Предыдущие геномные исследования выявили крупномасштабные генетические изменения, связанные с существенными миграциями людей в степи бронзового века, что в конечном итоге привело к формированию однородного и широко распространенного генофонда среднего и позднего бронзового века (LBA), который характеризовал оседлых скотоводов западной и центральной степи (“steppe_MLBA”). Среди наиболее значимых факторов, которые привели к быстрому упадку этих культур и подъёму скифов, ученые выделяют увлажнение климата и социально-экономическое давление со стороны соседних земледельческих культур, которые связаны с Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом.
При этом полученные на данный момент генетические данные от кочевников степи железного века, указывают на их неоднородную структуру и генетическое разнообразие.
С археологической точки зрения самые ранние погребения железного века, связанные с воинственными кочевыми культурами датированные IX веком до н. э., были выявлены в Алтайском регионе и Тыве, а также на восточных окраинах Казахской степи. Согласно этим ранним свидетельствам, тасмолинская археологическая культура в Центральном и Северном Казахстане является одной из самых ранних крупных культур воинов-кочевников железного века (VIII-VI века до н. э.).
За тасмолинцами следовали:
а) сакские культуры, юго-восточной части Казахстана и гор Тянь-Шаня (VI-II века до н. э.);
б) пазырыкская культура с центром в горах Алтая (V-I века до н. э.);
в) сарматы (VI-II вв. до н. э.), которые впервые появились на Южном Урале, а затем распространились до Северного Кавказа и Восточной Европы (IV в. до н. э.).
Кочевые группы также оказывали влияние на своих оседлых соседей, таких как представители саргатской культурной группы в лесостепной зоне Западной Сибири и Зауралья, (V-I вв. до н. э.), между реками Тобол и Иртыш.
Полный список гаплогрупп в конце статьи.
После железного века Казахская степь служила целью для расширения многочисленных групп, таких как хунну и сяньби с востока, а с юга для древнеиранских групп государства Кангюй Трансоксианы или Мавераннахра. Эти события и привели к упадку восточных скифских культур.
Однако, формы кочевого образа жизни сохранялись в Казахской степи на протяжении веков. Ключевое событие в новейшей истории кочевого населения произошло в XV-XVI веках н. э., когда все племена, проживавшие на территории современного Казахстана, были организованы и сгруппированы в три жуза: Старший, Средний и Младший. Это разделение было политическим и религиозным компромиссом между различными кочевыми племенами, которые были разбросаны по всей Центральной Азии и должны были защитить себя от внешних угроз после распада Золотой Орды. Это положило начало основанию Казахского ханства (с 1465 по 1847 год н. э.). Сегодня казахские группы в Казахстане все еще сохраняют свою племенную принадлежность и почитают свою кочевую историю, сохраняя некоторые аспекты своей культуры. Одной из таких традиций является “Жети-ата”, которая заключается в отслеживании генеалогического древа по отцовской линии до семи поколений, чтобы избежать брака между родственниками.
В новой работе чтобы понять генетическую структуру различных кочевых культур железного века, а также демографические события, связанные с их происхождением и упадком, исследователи получили геномные данные 111 древних людей, найденных в 39 различных археологических памятниках по всей Казахской степи, охватывая Казахстан, Кыргызстан и Россию, а также 1 образец был получен из захоронения элиты гуннов в современной Венгрии.
Полученные данные ДНК были объединены с ранее публикованными геномами современных и древних людей. Этот новый набор данных плотно охватывает временной промежуток от VIII века до н. э. до IV века н. э., а также включает в себя трех человек из средневековья.
Помимо древних геномов, были получены генетические данные от 96 современных казахов из всех трёх жузов, чтобы лучше понять, как недавние исторические события сформировали генетическую структуру современных казахов. Так что здесь данные представлены не только по мужской линии, а по всему геному, что более информативно, чем предыдущие работы, у которых была немного иная цель. Также упомяну о размере вклада представителей ботайской культуры в современные популяции, а то сильно много заблуждений и иллюзий по этому поводу, но об этом чуть позже.
Результаты
Переход к железному веку в Казахской степи
В целом, анализ главных компонент и примесей предполагают, что существенный демографический сдвиг в Казахской степи произошел во время перехода от бронзового к железному веку.
Когда генетический профиль популяций стал значительно более разнообразным по сравнению с относительно однородным генетическим профилем степи среднего и позднего бронзового века, который был связан со многими культурами, такими как потаповская, синташтинская, срубная, андроновская, и другими. Этот профиль, образовался благодаря обратной миграции в степь людей с уже смешанными линиями западных степных скотоводов и ранних европейских земледельцев, как у представителей фатьяновцев и в целом культуры шнуровой керамики.
