В последние месяцы в связи с принятием Правительством Москвы программы восстановления и реконструкции московских парков возобновились разговоры о желательности создания в столице парка развлечений, подобного американскому «Диснейленду». К сожалению, ряд публикаций в московской прессе содержит недостоверную информацию об истории возникновения и разработки этой темы. Редакция обратилась к одному из старейших градостроителей и ландшафтных архитекторов Москвы Валентину Ивановичу Иванову с просьбой рассказать о судьбе первого проекта «московского Диснейленда» - детского парка «Страна чудес». С 1960 по начало 2000-х годов Валентин Иванович, работая в НИиПИ генплана Москвы и Москомархитектуре, принимал активное участие в разработке большинства проектных предложений по подобному парку.
История создания в Москве большого парка развлечений берет начало с осени 1959 года, когда Н.С. Хрущев впервые посетил Соединенные Штаты Америки. Во время пребывания в Лос-Анджелесе он изъявил желание побывать в открывшемся в 1955 году парке Уолта Диснея, который с каждым годом приобретал все большую популярность во всем мире. В «Диснейленд» Хрущев по соображениям безопасности так и не попал, но возвратившись домой, отметил, что было бы неплохо соорудить подобный детский парк в Москве. Идею подхватили руководители ЦК ВЛКСМ - первый секретарь С.П. Павлов и управляющий делами А.А. Светликов. Разработать соответствующее проектное предложение было поручено Институту генплана Москвы.
Почти всю первую половину 1960 года мы, молодые тогда архитекторы Галина Механошина, Анатолий Савин и я, под руководством опытнейшего градостроителя и ландшафтного архитектора Виталия Ивановича Долганова работали над этим заданием. Срок нам установили к 1 мая. Работали с большим энтузиазмом и интересом, без выходных, почти круглосуточно.
По предложению В.И. Долганова для создания парка была выбрана пойма Нижних Мневников - остров, образовавшийся в результате спрямления русла Москвы-реки при строительстве Карамышевского гидроузла. Пойма представляла собой плоскую по рельефу территорию площадью около 350 га, свободную от капитальной застройки, с единичными зелеными насаждениями и несколькими небольшими водоемами. С южной стороны она хорошо просматривалась с высокого берега Филевского парка, на севере, через русло реки, соседствовала с Крылатской поймой и территорией будущего Гребного канала, планировка которых уже была разработана в 3-й мастерской нашего института под руководством архитектора П.В. Помазанова. Вместе все эти территории формировали так называемую Северо-западную зону отдыха, ныне природный парк «Москворецкий».
Перспективы транспортной доступности парка были вполне благоприятными. С юга уже продлевался Филевский радиус метрополитена, от наземных станций которого к парку можно было организовать подвесные канатные дороги либо паромные переправы через Москву-реку. С севера проектировался Таганско-Краснопресненский радиус, от ближайших станций которого проектируемое 5-е транспортное кольцо подводило автомобильный транспорт к главному входу в парк. С запада, с Рублевского шоссе, были запланированы съезд в пойму и мост через реку, ведущий прямо на территорию парка. В летний период до парка можно было бы добраться на речных трамваях. Предусматривалась также возможность транспортировки посетителей из подмосковных аэропортов с помощью вертолетов; для этого на территории парка планировалось организовать несколько посадочных площадок. Вот только все виды инженерных коммуникаций надо было сооружать с нуля: в пойме не было никакого инженерного обеспечения.
После рассмотрения многочисленных вариантов планировки и жарких споров мы остановились на самом «лобовом» и, казалось бы, простом предложении: положить в основу генерального плана парка карту нашей страны со всеми омывающими ее морями и океанами, пустынями и горами. «Карта» идеально размещалась на острове, даже почти точно располагалась по странам света. По периметру парка, вдоль берегов русла Москвы-реки, мы разместили зону обслуживания посетителей: главный и дополнительные входы в парк, пристани, пляжи, спортивные площадки, точки общественного питания и т.п.
В итоге к концу апреля появился большущий макет парка в масштабе 1 : 1000 с многочисленными сооружениями, аттракционами, игровыми площадками, гостиницами, спортивными павильонами и многими другими затеями, с живописным рельефом, открытыми пространствами, «садами и рощами» из витой крашеной проволоки, выполненными макетчиками фабрики «Картолитография», приданными нам в помощь руководством АПУ г. Москвы. Весь коллектив института внимательно следил за нашей деятельностью, руководители, ГАПы и ГИПы мастерских и отделов часто заходили к нам посмотреть на макет, который преображался с каждым днем.
