Горячее
Лучшее
Свежее
Подписки
Сообщества
Блоги
Эксперты
0 просмотренных постов скрыто

Существо в парке⁠⁠

У меня есть хобби: пишу стихи и рассказы. Музой моей выступает сама природа и я часто хожу к водоемам, в лес или, в крайнем случае, в городской парк. Днем там обычно очень людно, поэтому я стараюсь туда выбираться рано утром или даже ночью. Друзья меня конечно в этом упрекают, говорят: маньяки, насильники и тому подобные опасности. Никаких преступников я пока не встречала, но на всякий случай купила себе газовый баллончик. И уже решила, что зря на него потратилась, но однажды, он мне все-таки пригодился.

Как-то раз, в начале апреля, я зашла в парковую зону где-то в 11-12, надеясь написать хоть что-то весомое и классное. Настроение было соответствующее. Минут 20 я побродила по аллеям, а после присела на скамейку и умостила свой фонарик так, чтобы он мне освещал «рабочее место».

Вдруг, мне показалось, что в темноте среди деревьев мелькнула довольно крупная тень. Она не была похожа на человеческую, поэтому я решила, что это всего лишь бродячая собака. Но я все равно насторожилась, у меня был печальный опыт общения с этими животными. Посветив фонариком в ту сторону, я никого не обнаружила.

Прислушавшись с минуту к ночному парку, я уже было вернулась к рассказу, но вдруг за моей спиной раздался едва различимый скрежет. Звук был похож на то, как кто-то царапает асфальт. Несмотря на баллончик,у меня в руке и твердую уверенность в себе, я застыла на месте, не в силах повернуться. Стремный звук становился все громче. К нему еще прибавился звук, как будто кто-то тащит по земле мешок с песком.

Наконец, справившись с собой, я резко обернулась. Фонарик находился у меня в кармане и из всего освещения был свет далеких окон и витрин. Этого было достаточно для того, чтобы увидеть то, что увидела я.

Это была явно не собака. Оно напоминало покалеченного человека, с перебитым позвоночником и ампутированными по колено ногами. Задние его конечности были очень слабые, почти рудиментированые, передние - сильные и с огромными когтями на пальцах. Существо было покрыто длинной, но редкой пятнистой шерстью. Голова была практически лысая, без ушей и с длинной редкой гривой. Но самым ужасным была его морда: плоская, как у человека, глаза круглые и поросячее рыло. Но рот был человеческим... Самое жуткое в нем было то, что оно улыбалось.

Оно ползло в мою сторону, подтягиваясь передними лапами. Двигалось существо неторопливо, но тем не менее передвигалось достаточно быстро. Губы его двигались, словно тварь что-то бормотала. Тут я услышала голос. Голос твари напоминал безумный голос сумасшедшей женщины, пропущенный через сто звуковых эффектов. Но ни один компьютер не смог бы такое воспроизвести.

Внезапно я вышла из ступора и поняла, что надо делать. Вытащив баллончик я прыснула его содержимое в существо. Но было слишком далеко, струя не достигла цели. Я и не успела опомниться, как расстояние между нами сократилось до двух метров. Я нажала кнопку еще раз, теперь с результатом: страшное существо начало дергаться, фыркать, неистово визжать. Я побежала что было сил. Остановилась я только на остановке за парком.

Для меня, все кончилось благополучно, но после той встречи мне часто сниться сон: я никак не могу открыть дверь, а по лестнице на мой этаж карабкается, кряхтит этот монстр. Этот скрежет... Когда я добегаю до последней ступеньки, я каждый раз просыпаюсь. Все бы ничего, но и наяву дверь в мою квартиру открывается все хуже.

