Речь о русско-японской войне (1904–1905). Сначала посредником в мирных переговорах хотела выступить Франция, но её кандидатура сразу провалилась — ни Россия, ни Япония ей не доверяли. Тогда за дело взялся Теодор Рузвельт, президент США. Он действовал по формуле: каждый должен пойти на уступки. Он убедил Японию отказаться от контрибуций, чтобы не загонять Россию в угол и сохранить лицо. Россию он убедил отказаться от ключевых геополитических позиций на Дальнем Востоке.
Портсмутский мирный договор — соглашение между Россией и Японией, подписанное 23 августа (5 сентября) 1905 года
Переговоры проходили в Портсмуте (США) и несколько раз были на грани срыва. Но Рузвельт справился и в итоге провёл их блестяще, снижая требования сторон шаг за шагом.
Со стороны России переговоры вёл Сергей Витте — уже тогда полуопальный государственный деятель. Историк Андрей Зубов писал:
«С. Ю. Витте также хорошо понимал, какое влияние могут оказать на позицию Японии США, и удачно построил линию поведения, постаравшись привлечь на свою сторону американскую печать и общественное мнение.»
С российской стороны договор подписали С. Ю. Витте и Р. Р. Розен, с японской стороны — Комура Дзютаро и Такахира Когоро
В результате Россия лишилась Южного Сахалина, но получила приемлемые условия, учитывая катастрофическое положение на фронтах.
В 1906 году Теодор Рузвельт получил Нобелевскую премию мира — первый случай в истории, когда награду дали действующему президенту США.
В 1906 году Сергей Витте получил прозвище «Граф Полусахалинский» — первый случай в истории, когда человеку дали такое прозвище.
А ещё я веду Telegram-канал, где искусство и история помогают разобраться в настоящем.
Только факты, смыслы и немного иронии. Если тебе это близко, подписывайся. @reversalchronicle
Добыча нефти колодезным способом. Российская империя. Бакинская губерния. 1900 год
Древнейшим способом нефтедобычи были колодцы: их рыли лопатами, заливали водой, а затем вычерпывали эту воду и снимали с неё нефтяную плёнку.
Захватив в 1806 году Бакинское ханство, Россия обнаружила на его территории несколько сотен нефтяных колодцев общей мощностью до 4000 тонн нефти в год. Многие из них действовали непрерывно с 16 века, а ханский Баку ежедневно отправлял караван до 200 верблюдов, гружёных кувшинами с нефтью.
2. Одна из первых женщин-таксистов в Париже
Мадам Декурсель в 1908 году получила диплом таксиста. Обладая этим двойным дипломом, она стала первой женщиной в истории, водившей такси в Париже. Можно с уверенностью сказать, что первые недели мадам Декурсель на улицах столицы были довольно трудными. Но благодаря мужеству и самопожертвованию ее приняли и даже начали работать, поскольку очень быстро многие другие женщины получили диплом таксиста.
3. Жерар Депардье и Пьер Ришар на совместном отдыхе.
Жерар Депардье и Пьер Ришар познакомились на съёмочной площадке фильма «Невезучие» в 1981 году. На момент знакомства Депардье было 33 года, а Ришару — 47. После «Невезучих» актёры вместе снимались в картинах «Папаши» и «Беглецы». В 2015 году они снова встретились на съёмочной площадке короткометражки «Агафья».
В обычной жизни Депардье и Ришар являются закадычными друзьями, невзирая на разницу в возрасте. Оба актёра часто приезжают в Россию на съёмки и различные мероприятия.
Кроме того, у них есть общее увлечение: Депардье занимается виноделием и заразил этим своего товарища.
4. Очки Джона Леннона, которые были на нем в день его убийства. 1980 год
Убийство Джона Леннона, основателя и участника группы The Beatles, произошло 8 декабря 1980 года у входа в здание "Дакота", в котором Леннон проживал вместе со своей женой Йоко Оно и сыном. Преступление произошло вечером в 22:50, когда Джон вместе с Йоко возвращался домой из звукозаписывающей студии. Он был застрелен Марком Чепменом, ждавшим музыканта у ограды его дома на Нижнем Манхэттене.
5. Крушение самолета Ту-104 под Ленинградом.
1/3
7 февраля 1981 года при крушении самолета ТУ-104 под Ленинградом погибло всё руководство Тихоокеанского флота СССР. Из 52 погибших — 16 адмиралов и генералов и почти два десятка капитанов первого ранга, занимавших адмиральские должности. Столько высших морских военачальников не погибло за всю Вторую мировую войну.
6. Начало русско-японской войны
В ночь с 8 на 9 февраля 1904 года японская эскадра без предупреждения напала на российский портовый город Порт-Артур. Это стало началом русско-японской войны.
Полноценная осада базы в Порт-Артуре началась 24 февраля, когда японцы попытались затопить старые транспортные суда у входа в бухту. 20 декабря 1904 года Порт-Артур сдался, в японский плен попало 40 тысяч человек.
На фото: пожар у Золотой горы во время обороны Порт-Артура
7. Дворец графа Михаила Воронцова
Первый дворец императорского наместника на Кавказе графа Михаила Воронцова.
Построен в 1847 году по проекту архитектора Н.Семёноова. Просуществовал до 1867 года.
Недавно в обсуждении одного из постов возник вопрос о службе мусульман в Российском императорском флоте в годы Русско-японской войны 1904-05 гг. По этому поводу хотелось бы предложить вниманию читателей достаточно информативную статью А. Яковлева "Мусульмане Российского императорского флота в русско-японской войне" с ресурса voenflot.ru. Автор исследует вопрос несколько шире, начиная свою работу с экскурса в историю военной службы мусульман в Русском флоте с начала XVIII в.
"В исторической литературе достаточно полно отображена картина участия мусульманского населения во всех сухопутных баталиях. Иное дело, когда речь заходит о морской службе, и на первый взгляд создается картина, что подданных Российской империи магометанской веры к флотской службе не привлекали, оставляя данную привилегию исключительно христианскому населению страны, главным образом православного вероисповедания. На самом деле со времени создания российского флота и становления Россия как морской державы мусульманство и православие в равной степени несли все тяготы морской службы и на милость неприятеля Андреевский стяг не спускали, предпочитая гибель в пучине позору плена. Документально подтверждено, что начало службы мусульман во флоте ведется с указа Петра I № 3884 от 19 января 1722 года «О сборе рекрут с мордвы, черемис и татар», причем мальчики-татары привлекались в возрасте 10-12 лет юнгами на флот, что, кстати, соответствовало и возрасту рекрутского набора среди православных. В дальнейшем в конце 1722 года выходит в свет распоряжение Адмиралтейств-коллегий: «Присланных из Казанской губернии малолетних татар 127 человек по состоявшемуся Его Императорского Величества именному указу написать в матросы во 2-ю статью…». Государь-Император готовился к Персидскому походу (1722-1723) и нужда в расторопных матросах отодвигала кадровую политику Морского устава 1720 года (времени на подготовку просто не было)..." ЧИТАТЬ ТЕКСТ ПОЛНОСТЬЮ
Дополнение: В русско-японской войне при обороне Порт-Артура отличился старший штурман эскадренного броненосца «Севастополь» лейтенант Исхак Ибрагимович Ислямов. Единственный татарин-мусульманин, за всю историю Российского императорского флота достигший звания — генерал-майор флота (для контр-адмирала не хватило плавательного ценза).
Лейтенант И.И. Ислямов, фотография сделана во время Русско-японской войны: на кителе орден Св. Владимира. полученный за доблесть в Порт-Артуре.
