всё это тоже условно. (Различные версии происхождения топонима можно посмотреть, например, здесь — ред.)

Чебоксары — столица Чувашской Республики, полумиллионный город на правом берегу Волги. В советские времена город прежде всего был известен как родина Чапаева, героя гражданской и фольклорных баек, переживших Советскую власть, за которую Василий Иванович сложил голову. Он родился в деревне Будайка, включенной впоследствии в городскую черту Чебоксар. Его до сих пор помнят в этих местах.

— А вот исторический центр города не сохранился. Если во многих городах России историческое наследие уничтожила война, то в Чебоксарах — трактор, — рассказывает Алексей. — Во время строительства в 70-х Чебоксарской ГЭС предполагалось, что уровень Волги так поднимется, что затопит старый город.

К 1979 году снесли сотни домов, церквей и прочих архитектурных сооружений. Но после пуска ГЭС оказалось, что уровень воды не вышел на проектный уровень из-за неготовности комплекса инженерной защиты и протеста против подтопления ряда регионов, в частности, Нижегородской области, расположенной выше по течению. Так вместо полного затопления в центре города возник Чебоксарский залив. Долгие годы пустыри на месте снесенных зданий зарастали, и в центре столицы Чувашии, в конце концов, вырос настоящий лес, в котором, по словам Алексея, «скакала, летала и квакала всякая живность». Только к концу девяностых лес вырубили, а берега Чебоксарского залива застроили новыми зданиями.

— Основная моя специальность — графический дизайнер. В 2017 году, когда я работал в газете «Советская Чувашия», к столетнему юбилею издания мы с краеведом Владимиром Трофимовым решили сделать колонку с фотографиями старых Чебоксар. Тогда многие читатели хватались за сердца: «Боже, что мы потеряли!». Но вы спросите старожилов — они как раз довольны: вместо снесенных старых тесных домов, стоявших впритык друг к другу, они получили новые просторные квартиры, — рассказывает Алексей.

В Чебоксарах есть проблема оттока населения: молодые люди уезжают в относительно недалеко расположенную Москву, в Петербург или более экономически развитую соседнюю Казань. Но Алексея все в родном городе устраивает, и покидать его он не планирует.

— Я на какое-то время уезжал, а потом с радостью вернулся. Чебоксары мне нравятся тем, что это довольно компактный город, в отличие от Саратова или Ульяновска. На другой берег Волги от одного конца города до другого можно добраться за сорок минут, почти не бывает пробок. Здесь тихая и размеренная жизнь, никакой суеты, и при этом есть все, что нужно в приличном городе, — утверждает краевед. — Конечно, о нас мало кто знает. Иногда, когда я рассказываю о своей родине жителям других городов, меня спрашивают: «Чебоксары — это на Кавказе?». «Чувашия — это где Чукотка?» Меня это не расстраивает. Дело в том, что города запоминают по каким-либо громким историческим событиям. У нас же не было ни восстаний, ни революций, не существует никакой «битвы при Чебоксарах». И я думаю, что это даже хорошо.

«В Чебоксарах запрещено петь песни на чувашском языке?»

Сегодня важная для Чебоксар тема — национальная идентичность. По городу ездят троллейбусы, расписанные чувашским орнаментом, на стенах домов можно увидеть муралы, изображающие женщин в национальной одежде, созданные художницей Ксенией Кокель, на парапетах набережных Волги и Чебоксарского залива установлены металлические фигурки мифологических персонажей, а в сети кафе и столовых «Тутла» можно попробовать чувашскую кухню.

Таблички с адресами домов, названия улиц написаны на двух языках: чувашском и русском. Дублируются названия некоторых магазинов и отделов в них. Однако услышать чувашскую речь на улицах города практически невозможно. Чувашский язык признан в республике вторым официальным, но количество его носителей сокращается. По данным Минобразования Чувашии, в 2017–2018 учебном году обучение чувашскому языку велось для 84 % школьников, а в 2021 году — уже только для 48,2 %. В 2009 году ЮНЕСКО отнес чувашский к числу языков, находящихся под угрозой исчезновения.

— В Чебоксарах нет ни одного детского садика, где бы воспитатели говорили с детьми на чувашском. После поправок к закону об образовании 2018 года о добровольном изучении родных языков многие родители выбирают в качестве родного русский. А те, кто хочет, чтобы их дети изучали чувашский, не могут найти учителей, — говорит Александра Шанӑҫпи Урокова, светловолосая девушка, преподавательница чувашского и французского языков. — Конечно, старшее поколение владеет языком, но не передает это знание своим детям, считает, что это не пригодится им в жизни. Есть ученые-филологи, которые изучают наш язык, но если вы захотите самостоятельно изучить чувашский, то, поискав в интернете, вы найдете, скорее всего, именно меня.