Показать полностью
Мистика Мистические места Текст
1

Заброшенная больница⁠⁠

Заброшенная больница Мистические места, Заброшенное, Длиннопост
Заброшенная больница Мистические места, Заброшенное, Длиннопост
Заброшенная больница Мистические места, Заброшенное, Длиннопост

Ещё буквально вчера я не представлял себе и не мог и предположить, что я стану искать разные мистические истории , собирать

и писать их . Пока я сам один раз не встретился с чем то необъяснимым , с тем что заставило меня посмотреть на разные вещи под другим углом. Это случилось, когда мне было ещё 8, я тогда частенько приезжал к бабушке в деревню . Ходили на рыбалку с ребятами с которыми я подружился и стали потом вместе проводить все больше времени. Но один раз убежала собака , ещё молодая и мы все пошли её искать . Я тогда прошел вдоль самой деревни, все было как на ладони , но собаки этой нигде не было. Искали по лесу , выходили к озеру , я тогда даже зашел к старому болоту . Там пахло какой то сыростью и казалось даже , что воздух какой то другой . По спине пробежали мурашки , становилось как то холодно , даже несмотря на то, что стояла летняя жара. Я тогда не особо обращал внимания на всякие страшилки , но в тот день в том месте что то было не так. Не знаю как я тогда смог отбиться от всех остальных, хотя искали и проверяли каждый уголок этой деревни вместе. В месте, где начиналось то самое болото по обеим краям можно было теперь увидеть деревья , как столбы без верхушек и без кроны , и даже казалось что и живность, которая обитает здесь в лесу , но на болоте её не было.

Пытаясь закричать , чтобы позвать остальных я вдруг почувствовал себя как то нехорошо, стала кружиться голова, в воздухе стали появляться то в одном , то в другом месте различные светящиеся силуэты большие, похожие на людей. Они то исчезали то появлялись , застывали и пропадали . Казалось даже , что и в голове моей в этот момент что то происходило , я стал слышать повсюду разные голоса . Не знаю было ли это на самом деле или мне это все так показалось , но со мной что то произошло в тот день , и я действительно стал что то слышать замечать и может и поэтому и стал собирать разный материал про всякое необъяснимое.

Меня даже нашли в тот самый день , я лежал без сознания , говорили что хорошо ударился и отключился . Собаку мы нашли , но больше я ничего не рассказывал.

А вот сегодня прошло уже больше двадцати лет , я сам стараюсь многое не вспоминать . Меня заинтересовало сообщение , которое пришло мне недавно и которое я так и не успел посмотреть. И вот сейчас все таки решил узнать что же там .

И оказалось мне написал то самое сообщение один искатель всяких странных мест. Он говорил , что собирается исследовать больницу и место то он все подробно объяснил. И сразу попытался с ним связаться , но вот ответа не была уже. Мне показалось как то странно он ведь хотел со мной поговорить , и также сразу неожиданно и быстро он пропал и нету связи с ним теперь уж никакой совсем.

Я ещё подумал как мне поступить , но все таки дождавшись утра и погрузив весь инвентарь в машину решил отправиться в то место, не зная что может ждать меня там.

И ехать туда не так уж долго , рассчитывал к обеду смогу добраться неспеша. И выезжая я замечал какая теплая была погода , на небе ни тучки все ясно . А вот когда добрался до места до того то и погода поменялась, теперь видны на небе тучи стал подыматься ветер , превращаясь в ураган и повалил как из ведра холодный дождь.

И вот по карте я приехал . То место здесь , но что внутри и стоит мне туда идти . И вот совсем недалеко от той больницы я вдруг увидел следы людей обрывки от палатки , рюкзак, заваленный листвой и котелок , наполненный землей. Но где же все куда их унесло и что же с ними стало .

Такая непогода наступает , что надо думать либо зайти внутрь либо уезжать .

И посмотрев на здание на ту больницу , как мне сейчас же показалось на миг какой то я увидел ее в первоначальном виде. И взяв рюкзак , пройдя вперед , сквозь старый вход. И может быть действительно здесь все не так . И вроде бы пустое место , но чувствуешь какой то страх и холод .

И выставил я по углам фонари на стойках, пытаясь что то рассмотреть доставил монитор и аппарат для измерений колебаний звука. И в этом месте действительно зашкаливает и фонит.

И только здесь сейчас , где появился свет особых нету звуков. Но вот чуть дальше казалось что со всех сторон тех разных звуков очень много . И только сделав несколько шагов из комнаты, где оборудование мое как тут же звуки стали четче и появляться стали силуэты . Они повсюду и кажется , что могут и свести с ума . Я даже смог рассмотреть уже отчетливо и близко различных силуэтов здесь.

И взяв с собой переносной фонарь прошел по зданию ,пытаясь отыскать следы людей. Но никого лишь только звуки за спиной .