В представлении Ислямова к награждению золотым оружием с надписью «за храбрость» командир броненосца «Севастополь» капитан 2 ранга Эссен пишет: «В бою 10 июня, при возвращении вечером эскадры в Артур и при отражении минной атаки миноносцев, когда броненосец, наткнувшись на неприятельскую мину, получил пробоину и накренился (т.е. возникла реальная угроза гибели корабля. – Прим. авт.) и привод к штурвалу на мостик отказался действовать, старший штурман спокойными и умелыми распоряжениями быстро перешел к управлению нижним боевым штурвалом и помог мне поставить корабль на якорь в безопасном месте. За храбрость, распорядительность и хладнокровие достоин награждения Золотой саблей с надписью «За храбрость».
Начальник Отряда броненосцев контр-адмирал князь П.П. Ухтомский представление подписал , однако в штабе наместника императора на Дальнем Востоке адмирала Е.И. Алексеева заменили награду на орден Св. Владимира 4 степени с мечами и бантом.
Полная биография Исхака Ибрагимовича Ислямова (1865-1929), сына морского унтер-офицера, выпускника Николаевской морской академии, блестящего офицера и ученого-гидрографа, участника нескольких научно-исследовательских экспедиций, прошедшего Русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войны (последняя - на стороне "белых") и скончавшегося эмигрантом в Стамбуле - ЗДЕСЬ.
Димитр Добрев (1868-1944) - пожалуй, самый известный военный моряк Болгарии. Во время 1-й Балканской войны в ночь 7-8 ноября 1912 г. он командовал смелой атакой дивизиона болгарских миноносцев на турецкий бронепалубный крейсер "Хамидие" и прикрывавшие его минный крейсер "Берк-и Сатвет" и эсминцы "Ярхисар" и "Ядигар-и Миллет". В результате "Хамидие" получил тяжелые повреждения и надолго вышел из строя.
Д. Добрев. Болгарские миноносцы торпедируют крейсер "Хамидие".
Этому малоизвестному морскому бою будет посвящен один из следующих материалов. А сейчас предлагаю ув. читателям перевод статьи болгарского историка В.Павлова об участии этого болгарского морского офицера в походе 2-й эскадры флота Тихого океана Российского имп. флота во время Русско-Японской войны 1904-05 гг. В несколько неожиданном образе в связи с Болгарией предстает и адмирал З.П. Рожественский, который известен в России более всего как "проигравший при Цусиме". В 1883-85 гг. он в качестве русского военного специалиста в Болгарии возглавлял небольшую военную флотилию этого балканского государства и, согласно отзывам болгарских историков флота, отлично себя проявил на этом посту. Лучшая статья по теме: Егор Брацун. "Капитан-лейтенант З.П. Рожественский во главе военно-морских сил Болгарии 1883 – 1885 гг."
УЧАСТИЕ КАПИТАНА I РАНГА ДИМИТРА ДОБРЕВА В РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЕ 1904–1905 ГГ. Владимир Павлов, доц. https://www.morskivestnik.com/mor_kolekcii/izsledwaniq/izsledwaniq_head.html В конце января 1904 года на Дальнем Востоке вспыхнул военный конфликт, спровоцированный территориальными спорами между Россией и Японией из-за Маньчжурии, Корейского полуострова и острова Формоза (Тайвань). Российский флот принимал активное участие в войне. Русско-японская война стала водоразделом между двумя периодами в его развитии в Новое время (1). В эти дни обучение на Балтийском флоте проходил болгарский морской офицер лейтенант Димитар Добрев. Димитр Добрев родился в городе Русе на Дунае. 4 сентября 1883 года он поступил в Военное училище в Софии. Добровольцем участвовал в Сербско-болгарской войне (1885 г.), а юнкером - в свержении с престола князя Александра Баттенберга (9.VIII.1886 г.). 1 января 1889 г. он был произведен в первый офицерский чин и в том же году поступил на службу во флотилию и Морской отряд в Русе. В 1896–1897 годах Добрев успешно окончил Королевскую и императорскую торпедную школу в Пауле (Австро-Венгрия). В октябре 1899 года он уже вахтенный офицер и начальник торпедного вооружения учебного крейсера «Надежда». Он встретил новый ХХ век в должности старшего помощника командира корабля (2).
Учебно-артиллерийский корабль (по болгарской классификации - легкий крейсер) "Надежда".Построен во Франции в 1898 г. по проекту авизо "Касабланка", на службе в Болгарском флоте в 1900-1918 гг.
15 октября 1903 года Добрев прибыл в Петербург и был зачислен в Морской офицерский артиллерийский класс в Кронштадте. Обучение длилось один год. Добрев писал в своих мемуарах: «Я учился в России, потому что наши берега нуждались в морской защите. Надо знать практическую силу флота, чтобы успешно участвовать в его строительстве»(3). Уже 25 февраля 1904 г. в письме к жене он заявил, что намерен просить о командировке в Восточную Азию: «Если война не закончится в ближайшее время, я готов принять в ней участие». «Это единственная возможность для меня получить опыт морской войны, — писал Добрев 7 марта 1904 г., - В противном случае я извлекаю только теоретическую пользу из своей учебы". К 1903–1904 гг. Д. Добрев пессимистично относился к своей карьере офицера Болгарского флота. «Здесь я стану ученым, а потом опять сгнию в Варне», — писал он из Кронштадта 10 октября 1903 г. Добреву даже пришла в голову мысль, в случае необходимости, остаться на русской службе (5). При этом он убежден, что «хорошие морские офицеры не создаются только чтением книг и штудированием лекций, нужна практика, живое дело». Он добавил: «Японо-китайская и испано-американская войны показали, что именно офицеры служат фундаментом для создания хорошего флота; дрянные офицеры - дрянной флот» (6). С такой убежденностью и настроением 25 апреля 1904 года Добрев направил рапорт в Военное министерство Болгарии с просьбой допустить его к плаванию в составе русской 2-ой Тихоокеанской эскадры. Он получил предварительное согласие начальника Учебно-артиллерийского отряда контр-адмирала Д.Г. Фелькерзама и начальника Морского Генерального штаба контр-адмирала З.П. Рожественского. Последний внимательно следил за подготовкой болгарских морских офицеров и обещал, что препятствий с российской стороны не будет. О том, что нейтралитет Болгарии будет нарушен, не может быть и речи, успокаиваел его Рожественский. Потому что правительство Болгарии не было официально приглашено Японией заявить о своем нейтралитете и не обязано его соблюдать. В своем рапорте Добрев развивает мысль, что возможная роль подводных лодок в войне на море будет интересна ему и болгарским морским офицерам. Этот новый класс кораблей только что претерпел множество аварий. Война установит истинную ценность подобных кораблей. «Не забудем, — писал Добрев, — эту мысль адмирала С.О. Макарова, высказанную десять лет назад. Флот переживает новый этап развития. Практика покажет, какая система лучше всего для береговой обороны. Это должно заинтересовать Военное министерство. Мы должны узнать как можно больше о современном флоте». В письмах Димитра Добрева жене видно, с каким нетерпением болгарский офицер ждет мнения Военного министерства. 20 июля 1904 года он написал Гермине Добревой, что «не собирается путешествовать ради удовольствия», но «хочет испытать все трудности морского похода». «Знаешь, — добавляет он, — когда я в море, я всегда здоровее, чем на суше». 20 августа 1904 г. приказом по Военному ведомству № 287 лейтенант Добрева допущен к командировке для прохождения практики дальнего плавания с русским флотом. 24 августа секретарь болгарского дипломатического представительства в России Борис Пантелеев Кисимов сообщил ему, что разрешение на отплытие дал лично князь Фердинанд. Болгарский офицер будет получать жалованье, предусмотренное для российских офицеров соответствующего ранга (8). 1 апреля 1905 г. Постановлением № 5 Совет Министров Болгарии утвердил отбытие и выделил деньги на командировку (9). Позднее, в письме доктору Стояну Даневу от 19 марта 1911 года, генерал Радко Димитриев напоминал, что «для того, чтобы Добрев вовремя вышел с русской эскадрой, я оказал большое содействие, потому что, зная его прекрасные умственные и моральные качества, я тешил себя надеждой, что в лице его впоследствии мы будем иметь хорошего командующего флотом».
