Именно под таким лозунгом 20 октября отмечается Всемирный день борьбы с остеопорозом (World Osteoporosis Day). ВОЗ установила эту дату ещё в 1997 году. Хотя с тех пор число пациентов с таким диагнозом лишь выросло, сама болезнь по-прежнему зачастую остается незаметной для человека, пока не приводит к критическим последствиям. Поэтому остеопороз часто называют «тихой эпидемией XXI века». Однако это не значит, что заболевание оказалось вне сферы внимания медицинской науки – проводятся как исследования природы болезни, так и разработка эффективных способов ее диагностики и лечения. О некоторых результатах этой работы пойдет речь на III Академическом саммите с международным участием «Актуальные проблемы ревматологии» – 2018, который пройдет в Новосибирске 8-9 ноября 2018 года. Подробности – в интервью с ответственным секретарем оргкомитета саммита, зам. руководителя НИИ клинической и экспериментальной лимфологии (филиал ФИЦ «ИЦиГ СО РАН»), к.м.н. Максимом Королевым.
– Максим Александрович, как проявляется остеопороз и почему его считают настолько серьезной проблемой, что даже отмечают Всемирный день борьбы с этим заболеванием?
– Остеопороз – метаболическое заболевание скелета, характеризующееся нарушением прочности кости, ведущее к высокому риску переломов. Собственно, само название берёт начало от двух греческих слов: «кость» и «рыхлый». Долгое время его считали несерьезным. Но, с одной стороны, увеличение продолжительности жизни ведет к его распространению. А с другой, по мере накопления данных об этой болезни и ее последствиях, стало понятно, что ее нельзя недооценивать. Приведу лишь один пример: значительную часть патологических переломов, вызванных остеопорозом, составляют переломы шейки бедра. Речь идет о пациентах разных возрастов, и начиная с 55-60 лет такая травма встречается достаточно часто.
Чем грозит человеку такая ситуация. Для успешного лечения перелома шейки бедра в результате остеопороза пациент должен быть прооперирован в первые два дня. Иначе высока вероятность последующей инвалидности, а 20 % тех, кто не получил специального лечения, умрут через год из-за последствий травмы – застойных пневмоний, тромбоэмболии и т.д.
И уже этот факт делает остеопороз ургентной (требующей безотлагательной медицинской помощи) болезнью. По данным ВОЗ, в Европе летальность, связанная с остеопоротическими переломами, превышает онкологическую (за исключением смертности от рака легкого). А женщины старше 45 лет проводят больше времени в больнице с остеопорозом, чем по поводу сахарного диабета, инфаркта миокарда и рака молочной железы.
– Остеопороз называют «тихой эпидемией», его действительно так трудно выявить?
– Согласно официальной статистике, в наши дни уже свыше 200 млн человек в мире страдают от остеопороза. Но это те, кому поставлен такой диагноз, и чаще всего это происходит, когда уже произошел первый патологический перелом, который, по сути, является даже не признаком заболевания, а его осложнением.
– Что такое патологический перелом?
– Это травма, которая возникает в условиях, когда ее по идее быть не должно. Классический пример – перелом вследствие падения с высоты собственного роста. Или резкого наклона, кашля, несильного удара о край стола. У человека с нормальным состоянием скелета все это перелома вызывать не должно, а вот если кости поражены остеопорозом, они вполне могут сломаться.
– Получается, до момента перелома каких-то явных признаков возникновения заболевания нет?
– Остеопороз проявляется в том, что кости начинают быстро терять кальций и другие элементы прочности. Но при этом уровень кальция в крови пациента остается нормальным. Поэтому заболевание можно обнаружить с помощью специальных методов диагностики, главным из которых является рентгеновская костная денситометрия.
Но установок для проведения такого обследования не так уж и много, например, в Новосибирске их несколько, одна имеется в клинике нашего института. Есть также специально разработанный опросник – шкала FRAX (Fracture Risk Assessment Tool) ©, но ее применяют тоже не повсеместно. Еще один признак связан с вызываемыми остеопорозом компрессионными переломами позвонков, которые вызывают снижение роста. Если человек в течение года потерял в росте четыре сантиметра и более – можно практически со стопроцентной уверенностью говорить о наличии у него остеопороза.
– Можно ли выделить какие-то группы риска или сюда относятся все люди старше определенного возраста?
– Что касается первичного остеопороза, то, согласно данным ВОЗ, помимо собственно старения организма, развитию остеопороза могут способствовать нарушение и несбалансированность питания, курение, злоупотребление алкоголем, дефицит витамина Д, недостаточное потребление кальция, недостаточная физическая активность и еще ряд факторов. Но важно не забывать, что есть еще и т.н. вторичная форма заболевания, когда остеопороз выступает как осложнение при развитии других заболеваний. Как раз ее изучением и занимаются в НИИКЭЛ.
– О каких именно заболеваниях идет речь? И почему вы сосредоточились на этой форме остеопороза?
– Это ревматологические заболевания – например, ревматоидный артрит, болезнь Бехтерева и эндокринные: сахарный диабет, болезнь Иценко-Кушинга и др. И с этим связана одна важная проблема. На фоне этих заболеваний остеопороз развивается у людей среднего возраста и даже у молодых. Болезнь Бехтерева, к примеру, развивается преимущественно в возрасте 20-30 лет, пик возникновения ревматоидного артрита приходится на 40 лет.
Это тот возраст, когда физиологически остеопороз развиваться не должен. Поэтому методы диагностики, о которых я говорил ранее, таким пациентам подходят плохо: шкала FRAX© рассчитана на людей старше 40 лет, а для обработки результатов денситометрии у молодых нужны не классические, а специальные критерии, которые на сегодня еще плохо валидированы.
Очевидно, что для своевременной диагностики вторичной формы заболевания нужны новые методы. Решением этой задачи и занимаются в настоящий момент наши сотрудники. Эта работа поддержана Министерством науки и высшего образования РФ в рамках программы поисковых научных исследований.
– Можете рассказать об этой работе подробнее?
– Мы поставили себе задачу понять на момент постановки первичного диагноза, а угрожает ли вторичный остеопороз в принципе пациенту. Поскольку возникает он не всегда, а профилактика остеопороза стоит достаточно дорого и имеет свои побочные эффекты. И применять ее надо лишь в случае, когда это действительно необходимо. Такой подход укладывается в рамки персонифицированной медицины, определяя индивидуальную стратегию лечения для каждого конкретного пациента.
– И каким образом можно этого достичь?
– Мы взяли за основу метод диагностики с помощью иммунно-генетических маркеров. Биомаркеры имеют ряд очевидных преимуществ: они не меняются в течение жизни, не зависят от уровня активности заболевания, в то же время провести такой анализ не сложно с технологической точки зрения, и он достаточно дешев, чтобы его проведение было оправданным. Речь идет в основном о генах цитокинов, мы обследуем их полиморфизм (речь идет о 14-16 точках) и на основе полученной информации создаем сложный диагностический алгоритм, который с большой долей вероятности позволяет прогнозировать риск развития остеопороза, в том числе, вторичного. Располагая такой информацией, врач в дальнейшем может делать осознанный выбор стратегии лечения, добавляя в нее профилактику остеопороза или нет. Этот метод очень сильно отличается от классических подходов популяционной генетики, когда обследуется большая группа людей, пять-десять тысяч человек, и выводы делаются для некой популяции. Но проблема в том, что эти выводы практически невозможно применить к конкретному пациенту. Наш же метод напротив нацелен на отдельного пациента и в этом его главное достоинство с прикладной медицинской точки зрения.
Источник
