«Эти ножи  из хирургической стали»… Красиво конечно звучит, сразу представляется доктор в белом окровавленном халате и расчлененка. Тут хочешь-не хочешь, а задумаешься о покупке, если есть мысль кого-то прирезать.

Что такое «хирургическая сталь»? Кто знает ответ?

Это собирательный образ «нержавеек», из которых делают хирургический инструмент, в том числе и режущий - скальпели. Скальпели изготавливают чаще всего из самой дешевой нержавейки, а это стали марок 40Х13 и 65Х13. Эти марки стали, особенно 65Х13 чаще всего используются для изготовления режущего инструмента повышенной коррозионной стойкости.

Повторюсь, это самая дешевая и распространенная «ножевая нержавейка». Слово «хирургическая» конечно придает ей некий шарм, но из нее делают еще много чего, поэтому обозвать ее можно любым подходящим словом. Вообще это неплохая сталь и у нее всего два недостатка – быстро тупится и гнется. Зато не ржавеет и дешева.

«Японские ножи из дамаской стали…». Слышали такое? Где Япония, а где Дамаск прикинули? Хотя чего не бывает, жаль, что японцы дамаском не увлекались – не до жиру им было.

Если вернуться к ножам, то окажется, что в словосочетании «японский дамаск» вообще нет никакой полезной информации. Японский - это как? Сделан в Японии или только вид такой?

Дамасская сталь… А это несомненно требует отдельной темы. Класс дамасских сталей настолько широк и часто настолько же бесполезен с современной точки зрения на трудозатраты-свойства, что словосочетание «дамасская сталь» сейчас сродни ну, скажем, словосочетанию  «фруктовый коктейль - думай что хочешь. Какие фрукты, сколько, в каком сочетании и т.п. – ничего не понятно.

«Специальная ножевая сталь». Специальных ножевых сталей нет вообще. Правда была в свое время одна, которую производили именно для холодного оружия – булат. Но сейчас это понятие настолько извратили, что если вы видите на ноже надпись: «булат», знайте, булатом там не пахнет. На булате не нужно ничего писать, он, как и дамаск имеет своеобразный рисунок на протравленной поверхности. Не всякий рисунок, а своеобразный. Умение разбираться в свойствах по узору булата – та еще наука.

Булат крупным планом. Современная работа.

Так что если вам предлагают купить нож из «настоящей булатной стали» смотрите на узор. Но и его в наше время уже подделывают.

«Ракетная сталь», «артиллерийская сталь» и всякие подобные названия в ножевой продукции, сами понимаете – выдумки продавцов.

«Гибкая, крепкая, стойкая» – тоже иногда проскакивает в рекламе. Это уже отсылка к свойствам. Можно добавить «блестящая», а что, вдруг пойдет?

«Порошковая сталь»…

Это, в последнее время, самая вкусная тема. Словосочетание «порошковая сталь» само по себе так же мало что говорит – это лишь способ ее получения, причем эти способы могут разительно отличаться друг от друга.

Более того, чтобы получить порошковую сталь, надо сначала получить обычную. А это значит, что «порошковая» по определению дороже.

Любая сталь состоит из зерен. При нагреве, особенно многократном до высоких температур, зерно металла начинает расти и прорастает даже через сварные швы. То есть, ковка изменяет изначальную структуру порошковой стали – растворяются и глобулизируются карбиды, растет и уплощается зерно, в итоге, чем больше мы куем, - если есть возможность ковать - тем больше порошковая сталь становится похожей на обычную того же состава.

Из-за роста зерна при нагреве  не имеют смысла дамаски со слоями больше сотни-полторы. При таком количестве слоев размер даже уплощенного зерна становится схож с размером слоя. Сталь начинает рафинироваться – выравнивается ее состав. Именно таким образом раньше и получали более-менее качественную сталь для холодного оружия. Сырцовую сталь несколько раз сваривали саму на себя и получали «уклад». Такую сталь археологи и коллекционеры часто путают с дамаском.

Фото уклада.

Что вам скажет словосочетание «мартеновская сталь»?

- Эти ножи из мартеновской стали…

А что? Неплохо звучит. Правда информации столько, сколько и в «порошковой».

Как-то хотел купить на рынке топор у мужика торгующим разным металлическим барахлом.

- Из чего топор?

- Из стали?

- Из какой?

- Из хорошей?

- Сталь какая?

- Советская. Сейчас такой не делают.

Так что тогда я узнал о существовании еще одной очень хорошей стали – «советской», как ни печально, канувшей в Лету. Похоже, секрет советской стали безвозвратно утерян.  Дарю идею. Пользуйтесь.

«Секретная сталь». Это вообще шедевр логики. Если вам попадется очень секретная сталь, отдайте ее на химический анализ и потом шантажируйте продавцов тем, что выдадите их «секрет».

«Клапанная сталь»…

Это вообще песня. Каждый, возможно, слышал басню про небывалый стойкости и остроты нож, который выковал из клапана…  да кто угодно: дед, сосед, деревенский кузнец, добрый самаритянин…

Но тут возникает вопрос: а нафига? Обычно клапана изготавливают из жаропрочной стали различных марок, например: 40Х9С2.

Зачем ковать клапана? Идите в магазин и купите готовую полосу – меньше шансов что испортите сталь в процессе ковки.  Но тут, будем честны, не во всякой деревне есть магазин сталей, а раздолбанной техники во всякой хватает.

«Кованая сталь»… Народ частенько делает стойку на это словосочетание. Ушлые мастера иногда набивают молотком на заводской полосе «следы ковки», чтобы заводскую полосу продать как кованую. И, самое интересное в том, что они никого не обманывают. Ковка – это вид пластической деформации. И какая разница, где и чем деформировали на горячую сталь – в прокатном стане между валками или в деревенской кузне молотком на наковальне? Ну, нет следов ковки после прокатного стана, однако если покупатель хочет – сделаем. Жаль, что покупатель не знает одного момента: после ковки молотком тоже не должно оставаться следов ковки. Для этого есть специальный кузнечный инструмент – гладилки. Ими выравнивают поверхность изделия, чтобы не возникало лишних  затрат на дальнейшую обработку.

Фото поковки

Более того, за неровности на поковке, в артелях, там, где разные операции делали разные мастера, могли и зарплаты лишить, а то и лицо начистить.

Покупая кованый нож у незнакомого мастера всегда имейте ввиду, что покупаете кота в мешке.  Дело в том, что некоторые марки стали имеют очень небольшой интервал ковочных температур. Выход из этого интервала грозит поломкой заготовки в худшем случае и микрорастрескиванием в лучшем. Так что еще неизвестно, улучшил кузнец свойства стали, придав ей некую структуризацию или ухудшил.

Где-то то ли читал, то ли слышал пафосный рассказ про ножи некоего кузнеца, которые после закалки, вынутые из закалочной среды еще некоторое время звенели на воздухе. Подано это было как некий замечательный феномен. Сталкивался и я с таким «фэномэном» лично, когда давным-давно в банной печи пытался отковать нож из напильника.  А однажды ко мне с таким вопросом обратился некий мастер: мол почему некоторые его клинки звенят после закалки?

А звенят они по одной причине  – происходит микрорастрескивание клинка, а именно наклепанных верхних слоев. Во время ковки в неправильном режиме произошел наклеп, а рекристализационный отжиг перед закалкой произведен не был, поэтому происходит коробление и растрескивание.  Во время закалки сталь и так испытывает большие напряжения, а в результате наклепа эти напряжения оказались сверхкритическими – сталь не выдержала и пошла трещинами.

