https://www.instagram.com/artyagv/

Страшные истории, рассказанные в поезде (часть 1)

Неудачный поход в лес

На лето я обычно уезжал в спортивный лагерь. Лет с десяти это стало моей дальнейшей многолетней приятной привычкой, которая включала в себя здоровое времяпрепровождение на чистом свежем воздухе, да ещё и плюсом куча веселья и новых знакомств. Вот раньше и без интернета справлялись, находили себе развлечения. И главное — вполне хорошо себя чувствовали. Ну да ладно, а то я опять брюзжать начал.

Решили с двумя приятелями — с одним ещё с детства мы были не разлей вода, а с другим я познакомился как раз прошлым летом — поменять в этом году проверенный лагерь на новый. Новый именно для нас, так тот лагерь вполне успешно функционировал уже лет десять. Поспособствовало данному решению ещё то, что мать друга как раз могла взять туда путёвки подешевле. Мы не долго думали и единогласно решили, что смена обстановки не помешает, а, наоборот, пойдёт только на пользу.

Лагерь оказался не лучше и не худше нашего старого — другая расстановка корпусов, другая местность, более обширная территория леса за оградой, да и речка поближе — вот и все отличия в принципе. А так, даже вожатые и то были похожи на наших знакомых, словно мы ничего и не меняли. Смех смехом, но директора лагеря звали Олег Петрович — так же как и директора нашего прошлого места отдыха. Мы еле сдержали смех, когда об этом узнали.

Лето проходило беззаботно. Дни летели, словно договорились друг с другом, как можно быстрее выкинуть нас назад в начало учебного года и хмурую дождливую осень. Но думать о таких печальных вещах совсем не хотелось, ведь вокруг происходили дела повеселее!

Было принято решение сходить в первый поход на субботу-воскресенье. Разумеется, с ночёвкой в палатках. Всех прямо взбудоражила эта новость, словно никто никогда не был на таких мероприятиях. Особенно старались ребята помладше — с радостными визгами носились по корпусам, не зная, что с собой взять. Мешались остальным под ногами и наводили лишнюю суету.

На утро мы, толком не выспавшиеся, ринулись покорять дремучие чащи. Конечно, на деле они оказались не такими и дремучими, но... всё-равно мелькает на душе что-то адреналиново-опасное, когда бродишь по почти не тронутому цивилизацией лесу. Вокруг высокие сосны с обширными кронами — куда не кинь взгляд, тут же наткнёшься на плотную шеренгу деревьев. И кажется, что если сойдёшь с тропы, то через пару минут попросту заблудишься, не найдёшь дорогу назад. А эхо от твоих испуганных криков будет ещё долго разноситься вокруг...

Но мы точно не забивали себе головы такими депрессивными мыслями. Вожатые усиленно следили, чтобы ребята шагали именно по нужной широкой тропе, чтобы никто не убежал в сторону или не отстал от общей группы. Наконец, медленно, но верно, все дошли до конечной точки маршрута — небольшая полянка, огороженная густыми зарослями кустов с трёх сторон, и выходившая на расчищенный участок пляжа. Вода тоже была достаточно чистой, особенно у самого берега — а что ещё нужно для ребятни?

Но вначале мы, с помощью вожатых, расставили палатки и разделились на мелкие группки. Ко мне и двум друзьям ещё добавился Витя — неплохой такой паренёк, особо не выделывался, но и не выглядел лошпедом.

Остаток дня и часть вечера все резвились в речке, пока вода не стала совсем холодной. Затем девчонки остались в нашем импровизированном лагере, а ребят, пока ещё не стемнело, погнали искать дрова для обязательного костра. Часть вожатых тоже пошла с нами, чтобы не упускать никого из виду. Хотя по-моему, они только делали строгий вид, а сами больше не следили, а общались между собой, перешучиваясь на только им понятные вещи.

Помню, что я с Мишкой — так звали лучшего друга — сильно отдалились от остальных, выискивая ветки потолще и посуше, чтобы в костре горели как следует. Полузаросшая тропинка вилась между деревьев, уводя всё дальше и дальше, но мы пока ещё видели рыскающих по кустам нескольких ребят, перекрикивающихся с нами. А потом Миха... пропал! Я отвернулся всего на несколько секунд, разглядывая крупную ворону, усевшуюся на ветку и не сводившую с меня чёрных глаз-бусинок. И когда развернулся обратно, уже никого не обнаружил. Только я хотел позвать друга или крикнуть парням, что Мишка потерялся, как сам услышал его окрик откуда-то спереди.

Я пошёл по направлению голоса и вскоре обнаружил совсем неподалёку овраг — вот как Михе удалось так быстро исчезнуть. Мальчишка оступился и тут же грохнулся в низину — хорошо хоть она оказалась не слишком глубокой и крутой. Друг лишь радостно скалился, не обращая внимания на прелые листья, прилипшие к голове, и чумазое лицо. Мишка указывал на несколько деревьев в центре оврага и я, аккуратно переставляя ноги, спустился к другу, чтобы рассмотреть получше, что же Мишка тут такого обнаружил. На низеньких чахлых деревцах были изображены странные изогнутые символы — видно, что следы сделаны уже давно и это явно не когти животного. Вырезаны закорючки чем-то более острым и большим, наподобие отвёртки или, скорее, ножа.

Некоторые значки даже выглядели знакомо — один похож на человечка, только с рогатой головой и слишком длинными руками, другой перечёркнутый косыми линиями круг, ещё один был похож на схематически нарисованную оскаленную пасть, следующий... на перевёрнутый крест. Были там и языки пламени, и совсем непонятные загогулины, от которых почему-то начала болеть голова. Лишь отвернувшись, я избавился от неприятного чувства.

"Это ещё не всё!"— радостно прошипел Мишка и аккуратно раздвинул ветки у корней самого здорового дерева. По сравнению с остальными задохликами оно казалось гигантом.

Я поморщился, не понимая щенячьего счастья и азарта друга. Под ветками оказался скрыт "сюрприз" — разнообразного размера кости и черепок мелкого животного, прямо сверху этой кучки. Я очень надеялся, что череп был именно животного, ведь поднимать и разглядывать получше мне точно не хотелось. Что мне на тот момент действительно хотелось — вылезти из этого оврага обратно, взять ветки и пойти в лагерь, пока нас не начали искать.

Мишка же увлечённо перебирал пальцами косточки, разглядывая каждую по отдельности. Я не узнавал прежде брезгливого друга.

"Прикинь, а вдруг тут есть человеческие?" — сказал он мне. "Что это вообще такое?" — я похлопал его по плечу, отвлекая от находки. — "Хотя, даже не хочу знать. Харе лапать эту мерзость, лучше погнали отсюда"

"Похоже на какое-то ритуальное место. Круто!" — друг никак не желал убираться из чёртового оврага и мои увещевания плохо действовали. Но я старательно подталкивал его подальше, грозя вожатыми, которые вот-вот заметят наше отсутствие.

"Слушай, только не говори никому про мою находку" — попросил меня Мишка, когда мы вылезли и более-менее отряхнули одежду от прилипшей земли. На счастье, наша несколькоминутная пропажа осталась незамеченной. Лишь второй приятель недоумённо нахмурился, когда мы выскочили откуда-то сбоку, взъерошенные и потные.

Вожатые провели быструю перекличку — оказалось, что никого не съели волки и не утащили лешие, и мы поволокли добытое деревянное добро в лагерь. Дровишек оказалось столько, что хватило бы ещё на освещение пары ночей. Дальше был костёр, на котором мы пожарили хлеб и картошку. Вроде обычные вещи, но пожарь их на голодный желудок на огне, и они покажутся тебе самым изысканным деликатесом в жизни.

