На днях я получил немного неожиданные подарок. Замечательный Сергей Колько, с помощью нейросети, превратил мое стихотворение «Подснежник» в песню.

http://vk.com/audio78724349_456239094_4a72908435a3dfe715

Почему-то вспомнилось, как в детстве, когда я сломал позвоночник, моя бабушка Анна Даниловна Чуракова заставляла меня играть в солдатиков, чтобы с их помощью я смог быстрее подняться на ноги. А по вечерам заставляла рисовать и писать стихи, чтобы ночью я не оставался наедине со своими сомнениями и страхами, что не смогу подняться на ноги.

К счастью, ничего их тех рисунков и стихов не сохранилось. Поэтому мне за них не стыдно. Но зато, вместе с моими солдатиками, они помогли мне справиться с моей травмой.

Во время учебы в училище я написал несколько стихотворений и даже набрался смелости отправить их в несколько газет. Естественно, их не напечатали. Хотя стихотворение «В костеле» на выпускном курсе я часто читал на свадьбах моих друзей, на которые меня приглашали в качестве свидетеля. И возможно, именно ради этого стихотворения меня так часто приглашали «свидетельствовать» на свадьбах?

В Афганистане я немного расслабился и написал несколько строчек. На Новый 1987 год прочитал их своим разведчикам. Удивительно, но тапками они меня не забросали. Возможно, потому, что я был их командиром? Или потому, что тапок у нас не было?

Но мое стихотворение «Березовая роща» вскоре было напечатано в нашей дивизионной (108 мсд) газете «Ленинское знамя».

Годом позднее, когда я был в отпуске, меня отловил подполковник запаса Дьяченко Борис Дмитриевич, работавший на радиостанции «Юность». И записал радиопередачу, в которой я читал свои стихи, рассказывал об Афганистане и о моих ребятах.

На следующий день моя учительница, Галина Ивановна Милокостова (Соколова), попросила меня провести творческий вечер с её девятым «А». Ребята в её классе подобрались замечательные. Так иногда бывает, когда у детей замечательные учителя. Или хотя бы один учитель. И особенно, когда этот учитель еще и классный руководитель.

Всё было очень красиво и немного печально. Ребята старались не спрашивать о войне, просто слушали мои стихи. Тихая, почти семейная обстановка, которая вместо оного часа затянулась почти на три. Просто никто не хотел расходиться… На прощание одна девочка попросила меня, чтобы я вернулся с войны живым. Все знали, что через несколько дней я уезжаю в Афганистан.

Впереди оставалось еще более семи месяцев. Самые трудные месяцы.

29 февраля мои родители получили телеграмму: «1 марта в 2005 по программе маяк слушайте выступление сына в передаче полевая почта=редактор соколовская-»

А 1 марта 1988 года в Полевой почте «Юности» прозвучала передача, полностью посвященная моему выступлению и моим стихам.

К сожалению, у меня не получилось услышать эту передачу - радиоприемник у нас на заставе был, не было лишь батареек к нему. Но для моих родителей эта радиопередача была, как глоток свежего воздуха. Дело в том, что вскоре я получил тяжелое осколочное ранение. Ноги хотели ампутировать, пришлось мне сбегать из медсанбата. Настроение у меня было тогда никудышное и я больше месяца не писал домой писем. За этот месяц моя мама поседела. Никогда не прощу себе этого.

Но стихи я больше не писал. Хотя 23 февраля 1988 года, когда в Гарнизонном офицерском клубе Московского высшего общевойскового командного училища мне вручали орден «Красной звезды», я прочитал свое стихотворение «Ты плачешь? Не надо!»

До сих пор помню, удивительную тишину в зале, после того, как я закончил читать последние строки…

Да, поэт из меня не получился. Но несколько строк осталось на память - о том времени, когда они были написаны. В Афганистане…

«Кабульский блюз» чернорабочих той войны - http://artofwar.ru/k/karcew_a_i/text_0190-1.shtml

Пусть эти стихи будут небольшим подарком всем нашим очаровательным, самым красивым и замечательным женщинам и девушкам от всех нас!