Распад аустенита в мартенсит может продолжается еще некоторое время и после того, как клинок вынули из закалочной среды. Напряжения растут – сталь растрескивается и звенит. Глазом эти трещины могут быть и не видны, однако – это брак. Прочность такого клинка конечно ниже, чем просто выточенного из полосы. Вот вам и «кованый нож».

Здесь возникает вопрос: что считать кованым ножом? Ковка – это пластическая деформация в горячем состоянии – говорил выше. На заводе специально обученные люди уже отковали болванку в полосу по всем правилам. Зачем кузнецу ковать полосу из кругляка, а потом точить из нее нож, если можно сразу эту полосу купить? Разницы в свойствах, в лучшем случае никаких. В худшем – смотрите выше.

То есть, мастер взял пруток, отковал полосу, выточил из нее нож. В чем смысл сего действа?

На протяжении тысяч лет кованый нож имел в своем сечении клин. Обычно это клин по обуху и клин по плоскостям. Прямой обух встречается гораздо реже и часто это более поздние клинки. Хвостовик (черен) – тоже сужается к концу, а в сечении – это трапеция. То есть, сечение современного ножа совсем не похоже на сечение ножа старинного.

Рисунок из книги «Археология. Древняя Русь». Институт Археологии. Российская Академия Наук.

Почему нож сотни лет был клином, а в последние лет сто-двести сильно изменился? А потому что изменились технологии, сменился технологический уклад. Стали стало много - жалеть ее не нужно. И нож уже не залог выживания, а инструмент изредка необходимый без которого вполне можно и обойтись.

Странно, да? Чем меньше мы зависим от ножа, чем меньше им режем, тем больше их продается. Если еще лет двести-триста назад за всю свою жизнь человек владел одним-двумя-тремя ножами, то теперь на каждой кухне их чуть ли не десятки. А что ими резать, если даже хлеб в магазине уже нарезанный?  Нужны они в таком количестве? Нет, тем более что большая часть из того что продается – полное барахло даже по меркам жителя десятого века.

Читали «Приключения Тома Сойера…?»  Помните, как задержали человека по найденному на месте преступления ножу? Сразу опознали его нож. У каждого был свой нож, причем непохожий на другие. Более того, был так долго, что с этим предметом уже можно было безошибочно связать личность владельца.

А сейчас? Все ножи одинаково безлики, а в прошлом каждый старался придать своему ножу индивидуальность – рукоять расписывал или резал на ней что. Сейчас наоборот – покупают модель выпущенную тысячами экземпляров и этим гордятся. Да что завод,  иногда даже трудно по ножу назвать мастера, его изготовившего, если на клеймо не смотреть.  Очень редко ножи от мастеров легко узнаваемы. Хотя такие есть, не спорю. Не все так печально, хотя в погоне за покупателем потеряли многое.

Украшенный обух старинного кавказского клинка.

Итак, уже понятно, что подход к ножу еще вчера по историческим меркам отличался от сегодняшнего.  Более того большинство нормальных  клинков примерно до 17-18 века это клинки с наварным лезвием выполненные в той или иной технологии.

Клинок с косой наваркой лезвия.

Нож с клинком с торцевой наваркой. Современная работа.

Хотя чего мудрить с технологиями? Основная – это торцевая наварка с вариантами. К вариантам я отношу и косую, и V-образную, и, небольшой глубины, «врезную». Тут нужно оговориться, что все эти наварки можно делать разными способами. Однако, как говорят, где-то и аппендицит через жопу вырезают. Те же японцы до сих пор делают косую наварку, наваривая на каждый клинок кусочек стали. Однако что с них взять, японцы вообще странные люди. Хотя, если честно, это все от их бедности. Наши мастера за одну кузнечную сварку, если говорить о косой наварке, делали четыре клинка, а японец один. Причем европейцы могли делать клинки с такой наваркой любого размера вплоть до самых миниатюрных, а японцы только определенного. Тоже самое относится и к торцевой наварке.

Торцевая наварка на старинном клинке. Длина клинка 30 мм. Макс ширина 7 мм. Макс толщина 2 мм. Клин по обуху и плоскостям.

Посмотрите на фото и теперь, учитывая размеры клинка, прикиньте, как можно наварить на такой клинок стальную полоску, даже не полоску – тонюсенькую проволочку? Тем способом, каким делали японцы это сделать невозможно.

Косая наварка на миниатюрном клинке.

Да и фиг бы с ними с технологиями. Тут академики ученые в книжках ерунду пишут, а она потом по учебникам расходится. Пишут одно и тут же выкладывают рисунок, опровергающий их слова. И таких моментов в описании старинных технологий полно.

Сечение трехслойного ножа. Современная работа.  Обратите внимание на центральный слой. Он одинаков по толщине, хотя спуски клинка сделаны ковкой, а не срезаны на точиле. Незнание способа изготовления такого клинка привело к предположению, что в 10 веке были распространены технологии резания, которые потом исчезли вместе с инструментом.

На рисунке изображен пакет якобы предназначенный для трехслойного клинка как на фото выше или как на рис «б». Однако с таким пакетом это не получится. Вообще ничего не получится, потому как на режущую кромку выйдет мягкая сталь.

Вот что примерно получится, где черным цветом обозначена углеродистая сталь. Заметна разница с рисунком «б», правда? Как резать таким клинком не известно. Но это известная книга, от которой отталкиваются  в написании различных работ.

На этом фото ученый пытается получить трехслойку. Однако получится у него совсем не то, что представлено на рисунке справа.

Вот что выйдет. Никакого сварного шва у обуха не будет. А значит, все делалось по другой технологии.

Но даже очень продвинутые современные мастера могут ошибаться в определении старинных приемов изготовления клинков. Дело в том, что грань между одной и другой технологией очень тонка и отличить их зачастую можно только если знать куда смотреть.

Хотя про технологии лучше написать отдельную статью, а не засорять не всем нужной информацией рассуждения о высокотехнологичных, качественных, рассчитанных ведущими специалистами  и сделанных из специальной современной стали великолепного дизайна ножах. Тут такое дело, что одна информация цепляет другую и в какой–то момент понимаешь, что если не затормозишь, получится не статья, а книга. Поэтому вернемся к нашим сталям.

Почему информация о стали, из которой сделан клинок ножа, без соотношения ее с изготовителем бесполезна? Да потому, что сталь приобретает свои нужные нам свойства после термической обработки. Даже из мастеров не всякий сможет определить марку стали не повозившись с ней. А «на глаз» да еще и отожженную…  Термическая обработка влияет на свойства стали больше, чем ее химический состав. В отожженном состоянии все стали мягки – будь то самые лучшие порошковые или булат с дамаском. Такую сталь можно легко согнуть как обычную железку. То есть, свойства полосы отожженной стали приблизительно равны свойствам обычной полосы из СТ-3, причем последняя еще потверже может быть из-за нагартовки. Закалка придаст стали так любимую нами твердость, причем закалить одну и ту же сталь можно на разную твердость.

Почему сейчас существует погоня за твердостью в ущерб другим не менее необходимым свойствам клинка? Да потому, что нож перестал быть предметом для выживания. Он деградировал в инструмент для нарезки овощей пьяными мужиками где-то на природе. Утрирую, конечно, но очень часто даже самые дорогие охотничьи ножи только для того и применяются.

Приехала толпа охотников в хозяйство. Выпили по стопке за «удачную охоту»,  расставили номера, добыли зверя. И вот тут, обычно кто-то из местных, часто всегда один и тот же человек, быстренько разделывает добычу. Остальные смотрят – замерзли, руки пачкать неохота и вообще не умеют. В итоге почти все ножи остаются в ножнах, и достанут их только за столом, чтобы показать «а вот что у меня есть». Где-то у меня даже рассказ был на подобную тему.

