Несмотря на то что Вадим был после ночной смены, он пошел в военкомат. Как говорит брат, даже не раздумывая.

— 29 сентября мы его увезли в Коркинский военкомат. Представляете, 29-го! Вы обязательно это всё напишите, и я сам лично поеду в прокуратуру военную. Он в Екатеринбурге был один день, в 32-м военном городке, — утверждает Евгений Булатов. — На следующий день [Вадим] позвонил, говорит: «Я в Ростове». На третий день позвонил: «Я под Луганском», и 4-го числа он позвонил, сказал, что они выезжают под Херсон. Понимаете, на передовой он погиб. Не было обучения, раз, два, три — и там уже. На передовой. И погибли-то они в окопе. Мне ребята сопровождающие [рассказали]: их было шестеро, пятеро погибли. Шестой бежал. Его засекли, квадрокоптеры или как... Вычислили координаты, прилетел снаряд в окоп. Пятеро погибли, а шестой паренек, тоже из Коркино, убежал, он сейчас на лечении.

https://74.ru/text/gorod/2022/10/18/71740991/

Уже прошло 76 лет со Дня Победы, но эта проклятая война, которая вошла в каждый дом, все еще отдается эхом. Эхо дошло и до меня. У моего деда по материнской линии на войне пропал без вести брат. Про него не было ничего не известно, пока несколько лет назад питерские родственники не нашли его могилу в селе Едрово Валдайского района Новгородской области.

И вот вчера брат спрашивал про нашу родословную, я ему написал и решил поискать в интернете, вдруг есть какие нибудь архивные документы, куда занесены мои предки.

Ссылка за ссылкой, зашел на сайт pamyat-naroda.ru/. И там нашелся брат деда.

Так же есть документ о происшествии. Судя по которому, 4 мая 1943 года в учебном дивизионе запасного артполка № 69 Северо-западного фронта произошел взрыв взрывателя.

Виновники происшествия: Соколов Дюваль Николаевич и командир взвода младший лейтенант  Степаненко Алексей Иванович.  Тарасов Александр Иванович погиб на месте. Медведев Прокофий Матвеевич и Мустафин Мужавир Хабирович умерли по пути в госпиталь, а остальные 5 человек получили легкие ранения.

В пикабу случаются чудеса, вдруг и мне повезет, вдруг найдутся сослуживцы моего деда, хотя уже нет надежды, что кто-то еще жив, или их дети, вдруг этот документ обрастет подробностями. Может у кого в памяти сохранилась эта история, может есть совместная фотографии, так как у деда Мужавира не осталось даже фотографии.

Может кто знает их:

Курсант Соколов Дювель Николаевич - 1924 г.р.

Младший лейтенант Степаненко Алексей Иванович -  1919 г. р, Восточно-Казахстанская область, Курсант Шаминахинский район, с. Убинка.

Курсант Тарасов Александр Иванович - 1921 г.р. Московская область,  Звенигородский район. село Исловское.

Курсант Медведев Прокофий Матвеевич -  1917 г.р. Омская область, Армашовский район, деревня Овцово.

Курсант Мустафин Мужавир Хабирович - 1923 г.р. Башкирская АССР,  Бурзянский район, деревня Максютово.

Курсант Юлдашев Ганий - 1913 г. р. -  Таджикская АССР, город Канибадаль, с/с Кучкан.

Курсант Шишкин Григорий Филлипович - 1903 г.р. Воронежская область, Нижеведукский район, село С. Ведуга.

Курсант Пустовалов Николай Ильич - 1922 г.р. Новосибирскся область, Арданский район, деревня  Остюжакино.

Старший сержант Белявцев Андрей Сергеевич - 1921 г.р. Новосибирская область, Сузумский район  село  Шайдарово.

Курсант Трашков Алексей Димитриевич - 1924 г.р. Калининская область,  Велико-Лугский район, село Серг. Слобода.

В этом же сайте нашелся еще один документ. Похоже это похоронка, но почему тогда она хранится в архиве?