Насытившись, пришло время расходиться по палаткам. Ребята заупрямились, спрашивая про страшные истории, ведь непорядок получается — ночь есть, костёр есть, а историй нет. Вожатые смилостивились и мы, ещё около часа, рассевшись на брёвнах большим кругом, слушали разные небылицы. Кто-то рассказывал неинтересную бредятину, которая могла испугать лишь совсем малолеток, у кого-то выходило получше, но спустя столько лет ни одну историю я сейчас и не вспомню. Кроме одной... Такое ощущение, что в каждом лагере есть похожая байка — про маньяка, который сбежал из находящейся рядом психушки или тюрьмы, заблудился или его убили, и теперь он рыскает в окрестностях в определённые даты. А сегодня ночью, вот совпадение, как раз одна из них.

У нас история, рассказанная самым старшим из вожатых, была примерно такая же. Только беглец являлся сатанистом и совершал тут когда-то давно кровавые ритуалы — начинал с птиц и мелких животных, а закончил... закончил он парой грибников. Тела бедных жителей обнаружили спустя несколько дней, когда их изрядно потрепала местная фауна, а вот самого убийцу так не нашли. Закончилась история на том, что прошло уже пять лет, но ночующие здесь время от времени видят неясные силуэты вдали, слышат заунывный голос, говорящий жуткие фразы, да и кошмары тут снятся чаще всего.

Затем, в самый кульминационный момент, из кустов выпрыгнул один из вожатых, незаметно заранее уйдя в сторону. То-то было визгу. И не только от девчонок. Один лишь Миша потом допытывал старших — правду ли им рассказали, действительно тут происходили такие жуткие вещи? На что ему дали ответ, что всё чистейшая правда. Но вот вожатые при этом слишком улыбались.

Мы долго крутились в палатке — то было душно и жарко, то комары принялись жужжать под ухом, выискивая места для укусов, то спальные места неудобно скатывались под спиной, короче одни мучения. Наконец, кое-как все задремали. Тихие сопения с разных сторон помогли и мне провалиться в дремотное состояние.

Проснулся я, наверное, через пару часов — у меня был очень чуткий сон, а после оврага и истории про маньяка, он стал ещё более беспокойным. Разбудил меня быстро юркнувший из палатки силуэт, который однако успел произвести тихий, но всё же шум — запнулся об мой рюкзак, валявшийся прямо у входа. Я сразу дёрнулся от неожиданности, чуть не вскрикнув, но вовремя спохватился. Покрутил головой, прогоняя остатки сна, и обнаружил, что похоже силуэт принадлежал Мишке — его место было как раз пустым. Можно было подумать, что друг просто пошёл в ближайшие кусты по малой нужде, но тут некстати вспомнился чересчур заинтересованный Мишкин взгляд в том овраге, его желание остаться там подольше. Но неужели друг настолько сбрендил, что решил сгонять туда сейчас? Ночью! Я, например, скорее всего и не нашёл бы то место, тем более в темноте. Да и не очень и хотел.

Тем не менее я чёткими движениями вылез из спальника и оделся, никого не потревожив. На цыпочках прокрался к выходу и, пока оставалась решимость, вылез из палатки, мысленно ругаясь на глупого Миху.

Костёр дотлевал остатками углей, нарушая тишину потрескиванием. Даже странно, что вожатые его решили не тушить до конца. Кстати о них — мне в голову постоянно лез вопрос — следует ли разбудить их, рассказать о вечерней находке. Но я упрямо покачал головой и направился в сторону, в которой, как мне предполагалось, находился тот злополучный овраг. Может сейчас это кажется идиотским решением, ведь я мог свободно заблудиться сам, но тогда хотелось лишь побыстрее догнать Мишку. Чтобы он не натворил глупостей.

На удивление, луна сносно освещала полянку и несколько дорожек, расходившихся в разные стороны. Вторым удивлением было то, что оказывается, я неплохо запомнил путь, который мы прошли вечером. Ещё очень помог большой изогнутый сук — отсюда я и Мишка как раз сошли с основной тропинки, рыская по ближайшим кустам.

А дальше радость моя испарилась.

Высоких деревьев стало больше, следовательно свет хуже пробивался через густые ветви. Да и вообще казалось, что как только я пошёл, тихо похрустывая прелыми листьями в глубь леса, то луна почти перестала светить. Словно кто-то резко убавил яркость на минимум.

А может мне это всё казалось со страху... Мурашки беспрерывно носились по рукам, затылок ломило от чувства опасности, чьего-то недоброго взгляда. На пару секунд показалось быстрое мелькание в кустах справа. Но движение было таким стремительным, что я даже ничего толком не осознал. Да и было ли оно на самом деле? Ведь ветки кустов даже не шелохнулись, словно непонятное бесплотное существо пронеслось прямо сквозь них. Хотя опять же — было ли существо?

Я боялся находиться столько времени в темноте, страх с самого детства никуда не ушёл. Держало меня от позорного бегства только желание найти друга, что он может быть в опасности. И я очень жалел, что не захватил с собой фонарик, тот лежал в моём рюкзачке и сейчас был бы кстати.

Я вытянул руку и медленно двинулся вперёд, боясь напороться на ветку, которая оцарапает щёку или того хуже выколет глаз. Под ногами чуть слышно похрустывала листва и мелкие веточки, а я всё никак не решался громко позвать друга по имени, шагая почти наугад, в нелепой надежде, что иду в правильном направлении. В голове билась грустная мысль, что прямо сейчас шанс заблудиться стал крайне высоким.

Озноб пробирал всё тело, дыхание участилось и я прислонился к ближайшему дереву, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. Выходило плохо, в каждом кусте мне виделись уродливые твари, только и ждущие удобного случая напасть со спины. Совсем рядом хрустнуло и тут же шум затих. Я дёрнулся и на ватных ногах отлип от ствола дерева, щуря глаза и пытаясь высмотреть что-нибудь при плохом освещении. Деревья скрывали обзор, не давали нормально разглядеть окрестности.

Кое-как я различил футболку Михи — белая ткань виднелась на фоне кустов. Страх снова завладел конечностями. Я позвал друга по имени, но Мишка, повернувшись спиной, никак не реагировал на мой голос. Лишь чуть заметно покачивался на ногах из стороны в сторону, словно в каком-то непонятном трансе. И это пугало ещё сильнее.

Неимоверных усилий мне стоило приблизился к нему, тело потрясывало, в горле пересохло. Хотелось, очень сильно хотелось, опять попасть в палатку и спокойно заснуть, позабыв про всё. Я вытер потный лоб и протянул правую руку, потряс Мишку за плечо. Вспомнился какой-то научный фильм про лунатиков — людей, ходящих во сне. Может и друг был таким же? Хотя раньше за ним не замечалось ничего подобного.

Я сглотнул комок в горле и потряс друга сильнее, стараясь повернуть к себе, посмотреть ему в лицо. Сзади что-то поскреблось по спортивным штанам, прошлось одним движением в районе щиколотки. Я не сдержался и взвизгнул, стараясь сбросить чудовищную лапу... которая оказалась длинной веткой ближайшего куста. А Мишка, словно ожил от моего вскрика, так и не обернувшись, резко рванул сквозь кустарник. Не пробежав и десяти метров опять встал, едва заметно покачиваясь.

Я ринулся за ним и охнул, не скрывая удивления — ветки, как живые, не давали мне протиснуться вперёд, замедляя каждое движение, царапая руки.

"Тебе пока ещё рано. Уходи" — произнёс Мишка безжизненным тоном, снова начав движение.

Лишь затем я понял, что фразу произнёс не он. Слова звучали сбоку. И голос продолжал говорить, только теперь тихие бормотания не складывались в человеческую речь.

Дуновение ветра и, от коры дерева в метрах двух от меня, отделилась продолговатая тень. Тощая фигура была плохо видна, я различал лишь очерченный силуэт... силуэт непонятного существа, ведь люди не могут быть такими худыми и с такими непропорционально длинными руками. Следом возник второй, бормотания усилились, перебиваясь гортанными звуками, страх мешал думать, а тем более шевелиться.

Первая фигура подтолкнула моего друга вперёд — к подобию тропинки, ведущей в полную тьму — и Мишка покорно последовал туда, не издав ни звука. Второй силуэт замыкал шествие.