Погоня за твердостью – это чистый маркетинг. Чтобы продать предмет, нужно выпячивать какое-то его свойство. Если продаваемый вами стиральный порошок с хлором, с важным видом гордо кричите что он с хлором. Если порошок  без хлора – выдавайте это за великое достижение.

Кажется еще  М.Твен сказал, что с помощью рекламы можно продать дохлую крысу. И великое множество таких крыс лежит  у нас в ящиках столов.

Нож  сейчас – это очень простая штука. Заточенная железка.  Если смотрели видео про заводское изготовление ножей, то понимаете о чем я. Штамп –бац – готова заготовка. Вжик-вжик – и спуски готовы, остается только рукоять прилепить. К вечеру склад завален. Как продать вот это все, когда у каждого дома уже и так по десятку ножей есть?

А вот тут уже каждый производитель изгаляется как может. Кто-то полирует в зеркало, кто-то берет «идеальной геометрией», кто-то вешает на уши лапшу. А лапша бывает очень удобоваримая.

Я еще начинал в те времена, когда народ на форумах подумывал, как бы это узнать, какой нож лучше. Спорили, чертили чертежи приспособ, искали материалы и остановились, в конце концов, на канате. Придумали, значит, эдакий канатный тест – какой нож больше резов сделает, тот, получается и лучше.

И вот этот самый тупой и бесполезный тест, эта несусветная  глупость докочевала спокойно до нынешних времен и продолжает жить. Почему глупость? Объясняю.

Но сначала русская-народная сказочка.

Увидал чёрт, как баба обед готовит, и спрашивает:

-- Скажи, баба, в чём твой главный секрет?

-- А чтобы нож был острым. Тупым ножом и капусту в щи не покрошишь.

Обрадовался чёрт, схватил точило и уволок.

-- Я тебе стряпать помешаю!

Притупился у бабы нож, а точила нет. Взяла баба старый сапог: ширк-ширк по подмётке -- нож острей острого.

Схватил чёрт сапоги, что в доме были, и тож уволок.

-- Ходите, дед с бабой, в лаптях!

А баба, как нож притупился, взяла глиняную миску: ширк-ширк по донышку -- нож острей острого.

Чёрт осерчал, похватал миски, крынки да горшки и все как есть уволок.

-- Вари, баба, в чугуне, ешь с деревянной миски, а ножа точить не смей!

А баба к печке подошла: ширк-ширк по шестку -- нож острей острого.

Подступился было чёрт к печке, да только пуп надорвал. С тем и прочь ушёл, понял, что не совладать ему с бабой.

Короче, если бы у бабки был нож победитель в соревновании по резке канатов, черт бабку уделал бы сразу. То есть, помимо износостойкости – стойкости к абразивному износу нож должен иметь способность к восстановлению режущей кромки.

Соревнование по резке каната это как если бы в «Формуле-1» гонка продолжалась  только до первой заправки или первой смены резины - кто встал, тот и проиграл.

Более того, нож победивший на канатах может быть вообще не пригоден к длительной эксплуатации  или эксплуатации в сложных условиях.

Так  зачем клинку нужна твердость?

При резании режущая кромка ножа в результате работы подвергается истиранию и абразивному износу. Абразивный износ измеряется объемом V материала сошлифованного с единицы поверхности данным абразивом за единицу времени в данных условиях.

Существует определенная связь между износом V  и микротвердостью H материала. Износ хрупких материалов, (а закаленная кромка ножа особенно для соревнований по резке каната материал хрупкий), обратно пропорционален квадрату их твердости.

То есть, износ тем меньше, чем больше твердость. А это значит, что закаленным на большую твердость клинком можно сделать больше резов.

И все бы хорошо, но чем тверже сталь, тем она хрупче. Заключительной операцией термической обработки стали после закалки является отпуск, в результате которого уменьшается избыточная твердость и хрупкость. На простейшем графике прекрасно видно как с уменьшением твердости растет пластичность.

То есть, нож  для резки канатов желательно не отпускать вообще. Да, он будет очень хрупким, однако нам главное результат – победа в тестах, которая увеличит продажи других ножей, с другой термообработкой.

Сопротивляемость абразивному износу это не только польза, но зачастую и вред.

Обвальщики на мясокомбинатах, как та бабка, в любой момент сами могут подточить свой нож – у каждого имеется под рукой мусат. Если нож нельзя быстро заточить в полевых условиях самостоятельно – это уже существенный недостаток на грани фола. Кто возьмет в сложное путешествие нож, который для заточки надо везти в мастерскую? На тех же сложных многодневных  автогонках автомобили чинятся в полевых условиях. Только вот с полевыми условиями у нас сейчас туго – все в шаговой доступности, поэтому твердость – не помеха.

Излишняя твердость, а считай хрупкость, страшна не только режущей кромке, часто очень твердые ножи ломаются и, сами понимаете, чем это может грозить в сложных условиях в оторванности от цивилизации. Однажды такой нож сломали об канат на соревнованиях по их рубке.

Конечно, мастера ищут выходы из положения и один из них – зонная закалка. То есть, закаливается лезвие, а обух остается вязким. Только этот прием не для массового производства, и заводских ножей с такой закалкой вы не найдете.

То есть, рабочий нож – это баланс между твердостью и вязкостью стали. Древние мастера, зная о свойствах стали, придумали трехслойные и пятислойные ножи, где центральный твердый слой держали вязкие обкладки менее углеродистой стали. Сломать такой нож пополам – почти невозможно. Согнуть – да, сломать – сложно. Даже если треснет центральный слой, нож останется работоспособным.  

Позже перешли к более экономичным и более производительным способам изготовления клинков с помощью торцевой и ее производной – косой наварки лезвия. Оба этих способа давали твердое лезвие и вязкий обух. А косая наварка позволяла быстро и беспроблемно заточить клинок на любой ровной поверхности – нож точился с одной – мягкой – стороны.

Если бы меня спросили, какой нож из какой стали я взял бы в многодневный поход, не задумываясь ответил, что сделанный по технологиям 10-12 века, а не  современный магазинный.

Только вот такие ножи сейчас не продашь,  да и в заводских условиях делать их проблематично – не технологично. Однако такие ножи работают у меня несколько лет и ими доволен.

Косую наварку может освоить любой за полдня, но как продать?

Старинный якутский клинок предположительно 16-18 вв с косой наваркой лезвия.

Попользовав такие ножи, скажу, что они, несомненно, хороши. Прекрасно режут, точить одно удовольствие. Сломать нельзя. Дешевы – потерять не жалко. Могли бы, наверное, мастера и подобрать «продажное» сочетание  сталей,  даже нержавеющих. Но париться не хотят, зачем, если можно вешать лапшу про супертвердые клинки. Вообще возникла парадоксальная тенденция, чем меньше ножами режут, чем меньше их используют в быту, тем больше гоняются за износостойкостью.  Хотя кто скажет, сколько живут такие ножи? У меня есть несколько клинков века 14-го, с торцевой наваркой лезвия, так могу их восстановить  и они еще послужат.

На фото степени износа "мягких" клинков современных ножей. Снизу вверх: слабый, средний, большой.

Износ на старинных клинках в том же порядке.

Сейчас мы в ножевом деле настолько далеко ушли от целесообразности, что не знаем для чего служили те или иные его части. Я уже много писал про долы, но дополню тот рассказ вот таким фото клинка из своей коллекции. Скажете опять дол для красоты?

Старинные клинки с долами. Кавказ. Район Пятигорска. Обратите на размер маленького и место расположения дола.

Устройство  старого ножа тоже несколько отличается от современного.  Современный  в подавляющем большинстве случаев – это всадной или пластинчатый монтаж (фултанг). Старый нож – это всадной или сквозной монтаж – ну, жалко было тратить железо на рукоять. Да и смысла особого нет – и так все достаточно прочно, если сделать правильно.

