Однажды Льву Николаевичу Толстому было видение. Привидилась ему трехрукая девушка ангел. И остолбенел граф. Как был в одной ночной рубахе, так и остолбенел во всех конечностях. А это грех. Понимает это всё Лев Николаевич, а ничего с собой поделать не может.

Тогда трехрукая девушка ангел сама заговорила.
- Поговаривают, граф, на словах ты Лев Толстой, а на деле хуй простой. А я, кстати, Маша.
Граф прокашлялся в могучую, как вся русская литература, бороду и сказал только:
- А разве бывают трехрукие ангелы?
- Конечно, бывают. Это тебе не барышень на рельсы укладывать. А ангелы какие хочешь бывают. Ну, так, есть что ответить в своё оправдание?

Лев Николаевич в ответ пробормотал доселе неизвестную самому себе мантру, невесть откуда взявшуюся в голове:
Когда ж не приходит трехрукая Маша
Из жизни уходит смысл.
Герметика вся превращается в кашу
И рушится магия чисел.
- Да вы, граф, совсем того, ку-ку. Какая магия чисел?
Но граф продолжал шептать, как ему казалось, спасительные мантры:
Ужасные запахи, мерзкие звуки
Меня предают огню.
И я задыхаюсь от лени и скуки
И просто несу хуйню.

- Вот-вот, хуйню. Только, наоборот, погубную. И, все-таки, правду говорят, на словах...

Тогда Лев Николаевич бросает в Машу невидимым тапком, трижды крестится и громко, что есть мочи, нараспев, словно псалмы:
Лишь только глаза мне смежает зелье
Я вижу всё ту же херь,
Как Маша - умертвия из подземелья
Ко мне открывает дверь.
Один лабутен у нее железный,
Другой костяной лабутен.
Она грациозно проходит между
Обмазанных калом стен.
Почти не испачкав одежду
В подвале, где плесень и тлен.

От его криков просыпается супруга Софья Андреевна. Трясет Льва Николаевича, пытаясь его разбудить, но граф опадает в её руках, как озимые.

Под потолком кто-то ехидно засмеялся и обронил перо, которое медленно, кружась, ниспадает на пол спальни Толстых.

Утром, на скоро вызванный врач, поставит графу Толстому диагноз- шизофрения. Заболевание, совсем недавно открытое швейцарским психиатором Блейлером.
Перед уходом, доктор склонится над ухом Льва Николаевича и прошепчет:
Потом мне на шею, ногой пиная
Накидывает петлю,
А я ей шепчу: - Не сердись, родная,
Я только тебя люблю. -
Она поднимает меня, наверху я,
И в этой петле вися.
Семя моё вытекает из хуя,
И я просыпаюся.

Отчего граф Толстой впадет в умиротворение и вскоре умрёт не произнеся больше ни слова.

*слова М.Елизарова из песни "трехрукая Маша"

Майор открыл ящик из под снарядов, заменявший в их части почтовый ящик, и обнаружил в нем небольшое количество писем от солдат. Он расстегнул форменный китель, снял туфли, которые ежедневно натирали ему ноги до кровавых мозолей, и разложил на столе конверты. Носки жутко воняли, так, что если бы это была не мотострелковая часть, а часть рхбз, то его непременно уже ликвидировали, выдав сие за утечку зарина.

Закурив, майор вспомнил детство, как его застукали подсматривающим в бане. В тот же день он трижды был бит. Первый раз, матерью, второй, отцом, и, наконец, в третий, самый подлый, компанией друзей, которых он сдал, что это они надоумили его подсматривать.
Закипел чайник. Майор заварил остатки кофе, молотого и растворимого, всё то, что удалось выгрести из пустых банок. Сахара не было. Хотя, жизнь у майора должна быть слаще мёда.

Отхлебнул получившегося взвара и аккуратно вскрыл первое письмо над паром от чайника.

Писал рядовой Серкибаев. "Блядь, сколько же ошибок"- выругался майор, разбирая корявый почерк. В письме сообщалось, что рядовой Серкибаев с доблестью и честью, присущими всем представителям казахского народа, несёт службу. Лучше всех стреляет, быстрее всех бегает, ага и меньше всех пиздит- добавил майор и выкинул письмо в мусорную корзину.

Следующее письмо было заполнено аккуратным каллиграфическим почерком. "Ивановой Л.А. от Иванова Я.Р.". Майор сразу вспомнил этого рядового, который вечно качал права. Аристократ хренов. В письме были сплошные жалобы на тяготы, но главное на лишения воинской службы. А также по каждому офицеру и сержанту в отдельности. "Вот падла",- выругался вслух майор. "Сгною!". Два тетрадных листа, исписанные аккуратным каллиграфическим почерком сдавали практически весь гарнизон. "Выходит, рядовой Иванов, все пидорасы, один ты у нас Дартаньян". Письмо отправилось вслед за письмом рядового Серкибаева, в урну. "Прах к праху",- сказал сам себе майор.

Писем сегодня было немного, в исходящей корреспонденции в основном жалобы на тяготы и лишения, мол, мытьё полов и постоянное сайгачание по плацу - это не армия, а издевательство. Вот если бы дали автомат и полную каску патронов, я бы всем показал. "Сказочные долбоебы",- вздохнул майор. Оставшиеся несколько писем он отправил в урну даже не читая.

Входящих было ещё меньше. Всего два письма. Одно пухлое, а второе полупрозрачное, сразу видно, от девушки, которая вознамерилась бросить защитника Родины. За столько лет службы майор научился определять содержание писем даже без вскрытия. Но всё равно, любопытство каждый раз брало верх.

Сначала он вскрыл пухлое, в котором между листов обнаружил несколько купюр. Не густо, но на пару походов в пивную хватит. Деньги майор убрал в нагрудный карман. Письмо перечитал и отправил в урну. Ничего нового, свинья опоросилась, кошка откатилась, соседка тетя Маша померла. Можно переставлять местами как хочешь, смысл не поменяется.

Открыл второе, куцее письмо. Действительно, писала девушка Таня, сообщила, что полюбила другого, просит ее простить и жить дальше. "Эх, Таня, Таня, Танечка, шлюха!"- сделал заключение майор.
Он достал лист бумаги и написал:"ну и пошла ты нахуй, шлюха! К концу службы я стану сержантом, научусь убивать голыми руками. Потом дембельнусь, приеду домой и вам всем пизда. Тебе в первую очередь". Подписав конверт, майор вложил послание от рядового Сомова девушке Тане. "А, хули нет, когда да"- усмехнулся проказник майор.

Всё. На сегодня с меня хватит.

Майору потребовалось прослужить двадцать лет, чтобы дожить до этого мгновения. Когда утром он вошёл в кабинет командира гарнизона и на его вопрос: "Что пишут наши солдаты?", ответил:"Дерьмо".

В тот же день он написал рапорт об увольнении. Начальник отдела кадров спросила о настоящей причине. На что кадровый офицер ответил: "майору дохуя приходит писем..".