Александра родилась в селе Тойси Батыревского района Чувашской Республики и до шести лет говорила только на родном языке. Русский слышала только по телевизору и когда ее двоюродные братья и сестры приезжали из Чебоксар на каникулы в деревню. В школе с 1-го по 4-й класс девушка училась на чувашском, а с пятого — на русском.

— После окончания школы я поступила в Чебоксарский педагогический университет на факультет иностранных языков, на французское отделение. Удивительно, но у французского и чувашского много общего. Есть похожие звуки и во французском, и в чувашском, которых нет в русском. Оба языка схожи быстрым ритмом речи и ударением на последнем слоге. В общем, изучение французского носителю чувашского дается легче, чем носителю русского, — объясняет Александра. — Окончив институт, я решила попробовать себя в большом городе и переехала в Москву. Там работала в Московском государственном лингвистическом университете специалистом по учебной и теоретической работе на кафедрах итальянского и португальского языков, параллельно преподавая французский в частных школах. В столице прожила пять лет, но потом начались проблемы со здоровьем, и с мужем (он тоже чуваш) мы решили вернуться в Чебоксары. На родине мне стало лучше, да и не планировала я ее покидать навсегда.

В Чебоксарах Александра стала преподавать французский и чувашский онлайн. Продолжала заниматься давним своим увлечением — пением — и в начале декабря 2023 года записала свою первую песню на чувашском, которую разместила на разных интернет-платформах.

— В феврале 2024 года мы отмечали день рождения близняшек сестры. В подарок я решила им спеть свою песню, и мы отправились в одно из чебоксарских заведений с караоке. В плейлисте нашла свою песню, но диджей отказался ее ставить, сославшись на то, что в их заведении чувашские песни запрещены, даже за дополнительную плату. Я спросила: «В Чувашии, в Чебоксарах запрещены песни на чувашском языке? А что еще запрещено?» Оказалось, в заведении также не исполняют матерные песни и шансон.

То есть наш государственный язык приравнен к мату и блатняку! — возмущается Александра. — Я выложила эту историю в своих соцсетях. Это вызвало большой отклик: мне писали, что это не единичный случай. В конце февраля меня вызвали в полицию для опроса по этому делу. Что там было за заявление, мне не показали. По акценту я поняла, что полицейский, который меня допрашивал, — чуваш. Я сказала, что говорить буду только на чувашском — имею на это право. Он ответил, что языком не владеет. Тогда я объявила, что буду сначала говорить на чувашском, а потом переведу на русский, и вместо получаса мы просидели час. На сегодня мне известно, что политика заведения не поменялась. Чувашские песни они так и не ставят, ссылаясь на то, что те непопулярны. Сейчас мы со студентами создаем новый плейлист для караоке, куда будут включены чувашские песни. Все исполнители, к которым мы обратились, разрешили использовать свои произведения бесплатно.

История с караоке сделала Александру известной и вызвала приток учеников, желающих изучать чувашский как иностранный. Сейчас у нее 30 учеников, из них пятеро проживают за границей: в США, Франции, Армении и Сербии. Кроме того, в рамках инициативной группы по изучению чувашского языка и культуры «Хавал» проводятся бесплатные курсы для желающих дважды в год, весной и осенью. Сейчас в группе пятьдесят человек, среди них граждане Беларуси и Казахстана.

— Чувашский язык относится к тюркским языкам и является единственным наследником булгарского языка. Для русскоязычного изучение чувашского может быть сложным. В нем нет разделения по роду, нет приставок и предлогов, восемь падежей, по-другому строятся фразы. Но, несмотря на сложности, чувашский язык набирает популярность. Особенно у чувашей, проживающих за границей. Вот так и получается, что у себя дома чуваши забывают о своей идентичности, а за рубежом о ней вспоминают, — объясняет Александра. — Сейчас я и мои единомышленники работаем над тем, чтобы чуваши не потеряли свою идентичность, сохранили свой язык, культуру, свою уникальность. Чтобы чуваш, который не знает своего языка, смог его изучить, а чуваш, который говорит на родном языке, понял, что он не один.

«Город Канаш — слезай чуваш!»

