Солнечная Туркмения переживает не лучшие времена. Страна столкнулась с продовольственным дефицитом сродни тому, что был в СССР на рубеже 80-х — 90-х годов, когда талоны на сахар, сигареты и другие дефицитные товары стали нормой даже для жителей Москвы и Ленинграда. В туркменских магазинах сегодня нет муки, не хватает хлеба и мяса. В разы выросли цены на масло, сахар и молочные продукты. Очереди за крупами, сигаретами и вареной колбасой расписаны на месяц вперед. Власти республики ситуацию не комментируют, а местные СМИ сообщают о продуктовом изобилии и росте благосостояния граждан. «Лента.ру» разбиралась, что на самом деле происходит в Туркмении.
Ударим изобилием по дефициту
Чтобы купить положенные на человека три буханки хлеба, жителям Туркмении приходится с самого утра занимать очередь в магазине. Но и это не гарантия, что его хватит на всех. Мясо, яйца, кондитерские изделия достать практически невозможно. Уже несколько месяцев нет поставок сигарет, заканчиваются запасы бензина. Бизнесмены скупают элитное жилье, пытаясь хоть как-то сохранить деньги в ожидании обвала туркменской валюты — маната.
Местные СМИ, которые полностью подконтрольны государству источают оптимизм и в лучшем случае просто обходят стороной тему продовольственного дефицита. Но судя по той информации, что просачивается из республики в российские и иностранные издания, повода для оптимизма нет, а в провинции ситуация куда хуже, чем в крупных городах. Продовольствие туда поставляют с большими задержками и в меньшем количестве. Граждан, которые направляются за едой в столичный Ашхабад, останавливают стражи порядка и разворачивают обратно. Тех, кто все же смог попасть в столицу и что-то купить, останавливают на обратном пути, штрафуют или отбирают продукты.
Важно отметить, что продовольственный дефицит не является тотальным и затронул только государственные магазины, где отоваривается большая часть населения. Цены в таких торговых точках устанавливают власти, поэтому они в несколько раз ниже, чем в частных, где прилавки не пустеют. Однако закупаться там могут лишь состоятельные граждане. Сколько их в Туркмении, официальная статистика умалчивает. Но власти ежегодно рапортуют об увеличении доходов населения, объясняя его искоренением безработицы.
Правительственные телеканалы опровергают сообщения о продовольственном дефиците, иллюстрируя свои сюжеты переполненными полками частных магазинов, выдавая их за государственные. Для убедительности журналисты приводят перечень товаров, которые можно купить по сниженным ценам. Более того, СМИ рассказывают и об акциях по раздаче бесплатных куриных окорочков, яиц, муки и хозтоваров. Где проходят эти акции, опять же не сообщается. Что касается туркменских чиновников, то все попытки иностранных журналистов получить хоть какой-то комментарий заканчиваются очередными заявлениями о том, как много делается в республике для улучшения жизни.
Все в белом
До недавнего времени эти заявления и впрямь соответствовали действительности. Туркмения — самая закрытая страна на постсоветском пространстве, и никто не владеет полной информацией о том, что там в действительности происходит. Но республика богата природными ресурсами, и долгое время доходы от их продажи позволяли властям поддерживать приемлемый уровень жизни. Вплоть до того, что государство оплачивало за граждан коммунальные услуги.
При этом значительную часть доходов от экспорта нефти и газа власти направляли на архитектурное обустройство республики. И не скупились. Подобно странам Персидского залива, здесь умеют показать роскошь. Здания облицованы дорогим белым мрамором, на который невозможно смотреть в солнечный день. Такой стиль в начале 2000-х выбрал первый президент страны Сапармурат Ниязов. Он хотел, чтобы республика стала олицетворением восточной сказки. Шесть лет назад Ашхабад попал в Книгу рекордов Гиннесса — за самое большое количество зданий из белого мрамора. Сегодня в столице около 600 таких строений.
Тротуары в центральной части Ашхабада, как и в Москве, выложены плиткой. Но не цементной и не гранитной. Правильно — мраморной. В любое время дня и ночи улицы в республике идеально чистые. Автомобили, общественный транспорт и автобусные остановки (с кондиционерами) — тоже белые.
Специалист по связям с общественностью Наталья Смирнова рассказывает, что вернувшись из Туркмении, где она была в длительной командировке, еще долго не могла привыкнуть к тому, что в родной Риге здания разноцветные. Удивляло ее и наличие пыли на улицах, которую пытаются подметать. Она привыкла к тому, что в Туркмении все улицы, включая проезжую часть, моют как полы дома — швабрами.
