Мы часто слышим о проклятиях, которые могут касаться не только отдельных людей, домов, но и городов. Я решил рассказать то некоторых проклятых местах Мира. В том числе, о том, что с ними произошло и в каком они состоянии сейчас. Начинаю с проклятого колодца Святой Анны в Великобритании.

История колодца

Легенда гласит, что колодец был построен примерно в 1066 году. Расположен возле города Ливерпуль. Колодец построили последователи культа Святой Анны, матери Девы Марии. Легенда гласит, что вода в колодце обладает целебной силой. Она помогает справиться с различными заболеваниями. Особенно хорошо помогает справиться с заболеваниями кожи и болезнями глаз. Местные жители верят, что сама Анна купалась в колодце, заряжая воду целебными свойствами.

В те далекие времена колодец находился на территории храма. За ним следили и его оберегали монахи. Однажды к отцу Делуани пришел местный землевладелец Хью Дарси. Парень не отличался джентельменскими манерами. Он предложил Делуани покинуть эти земли и освободить храм в его пользу. Святой отец потемнел лицом и в категорической форме отказал нахалу.

Спустя некоторое время, местные власти выселили монахов. Они приказали им перебраться в другое место. Когда Делуани покидал храм, он увидел возле колодца того самого землевладельца, Хью Дарси, который хотел забрать территорию святого места. Святой отец знал, что у Хью есть связи среди местных правителей. Соответственно, именно он виновен в том, что их выгнали с родного храма.

Делуани проклял колодец и самого Хью. На землевладельца он наложил проклятие «змеи». Эта самая змея поражает неблагочестивого человека. Победа и новые земли, в том числе, колодец, не принесут Дарси пользы. Слава обойдет его стороной. Святая Анна поразит голову бесчестного человека.

Дарси снес все строения и оставил только колодец. Спустя несколько месяцев, при невыясненных обстоятельствах умирает его сын. Говорят, что он заболел ранее неизвестным заболеванием, которое и свело его в могилу. В конечном итоге, спустя совсем немного времени, Дарси изрядно выпил. Этой же ночью он пропал. Нашли только после рассвета. Он лежал на колодце с пробитой головой.

С тех пор многие считают, что если подойти к колодцу с недобрыми помыслами, тогда вместо облегчения можно получить несчастье.

"Леонардо да Винчи: воспоминание детства" стало первым произведением Фрейда, с которым было предложено ознакомиться, обучаясь психоанализу. Выбор данного очерка как «введение в психоанализ» основывается на том, что «Одно раннее воспоминание Леонардо да Винчи» - так звучит еще одно название, под которым можно найти тот же труд венского психоаналитика – это демонстрация того как и с чем работает психоанализ

Стоит перейти к изложению основных мыслей в работе З. Фрейда.

Начнем, пожалуй, с того, что в "Леонардо да Винчи: воспоминание детства" раскрывается тема сублимации, а также ее механизма. З. Фрейд упоминает в очерке то, что половое влечение особым образом приспособлено к тому, чтобы переходить в иные формы. Оно способно заменить первоначальную цель другими, приспосабливаясь к обстоятельствам. Это обусловлено механизмом сублимации.

Далее стоит обратить внимание на затронутое в очерке инфантильное сексуальное исследование, которое описывается следующим образом: З. Фрейд указывает на то, что дети примерно на третьем году жизни начинают интересоваться откуда они появляются, это особенно обостряется в том случае, если у трехлетнего ребенка появляются брат или сестра. Фрейд говорит о том, что ребенок как бы исследует вопрос из-за угрозы его эгоистическим интересам. То есть, смысл состоит в том, чтобы как бы изучить происхождение подобной угрозы и далее предотвратить появление соперника.

В контексте данной работы З. Фрейд обозначил три возможных исхода, которые связаны с дальнейшей судьбой сексуальной любознательности.

• Исследование разделяет судьбу сексуальности - любознательность прекращает свое существование, как бы парализуется.

• Интелектуальное исследование достаточно сильное, при сексуальном вытеснении оно остается, но изменяется в своей природе. Это больше не сексуальное исследование, но умственные процессы становятся порождающими аффекты - как наслаждение и страх. Также, собственно, как и в сексуальном процессе. Этот вариант достаточно свойственен для невротиков.