Посмотрите на эти довольно дорогие русские ножи из кургана. Торцевая наварка лезвия, наваренная кузнечной сваркой гарда, сквозной монтаж с кольцом под темляк.

Это очень распространенная форма и способ монтажа клинка. Когда вы видели такой нож последний раз? А никогда. Ножи русские, довольно типичные, но на выставках-продажах под названием «русский нож» вы увидите нечто другое. Почему? Да потому что сейчас делать такое – не технологично. Гораздо проще выточить из полосы клинок и насадить его на рукоять через сделанную в Китае латунную пустотелую гарду.

Аутентичного русского ножа без клинка трехслойки или без какой-либо наварки – не бывает. Да, много встречается  и дешевого «уклада», но это не гомогенка, закаленная целиком.

Неплохо сохранившийся клинок от дорогого русского ножа. Курган. Не позднее 14 в. Торцевая наварка лезвия. Дополнительная стальная вставка по сечению клинка. Клинок 170*21*4,6 в обухе у хвостовика. Хвостовик 110. Сечение - клин. По обуху легкий клин.

Складные ножи. Здесь произошло усложнение конструкции в ущерб прочности и ремонтопригодности. Современные складники требуют тщательного ухода, смазки, зато складываются и раскладываются просто замечательно. Но, любой подшипник – это лишний узел, который может сломаться в любой момент. Недаром на «Алиэкспрессе» столько деталей к складным ножам. Купил такой нож и будешь постоянным покупателем запчастей к нему.

Как-то решил сделать складник сам из своей стали. Сварил, раскатал, сделал. О резе говорить нечего – к булату претензий нет, но я делал упор на технологичность и прочность, поэтому в ноже у меня оказалось всего два болта (правда, булатных), хотя мог бы даже одним обойтись.

Первый в мире и единственный полностью булатный складной нож (винты тоже из булата).

Разрубил доску, а потом в нее другой доской забил нож.  И ничего – все работает. (Видео есть в Сети).

А почему? Да потому что не технологично это – делать болты из качественной стали, а потом их еще и термичить. Проще заказать в Китае взаимозаменяемые расходники и собрать конструктор. Будет не так прочно, зато складывается и раскладывается легким движением руки, жаль, что часто недолго.

Знаете, что есть немало мастеров, изготавливающих  для дорогих складников другие клинки? То есть, даже у меня заказывают клинки на уже купленные складные ножи. Старые выкидывают, а вставляют новые от мастеров. И это при изначально немалой цене ножа.

Массовый нож со сменой технического уклада потерял прагматизм, потерял шарм,  сакральность и индивидуальность.  Хотя остались традиционные национальные ножи. О них тоже понаписали много всякой ерунды, но это уже тема следующих статей.

Продолжение следует.

А наша история не столько хранит загадки, сколько их создает, причем, иногда, на ровном месте. В одной из своих прошлых статей я разбирался со словом «харалуг», использованным в «Слове о полку Игореве» и «Задонщине», однако, есть в «Слове…» еще одно вполне обыденное  и, в то же время, непонятное слово. Это слово породило целое направление в оружейном деле,  создав при этом вокруг себя невероятное количество домыслов, мифов и откровенных мистификаций.

Это слово «засапожный». Использовалось оно в «Слове» один раз, причем автор слова в данном случае использовал даже не свой художественный вымысел, а пересказал давнишнюю байку, которую использовал в своих трудах еще Геродот. Эту байку, в немного измененном варианте я, кажется, видел и в другом источнике рассказывающим о монголах. Правда, перечитывать заново монгольские летописи я не хочу и остановлюсь на Геродоте, как первом рассказавшем нам эту историю. Итак, байка о скифах.

«От этих-то рабов и жен скифов выросло молодое поколение. Узнав свое происхождение, юноши стали противиться скифам, когда те возвратились из Мидии. Прежде всего, они оградили свою землю, выкопав широкий ров от Таврийских гор до самой широкой части Меотийского озера. Когда затем скифы пытались переправиться через озеро, молодые рабы, выступив им навстречу, начали с ними борьбу. Произошло много сражений, но скифы никак не могли одолеть противников; тогда один из них сказал так: «Что это мы делаем, скифские воины? Мы боремся с нашими собственными рабами! Ведь когда они убивают нас, мы слабеем; если же мы перебьем их, то впредь у нас будет меньше рабов. Поэтому, как мне думается, нужно оставить копья и луки, пусть каждый со своим кнутом пойдет на них. Ведь пока они видели нас вооруженными, они считали себя равными нам, т. е. свободнорожденными. Если же они увидят нас с кнутом вместо оружия, то поймут, что они наши рабы, и, признав это, уже не дерзнут противиться».

Услышав эти слова, скифы тотчас последовали его совету. Рабы же, устрашенные этим, забыли о битвах и бежали». (Геродот. История. Мельпомена)

То есть, скифы одними плетками врагов победили. Я не знаю, читал ли автор слова Геродота но, байку эту явно использовал. Это, конечно, не чистый плагиат, но то, что идея заимствована – несомненно. Хотя тема: «победим врага голыми руками», такая же древняя как и сами враги.

"...тии бо беc щитовъ  съ засапожьникы  кликомь пълкы побждають  звонячи въ праддьнюю славоу".

Кажется все просто: мы привыкли считать, что в данном случае «засапожникы» - это некие ножи. Вполне возможно, однако «возможно» – не значит «действительно так».

Мир меняется, меняется и наш язык. Одни слова уходят, на смену им приходят другие - новые. А бывает так, что слово меняет свое значение или теряет тот смысл, который в него был изначально заложен.

Я уже писал о булате и харалуге - терминах, изменивших свое первоначальное значение.  Допустимо, что такие же метаморфозы произошли и со словом "засапожник» и несколько веков назад это слово имело и другое значение.

Споры вокруг этого слова развернулись в начале 19 века после выхода в свет печатной версии "Слова о полку Игореве". Засапожник... Засапожный нож.  Сколько копий сломано вокруг этого определения, сколько версий выдвинуто - не сосчитать. Однако, несмотря на то, что с некоторых пор по молчаливому согласию большинства "засапожником" почему-то принято считать некий странной формы нож, находятся те, кто не согласен с таким положением вещей.

Несогласные есть потому, что любому человеку, который внимательно взглянет на предмет спора, "режут глаз" некоторые нестыковки и шероховатости в предлагаемой версии. То есть, общепризнанная версия о "засапожном ноже" выглядит натянутой, причем довольно сильно.

Однако, за неимением других толковых идей, споры ведутся не вокруг "существования" такого ножа - хотя он и не был найден - а вокруг его формы и применения. Получается, что сам факт наличия ранее некоего предмета своеобразной формы, называемого "засапожным ножом" уже как бы и не оспаривается. А зря.

Дело в том, что нет никакой более-менее стройной версии, доказывающей наличие в древности специального засапожного ножа. Есть только предположения, причем выдвинутые на пустом месте. Нет ни одного доказательства, которое можно было бы принять в подтверждение этой теории о существовании некогда такого предмета.

Археологами в захоронениях были найдены экземпляры, которые с натяжкой можно отнести к ножам засапожным, но ясных доказательств существования такого ножа не нашли до сих пор. Да и откуда такому специальному ножу взяться в захоронениях, если родился он в 19 веке благодаря стараниям историков, (а, вернее, Фон Винклера), попытавшихся его реконструировать. Историки истолковали незнакомое слово "засапожьнык" от слова "сапог", т. е. в привычном нам понимании как предмета обуви. Только зачем они придали ножу издевательски изогнутую форму, с массивной бочкообразной рукоятью, вдобавок, оснащенной темляком - непонятно.