— Я родился и до трех лет прожил в деревне. Со мной все говорили по-чувашски. А затем мы переехали в город, и родные перешли на русский. Особенно тяжело пришлось моей сестре: ей было 11 лет, когда она перешла в чебоксарскую школу, и ей пришлось учиться на русском. Она сразу скатилась по оценкам. Говорила: «Я терпеть не могу русский!», — вспоминает Александр (Алпарух) Блинов, преподаватель чувашского и языковой активист. — В то время, в советские годы, если кто-то, например, в троллейбусе начинал говорить на чувашском, его могли одернуть: «Как вам не стыдно здесь так говорить?». Моя мама была завпроизводством в столовой. Ее начальники были русские, и ей говорили: «С нами только по-русски!». В школах тогда чувашский не преподавали. Все изменилось после Перестройки, в 90-е. Тогда был подъем национального самосознания по всей стране. Но и тут были перегибы. Учитель мог поставить двойку ученику, если тот не знал чувашского.

Александр закончил факультет иностранных языков по специализации «французский язык и психология». Кроме того, он изучает эсперанто. В 1991 он основал молодежный эсперанто-клуб «Integro», преобразованный в 1997 в Молодежную Эсперанто-Ассоциацию Чувашской Республики. Именно изучая эсперанто, он заинтересовался чувашским.

— Эсперантисты живут по всему миру. Это дает мне возможность много путешествовать и экономить, например на жилье. Как-то в одной из поездок мой знакомый эсперантист спросил, из какой части России я родом. Я объяснил, что я чуваш из Чувашии. Тогда эсперантист спросил: разговариваю ли я со своим ребенком на родном языке? Я ответил отрицательно. Тогда он сказал: «Ты понимаешь, что если вы не будете говорить на родном языке со своими детьми, то ваш язык исчезнет через пятьдесят лет?», — вспоминает Александр.

В 2010 году преподаватель со своим единомышленником, филологом Александром (Айтаром) Степановым, основал инициативную группу «Хавал» (в переводе с чувашского «сила», «жизненная энергия» и одновременно «традиция»). Своей задачей организация ставит изучение чувашского языка и культуры.

— Поначалу я просто ходил по университетам и предлагал создать группу по изучению языка. Мне говорили: «Да зачем это нужно?» или «А сколько нам заплатят?». Да это же нам самим надо! Мы и сейчас обходимся исключительно своими средствами, не зависим никак от государства, — объясняет Александр. — В старшем поколении считалось, что на чувашском говорят только в деревнях. Была даже поговорка: «Город Канаш — слезай чуваш!». Это город рядом с Чебоксарами, а в них говорят только по-русски, чувашский должен остаться за его пределами. Было принято стыдиться своей национальности. Как психолог, я заметил: когда человек стесняется своей национальной идентичности, у него повышается уровень стресса.

Начинавший как палаточный лагерь для энтузиастов изучения языка, «Хавал» последние пять лет переживает расцвет. Каждое лето на базе отдыха «Сурские зори», в часе езды от Чебоксар, собираются люди, чтобы изучать чувашский язык, мифологию и традицию, песни и танцы, писать статьи для чувашской «Википедии». Если раньше в летний лагерь приезжали несколько десятков человек, то в прошлом году число их было больше сотни, большинство — молодые люди.

— Конечно, мне не очень нравится политика государства в отношении национальных языков, чувствуется какой-то откат в советские времена. Да и старшее поколение считает, что ерундой занимается молодежь, — говорит Александр. — Но я оптимист, считаю, что мы можем справиться сами. Нам самим нужно показать нашим людям, как важно сохранить свое наследие. И тогда и через 50 лет, даже изменившись, чувашский язык не исчезнет.

«У современной чувашской культуры — женское лицо»

Одна из достопримечательностей Чебоксар — этнокомплекс «Амазония». В 2017 году это пространство для отдыха горожан открылось на месте Парка культуры и отдыха имени 500-летия Чебоксар. У входа в этнокомплекс находится аллея скульптур «Амазонки». Семь белых фигур изображают легендарных женщин-воительниц: Мирина (предводительница амазонок в Африке), Тамарислу (царица скифов), Херкка (жена вождя гуннов Аттилы), Боарикс (предводительница суваро-булгар), Барспит (жена царя сувар Али-Илитвера) и Ылтӑнҫӳҫ (старшая дочь царя Волжской Булгарии Ылтӑнпека). Появление аллеи связывают с легендой о якобы живших в древности на берегах Волги амазонках. Сам этнокомплекс представляет собой обширный парк с обычным набором аттракционов: от колеса обозрения до картинга. О тематике комплекса напоминает лишь центральная площадка с арт-объектом «Ладья», копирующим деревянные суда, на которых на земли чувашей приплыли воины царя Ивана III, и та самая аллея статуй, у некоторых из которых сломаны руки. Больше ничего «этнического» обнаружить не удалось.