Минута и их не стало. Исчезли во тьме, забрав с собой Мишку.

Лишь тогда меня пробрало по-настоящему, настолько сильно, что я даже не помнил, как добежал до лагеря, как вообще смог его найти. Долго ли я блуждал по лесу или опять неведомым чутьём разыскал сразу? Прибежав до места, я даже, на какой-то короткий момент, смог себя убедить, что сейчас всё окажется понарошку, что я сам лунатик, а друг мирно спит в палатке, как ни в чём не бывало. Но нет — к сожалению, это был не сон...

Разбуженные вожатые ничего не уяснили из моего сбивчивого детского лепета. Лишь когда увидели, что Мишки действительно нет, забили тревогу. Прихватив фонарики и оставив пару человек в лагере, дабы успокоить и присмотреть за остальными ребятами, вожатые окунулись в лес. Вернулись под самое утро с плохими новостями — Мишки не обнаружилось.

Пришлось спешно сворачиваться и с самого утра двигать назад в лагерь. Потом поиски возобновились с утроенной силой, но всё без толку. Были найдены лишь кроссовки Миши. На маленькой полянке, прямо посередине. Всё выглядело так, словно мальчик разулся и ушёл в самую глубь леса, исчезнув там без следа.

Я рассказал про овраг, который мы с ним нашли. Про спрятанные кости, непонятные символы, про то, как друг там себя вёл. Не стал говорить лишь про чёрных существ, которых я видел ночью — просто проснулся, пошёл искать Мишку и потерялся сам, испугавшись не на шутку.

Никто из вожатых — особенно те, кто тут бывал не первый год — даже не слышали про такой овраг. А уж они облазили тут каждый сантиметр. Я напросился к ним, пытаясь найти то место, но как мы не вертелись по узким тропинкам, так ничего и не обнаружили. Я нашёл тот путь, похожие деревья, большой сук, следы моего ночного похода, но спуск вниз и сам овраг... он так же испарился без следа, как и Мишка, что очень портило мою версию событий в глазах ребят. Меня расспрашивала приехавшая милиция, пыталась узнать хоть что-то, но с каждым разом я видел, что они всё меньше верят, считают что я их попросту обманываю. На следующий день родители спешно увезли меня из лагеря.

Водили по врачам и, на какое-то время, я сам стал верить в то, что ничего жуткого не было. Что скорее всего Мишка заблудился, а всё остальное это моя выдумка, помноженная на страх темноты. Что зрение сыграло со мной злую шутку и две зловещие чёрные фигуры, не уводили друга в глубь леса, а я не стоял на месте, не решаясь даже пошелохнуться под тяжестью необъяснимого ужаса...

* * *

— Вот как-то так..., — история закончилась и Андрей Фёдорович шумно приложился к стакану с кофе, допив его залпом. — Что скажете, студенты?

— У вас реально пропал друг или это больше для интереса? — первой высказалась Таня. — Просто действительно всё напоминает те самые байки у костра.

Мужчина поморщился, видимо этот вопрос был ему неприятен. Чуть охрипшим голосом он ответил.

— Да, был в лагере, где в одну из ночёвок исчез лучший друг. И непонятный овраг, который потом не нашли тоже присутствовал... Просто, как бы сказать... После прожитых лет нельзя быть ни в чём уверенным на сто процентов. Я рассказываю лишь свои воспоминания — себя тех лет. На тот момент я верил во всё это... сейчас в принципе тоже.

— Думаете, это были какие-нибудь пришельцы? Или демоны? — без тени усмешки спросила Таня.

— Неважно, что я думаю, важна реакция на историю. Даже если она хоть немного заинтересовала, это уже для меня плюс. Что она смогла посеять в голове собеседника зерно размышлений. Размышлений о необъяснимых вещах. Обыденность утомляет...

— Ну а я остался при своём мнении, — серьёзно ответил Егор, молчавший до этого. — Всё объяснимо — если история действительно ваша — боязнь темноты с детства повлекла за собой вот такие вот кошмарные фантазии. Друга вы так и не нашли и в испуганном мозгу появились эти видения, чтобы хоть немного облегчить чувство обиды на самого себя.

— Это как? — заинтересовался Андрей Фёдорович.

— Вина за то, что не остановили друга, когда такая возможность была.

— Ты случайно психиатром не работаешь? Я бы походил на сеансы.

— К сожалению, а может и к счастью, я работаю дизайнером. Кстати, повторюсь — вам, как минимум, нужно записывать свои рассказы.

— Так я и записываю, — усмехнулся мужчина, ласково хлопая по боку сумки. — Своеобразная автобиография, только в виде страшилок. Ну и чужие я тоже могу подрезать, чего уж греха таить. Конечно, если история мне понравилась.

— Правда? — спросила Таня. — Круто! Ну тогда, с вашего позволения, я тоже расскажу. Совсем мелкую.

— Тебя барабашки похищали? — спросил Егор, принимая очередной подзатыльник с гордым видом.

Обстановка немного разрядилась, перестав быть такой чересчур серьёзной.

— Я уже и забыла про этот случай, но после рассказа Андрея Фёдоровича, прямо в голове щёлкнуло! Он чем-то схож с вашей историей, — Таня сменила своё полулежачее положение, сев и скрестив ноги по-турецки. Из-за качки поезда из стороны в сторону, казалось что она представляет себя большим маятником. — А ты, если не веришь, то это не значит, что и остальные должны поступать так же.

— Хорошо, хорошо, — скривился Егор. — Спорить не буду. Да и ты меня заинтриговала прям. Выкладывай давай.

— Да, Татьяна, не робейте, — поспешно сказал мужчина. — Мы все во внимании, а я тем более. Чем чёрт не шутит — может заберу рассказ в свою большую коллекцию.

Девушка задумалась, покусала губу и начала свою историю, смотря на проносящийся мимо пейзаж. Поезд как раз мчался мимо мелкого населённого пункта — низенькие домики, покосившиеся заборы, множество кустов и сорняков. Ни в одном жилище не горел свет — нельзя было понять, есть ли тут вообще люди или деревенька заброшена. Хотя нет, пара одиноких фонарей освещали единственную длинную улицу. Затем снова резко вырос лес, оставив позади угнетающую картину.

— Пусть история называется...

Продолжение следует...

Заранее напишу (так как вспомнил и увидел только сейчас)), что первая история уже была у меня отдельно (раньше были на неё другие планы) и поэтому она высвечивается в дубликатах. Но просто оставить на неё ссылку тоже неправильно — на мой взгляд рассказ потеряет целостность.

— Ну всё, Игорёк, спасибо за хороший приём! — Егор обменялся крепким рукопожатием с другом. — Отдохнули замечательно, да и положительных эмоций набрали с избытком.

— Не, это ты молодец, что заехал проведать старика, — улыбнулся тридцатилетний парень, переступая с ноги на ногу, словно готовясь к быстрому старту куда-нибудь вперёд. Правда впереди был только лишь поезд, да несколько последних пассажиров старательно разглядывающих свои билеты. — А то я уже совсем обленился, расслабился тут в глуши.

— Хватит на себя наговаривать. Ты ещё в полном расцвете лет... и сил! — вступил в игру Егор, притворно потрясывая рукой. — Правда развлечения гостям мог и получше придумать. Надеюсь, когда мы через годик-другой сюда опять наведаемся, ты нас встретишь, уже как полагается.

— Тогда давайте лет через пять, — отмахнулся друг, поднимая спортивную сумку с земли. Отряхнул по бокам и протянул Егору. Тот аккуратно принял свою ношу. — Точно ничего не забыли?

— Да вроде всё, — Егор нахмурился, подсчитывая в уме количество баулов и вспоминая суматошные сборы. — Хотя Танька могла мелочёвку какую-нибудь забыть, но да ладно.

— Кстати, по поводу Тани, — посерьёзнел Игорь. — Не поменял своё решение? Дело такое... тяжёлое. Далеко не каждый соберётся с силами.