Историк Иван Казаков (1912-2002) утверждает, что желанием лейтенанта Добрева принять участие в походе воспользовался командующий Болгарским флотом капитан I-го ранга Пол Пишон. Добрев отправлялся в Восточную Азию и переставал претендовать на командную должность в Болгарском флоте, поэтому получил разрешение (11). Но даже если принять во внимание мнение Пишона, окончательное решение принималось не им. В этом отношении не стоит переоценивать и влияние ген. Дмитриева, тем более, что в будущем он зарекомендовал себя как враг Добрева.
Броненосец «Николай I».
Крейсер 1-го ранга «Владимир Мономах».
В июне-июле 1904 г. лейтенант Добрев участвовал в подготовке к походу русской эскадры на борту сначала броненосца «Николай I», а затем - на крейсере «Владимир Мономах». 2 августа он был зачислен в экипаж крейсера "Дмитрий Донской". Этот корабль был построен в 1885 году. Имел водоизмещение 6200 тонн, скорость 17 узлов. Он был вооружен 32 пушками и 5 торпедными аппаратами. Он располагал запасами угля в 825 тонн. Вместе с крейсером «Адмирал Нахимов» он являлся старейшим кораблем отряда (13).
Крейсер 1-го ранга "Дмитрий Донской".
2 (15) октября 1904 года 2-ая Тихоокеанская эскадра начала переход из порта Либава на Балтийском море во Владивосток. В составе эскадры было двое старших морских офицеров, сыгравших большую роль в создании Болгарского флота. Командующий эскадрой адмирал Зиновий Петрович Рожественский в 1883–1885 гг. командовал Болгарской флотилией и Морским отрядом в Русе (14). Командир крейсера "Дмитрий Донской" капитан I-го ранга Иван Николаевич Лебедев в 1884 году обучал минному делу моряков болгарской Дунайской флотилии.
З.П. Рожественский (нач. ХХ в.) и И.Н. Лебедев (в период службы в Болгарском флоте).На фотографии первого - надпись на сербско-хорватском языке (латиницей): Адмирал Рожественский, командир русского Балтийского флота.
Отправка 1-ой Тихоокеанской эскадры была бессмысленна. Основная база русского флота на театре войны Порт-Артур была окружена японцами с моря и суши, а эскадре была поставлена задача действовать там вместе с кораблями 1-й Тихоокеанской эскадры. Конечно, если она доберется до места и если Порт-Артур выдержит осаду. Экипажи кораблей 2-ой эскадры были собраны с различных боевых кораблей. Имелось много молодых матросов, запасных чинов и офицеров с небольшим боевым опытом. «Это не эскадра, а случайное скопление кораблей, — писал Ю.И. Чернов. - Вспомогательных баз для судоремонта и снабжения углем нет. Вот почему корабли загружают огромное количество топлива и размещают его повсюду: на палубах, вокруг пушек, даже в офицерских каютах. Помимо прочих напастей, это нарушает остойчивость кораблей. Перед уходом их артиллеристы провели всего одни практические стрельбы по 2-3 пушечных выстрела на орудие... Отсутствие баз является причиной того, что эскадру сопровождает большое количество военных транспортов» (15). В Танжере эскадра делится на два отряда. Тяжелые боевые корабли не могут пройти через Суэцкий канал и продолжают путь вокруг берегов Африки. Через канал проходят транспорты и часть боевых сил во главе с младшим флагманом контр-адмиралом Д.Г. Фелькерзамом. 27 декабря 1905 года два отряда встретились у острова Мадагаскар в заливе Нуси-Бе. Незадолго до встречи стало известно о падении Порт-Артура. Адмирал Рожественский колеблется, просит о помощи силами Черноморского флота. Готовят третью эскадру, отбывающую под командованием контр-адмирала Н.И. Небогатова. 26 января 1905 года она вошла в состав 2-ой Тихоокеанской эскадры. Относительно длительное пребывание на острове Мадагаскар угнетает экипажи. «Мне уже все надоело, — жалуется Д. Добрев, — жара сильная, нервы уже не здоровы, потому что дорога крайне трудна. Плохо жить без информации и без связи с миром. Вот почему приход почты — настоящий праздник» (16). В то же время З.П. Рожественский плохо относился к экипажам. Ю.И. Чернов характеризует его как фанфарона, лишенного флотоводческого таланта (17). По иронии судьбы, однако, именно он руководил русским флотом в одном из величайших сражений мировой военно-морской истории, сражении 14-15 (27-28) V.1905 г. у японского острова Цусима. И это после беспрецедентного морского похода боевых кораблей протяженностью в 18 000 миль.
Офицеры крейсера "Дмитрий Донской" во время похода 2-й Тихоокеанской эскадры.Димитр Добрев - четвертый слева в верхнем ряду.
В момент, когда на флагманском броненосце «Князь Суворов» отмечался день коронации императора Николая II, вспомогательный крейсер «Урал» объявил о появлении японских кораблей. З.П. Рожественский отказался от активных боевых действий, и инициативу перехватила японская эскадра адмирала Х.Того.
Крейсер «Дмитрий Донской» входил в состав отряда крейсеров, которым командовал контр-адмирал Энквист. Его артиллерия была модернизирована, но в целом это был старый корабль. 15 мая 1905 года в 30 милях к югу от острова Дажелет его настигла эскадра вице-адмирала Урио из 6 новых крейсеров и 6 эсминцев. Однако экипаж "Донского" вступил в бой. Бой длился 1 час и 45 минут. Также были отбиты три ночные атаки миноносцев. Командир корабля капитан I ранга И.Н. Лебедев был смертельно ранен, но экипаж продолжал сражаться. Командование принял старший офицер К.П. Блохин (18). Лейт. Добрев управляет огнем на левом кормовом плутонге нижней батарейной палубы (19). Против 32 пушек "Донского" у японцев было 76 орудий, не считая малокалиберных 37-мм и 47-мм. В ходе боя каюта болгарского офицера была разбита 300-мм снарядом. Все его имущество было уничтожено: книги, бортовой журнал и прочее. Всего с российской стороны погибли на крейсере "Дмитрий Донской" 3 офицера и 62 матроса, 6 офицеров и 140 матросов получили ранения. Несмотря на достойное сопротивление, в силу невозможности продолжать бой, крейсер «Дмитрий Донской» был затоплен экипажем 16 мая 1905 года в полутора милях южнее острова Дажелет на глубине 200 метров. Тела убитых были заперты в каютах. Оставшиеся в живых члены экипажа высадились на остров, где попадали в плен.
Пленные русские моряки 2-й Тихоокеанской эскадры в г. Мацуяма.Большинство - в штатской одежде, т.к. выход в город в форме им запрещался.