• Третий исход - когда наступает сексуальное вытеснение, либидо его избегает, при этом либидо сублимируется в любознательность и позволяет тем самым усилить стремление к исследованию. В этом случае страсть свободна - она может служить и интеллектуальным интересам.

З. Фрейд относит Леонардо да Винчи именно к третьему из возможных типов, которые выделяются исходя из различия исходов сексуальной любознательности.

В этот момент стоит осветить то воспоминание, которое Леонардо относил к своему детству, на чем в дальнейшем полагался Фрейд при анализе. В младенчестве будущий художник и исследователь лежал в колыбели и наблюдал за полетом коршуна. Затем коршун спустился к Леонардо, своим хвостом открыл его рот и много раз толкнул своим хвостом в его губы.

Однако З. Фрейд, проводя анализ, указывает, что это не совсем реальное воспоминание, скорее фантазия. У Леонардо эта фантазия родилась много позже того периода, к которому он отнес воспоминание. Получилось так, что художник создал подобную фантазию, а затем «прикрепил» ее к детскому возрасту. В этом З. Фрейд приходит к выводу, что многие детские воспоминания являются фантазиями - они как бы всплывают уже во взрослом возрасте, при этом подстраиваются под текущие настроения.

Зигмунд Фрейд объясняет формирование подобных фантазий о детстве, через аналогию, которая отсылает к тому как первые народы в древние времена создавали собственную мифологию. Фрейд считал, что жизнь людей, которые были составной частью древнейших народов, была слишком малозначительной, чтобы просто быть запечатленной в истории, да и к тому же многие факты просто пропадали из памяти. Тогда человек дополняет свою историю фантазией - появляется мифологическая история о ранних временах, которая при этом служит способом оказания влияния на современников.

Фрейд делает вывод, что к фантазиям о детстве не стоит относится пренебрежительно. К этому стоит относится как к мифологии - способу запечатления ранних воспоминаний, но в их искаженном виде.

Из воспоминания Леонардо хвост коршуна интерпретируется Фрейдом как мужской половой орган. При этом фантазия грудного возраста Леонардо - это воспоминание о сосании груди матери. Фантазия о коршуне - это фантазия о сосании и поцелуях матери.

К вопросу о гомосексуальной интерпретации подобного воспоминания. Стоит в первую очередь отметить, что гомосексуальность в обыденном понимании не может быть приравнена к «гомосексуальности чувствующего», как это обозначает Фрейд. Тем самым Фрейду буквально все равно на споры о гомосексуальной принадлежности Леонардо в обыденном понимании термина. Фрейд в своем очерке указывает лишь на то, что не реальное действие, а тот момент как человек чувствует, позволяет нам судить о чем-то, как о проявлении гомосексуальности.

На этом стоит отвлечься от основной линии повествования и обозначить интерпретацию коршуна в «воспоминании» Леонардо. Фрейд интерпретирует коршуна через припоминание, что в египетской мифологии мать изображается посредством этой птицы. Далее Фрейд отсылает к египетской богине Мут, ее имя как бы созвучно с немецким mutter- мать. Фрейд допускает, что Леонардо знал о подобном символизме во взрослом возрасте, поэтому в его воспоминании о детстве и всплывает этот коршун.

Такая фантазия Леонардо позволяет ему отождествлять себя с младенцем Иисусом Христом. Ведь тогда считалось, что коршуны исключительно самки, размножаются без отца. Леонардо тоже себя относил к тем, кто появился без отца от матери. Образ Девы Марии с младенцем Христом крайне значим для художников и представителей искусства, поэтому фантазия о коршуне стала для Леонардо на столько значимой.

Это подкрепляется также тем, что Леонардо первые годы жизни провел не с отцом и мачехой, а жил со своей бедной матерью. В этом кроется корень фантазий Леонардо о коршуне, а также сопоставления себя с Иисусом Христом.

Читая очерк, можно наткнутся на рассуждение З. Фрейда о важности того места половых органов, которое они занимали в сознании древних народов. Здесь Фрейд обращает внимание на то, что имеет место быть двуполость в мифологии древнейших людей.

В работе "Леонардо да Винчи: воспоминание детства" имеется важное изречение о психосексуальном развитии. Его стоит процитировать полностью:

...духовное развитие индивидуума вкратце повторяет ход развития человечества, и поэтому не найдем невероятным то, что психоаналитическое исследование детской души открывает в инфантильной оценке половых органов.