— Я долго мучился, взвешивал все "за" и "против"... и думаю на днях всё-таки сделаю это. Может даже сегодня, — Егор легонько пнул друга сумкой по колену. — Всё будет норм, дружище, не переживай так.

— И ещё одно, — Игорь разблокировал телефон и показал фотографию Егору. Тот хмыкнул и огляделся по сторонам. На перроне в такое позднее время оставалось всё меньше людей.

— Я всё уяснил и запомнил с первого... нет, вру... со второго раза. Поэтому хватит мне уже показывать эти фотки. Давай, погнал я уже, а то так без меня поезд уедет!

Ребята ещё раз обнялись на прощание и Егор поспешил к своему вагону, старательно волоча здоровенный баул, из-за которого парня постоянно кренило налево. Сумку раздуло так, словно туда запихнули мешок картошки, да ещё и ногами утрамбовывали.

Егор вскарабкался по неудобным ступенькам маленькой лесенки, кивнул проводнице, ожидающей его, протиснулся внутрь вагона, затем втянул за собой сумку через узкую дверь и зашагал вперёд в более приподнятом настроении.

Им сегодня прямо повезло — вагон практически пустой, на этот ночной рейс пассажиров не нашлось. Не совсем везение, ну да ладно... Может и не слишком популярный маршрут помог в этом, но факт такой, что по пути он встретил лишь ещё двух попутчиков — женщину с дочкой лет семи. Мамаша уже по-хозяйски развалила свои вещи на остальные койки, словно была свято уверена, что сюда не забежит в последнюю минуту припозднившийся человек. Дочурка, вереща похлеще обезьяны, с ногами запрыгнула на койку, намереваясь полезть наверх, используя только руки. Увидела Егора и высунула язык, дразня проходившего парня.

Он, видя что мать непослушной девчонки не смотрит, сделал так же, чувствуя себя малолетним дурачком. Зато ребёнок перестал крутиться шальной молнией по койке, передумав играть в скалолаза на минималках.

Тихо посмеиваясь, Егор направился дальше. Их места были ближе к концу вагона.

— Заждалась? — вполголоса сказал парень, высунув голову. Он намеревался напугать Таню, но та, как раз повернулась спиной, роясь в своей бездонной дамской сумочке. Длинные рыжие волосы заслоняли лицо и девушка постоянно зачёсывала пряди за уши.

Пол под ногами ощутимо встряхнуло и поезд принялся дрожать, натужно гремя колёсами, постепенно набирая ход. Егор редко путешествовал таким видом транспорта, всё же предпочитая машину, но каждый раз ловил своеобразное удовольствие от этих ощущений... начала пути. Мелодичный перестук колёс, приятная вибрация пола, который чуть качался из стороны в сторону, в непонятной гармонии соединяясь с картинкой за окном. Звуки снаружи исчезли, растворились в шуме изнутри самого вагона, остались лишь кадры маленького городка, который вскоре сменится на лесной пейзаж — и так будет меняться бессчётное количество раз. Жаль, что уже поздно и мало что можно разглядеть.

Егор встряхнул головой и бросил сумку на свою койку. Таня ойкнула, оборачиваясь и только сейчас увидев парня.

— Не пугай меня так! — озорно блеснули её голубые глаза.

— Тебя? Напугать? — Егор удивлённо наморщил лоб, ласково гладя девушку по спине. Почёсывая между лопатками, как Таня больше всего любила. — Дорогая, ты что-то напутала.

— Дорогой, что так долго вещи нёс? — девушка тут же переключилась на другую тему. Егор всегда удивлялся этой женской способности мигом менять разговор в иное русло. — Я уж подумала, что ты в другой вагон залез.

— Неа, — улыбнулся парень, сваливаясь на койку.

— Аккуратнее, балда! — Таня еле успела убрать сумку, притворно злясь и делая вид, что сейчас огреет его по голове.

Егор притянул девушку к себе и чмокнул в губы. Таня попыталась отстраниться, но он держал крепко, хитро посматривая на неё.

— Дурак! — тихо засмеялась Таня, перестав сопротивляться. На щеках появился румянец. — Тут кроме нас вообще-то ещё пассажиры есть.

— А я их не стесняюсь, — подбоченился Егор, делая суровый вид, который ограничивался поджатой губой и хмурыми бровями. — Да и мы на расстоянии от них, так что...

Он тут же замолк, расслабив руки.

— Извините, если помешал, — услышала Таня позади себя грубый мужской бас.

Девушка стыдливо ойкнула и мгновенно отстранилась от парня. Вслед за щеками покраснели уши и Таня принялась копаться в сумочке, пытаясь скрыть смущение.

Помешавший им человек всё ещё стоял в проходе, будто бы решая что-то у себя в голове. Несколько секунд пытливо смотрел на ребят и, наконец, махнул рукой парочке, присев напротив и дав им возможность получше себя разглядеть.

Коренастый мужчина лет сорока пяти, аккуратно подстриженный, ровная бородка с усами, одежда была опрятная и как раз по ненастной погоде — скрывающая фигуру утеплённая куртка с капюшоном, толстые штаны и высокие ботинки, даже скорее берцы. Незнакомец скинул верхнюю одежду и чуть улыбнулся одними уголками губ, продолжая посматривать на ребят. Это мимолётное движение немного разгладило чересчур суровое выражение лица, хотя густые брови так и остались нахмуренными. Он подчёркнуто вежливо протянул руку через столик немного опешившему Егору. Рукопожатие вышло очень крепким, но Егор сделал вид, что ничего не почувствовал.

— Андрей Фёдорович, — представился мужчина громким басом. Хорошо поставленный голос был в чём-то приятным, не резал уши, лёгкая хрипотца немного облегчала его тембр.

— Егор.

— Таня, — девушка перестала теребить сумку и прислонилась к перегородке, чувствуя спиной вибрацию поезда.

— У меня тут казус случился, — произнёс незнакомец немного извиняющимся тоном. — Проводница не заметила на билете, что у меня вагон другой. Я только расположился там, —Андрей Фёдорович махнул рукой в сторону соседнего вагона, — как она опять подходит. Внимательно изучила билет и сюда перевела, куда и было нужно поначалу. Хорошо хоть быстро выяснили, а не посреди ночи.

Мужчина замолчал и скосил взгляд в сторону, глядя на рюкзак, валяющийся на его законном месте. Девушка, заметив на что тот смотрит, толкнула в бок более непонятливого Егора.

— Убери наши шмотки, — шикнула она. — А что, в том вагоне людей так много? Чего проводница так переполошилась?

Андрей Фёдорович одной рукой приподнял тяжёлый баул, одобрительно взвесил в воздухе и передал парню. Егор, поднатужившись, закинул рюкзак наверх, лишь потом подумав, что сильно сглупил. Можно было бросить и на боковую койку, мест-то всё равно куча пустых.

— Ничего страшного, — отмахнулся Андрей Фёдорович на "спасибо" Егора. Затем ответил девушке, которая уже решила, что мужчина не расслышал её. — Сам не знаю из-за чего такая суета... что здесь, что там, людей почти нет. Может проверки боится, но очень просила перейти на своё, так сказать, законное место. Ну мы люди не гордые, да и сумка всего одна, — мужчина усмехнулся, глядя, как Егор располагает два оставшихся рюкзака. — Ты лучше сидушку приподними и под неё спрячь. Так всяко удобнее будет, — посоветовал Андрей Фёдорович.

— Да ладно, пусть валяются рядом, — Егору надоело возиться с их шмотками и он решил всё так и оставить.

— Смотри, а то будешь спать и кто-нибудь подсядет на ближайшей станции. Хлопнут ваши вещи, глазом моргнуть не успеете.

— Я спать не буду, постерегу, — улыбнулась Таня, уступая место Егору, который аккуратно протиснулся мимо неё, ближе к окну.

— Любите ночью пободрствовать? — понимающе кивнул мужчина. — Дело ваше, моё предложить альтернативу.

