P.S. закрытое NSFW сообщество Отборная хламина от фу до вау! ждет поступления новых истинных аристократов и ценителей отборного хлама.

Склянка с настойкой остролиста и лисьего глаза подозрительно медленно падает под ноги. Тепло от выпитого поднимается из желудка к груди, затем мелким, но острым вулканическим песком сушит горло, жжёт горячей галькой слизистую рта и наконец начинает стучать пожарным билом кровью в голове. Это ненадолго, это пройдёт…

«Выпей настойку на голодный желудок за несколько минут до схватки», - вспомнил наставления мидянина я, наступая ногой на склянку. Стекло под стопой лопается оглушительно громко так что я даже вынужден втянуть голову в плечи и сощуриться. Всё, я готов. Мне нельзя уставать, истекать кровью, вопить от боли и падать замертво пока проткнутый мечом Кардар не окажется у моих ног.

Разбежавшись я перепрыгиваю с малозаметного скального уступа на четырёхметровую стену огораживающую шикарный особняк визиря и с ловкостью канатоходца, балансируя руками, пробегаю по её верхушке до огромного дуба в северо-западном углу сада. Крона дерева принимает меня в свои объятия как родная мать. Воспоминание о матери заставили кулаки мои сжаться, желваки на скулах заходили ходуном. Накинув на голову ярко-красный капюшон, я снял со спину щит и вынул из ножен полуторный меч из дамасской стали. Сами ножны отбросил в сторону. Вряд ли они теперь мне понадобятся.

Охрана Кардара не ожидала увидеть в саду чужака, и я сумел зарубить двоих прежде чем кто-либо обратил на меня внимание. Метнувшись испуганной стайкой под кроны персиковых деревьев пронзительно закричали наложницы, в разные стороны бросились игравшие у фонтана дети. Им ничего не угрожает, я не убиваю женщин и детей. Третий стражник бросился ко мне, но поскользнулся на луже. Он не сумел отразить мой выпад и меч почти перерубил ему горло. Захрипев стражник рухнул в фонтан вода в котором тут же окрасилась в цвет моей одежды, в цвет моих лёгких доспехов, в цвет свадебного вина которое я пил в тот вечер когда меня бросили в тюремную яму. Кардар запретил красный цвет. Цвет моего рода. Что ж, сегодня на землю прольётся много красного.

ПЛУМ! ПЛУМ! - из окон второго этажа по мне дважды выстрелили из лука. Первую стрелу я отразил щитом, вторая, отскочив от моего наплечника, искусно украшенного рисунком дикой розы, отлетела в сторону, сбив кувшин с пряным, освежающим щербетом с изящного белого столика из голубой ольхи. Точно такой же столик стоял в комнате моей убитой матери.

От третьей стрелы мне удалось уклониться и выставив перед собой щит я ворвался внутрь дома рубя мечом кинувшихся на меня стражников. Дико вращая вылезавшими из глазниц глазами, кривя в вопле слюнявые рты они были похожи на свору голодных псов. Самому ретивому я начисто срубил челюсть, следовавшему за ним верзиле перерезал горло, а вот третий стражник - седоусый ветеран оказался умнее. Он выставил перед собой короткое копьё с широким наконечником и приставив к губам рог, и раздув щёки поднял тревогу. Ветерану удалось дважды отбить мою атаку, но затем прижав его щитом к стене я всё же вонзил острие меча ему в бок. Вырванный наружу клинок разбрызгал кровь оседавшего на пол стражника по выкрашенным голубой краской стенам и потолку. Красное запретить нельзя.

На лестнице ведущей на второй этаж я вступил в схватку сразу с тремя противниками. Одного мне удалось ударить по ногам и когда он, вопя от боли, опустился на колени проткнуть ему горло, второй и третий действуя совместно хотели было обойти меня тоже прикрываясь мелкими круглыми щитами, но не тут-то было. Того что слева я ударил краем щита в лицо, превращая смазливую физиономию с тонкими усиками над верхней губой в кашу из кости и мяса, парировав выпад правого я отрубил ему руку и крест-накрест распластал грудь мечом.

ПЛУМ! - новая стрела воткнулась в стену рядом с моей головой поэтому подхватив короткое копьё одного из убитых я резко развернувшись метнул его в лучника в десяти шагах от меня. Страшное оружие буквально пригвоздило того к стене.