Далее З. Фрейд объясняет то, каким образом происходит гомосексуализация через любовь матери, раскрывает особенности анамнеза гомосексуальных мужчин. Многочисленные наблюдения свидетельствуют о том, что любовь к матери у мальчика подвергается вытеснению, далее материнская фигура заменяется на фигуру самого себя (этого мальчика), тем самым он отождествляет себя с ней. И далее он находит для себя тех же объектов любви, которые были свойственны для матери - мальчиков.

Стоит обратить внимание на попытку, которую предпринял З. Фрейд, чтобы попытаться раскрыть секрет, который заключен в улыбке Моно Лизы. Он отмечает, что подобная загадочная улыбка присутствует и на других картинах художника. Фрейд не без основательно делает вывод о том, что эту загадочную улыбку Леонардо да Винчи впервые увидел у своей матери, а далее пытался ее изобразить и в других своих произведениях. Так, например, мимическая особенность Джоконды заметна даже в картине Иоанна Крестителя в Лувре; особенно же ясно видны эти черты в лице Марии на картине со св. Анной. Но также стоит отметить, что улыбку и взгляд собственной матери Леонардо мог увидеть в осознанном возрасте у Джоконды. Это событие далее пробудило в нем воспоминания, в которых была запечатлена улыбка его матери. После чего он пытался «ухватиться» за них, повторяя материнские черты из воспоминаний и в других картинах. Это свидетельствует о том, что воспоминания о матери не могли покинуть Леонардо да Винчи.

Далее стоит раскрыть интерпретацию картины "Святая Анна Втроем" - "Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом". Здесь З. Фрейд видит синтез истории детства Леонардо. Иисус на картине - это сам Леонардо. Св. Мария и Св. Анна на картине изображены как женщины одного возраста - они одинаково прекрасны и молоды. Это наблюдение позволяет Фрейду интерпретировать образы этих женщин как мать и мачеху Леонардо да Винчи.

Далее, в след за повествованием З. Фрейда, обратим внимание на описку в тексте записки, в которой содержатся воспоминания Леонардо о своем отце. Художник дважды упомянул тот факт, что его отец умер. Тем самым Фрейд интерпретирует подобную ошибку тем, что Леонардо не смог подавить свой собственный аффект.

В жизни Леонардо да Винчи отец также имел определенное значение. Фрейд пишет о том, что Леонардо идентифицировал себя не с отцом, а с матерью, тем самым в тексте делается намек на Эдипов комплекс. Фрейд замечает, что отец повлиял на Леонардо в том ключе, что художник не заканчивал свои картины. Это происходило потому что отец «покинул» Леонардо в его детстве. Подобный сценарий Леонардо да Винчи вновь повторял со своими картинами уже во взрослом возрасте.

И все же, какой диагноз Фрейд ставит Леонардо? Фрейд говорит о том, что Леонардо ближе всего к неврозу навязчивости.

Перейдем к описываемой в тексте работы сущности психоанализа. Психоанализ пытается понять сущность человека, раскрыть его первопричины реагирования, проследить за трансформацией и развитием этих причин. Из описанных натуры и судьбы выясняется жизненное поведение личности.

Если попытаться ответить на вопрос, что осталось необъяснимым для психоанализа и З. Фрейда в судьбе Леонардо, загадкой остается то, почему Леонардо был на столько склонен к вытеснению, а также с чем связана выдающаяся способность художника к сублимированию. Сущность художественной деятельности также становится недоступной для психоанализа.

Особенность же конечного психоанализа Леонардо заключается в том, что только человек, который пережил детство Леонардо мог бы написать "Св. Анну втроем" и "Мону Лизу", при этом обречь свои произведения на такую печальную участь - оставлять их незавершенными. Но при этом семимильными шагами прогрессировать в области познания. Остается лишь только надеяться, что ключ к пониманию феномена Леонардо да Винчи лежит в его воспоминании о коршуне.

Список литературы

1. Фрейд, З. Одно раннее воспоминание Леонардо да Винчи.

Знаменитый роман Вениамина Каверина "Два капитана", который впервые был опубликован в журнале "Костер", стал любимой книгой нескольких поколений читателей. История экспедиции капитана Татаринова на шхуне "Св. Мария", возможно, потому так убедительна, что основана на реальных событиях, разыгравшихся на шхуне "Св. Анна" лейтенанта Брусилова. Судьба его экспедиции также была трагической. В романе штурман Климов с тринадцатью моряками покидает судно, затертое полярными льдами, и, совершив тяжелейшее путешествие, добирается до земли. Это же произошло и на самом деле, только фамилия невыдуманного штурмана была другая — Альбанов.