Все ненадолго замолчали. Таня достала телефон и принялась там что-то вычитывать.

— Тэкс, — произнёс Андрей Фёдорович. — Пойду перекурю. Никто не хочет присоединиться?

— Спасибо, не курим, — ответила за двоих Таня.

— Это правильно, — не стал спорить мужчина и вышел. Придерживаясь за ближайшие койки медленным шагом направился вперёд.

— Может на другое место перейдём? — вполголоса спросил Егор, косясь то в окно, то на Таню.— Вагон всё равно большой.

Мимо поезда в темноте проплывали деревья, кустарники и длинные столбы электропередач. Казалось, кто-то вырезал кадр из видео и зациклил его — настолько всё выглядело повторяющимся. Одинаковые деревья раз за разом мелькали в окне, чтобы снова появиться через несколько секунд.

— Мне лень, — ответила девушка, кладя голову Егору на плечо. — Тем более я уже разложила тут все вещи.

— Во-первых, — назидательно начал Егор, — это я раскидывал тут все рюкзаки, героически напрягая свои мышцы, ты только сумочку уложила. И то неправильно. Во-вторых... — он загнул палец и встряхнул плечом, чтобы девушка обратила на него внимание, — во-вторых такое ощущение, словно мы месяц назад переехали в квартиру, а не скинули здесь вещи куда придётся. И в-третьих...

— А в-третьих, — не дала договорить ему Таня. — ты нудный и скучный сухарь. И я ещё хочу на тебя свои лучшие годы угробить! Пока тут посидим, а дальше видно будет.

Вернулся Андрей Фёдорович, деловито усаживаясь на койку.

— Видел проводницу нашего вагона — сказала действительно проверка ходит, сверяет места. Я ей говорю "ночь же на улице, какие проверки?" Людей будут будить и просить билет показать? Идиотия какая-то... так что извиняйте, пока останусь с вами, раз такая непруха.

— Ничего страшного, мы потерпим, — улыбнулась Таня.

— Ещё и девчонка мелкая по той половине носится. Точно головёшкой стукнется обо что-нибудь,— Андрей Фёдорович высунул голову в проход. — Тоже, видать, спать не хочет.

— Да, егоза та ещё, — пробормотал Егор, — язык показывает.

Мужчина рассмеялся.

— И тебе тоже? Вот, вроде бы не маленькая уже, а так ведёт себя... Эх!

Он хотел сказать ещё что-то, но громкий звук быстро резанул всем по ушам, словно шумно вжикнула бензопила прямо в барабанные перепонки. А затем свет погас — тоже резко и внезапно. Во всём вагоне.

Невольные попутчики замолчали, тишину перебивал лишь перестук колёс, да слабые поскрипывания пола. Отблески от мелькающих за окном редких фонарей совсем немного освещали общую картину. Тени плясали по стенам и потолку, вились чёрными щупальцами поверх их голов, словно спасаясь от слабого света.

Через томительные несколько секунд это наваждение пропало. Егор почувствовал, как Таня сжала ему руку. Очень крепко.

— Всё нормально, — сказал он ласково девушке, обнимая её покрепче.

— Да знаю я, дурачок, — прошептала Таня в ответ, подув Егору в ухо.

Другой рукой девушка вытащила телефон и включила фонарик. Нечаянно направила на Андрея Фёдоровича. Тот, так же как и Егор, не поднял никакого шума, продолжая молча сидеть и смотреть на танцы света и тьмы. На хмуром лице промелькнул испуг, который мужчина старательно скрыл, поджав губы. Из-за бокового освещения фонариком проявился странный эффект — у Андрея Фёдоровича стали чёрные глаза, просто два уголька вместо глаз. Он немного повернул голову и наваждение сразу пропало.

Егор принялся неловко вылезать из-за столика, но девушка его остановила.

— Я сама, — Таня, сжав фонарик в руке, встала и выглянула в проход.

— У всех всё в порядке? — в их сторону уже направлялась проводница, смотря уставшими глазами. В тишине стало слышно, как бурчит у неё живот.

— Всё нормально, — ответила Таня.

— Не люблю темноту, — пробормотал Андрей Фёдорович, продолжая смотреть на движения теней. Они перестали извиваться и теперь просто вытянулись, едва заметно шевелясь из-за постоянной тряски поезда.

Словно только ожидая его слов, свет включился, непривычно ярко вдарив по сетчатке глаза всем присутствующим.

— Были небольшие неполадки, приносим извинения, — проводница с грустным выражением лица пошла обратно.

— Странная эта вещь — темнота, — Андрей Фёдорович наконец-то немного расслабился, более спокойно оглядываясь вокруг. Дождался, пока девушка сядет обратно. — Есть у меня на этот счёт занимательная история. Хотите послушать?

— Реальная? — спросил Егор. — Надеюсь не страшная?

— Давайте лучше страшную, — улыбнулась Таня. — Ночная атмосфера прямо намекает на такие рассказы.

— Хорошо, — после короткой паузы сказал Андрей Фёдорович. — И да, история правдивая. Произошла она со мной в детстве...

Ночёвка у бабушки

Мне было лет восемь — десять. Поехал к бабушке на выходные... ну, думаю обычное дело, небось и сами так делали. Либо родители спихивали, чтобы побыть в тишине и покое хоть несколько дней.

Помню, что заснул в тот день поздно — читал книжку, сидя под лампой и хрустя свежими бубликами. Произведение оказалось вполне интересным чтивом и целиком затянуло моё внимание. В голове крутится название... сейчас... сейчас... нет... Вот хоть убейте, а не помню, позабыл старый! Но это и неважно, просто захватывающая книга, сейчас-то все в телефонах сидят, картинки, да смешные видео смотрят, а раньше чтение было вполне себе хорошим времяпрепровождением, особенно в холодную или дождливую погоду. А такая погода на тот момент и была.

Ливень, вперемешку с мелким снегом, хлестал за окном, завывал сильный ветер, гудя по трубам, в стекло постоянно хлопали капли, ничего не давая рассмотреть на улице. Но я не обращал внимания — удобно расположился в кресле, убрал чуть в сторону слишком ярко светившую лампу и поглощал вместе с чаем и вкусняшками страницу за страницей, представляя как происходящее там, могло выглядеть по-настоящему. Мощная штука воображение... одновременно и помогает, развивая мышление, а с другой стороны... но я немного забежал вперёд. Да ещё и утомил вас своим брюзжанием, как дед старый, ей богу.

Бабуля уже к тому времени ушла к себе в комнатку, перед этим потрепав по голове и попрощавшись. Ну и намекнув, что зрение и так у меня не шибко хорошее, нечего глаза лишний раз ломать. И сказала, что завтра на завтрак приготовит блинчики, а они у неё получались просто объедение. Я даже отвлёкся от книжки, в сладких грёзах уже предвкушая утреннюю трапезу, а потом, спохватившись, пообещал, что посижу ещё чуточку и тоже лягу. На том и порешили.

Чуточку конечно растянулось на более длительное время. Я и не заметил, как сильно стемнело. И за окном, и в самой комнате. Вроде только недавно вполне себе различал и видел все окружающие предметы, а сейчас... только лампа создавала вокруг меня небольшой барьер из света.

Знаете, с самого детства есть такой вот неубиваемый страх перед тьмой. Сложно даже сказать, с какого именно момента жизни он появляется, не отпуская нас до самой смерти. Думаю, очень рано — как только ребёнок хоть что-то начинает соображать, самый минимум... тогда и возникает неуютное чувство, когда гаснет свет, а тени начинают пляску на потолке и стенах. И виной тому как раз воображение, про которое я говорил ранее. Его, скажем так, самый большой минус. Воображение против воли рисует разных страшилищ, а мозг додумывает остальное, придавая твоим пугалкам дополнительную глубину и объёмность. Звуки, скрипы, очертания.