— Вся эта история об амазонках на Волге для меня сродни мифам о Бермудском треугольнике и Атлантиде. Миф — это миф, я отношусь к нему как к красивой и интересной истории, а не как к историческому факту. А сам парк — скорее приманка для туристов, хотя и у местных жителей он очень популярен как место отдыха, — говорит Анна Вӑйлӑ хӗрарӑм, молодая светловолосая девушка, этно- и фем-активистка. — С другой стороны, возможно, легенду об амазонках так форсят для того, чтобы показать: чувашки могут быть не только скромными и послушными, как предписано им по традиции, но и способными постоять за себя и самостоятельно принимать решения.

Анна стремится сохранять анонимность и предпочитает, чтобы ее называли Вӑйлӑ хӗрарӑм, в переводе с чувашского — «Сильная женщина». Также называется ее телеграм-канал о знаменитых женщинах Чувашии. Феминизмом Анна стала интересоваться в 2017–2018 годах, когда развернулась дискуссия о профилактике домашнего насилия. Тогда девушка стала рассылать петицию за принятие закона о домашнем насилии по своим друзьям и знакомым. Потом стала посещать феминистские онлайн-лекции. На одной из них исследовательница русского женского движения Ирина Юкина высказала мысль о том, что региональный феминизм — это «непаханое поле» для исследований. Анна загорелась этой идеей, попыталась вспомнить известных чувашских женщин и обнаружила, что ничего о них не знает. Чтобы ликвидировать этот пробел, активистка начала вести канал о сильных женщинах Чувашии.

— Я родилась в Чувашии, но росла до десяти лет в Красноярском крае, за полярным кругом, в большой чувашской диаспоре. Между собой родители говорили по-русски. Я долго не ощущала принадлежности к своему народу. Когда родители в детстве мне говорили: «мы чуваши», я отвечала: «Нет! Я не чувашка!», — вспоминает Анна. — Чувашский язык я слышала, только когда на лето приезжала к бабушкам в деревню. Но со мной тоже никто специально на родном языке не разговаривал. Чувашский я учила в школе, и у меня хорошо получалось. В девятом классе я сдала устный экзамен по родному языку на пятерку, тогда это еще было возможно. Но до сих пор я плохо знаю чувашский, говорю на нем редко, в основном с бабушкой.

Анна начала вести канал «Вӑйлӑ хӗрарӑм» в конце 2022 года. Первый пост канала был о первой чувашской поэтессе Эмине, известной в народе как «Иволга Чувашии». О жизни поэтессы известно немного: родилась в 30–40-х годах XIX века, ее любимого молодого человека за участие в народном восстании сослали, родители хотели выдать ее замуж за зажиточного крестьянина, и девушка покончила с собой в возрасте девятнадцати лет. Среди других важных для чувашской истории женщин Анна называет: Ираиду Вдовину, собирательницу и исполнительницу народных песен; Зою Миронову, вторую женщину-дипломатку Советского Союза, после Александры Коллонтай, работавшую, в том числе, в Комитете ООН по правам женщин.

— Традиционно чувашское общество было крестьянским и патриархальным. Женщины не имели почти никаких прав. Рождение девочек не праздновали, родители старались скорее от нее избавиться — выдать замуж. Жена в семье мужа должна была подчиняться всем его старшим родственникам, обращаться к ним не по имени, а по родственным терминам, запрещалось ходить с непокрытой головой и босой. Об отношении к женщине свидетельствуют поговорки: «женский ум — пар от супа», «собаке доверяй, а женщине нет». Насилие в семье тоже было обычным явлением. Чуваши говорили: «женщина не кувшин, не разобьется» и «женщина не поумнеет, если ее не бить три раза в день», — объясняет Анна.