По старому морскому поверью женщина на корабле приносит несчастье. Верно это или нет, но в экспедиции лейтенанта Георгия Львовича Брусилова на шхуне "Св. Анна" в 1912 году женщина участвовала. Это была Ерминия Александровна Жданко, дочь известного генерала. Она выполняла на судне обязанности медицинской сестры и хозяйки кают-компании. Брусилов намеревался пройти к Камчатке (второй раз в истории мореплавания) Северным морским путем.

В 1912 году в Арктике создалась необычайно трудная ледовая обстановка. В Карском море шхуна вмерзла в лед, и ее потащило на север. И в 1913 году "Св. Анна" не освободилась из ледового плена. Прошло еще десять месяцев. Шхуна находилась уже далеко на севере, в Ледовитом океане. На беду, дружеские отношения между членами экипажа, царившие до того на корабле, начали портиться.

Особенно серьезная размолвка произошла между начальником экспедиции Брусиловым и штурманом Валерианом Ивановичем Альбановым. Прямо об этом не говорили, но одной из "виновниц" размолвки явилась Ерминия Жданко, к слову сказать, чрезвычайно скромная и застенчивая, к которой оба были неравнодушны.

Весной 1914 года Альбанов обратился к Брусилову за разрешением покинуть судно. Альбанов намеревался пешком дойти до Земли Франца Иосифа, где надеялся найти на мысе Флора базу давней английской экспедиции. Наверняка там могли сохраниться продовольственные запасы, столь нужные экспедиции.

Неожиданно к Альбанову решили присоединиться еще тринадцать человек. Уходило, таким образом, более половины команды. Брусилов не возражал, и это было разумно. Продовольствие заканчивалось, и для оставшихся его могло хватить на больший срок.

И вот 23 апреля 1914 года поход начался. Тянуть все нарты одновременно через ледяные торосы путешественникам оказалось не под силу. Перетащив первую партию саней, возвращались за остальными. "Как в забытьи шли мы, — вспоминал Альбанов, — механически переставляя ноги и налегая грудью на лямку".

В один из майских дней произошло событие, которое сыграло для Альбанова крайне важную роль. Под его впечатлением штурман жил до самого окончания похода. Вечером того тяжелого дня улеглись отдыхать, мрачные и молчаливые. Да и чему было радоваться? А ночью Альбанову приснился сон.

"Вижу я, — вспоминал позже Валериан Иванович, — будто идем мы по льду по большому полю, как шли вчера, и, конечно, тянем за собой свои нарты. Впереди, видим, стоит большая толпа людей, о чем-то между собой оживленно разговаривают, по-видимому, кого-то ждут и смотрят в ту сторону, куда мы держим путь".

Ни путники, ни толпа встрече не удивились. Как будто случай был обычным и заурядным. Подошли ближе, спрашивают, о чем это собравшиеся так оживленно говорят и кого ждут. "Мне указывают, — вспоминал свой сон Альбанов, — на худенького, седенького старичка, который выходил в это время из-за торосов, и говорят, что это предсказатель, или ясновидящий, который очень верно всегда предсказывает будущее".

Вот, подумал штурман, случай, которого никак нельзя упустить. Надо попросить старика сказать, что ждет их впереди, и доберутся ли они до земли.

Подошел Альбанов почтительно к ясновидящему и протянул руки, "как протягивают под благословение". Старичок лишь мельком взглянул на Альбанова, напутственно взмахнул рукой в направлении юга и спокойно произнес: "Ничего, дойдешь. Недалеко уж и до полыньи. А там..." Дослушать штурман не успел и проснулся.

"Под впечатлением этого сна, — рассказывал он,

— я был так радостно настроен, что от вчерашнего мрачного настроения не осталось и следа. Ни одной минуты я не сомневался, что это вещий сон".

Словно в подтверждение сна, в тот же день путники подошли к большой полынье и там убили несколько тюленей, пополнив запасы мяса и жира на топливо.

Покидая судно, Альбанов имел сомнения насчет своих спутников. Многие из них, и вправду, оказались слабыми и телом, и духом. Дорога же становилась все труднее. Путь приходилось расчищать топорами и гарпунами. Лишь одного Альбанова не покидала уверенность. "Я был убежден, — писал он, — что рано или поздно, но мы должны добраться до земли. Слишком ярко я помнил тот сон, слишком сильное впечатление произвел он на меня".