Почитал документы, второй день хожу сам не свой. Раньше вроде не задумывался над этим, ну пропал без вести, ну погиб, война. Посмотрел документы - душа перевернулась. Погибнуть в 20 лет на войне, даже не повоевав. Жалко.

Пы.Сы. Если кто есть из  Едрово Валдайского района Новгородской области, скиньте пожалуйста фото братской могилы

У всех, кто работает в ритуалке, обязательно происходит профессиональная деформация психики. У моего товарища в 90-х был магазин - венки\гробы\памятники, историй "смешных" - вагон и маленькая тележка. То ценник с венков с рекламой "комплектом дешевле" упадет на выставку гробов, большой-поменьше-детский, то продавцы под вечер из себя панночку начнут строить, фоткаясь в гробах.

Сам в 98, когда в кризис сгорел мой рекламный бизнес, занимался изготовлением овалов на памятники, портретики на поминки и прочее. Придумал, как к традиционному, еще с прошлого века процессу изготовления фотоовалов, приспособить компьютерные технологии и отказаться от фотопластинок и фотоаппаратов. Сканируешь фотку с паспорта, запускаешь фотошоп и куда там твоим фотоаппаратам. Качество выросло в 20 раз примерно, трудоемкость - в 100 раз снизилась, а себестоимость позитивов, с которых печаталась керамика, упала тоже раз в 20 - никогда я так хорошо не вписывался в техпроцессы. Из-за этого ноу-хау мне и продали долю в бизнесе, уж очень круто поперло мое новое производство. И вот сидим как-то в ещё не моей мастерской, пришли клиенты в трауре - овал заказывать. Фотка усопшей бабульки только с паспорта, затертая до невозможности, ещё и глаза одного нет - дырка на его месте. Но в фотошопе то все легко - вырезал глаз справа, отзеркалил, поставил. Слоем щелкаешь - есть глаз - нету, есть - нету, как будто бабка подмигивает. Сидишь, ржешь, тут же родственники убитые горем финансовые вопросы решают.

А бабка реально хорошо получилась - самому нравится. Из помятой паспортной фотки такую конфетку сделать... Родственники просят посмотреть - показал я итоговый вариант на мониторе, они заохали, как хорошо получилось, что такое фотошоп то не знают. Ну и щелкнул я слоем, чтоб показать, как было и как стало. Подмигнула бабка родственникам - те в осадок так и выпали, пришлось скорую вызывать, чуть еще два трупа не получили.

Друзья мне говорили, мол поедет крыша у тебя от этих покойничков, но я только посмеивался - кризис, в стране жопа, а в похоронке деньги крутятся бешенные. Поднялся снова, развернулся на всю область, с новой то технологией всех конкурентов завалили, только мою керамику народ хотел покупать. Я даже начал консультации в других регионах за деньги давать, обучать, техпроцессы настраивать, снова забыл - как это, жить без денег. А то ведь сразу после кризиса, когда я потерял сумму, эквивалентную пяти однушкам в городе, почти полгода жрать нечего было, а ребенку год. Деньги не пахнут. А потом... А потом вдруг стал замечать за собой, что всех людей, которые встречаются по дороге, воспринимаю не как людей, а как заказы и вижу их как на овале. Вот мужик, в костюмчике, лицо волевое - как круто ты на овале памятника будешь смотреться. Кругом не люди, а овалы, портретики на поминки, гравировка на граните и ценники рядом. И денежки щелк-щелк... Месяца два мучался. Догнали меня все же покойнички.... Продал весь бизнес к черту, денег получил много, купил небольшую типографию в другом городе и уехал туда жить.

Предвоенные реформы

7 мая 1940 года за потери/провалы в финской войне был снят со своего поста маршал Климент Ефремович Ворошилов, возглавлявший военное ведомство СССР с 1925 года. Новый нарком обороны маршал Семён Константинович Тимошенко приступил к подготовке РККА к предстоящей большой войне.