Пройдя и не увидя никого пытаясь все также рассмотреть кого то и вслушиваясь в различных шорохи , что здесь казалось что повсюду были. А за окном все также непогода.

Не знаю как я все таки уснул . Лишь помню свет пропал и тишина на миг , а дальше как в тумане.

И новый день как наступил сюда приехали сносить то здание . Совсем уж ветхое оно и как не развалилось не понятно. Меня и там не сразу смогли увидеть чтоб сообщить , что нужно здание сносить.

И только лишь мысли приведя свои в порядок как тут же то здание снесли и тут же выглянуло солнце.

А человек, который мне писал он оказался что не здесь. Приехал он сюда , но оставаться здесь не стал и только свой компьютер он разбил а вещи потерял свои.

Я с ним потом связался поговорил о этом месте , и здесь действительно не все чем кажется на первый взгляд.

Такая вот история про место про больницу , что было скрыто от людей так много лет и многих то место и притягивало и многие вернуться пожалуй так и не смогли.

Показать полностью 2
Мистические места Заброшенное Длиннопост
2
11

Подземка (Часть 1)⁠⁠

Подземка

Как часто любил говорить один знакомый еврей: мне таки есть что вспомнить, только вспоминать не хочется. Не сразу я его понял. Случались в моей жизни яркие, интересные случаи, которые до сих пор стоят перед глазами во всех подробностях, такие, что вспоминай – не хочу. Не хочу, но помню, - это, как раз, про меня.

Дело было в моей яркой студенческой молодости. Покинув свой город, сразу по окончанию школы, я решил перебраться в столицу, для чего подал документы в несколько московских институтов, и не без труда, поступил в один из них. Комната на шесть человек в многолюдном институтском общежитии мне сразу не понравилась, слишком уж шумно и суетно там было.

И я решил перебраться в отдельную съемную квартиру. Сразу возникал вопрос о дополнительных доходах, так как на студенческую стипендию особо не шиканешь. Вы не поверите, но приглашение на свою будущую работу я увидел, натурально, на стене. Как-то раз, спустившись в подземку, которая, по пришествию нескольких месяцев проживания в Москве, так и не перестала удивлять и радовать меня, стоя на платформе в ожидании поезда, я увидел на стене крупную трафаретную надпись, информирующую всех желающих о том, что московскому метрополитену на постоянную работу требуются рабочие. Под этой надписью, буквами помельче, было приписано, что образование и особые навыки не требуются и полный соц.-пакет.

Не обратив, в тот момент, на это объявление особого внимания, я сел в подошедший вагон и поехал по своим делам. Вернувшись вечером домой, я обнаружил записку от доброй старушки, у которой снимал маленькую двухкомнатную квартирку в старой пятиэтажке. В записке говорилось о некоем хорошем человеке, который был согласен занять одну из двух комнат и разделить со мной ежемесячную арендную плату. В записке старушка говорила, что человек он хороший и компанейский.

Этим хорошим компанейским человеком оказался Вячеслав Борисов, в последствии просто Славик. По иронии судьбы, Славка поступил в тот же институт, что и я, только на другой факультет. Хотя, если вдуматься, то странного в этом не было ни чего. Мы с ним оба приезжие с провинций в поисках новой жизни и таких приезжих в Москве, хоть отбавляй, и институты выбирали не те, где хотели учиться, а те, куда проще поступить.

Славик, действительно, оказался компанейским соседом. Он никогда не лез в чужие дела, не доставал своими советами и правилами. Правил, к слову, у него было не много. Вернее сказать, если они у него и были, то я о них ничего не знал. Посидеть допоздна в баре или пол ночи смотреть фильм перед экзаменом, мешать водку с пивом, мыть посуду только тогда, когда она совсем закончится все это для него было делом вполне привычным, впрочем, как и для меня, в то время. Единственный телевизор, стоявший на общей кухне, мы делили по-дружески и, если один из нас шел спать в свою комнату, пока второй оставался досматривать фильм, что, к слову, случалось довольно редко, звук у телевизора убавлялся до разумных пределов. Минусы у моего соседа то же был, хоть и не много. Самым огромным его минусом, для меня, был богатырский храп, который каждую ночь неуклонно сопровождал сон моего друга.