Альбанов упорно шел вперед и часто вспоминал вещее сноведение. "Этот сон, со всеми его мельчайшими подробностями, — рассказывал он, — не выходил у меня из головы всю дорогу, вплоть до мыса Флоры. В трудные минуты я, помимо своей воли, вспоминал успокоительное предсказание старичка".

Они прошли уже более 300 километров. И вот, наконец, 22 июня на юго-востоке заметили резкую серебристо-матовую полоску. Это была долгожданная земля!

Но радость оказалась преждевременной. Как раз здесь, на этом этапе пути, основная часть путников погибла. Одни умерли от болезней, другие от истощения, третьи утонули. До мыса Флора добрались лишь двое — Альбанов и матрос Александр Конрад.

На мысе и в самом деле они нашли хижины английской экспедиции, а также запас продовольствия. "Теперь мы были спасены, — писал Альбанов. — Теперь мы не опасались за будущее".

А вскоре произошло то самое чудо. Вечером 2 августа Альбанов посмотрел на море и не поверил своим глазам. Он увидел... корабль! Это было судно экспедиции Георгия Седова "Св. мученик Фока". Экспедиция возвращалась после безуспешной попытки достигнуть Северного полюса и гибели своего командира. На этом судне оба моряка — Альбанов и Конрад отправились домой.

А шхуна Брусилова "Св. Анна" пропала вместе со всеми оставшимися на ней, в том числе и Ерминией Жданко. О судьбе "Св. Анны" и ее экипажа до сих пор ничего не известно. Удалось ли шхуне освободиться из ледовой западни? И если освободилась, то почему от нее не осталось никаких следов? Несколько лет назад историки полярных путешествий Алексеев и Новокшонов высказали любопытную гипотезу: освободившаяся в 1915 году, во время войны, шхуна была потоплена немецкой подводной лодкой. Но это лишь предположение. Возможно, "Св. Анна" до сих пор дрейфует в Ледовитом океане. Ведь находилось же в ледовом плену более полувека судно, покинутое экспедицией англичанина Мак-Клюра.

Судьба "Св. Анны" осталась тайной Арктики. Быть может, вечной тайной.

— Кто научит, что все хороши, тот мир закончит, — говорит Кириллов.

— Кто учил, того распяли, — возражает Ставрогин

Ф. М. Достоевский, «Бесы».

Это был день, когда мы планировали свои дела, собирались на работу, хотели просто дальше жить. Но это был и последний день мира на Земле. Какой-то придурок решил пустить все под откос. Запустить эти гребанные ракеты. Жизнь остановилась, ушла в спячку, ту спячку которая называется сонный паралич. Когда вроде ты не спишь, но не можешь пошевелится и, вдобавок, что-то пытается задушить все основу того права существовать и любить близких, быть таким каким хочешь. Кто-то сверху решил иначе. Так вот все и произошло.

Меня зовут Войтех. Было начало зимы, мы сидели у Диона, добродушного парня с кучерявыми волосами и вечной улыбкой до ушей, вдруг по телевидению оборвалась передача каких-то комиков и серьезный диктор в костюме объявил тревогу. В помещение вошел Макс, высокий и крупный брюнет, он разговаривал по мобильному телефону, как вдруг услышали этот звук сирены, одновременно я и Дион стали вслушиваться в передаваемую информацию:

— Внимание, это не учение, бомбардировке подверглись все города. Повторяем это не учение. Срочно проследуйте в любые возможные укрытия, запаситесь всем самым необходимым...

Дион выключил телевизор:

— Ну что делать будем?

— Да не знаю, последний бункер закопали пятнадцать лет назад, мы туда после школы помню лазили. — говорю я, глядя в окно, и тихонько напеваю Гражданскую оборону:

Ржавый бункер — моя свобода

Сладкий пряник засох давно

Сапогом моего народа

Старшина тормозит говно.

Ржавый бункер — твоя свобода

Заколочена дверь крестом

Полну яму врагов народа

Я укрою сухим листом

На улице прохожие замерли, словно шизофренические восковые силуэты. Макс оторвался от мобильника, его глаза расширились, лицо изменилось, затем громко выразил свое удивление:

— Да вы чего??? У меня дела, мне надо ехать решать вопросы, мне на фиг не сдался ваш апокалипсис...