Нарком не сомневался в неизбежности войны в ближайшем будущем и стремился встретить ее во всеоружии. Недавно завершившаяся и стоившая большой крови "незнаменитая" война с Финляндией, во время которой войска Северо-Западного фронта под командованием Тимошенко ценой больших потерь прорвали "линию Маннергейма", наглядно продемонстрировала неудовлетворительность полевой выучки войск в мирное время.

В конце 1940 года, с 23 по 31 декабря, в Москве в обстановке строжайшей секретности состоялось совещание высшего командного и политического состава Красной армии. На нем присутствовали руководящий состав Наркомата обороны и Генерального штаба, начальники Центральных управлений, командующие, члены военных советов и начальники штабов военных округов, армий, начальники военных академий, генерал-инспекторы родов войск, командиры некоторых корпусов, дивизий - всего 274 человека.

Красную армию готовили к боевым действиям на различных театрах, о чем прямо сообщил Тимошенко в последний день уходящего года.

«... Мы имеем несколько театров возможной войны, кроме Западного, такие как: Ближневосточный, Средневосточный, Дальневосточный, Прибалтийско-Скандинавский, и на каждом из них действия войск в тактическом и оперативном разрезе будут иметь свои особые отличительные черты».

Почему появился приказ № 138

Финская избавила от иллюзии, что грядущая большая война будет вестись «малой кровью» и «на чужой территории». Следовало готовиться к предстоящим потерям. Так появился приказ наркома №138 от 15 марта 1941 года. Это был лишь один из многих документов, подписанных маршалом накануне войны.

Тимошенко думал не только о мёртвых, но и о живых. Он настоял, чтобы освободили из лагерей и вернули в строй несколько сотен военачальников (Среди них - будущий маршал Рокоссовский и будущий генерал армии Горбатов.)

Трагические события начала Великой Отечественной затмили в глазах современников и потомков те титанические усилия по реформированию армии, которые предпринял Тимошенко накануне войны. Маршал пробыл на посту Наркома обороны с 7 мая 1940 года по 19 июля 1941-го, всего-навсего один год, два месяца и 12 дней. Но за этот очень короткий срок маршал успел сделать чрезвычайно много для того, чтобы фашистский блицкриг 1941 года захлебнулся.

Приказ №138, от 15 марта 1941 года

1. Ввести в действие объявляемое «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время».
2. Всему высшему, старшему и среднему начальствующему составу тщательно изучить это Положение.
3. Главному интенданту Красной Армии к 1 мая 1941 г. снабдить войска медальонами и вкладными листками по штатам военного времени, а штабы военных округов - бланками извещений и форм именных списков.

Некоторые статьи из Положения о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время:

2. Все документы и переписка по учету персональных потерь являются секретными, за исключением извещений семей погибших.
3. Извещение семьи погибшего военнослужащего является документом для возбуждения ходатайства о назначении пенсии.
6. По окончании каждого боя командир подразделения, части проверяет личный состав и немедленно доносит по команде о безвозвратных потерях
13. По установлении смерти военнослужащего и места его погребения штаб полка (отдельная часть) немедленно высылает извещение (форма 4) непосредственно родственникам по месту их жительства - на начальствующий состав кадра и младший начсостав сверхсрочной службы; в районный военный комиссариат - на рядовой и младший начальствующий состав срочной службы и запаса.
14. Военнослужащие, без вести пропавшие, учитываются в штабе полка в течение 15 дней как временно выбывшие. Командиры части и подразделения обязаны принять все меры к выяснению судьбы пропавших без вести.
После 15-дневного срока без вести пропавшие заносятся в список безвозвратных потерь, исключаются из списков части с донесением по команде.
По истечении 45 дней о без вести пропавших извещаются родственники. Если впоследствии судьба без вести пропавших военнослужащих выяснена, то о них немедленно сообщаются дополнительные сведения как по команде, так и РВК или родственникам.
25. Районный (городской) военный комиссар полученные извещения от войсковых частей на убитых, умерших от ран, пропавших без вести военнослужащих оставляет у себя для учета, а родственникам военнослужащего выдает извещение от райвоенкомата (форма 4).
До выдачи семье извещения райвоенком проверяет по месту жительства его семьи, не вернулся ли сам военнослужащий с фронта.
26. В случае возвращения военнослужащего с фронта, на которого было выслано извещение войсковой частью как на погибшего, РВК выясняет причину его возвращения и немедленно доносит в Управление по укомплектованию войск Генштаба Красной Армии, одновременно устанавливает правильность получения пенсии его семьей.
27. Райвоенком систематически следит за правильностью назначения и выдачи райсобесом пенсии семьям погибших военнослужащих.