Лейт. Добрев был доставлен в Сасебо на крейсере «Касуга». 28 мая 1905 г. в Болгарии сообщили, что, по словам французского посла в Токио, он жив и находится среди русских пленных в Японии (20). Из Сасебо транспортом «Тоя Мару» Димитр Добрев был перевезен в Мацуяма, а с 26.VI.1905 г. находился в Осаке. 30 октября того же года в Кобе он был передан помощнику Главного комиссара по приему военнопленных полковнику Шестаковичу и доставлен на пароход российского Добровольного флота «Владимир». Его приписали к сводной роте из 280 солдат, возвращавшихся из плена. 5 ноября они прибыли во Владивосток. Из-за политических протестов в этом городе бывшие военнопленные были быстро отправлены в Харбин. 30.XI.1905 лейтенант Добрев приехал в Санкт-Петербург. При содействии болгарского военного атташе полковника Пападопулова 25 декабря он покинул Россию, и через три дня встретился со своей семьей в Загребе (Австро-Венгрия). После долгой болезни Добрев вернулся в Болгарию (2.II.1906) (21). 9 февраля 1906 года он приехал в Софию. Его возвращение вызвало большой общественный интерес. По словам одного армейского офицера, он и его товарищи хотели встретиться с Добревым и «поздравить болгарского моряка..., который прошел через такие испытания, которых никто из нас не видел и не увидит» (22). Большая группа офицеров — однокурсников Добрева из Военного училища устроила в честь него торжественный обед. «Сегодня, — писал 26 февраля 1906 года капитан 2-го ранга Станчо Димитриев своей жене, - мы встретились с Добревым и долго-долго говорили о его путешествиях и приключениях... Он выглядит очень измученным и похудевшим... За обедом Добрев вел себя очень корректно. Нас собралось около 31 человека» (23).
Военный министр Болгарии ген. Михаил Савов.
7.III.1906 лейтенант Добрев был принят военным министром генерал-лейтенантом Михаилом Савовым. Генерал Радко Димитриев приветствовал его специальным письмом, приглашая "рассказать несколько историй" (24). Добрев принял приглашение и сделал два доклада в Военном клубе в Софии. Присутствовали высшие офицеры, весь генеральный штаб и сам князь Фердинанд. Добрев увлекательно рассказал о войне и довел собравшимся сделанные из нее выводы относительно развития болгарского флота.
Варна в начале ХХ в. Городской парк над морем. Фотография с ресурса "Изгубената България": http://www.lostbulgaria.com/.
В Варне лейтенанта Добрева также встретили с большим интересом. «Мы, молодые офицеры флота, — рассказывал лейт. Александр Манолов, - с нетерпением ждали его приезда в Варну. Мы все во главе с капитаном 2-го ранга Ст. Димитриевым слушали его речь, затаив дыхание. Когда он закончил, то как будто добрый дух вселил в нас надежды на развитие флота» (25). За участие в Цусимском сражении капитан-лейтенант Добрев был награжден болгарским орденом «Св. Александра» IV степени с мечами и российским орденом Св. Владимира IV степени с мечами и бантом "за особые подвиги, храбрость и самопожертвование в бою с японским флотом 14-15 мая 1905 г." (26).
Небольшой дождик русско-болгарских наград на лейтенанта Добрева за Цусиму.
Боевые действия на море во время Русско-японской войны подробно изучались болгарскими морскими офицерами. Особое внимание они уделяли использованию миноносцев, которые являлись в то время практически единственными боевыми кораблями Болгарского флота. Было несомненно доказано, что эти корабли успешно действуют только ночью.
Миноносец "Дерзкий" (Дръзки) в экспозиции морского музея в Варне.Вместе с пятью систершипами производства французской фирмы "Шнайдер" он вступил в строй Болгарского флота в 1907 г.
Мичман 1-го класса Богдан Ганчев перевел из итальянского журнала статью о Цусимском сражении (27). Но Балканская война доказала, что одного большого интереса недостаточно, нужна правильная военно-морская политика государства, и в конце концов - финансовые ресурсы для осуществления этой политики. Что касается морских сражений в Яусско-японской войне, то кап. 2-го ранга Ал. Манолов резюмировал: «Мы с трепетом следили за событиями войны. Сначала мы верили русскому военно-морскому командованию, потому что там были такие адмиралы, как С.О. Макаров, З.П. Рожественский, капитаны Бухвостов, Эссен и другие. Но когда погиб Макаров и когда мы узнали о безответственном командовании в Порт-Артуре со стороны Безобразова, Алексеева и других, мы с тяжелым сердцем признали, что Россия не смогла одержать победу на Дальнем Востоке. Нам также тяжело было смириться с Цусимским погромом. Профессор Кладо предвидел ее поражение [2-ой Тихоокеанской эскадры]. Мы, молодые люди, всегда думали, что 2-ая Тихоокеанская эскадра посылается только как дипломатический ход для начала мирных переговоров. Мы находились с начальником штаба Кронштадтского военного порта, когда ему принесли известие о Цусимской катастрофе. Он переживал это очень тяжело» (28). Несмотря на "конфузию" при Цусиме, капитан 1-го ранга Димитр Добрев продолжал высоко ценить командира 2-ой Тихоокеанской эскадры контр-адмирала З.П. Рожественского. В России его справедливо и очень резко раскритиковали и привлекли к ответственности. Когда в 1909 году адмирал умер, Добрев написал статью «На смерть адмирала Рожественского» и представил ее для публикации в «Военном журнале». 17 января 1909 г. редакция вернула ему статью, сократив ее до деятельности адмирала Рожественского только в Болгарии. В итоге статья не был напечатана. Сохранившаяся рукопись свидетельствует о восхищении Добрева заслугами Рожественского. ***
Парадный портрет Димитра Добрева, заказанный им в преклонные годы.Вопреки своим заслугам морского офицера, он покинул флот очень рано и долгие годы работал адвокатом в родном городе Русе.
Капитан 1-го ранга Димитар Добрев — единственный иностранный офицер — участник похода 2-ой Тихоокеанской эскадры и Цусимского сражения* (30). Битва навсегда осталась памятным событием в его жизни, принеся ему большой авторитет в Болгарском флоте. Когда в 1909 году пошли слухи, что он будет назначен командующим Дунайской флотилией, лишенной современных боевых кораблей, анонимный автор полагал, что это унижает его, потому что Добрев был «настоящим моряком, и даже строевым». Его положительное отношение к адмиралу Рожественскому поддерживал капитан 2-го ранг Ал. Манолов, оценивавший его как великого адмирала. Он писал: «В чрезвычайно тяжелых условиях русские проявили себя хорошими моряками. Нет вины экипажей в том, что безумие правительства отправило их на бойню. Для русского моряка Цусима не поражение, а подвиг» (32). На основании документальных данных Манолов утверждал (не бесспорно), что в Цусимском сражении у Японии было 210 орудий главного калибра, у России — 125; и если японские корабли делали 360 выстрелов в минуту, то русские способны были произвести только 139 выстрелов (33).
Прошедшие испытания в рядах Русского флота болгарские военно-морские командиры, несмотря на незначительные корабельные силы Болгарии, сумели доказать свои качества достойных моряков. Ярчайший тому пример — участие лейтенанта Димитра Добрева в Русско-японской войне. _____________________________________________________________Перевод с болгарского.