Сверху раздался звук шагов, бряцанье доспехов и я, не теряя ни секунды бросился навстречу опасности нырнув в узкий коридор соединяющий между собой части огромного дома. Красный шарф обмотанный вокруг шеи развевался за моей спиной словно армейский вымпел, кровь в моей голове перестала пульсировать, жжение во рту прошло и даже сердцебиение от настойки остролиста и лисьего глаза сделалось размеренным и чётким. Сила переполняла меня, требовала выхода, я не чувствовал ни усталости, ни боли и с большим изумлением заметил торчащий из правого плеча обломок стрелы. Вырвав стрелу, я швырнул её за спину не сбавляя шага. Я не истеку кровью, не сейчас.

Комната слева раскрылась и в коридор вышел молодой парень в синей чалме украшенной заколкой с голубым карбункулом. Лет шестнадцать-семнадцать, вряд ли старше Мераба - моего младшего брата которого люди визиря задушив распяли на воротах нашего дома. Увидев оружие в моих руках, глупый мальчишка попытался извлечь кинжал из ножен на поясе. Тем самым он подписал себе приговор. Даже не останавливаясь я сплёл в воздухе узор клинком разрубив его от ключицы до пояса.

Не успел я преодолеть и половины перехода как шестеро стражников дружно бросились ко мне. Ширина коридора позволяла одновременно только паре из них нападать на меня, остальные, разбившись по двое, последовали за товарищами.

Разогнавшись и снова выставив перед собой щит, я врезался в ненавистных мне противников. Острие полуторного меча нашло прореху в защите одного из них ядовитой змеёй ужалив врага и вот уже противник с проткнутым горлом падает на колени, а второй, лишившись защиты получает клинок в бок.

Оттолкнувшись ногами от щитов стражников подоспевших на место убитым мной, я снова бросаюсь вперёд опуская меч на чернобрового бородача. Серый метал входит в податливую плоть, а на обратном пути ударяет по глазам его напарника навсегда ослепляя его. Я не настолько жесток и короткое движение кисти милосердно отправляет беднягу на тот свет.

Отбивая удар за ударом я словно голодный волк кручусь вокруг своей добычи пока противники в своих тяжёлых доспехах не начинают краснеть от усталости. Пот градом стекает по их смуглым лицам и конечно они совершают одну глупую ошибку следом за другой. И опять ярко-красная кровь потоками расплескивается по коридору без единого живого стражника.

Шлёпая по густой жиже, я взбегаю по лестнице на третий этаж прямо к кабинету визиря и тут вижу сразу четырёх мужчин в чёрной одежде, таких же чёрных наплечниках и металлических полумасках. Командует ими крупный, высокий, кареглазый колхидец с кривым носом. Это Вахтанг - главный телохранитель Кардара. Он почти вдвое больше и тяжелее меня, но это совсем не пугает.

Метательный нож, что я приберёг для подобного случая вонзается в горло одному из людей Вахтанга и не замедляя шага я лечу на оставшихся троих, чтобы в самый последний момент перед столкновением плавно уйти в бок рисуя в воздухе безжалостную дугу кончиком меча. Один из телохранителей падает на пол пытаясь закрыть руками разрез под подбородком, второй держится за раненую руку. Оттолкнув в сторону толстяка с саблей, я добиваю раненного ударом меча в живот и в последний момент, чудом, ухожу от удара Вахтанга в мой щит боевым топором. Кажется, он треснул, но проверить так ли это мне некогда. Я швыряю щит в колено толстяку и наотмашь, дважды рублю его по голове. Первый удар сбивает с его головы полумаску вместе с отрубленным ухом, второй срубает макушку.

Страшный выпад в плечо крошит мой наплечник, я откатываюсь к закрытой двери кабинета из жёлтого дуба и капюшон спадает с головы. Ну вот маски и сброшены.

С изумлением, переводя дыхание Вахтанг впивается в меня взглядом:

- Ты жив щенок?

Я не собирался разговаривать с ним, ведь говорить с врагом значит считать его равным себе. Короткая улыбка пробегает по моим губам, и подлая короткая подсечка сбивает с ног Вахтанга. Ей я научился в тюрьме среди окружавших меня воришек, поджигателей и наёмных убийц.

БАМ! - всей своей массой колхидец падает на залитый кровью паркет на пару мгновений теряя сознание. Я ненавижу его точно также как его хозяина. Схватив здоровяка за волосы, я без жалости отрубаю голову Вахтангу и пинком вышвыриваю её в открытое окно. Этот мерзавец изнасиловал мою любимую Дилдар. Изуродовал её внутренности. Двое суток она истекала кровью прежде чем умерить на руках выжившей в нападении на наше поместье пожилой служанки. Я даже не смог закрыть глаза своей супруге и её похоронили как нищенку в Кошачьем рву за городом. Но ничего скоро всё закончится.