Но в отличие от предыдущих популяций степи среднего и позднего бронзового века, положение на графике анализа главных компонент представителей железного века, предполагает различную степень близости к восточноевразийским популяциям и дополнительно к иранцам неолита и охотникам-собирателям Кавказа мезолита (далее эти компоненты будут упоминаться как иранская родословная).
Однако несмотря на высокую генетическую изменчивость в железном веке, можно выделить генетически схожие скопления древних людей, принадлежащих к одной и той же археологической культуре и/или географическому региону.
Следуя хронологическому порядку, большинство людей со стоянок, связанных с тасмолинской культурой раннего железного века («Тасмола_650 г. до н. э.) и саками Центрального и Северного Казахстана, группируются вместе на графике анализа главных компонент и демонстрируют однородную картину генетических компонентов при анализе примесей.
Два представителя алды-бельской культуры Тувы (Aldy_Bel_700 г. до н. э.) также попадают в этот генетический кластер. Этот генетический профиль прослеживается и далее в среднем и позднем железном веке, как у большинства представителей пазырыкской культуры участка Берель (50 г. до н.э.).
Этот кластер железного века отличается от предыдущих групп степи среднего и позднего бронзового века того же региона, тем, что люди из железного века генетически смещены в сторону восточноевразийских групп. А некоторые представители демонстрируют ещё более сильный сдвиг в сторону восточных евразийцев, чем основной кластер.
Тянь-шаньские саки распределены вдоль клины между пазырыкско-тасмолинским кластером и иранской родословной. Более сильная близость к иранцам эпохи неолита также обнаруживается в анализах примеси.
Сдвиг в сторону иранского генофонда обнаруживается уже в ~650 году до н. э. у женщины из элитного сакского захоронения Елеке Сазы (ESZ002), в то время как три из четырех представителей одной из самых ранних стоянок тянь-шаньских саков долины Каспан 700 г. до н. э. попадают в пазырыкско-тасмолинский кластер. С этим кластером, частично перекрываются и представители, связанные с оседлой саргатской культурой в лесостепной зоне к северу от Казахской степи (300 г. до н. э.), но они более смещены в сторону западных евразийцев по направлению в сторону более северных популяций внутренней Евразии, примерно в районе современных башкир.
При этом люди саргатской культуры несут небольшую долю другого типа предков Северо-Восточной Азии, которая не обнаружена в группах кочевников дальше к югу.
Люди, связанные с сарматской культурой, за исключением одного, попавшего в пазырыкско-тасмолинский кластер, очень однородны, несмотря на то, что они широко разбросаны географически и во времени.
Новые данные из семи ранних сарматских памятников в Центральном и Западном Казахстане подтверждают, что этот генофонд уже был широко распространен в этом регионе на ранних этапах сарматской культуры около 450 г. до н. э.
Помимо этого, сарматы резко отличаются от других групп железного века, образуя кластер, смещенный в сторону западных евразийцев.
Моделирование примесей степных популяций железного века
Генетическое моделирование предков групп железного века, подтвердило, что популяции с уже смешанными линиями западных степных скотоводов и ранних европейских земледельцев, а именно обитатели степи среднего и позднего бронзового века, которые могут быть связаны с различными генетически однородными культурами, такими как синташтинская, срубная и андроновская, подходят в качестве западноевразийского источника предков у скифов железного века, в отличие от представителей раннего бронзового века как люди из ямной и афанасьевской культур, без вклада ранних европейских земледельцев.
Цифры соответствуют событиям на других графиках и картах
А в качестве восточноевразийского источника предков, лучше всего подходит генетический профиль как у людей района Хувсгел или Хубсугул, позднего бронзового века на севере современной Монголии, которые в свою очередь состоят из смеси компонентов близким к древним северовосточным азиатам (ANA) и древним североевразийцам (ANE) с примесью родословной, связанной с синташтинской культурой. Однако эта двухкомпонентная смесь Хувсгел + степь среднего и позднего бронзового века не полностью объясняет генетический состав скифов. Недостающий третий компонент их генофонда хорошо согласуется с небольшим вкладом из источника, связанного с древними популяциями, живущими в южных районах Кавказа, в Иране или Туране. В данном контексте термин Туран, обозначает южную часть Центральной Азии, для соответствия с предыдущими исследованиями, ролик с обзором которых тоже есть на канале под названием: "Популяционная история Центральной и Южной Азии по данным древней ДНК". Примечательно, что со временем эта иранская родословная, обозначенная на графике как "Бактрийско-Маргианский археологический комплекс (БМАК)", увеличивается во временем и пространстве от минимальных значений ~6% у представителей алды-бельской культуры Тувы 700 г. до н. э. и тасмолинской культуры 650 г. до н. э., до ~20% у тянь-шаньских саков 400 г. до н.э. Сарматы также демонстрируют от 15 до 20% этого иранского происхождения, однако при этом содержат гораздо меньше восточноевразийского вклада Хувсгел, но больше степных предков.