Сноски: 1 Козлов, И. А. Русский военно-морской флот в период капитализма. Докторская диссертация. Рукопись. СПб, 1966, л. 46–48. 2 Павлов, Вл. Български морски офицери. С., 1973, с. 30–54. Все даты по стар. стилю. 3 Добрев, Д. С ескадрата на адмирал Рожественски в Руско-японската война. Беседа, читана по Радио София на 31.V.1936 г. – Морски сговор, г. 21, кн. 3–4, с. 26.; Българска военна мисъл, г. 3 (1936), кн. 21–22; Морски техник, г. 12, бр. 76, 77/10.VІ, 10.VІІІ.1941 г. 4 Военноморски музей – Варна, вх. № 1044 – 1956, папка № 100-а. Архив на капитан І ранг Д. Добрев, л. 51, 52; ЦВА, ф. 1027, оп. 1, а. е. 43. Заповед № 159/8.VІ.1906 г. 5 ВММ, вх. № 1044 – 1956, п. 100-а, л. 56, 57. 6 Там же, вх. № 1054 – 1956, п. 102-д, л. 27, 28. 7 Там же, вх. № 1057 – 1956, п. 103-в, л. 6–9. Рапорт от 25.ІV.1904 г.; вж. и Морски сговор, г. 21 (1944), кн. 3–4, с. 27. 8 Военни известия, г. 14, бр. 86/21.VІІІ.1904 г. 9 ЦДИА, ф. 284, оп. 1, а. е. 2074. 10 БИА-НБКМ, ф. 15, оп. 1, а. е. 485, л. 5, 6. 11 Корабостроене и корабоплаване – Варна, 1968, кн. 2, с. 30. 12 ВММ, вх. № 1048 – 1956, п. 101-в, л. 40. 13 Кладо, Н. Л. Современная морская война. Морския заметки о русско-японской войне. СПб, 1905, с. 32. 14 Боев, Р. Капитан-лейтенант Зинови Петрович Рожественски и Българския военен фолт. – Юбилеен сборник 50 години Военноморски музей – Варна. 1923–1973. Варна, 1974, с. 165–212. 15 История русско-японской войны 1904–1905 гг. М., 1977, с. 324–329. 16 ВВМ, вх. № 202 –- 1973. Писмо до Ермина. 20.І.1905 г. 17 История русско-японской войны 1904–1905 гг., с. 329. 18 ВММ, вх. № 1045 – 1956, п. 100-б, л. 66–68. 19 Организация артиллерийской службы на судах 2-ой эскадры флота Тихого океана. СПб, 1905. 35 с. 20 Пряпорец, г. 8, бр. 12/28.V.1905, с. 4. 21 Военни известия, г. 15, бр. 21/23.ІІ.1906 г., с. 6. Заповед по Военното ведомство № 67/22.ІІ.1906 г. В феврале откомандирован окончательно и русским морским ведомством (ЦВА, ф. 1027, оп. 1, а. е. 43, Заповед № 43/12.ІІ.1906 г. 22 ВММ, вх. № 846, 847 – 1956. Записки кап. І р. Добрева из японских лагерей военнопленных. 23 Време за истина. Из архива на кап. І р. Станчо Димитриев (1866–1913). Варна, 1996, с. 65. 24 ВММ, вх. № 60 – 1963, п. 13. 25 Манолов, Ал. Животът на един моряк и неговите другари, л. 50. 26 ЦВА, ф. 1027, оп. 1, а. е. 82, Заповед по флота № 43/12.ІІ.1908; № 99/9.ІV.1906; Военни известия, г. 17, бр. 30/20.ІІІ.1908; Русский инвалид, бр. 9/12.І.1907 г. 27 Военен журнал, г. 17 (1905), кн. 8. 28 Манолов, Ал. Животът на един моряк и неговите другари, л. 28 сл. Александър Андреев Манолов учился в Морском кадетском корпусе в Санкт Петербурге в 1898-1905 гг. 29 ВММ, вх. № 1054–1956, п. 102, л. 1. 30 Манев, Г. Участието на кап. І р. Добрев в Руско-японската война. – Морски сговор, г. 21 (1944), кн. 3–4, с. 25. 31 Военен глас, г. 2, бр. 60/18.ІХ.1909, с. 3. 32 Манолов, Ал. Животът на един моряк и неговите другари, с. 32. 33. История русско-японской войны, с. 338.; J. H. Westwood. Withnisses of Isushima. Tokyo, 1970. 321 p.
Памятник Димитру Добреву у Военно-морского музея в Варне, Болгария.
* Димитр Добрев - не единственный иностранный офицер, сражавшийся на русских кораблях при Цусиме. На крейсере "Владимир Мономах" в походе участвовали греческий мичман Герасим Метаксас а также, вероятно, еще один болгарский офицер мичман 1-го класса Винаров (спорный факт).
Призрак находился на том самом месте, о котором говорил Томо – он стоял на берегу, заложив руки за спину и рассматривал плещущееся море. Если бы не серебристое свечение вокруг него, его можно было бы принять за обычного человека – в отличие от многих ёкаев, он сохранил у себя человеческие черты.
Вздохнув, Нобу сделал шаг вперёд и, вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание_
- Кхм… Простите, что нарушаю ваше уединение, уважаемый господин, но меня просили побеседовать с вами…
Призрак медленно развернулся и внимательно осмотрел с ног до головы нарушителя его спокойствия. Выглядел он как высокий человек с приятными чертами лица, очевидно не японского происхождения. Его одежда… Нобу присмотрелся и вспомнил – он видел такую на фотографиях в музее и на уроках истории. Посвящённых русско-японской войне. Безусловно, это была форма русского морского офицера. «Так вот с кем мне придётся иметь дело» - с некоторым страхом подумал он.
Молчаливое изучение друг друга затягивалось. Первым его нарушил опять Нобу:
- Позвольте представиться – меня зовут Нобу, Хаяси Нобу. Я ученик расположенной неподалёку школы и я здесь по просьбе…
- Ты меня видишь? – неожиданно прервал его голос призрака.
- Д…да… Боюсь, что да – вижу…
- Боишься? Чего же ты боишься – с усмешкой произнёс его собеседник. – Того. Что видишь – или того, кого видишь?
Нобу несколько растерялся – он как-то не часто задумывался над такими двусмысленными вопросами. От неловкого положения спас неподалёку мелькнувший лисий хвост, на который немедленно отреагировал призрак.
- А, так вот кто тебя сюда привёл – этот мелкий хитрюга, - неожиданно улыбнулся он. Выходи, Томо, я тебя отлично вижу.
На берег, осторожно ступая лапками, ступил серебристо-чёрный лисёнок. Постепенно приближаясь, его очертания менялись, и к стоящей на берегу паре подошёл уже застенчиво улыбающийся босой мальчик, оставив у себя при этом лисий хвост и подрагивающие ушки.
- Значит, ты тот самый парень, о котором мне рассказывал Томо?
Нобу кивнул и поклонился.
- Тяжкий тебе достался дар, - протянул призрак. Ну что же, позволь представиться – лейтенант российского флота Крестовский Владимир Николаевич. Можешь звать меня просто Владимир. Руку, извини, не протягиваю – дух ведь, сам понимаешь…
Осмелевший Нобу кивнул головой.
- Томо рассказал мне, что вы распугали всех местных ёкаев, кроме него – он вас почему-то не боится – что вы ищете посредника между миром живых и духов. Поэтому, наверное, я именно тот, кто вам нужен – я с раннего детства способен видеть и общаться с духами.
- Да Бог с тобой, не пугал я никого, - пожал плечами Владимир. Просто разные мы - один вот Томка только со мной и общается (последний в знак согласия замахал хвостом и пошевелил ушками). Остальным не глянулся я как-то.
Так чем я могу вам помочь, Врадимир-сама? – вежливо спросил Нобу.
- Понимаешь, парень, тут такое дело… Во время войны попал я раненым в плен. И разрешили мне проживать в одной японской семье, как и некоторым другим офицерам. Однако во время плена рана моя воспалилась, состояние ухудшилось – и я скоропостижно умер. Нет-нет, никакой вины той семьи в этом нет – они делали всё, что можно, чтобы спасти меня, - поспешно добавил Владимир, подняв руки. Они были хорошими людьми – вот только обычаев наших не знали – и похоронили меня неподалёку от леса, не по христианскому обряду. Может, и собирались меня потом перезахоронить – да что-то случилось – и съехать им пришлось, не успели. А я так и остался бродить здесь неприкаянным духом по чужой земле…
- Значит, всё, что необходимо – это найти ваши останки и похоронить их с подобающими почестями? – спросил Нобу.