Пенсии, пособия, льготы...

По Постановлению СНК СССР N 1474 от 5 июня 1941 г. семьям умерших и пропавших без вести в боях за Родину командиров и красноармейцев назначались пенсии в размере от 30 до 60% от оклада, в зависимости от числа нетрудоспособных членов семьи. При исчислении пенсий семьям умерших, награжденных орденами, к сумме оклада содержания прибавлялись денежные выдачи за ордена.

По Постановлению СНК СССР N 632 от 4 июня 1943 г. за семьями военнослужащих, погибших и без вести пропавших на фронтах Великой Отечественной войны сохранялись все льготы, предоставляемые семьям военнослужащих. Семьи погибших партизан получали пенсии и пособия в том же порядке, что и семьи военнослужащих.

Форма № 4: Извещение о смерти военнослужащего (Похоронка).

Форма № 4 (похоронка)- самый страшный документ Великой Отечественной войны, в воспоминаниях:

В первые дни войны похоронки приходили в форме фронтовых почтовых треугольников на обычных, вырванных из тетради листочках. Поэтому с первого взгляда отличить похоронку от обычного письма с фронта было трудновато. Тревогу мог вызвать незнакомый почерк, но когда треугольник разворачивали, становилось понятно, что это такое.

По воспоминаниям женщины-почтальона, которая во время войны работала в одной из деревень Новосибирской области. Она рассказывала, что в первые дни и месяцы войны она сама не знала, что было в ее черной сумке: фронтовые треугольники были перемешаны с такими же треугольниками похоронок. Она запомнила избу, в которой жила немолодая женщина, муж и сын которой были призваны в действующую армию, но воевали на разных фронтах. Однажды (дело было в декабре) она принесла этой женщине очередной фронтовой треугольник. Она развернула его прямо у калитки, вчиталась в бегущие строки и ужасно закричала на всю деревню. Собака во дворе завыла, а женщина осела прямо в сугроб. Треугольник оказался похоронкой: погиб ее сын.
Через два месяца, на исходе зимы, женщина-почтальон принесла ей очередную порцию почты: несколько рукописных треугольников. В двух первых муж скупо писал ей о фронтовых делах, а в третьем оказалась похоронка. Ей написали, что муж скончался в госпитале от тяжелых ран. Женщина сидела на лавочке подле избы, в валенках, в телогрейке, укутанная теплым платком. На этот раз она не кричала и не плакала. Она окаменела: просто сидела на скамье, глядя в никуда. Почтальон присела рядом и заплакала. Так они просидели довольно долго, пока женщина не пришла в себя. В обнимку они прошли в холодную избу, женщина опустилась на койку, а почтальон, постояв еще немного, тихонько вышла на двор.
Через два дня она поехала на подводе в райцентр и стала просить у начальства уволить ее из почтальонов: не могла она больше быть разносчиком чужого горя. Начальство уговаривало ее остаться и продолжить доставлять почту. Последним аргументом, возымевшим решающее действие, был такой: все собаки в деревенских дворах уже привыкли к ней, а новому почтальону достанется по первое число. Возразить было нечего, и она осталась.