«Мытьем дорог занимаются только женщины. Одеты они в специально сшитую униформу с элементами национального костюма, — делится Смирнова впечатлениями. — Вечерами, когда жизнь в городе замирает, они выходят на улицы и моют мыльными тряпками тротуары и проезжую часть. Особенно тщательно драят дорожную разметку, сидят на коленках».
Во сколько обходится туркменскому бюджету поддержание такой идеальной чистоты и порядка, никто толком не знает. Несколько раз Наталья пыталась заговаривать с местными жителями, чтобы расспросить о жизни. Однако все попытки были тщетными. Лишь однажды ей удалось пообщаться на рынке с женщиной, торговавшей салом. Но на вопрос, сколько в среднем получают жители страны и хватает ли им на жизнь, туркменка ответила более чем уклончиво.
«А что хорошего в вашей Франции? Была я в прошлом году в Париже. Все дорого и не вкусно. На улицах пыльно и грязно. Вот у нас в стране — чистота, порядок, благополучие. Спасибо Аркадаку — нашему президенту!»
Уловки по-туркменски
На фоне урбанистического великолепия, финансовое положение туркменских граждан не показалось Наталье столь же благополучным. Даже с ее высоким по местным меркам доходом иностранного специалиста рост цен оказался чувствительным.
«В гостинице, где я жила, цены росли буквально каждый день. То же самое происходили в облюбованных мною кафе, — рассказывает собеседница «Ленты.ру». — Туркменам было не лень каждый день печатать новое меню, где цены из раза в раз становились выше и выше. На вопрос, почему так дорого, сотрудники принимали невозмутимый вид, хлопали глазами, и говорили, что так всегда и было».
При любой возможности жители Туркменистана пытаются нажиться на иностранцах. Но сейчас Наталья понимает, что все эти ухищрения были не от хорошей жизни.
Удивило Наталью и то, насколько официальная риторика противоречит реальному положению дел. «Президент Бердымухамедов, которого называют в Туркмении Аркадаком, то есть покровителем нации, официально провозгласил период своего правления эпохой могущества и процветания. Каждый день по всей республике отовсюду звучат заявления, что страна вступила в эпоху могущества, процветания и благополучия», — говорит она.
При этом у Натальи осталось много приятных воспоминаний от Туркмении. Одно из них связано с местными базарами. Восточные дыни, украинское сало, ломящиеся под тяжестью сухофруктов и орехов прилавки — найти там можно было практически все. Но по местным меркам стоило это все недешево. Возможно поэтому на рынках было совсем не многолюдно.
Сказка и Кафка
Самое странное впечатление на нашу собеседницу производила атмосфера страха и тревожного ожидания, которая ощущалась повсюду. Сначала Наталья и ее коллеги из других стран, которые также были в Туркмении по работе, полагали, что разговоры про «большого брата, который всегда следит за тобой», — это страшилки, рассчитанные на иностранцев. Они были уверены, что никогда этого не почувствуют. Но вскоре поняли, что ошибались.
«Чтобы понять, как живет современная Туркмения, стоит вспомнить сюжет произведения Кафки «Процесс». Постоянное нагнетание тревоги, причем на пустом месте. Вот даже сейчас, я начала рассказывать вам про свое путешествие в Ашхабад, и у меня словно началась паранойя», — говорит Наталья.
Это нагнетание, запугивание людей проявлялось в пустяковых, казалось бы, вещах. Вдруг неожиданно перекрывали улицу, по которой только что ездили автомобили и ходили пешеходы. Люди, машины, полицейские — замирало все вокруг. Иностранцы сначала думали, что сейчас, возможно, проедет кортеж президента. Но никто не проезжал. Проходило больше часа прежде чем дорогу снова открывали. На вопросы, почему она была закрыта, никто не отвечал.
В офис, где работала Наталья, все приходили с сотовыми телефонами. Но в один из дней мобильные запретили проносить в здание. Как и в случае с перекрытием дорог, из-за чего такие странные меры — никто не объяснял.
«Ответ всегда был один — нельзя. Сначала было можно, потом вдруг резко что-то нельзя, а потом опять можно. Даже самые уравновешенные люди от этого были в напряжении, — вспоминает Наталья. — Потому что непонятно, что происходит, зачем и в какой мере это касается тебя. Никто не знал, зачем вообще нужны эти меры. Сегодня здесь, завтра там. Создавалось впечатление, что это не какие-то меры безопасности, а форма психологического давления на людей и создание атмосферы неуверенности и полной подконтрольности. Тебя словно принуждают жить по туркменским правилам. При этом все вокруг шепчутся, а начинаешь расспрашивать местных, что происходит, — уходят от ответа. Это только усиливает напряжение. Невольно начинаешь опасаться каждого столба, каждого пристального взгляда».