Выбив ногой дверь в кабинет, я тут же получаю укол кинжалом в бедро. Перехватив руку разряженного в шёлк и атлас визиря я с удовольствием смотрю на его побелевшее от страха лицо. Он не понимает почему я не кричу от боли и тут же получает удар кулаком выбивающий его белые передние зубы.

Чувство радости нет. Есть ощущение справедливости. За шкирку я вышвыриваю визиря в коридор прямиком на трупы его телохранителей. Покрутив по сторонам головой, сосчитав своих заступников, Кардар трясётся ещё больше, от страха он даже забыл про боль и потерянные зубы.

- Пощади меня Самшер и я верну тебе власть и богатство! - молит меня он протягивая дрожащую руку вперёд.

И куда только делся его властный тон и змеиная улыбка с которой он отдавал приказ о нападении на мой дом.

- Власть? Богатство? - впервые за всё время разлепил уста я. - Всё это тлен! А моих близких? ТЫ СМОЖЕШЬ ВЕРНУТЬ МНЕ МОИХ БЛИЗКИХ?!!!

Сердце размеренно отмеряет удар за ударом когда меч мой вонзается прямо в глазницу визиря, разрубая и ломая кости черепа. Брызги крови брызнули мне в лицо, на губы, и кончиком языка я собрал их чтобы сплюнуть себе под ноги. Горько-солёный отвратительный вкус крови Кардара не удивил меня. Каков человек таков и его внутренний мир - наполненный горечью, отравленный жадностью, завистью и злобой.

Пройдя по залитым кровью комнатам, я спустился на первый этаж и уселся на выложенных мозаикой разноцветных камушков ступеньках ведущих в сад. Разрубленный щит и затупленный меч звякнув легли у моих ног. Только после этого свинцовая тяжесть навалилась на моё тело. Это ясно указывало на то, что действие настойки прекратилось.

Вздохнув, я подумал, что надо убираться подальше от дома визиря, скоро сюда прибудет городская стража и куча любопытных соседей. Подумал, но делать ничего не стал. Пролитая сегодня кровь врагов, полученные мною раны, восторжествовавшая справедливость — это всё что у меня осталось. Всё что связывает меня со старой жизнью: нежными объятиями матери, каре-зелёными глазами супруги, звонким, заразительным смехом младшего брата, дедовского сада от которого остались одни угольки. Жизнью, в которой я был по-настоящему счастлив.

Начисто вытерев ярко-красной накидкой лицо и лоб, я устало взглянул на закат. Ярко-красная полоска тянулась вдоль горизонта. Цвет моего рода. Цвет тех, кто подобен мечу.

Я же говорил, что красное запретить нельзя...

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

От удара рыцаря отбросило назад, и он просто чудом не опрокинулся на спину успев воткнуть свой меч в хлюпающую под ногами грязь. Упади Артур, сил, чтобы подняться на ноги у него бы уже не нашлось.

Музыка, и правда немного напоминавшая игру на расстроенной лютне, дьявольским способом везде сопровождавшая миннезингера (собственно отсюда его прозвище и пошло), заставляла голову рыцаря кружиться, а челюсть ныть словно от зубной боли.

И тем не менее отступать было нельзя. До Бейквелла оставалось всего ничего, отсюда уже даже ворота видать было, и если чудовище войдёт в город оно уничтожит абсолютно всех. Собственно, на это и рассчитывали Уэстморленды пятная свои руки проклятием. Лишь бы уничтожить конкурентов, а опустевший город они найдут кем заселить. Плевать, что проиграли в честном сражении, зато пролитая кровь напитала плотью миннезингера.

Дед Артура рассказывал как шестьдесят пять лет назад проклятые лорды проделали тоже самое с их соседями в Цветочной долине принадлежащей Хардвикам. «Нельзя допустить повторения трагедии, - думал Кавендиш, борясь со слабостью и тошнотой. Защитников кроме меня не осталось».

Тяжело дыша рыцарь нашёл сквозь прорези шлема закованного в броню трёхметрового гиганта и превозмогая боль во всём теле заставил двигаться онемевшие от холода, промокшие ноги.

Магическая музыка будто заиграла ещё громче, голова закружилась сильнее, но Кавендиш, собрав волю в кулак сделал выпад мечом вперёд.

Стальное остриё послушно лязгнуло по пластинам нагрудной брони высекая искры, не причинив никакого вреда миннезингеру. Еле-еле заметное движение лапищей в кольчужной перчатке, удерживающей полосу двуручника, и оружие рыцаря взвилось в воздух приземлившись далеко за спиной.