Как засунуть кривой нож в дорогой сапог, не порвав-протерев при ходьбе плотно облегающее ногу голенище, я не знаю - у меня не получается. И не думаю, что это мог бы сделать кто-то другой.

Я не ставлю под сомнение компетентность Фон Винклера и его «Оружие», не покушаюсь на  известный труд Висковатова "Историческое описаніе одежды и вооруженія россійскихъ войскъ." СПб,1900.  Я скромно намекаю, что историки-оружейники - авторитеты в оружии, а не в поэзии, а именно поэзия и родила этот странный нож. Историки  его только нарисовали.

Засапожные ножи (по изданию "Историческое описаніе одежды и вооруженія россійскихъ войскъ." СПб,1900.)

Фон Винклера комментируя иллюстрацию ножа в своей книге «Оружие» пишет:
«Ножи разделялись на поясные, подсайдачные и засапожные. Поясные были короткие, с двумя лезвиями [прим. Двухсторонняя заточка] и зацеплялись за пояс крюком, приделанным к устью ножен с нижней стороны. Подсайдачные, т.е. носившиеся при саадаке – общее название полного вооружения луком, стрелами и другими относившимися сюда предметами, - были длиннее и шире поясных и с одним лезвием, к концу несколько выгнутым (рис. 357). Они привешивались к поясу с левой стороны около того места, где висел налуч от лука. Засапожные ножи, или засапожники (рис. 358), втыкались за голенище правого сапога и имели кривой клинок , называвшийся у ножей не полосой, а шляком. Подсайдачные и засапожные ножи имели иногда темляк, т.е. шелковую или ременную тесьму с кистью и водворкой у соединения тесьмы с кистью».

Именно в этом издании впервые и появился «засапожный нож». Отсюда он и пошел гулять по нашей истории. То есть, если быть честным, то «засапожный нож», как некий определенного вида нож, появился не так уж и давно – в конце 19 века.

Любой человек, который носил нож в сапоге, сразу скажет, что такой нож должен быть прямым, с рукоятью овального или прямоугольного сечения. Да, русский нож всегда и был таким. Иногда со скошенным мысом типа "клип-пойнт", или по-русски "щучкой", но не изогнутый как джамбия.

Русский нож. Археологический музей. Москва.

Мне кажется именно классическую джамбию Фон Винклер выдал за русский засапожник.

Та же форма клинка с долом, та же форма рукояти. Но оставим форму и зададимся вопросом: а где раньше носили нож? И вообще, что такое нож для обычного человека?

В те старинные времена, о которых идёт речь, нож был просто необходим, и являлся скорее сакральным инструментом, чем предметом обихода. Без ножа в далекие века было как без рук - ни в гости сходить, ни поесть, ни помыться, ни по нужде отлучиться. С учетом того, что карманов в одежде стародавних времен не предусматривалось, а сапоги имелись разве что у одного на сотню, то носился нож на поясе. У всех - и у мужчин, и у женщин. Нож показывал статус владельца - рукоять его часто украшалась металлами или резьбой.
В некоторых странах нож до сих пор сохранил это свойство: показывать статус его обладателя - "клинок может быть хоть из дерева, но рукоять должна быть из золота" - такую поговорку я слышал от одного йеменца изготавливающего национальные ножи – джамбии.

А теперь вернемся к дружинникам. Если посмотреть на этого воина, то можно заметить, что спрятать нож в сапог он не мог, потому что на ногах у него кольчужные чулки - ноговицы.

Конечно, позволить себе такую часть доспеха мог не каждый, но металлические, кожаные или даже деревянные поножи, которые защищали переднюю, а часто и заднюю часть ноги - имели многие. Поножи крепились к ноге ремнями - как засунуть массивный нож под туго затянутые ремни доспеха и сами поножи (а затем вынуть его быстро рукой в боевой рукавице), я не представляю.

Часть населения побогаче носила не сапоги, а полусапоги (чоботы) - кожаную обувь с невысокими голенищами, еще часть, самая бедная - обмотки или онучи, за которыми крепить нож тоже не просто.  

Онучи (реконструкция).

Сапоги со складками с шароварами. Довольно поздняя обувь, но как видно и в такую сложно засунуть кривой нож.

"Простейший род обуви, общеупотребительный между крестьянами, были лапти. Они делались, как и теперь, из лыка и лыком же и ремнями прикреплялись к ноге, обернутой портянкою или онучею... За исключением бедных землевладельцев или крестьян, у всех в употреблении были остроносые, к верху загнутые сафьяновые чоботы или сапоги... украшались золотыми и серебряными прошивками, галунами и узорами, нередко жемчугом и каменьями... с голенищами срезанными напереди углом, с голенищами круглыми, спущенными почти до половины икр, и голенищами подвязанными под самым коленом ремнем или тесьмою"
"Историческое описаніе одежды и вооруженія россійскихъ войскъ." СПб,1900.

Как мы видим, даже у тех, у кого сапоги имелись, не всегда была возможность носить в них нож.
Чоботы, спущенные и подвязанные сапоги такой возможности не давали. Если сапоги, за голенищами которых можно было спрятать нож, были не у всех, то ножи имелись даже у детей - пусть небольшие, но были. Всем известен несчастный случай с царевичем Дмитрием, который по официальной версии, случайно зарезался, играя ножичком во время приступа эпилепсии.

Повальное увлечение ножами в наше время, можно отнести к прихоти или хобби, но нельзя смотреть на старую проблему "новыми глазами". Прятать ножи в сапоге в мирное время было совершенно не нужно. Замечу: именно прятать, потому как носить нож на поясе мог любой свободный человек совершенно открыто. Наоборот, пояс и нож было принято выставлять напоказ.

"При поясах и на кушаках носили нож, иногда два, нередко и кинжал; так же нашивали нож с ложкою"...
"Историческое описаніе одежды и вооруженія россійскихъ войскъ." СПб,1900.

Не многовато будет ножей, если добавить еще один в сапог?

- Хорошо, - скажет кто-то, - мирные люди носили нож на поясе, а воинам нож в сапоге нужен был как оружие "последнего шанса".
- Вот представьте, - говорят некоторые исследователи, - бились воины, а оружие ломалось и тогда в дело шли ножи.
Что-то это мне напоминает анекдотическое: "И куда же ты с голой пяткой супротив шашки полез?"
Что сказать на такое? "Ага, поломалось все оружие, меч, палица. топор и кинжал на поясе тоже. Даже кинжалом не смог врага одолеть, а вот маленьким ножичком в сапоге... "пълкы побждають". Нестыковка тут же родила новую версию, которая утверждает, что засапожный ножик кинжалом и был - вполне себе здоровым таким кинжалом, которым можно было и "супротив шашки"...

Не спорю: «Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого он не окажется в нужное время».  Более того, Рашид-ад-дин Фазлуллах Хамадани в «Сборнике летописей» упоминает эпизод взятия монголами одного из Иракских городов и говорит, что жители этого города «по обыкновению  дрались ножами». Однако, при этом потери сторон составили около 50 тысяч человек. Только я (точнее не я, а историки) не зря упомянул про сходство древнерусских и европейских доспехов тех времен. Давайте посмотрим, мог ли прятать нож за сапогом европейский ратник того времени.

Как видно, значительная часть войска просто не имела возможности спрятать нож в сапог за неимением или недоступности оных из-за надетых доспехов, но в 19 веке потерянный некогда засапожный нож вдруг нашелся. Хотя никто о нем ведать не ведал несколько веков... с тех самых пор, как было написано "Слово о полку Игореве". А это, как утверждают - 12 век. Ну, не упоминался больше засапожник ни в летописях, ни в исторических документах. Получается, что восемьсот лет о специальном-засапожнике ничего не было известно, пока некто не перевел "Слово..." на современный русский язык.

