Девушка вновь слышала больше, чем нужно. Вентилятор процессора взбесившегося дрона работал неровно, подшипник давно требовал замены. И видела больше, чем нужно. Например - потертость на поршне гидравлики левого манипулятора робота.

- Анализ завершен. Уровень опасности незначительный. Вероятность летального исхода носителя - 1%.

Слезы высохли сами собой. Боль сменилась волной адреналина. Аврора облегченно выдохнула.

- Боевой режим активирован.

Ремни на запястьях натянулись, затрещали… и лопнули, словно бумажные. Кадет резко села. Металлические пряжки пут, сковывающих лодыжки, согнулись, как фольга. Ее тело двигалось с неестественной, почти машинной точностью. Она чувствовала, как наноботы выстраивают четкие алгоритмы, усиливая мышцы, ускоряя рефлексы, перерабатывая страх в холодную ярость.

Мастер G отпрянул, его неуклюжий корпус зацепил стол с инструментами. Щипцы и скальпели с грохотом рассыпались по полу.

- Ошибка! Деление на ноль! Пустая переменная!

Потап и Ваня бросились вперед, но их действия теперь казались Уткиной смехотворно медленными. Она видела все: как дрогнул палец Дюваля перед тем, как схватить ее, как гусеница VX-7 чуть задержалась на неровном полу.

Она знала, куда ударить.

Удар в челюсть - точный, как выстрел. Пилот не успел даже ахнуть. Его тело обмякло, рухнуло на бетон, а кровь из разбитой губы растеклась темным веером.

- Только бы не убить, - шептала девушка про себя. - Только бы не убить...

Боевой дроид рванулся следом, массивный, неуязвимый… но только для обычного человека.

Кадет увернулась от захватов робота, и ее рука вошла в броню дрона, будто в мягкую глину. Металл скрипел, провода рвались, искры осыпались, как звезды.

- Убить... всех... человеков...

Ваня захрипел, затих. Оптические сенсоры погасли.

Она выдернула руку, и что-то теплое и маслянистое капнуло на пол. Тишина. Лишь тяжелое дыхание Авроры и треск догорающей электроники. Остался только он - враг. Главный враг.

Но, пока Уткина разбиралась со своими же спутниками, Мастер G успел сбежать. Его шаги грохотали по металлической лестнице. Девушка пустилась следом, бросив взгляд на друзей.

Контрабандист лежал на пыльном полу, его грудь, казалось, вздымается при дыхании. Жив! Уже хорошо. Но вот Ваня... стальная туша робота замерла с безвольно свесившимися манипуляторами. Из дыры в корпусе хлестало масло.

Неужели?..

Мастер G за все заплатит!

В коридоре курсанта ждал другой сюрприз - дроны-охранники. Один из них, с приваренной к манипулятору циркулярной пилой, рванулся вперед. Лезвие пронзительно взвыло, рассекая воздух.

Аврора уклонилась, с любопытством разглядывая медленно плывущие в беге по кругу зубья. Ее рука сжала запястье дрона - хрупкое, несмотря на грубую сварку. Хруст раздался даже громче, чем треск перегружаемых сервоприводов. Охранник замер, его сенсоры беспорядочно замигали, словно он пытался понять, как органик смогла так легко сломать титановую руку. Удар второй рукой вогнал оптические сенсоры охранника в глубь металлического черепа.

Второй дроид атаковал сзади. Его манипулятор, переделанный из промышленного захвата, сомкнулся вокруг плеча девушки. Давление должно было раздробить кость - но кожа под металлическими пальцами, усиленная наноботами, лишь потемнела.

Жертва, превратившаяся в охотника, резко развернулась, и робот, не успев отпустить захват, взлетел в воздух, описывая дугу. Он врезался в бетонную колонну, согнувшись пополам, и свалился вниз грудой обломков.

Кадет вытерла потные ладони о парадный китель, уже безнадежно испорченный. Закончен бой, но не битва.

Аврора выбежала из цеха, втягивая в легкие холодный ночной воздух. Глаза быстро адаптировались к темноте - еще один подарок наноботов. Но Мастера G нигде не было видно. Только ржавые руины, шелест ветра в разбитых окнах и все еще горячие буквы на стене, выведенные лазерным резаком: «I’ll be back».

- Куда ж ты делся... - прошептала она, сжимая кулаки.

Внезапно воздух наполнился ревом двигателей. Сверху, разрезая темноту прожекторами, один за другим приземлялись флаеры с опознавательными знаками сил специального назначения. Пыль и мусор взметнулись вихрем, заставив девушку прикрыть глаза.