А вот следующий удар миннезингера пришёлся в пустоту. Вырвав из ножен кинжал Артур резким движением распластал тяжёлый пропитавшийся влагой и грязью синий плащ, стеснявший его движения, и откатился вправо, туда где на земле уставившись немигающим взглядом в серое небо лежал мёртвый городской стражник удерживающий в холодных руках заряженный арбалет.

Деревянный приклад уткнулся в плечо, секунда на прицеливание и арбалетный болт вонзился в широкую грудь гиганта. Вот только миннезингер даже не обратил на него внимания продолжая двигаться вперёд. Магическая мелодия же стала просто непереносимой.

- Аааааа! - рухнув на колени в грязь рыцарь обхватил голову руками и закричал от боли. Протяжно, громко, так что вороны выклёвывающие глаза капитану стражи Баттенбергу испуганно взмыли над недавним полем битвы.

И вдруг дьявольская музыка прекратилась и раздался противный треск схожий с тем как мальчишки-озорники раз за разом протыкают ржавым гвоздём осеннюю тыкву на рыночном прилавке торговки. Распахнув забрало шлема и чувствуя, что из ушей по вискам и щекам тонкими струйками бежит кровь, Артур Кавендиш увидел, что позади чудовища развивается точно такой же как у него синий рыцарский плащ.

Маркус Пембрук, чёртов живучий ублюдок, собственной персоной, воспользовавшись ситуацией пытался отрубить голову миннезингиру, но пока ему удалось только пару раз проткнуть дублёную кожу на шее чудовища. Брызги чёрной как смоль крови запятнали доспех противника на груди слева, но не повлияли на его способность сражаться. Двуручник дважды опустился на посечённый и исцарапанный щит с эмблемой полосатого барсука удерживающего в зубах гадюку (герб Пембруков). Первый удар заставил Длинноносого Маркуса охнуть и присесть, а второй пустил трещину по поверхности щита.

Найдя взглядом своё оружие, Кавендиш, обрадованный отсутствием дьявольской музыки, отбежал от чудовища на десять шагов и обращаясь к своему старому недругу с наигранной весёлостью прокричал:

- Маркус, я думал ты богу душу отдал, а он смотрю ей побрезговал! Где прятался всё это время?!

- Да не прятался я! - возмутился Пембрук унося ноги от нового выпада. Лошадь подо мной подстрелили. Она рухнула и меня придавила!

- Конечно-конечно! Ври давай! – насмехался над рыцарем Артур наверняка зная, что Маркус трусом никогда не был, но всё-таки сдержаться не мог. Тот бы сделал на его месте тоже самое.

Вражда Кавендиша и Пембрука началась ещё с юности, когда они служили оруженосцами у графа Вудвилла. С годами соперники превратились в настоящих врагов особенно после того как Артур женился на обворожительной Лили Торн, в которую тоже был влюблён Маркус.

- Да пошёл ты! – покраснел от гнева Пембрук. Дважды он попытался достать своим мечом миннезингера, но тот каждый раз отбивал удары. – И как только Лили вышла замуж за такого идиота?! Бедняжка!

Теперь уже настало время краснеть от гнева Кавендишу. Поднимавшуюся изнутри ярость, он выплеснул в атаке на миннезингера – выдирая ноги из грязи и задирая ступни повыше, он поднырнул под чудовище и попытался перерезать ему сухожилие на ногах. Клинок клацнул по поножам оставив на них глубокую царапину, но и только. А вот кинжал в левой руке сумел найти щель между доспехов на боку погрузившись в тело противника по самую крестовину.

- Сам ты идиот! – оскалился Кавендиш, пожалев о том, что не смог вырвать из раны кинжал. – Лили меня любила, а ты просто завидуешь!

- Чему?! – меч Пембрука кружащегося вокруг миннезингера дважды ткнулся в грудь гиганта, а третьим ударом он даже сумел погнуть нагрудник в районе солнечного сплетения. – Тому что покорил её фальшивым пением под окнами? Или всё дело в твоих дурацких шутках? «Сколько городских стражников нужно, чтобы поменять уличный фонарь? Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!»

Наказание за удачный удар было мгновенное – новый взмах двуручника с треском разломал на части щит с барсуком. Удар был настолько силён, что Маркус упал на четвереньки упёршись руками в землю. Синий плащ его оказался на голове, а чудовище словно издеваясь наступило ногой на предмет формы не давай рыцарю сбежать.

Новый замах миннезингера непременно оборвал бы жизнь старинного недруга Кавендиша, но тот неожиданно высоко подпрыгнул в воздух, ловко поставил ногу на крестовину своего кинжала, всё ещё торчащего из бока чудовища, и нанес ему сокрушительный удар мечом сверху вниз двумя руками.