Ваш Александр Карцев, http://vk.com/alexandrkartsev

В годы Великой Отечественной на фронт было доставлено около 6 миллиардов писем. Почтовая служба в это трудное время стала связующей нитью между тылом и фронтом. Бойцы писали родным — давали знать, что живы, и радовались, получая письма из дома. Сегодня, во Всемирный день почты, мы решили вспомнить, какой была почта в военные годы.

После того, как в стране ввели военное положение, стало понятно, что работа службы связи организована из рук вон плохо. Оперативно и своевременно доставить даже важное сообщение или письмо в расположения частей армии было практически невозможно. Сталин назвал связь «ахиллесовой пятой» Советского Союза, подчеркнув необходимость радикальных изменений. Так, для возможности быстрого и удаленного решения военных вопросов приоритет был отдан радио и телефонии. А наладить работу военно-почтовой службы доверили гражданским специалистам.

В ходе одной из военных операций в руки советских военных попал устав полевой почтовой службы немецких войск.

А поскольку почтовое обеспечение гитлеровцев находилось на подобающем уровне, технологию врага через несколько недель стали использовать для нужд Красной армии.

В первые недели войны почтовые работники столкнулась с острой нехваткой конвертов.

Именно тогда и появились письма-треугольники, ставшие символом надежды и связи тыла и фронта.

Они представляли собой прямоугольный лист бумаги, загнутый сначала справа налево, а потом слева направо. Оставшуюся полоску бумаги вставляли внутрь. Такие письма не требовали марок и не заклеивались, так как все знали, что их будет читать цензура. На наружной стороне писали адрес и оставляли чистое место для отметок почтовых работников. Из-за дефицита бумаги отправления зачастую писались на бланках документов, обрывках плакатов, титульном листе брошюр или даже обрывках упаковок еды.

Вся почта проходила тщательную проверку цензурой. Частная переписка перестала быть делом личным, досконально проверялось каждое письмо.

Интерес для цензоров представляли не только находившиеся в письме данные о местах дислокации частей, именах командиров и численности потерь, но и эмоциональный настрой бойцов.

Чаще всего проверяющие просто перечеркивали информацию, которая была недопустимой для передачи, однако бывало и такое, что за высказывания, которые солдат позволял себе использовать в «частной» переписке, приходилось платить свободой.

В военные годы письма на фронт порой доходили быстрее, чем в наши дни. Это объяснялось тем, что нарком связи Иван Терентьевич Пересыпкин добился исключительных условий для доставки армейской почты.

Почтовые эшелоны пропускались в первую очередь и следовали без остановок. Корреспонденция доставлялась всеми имеющимися видами транспорта — специальными почтовыми вагонами и кораблями, самолетами и автомобилями, мотоциклами и даже почтовыми голубями. Последних использовали для доставки секретных сообщений через линию фронта в тех местах, где самолет не смог бы пролететь незамеченным.

Чаще всего почтальонами были мужчины. Это было связано с тем, что общий вес груза, который им приходилось переносить, можно было сопоставить чуть ли не с весом пулемета.

Уже к концу 1941-го года советская почта работала как четко отлаженный механизм. Каждый месяц, по данным Управления военно-полевой почты, на фронт доставлялось до 70 миллионов писем, а за время Великой Отечественной — до шести миллиардов. Воинская почта была бесплатной.

На каждой открытке и письме ставились специальные штемпели: «письмо красноармейца» и «доставка бесплатно».

После того как Германией был подписан акт о капитуляции, почте предстояло пройти еще одно боевое крещение. Сотни тысяч поздравительных писем и открыток захлестнули все почтовые отделения. Люди спешили поделиться своей радостью со всем миром. Справиться с таким мощным потоком корреспонденции было практически невозможно, и горы неразобранных писем скапливались в отделениях почты, доходя до адресатов с большим опозданием.

источник

Начиная с первых дней Великой Отечественной войны единственной ниточкой, дающей возможность получить хоть какую-нибудь весточку из дома, стала почтовая связь. Срочная мобилизация зачастую не давала возможности даже попрощаться с родными перед отправкой на фронт.  Люди уходили на фронт, в неизвестность, а их семьи ждали известий о них, ждали возможности узнать, живы ли их любимые.

Письмо-треугольник представляло собой лист бумаги прямоугольной формы, загнутый сначала справа налево, а потом слева направо. Оставшаяся полоска бумаги вставлялась внутрь. Марка не требовалась, письмо не заклеивалось, так как все знали о том, что его будет читать цензура. На наружной стороне писался адрес назначения и обратный, а также оставлялось чистое место для отметок почтовых работников.