— Взгляды на положение женщин в чувашском обществе меняются на рубеже XIX–XX веков, и связано это с общемировой тенденцией, ростом борьбы за права женщин. Тогда же богатые семьи начинают отправлять девочек в школы, и тогда же появляется главное литературное произведение Чувашии — поэма «Нарспи», написанная поэтом Константином Ивановым. Главная героиня, по имени которой названо произведение, любит бедного молодого человека, ее насильно выдают за старого и богатого крестьянина, который подвергает ее унижениям и избиениям, после множества трагических событий Нарспи заканчивает жизнь самоубийством. Эта поэма — первое произведение, которое рассказывает о трагедии чувашской женщины. Сейчас ее продолжают изучать в школе, и каждый чуваш и чувашка могут по памяти прочесть первые строфы.

Сегодня положение чувашек меняется вместе с глобальными мировыми тенденциями. Существующее неравенство в доходах, домашнее и сексуализированное насилие, по мнению Анны, не слишком выделяет республику на фоне других регионов страны.

— Сейчас народная культура возрождается, и связано это прежде всего с женщинами. Появилось большое количество новых имен в различных областях культуры и искусства: художница Юма Андреева, художница по костюму Эрпиге Хотиновская, режиссерка Анастасия Кудряшова, поэтесса Саванпи, фотографка Кристина Урубрайс, Варвара Седакова, которая проводит мастер-классы по созданию чувашских украшений, и многие другие. Можно сказать, что у современной чувашской культуры — женское лицо, — говорит Анна. — Отчасти этот феномен связан с общемировым протестом против глобализации и интересом к поиску своих корней. Отчасти это и протест против агрессивной войны и нежелание с ней ассоциироваться. И во многом это происходит потому, что именно чувашские женщины, как и у многих других народов, лучше и бережнее хранят традиции и передают их через поколения.

«А чего лапти не надела?»

Символом Чебоксар, да и всей республики, является 46-метровый монумент «Матерь-Покровительница», установленный на холме на берегу Чебоксарского залива в 2003 году. Женщина в национальном костюме раскинула руки, словно обнимая город.

— На мой взгляд, статуя простовата, — говорит художница Юма Андреева. — И образ сильно забрендирован. Его вставляют везде как символ, клеят на машины, даже татуировки с «Матерью» набивают.

Юма Андреева создает картины, анимации, украшения и арт-объекты. В творчестве сочетает этнические элементы с современным искусством.

— Я родилась в городе Канаш, в 80 километрах от Чебоксар. В детстве особой связи с чувашской культурой не чувствовала. Родители между собой говорили на чувашском, а со мной только на русском. В школе, на уроках родного языка, меня отсаживали на заднюю парту: ты хорошо рисуешь, вот и рисуй для нас плакаты, — делится художница. — Все изменилось, когда я переехала в Чебоксары и поступила в художественное училище. Я поселилась в студенческом общежитии, только не в художественном, а в музыкальном, познакомилась с ребятами с сольно-хорового отделения, которые интересовались чувашской культурой. До этого я рисовала в основном портреты, но лучше всего у меня получались почему-то именно чуваши. После знакомства с этноактивистами стала интересоваться языком и культурой, создавать работы на основе национальной мифологии.

Первым своим успехом Юма считает свое участие в биеннале Чувашского современного искусства — 2022, проходившего в Чебоксарах. Там девушка представила свои картины и карточную ролевую игру «Вупар», созданную на основе «Мафии» с героями из чувашских легенд.

— Я не считаю себя стопроцентной чувашкой — не в совершенстве владею языком, не участвовала в национальных обрядах, все мои знания о культуре я получаю из книг. Все мои работы, на самом деле, метафоричны, это образы, навеянные чувашской мифологией, которые я интерпретирую по-своему, а не иллюстрации конкретных сказок или легенд, — объясняет Юма. — Но если показать мои работы где-нибудь в чувашской деревне, то местные жители смогут понять, какие сюжеты из фольклора я взяла за основу своих картин. А если кто-то не понимает мои работы, то ничего и не надо объяснять. Люди же ходят, скажем, на выставку Сальвадора Дали и не требуют, чтобы им все поясняли.

Работы Юмыг Андреевой

Юма, как и многие другие молодые чуваши, считает, что отчасти увлечение чувашской культурой у представителей ее поколения связано с «мягким протестом» против ассимиляции и политики стирания национальной идентичности. Девушка не только рисует картины, делает украшения, но часто ходит по Чебоксарам в национальном костюме или надевает некоторые его элементы вместе с повседневной одеждой.

