Зятек
Стол был завален окурками, пустыми бутылками из-под коньяка и закуской, давно утратившей свой аппетитный вид. Воздух в маленькой кухне тещиной квартиры стал густым от алкогольных паров, сигаретного дыма и нарастающего напряжения. Часы давно перевалили за полночь, но тесть, Григорий Петрович, и зять, Алексей, казалось, только вошли во вкус. Григорий Петрович, раскрасневшийся и лоснящийся, с налитыми кровью глазами, покачивался на стуле. Алексей, бледный, но с какой-то новой, гранитной твердостью в глазах, напротив, сидел прямо, хотя его речь и была слегка замедленной. Теща, Нина Васильевна, и супруга Алексея, Оля, давно уже переглядывались с тревогой из гостиной, нервно прислушиваясь к каждому шороху.
— Ну так что, Алеша, — начал Григорий Петрович, тыча пальцем в сторону зятя, — вы планируете квартиру покупать или как? Не на съемной же всю жизнь побираться будете!
Алексей медленно кивнул, обводя глазами комнату.
— Ну, пока нету возможности купить квартиру, Григорий Петрович. Сами понимаете, цены сейчас...
— А когда она у вас появится, эта, блять, возможность?! — голос тестя резко повысился. — Пока не знаю, я только устроился, только начал работать, пытаюсь, чтобы мне зарплату повысили, очень усердно работаю.
— Усердно, говоришь? — Григорий Петрович откинулся на стуле и глумливо усмехнулся. — А ты не думаешь, что вы вообще можете остаться на улице с твоей зарплатой? Вот так, *блять*, в один прекрасный момент?
— Ну, всё может быть, — спокойно ответил Алексей, словно обсуждая погоду. — Я не идеалист.
— Что?! — тесть хлопнул ладонью по столу, отчего бутылки жалобно звякнули. — С такими рассуждениями вы *точно* останетесь на улице! Ты что, *блять*, придурок?!
— Всё может быть, — повторил Алексей, глядя тестю прямо в глаза. — Я не идеалист.
Григорий Петрович побагровел. Он знал, что этот зять – кремень, и его спокойствие выводило его из себя еще больше, чем прямая конфронтация.
— Мне кажется, с таким… — тесть сделал паузу, его взгляд скользнул в сторону гостиной, где мелькнула тень Оли, — ты не должна, дочка, быть. Ты должна расстаться с ним!
Алексей криво усмехнулся.
— Это ей решать, расставаться со мной или нет. Ваши дочки только решать, не вам. Она взрослая.
— А по материальному, — тесть решил сменить тактику, чтобы найти слабое место, — как у тебя с деньгами? У тебя всё нормально, нет?
Алексей вдруг опустил взгляд, его тон стал чуть тише.
— Нет, Григорий Петрович, совсем ненормально. Я очень сильно проигрался. На бирже. С деньгами у меня всё плохо. Я должен большие деньги банкам.
На секунду в кухне повисла звенящая тишина. Даже пьяный тесть выглядел шокированным. Оля и теща впервые об этом услышали.
— Что?! Проигрался?! *Блять*, да ты совсем конченый, что ли?! бросай его! Оля, ты слышала?! блядь! Ёбнутый!
Алексей поднял голову, и в его глазах снова появился тот же спокойный, почти отстраненный блеск.
— Это ей решать. Если она меня не любит, то ради бога. Я её не держу.
— Что, по-твоему, — тесть уже не скрывал откровенного издевательства, — любовь главное в отношениях? Ты сам-то в это веришь?
И тут Алексей вдруг разошелся. Он будто ждал этого вопроса, чтобы выплеснуть свою накопившуюся, извращенную философию.
— Думаю, что женщина любить по своей природе не умеет, Григорий Петрович. Думаю, что любить может только мужчина по-настоящему. Поэтому она меня любить не обязана. Женская любовь для меня проявляется в другом. Когда рядом со мной она и не уходит. Значит, она меня любит. Просто женщина не может любить своего мужчину по-настоящему. Это любовь на другом уровне. Она может чувствовать только влюблённость. Любить она может только детей. Своих. Любовь у женщины скрытная. Если она и существует. А если она проявляется, как вам кажется? Это не любовь, а влюблённость. И у каждой женщины она длится по-разному. Кто-то, может быть, влюблён в вас всю жизнь? У кого-то эта влюблённость проходит через год.
Григорий Петрович, который до этого слушал, широко раскрыв глаза и рот, с каждой фразой Алексея багровел всё сильнее. К концу этой тирады его лицо стало свекольного
цвета, вены на шее вздулись. Он медленно поднялся, пошатываясь.
— Ты… ты, бля, это серьезно сейчас?! — его голос дрожал . — Ты, *ёбаный* игрок и бездельник, смеешь моей дочери такое говорить?! Да ты, *нахуй*, совсем охуел?!
Он шагнул к Алексею, явно намереваясь дать ему пощечину или что-то похуже. Но в этот момент в кухню ворвалась Нина Васильевна, а за ней, бледная как смерть, Оля.
— Гриша, перестань немедленно! — закричала теща, пытаясь встать между ними. — Вы что, с ума сошли?!
Оля схватила мужа за руку, ее глаза были полны слез и отчаяния.
— Алеша, хватит! Пожалуйста, прекратите!
Григорий Петрович, тяжело дыша, ткнул пальцем в сторону зятя.
— Ты… ты, *урод*! Завтра же… завтра же я твою жену забираю! Чтоб ноги твоей в этом доме не было!
Алексей, хоть и был крепко пьян, устоял на ногах, и в его глазах блеснула холодная решимость. Он вырвал руку из захвата Оли и сделал шаг к тестю.
— Не тебе решать! Она сама решит!
И тут начался настоящий хаос. Теща и Оля с трудом удерживали разъяренных мужчин, которые уже не разбирали слов, переходя на откровенные оскорбления и угрозы. Воздух в кухне наполнился криками, бранью и звуком опрокинутого стула. Спустя еще пару минут надрывной борьбы, женщинам все-таки удалось развести их по разным комнатам, но мир в этом доме был разрушен окончательно, и восстановить его казалось невозможным.
P.S
Один из тысяч рассказов которые я сочинил иногда некоторые выкладываю тут. Это один из них.