Вот, например, на стенке была вешалка с футболкой, обычная одежда ничего такого, но стоит приглядеться к ней ночью... Непонятное пятно висящее в воздухе и кажется словно оно потихоньку приближается к тебе, только лишь отведёшь взгляд, хоть на секунду. Краем глаза можно заметить, как оно еле-еле шевелится, будто насмехаясь над тобой. Над твоими попытками осознать — реально ли всё?

И та боязнь продолжается, сколько человеку не было бы лет — десять, двадцать, сорок... Каким бы крутым и неустрашимым ты не был, но всё равно, оставшись в темноте один, нет-нет, но почувствуешь липкое ощущение опасности, что ты не один здесь, что существует ещё что-то за гранью понимания...

Но в детстве не задумываешься о таких умных вещах. Просто, когда страх накатывает волной, накрываешься с головой под одеяло, пряча все конечности, а то не дай бой высунется пятка и тогда тебе не сдобровать, чудище славно полакомится свежим мясцом.

Из-за лампы глаза всё-таки побаливали, да и позднее время заставляло их то и дело слипаться. Но беспокоило меня не это... даже зная, что бабушка дремлет рядом, буквально через стенку, мне всё равно было неуютно. Приоткрытая дверь, колышащиеся еле-еле шторы, джинсы, повисшие на спинке кресла — всё это в темноте наводило мурашки по телу. Мозг придумывал объяснения и тут же рисовал совсем другие картины, от которых выключать лампу не хотелось, как планировалось раньше.

Да ещё и ужастик просмотренный накануне был совсем не к месту... И его названия не помню... видимо действительно возраст начинается старческий... помню только что-то про призраков... но для мальчишки и такое прекрасно действует на нервы.

Я наконец-то захлопнул книжку, внимание полностью отвлеклось на тёмные завихрения наверху шкафа. Отложил книгу в сторону и задумался — нужно ли мне в туалет? Решил, что не очень и хочется, до утра вполне потерплю. Глупо, да? Я знаю... но почему-то воспоминания пугалок из фильма заставили меня остаться в комнате. В ней тоже было неуютно, но идти в полной темноте до туалета... на тот момент такой подвиг я совершить никак не мог.

Благо, что кровать была рядом, так что я аккуратно вылез из кресла, морщась из-за занемевших ног, дождался, когда мурашки перестанут носиться в догонялки по всему телу. Всеми силами постарался не смотреть в самые тёмные уголки... и быстрым рывком тут же юркнул под одеяло. Шмыг и всё! Я в домике, обломитесь чудища. Сам удивился своей проворности, даже заулыбался. Свет давал немного надёжности, разгонял мрак и помогал успокоиться.

Чуть полежал, слушая завывающий ветер по ту сторону окна. Звуками он напоминал непонятное животное — к собачьему лаю присоединялся плач ребёнка, всё это перемешивалось и потом добавлялись шуршания... что-то похожее на скрип зубов между собой. Зато внутри дома стояла тишина. Ни шума, ни хруста. Лишь еле слышимые посапывания бабули.

А вот в нашей квартире всегда по ночам поскрипывал ламинат на кухне. Что тревожило меня и заставляло подолгу прислушиваться, почти не дыша. Ходит ли там кто-нибудь или нет? Мозг говорил "нет", а вот воображение отвечало "да" и представляло самого отвратительного монстра, которое по-хозяйски прохаживалось, хватаясь за домашнюю утварь и задевая стол.

Но история сейчас не об этом.

Незаметно я заснул. Сам не понял как — глаза всё чаще закрывались, а сознание потихоньку отключалось, пока не вырубилось окончательно. Не знаю сколько времени прошло, но разбудило меня... даже сложно сказать что... просто ощущение чего-то нехорошего. Столько лет прошло, но эти воспоминания всегда яркие, будто произошли недавно, буквально прошлой ночью. Чувство опасности заставило сердце болезненно сжаться и я открыл глаза, ещё не понимая что, где и кто.

Света не было... Комната в полнейшей темноте, которая сгустилась вокруг меня. Даже лампы, до которой рукой подать, не видно, чернота... и осознание что на меня смотрят...

Заснул я на боку, немного скрючившись и поджав ноги под себя, такая вот недоделанная поза эмбриона. Постарался повернуться, поглядеть по сторонам, но не смог. Руки, ноги — все конечности отказали, словно меня парализовало. Я вкладывал всю энергию, чтобы хотя бы дёрнуть пальцами, но безуспешно. Онемение расползлось по телу, превратив его в какое-то бревно. Двигать получалось только глазами, и то с трудом.

Вот это было самое страшное на тот момент ощущение, которое мне довелось испытать на себе. То, что ты не контролируешь тело пол беды... но то, что мозг буквально полыхал, набатом стучал в голове — рядом есть ЧТО-ТО нехорошее, заставляло сердце так яростно колотиться, как никогда больше в жизни. Я скосил кое-как глаза в сторону и увидел тёмное пятно. Да, да, была ночь и по логике везде на тот момент было темно, но очертания складывались именно в силуэт. Я вспоминал, что может там что-то висело до сна, но нет — просто стенка без вешалок или плакатов. А сейчас появилось длинное пятно, которое чуть приблизилось, стало гуще и объёмнее, уплотняясь, становясь реальнее с каждой секундой, превращаясь в худую безликую фигуру, словно склонившую голову набок.

Я закрыл глаза, мысленно молясь, чтобы всё было сном, кошмаром. Хотел похлопать себя по щекам, встряхнуться, закричать, зовя на помощь бабушку или соседей, хотел проснуться... но не мог. Почувствовал лёгкое касание на лице, быстро, словно чьи-то холодные пальцы прошлись ото лба по глазам, задевая ресницы, опускаясь ниже, пока в районе горла у меня не перехватило дыхание. Ледяные ладони скользнули по гортани, чуть сжимая. Я тут же замычал, обводя безумным взглядом комнату. Сердце не унималось, постоянно колотясь и сокращаясь на пределе сил.

Тихие шажки, очень тихие, но в этой ужасающей тишине любой шорох казался громоподобным. Из угла неподалёку от изголовья. Там, куда я физически не мог скосить глаза. Шарканье, будто у идущего слабые ноги, как у моей бабушки. Так двигается старый уставший человек, я часто слышал эти звуки, когда бабуля перемещалась по кухне или подходила к моей комнатке, и ничего страшного раньше не замечал, но сейчас поскрипывания пола ввинчивались в уши, биение сердца усилилось, мозг был на грани помешательства. От осознания, что я ничего не могу сделать, становилось совсем плохо.

Ещё пара шагов и я практически кожей ощутил, как неведомое существо остановилось в нескольких сантиметрах от меня. Затаил дыхание, но не услышал ничего. Словно чудовище тоже набрало воздуха... или не дышало вовсе. Так продолжалось совсем недолго — кислорода перестало хватать и я, хрипло и громко раскашлявшись, сделал глубокий вдох. Тогда всё и пропало — ощущение опасности, давление на голову и, самое главное, вернулся контроль над телом. Я дёрнулся, как от разряда током, и скатился с подушки. Грудь ходила ходуном, рёбра и бок болели, а я то ли от счастья, что всё закончилось, то ли от пережитого, навзрыд расплакался, как маленький ребёнок... да я в принципе и был тогда мелкий пацанёнком.

На шум, причитая, прибежала бабуля, увидела меня, сидящего на полу и хнычущего почём зря и испугалась, наверное, похлеще меня. Подбежала обнимая, спрашивала что со мной. А я лишь тихонько всхлипывал, прижимаясь к ней.

По итогу я конечно никому ничего не рассказал — ни родителям, ни друзьям, ни бабушке. Уже тогда, не смотря на юный возраст, понимал, что смысла нет, никто не поверит, все скажут, что придумал байку или просто приснился очень реалистичный кошмар. Бабушка, как единственная видевшая моё состояние, пыталась разговорить меня, но я был непреклонен.

И долго потом не оставался ночевать у бабули. Да и у себя дома, первые ночи постоянно не мог сомкнуть глаз, плотно закрывал дверь и задёргивал шторы, внимательно рассматривая любые тёмные очертания, прислушиваясь к каждому скрипу, вглядываясь во мрак.