— Родители надо мной смеются: пока джинсы, пальто не наденешь, волосы не накератинишь — богатого мужа не найдешь. У нас и молодые люди считают все чувашское «деревней». Молодежь делит себя на «нормисов» и «нефоров». Так вот у нас неформалами считают тех, кто говорит на чувашском, носит чувашскую одежду, интересуется культурой и обычаями народа. Иногда на улице, когда я иду в национальном костюме, ко мне привязываются парни: «Ты чего так вырядилась? А лапти чего не надела?». Хорошо, что у меня рост высокий, а характер хабалистый — им иногда моего взгляда хватает, чтобы отстать, — объясняет Юма. — За пределами Чувашии иногда совсем смешно выходит. Как-то ко мне в Москве подошли и спросили: «Вы из Ирландии?». Я ответила, что из Чувашии. У меня уточнили, по какой визе я приехала. Там же, в Москве, я была на празднике в честь окончания посевных работ «Акатуй». Ведущий сказал на чувашском: «все мы чуваши». Переводчик на русский перевел: «все мы русские», и никто не возразил. Конечно, все мы чувствуем, что нашу идентичность стирают. Возможно, это глобальный мировой процесс для всех народов. Но лично я при любом исходе продолжу создавать работы на основе чувашской культуры.

«Чуваши означает „мирный народ“»

— Чувашию называют «Край ста тысяч песен». И один из больших пластов этой части народной культуры — «Салтак Юррисем» или «Рекрутские песни». Они появились в 1706 году, после того как царь Петр ввел рекрутскую повинность для крещеных инородцев. Сейчас Чувашский гуманитарный институт насчитывает 1200 таких песен различных этнотерриториальных чувашских групп, — говорит руководитель чувашской музыкальной этногруппы «DIVA» Руслан Соловьев.

Проект «DIVA» (сочетание чувашских рунических символов, подлинность которых находится под вопросом, означающее «жизненный путь к истине, любви, верности в созидании и взаимопомощи») возник в 2019 году. Его основной задачей Руслан называет популяризацию чувашских песен. На данный момент записан полноценный альбом «Чувашские строфы и песни», содержащий шесть песен и шесть строф из Чувашской народной афористической поэзии. В 2022 альбом попал во всемирный чарт этнической музыки «Transglobal World Music Chart». Следующим проектом стал альбом из 12 рекрутских песен.

Чуваши означает «мирные люди», поэтому для нашего народа уход в армию означал путь в вечность. Все песни носили скорбный, печальный, траурно-поминальный характер, исполняли их только мужчины. Ни одного текста вы не найдете, где бы говорилось: вот сейчас мы всех победим, там еще что-нибудь разрушим, — рассказывает Руслан. — На рекрута, по традиции, одевали крест-накрест два белых полотенца, означавших оберег, защиту. В чувашском костюме нет ни одного воинственного элемента, не существует и какого-либо традиционного оружия. Не так давно мне прислали видео. Провожали в армию несколько ребят в этих полотенцах, и от церкви шла процессия. Впереди парня идут и поют эти чувашские песни прощальные. А за ними вся деревня, молча, с поникшими головами, траурная такая процессия: потому что никто не знает, вернется ли кто-нибудь из этих ребят домой.

26 марта в Чебоксарском культурно-выставочном центре «Радуга» прошла презентация книги «Рекрутские песни», содержащей 12 отобранных Русланом Соловьевым текстов на чувашском, русском, английском и китайском языках, проиллюстрированной Народным художником Чувашской Республики и Заслуженным художником РСФСР Праски Витти (Виталием Петровым).

В небольшом зале, заполненном людьми, была показана 3D-анимация из анимированных иллюстраций художника, сопровождавшаяся пением рекрутских песен на чувашском и русском в исполнении группы «DIVA». После выступления директора «Радуги» Гины Смирновой, директора Чувашского государственного института гуманитарных наук Юрия Исаева, члена Общественной палаты Чувашской Республики Владимира Тяпкина и других; слово получил художник.

— Это вершина народной поэзии, это выплаканные слова, это любовь к близким и родному краю. Они пленяют меня своими словами, своей внутренней наполненностью, человеческими эмоциями. Мои рисунки идут параллельно тексту: я заполняю пустующие места вокруг этих гениальных стихов, — сказал 88-летний Праски Витти и добавил: — Каждый народ, уходя, оставил после себя великое литературное произведение: древние египтяне — «Книгу мертвых», шумеры — эпос о Гильгамеше, норманны — песнь о Нибелунгах. У чувашей непревзойденным произведением является поэма «Нарспи», и я в ужас пришел: это колокол над нами. Народ почему-то не хочет жить, разбегается, бросает собственную землю. Надо дальше жить, надо рисовать.