Май сорок пятого (А. и С. Ткачевы,1980 год)

Э. Бондарев, почтальон г. Брянска
...У Марии Васильевны погиб муж, пришла похоронка на старшего сына. А в конце войны - еще одна похоронка на младшенького. Эту похоронку я, мальчишка-почтальон, вскрыл, хотя это не разрешалось. А когда прочитал, то не смог отдать ее матери. Так и проносил до 9 мая 1945 года. А аккурат девятого, после того как пронеслась весть о капитуляции Германии, еще не по радио, а по какому-то немыслимому людскому телеграфу, я получил вдруг письмо от ее младшего сына Николая. Датировано оно февралем, раньше, чем похоронка писалась. Но я взял его и решил, пусть в этот день всенародного ликования мать, которая не знает, что ее сын погиб, получит от него весточку. Пусть думает, что жив еще. Пускай хоть день, да радость.
Прихожу к ним, а в доме гульба! Оказывается, Николай вернулся еще два дня назад. Без руки, но - вернулся. Ошиблась похоронка. Вот как оно бывает. А похоронку эту я Николаю отдал.

Павел Михайлович Рогозин, младший лейтенант, командир пулеметного взвода
....Написал матери из госпиталя письмо, мол жив, все в порядке. Мать письмо получила, а через неделю пришла на меня похоронка, в которой говорилось: "Ваш сын Рогозин П.М. убит в бою 2/9/43. Похоронен местным населением города Валки в братской могиле". Мать сначала обезумела от горя, а потом сопоставила даты извещения и моего последнего письма и поняла, что письмо отправлено позже похоронки.

Марат Александрович Калиненок, гвардии лейтенант, командир танка
...Насколько я понял, того убитого лейтенанта, который лежал у танка, приняли за меня и сообщили в штаб, что я погиб. И вот тут мне впервые за всю войну стало по-настоящему страшно. Я с ужасом представил, что будет с моей больной матерью, уже потерявшей во время эвакуации двух своих сыновей, если она получит извещение о моей смерти. Я испугался, что она просто не переживет эту весть, поэтому сразу сел и написал письмо родителям, что я жив-здоров, и четко поставил дату. И как потом оказалось, мое письмо и похоронка пришли домой с разницей в один день.

Евгений Дмитриевич Монюшко, старший лейтенант, командир взвода артиллерийского полка
...В роще собираются уцелевшие после тяжелого боя солдаты, сидит на пеньке комбат Яцук. Перед ним на пустом снарядном ящике какие-то бумаги. Он просматривает их одну за другой и подписывает. Подхожу сзади, смотрю через плечо. Старший лейтенант собирается подписать уже заготовленное извещение о моей гибели - похоронку. Хлопаю его по плечу, он оборачивается:
"А, ты жив!" - похоронка скомкана и летит в сторону..."

Мария Федоровна Рудалева, сельский почтальон
..В наш Бор пришла похоронка на Карельского Петра Федоровича. Семье сочувствовали, поддерживали как могли. И вот я разбираю почту, вижу: письмо от него! По штемпелю было видно, что оно написано после похоронки! Живой! Что со мной сделалось! Письмо схватила и просто полетела на поле. Бегу, письмом машу, кричу: "Живой! Живой!" Вся бригада навстречу мне бежит. Все ревут! Что творилось тогда, мне не передать - как все кричали и ревели. Каждый о своем - кто-то уже получил похоронку, кто-то надеялся дождаться своих с фронта. Все верили в чудо. И вот же оно! Значит, у всех есть надежда. Это словами не выразить...
А Петр Федорович в том письме сообщал, что раненый, лежит в лазарете. Эта новость окрылила село. Потом он вернулся домой.

Иван Семенович Козубенко, гвардии лейтенант медслужбы, старший врач танкового полка
…С полка кто-то видел, как меня засыпало, и сообщили в штаб. Писари постарались и отправили извещение на Родину о том, что погиб смертью храбрых. Пришли мы в полк. Там великое удивление, ведь они меня похоронили. Потом был смех. Заместитель по политчасти сказал: "Ничего. Будешь жить долго".

https://rg.ru/2020/03/31/rodina-samyj-strashnyj-dokument-voj...

https://rg.ru/2020/03/31/rodina-prikaz-138.html

(основано на реальных событиях)

Ягодиночка на фронте,

Пули черные летят.