- Всё так – ответил Владимир. Вот только сделать это может лишь потомок той самой семьи, которая меня похоронила. Я знаю, где живёт необходимый нам человек и помогу тебе убедить его поверить в эту историю – имеются у меня некоторые знания об их семье, которые помогут в этом деле…
-— Через несколько недель в порт Нагасаки прибыл гроб, сопровождаемый группой японцев и православным священником. Перед судном их встречала команда почётного караула…
… - Теперь вы можете покинуть этот мир, Врадимир-сама? – поинтересовался Нобу.
- Не совсем, - усмехнулся тот. Осталось ещё одно. Пойдём.
Сопровождаемые прыгающим вокруг них Томо они направились к берегу моря. Владимир показал рукой – сквозь туман проступали очертания старинного линкора, от которого отделилась шлюпка, направлявшаяся к берегу. Приблизившись, с неё сошли три человека – офицер и два матроса.
- Мы долго вас ждали, Владимир Николаевич, - сказал, офицер. Козырнув Владимиру. – Вся команда давно уже в сборе, ждём только вас.
- Да, конечно же, Степан Иванович, - ответил тот. Я только попрощаюсь.
Подойдя к Нобу и Томо, он стал по стойке смирно и отдал им честь. Нобу, в свою очередь, поклонился. У Томо же, понявшего, что настала минута прощания, на глазах показались слёзы.
- Спасибо тебе за всё, Нобу-кун – произнёс Владимир. Извини, что, кроме своей благодарности, ничего не могу тебе оставить. Я верю, что твой дар поможет ещё многим людям и духам. Прощай…
- А ты, Томо, развернулся он к лисёнку, - не плачь – ты ещё приобретёшь себе многих, друзей поинтереснее меня. Да и Нобу-кун с тобой остаётся…
… Шлюпка уходила вдаль, под мерный плеск вёсел звучали, звуки которых уносили её куда-то к неизвестным далёким берегам...
Русская эскадра, понимая, что бой проигран изо всех сил пыталась продвигаться к Владивостоку, но тихоходные транспорты и круглые броненосцы береговой - "Поповки", медленные устаревшие, и потерявшие часть скорости, глубоко сидящие в воде, поврежденные корабли не давали исправным набрать ход и рвануться на прорыв. Командовал ли кто-то эскадрой в этот момент? Сложно сказать. Рожественский был слишком потрясен и дважды легко ранен и находился на миноносце "Буйный", снявшем его и его офицеров с гибнущего "Суворова". Второй в линии командования, адмирал фон Фелькерзам, умер за несколько дней до сражения - но никто не доложил об этом адмиралу Небогатову, третьему по старшинству адмиралу эскадры. Броненосец Фелькерзама "Ослябя" погиб еще днем, но часть моряков спаслась, она находилась на других кораблях - и есть ли среди них Фелькерзам не знал никто. А собственной решимости поднять сигнал командующего эскадрой у Небогатова просто не было. Решительный Энквист бы уже придумал что-то и взял риск на себя. Но он был ниже по должности, чем Небогатов, совершенное не подходивший на должность командира броненосного отряда, зато хорошо расшаркивался ножкой на паркете, услужливо кланялся начальству, отлично проводил смотры и рассчитывал выйти на пенсию уважаемым и заслуженным человеком - и вдруг случилась война... Так что эскадра просто плелась в направлении Владивостока, выполняя последние, отданные еще перед боем приказы. И даже когда эскадру нагнал миноносец и передал Небогатову распоряжения Рожественского: принять командование на себя и продолжать следовать во Владивосток - тот не нашел лучшего решения, чем медленно ползти на север всей эскадрой, то ли надеясь, что японцы удовлетворятся уже учиненным разгромом, то ли просто механически, просто не зная что делать. И эскадра ползла на север, без шанса на ее выживание в завтрашнем бою.
Контр-адмирал Николай Иванович Небогатов.
Колонна крейсеров ползла рядом с колонной из изрубленных, местами – все еще горящих, броненосцев. Миноносцы были обнаружены наблюдателями своевременно, еще в сумерках, и Небогатов, приказал флагману, броненосцу "Император Николай I" уходить круто влево, туда где, казалось бы, миноносцев нет - но не удосужился передать приказ на другие уцелевшие корабли. Неповоротливые "поповки" тащившиеся за ним попробовали повторить совершенный внезапно, без предупреждения и непонятный капитанам, маневр - в итоге строй броненосцев рассыпался и беспорядочно метнулся вслед за флагманом в сторону где не было миноносцев – но не было и крейсеров, способных прикрыть их. Броненосцы не дали никаких сигналов крейсерам, а просто растворились в ночи. Со временем колонна броненосцев восстановилось – но их бывшее беспорядочным отступление было ошибочно истолковано Энквистом как распад эскадры, как признак паники, в который каждый корабль будет действовать по принципу «Спасайся кто может». Сигнал об атаке минономцев не был замечен вахтенными, ситуация была истолкована неправильно, и всё что оставалось делать русскому адмиралу – дать крейсерам сигнал «Следуй за мной», чтобы не допустить паники в вверенном ему отряде. После обсуждения ситуации с капитаном «Олега» Добронравовым ситуация была истолкована еще более неправильно – но на основе имевшейся информации вполне адекватно – им казалось, что эскадра прекратила существование как организованная сила – об этом говорило отсутствие сигнала «Следовать за нами» на уходящих броненосцах и их непонятное поведение. Поиск в ночи рассеявшихся броненосцев не представлялся возможным. Прорыв во Владивосток – тоже. Поэтому было принято решение уходить на юго-запад на полной скорости, вырываться прочь с поля боя, затеряться в море, и, вновь попытаться прорваться во Владивосток когда японцы немного успокоятся.
Крейсера дали 18-узловой ход и помчались прочь, оставив за кормой транспорты, спасти которые уже не было никакой возможности. Еще до этого где-то в море потерялись крейсера «Алмаз» и «Изумруд» , не заметившие в ночи сигнала "Следуй за мной". Капитан "Алмаза" Иван Иванович Чагин, потомственный дворянин и карьерист, однако, был на удивление хорошим моряком, дело знал - и принял решение пробиваться во Владивосток самостоятельно, полагаясь на скорость и незаметность. Крейсер был жестоко побит, не мог дать полный 19-узловой ход, но, как не удивительно, ему это удалось. Крейсер и впрямь смог раствориться в ночи, ускользнуть от японских наблюдателей и пробраться к Владивостоку. Кроме него это удалось лишь паре особо везучих миноносцев и транспорту "Анадырь". "Изумруд" же сумел заметить остатки эскадры и воссоединиться с ней. Небольшой бронепалубный крейсер, вооруженный только 8 120-мм орудиями, всю ночь помогал броненосцам наскоки эсминцев - и как мог сражался на следующей день. А когда остатки эскадры взяли в кольцо японские броненосцы - его капитан, Василий Николаевич фон Ферзен, кстати - один из будущих капитанов "Авроры", будущих адмиралов и в целом моряк отличный, не подчинился приказу о сдаче, отданному Рожественским. Корабль вырвался из кольца. И он почти достиг Владивостока, если бы многодневный недосып, страх и боевая усталость не подкосила штурмана и самого Ферзена. Штурманская ошибка привела к тому, что корабль проскочил мимо Владивостока, после чего сел на камни в заливе Владимира. Будучи уверенным, что японцы его преследуют и уже на хвосте Ферзен приказал взорвать севший на мель побитый крейсер, дабы он не достался врагу. В итоге он попал под суд, но расследование показало, что в условиях недостаточности информации оно было оправданным - в силу чего он был оправдан.