— Чего ты волнуешься, все успеешь доделать на том свете! — перебил его Дион, — В конце концов, после смерти мы перерождаемся по восточным поверьям. Смотри, Макс, тебе нужно будет только дожить до своего возраста и можешь делать дела, единственное непонятно кем ты будешь и какого пола, и не случится ли повторно ядерная атака.

— Пифагор говорил, что наши души переселяются в зеленую фасоль когда мы умираем, — проговорил я, не переставая наблюдать за людьми снаружи.

Теперь эти фигуры обрели себя: кто-то собирался в группу, словно совместно они хотели противостоять ракете, кто заспешил в ближайший подвал или любое другое помещение.

— Да вы чего, парни??? — повторил Макс, он уже изрядно нервничал и начал потеть, — С ума сошли, надо бежать, спасаться, укрываться в подвалах или еще где. Может попробовать вскрыть под нашим домом? Давайте думать, у кого есть противогазы и РХБЗ костюмы или еще чего-нибудь?

— Расслабься, выдыхай, Максим. Бежать сейчас нужно только за водкой и сразу глушить ее залпом, чтобы не почувствовать обжигающие лучи радиации, да и забыть весь этот кошмарный бред, — Дион говорил размеренно, он олицетворял спокойствие какого-то потустороннего гуру.

— Иди ты знаешь куда со своей водкой, у меня сегодня вечером свидание с Анжелой, думал после деловых встреч цветы ей купить, — с этими словами Макс снова включил ТВ и тот же диктор затараторил вновь:

— ...ошибкой противовоздушной обороны послужила ошибка оператора контроля...

— Да выключи ты этот дурной ящик! — спокойствие Диона испарилось, как пар кипящей воды, — Мало того что они прервали трансляцию моего любимого шоу, так еще и виной тому что эти ракеты не сбили ПВО, является какой-то оператор который, наверно, подавился булочкой.

— Да нет, мне кажется это все проделки пвошных гремлинов, они видимо разобрали ракеты земля-воздух пока эти долбанные операторы поедают булочки на своих службах или все разом проспали, — подытожил я.

— ...предполагается под землей на ближайшее время... — диктор вещал.

— Они предлагают жить под землей?! И сколько это продлится!? Тридцать, пятьдесят лет или вечность?!? — рассуждал Ден, — Нам нужно признать, что вся история человечества это отложенное, до этого момента, самоубийство. От удавки до нейтронной бомбы. Я и не думал что приму в этом участие. Куда подевался господь Бог?

— Бог умер в начале сотворения мироздания и оно будет законченно явно без его участия, — ответил я на его философский вопрос.

— Хватит рассуждать, надо бежать!!! — у Макса явно начались зачатки панической истерики.

— Ты слишком напряжен, время еще есть присоединиться вон к тем идиотам и тщетно постараться спастись, дерзай.

Я кивнул головой в сторону окна, где бегал весьма опсихевший народ. Чувствовалось влияние бога Пана: теперь солидно набравшаяся толпа скандировала и кричала, казалось гул стоял на весь город. Где-то рядом дрались двое мужиков, подобно пьяницам из-за очередной неудачной шутки. Люди пытались организоваться, но вместо этого у них проступали странные желания понять что происходит. Видно было как грабят супермаркет, пытаясь вынести спиртное.

— Дион, по моему нам нужно присоединиться вон к тем личностям, — я указал Диону в сторону ограбления.

— Да вы даже не можете забыть о выпивке. — раздраженно сказал Макс, — Все с меня хватит, я ухожу.

С этими словами он убрал телефон в джинсы и бросился сломя голову в коридор и стал поспешно одеваться. Никто его не остановил. Дверь захлопнулась. Телевизор договаривал речь:

— Ядерный удар ожидается через 9 минут...

Дион снова нажал на кнопку выключения и экран потух, видимо теперь уже навсегда. Я чувствовал себя очень странно и не верил в то, что через эти короткие 9 минут пропадет все и не будет никого.

— Он вернется. — вновь заговорил Дион, — Вот она теория относительности в действие!

— Ты о чем?

— Гибель относительна к жизни, приход смерти как бы имеет четкую связь с жизнью. Жизнь, понимаешь, только при чувстве осознания скорейшего факта смерти, следовательно они относительно противоположны при смене друг друга, это идет по смыслу в определение.