Неужели сероглазого

В земельку повалят?

Все мужики на фронте, только старики да калеки остались. И мы, бабы да девоньки молодые, женихов своих проводившие.

На Калининском на фронте

Ручеечком кровь бежит.

Под зелененьким кусточком

Милый раненый лежит.

Поют девоньки, пляшут, а в глазах – слезы. Каждый день похоронки приносят. И меняются платки белые на черные, вдовьи. А вдовам-то и двадцати годков нету.

Ой, война, война, война

Гитлером затеяна.

У залеточки мово

Ноженька потеряна.

Праздник у Нюрки: вернулся ненаглядный её. Седой, в нашивками за ранения, но – живой!

А кому какое дело?

Я люблю на костылях:

Он, мальчишка, не виновен -

Его ранили в боях.

Смеётся Нюрка, счастливая. Мужик дома, рядом. Ну и что, что без ноги, главное ведь – живёхонька залёточка её любимая.

Ленинград обороняли —

Ясноглазый был в бою.

Там сложил он буйну голову

За Родину свою.

Опять похоронки. Всё больше и больше чёрных платков. Горюют девки, плачут. Но жить надо, детей растить надо, кормить, одевать.

И пошли они на станцию. К эшелонам. Одни на запад едут, на фронт, другие, с ранеными и калеками, на восток.

И Катьку с собой взяли. Шестнадцать ей, одна осталась. Отца на фронте убили, мать с горя померла.

Меняют девки да бабы картошку вареную на гимнастёрки и табак, табак – на сахар и тушёнку.

Посмотрю я с горки вниз –

Все ребята собрались.

Только мы с тобой подруженька,

Своих не дождались.

Болеть девки начали от тоски женской. Как же без мужика-то? А тех, кто с войны вернётся, не хватит на всех.

И пошли они на станцию. К эшелонам.

И Катька с ними. Меняла она картошку вареную да лук на гимнастёрки и табак, табак – на сахар и тушёнку, а подруги её за развешенными шинелями прятались.

А потом выходили из вагонов с полными мешочками. Те, кто на фронт едут, не скупятся, кто знает, сколько им жить осталось? Хоть напоследок ласку испытать.

А те, кто в тыл, кто не лежачий, уж и позабыли, что есть на свете что-то другое, кроме свиста пуль, взрывов и крови. Тоже не скупятся.

И пусть хоть так, хоть на раз девки получали то, о чем даже и мечтать уже не могли.

Женское счастье.

Осуждаете? Да не вам судить, Бог рассудит. Он поймёт.

Возвращались девоньки обратно, вот только Катьки с ними не было. Ждали её, искали, девки на станции все эшелоны опрашивали. Никто не видел.

Сгинула, Катька наша. Навсегда сгинула.

***

Не успела выйти из эшелона, а тот уже тронулся. Заплакала Катька, испугалась. Документов нет, ничего нет, а если патруль?

Раненые пожалели бедняжку и отвели к старшей поезда. Там и хоронилась до следующей станции.

Вышла и к эшелону, который на фронт:

— Дяденьки, родненькие, помогите до дома добраться. Возьмите с собой.

Взяли, и спрятали. Только не было остановки на станции родной. Прёт эшелон вперед, без задержек. Всё для фронта, всё для победы!

Танки, пушки, люди. И Катька.

Благо офицер заметил её. Лейтенант, молодой, с нашивками за ранения:

— Что ж ты так, дурёха. Патрули схватят – расстреляют, как шпионку. Пойдём.

Прячась и доехала она до места службы своего хранителя, до освобождённой земли, где офицер был назначен начальником строительства аэродрома.

— Комиссовать хотели, еле уговорил, — грустно улыбнулся лейтенант, — я, Катька, такой же, один на всём белом свете. Деревню немцы сожгли еще в 42-м. Некуда мне возвращаться.

— А со что мной будет?