Возможно, оттуда на меня тоже кто-то смотрел. Или что-то...

* * *

Андрей Фёдорович замолчал, поглядывая на ребят. Те тоже сидели в тишине, переваривая услышанное. Казалось, даже поезд чуть замедлил ход, перестав так громко лязгать колёсами. Лишь тряска давала понять, что они всё ещё движутся.

— Занятная история, — наконец высказалась Таня. — Я так полагаю основана на реальных событиях?

— Так точно, — чуть охрипшим голосом ответил мужчина. Похрустел шеей. — Всё произошло со мной в детстве.

— Это же обычный сонный паралич, — сказал Егор, непроизвольно повторяя движения мужчины. Не только размял шею, но и выпрямился, чувствуя тяжесть в районе поясницы. — Такие вещи со всеми происходили хотя бы раз. У себя я помню как минимум парочку. Похожие признаки — непонятная фигура, оцепенение всего тела, неспособность закричать или пошевелить хоть пальцем ноги, ужас, охватывающий твоё сознание — всё это множество раз описывалось другими людьми. В интернете куча историй на подобную тематику.

— А как было у тебя? — поинтересовался Андрей Фёдорович. Судя по голосу он немного обиделся на снисходительный тон парня.

— У меня вообще этот паралич случился днём, что только усилило панику и страх. Задремал, свернулся калачиком в кресле, резко очнулся... и увидел чьи-то ноги. Незнакомца, подошедшего ко мне. Поднять взгляд выше грязных сапог с прилипшими ошмётками кожи и пятнами крови я не мог. Несколько секунд не получалось шевельнуться, лишь крутить зрачками по сторонам. А потом меня "отпустило", — кратко ответил Егор, не сильно вдаваясь в подробности. Затем уважительно добавил. — Но чего у вас не отнять — это действительно хорошо описанные эмоции. Да и с вашим голосом только страшилки озвучивать. Подумайте на досуге, тембр и интонации прямо пробирают до мурашек. Хотя у нас тут и место, и время суток, тоже в зачёт идут, накидывают пару баллов мрачной атмосфере.

— Ну а у вас, Татьяна, бывало похожее? — учтиво произнёс Андрей Фёдорович.

— Кстати, нет, — девушка задумалась и продолжила после короткой паузы. — Точно нет, не помню ничего такого.

— Вот видишь, — к мужчине опять вернулось спокойствие. Он хмыкнул Егору. — А ты говоришь у всех бывало! Я всё-таки считаю, что есть что-то ещё... почти незаметное нашему глазу, то от чего мы снисходительно отмахиваемся, не веря в происходящее.

— Согласна с вами, — приняла его сторону Таня. — Я того же мнения. Люди пытаются найти рациональные объяснения, а ведь многие вещи просто так и не объяснишь!

Девушка, улыбаясь, подтолкнула Егора, но тот лишь отмахнулся.

— Не буду вступать в дискуссии.

Сбоку появилась женщина, которая тоже ехала с ними в вагоне. Только без своей непослушной дочурки.

— Вы Анечку не видели? — она спохватилась, увидев недоумение на лицах, повернувшихся к ней.— Это дочка моя, бегала тут по проходу туда-сюда, да вот минут пять уже я её не наблюдаю... Думала, может она к вам подсела — пообщаться, послушать.

— Нет, — неожиданно сурово сказал Андрей Фёдорович, отрицательно покачав головой. — Хотя... когда я ходил курить, она проходила мимо, в туалет. Дальше уже не знаю.

— Ясно, спасибо, — женщина в задумчивости обвела взглядом молчащих Таню с Егором, а затем, отвернувшись, пошла по направлению к концу вагона.

— Небось спряталась, — сказал Егор, как только женщина скрылась из виду. — Залезла где-нибудь на верхнюю полку, прикрылась и лежит довольная, ждёт, когда все забегают.

— Вполне возможно, — кивнул на это предположение Андрей Фёдорович. — Даже не удивлюсь, если так и будет.

— Может пройдёмся, посмотрим по вагону? — предложила Таня, укладываясь позади сидящего Егора. Взбила подушку, чтобы было удобнее лежать.

Парень обернулся.

— Я гляжу, ты прямо уже собралась идти, — за эти слова он получил по затылку, но продолжил.— На низком старте готовишься ринуться на поиски.

— Это не наши проблемы, — высказался и Андрей Фёдорович. — Тем более Егор прав— девчонка сто процентов спряталась. Заскучала видимо, решила вот таким образом повеселиться. — мужчина порылся в своей компактной спортивной сумке, достал пакет с бутербродами. Самые обычные, просто эталон дорожного завтрака — нарезанный батон, кусок сыра и колбаса сверху. — Никто не желает перекусить?

— В поезде и не пожевать? — мило улыбнулась Таня, протягивая руку над столиком.

— А я откажусь, — Егор встал и принялся копаться в сумочке девушки. Вытащил пару пластиковых дорожных стаканов, со специальными утолщениями, дабы не обжечь руки. Потом порывшись извлёк ещё один. — Лучше схожу, кипятка наберу.

Егор вернулся через пару минут, аккуратно неся перед собой горячие стаканчики.

— Спасибо, — поблагодарил Андрей Фёдорович.

— Давай быстрее, — поторопила девушка. — Тут новая история на подходе!

Егор поставил три пластиковые штуковины на стол, порвал вытащенные ранее пакетики с растворимым кофе, всё же неуклюже просыпав небольшую часть в сторону.

— Чтож вы, Татьяна, своего парня так пугаете, — заметил мужчина, доедая последний кусок бутерброда и вытирая рот.

— Он ещё не знает, насколько я могу быть страшная, — скорчила рожицу девушка. — Буууу!

— Хватит уже, — благодушно отмахнулся Егор, присев обратно на койку и прислонившись спиной к девушке. — Так что за история? Опять ужастик?

— Конечно, — непоколебимо ответил Андрей Фёдорович, расположившийся прямо напротив парня. Прищурил глаза, каким-то оценивающим взглядом окидывая Егора. — Разговор про девчонку-потеряшку напомнил ещё один случай, произошедший со мной.

— Интересненько, — протянул Егор, приготовившись слушать. Хоть, как уже ранее заметила Таня, страшилки он не любил, но предыдущая история, рассказанная их собеседником и попутчиком до конца пути, произвела нужное впечатление.

— Так вот, — густой бас Андрея Фёдоровича с лёгкостью перебил внешние шумы.

Поезд набирал обороты, неясные мелькания за окном усилились, они как раз проезжали совсем неосвещённый участок леса. Деревья просто сливались в один тёмный фон, становясь мутной пеленой. — Историю я назвал...

Продолжение следует...

Не убоишися от страха нощнаго,

от стрелы летящия во дни,

от вещи во тьме приходящия...

Псалом 90.

Все люди испытывают страх перед темнотой, хотя, конечно, в разной степени.

Темноты, как правило, боятся дети. Некоторые женщины также испытывают немотивированный страх перед темнотой - иногда он даже принимает крайние (как у детей) формы. Вплоть до невозможности в одиночку зайти в темную комнату, даже если это собственная спальня и сама женщина только что из нее вышла, погасив свет. Для мужчины, конечно, бояться темноты - неприлично вроде как. Мы и не боимся :) Но если на уровне влияния на поведение мы практически не подвержены страху (то есть спокойно можем находиться даже в полной темноте), тем не менее, некоторый страх темнота в нас пробуждает. Просто мы его привычно побеждаем усилием воли.

Автор этих строк как-то специально отправился побродить в одиночку по подмосковным пещерам (Сьяны). Именно из любопытства - когда ты один в большом подземелье, все возможные страхи (темнота, риск заблудиться, возможный обвал) в одиночестве ощущаются сильнее, и мне хотелось испытать ощущения. Ничего такого особенного, разумеется, не произошло - но все же удалось довольно отчетливо ощутить поползновения того самого, немотивированного страха. Толика древнего ужаса, загоняемая усилием воли обратно на подкорку. Как хорошая приправа к путешествию под землей. В группе она пропадает, а вот когда в одиночку - явно присутствует.