Крейсер "Изумруд"
Судьба же транспортов была разной. Кто-то добрался до своих портов, кто-то был затоплен экипажем, кто-то зашел в нейтральные порты и остался там. Транспорт "Анадырь", везший на борту весь запас угля эскадры вообще своим ходом вернулся на Балтику.
Крейсера же, потерявшие броненосцы продолжали свой бег. К отряду Энквиста прибились "Светлана" и "Жемчуг". Но колонна кораблей таяла. Вскоре от неё отбился не способный дать более 9 узлов хода, тяжело поврежденный, «Дмитрий Донской», который будет пробиваться во Владивосток, но оказавшись в окружении быстрых кораблей, гибнущий под огнем, он не сдастся врагу, а откроет кингстоны и пойдет на дно с гордо поднятым Андреевским флагом и сигналом «Гибну, но не сдаюсь». За ним отстал «Мономах», которого окружат и добьют миноносцы – и тот не спуская флаг уйдет на дно. Позже затерялась тяжело поврежденная «Светлана», черпавшая воду пробоинами у ватерлинии – вскоре ее найдут японские крейсера и добьют – и гордый корабль тоже уйдет на дно, не спустив флаг, ведя неравный бой.
Оставшиеся под началом Энквиста «Олег», «Аврора», и прибившиеся к ним «Жемчуг», погасили все огни, чтобы оставаться незамеченными и раз за разом пытались повернуть на север, к Владивостоку но натыкались на миноносцы и вступали с ними в бой, отбивая ночные торпедные атаки. Раз за разом крейсера уворачивались от пущенных в них торпед. Мимо «Авроры» и «Олега» за несколько часов прошло 17 торпед, каждая из которых несла смерть кораблю К полуночи Энквисту стало понятно, что на север не пробиться - и он принял решение уходить на юг. К двум ночи крейсера оторвались от миноносцев и убавив ход начали пытаться хоть как-то залатать повреждения – откачать воду, заколотить мелкие пробоины деревянными пробками с ветошью, крупные – деревянными щитами с пробковыми матрасами. Раненые, все еще остававшиеся на постах начали спускаться вниз, в лазарет, который вскоре оказался заполнен страдающими людьми. Бой для остатков отряда Энквиста был закончен.
"Аврора" встретила Цусимское сражение в составе отряда крейсеров. Согласно плану боя их задачей было охранять транспорты, по недомыслию Рожественского продолжившиеся тащиться с эскадрой, замедлять ее ход и сковывать маневр даже после того, как были замечены японские корабли. Это же решение исключило возможность крейсеров как-то активно участвовать в бою. Им отводилась роль защиты транспортов и броненосцев от набегов крейсеров и миноносцев – и всё. Под командованием Энквиста оказались два допотопных крейсера – «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах», медленные и слабо вооруженные, по сути – броненосные фрегаты, записанные в крейсера, а так же два относительно современных, быстроходных, бронепалубных крейсера – «Аврора» и «Олег».
Бой «Авроры» начался около часу дня 14 мая 1905 года. Японский крейсер «Идзуми», тоже бронепалубный, но оснащенный тяжелыми 203-мм орудиями, обошел колонну крейсеров с тыла и открыл огонь по идущему в ее хвосте броненосному (тяжелому), но безнадежно устаревшему крейсеру «Владимир Мономах». На помощь «Мономаху» были брошены крейсера «Аврора» и «Олег», флагман Энквиста, которые плотным, хотя и не слишком точным, огнем отогнали японца.
"Владимир Мономах" - старый крейсер, первым в отряде Энквиста попавший под японский огонь. Позже он закроет собой поврежденную "Аврору".
Около трех часов дня на крейсерский отряд Энквиста обрушились целых 8 японских крейсеров и завязали бой. Энквист приказал «Авроре» следовать за «Олегом» и попытался отвлечь японцев. Набрав 18-узловый ход корабли метались между японцами и русскими кораблями, не давая им атаковать транспорты и тихоходные старые крейсера, которые стали бы изничтожены – или сковали бы маневр «Авроры» и «Олега» - и потому оставленные прикрывать транспорты в бою. Это было рискованным шагом – но Энквист, понимая что у старых кораблей нет и шанса решился положиться на скорость и маневренность новых крейсеров.
Так начался неравный бой: 29,5 тысяч тонн японской стали, 4 260-мм, 4 203-мм, 28 152-мм, 32 120-мм и 48 76-мм японских орудий против 13,7 тысяч тонн стали русской, 20 152-мм и 36 75-мм орудий Русского флота. Этот бой был сравним разве что с отчаянным боем «Варяга» - у Чемульпо новейшему «Варягу», превосходившему силой «Олега» и «Аврору» и утлому, но вооруженному 203-мм орудиями «Корейцу» противостояли 6 крейсеров, здесь же вражеских крейсеров было по 4 на сражающийся русский крейсер. Правда здесь крейсера не были скованны прикрытием утлого тихохода – транспорты и старые корабли пропустили вперед – и не скованные их малым ходом капитаны выжали из крейсеров всю скорость и маневренность, что дало им шансы на выживание.
Бронепалубный крейсер "Олег" - флагман крейсерского отряда.
Решение Энквиста было единственно верным – взятие в бой старинных тихоходов: «Мономаха» и «Донского» превратило бы крейсерский отряд в неповоротливый и уязвимый строй, пусть и способный огрызаться, но очень уязвимый. Энквист сделал ставку на мобильность современных кораблей – и не проиграл. Крейсера оказались достаточно верткими, чтобы уклоняться от японского огня и уверенно отвечать.
«Олег» и «Аврора» получала удар за ударом и уверено отвечали врагу огнем. Капитаны знали что делать - корабли уклонялись, меняли расстояние до противника и держались. Удар следовал за ударом – осколки пробили корпус у ватерлинии, другой снаряд уничтожил одно из 75-мм орудий, убив или ранив весь расчёт, 120-мм снаряд ударил в верхушку фок-мачты. Но ее обломки никого не задели, повиснув на повешенных над палубой сетях. Флаг "Авроры" был сбит, но его вновь подняли. В последующем бою флаг сбивала еще несколько раз – но экипаж упорно поднимал его на обрубке мачты вновь и вновь. Тяжелый 152-мм снаряд ударил в боевую рубку, заволокя обзор дымом. Его осколки убили или ранили весь расчет носовой 152-мм пушки – однако пожаров не было. План Егорьева сработал. Тяжелый 203-мм снаряд вырвал солидный клок борта и разбил 2 76-мм орудия. Кусок шимозы вызвал пожар в погребе 75-мм снарядов, который был быстро потушен. Еще один неразорвавшийся снаряд вражеский был выброшен моряками за борт. Усилиями капитана и экипажа корабль был спасён – и снова работал как часы, защищаясь и отвечая огнем на огонь врага. К «Олегу» и «Авроре» подошел на помощь «Жемчуг», очень слабый крейсер, почти без брони и 152-мм орудий, лишь 8 120-мм пушками и почти не способный уравновесить баланс сил – но способный хотя бы отвлечь на себя огонь.
Крейсер "Жемчуг" из состава 1-го броненосного отряда, и оказавшийся бесполезным в колонне эскадренных броненосцев даже в качестве посыльного корабля.
