Собственно сама книга о девушке, которая кстати получилась совсем как мальчик, сам автор это прекрасно видит и шутит над собой называя её трансвестит "Ты очень по-мужски пишешь. Ты такой языковой трансвестит, или как там это называется?" Девушка эта пишет стишки от которых случается наркотический приход, интересно что приход абсолютно разный

"Из романов Лена почерпнула только, какие бывают виды прихода, а именно: скалам – восходящий и нисходящий, в зависимости от возникшего восторга, похожих на взлет или пикирование, будда, превращающий голову в спокойного наблюдателя за окружающим, ривер, делающий так, что мир втекает в тебя, как воздух, и тауматроп, необъяснимо и прекрасно совмещающий речь и ее изнанку в одну притягательную картину."

Но это не "Во все тяжкие" только со стихами)) барыжит Лена напрямую оптовикам, при чём оптовики эти больше напоминают интеллигентов вынужденных заниматься криминальной деятельностью чем мафиози и потому каких-то приключений у неё совсем мало. Они по-долгу обсуждают литературу, Блока или Рождественскую звезду Пастернака, технологию написания. Вот Лена только начинает писать и все её стишки на одном приёме, который она освоила, она встречает более маститого коллегу и у него таких приёмом несколько и все они стремятся написать что-то подобное Рождественской звезде чтобы так торкнуло что можно было бы и умереть от передоза))

"Лена посмотрела по сторонам, наслаждаясь новым своим зрением. Деревья стояли совершенно неподвижно, но при этом издавали вкрадчивый шум, чем-то похожий на змеиное шипение; всякие там городские огонечки и окошечки, располагавшиеся на разном расстоянии от Лены (умом она это понимала) лежали на воздухе, как на плоском экране, при этом казалось, что каждое пятно света как-то шевелится внутри себя самого. Все окружающее было полно деталями, совершенно осознанно пригнанными одна к другой: Олег стоял в таком месте сетки дорожных трещин, словно это трещины, сбежавшись вместе, взрастили его, как какой-нибудь гриб с внимательными глазами. Лена невольно рассмеялась этому его взгляду."

Вся эта прелестная часть в самом начале, но когда Лена взрослеет, рожает близняшек то бросает свою деятельность, хотя рифмы по привычке бродят и шарятся где-то в подсознании радость в жизни приносят уже совсем не литературные вещи а уютный семейный быт. И это такая чушь)) еле дочитал!

Пишет Сальников как, пожалуй, никто другой сегодня, а именно — свежо, как первый день творения. На каждом шагу он выбивает у читателя почву из-под ног, расшатывает натренированный многолетним чтением “нормальных” книг вестибулярный аппарат. Все случайные знаки, встреченные гриппующими Петровыми в их болезненном полубреду, собираются в стройную конструкцию без единой лишней детали. Из всех щелей начинает сочиться такая развеселая хтонь и инфернальная жуть, что Мамлеев с Горчевым дружно пускаются в пляс, а Гоголь с Булгаковым аплодируют. Поразительный, единственный в своем роде язык, заземленный и осязаемый материальный мир и по-настоящему волшебная мерцающая неоднозначность (то ли все происходящее в романе — гриппозные галлюцинации трех Петровых, то ли и правда обнажилась на мгновение колдовская изнанка мира) — как ни посмотри, выдающийся текст и настоящий читательский праздник.

Галина Юзефович