И это вовсе не страх заблудиться, и не страх обвала. Эти страхи тоже, конечно, обостряются в одиночестве. Но это рациональные, понятные страхи. А тот страх, который ужас - это совсем другое. Вы боитесь не чего-то, а кого-то. Кого?

Когда еще мы чувствуем этот страх? Для этого обязательно нужна темнота, но в обычных условиях (например, дома) одной темноты недостаточно. Вам еще должно что-то померещиться в дальнем углу. И прежде чем ваш мозг или зрение подскажут вам - ерунда мол, это всего лишь хорошо знакомый вам предмет интерьера - вы успеете испугаться. В вас заглянет на долю секунды тот самый древний ужас. Но вот вопрос - чего вы так испугались?

Что вам мерещится в темноте? Неясные очертания чего - нас иногда так пугают даже в собственной квартире? Чего боятся дети?

Если вы спросите детей или испытывающую страх темноты женщину (ребенку сложнее объяснить свои чувства) - чего, мол, ты так боишься в темной комнате, она скажет вам всегда одно и то же: "чудовища". Они боятся чудовища! В собственной комнате! Бред, не так ли?

— Какого нахрен чудовища, говорите им вы? Откуда чудовище может взяться в квартире? Да даже на улице ночью, да даже в ночном лесу - неоткуда взяться никакому чудовищу. А уж в собственной спальне?! Да и потом, даже если есть неосознанный страх некоего чудища-юдища, то почему же он так внезапно пропадает при свете?

---------

Давайте попробуем разобраться в вопросе.

Как объясняет боязнь темноты официальная наука? Насколько я знаю, принято считать, что страх темноты мы унаследовали от предков - которые-де привыкли бояться ночных хищников.

Глупости, конечно. Во-первых, наши предки не боялись зверей. Мягко говоря. Древние стоянки набиты костями самых опасных хищников того времени - пещерных медведей и пещерных львов. Зверушки сии были куда крупнее и опаснее их современных сородичей. А наши предки справлялись с ними примитивным холодным оружием. Даже не железным! Причем, никто ведь их не заставлял охотиться на таких тварей - покушать-то можно и травоядных, небось олень вкуснее льва? То есть, предки просто так развлекались. Заменяло телевизор, ага. Так что, я сомневаюсь, что от этих крепких парней к нам перешел страх перед зверушками. Вот страсть к охоте - это перешло, и это хорошо заметно.

Во-вторых, любой опасный зверь, если уж он опасен - опасен и днем. Однако, почему-то специфический страх у нас возникает только в темноте. При этом, у нас не возникает никаких страхов при входе, например, днем в лесную чащу. Напротив, я лично, например, в лесу ощущаю приятную умиротворенность. Не боялись наши далекие предки лесных зверей, и нам никакой такой боязни не передали...

И наконец, когда в темноте у вас возникает этот безотчетный страх, вы ведь легко можете проверить, кого боитесь. Вызовите образ предполагаемой опасности - и вы сразу поймете, оно это или не оно. Представьте, что воо-он за тем кустом сидит в темноте медведь или волк, глядя на вас голодными глазами. Их боитесь? Нет. Совершенно точно, не их.

Мысль об опасном звере может, конечно, вызвать страх - например, когда вы видите в лесу следы кабана и безоружны - но это совсем другой страх. Рациональный и осознанный. И кстати, днем этот страх возникает ничуть не слабее, чем ночью. Тогда, может быть, вы боитесь человека? Идя по ночному лесу, представьте, что за дальним деревом прячется злой эсесовец со "шмайссером", или реалистичнее - хулиган с ножиком ждет вас, чтобы ограбить... Их боитесь? Нет. Это тоже совсем другой страх.

Тогда, может быть, страх темноты - вообще абстрактен? Не связан ни с чем конкретным, осязаемым? Может быть, мы боимся самой темноты - просто потому, что она такая темная-претемная темнота?

Отнюдь. Ночью в лесу или в помещении вы боитесь чего-то. Чего-то вполне конкретного - а точнее, кого-то конкретного. Вы и сами это, полагаю, осознаете. Вспомните свои ощущения. И еще, вспомните моменты, когда абстрактный и слабый страх в темноте, сменяется внезапно накатившим ужасом - когда вы вдруг пугаетесь какого-то проступающего во тьме силуэта. Когда вы принимаете смутные очертания в темноте, которые при ближайшем рассмотрении оказывается чем-то банальным - деревом в лесу, висящим на стене комнаты халатом, и тд и тп - за нечто ужасное.

И на что же похож бывает этот, обычно слегка белеющий во тьме, силуэт? Он низкий и приземистый, как приготовившийся к прыжку зверь? Может быть, наоборот - он огромный, размером с дерево, как нависающий над вами хищный динозавр?

Нет. Это всегда вертикальный силуэт, это стоящая фигура - и вы боитесь ее взгляда. Вы боитесь кого-то разумного, двуногого, неподвижно стоящего - но не человека. Если вам как-нибудь в темноте померещится нечто страшное - вспомните в том момент, что я говорю, и вы согласитесь со мной.

И вот еще что. Вам не доводилось пугаться ночью в собственном доме - кого-то из родных, чью стоящую фигуру в темноте вы с испуга приняли за то самое нечто?

Так бывает иногда, когда вы входите в темную комнату - где не ожидаете увидеть никого бодрствующим, например, ваша жена (или муж) по вашим ожиданиям спит. А она/он не спит почему-то, и вы вдруг видите в темноте белеющую фигуру... ужас вас охватывает за долю секунды, прежде чем вы понимаете, что уф-ф!! Все хорошо, вы напрасно так глупо испугались собственной жены :) Или, вы вдруг просыпаетесь ночью, и краем глаза замечаете, что кто-то неподвижно возвышается у вашей кровати и ааа!!! Ужас!... Спустя секунду вы уже смеетесь над собой, но на самом деле отпускает вас медленно, страх потихоньку покидает разум... Что вас так испугало в стоящей в темноте неподвижной фигуре? Ну, вы же не трус? Если бы там оказался даже киллер с пистолетом в руке, да даже будь там там десять террористов с автоматами наперевес, вы бы разве испугались так?

Такое нечасто, и всегда неожиданно, но происходит со всеми. В следующий раз, уловите эту секунду ужаса. И подумайте, чего же вы так испугались. Подставьте мысленно те страхи, которые могли бы быть, исходя из здравого смысла. Здоровенная зверюга из "пещерного" прошлого? Современная опасность? Грабитель, бандит, вражеский солдат... Нет? Это совсем не оно, верно? Это страх чего-то другого.

-----------

Давайте сделаем выводы:

- ужас перешел к нам от предков, мы сами ни с чем таким в своей жизни, однозначно, не сталкивались.

- чтобы ужас сформировался столь устойчиво (передаваясь на уровне наследственного инстинкта), опыт человечества должен быть весьма массовым и весьма длительным (вариант - менее длительным, но относительно недавним).

- противник ведет исключительно ночной образ жизни (вариант - подземный, и на поверхность выходит только ночью), солнечного света боится.

- мы боимся гуманоидной неподвижной фигуры.

- из неподвижности фигуры следует, возможно, что "неподвижная фигура" - это всё, что запомнили случайно выжившие. Сознательно или "генетически" передавшие свой опыт остальным. То есть, к тому времени, когда фигура начинала двигаться, наши предки уже были мертвы или без сознания - эти уже не выжили.

- ужас почти исчезает в группе. Противник опасен в основном для одиночек. Гипноз или нечто подобное, как средство воздействия?

- ужас как реакция означает, что предки (напомню, это те парни, которые ради развлечения охотились на пещерных львов) не могли ничего предпринять против врага. Иначе ужас как реакция не закрепился бы.

Отсюда