Вскоре такая реакция местного населения на интерес со стороны иностранцев перестала удивлять Наталью. При этом она отмечает, что больше всего они боятся, когда приезжие спрашивают об их первом президенте Сапармурате Ниязове, чьи золотые бюсты нет-нет да встречаются в Ашхабаде, хотя новый президент решительно настроен на преодоление этого культа личности. В конце концов, страна вошла в новую эпоху.
«В туркменском книжном магазине мы спросили продавца, можно ли купить главный философско-исторический труд Туркменбаши (официальное звание Ниязова) о туркменах "Рухнаму", — рассказывает Наталья. — Услышав название, он сильно перепугался и запретил говорить об этом. Показал нам книги действующего президента Аркадака о медицине, о народном творчестве. Мы приобрели парочку для коллекции. И когда он понял, что мы платежеспособные, то вытащил из-под прилавка "Рухнаму" и продал нам ее».
Почитание прежнего президента и его заслуг — опасная в Туркмении тема. Ибо нынешний президент намерен показать туркменам, что обладает не меньшими достоинствами, уверена наша собеседница.
«Президент пишет книги, поет песни. В интернете есть видео, где Бердымухамедов скачет на коне и забрасывает в баскетбольную корзину "трехочковый". Другое видео — Аркадак на открытии поля для гольфа берет клюшку и с первого раза подпадает в самую дальнюю лунку. Мои знакомые делали видео для этого сюжета. Ржали потом, как кони. Но они иностранцы, им все равно. А туркмены все это за чистую монету принимают», — поясняет девушка.
Она задается вопросом, понимают ли местные жители, сколько средств из государственного бюджета идет на эти видеоролики. Но тут же сама и отвечает: «А разве у них кто-то спрашивает? Все молчаливы, как рыбы».
Гурбангулы Бердымухаммедов
Фото: Александр Вершинин / AP
Страсть к рекордам
В конце сентября президент Бердымухамедов, выступая перед Народным советом, напомнил, что страна переходит от социально-ориентированной экономики к рыночной. Он объяснил, что это позволит улучшить и без того хорошие экономические показатели и привлечь дополнительные иностранные инвестиции. Сейчас власти больше всего заинтересованы в развитии инфраструктурных проектов вокруг Каспийского моря. Это необходимо для экспорта туркменского газа в Европу, за счет чего национальный бюджет получит дополнительную прибыль. Рассчитывает Ашхабад и на возобновление закупок российским «Газпромом».
Сейчас основным покупателем туркменского газа остается Китай. Но из-за низких цен на энергоресурсы республика вынуждена была снизить цены на свое топливо. В результате бюджет недополучил средства, на которые изначально рассчитывали власти. Опрошенные «Лентой.ру» эксперты связывают возникший дефицит продуктов питания именно с этим.
Туркменские власти долгое время тратили доходы от продажи энергоресурсов на пышные дворцы и проведение международных мероприятий. Чего стоят затраты на организацию прошлогодних Азиатских игр в закрытых помещениях. Но даже сейчас, когда деньги кончаются, страна принимает Чемпионат мира по тяжелой атлетике. Власти не намерены останавливаться и придумывают новые праздники, строят непонятные архитектурные объекты — типа памятника велосипеду.
Наша собеседница Наталья тоже отмечает, что власти слишком увлеклись масштабными объектами. «В Туркмении меня не покидало чувство, что и правительство, и народ строят архитектурные шедевры только для того, чтобы установить новый рекорд, — недоумевает она. — Непонятная страсть создавать все самое большое и дорогое. Например, зачем нужен стадион, где установлена самая большая в мире голова лошади? Но жители страны с гордостью рассказывают иностранцам, что на его отделку ушло очень много денег».
Скорее всего продовольственный кризис — только начало. С нового года жители начнут оплачивать коммунальные услуги, которые привыкли получать бесплатно. Но это вовсе не переход к рынку, а скорее свидетельство сложной ситуации в экономике. Власти надеются, что спасательный круг бросят Россия или Китай. Однако, чтобы кто-то помог, нужно предложить свой реалистичный план развития экономики. И состоять он должен не в строительстве очередного беломраморного дворца.
Алена Ильиничина
Источник: https://lenta.ru/articles/2018/11/08/turkmen_life/