Двери первого аппарата распахнулись, и оттуда высыпали бойцы в черной броне с оружием наготове. Кадет напряглась, приготовившись дать отпор, но за ними, неспешно спустившись по трапу, появился генерал Непричастный.

- Лейтенант Уткина, - произнес он, и в голосе звучала усталость, смешанная с облегчением. - Хорошо, что ты жива...

- Курсант Уткина, - поправила офицера девушка.

- Нет-нет, - усмехнулся мужчина. - Именно лейтенант. Сенат решил, что ты будешь служить в специальном подразделении под моим началом.

- Как? - удивилась Аврора. - Я не думала, что они проголосуют...

- А как иначе? - перебил генерал, пожав плечами. - Сенаторы всегда голосуют единогласно, а не так, как кому вздумается. Именно так и работает демократия. Иначе кому она нужна?

- Как вы нашли меня?

- Это же Земля, дочка! Здесь за каждым комаром десяток спутников наблюдает! Хотя, признаюсь тебе честно, - он понизил голос. - У меня с возрастом начинается мания непреследования. Иногда мне кажется, что за мной никто не следит!

Спецназ уже окружил цех. Изнутри доносились приказы командиров и звуки обыска. Один из бойцов вышел, ведя под руки Потапа, который, кажется, только начинал приходить в себя. За ним несли обездвиженного VX-7, оставлявшего масляный след.

- Они ни в чем не виноваты! - выкрикнула девушка. - Мастер G взял их под контроль... он хотел забрать моих наноботов. Но я его найду и право с лево местами перепутаю!

- Не сейчас, - поморщился Непричастный. - Пиратский флот готовится к атаке на Землю - помнишь? Потом найдешь этого сумасшедшего дроида. Считай это приказом, лейтенант.

Новоявленный офицер кивнула в ответ и разместилась на предложенном генералом кресле. Машина, подняв столб пыли, взмыла в небо и, подпрыгивая на воздушных кочках, направилась к сверкающим в лучах восходящего солнца небоскребам.

ЭПИЛОГ

Земля медленно уплывала вниз, превращаясь в голубоватый мраморный шар, окутанный вуалью атмосферы. Курьерский катер "Ворон", старый, потрепанный, но каким-то чудом все еще способный летать, с ревом рассекал плотные слои атмосферы, оставляя за собой дрожащий шлейф ионизированных частиц. В кабине пахло перегретой электроникой, топливом и чем-то неуловимо родным - смесью металла, пластика и той особой космической пыли, которая въедается в обшивку навсегда.

Аврора, откинувшись в кресле второго пилота, смотрела в иллюминатор. Ее пальцы невольно сжимали подлокотники - старый рефлекс, оставшийся с тех пор, когда она еще не доверяла ни пилоту, ни кораблю, ни наноботам внутри себя. Теперь же она знала: что бы ни случилось, она справится. Они справятся.

- Ну что, команда, снова в деле, - раздался голос Дюваля.

Она обернулась. Пилот сидел за штурвалом, его руки легко скользили по панели управления, безошибочно находя нужные тумблеры, несмотря на давно стершиеся от времени надписи. Лицо бывшего контрабандиста, начинающего новую жизнь, больше не было пустым, как тогда, в подвале. Врачи вычистили из его мозга все лишние команды, и теперь он снова был собой - тем самым Потапом, с вечно насмешливым прищуром и легкой небрежностью в движениях.

- Главное, чтобы в этот раз не получилось, как в прошлый, - проворчал Ваня.

Массивный дроид стоял позади них, его оптические сенсоры мерцали спокойным светло-голубым, почти белым светом. Корпус сиял свежей краской, а гусеничный привод издавал ровное, утробное урчание.

- Мне кажется, тебе вернули слишком много старой программы, - фыркнул парень, бросая взгляд на приборы. - Пессимизм могли бы и убавить.

- Его и так убавили на целых три сотых процента, - возразил Ваня, но в его голосе не было злости. Скорее, легкое раздражение, приправленное привычной заботой.

"Ворон" вырвался за пределы атмосферы, и вдруг - тишина. Больше не было рева двигателей, сопротивления воздуха, только безмолвие космоса и мерцание звезд, таких ярких и близких, что казалось, до них можно дотронуться рукой.

Что-то скрипнуло и ударилось о корпус корабля.

- Отражатель помех опять отвалился, - заметила Аврора, указывая на мигающий индикатор.

Потап лишь махнул рукой.

- Ой, брось. Они всегда отваливаются.