С тех пор страсти не угасают, хотя в словаре Даля "засапожник" есть, но это не доказательство, потому что сам словарь Даля вышел в свет уже после публикации "Слова..."
"ЗАСАПОЖНЫЙ
за сапогом, т. е. голенищем, находящийся. Засапожник муж. нож, носимый, для сподручности, за правым голенищем, а черен скрыт напущенными шароварами. Встарь, это был и ратный нож; ныне охотничий и дорожный. Засапожничать, зачеботарить, взяться за сапожное ремесло. -ся , заработаться, засидеться сапожничая".

Конечно, если бы удалось найти этимологический словарь, появившийся до первого издания "Слова о полку Игореве", в котором черным по белому было бы написано что "засапожник" - это то-то и то-то, то никаких вопросов больше бы не возникало. Но если нам в этом плане повезло с "таинственным" "харалугом", то с "засапожником" все намного сложнее. Скорее всего, слово "засапожник" вышло из употребления еще в веке XIII или чуть позже и это  понятно - их, засапожников, просто вырезали к этому времени. Быть "засапожником" стало "не модно", да и бесполезно по ряду причин - тактика и воинское искусство стремительно развивались. А так, еще в 560 году до. н.э. диктатор Писистрат имел отряд воинов-дубинщиков. И с помощью этих воинов-телохранителей вооруженных деревянными дубинами он занял Акрополь и стал тираном Афин. При чем здесь дубины? Не спешите.

Да-да, каким бы странным это ни казалось, но вполне вероятно, что "засапожник" - это не предмет, а человек-воин - лицо одушевленное.
Вполне себе невероятная версия, чтобы претендовать на истину. Но я хоть на истину не претендую, однако претендую на логичность изложения материала и достоверность фактов. Только факты, ничего больше и никакой подмены понятий, как это произошло в официальной версии.

Да, именно подмена понятий и привела к появлению некоего ножа засапожного: очень редкого, вида странного. Конечно, ножи в сапогах носили, да и сейчас носят, только нож, положенный в сапог, засапожным от этого не становится. Он остается охотничьим, кухонным или каким-нибудь другим, даже, например, пчаком или крисом, но никак не засапожным. Эта странная  "засапожная форма" ножа со страниц Фон Винклера удивляет, наверное, всех, кто видит его в первый раз.

Глупо спорить с тем, что ножи за голенищем носили. Носили и очень часто. Обувь в позднее время стала
распространенным местом сокрытия ножа. Ножи, скрываемые за голенищем сапога, получили название «сапожных ножей» или «boot knife». Просто сапожный нож, а не засапожный.

Как я уже писал в статье про харалуг, ничто из языка не пропадает бесследно и беспричинно. И если не остается прямых доказательств - остаются следы: доказательства косвенные. Их вполне достаточно, чтобы с помощью логики выстроить некую приемлемую картину без здоровенных кинжалов в сафьяновых сапогах.

Посмотрим на время, когда было написано "Слово" - это, скорее всего, 12 век.
Европа только начала приходить в себя после набегов викингов, терроризировавших ее в течение почти трех веков. Сказывалось ли их влияние на тогдашнюю Русь? Несомненно.

Кстати, викинги с исторических миниатюр и рисунков никак не походят на тех грязных и чумазых чудаков без шлемов, сражающихся толпой, какими их рисует современный кинематограф.

Викинги оказались не только безжалостными завоевателями, но и показали себя страстными любителями поэзии. Наверное, более ни в одном эпосе нет такой иносказательности, метафоричности и аллегоричности, находящейся часто на пределе понимания. Однако, вычурность стиля поэтов-скальдов не мешала им быть предельно правдивыми в своих песнях-драпах.

The Lofotr Viking Museum, Norway

Художественный вымысел был чужд викингам и для них ничем не отличался ото лжи. Поэтому достоверность историй, о которых рассказывается в песнях скальдов, сомнений обычно не вызывает по той простой причине, что за ложь поэта просто могли убить.

В скальдической поэзии, восходящей к древнегерманским аллитерационным стихам, форма превалировала над содержанием.  Работа с формой, само построение стиха, строки с частой аллитерацией, являющейся непременным атрибутом скандинавских вис, и даже акростих, говорят о том, что автор "Слова..." был не только знаком с древнескандинавской поэзией, но или находился под ее влиянием, или же был ее ярым поклонником. Значит, ему были чужды всяческие подтасовки и искажения фактов. Тем более, что по некоторым данным, русская воинская одежда тех времен была одинаковой с нормандской.

Аллитерация — повторение одинаковых или однородных согласных в стихотворении, придающее ему особую звуковую выразительность (в стихосложении). Подразумевается большая, по сравнению со среднеязыковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении.

Открываю первую попавшуюся вису. Виса о битве у Несьяра. Конечно, перевод многое значит, но тут видно все неплохо. 

Свейна воев многих\Вождь пригнал к причалу.\Мчалась красной речкой\ Кровь на пашню Роди.\Вои Свейна — Смелый\Силой гнал в могилу —Все суда связали,\— Встречу задал сечу.

В общем, надеюсь понятно: «на диване, Надю Ваня…» Смотрим «Слово».

«Святослав Изронил свое златое слово, Со слезами смешано, сказав: — О сыны, не ждал я зла такого!» Или: "На рассвете в пятницу они потоптали поганые полки половецкие".

То есть, с одной стороны "Слово...", хотя и является серьезным художественным литературным произведением, должно подобно летописи описывать историческое событие, а с другой стороны, в нем явно присутствует авторский вымысел, приукрашивающий события. Так и должно быть. Почему серьезным произведением? Потому что скальд в дружине конунга был лицом непростым. За хорошую песню он мог одномоментно стать богатым, а за плохую,очерняющую конунга - лишиться головы. На Руси было попроще, но не на много.

Поэтому слово "засапожный", если его воспринимать как определение ножа - режет слух. "Засапожник" в этом случае будет являться жаргонизмом или даже вульгаризмом привнесенным из другого времени. Почему - чуть ниже. Это слово никак не могло быть применено как определение ножа в тексте, полностью написанном литературным языком тех лет.

Это выглядит  как сводка «Совинформбюро», в которой вместо «автомашина» звучит "тачка" или "точило". Или если бы в отчете Центробанка мы увидели слова "зелень" и "бабки".

Если автор написал "засапожникы", значит, так и надо было. А если бы он хотел написать что-то другое, он бы так и написал: "ножами засапожными". Я буду исходить из того, что «Слово» все же не поздняя подделка. Читаем его: "...а оуже не вижю власти \  сильнаго и богатаго и мъноговои\  брата моего ярослава\  съ чьрниговьскыми былями\  съ могоуты и съ татраны\ и съ шельбиры и съ топчакы\  и съ ревоугы и съ ольберы\  тии бо беc щитовъ\  съ засапожьникы\  кликомь пълкы побждають\  звонячи въ праддьнюю славоу"

Я прямо спрошу: где тут про ножи? В какой строчке?  "Засапожник" - это нож? Где написано? С таким же успехом я могу объявить "засапожник" кошельком, с помощью которого... Ведь еще Филипп Македонский сказал, что "осел, груженый золотом, возьмет любую крепость".