Защищающий шею латный воротник отлетел в сторону, новая порция мелких капель чёрной крови разлетелась по сторонам. На этот раз миннезингер даже пошатнулся, сделав пару шагов назад, а приземлившийся на землю Артур отрезал стелящийся по земле синий плащ Маркуса шлёпнув того по заду плоской стороной меча.

- Ай! – взлетел от боли на ноги тот.

- Не хнычь! – искренне рассмеялся Артур. - Я между прочим тебе жизнь только что спас!

- Всего лишь отдал долг! – парировал Пембрук.

Тем временем чудовище с утробным рыком разметало рыцарей в разные стороны. Кавендиш и Пембрук собрав остатки своих сил закрутились вокруг раненого миннезингера то и дело доставая его мечами, вот только рост противника не позволял им развить успех и всё-таки отделить голову от тела. Ведь каждая торговка Бейквелла знала, что только так этих адских созданий и можно было победить.

Удар, удар, снова удар. Обрывки синих плащей мелькают то тут, то там. Пользуясь медлительностью противника парочка недругов, словно в юности, ещё до ссор и драк, слаженно сражалась с чудовищем. Будто и не было поджога в день принятия присяги, пьяной драки в таверне на Рождество, поединка на день Святого Леонарда и выбитых зубов на параде Святой Девы, и… и много ещё чего.

В какой-то момент нога Кавендиша попала в заполненную водой ямку, и он начал падать прямо под летевшего на него миннезингера. Пришедший на выручку Пембрук в последний момент поймал его и отшвырнул с дороги чудовища.

– Дело не в тебе, болван! – поспешил пояснить Маркус Артуру. - Мне просто жаль золотоволосую Анну. - Малышка и так потеряла мать и смерть отца стала бы для неё настоявшей трагедией!

Упоминание о смерти любимой супруги и ожидавшей его в городе дочери заставили Кавендиша заскрипеть зубами. Примерно такие же чувства испытывал и Пембрук всю жизнь любивший одну женщину доставшуюся другому. Волосы малышки Анны и правда были такого же цвета как у Лили – цвета спелой пшеницы.

Не успел Пембрук замахнуться для нового удара как миннезингер ударом ноги швырнул его наземь собираясь насадить на свой двуручник, что перепёлку на шпажку. В последний момент, уже лёжа на спине, Маркус сумел нанести удар противнику по шее сбоку, но силы его явно не хватило. Гигант снова зарычал и одним коротким ударом перерубил пополам оружие поверженного рыцаря. Чёрная кровь миннезингара брызнула заливая шлем Пембрука.

Вших! - отсечённая голова трёхметрового чудовища в шлеме шлёпнулась в лужу в трёх шагах от туловища. Адское создание, словно не веря, что ему пришёл конец, ещё несколько секунд стояло на месте, а потом расставив руки в стороны рухнуло на спину подняв фонтан грязных брызг.

Оскальзываясь в грязи и ругаясь сквозь зубы Пембрук попытался подняться на ноги, но в последний момент оступился снова, приземлившись на пятую точку. Сорвав с головы повреждённый в схватке залитый проклятой кровью шлем, только мешавший ему, рыцарь отшвырнул его в сторону и поймав взгляд своего старинного недруга спросил:

- Что это с тобой Артур? Ведь ты бы мог дать чудовищу прикончить меня, а потом не торопясь добить его!

А Артур Кавендиш вспомнил их с Пембруком первую попойку в честь принятия на службу оруженосцами. Сколько тогда пива было выпито, сколько мяса съедено. Как же они тогда нажрались бедолаги… А песенку крестоносцев которую они в обнимку горланили до утра он до сих пор знает наизусть:

Любимый пес в углу шатра
Грызет воняющую кость.
Чем напивался я вчера?
В макушку словно вбили гвоздь.

Какой-то пьяный идиот
Горланит про любовь с утра
За пологом кого-то рвет
В камзоле - свежая дыра.

Бастард иззубрен как пила.
Так с кем рубился я вчера?
В башке звонят колокола
На шлеме - след от топора.

Нет, с пьянством мне пора кончать!
Я буду трезв, как херувим!
Так что мы там пытались взять?
Как взяли? ИЕРУСАЛИМ???

Протянув руку всё ещё сидевшему в луже Маркусу Пембруку, Кавендиш с улыбкой ответил недругу:

- Мог, но не стал. Надо же нам кого-то ненавидеть. Мы привыкли к этому, да и, по-моему, у нас это неплохо получается…

ГЛОССАРИЙ:

в рассказе используется стихотворения И. Кошкина «Клятва».