Корабли маневрировали, сходились и расходились и продолжали вести бой. К 3 часамдня японцы смогли выставить крейсера под перекрестный огонь. Снаряды рвались всё чаще и чаще. В «Аврору» ударили еще 2 152-мм снаряда, разбившие 2 152-мм орудия, начался пожар. Старший помощник Аркадий Константинович Небольсин возглавил тушение пожара – но осколки разорвавшегося рядом снаряда пробили его голову в двух местах, пробили ногу в колене и руку, тяжелые ожоги. Его, тяжело раненного, унесли в лазарет. Пожар потушили – но вслед за этим еще один снаряд попал в трап. Его осколки и обломки через смотровые щели попали в боевую рубку. Рикошеты, высекая искры, понеслись по командному пункту. Почти все, кто был в рубке, были ранены, сам же капитан Егорьев был ранен смертельно. Корабль потерял управление, но находившиеся рядом старые крейсера «Владимир Мономах» и «Дмитрий Донской» вышли вперед и закрыли поврежденную «Аврору» от вражеского огня корпусами. И вскоре посеченный осколками рулевой встал за штурвал, а еле стоящий на ногах, израненный старший штурман крейсера Прохоров принял командование – и крейсер вырвался из под перекрестного огня.
А.К. Небольсин. Он пережил Цусимское сражение и дослужился до контр-адмирала и командовал 2-й бригадой линейных кораблей в 1-ю Мировую Войну
Крейсера бились упорно и отважно, но к сожалению – не умело и не эффективно. Боевая подготовка в эскадре была поставлено плохо, учебных стрельб было недостаточно, да и стрельба по малоподвижным мишеням, медленно плывущим за буксиром, это не то же самое, что и огонь мечущегося как заяц крейсера по таким же маневренным целям. Проблем добавляло то, что качество поставленных снарядов было отвратительным, многие снаряды попав в японский корабль не взрывались – и стрельба походила на стрельбу допотопными ядрами. Но вины погибшего Егорьева в этом не было - командовавший эскадрой Рожественский почти не выделил времени и боеприпасов на подготовку и пары-тройки учебных стрельб, проведенных при подготовке к походу и в ходе него, было явно недостаточно для того, чтобы превратить новичков в опытных наводчиков и командиров орудий. Однако результативные попадания все же случались – два японских крейсера всё же были повреждены.
Бой продолжался. В три часа пополудни с «Олега» заметили выкатывающийся из строя, подожженный непрерывным огнем японских кораблей, флагманский броненосец «Суворов». Над морем поднялся туман и Энквист решил использовать время для помощи флагману. Он оставил тихоходные старые крейсера у транспортов и повел их было на помощь «Суворову», но видя, что тот быстро теряет ход – приказал вернуться к транспортам и поднять сигнал сбора. К ним поспешили крейсера «Светлана», «Алмаз» и «Изумруд». Но и к преследовавшим «Олег», «Аврору» и «Жемчуг» японцам подошла помощь - еще 4 бронепалубных крейсера. И неравный бой продолжился. 6 крейсеров, 2 из которых были очень слабыми, а 2 – поврежденными в прошлом бою бились против 12. Японцы снова получили превосходство в огневой мощи и не дали уравнять численность. Бой продолжился. "Аврора" вновь получала удар за ударом – и отвечала врагу огнем. Японцам удалось пристреляться, - и вскоре крейсер поразили два 203-мм снаряда. Осколки разорвавшегося рядом с крейсером снаряда крупного калибра изрешетили нос корабля, перебили цепь якоря. Вода хлынувшие в пробоины затопила отсек носового торпедного аппарата. Еще один 203-мм снаряд прошил крейсер почти насквозь, от борта до борта и разорвался внутри его носовй части, оставив огромную пробоину. Корабль получил крен – слишком уж много пробоин было рядом с ватерлинией. Чтобы выправить крен пришлось затопить угольные ямы левого борта.
Около четыре часов с «Авроры» снова, в шестой уже раз, сорвало флаг. От фок- (передней) мачты ничего не осталось – и изорванный и многократно пробитый осколками, опаленный, флаг подняли уже на грот- (задней) мачте. По правилам на этой мачте было ожно поднимать только императорский штандарт или флаг командующего флотом – но моряки не могли себе позволить не показать флаг неприятелю. Тали и такелаж были перебиты – и матросы закрепили его на уцелевших обрывках.
Изорванный флаг " Авроры" после боя. 6 раз его срывало - и 6 раз моряки его поднимали
Русская эскадра терпела поражение – и всё что оставалась крейсерам – выстроиться в медленно ползущий строй, включающий современные и старые корабли, закрыть транспорты корпусами и прикрывать фланг колонны броненосцев от возможных артиллерийских и торпедных атак японских крейсеров. Крейсера, отбиваясь, ползли вслед за гибнущей эскадрой сперва на запад, потом – на восток. К японцам подошло новое подкрепление –и уже почти 20 крейсеров противостояли 8 русским. В какой-то момент нашим крейсерам повезло – побитая, горящая, но плюющаяся огнем колонна броненосцев прошла между ними японцами. Ее орудия отогнали японские крейсера и дали крейсерам передышку – но через 15 минут Энквист вновь приказал крейсерам снова встать между броненосцами и транспортами- и бьющими по ним начиненными шимозой снарядами и торпедными аппаратами японцев. Прочь убрел с сильным креном японский крейсер «Кассаги», флагман одного из 4-х японских отрядов крейсеров - русским морякам всё же удалось если не потопить, то тяжело повредить один из японских крейсеров - попадание русского 152-мм снаряда ниже ватерлинии привело к затоплению угольной ямы и одного из котельных отделений. За ним ушел еще один крейсер - "Читосе" – спасать экипаж, если «Кассаги» не дотянет до порта.
На мостик вернулся раненный старший помощник – капитан 2 ранга Небольсин. Обожженный, в повязках, с головой обмотанной окровавленными бинтами и рукой на перевязи, принявший слоновую дозу морфия, чтобы хоть как-то держаться на ногах он оставался спокойным и бесстрашным, вдохновляя экипаж. Крейсера совершали невозможное, спасая транспорты и броненосцы от врага. Неравный бой продолжался.
Корабль же получал вновь попадания – и всё так же отвечал японцам огнем. Задняя кормовая батарея получила попадание 152-мм снаряда – осколки убили несколько матросов и ранили большую часть расчёта. Эскадра продолжала терпеть поражение – за кормой остался пылающий остов броненосца «Князь Суворов», выкатился из строя кренящийся и охваченный огнем броненосец «Александр III». Часть японских крейсеров засыпала шимозой не только крейсера, но и броненосцы – в перелёт над русскими крейсерами. Вот снаряд с японского броненосца пробил броню «Бородино» и взорвался в погребе со снарядами, после чего корабль перевернулся и затонул. Остался за кормой, переделанный из транспорта, не бронированный вспомогательный крейсер «Урал», пытавшийся прятаться за полноценными крейсерами, но всё же получил свою порцию ударов. Злосчастный корабль получил удар снаряда ниже ватерлинии, другой снаряд разбил рулевой привод. Перед тем как крейсер перешел на управление машинами он успел столкнуться с "Жемчугом", помяв тому корму и лопасти одного из винтов. Вскоре отстающий "Урал" получил еще один удар ниже ватерлинии - и его капитан приказал экипажу спасаться и открыть кингстоны.
Погибли два транспорта из 12. «Олег», после множества попаданий снарядов и крупных осколков напоминал решето, но медленно полз вперед, за ним в таком же состоянии следовала «Аврора» и остальные корабли, оказавшиеся под командованием»Экнвиста» Дневной бой завершался, темнело – но пожары подсвечивали русские корабли и адмирал Того, командовавший японской эскарой, послал в бой миноносцы.
В дневном бою русские крейсера совершили, казалось бы, невозможное. – за долгие часы неравного боя они не только выжили, потеряв лишь большой, почти безоружный и почти бесполезный «Урал», но и смогли прикрыть транспорты от избиения и броненосцы от атак врага. Однако наступала ночь перед развязкой. Японские броненосцы и крейсера отошли – но на остатки русской эскадры обрушился злой рой из 41 миноносца, готовых всадить торпеды в борта русских кораблей. Приближался конце сражения.