Но не будем фантазировать, ясно, что автор "Слова" никак не связывал "засапожник" с ножом. Это сделали переводчики, но были ли они правы, подменив, по сути, слово "засапожьникы" словом ножи? В такой интерпретации теста значимое для автора слово "засапожьникы" теряется и перестает играть вообще какую-либо роль. "Засапожьникы" становится прилагательным к взявшемуся из ниоткуда, но не написанному слову "нож". С таким же успехом можно заменить "могоутов" на кого угодно (даже на лошадей), а "топчаков" на любое понравившееся прилагательное.

Не будем верить переводчикам на слово, потому что никаких доказательств переводчики не предъявили, и эти доказательства по причине популярности "Слова..." начали собирать только в 19 веке и не собрали до сих пор.

Аполлон Николаевич Майков (23 мая (4 июня) 1821, Москва - 8 (20) марта 1897, Петербург) - русский поэт, член-корреспондент Петербургской АН (1853).

Его перевод "Слова" (работа с 1866 по 1870 г.) считается хрестоматийным.

"Засапожником", с этой точки зрения, может быть что угодно - и нож, и нагайка (по версии В.П. Тимофеева), и любой предмет, который можно засунуть за голенище. Да и было ли оно, голенище-то во времена «Слова»?  Давайте разбираться. По тексту у нас есть сильный и богатый брат Ярослав, у которого в войсках: черниговские были, могоуты, татраны, шельбиры, топчаки, ревоуты с ольберами ..."...тии бо беc щитовъ\  съ засапожьникы\  кликомь пълкы побждають\  звонячи въ праддьнюю славоу".

С Ярославом все понятно, с остальными - не очень. Надеюсь, никто не думает, что всякие топчаки и татраны - это названия оружия, или еще хуже - разных засапожных ножей? Будем считать, что все эти: были, могоуты, татраны, шельбиры, топчаки, ревоуты с ольберами - объекты одушевленные, то есть люди. Неясно, к кому из них относятся последние строчки: то ли ко всем сразу, то ли только к ольберам. Однако, мне кажется неправдоподобным предположение, что такое количество племен (народностей) имело одинаковую привычку носить ножи за голенищами одинаковых сапог, то есть, иметь однотипное у всех вооружение.

В этой связи встает вопрос о форме ножа (да и сапог): а какой он был у ольберов или у могоутов? Если все эти племена тюркские из рода ковуев, то при чем здесь тогда русский засапожный нож?
Замечу, что вклинивание в перечисление собственных имен вульгаризма или жаргонизма "засапожник" выглядит аляповато. Это сразу портит весь логический строй стиха. Не могу подумать, что автор сделал это намеренно. А вот если считать, что "засапожникы" - это лица одушевленные, как и выше перечисленные, то все становится на свои места. И длинное перечисление названий (не важно уже кого) становится лишь некой констатацией факта,что для поэта-летописца гораздо важнее своего личного отношения к произошедшим событиям. Идем дальше. Читаем: 
"...тии бо беc щитовъ\  съ засапожьникы\  кликомь пълкы побждають\  звонячи въ праддьнюю славоу".

Что значит: "которые без щитов с засапожниками кликом полки побеждают, звеня о прадедов славе", то есть, подтверждая славу предков (это - важно). И тут сразу вопрос о этих предках, если вспомнить Геродота и версию с плетками. И еще вопрос: почему без щитов? Разве нож и щит несовместимы? Что хотел сказать автор "Слова"? Просто преувеличил? Отнюдь, как я уже сказал выше, грубый художественный вымысел в то время и в такой поэзии не применялся. Автора за прямое вранье в лучшем случае подняли бы на смех, а в худшем - убили бы на месте. Повторюсь, быть скальдом было почетно, но и иногда опасно. А то, что "Слово" - это скорее продукт западной, а не восточной поэзии – для меня несомненно. Как я уже писал, чтобы убедиться в этом достаточно просто прочитать несколько песен-драп и обратить внимание на литературные приемы и форму.

"Клик" по всем словарям - крик, шум, песня. Это ясно и сомнений не вызывает. Не важно, с криками или с песнями воины побеждали - важно, почему без щитов.
Ведь щит, как и нож - предмет не простой. На щите подписывались договоры, на нем клялись, потерять в бою щит считалось позором. Можно даже вспомнить щит, прибитый на врата Царьграда. На щит часто наносился герб владельца, а иногда потеря щита приравнивалась к поражению. Да и вообще без щита выиграть бой у того кто со щитом почти невозможно.

Вариантов два: или у воинов было оружие, которое играло роль щита, или же оно было специфическим, например, массивным, отчего справиться с ним одной рукой было сложно.
Возможно ли таким двуручным оружием погнать вражеские полки? Да, несомненно. Например, китайские воины, идущие перед основным строем, пользовались двуручной саблей чжаньмадао «разрубающая лошадь». Этим оружием опытные бесстрашные воины (или смертники) перерубали ноги лошадям наступающей кавалерии.  Примерно за то же платили двойное жалование ладнскнехтам с двуручными цвайхендерами, которыми они срубали пики или тормозили кавалерию.

Срубание пик в сражении. Гравюра из издания хроники Йохана Штумпфа 1548 г

«Двуручные мечи употреблялись только небольшим числом очень опытных воинов, рост и сила которых должны превышать средний уровень и которые не имели другого назначения, как быть «Jouer d’epee a deus mains». Эти воины, находясь во главе отряда, ломают древки пик и прокладывают дорогу, опрокидывая передовые ряды неприятельского войска, вслед за ними по расчищенной дороге идут другие пешие воины. Кроме того, Jouer d’epee сопровождали в стычке знатных лиц, главнокомандующих, начальников; они прокладывали им дорогу, а в случае падения последних, охраняли их страшными размахами шпаги, пока те не подымались при помощи пажей». (П.П. Винклер «Оружие»)

Все уже почти ясно, осталось только найти подходящую замену одному слегка изогнутому ножику, хотя, такую замену нашли уже довольно давно. Позволю себе небольшое отступление. Как-то на одном из сетевых форумов я наткнулся на такое вот сообщение в теме о сапожниках.

(Продолжение следует)

Тем не менее клинковое оружие с двуручным хватом, начавшее свой путь с конца XIII века, нащупало нишу в позднее Средневековье и раннее Новое время. Так, в рядах швейцарских райслоферов и немецких ландскнехтов находились опытные "мастера меча", выполнявшие в бою роль телохранителей и получавшие за службу двойное жалованье. Вооружившись двуручными монстрами, они защищали знамя и командира полка. Кстати, их же в качестве примера приводит упомянутый выше Джакомо ди Грасси.

Интересно, что сохранились зарисовки свидетелей, лично участвовавших в сражениях ландскнехтов. И на редких рисунках можно увидеть, как отдельные храбрецы с двуручниками бьют вражин буквально на острие атаки, свободно размахивая оружием перед строем пик. Поэтому вполне возможно, что отчаянных рубак отправляли на критические участки, чтобы они переломили ход драки любой ценой. А почему бы и нет? - двойные затраты на их содержание как-то надо было отбить.
Эти без сомнения крепкие, физически развитые ребята рубили противников огромными цвайхендерами. С них мы и начнем.

Цвайхендер второй половины XVI века. Длина - 185 см, вес - 4.75 кг. Из Германского национального музея в Нюрнберге:

Цвайхендеры - крупнейшие представители мира двуручных мечей. В длину они могут достигать двух метров, а весят некоторые образцы почти 5 кг. Особенностью их, помимо внушительного размера, можно назвать малую гарду, которая защищала незаточенную часть клинка (рикассо). Как правило, этот отрезок оборачивали в кожу. Рикассо давало возможность сменить хват для нанесения колющих ударов. Рукоять у немецких двуручников, помимо привычной крестовины, защищали два кольца (улитки).