— Возьми, — офицер протянул документы, — друг хороший здесь партизанил, сейчас в военкомате служит. Это документы связной его отряда. Погибла в 43-м. Звали Настей. И пойдём.

— Куда?

— Расписываться. Будешь моей женой.

Так девушка стала жить две жизни. И за себя, и за Настю.

Осуждаете? Да не вам судить, Бог рассудит. Он поймёт.

Берегла Катька своего хранителя, и любила. Очень. За помощь, за спасение и что подарил ей то, о чем она и мечтать не могла.

Женское счастье.

Автор - Андрей Авдей.

Похоронка.

На ней информация о брате моего деда, на ней написано.
Ваш сын.
Антонов Владимир Иванович
г. Казань асср
Ранен и умер от ран. 27 августа 1944г
Похоронен: Латвийский ( уже не понятно то-ли сер то-ли ещё что) может есть люди кто сможет найти захоронение в Латвии?
Я только сейчас от бабушки узнал о похоронке, всю жизнь она хронила эти два документа.

А эту медаль он так и не получил!

Всем мира, и памяти!

А за окном воробьиным чириканьем разливалась шальная весна. Тихо шелестели молодые листья на деревьях, а солнце наблюдало за детворой, игравшей в салки.

Услышав громкий визг за окном, Баба Аня улыбнулась. Даст Бог, и в её доме ещё затопают крохотные ножки.

Женщина осторожно разгладила лежавшее на столе письмо. От младшего. Несколько минут она смотрела на исписанный лист, а затем взяла бумагу и карандаш:

«Здравствуй, сыночек. Вчера получила от тебя весточку…».

Баба Аня вздохнула.

«Слава Богу, что ранение лёгкое. Лечись, сколько врачи говорят, не спеши выписываться».

Четверых проводила на фронт в один день. Мужа и сыновей

«А если предложат остаться при госпитале, соглашайся. Пожалей мать. Только ты у меня остался, всех война забрала».

Тот страшный майский вечер она будет помнить до конца жизни. Когда почтальон, не глядя в глаза, сунул в руки три одинаковых конверта.

Извещения на мужа и сыновей. Старшего и среднего.

Сжав похоронки в руке, она молча повернулась и вошла в дом.

А утром соседи ахнули, увидев вместо еще молодой женщины пятидесяти лет поседевшую, согбенную горем старушку. Бабу Аню.

«Катя, соседка наша, передает поклон, каждый день о тебе спрашивает.

Вот вернешься, и сразу под венец. Хочу внуков понянчить».

Женщина с грустной улыбкой посмотрела в окно. Дети все так же продолжали резвиться.

«и береги себя. Твоя мама».

Аккуратно сложив письмо, баба Аня старательно вывела: «Красноармейцу… полевая почта…».

***

- Сергей Викторович, можно? – пожилая санитарка заглянула в кабинет.

Заведующий отделением, не отрываясь от бумаг, согласно кивнул:

- Что у вас, Ирина Петровна?

- Вот, она вам ответила, - и на стол лег бумажный треугольник.

Доктор внимательно посмотрел на письмо:

- Знаете, что самое страшное в войне? То, что она закончилась, но она продолжается.

- Для таких, как баба Аня, - тихо добавила санитарка.

- И для них, и для нас, - добавил Сергей Викторович, - можете идти.

***

А за окном воробьиным чириканьем разливалась шальная весна. Тихо шелестели молодые листья на деревьях, а солнце наблюдало за детворой, игравшей в салки.

Услышав громкий визг за окном, доктор улыбнулся. Там, за забором отделения, кипела жизнь. Люди женились, рожали детей, ходили на работу и верили в лучшее.

Здесь же…

Может, болезнь бабы Ани и есть высшая милость небес? Ведь ей тогда принесли сразу четыре похоронки.

Сергей Викторович аккуратно разгладил лежавшее на столе письмо. Несколько минут он смотрел на исписанный лист, а затем взял бумагу и карандаш:

«Здравствуй, мама, у меня все хорошо…».

Автор: Андрей Авдей

Источник https://vk.com/four_ls