Для сарматов и более поздних тянь-шаньских саков в качестве источника подходят только группы из Турана, в отличие от Ирана и Кавказа. Поэтому на графике и выбран Бактрийско-Маргианский археологический комплекс в качестве источника.
Также, помимо вышеописанного источника восточноевразийской примеси, как у представителей Хувсгел, некоторые образцы могут быть смоделированы, как след от неолитических древних северо-восточных азиатов (ANA) пещеры Чёртовы Ворота в Приморье.
Датировка древней примеси
Датировка примесей указывает на раннее формирование основных генетических компонентов скифов в период с 1500 по 1000 год до нашей эры.
На графике представлено 3 набора источников, которые соответствуют основным событиям смешения:
а) формирование скифских генофондов в эпоху поздней бронзы;
б) приток, связанный с Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом, увеличивающийся со временем в саках Тянь-Шаня;
В) новый приток, связанный с восточной родословной, который начинается в железном веке и продолжался, по крайней мере, в течение первых веков первого тысячелетия н. э.
Генофонд современных казахов
Более детальный анализ всего генома современных казахов, показал отсутствие субструктуры независимо от географического положения или принадлежности к жузу.
То есть по составу предков, казахи из всех жузов не отличаются. Этот анализ точнее маркеров Y-хромосомы, потому как здесь учтено происхождение не только предков отца, но и матери. Дополнительные анализы подтверждают, что все три жуза имеют одинаковый состав предковых источников и даты примесей. Это был сложный процесс смешения популяций Евразии, включая различные западные, южные и восточные популяции, говорившие на разных языках. Даты примеси подчеркивают узкий и недавний временной диапазон формирования современного казахского генофонда, между 1341 и 1544 годами нашей эры.
Помимо этого, особое внимание стоит уделить количеству вклада представителей ботайской культуры, ведь многие его значительно преувеличивают, обратите внимание насколько мизерным является этот вклад у современных казахов. На графике он обозначен розовым цветом.
Итоги
Новый генетический анализ древних жителей Центральной Азии демонстрирует, что кочевые популяции железного века Казахской степи сформировались в результате обширной смеси, возникшей с 1400 по 900 г. до н. э. в результате сложных взаимодействий между предшествующими популяциями степи среднего и позднего бронзового века, которые могут быть связаны с различными генетически однородными культурами (такими как потаповская, синташтинская, срубная и андроновская) и с генетическим профилем как у пастухов позднего бронзового века Хувсгел, севера современной Монголии.
Однако генетический профиль людей тасмолинской культуры раннего железного века, получившийся от приблизительно равной смеси этих источников, демонстрирует дополнительный вклад иранской родословной, которая в моделях представлена Бактрийско-Маргианским археологическим комплексом Турана. Этот приток иранской родословной продолжался и позже уже в скифские группы IV - I вв. до н. э.
Эти результаты подтверждают историко-археологические гипотезы о культурной связи между южными цивилизациями и северными степными народами. Помимо этого, данные в очередной раз опровергают гипотезу о происхождении скифов на просторах Понтийско-Каспийской степи.
Представители Алды-бельской культуры участка Аржан-2 Тувы относятся к основному кластеру восточных скифов, который присутствовал на том же месте, где обнаружены самые ранние скифские захоронения. Что совместно с недавними находками периода перехода к железному веку Монголии указывает на алтайское происхождение основного генетического субстрата, сформировавшего всех восточных скифов.
Сарматы Южного Урала также образовались в результате смешения тех же трех предковых компонентов, что и восточные скифы. Однако в отличие от них восточно-евразийская родословная у сарматов присутствует лишь в небольшом количестве. Что совместно с более ранней датой примеси между компонентами среднего/позднего бронзового века и Хувсгел у сарматов, предполагает, что они происходят от родственных, но отличающихся популяций позднего бронзового века, которые внесли вклад в восточных скифов. Вероятно, это связано с разным географическим положением предковых популяций для сарматов и скифов на клине восток-запад позднего бронзового века, с более западноевразийским положением для предков сарматов. А учитывая географическое расположение самых ранних из найденных сарматских стоянок, авторы предполагают, что этот генофонд возник в районе Южного Урала в позднем бронзовом веке.