Ландскнехты гордо несли свои двуручники на плече без ножен. Время активного использования цвайхендера - первая половина XVI века. Дальше они постепенно уходят с полей битв, изредка выполняя роль церемониального оружия.

Экземпляр поменьше: 168.5 см в длину при 4.08 кг. Сделан где-то в 1550-е гг. Из Германского национального музея в Нюрнберге:

Итальянский брат цвайхендера: аккуратный и утонченный. Датирован ок. 1570 г. ТТХ: 160 см и 2.86 кг. Из музея Метрополитен:

Вот, любопытный двуручник. Вроде как тоже цвайхендер - немецкий, середины XVI века, похожая бутылковидная рукоять, есть выраженное рикассо, но нет малой гарды (так называемых "кабаньих клыков"). Клинок тут качеством похуже, чем у экземпляров выше. Размеры его: 164 см при 3.7 кг. Из Швейцарского национального музея:

Фламберг - цвайхендер с волнистым (пламенеющим) клинком. Собственно, на этом можно закончить, но нельзя. Надо обязательно сказать, что клинок такой формы оставлял страшные неизлечимые ранения.

Вообще, об использовании этого оружия в боях мало что известно. А учитывая тот факт, что выковать подобный клинок - задача крайне непростая, скорее всего их обладатели имели солидное состояние. И выбирали фламберги не из соображений практичности, а в качестве статусного предмета. Не стоит забывать, что ландскнехты - те еще "модники" и любители кричащей, попугайской внешности.

Вот, в качестве парадного оружия фламберги эксплуатировали с большой радостью. Причем делали это уже с конца XVI века. А ватиканские гвардейцы такие штуки и сегодня могут показать.

Фламберг, вторая половина XVI века. Полная длина - 186 см, масса - 4.38 кг. Из Германского национального музея в Нюрнберге:

Тоже вторая половина XVI века. Полная длина - 192 см, вес - 3.95 кг. Из Художественного музея Кливленда:

Теперь из Центральной Европы перенесемся в высокогорья Шотландии, где с XV века хайлендеры носили двуручные мечи. Межклановые потасовки в этом регионе случались часто. Дрались они небольшими отрядами в несколько десятков бойцов. Поэтому их клейморы не простаивали, активно проливая кровушку соседей ближних и дальних - тех, что на юге.

Название клеймор (claymore) - это переложенное на английский лад слово из гаэльского языка, означающее "большой меч".

Всего именно горных клейморов (дальше покажем и равнинный) до наших дней сохранилось не очень много - около 40 штук в хорошем виде. Отличительной их особенностью является изогнутая в сторону клинка гарда, на концах которой разместились по четырехлистному клеверу. Сам клинок у них довольно широкий. Как правило, носили клейморы на особой перевязи за спиной. Что объясняется просто: на марше нужны обе руки, чтобы, если придется, лазать по горам.

Период активного использования клейморов закончился в XVI столетии. Но свои двуручники шотландцы любили и передавали от отца к сыну в качестве семейной реликвии. И даже в конце XVII века, случалось, сдували с них пыль. Битва при Килликранки 1689 года - последний задокументированный случай участия этих мечей в бою.

Стандартный клеймор - 140 см, 2.37 кг. Выкован на рубеже XV и XVI вв. Из Британского музея:

А этот гигант длиной 190 см сильно выделяется среди собратьев. Датирован он концом XVI века и хранится сегодня в музее города Глазго:

Дальше спустимся в шотландскую низину и взглянем на другой клеймор - для равнинных шотландцев (лоулендеров), с которым скорее всего многие не знакомы. Внешне он куда ближе к немецким мечам. Собственно, следующий "шотландец" (как минимум, его клинок) сделан в германских землях.

Тоже клеймор, последняя четверть XVI века. К сожалению, данными о размерах и весе музей не поделился. Из Королевской оружейни Британии:

Есть в музейных коллекциях мечи куда больше тех же цвайхендеров. В лондонском Тауэре хранятся два одинаковых двуручника из позднего Средневековья длиной больше 2 метров каждый.

Это церемониальные образцы, чья исключительная роль - украсить какое-нибудь важное событие своим присутствием. Их в вертикальном положении держала прислуга (или оруженосцы) благородных персон. Подобные гиганты демонстрировали статус их владельца, не более. То есть в бою их использовать не собирались и вряд ли когда-либо пытались.

Один из них. Датирован 1400-1430 гг. Изготовлен в Пассау. Длина его - 227 см, вес - 6.4 кг. Королевская оружейня в замке Тауэр:

Похожий меч, который, судя по состоянию, повидал в свое время немало, экспонируется в одном из музеев Нидерландов. Считается, что принадлежал он огромному фризскому пирату по имени Большой Пьер. И в отличие от упомянутых выше мечей не раз был испытан в серьезных боях.

В сети часто можно встретить фотографии, на которых мужички позируют с оружием Пьера (на одной из них меч держит известный оружиевед Эварт Окшотт).

Датирован он второй половиной XV века. В длину достигает 213 см, а весит 6.6 кг. Из Фризского музея в Леувардене:

В коллекции все того же Тауэра есть двуручник, выкованный на рубеже XIV и XV веков, чьи размеры вполне позволяют орудовать им в бою. Надо сказать, что до XVI столетия настоящие двуручные мечи (ведь были еще полутораручники или мечи-бастарды), не считая церемониальные образцы, встречались очень редко. Что вполне логично: двуручник - оружие пешего боя, а люди, способные приобрести столь дорогое оружие, в основном дрались верхом.

Тем не менее редкие упоминания их использования встречаются чуть ли не с конца XII столетия. Вот, хронист Жан Фруассар (XIV век) рассказывает о монахе по имени Робесар, который бил вражин двуручным мечом в 1358 году.

Да и сами рыцари при определенных обстоятельствах могли спешиться, приказать оруженосцу подать любимый двуручный меч и махать им в свое удовольствие. Например, при Креси (1346) английские рыцари бились спешенными.

Ок. 1400 года. Длина - 138 см, вес - 2.45 кг. Из Королевской оружейни в Тауэре:

Этот меч нашли в Темзе, датировали его первой половиной XV века. Аналогичные мечи находили в Гаскони, близ места сражения при Кастийоне (1453). Размеры: 136 см и 2.1 кг. Из Музея Лондона:

Нельзя обойти стороной и так называемые датские мечи. Свою окончательную форму, явно ориентированную на колющие удары, они обрели в XV веке.

Узкий клинок ромбовидной формы в поперечном сечении, рикассо заметно у́же заостренной части, округлая гарда, изогнутая в сторону острия, и очень длинная рукоять - это отличительные признаки данных двуручников. "Датчанин" - пожалуй, самый изящный среди всех двуручных мечей. Им удобнее всего фехтовать.

В хорошем состоянии до нас они, увы, не дошли. Но, спасибо археологам, нам все же есть на что посмотреть.

И напоследок посмотрим на меч-копьезаменитель - эсток или панцерштехер (букв. "прокалыватель брони"), который тоже как бы двуручный и как бы меч.

Собственно, его немецкое название говорит само за себя. Оружие заявило о себе в конце XIV века, претендуя на роль убийцы латников. Для чего имело крепкий трехгранный клинок без режущей кромки, готовый лишь колоть закованных в броню врагов.

Рукоять позволяет схватить эсток двумя руками, чем пользовались в пешем строю. Всадники же, приторачивавшие этот меч к седлу, использовали его после потери копья, догоняя бегущих кавалеристов, либо добивая выпавших из седла.

Эсток мог в длину достигать 160 см. Представленный экземпляр начала XVI века поскромнее: 128 см при 1.58 кг. Из Художественного музея Филадельфии:

Заглядывайте в наш канал в телеге - там тоже есть на что посмотреть:
t.me/battlez