В установленный срок работа была завершена. Руководители комсомола, главный архитектор Москвы И.И. Ловейко и мы, авторы, должны были представить проект парка, получившего название «Страна чудес», на рассмотрение на самый высокий уровень. Как я сейчас жалею, что не вел в то время никаких записей! Поэтому постараюсь по памяти воспроизвести те несколько волнующих дней, что мы провели в приемной Н.С. Хрущева, ожидая рассмотрения нашего работы.
Нам было велено привезти макет, состоявший из трех частей, каждая примерно 120 х 300 см, в Кремль. Макет разместили в приемной Генерального секретаря ЦК КПСС, и мы стали ждать прихода Хрущева. Время от времени раздавалось: «Идет! Идет!» Однако каждый раз появление «первого» откладывалось: вот нам «перешел дорогу» японский посол, затем группа генералов, какие-то министры и т.д.
Иногда через приемную проходил и сам Никита Сергеевич, останавливался у макета и говорил: «Ждите, ждите, я найду время, чтобы подробно познакомиться с вашими предложениями». И мы ждем, ждем день, второй, третий… Вечером 8 мая выходит Хрущев и говорит: «Прошу извинить меня: во Дворце спорта в Лужниках меня ждут на митинг, посвященный Дню Победы... Приходите после праздника».
10 мая мы снова были в Кремле и долгожданный разговор состоялся. Первоначально о наших предложениях рассказал И.И. Ловейко. Он кратко изложил суть проекта, рассказал о планировочной структуре, основных функциональных зонах парка и аттракционах.
Вопросы, которые задавал Никита Сергеевич, многократно обсуждались во время работы над проектом. Временами казалось, что Хрущев работал вместе с нами, настолько точными и меткими были его замечания и соображения. Его интересовало все: каким транспортом и за какое время можно будет добраться до парка из центра города, кто будет встречать посетителей, какие научные достижения найдут отражение в аттракционах, на выставках и в игровых павильонах, в чем будет заключаться индивидуальность нашего парка, его отличие от «Диснейленда», какие национальные традиции увеселительных мероприятий учтены в проекте, и многое-многое другое.
- Надо сделать так, чтобы дети не только развлекались в парке, но и чему-то учились, что-то новое узнавали, - сказал он и, обращаясь к Павлову, добавил: Объявите парк ударной комсомольской стройкой, привлеките молодых ученых и изобретателей, изучите зарубежный опыт и наши многонациональные традиции, а мы вам поможем!
Весть об одобрении наших проектных предложений опередила наше возвращение в институт. В вестибюле был вывешен большой транспарант со словами: Поздравляем мастерскую № 4 с утверждением проекта парка «Страна чудес»! Через день почти во всех газетах появились заметки о нашем проекте. А вскоре появилось постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором говорилось о выделении 800 миллионов рублей на дальнейшее проектирование и строительство 1-й очереди парка, а также содержался ряд поручений в адрес ЦК ВЛКСМ и Госстроя СССР.
Мы «летали на крыльях удачи». Еще бы - при ЦК ВЛКСМ создали специальную группу, в которую вошли художники, режиссеры-постановщики, писатели-фантасты, журналисты и куда включили и нас, архитекторов, для более детальной разработки сценария и содержания парка. Какие имена, какие интересные люди были в составе этой группы! Писатели-фантасты Иван Ефремов и Александр Казанцев, редактор популярнейшего в те годы молодежного журнала «Техника - молодежи» Василий Захарченко, другие знаменитости. Возглавить ее поручили известному режиссеру Иосифу Туманову, а он привлек к работе главного художника Центрального детского театра Бориса Кноблока, с которым мы работали над художественной программой VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов 1957 года. Какое наслаждение было находиться с ними в одной компании, не говоря уже о надеждах на предстоящую долгую совместную работу!
Режиссерская группа собиралась дважды. Мэтры восхищали нас своей безудержной фантазией, мы выслушали множество интересных советов. Некоторые были скептически настроены по отношению к возможности реализации такой грандиозной затеи, но мы, молодые, верили в удачу.