 Поскольку тетради были на вес золота, послание писалось мельчайшим почерком, заполнялось все пригодное пространство. Подобные письма-треугольники складывали даже маленькие дети, которые сооружали послание папке из обычного куска газеты. Если адресат к моменту доставки письма уже погиб, то на треугольнике делали запись о гибели, перечеркивали адрес назначения и возвращали обратно. Зачастую такой треугольник заменял «похоронку». В редких случаях, когда адресат числился без вести пропавшим или был расстрелян за трусость, письмо уничтожали. Если солдат был переведен в другую часть, попал в лазарет или госпиталь, то на месте для пометок ставили новый адрес. Некоторые такие переадресованные письма исчезали на долгое время, находя адресата уже через годы после войны.

В ряде районов для доставки почты использовались почтовые голуби, которые беспрепятственно переносили секретные сообщения через линию фронта в тех местах, где самолет никогда бы не смог пролететь незамеченным. Немецкие снайперы даже пытались отстреливать несчастных птиц, для их уничтожения выпускались группы специальных ястребов, но большей части почтовых голубей все же удавалось успешно доставить информацию к месту назначения. Для уменьшения возможности обнаружения советскими учеными была выведена особая порода почтовых голубей, способных летать в ночное время суток.

В 1941-ом накануне контрнаступления под Москвой советской разведке удалось сбить и захватить немецкий почтовый самолет с сотней тысяч писем на борту. После обработки сотрудниками СМЕРШа захваченной почты, данные были представлены маршалу Жукову. Полученная информация свидетельствовала о том, что в немецкой армии на данном участке фронта царят отчаянные пораженческие настроения. Немцы писали домой о том, что русские проявили себя как прекрасные войны, они отлично вооружены, дерутся с невиданной яростью, а война, наверняка, будет трудной и затяжной. На основе этих сведений Жуков издал приказ о немедленном наступлении.

Для доставки почты порой использовались все мыслимые и немыслимые способы. Так в Севастополь письма приходили на подводных лодках, а в Ленинград их сначала везли через Ладожское озеро, а после прорыва блокады в 1943-ем году на отвоеванном узком участке суши через построенный секретный тридцатитрехкилометровый железнодорожный коридор. Позднее эту трассу, по аналогии с Ладожской Дорогой Жизни, назвали Дорогой Победы.

После того как 1 декабря 1944-го года Красная Армия пересекла границу СССР и война уже близилась к своему завершению, Госкомитет обороны принял специальное постановление, согласно которому всем военнослужащим действующей армии разрешалось один раз в месяц отправить посылку установленного веса домой. Всего за четыре месяца 1945-го года почта смогла доставить в тыл страны десять миллионов посылок, для перевозки которых потребовалось более десяти тысяч двухосных почтовых вагонов. В основном солдаты отправляли домой одежду, посуду и мыло, а офицерский состав мог позволить себе послать более ценные «сувениры». Когда на почтовых отделениях начали скапливаться целые горы неотправленных посылок, правительство вынесло решение о введении дополнительных почтово-багажных поездов. Сегодня трудно представить с какими чувствами измученные годами лишений жители тыла спешили на почту, чтобы получить посылки с поистине царскими дарами, среди которых наиболее ценными считались сухие пайки американских солдат, состоящие из консервов, джема, яичного порошка и даже растворимого кофе.

После того как 8 мая в 22.43 по европейскому времени Германией был подписан акт о капитуляции, почте предстояло выдержать еще один последний «бой». Цунами из поздравительных писем и открыток буквально захлестнуло все почтовые отделения нашей страны. Люди спешили поделиться своей радостью со всем миром. Справиться с таким мощным потоком подчас было просто невозможно, и горы неразобранных писем скапливались на почтовых станциях, доходя до адресатов с большим опозданием. Однако, по мере того как жизнь постепенно начала возвращаться в мирное русло и появились уже новые послевоенные заботы и проблемы, почтальоны перестали быть объектами всеобщего внимания, а при их появлении люди не замолкали в ожидании неизвестности….

Автор: Игорь Сулимов.