— О, как заговорил! Прям как Достоевский. — улыбнулся я, — А что будет если смерть не будет окончанием, ну мы просто станем толпой мутантов-зомби, материализовавшихся из той кучки пепла что останется от нас. Будем ходить пожирать друг друга.

— От нас даже пепла не останется это раз. Два, это оставь на долю тех кто выживет и три, ты пересмотрел много фильмов по этой тематике. Настоящая жизнь после смерти таится в слитии с Богом или реинкарнацией.

— Все эти буддистские термины о Нирване и Сансаре проповедуешь... Я считаю что абсурд будет править балом, когда все закончится. То есть мы все увидим единый коллективный сон и так как чаще всего сны являют собой бредовые наборы образов и действий, ну ты понимаешь.

— Пойти помыться что ли перед концом света?

— Так говоришь будто с тебя семь потов сошло в прямом и переносном смысле.

— Ну, а ты чего бы предложил сделать в последний раз?

— Пойти заняться сексом звучит как гендерный стереотип, если пойти действительно упороться водкой или наркотой — гедонистично, тогда остается проявить волю некого альтруизма и помочь кому-нибудь. Но смысл помогать, если все сейчас в таком положении как и мы? Если бы я был со сверхспособностями и регенерировался, то помог бы вам двоим выжить.

— Не мечтай, Вой, это я тебе как мертвый мертвому говорю, уже поздно. Как говорил Будда: «Не думай о прошло, не мечтай о будущем, сосредоточься на настоящем». Осталось пять минут от назначенного времени, — Дион посмотрел на настенные часы.

Дверь шумно распахнулась. В квартиру влетел Макс. Были слышны крики из подъезда.

— Вы не поверите люди посходили с ума, началась анархия, они убивают друг друга, грабят магазины или пытаются влезть в канализацию, — Макс еле стоял на ногах, он был пьян.

— Вот и бешеный Макс вернулся! — Дион заулыбался еще пуще прежнего, — Да ты пьян! Посмотрите на него, он еле на ногах стоит.

— Ага, решил последовать вашему совету и напиться и для вас я тоже припас вот. — он вытащил из внутреннего кармана куртки две бутылки водки, — Схватил что под руку попалось.

— Сойдет, так чего ты не полез с ними в канализацию? Пополнил бы отряды кротолюдей, — Дион открыл бутылку и запрокинул голову, стараясь выпить как можно больше из горлышка.

— Они люк открыть не могут, не успевают, вот я и подумал, лучше чем я буду стоять и пытаться этот чертов люк открывать с ними, пойду и напьюсь с вами, вы ведь мои кореша. Никогда из горла не пил водку, а тут целый пузырь осушил.

— Привыкай, братан, — Дион поморщился от выпитого, но допил почти всю жидкость.

Я последовал его примеру и всосал столько же. Водка пилась, на редкость, очень легко.

— Эй ты экзистенциалист, дерьмо собачье! Смерти нет, есть перерождение, как и пустоты, вместо нее ты пробудишься, — охмелевший Дион обращался ко мне.

— Чего тебе, придурок улыбающийся, — я уже чувствовал как ко мне подступает состояние зверя.

— Давайте создадим новые заповеди: ненавидь ближнего своего, как ненавидишь себя.

— Пойду маме позвоню, попрощаюсь, — сказал Макс с отчаянием в голосе.

— Дион, на хрен ненависть, мы последние из гуманистов, сравнимых с динозаврами или мамонтами... — я хлопнул его по плечу.

— Нет, мы не мамонты, мы медведи, что нашли здесь свой покой перед катастрофой.

— Ядерная зима близко, пора идти спать.

Макс, весь в слезах, вошел и выкинул мобильный в мусорку и промычал:

— Сеть не ловит.

— Максик, не важно это теперь. До того как нас расщепит на атомы, я скажу вам одно: мы взрослые люди и мы должны не бояться смерти. Вокруг нас одна ложь, но только в последние моменты бытия мы способны обратить ее в истину.

За окном вспыхнуло и наступила тишина длиною в бесконечность.

P. S. Войтек — бурый медведь-солдат, которого приютила польская армия во время Второй мировой войны. Войтех — реминисценция этого имени и игра слов «вой тех». Дион — греческий бог Дионис, покровитель виноделия и религиозного экстаза.