В начале августа «Московский комсомолец» посвятил нашему проекту большую статью под заголовком «Микки Маус в «Стране чудес», авторы которой, В. Кривошеев и А. Флеровский, обстоятельно описали все наши задумки, сопроводив материал фотографиями макета и рисунками художника В. Жаринова.
От «Московского комсомольца» не отстает журнал «Техника - молодежи»: в том же месяце на его страницах появляется статья А.А. Светликова «Страна чудес», в которой детально представлены наши предложения. Один из авторов проекта, А. Савин, сопровождает статью рисунком парка «с высоты птичьего полета», на котором хорошо видны планировка, основные функциональные зоны и разнообразные аттракционы парка.
Юная Виктория Токарева берет у нас интервью и публикует в декабрьском номере журнала «Юность» достаточно подробную информацию о нашем проекте, проиллюстрированную фотографией центральной части макета «Страны чудес».
Хорошая оценка проекта, помощь со стороны правительства, внимание общественности, наших коллег и прессы позволяли нам надеяться на его скорую реализацию. Тогда мы еще не знали, сколько архитектурных проектов попадает «в корзину», а я и не подозревал, что мне предстоит еще не раз разрабатывать эту тему, ставшую так и не осуществленной мечтой моего «архитектурного детства».
Осенью 1960 года ЦК ВЛКСМ готовился отправить большую группу молодых ученых, рабочих, колхозников, спортсменов, представителей других профессий в США. Галину Механошину и меня включили в ее состав. Для нас была составлена специальная программа: мы должны были изучить планировку, архитектуру, устройство аттракционов в «Диснейленде». Но радовались мы преждевременно - в день отлета нам сообщили «пренеприятнейшее известие»: посольство США не выдало нашей группе визы, поэтому поездка не состоится.
На следующий день во всех центральных газетах появилось сообщение ТАСС: группе советской молодежи Госдепартамент отказал в визах. «Железный занавес» опущен с американской стороны, а не с советской, как всегда утверждали наши недруги. На самом деле, как потом оказалось, руководители поездки сдали документы в посольство США на день позже положенного срока и, соответственно, посольство выдало визы также на один день позже. Однако нашему правительству в то время было выгодно очередной раз подчеркнуть недоброжелательное отношение Штатов к СССР, и оно воспользовалось случаем. Так мы и не увидели тогда «Диснейленд»...
Почти весь 1960 год наши проектные предложения по парку «Страна чудес» рассматривались экспертизой Госстроя СССР, возглавляемой первым заместителем председателя Н.В. Барановым. Несколько раз мы встречались с ним и с экспертами Госстроя, рассказывали в деталях о наших предложениях, отвечали на многочисленные вопросы, дополняли и уточняли технико-экономические расчеты. В итоговом заключении экспертизы, в целом поддержавшем идею создания в Москве детского парка по подобию американского «Диснейленда», было рекомендовано использовать для этой цели уже освоенную территорию ВДНХ после перевода последней на юго-запад Москвы, на участок, где должна была состояться Всемирная выставка ЭКСПО-1967 (в результате выставка была проведена в Канаде, в Монреале).
Нам с А. Савиным под руководством В.И. Долганова пришлось в конце 1960 и в первой половине 1961 года поработать, уже в макетной мастерской Строительной выставки на Фрунзенской набережной, над двумя новыми вариантами проекта парка на территории ВДНХ. Все три наших макета около двух лет стояли в здании ЦК ВЛКСМ рядом с орденами и знаменами комсомола. Однако интерес к этой затее постепенно угасал. А после отставки Н.С. Хрущева и Госстрой СССР, и ЦК ВЛКСМ, и Мосгорисполком поспешили забыть обо всех его идеях.
Позже мы пытались передать эти довольно интересные макеты в Музей архитектуры. Но по существовавшим тогда режимным требованиям не разрешалось демонстрировать объекты площадью свыше 200 гектаров в открытых экспозициях, а площадь нашего парка с прилегающими территориями составляла более 500 гектаров. В результате макеты были уничтожены. У меня сохранились только фотографии первого варианта макета - для поймы Нижних Мневников - и двух вариантов генерального плана парка на территории ВДНХ. Их я храню до сих пор и неоднократно показывал молодым архитекторам Института генплана, когда в 1970-1990 годы нам пришлось разрабатывать новые варианты главного детского парка страны. Но это, как говорится, уже другая история…