Помимо этого, новые результаты показывают, что популяции саргатской культуры лесостепной зоны Западной Сибири и Зауралья демонстрируют тесную генетическую близость со скифами, особенно с их восточными группами. Но в отличие от них саргатцы демонстрируют дополнительную близость к популяциям Северо-Восточной Сибири, которые в модели представлены людьми из Эквенского могильника Чукотки железного века. А это согласуется с гипотезой о том, что саргатцы образовались в результате смешения пришедших скифских групп и местных или соседних популяций, которые имели эту дополнительную сибирскую родословную.
Со второй половины первого тысячелетия до нашей эры наблюдается значительный генетический сдвиг у некоторых образцов, который связан с появлением памятников коргантасского типа, пришедших на смену тасмолинским в Центральном Казахстане. Этот сдвиг выражен в смешении людей со скифским генофондом и мигрантов с большой долей восточно-евразийских предков, которые отличаются от тех, что участвовали в формировании популяций на клине позднего бронзового века.
Этот смешанный генетический профиль получил широкое распространение среди людей северо-востока, связанных с сяньби и хунну, а также представителей позднего средневековья. Весьма изменчивые пропорции примесей и даты, полученные для этих людей, позволяют предположить, что это был непрерывный процесс, характерный для первых веков нашей эры (по крайней мере, с I по V век)
А вот на юге Казахстана, люди из некрополя Коныртобе Отырарского района демонстрируют иной генетический сдвиг, характеризующийся увеличением преимущественно иранской генетической родословной, что, скорее всего, отражает влияние персидских империй.
Образцы с аномально высокой примесью восточноевразийских или южноазиатских линий, предполагают, что население Отрара, одного из крупнейших городов Средней Азии того времени, центра государства Кангюй и перекрестка Великого Шелкового пути, было неоднородным. А вот в соседнем районе гор Тянь-Шаня, на территории Алайского района Киргизии у захороненного на стоянке III века н. э. был обнаружен генетический профиль, типичный для гораздо более ранних тянь-шаньских саков железного века.
Примечательно, что неоднородная структура населения и географическая структурированность популяций на территории Казахстана с железного века по средневековье, резко контрастируют с генетической однородностью, наблюдаемой у современных казахов. Более подробный анализ на основе гаплотипов подтвердил эту однородность и показал, что генофонд казахов представляет собой сложную смесь различных западных и восточных популяций Евразии. А даты примеси, полученные для современных казахов, совпадают с периодом основания Казахского ханства (XV век н. э.)
Кроме того, генофонд современных казахов не может быть полностью смоделирован как смесь популяций после железного века, вместо этого данные указывают на недавние события, вероятно, происходившие во втором тысячелетии нашей эры, которые привели к однородности казахского генофонда благодаря созданию Казахского ханства с его строгими правилами заключения браков.
Оседлые скифы
Помимо восточных популяций скифов, не стоит забывать и про тех, которые жили на территории современной Украины, где их образ жизни отличался от восточных. Последние исследования демонстрируют, что не все скифы вели кочевой образ жизни, особенно в условиях роста крупных поселений. Данные изотопов стронция, кислорода, азота и углерода из нескольких памятников железного века по всей Украине, которые связывают со скифами, в целом демонстрируют низкий уровень мобильности людей в непосредственной близости от поселений, где население занималось земледелием и скотоводством (до 90 км).
Подробности по ссылке в источнике №2
Однако некоторые люди демонстрируют признаки мобильности на большие расстояния, вероятно, указывая на значительные межрегиональные связи.
А в сумме данные смежных исследований Подробности по ссылке в источнике №2
указывают на экономическое разнообразие городских районов и сложные торговые сети, под влиянием скифских культур, а не на однородное кочевое население.
Полный список гаплогрупп из нового исследования
Источники:
1. Guido Alberto Gnecchi-Ruscone, Elmira Khussainova, Nurzhibek Kahbatkyzy et al. Ancient genomic time transect from the Central Asian Steppe unravels the history of the Scythians // Science Advances 26 Mar 2021: Vol. 7, no. 13, eabe4414, doi.org/10.1126/sciadv.abe4414
2. Переоценка образа жизни скифов: изотопный анализ питания и мобильности в Украине железного века Ventresca Miller AR, Johnson J, Makhortykh S, Gerling C, Litvinova L, Andrukh S, et al. (2021) Re-evaluating Scythian lifeways: Isotopic analysis of diet and mobility in Iron Age Ukraine. PLoS ONE 16(3): e0245996. doi.org/10.1371/journal.pone.0245996