Другим, не менее важным минусом, была его любовь к свежему воздуху, которая в особенной мере проявлялась после выпитого накануне. Не редко в студеную зимнюю пору я просыпался от того, что переставал чувствовать пальцы на ногах. Тогда мне приходилось, собрав в кулак всю силу воли, выпрыгивать из-под одеяла, бежать бегом в крохотную прихожую, надевать пуховик и ботинки и только тогда можно было идти в комнату Славки, который храпел, как медведь, чтобы закрыть окно, оставленное с вечера открытым. Не знаю, как он спал, но в его комнате для меня всегда было реально холодно. Не редко, проснувшись не до конца, по дороге в прихожую, я со всего маха натыкался на табурет, черт знает зачем оставленный Славкой посреди коридора, в те моменты мне очень хотелось прихватить этот табурет с собой и от души навернуть им по спящему Славику…

Кстати, внешне Слава то же походил на медведя. На панду. Он был невысок, пузат и широк в кости. При своих 175 он весил почти 120 килограмм, и я постоянно интересовался у него, - как же он завязывает шнурки. К шуткам Вячеслав Борисов относился спокойно, мог и сам пошутить и на чужие шутки не обижался, поэтому, как-то раз в институте, среди общих знакомых, я сказал, что фамилия Славке не подходит, какой же он Борисов? – он Борик. С тех пор это погоняло Славик – Борик приклеилось к нему, как репей.

К граниту науки мы со Славкой особого рвения не проявляли, а вот к посиделкам в барах и гулянкам по городу ниши натуры были весьма себе расположены. А на это нужны были деньги. Как, собственно, и на оплату нашей совместно снимаемой двухкомнатной квартирки. Задумавшись, в очередной раз, над извечным вопросом о пополнении денежных средств, я вспомнил об увиденном ранее в метро объявлении и поделился со Славиком своими мыслями. Ему очень понравилось словосочетание «полный соц. пакет», так как на тот момент, мы не раз пробовали свои силы в роли ночных грузчиков на разных оптовых базах. Грузчики получались из нас так себе. Ну грузить то мы оба умели, а вот разгружать у нас выходило плохо, особенно на следующее утро.

И вот, как раз, в одно утро, из тех, которые случались после ночных погрузочных работ, собираясь в институт мы со Славкой решили, что хватит с нас этой грузовской романтики, нужно было попробовать себя в роли работников метро. Возвращаясь после занятий, я специально сделал крюк и подошел к платформе, где недавно видел объявление о приеме на работу в метрополитен. За неделю, или чуть более, крупные трафаретные буквы со стены никуда не пропали и, записав номер телефона, я пошел домой. Набрав номер, указанный в объявлении, пока шли гудки, я был уверен, что это чья-то шутка или одно из тех объявлений, которые в то время часто маскировали мошенники, с целью привлечения доверчивых балбесов на разовую противозаконную деятельность. Но мне ответил хорошо поставленный, грубый женский голос, который подтвердил, что я звоню в отдел кадров одного из государственных предприятий, работающих по обслуживанию устройств инфраструктуры московского метрополитена, и, что им, действительно, требуются работники на постоянную работу. Я немного поколебался, - говорить или нет, что мы студенты, так как предыдущий опыт показывал, что работодатель не очень приветствовал постоянные отвлечения своих работников на нужды учебы. Но потом, все-таки, решил сказать сразу, что мы учащиеся, чтобы не тратить время попусту на бесполезное собеседование. К моему удивлению, девушка с грубоватым голосом, на том конце провода, обрадовалась тому, что мы со Славкой учащиеся института и заверила, что наши отвлечения по учебе, в виде официальных сессий и прочего ни в коей мере не станут проблемой, а, даже, наоборот, предприятие заинтересовано в образовании своих работников и всячески это приветствует.

Уже на следующее утро мы со Славиком взяли документы и поехали оформляться на нашу будущую работу…

Работа в подземке нам сразу понравилась. Во-первых, наша работа была, как правило, в ночное время, а это нас уже радовало. Во-вторых, была в ней своя, ни с чем не сравнимая романтика, которую было сложно понять непосвященному. Мало того, что ты работаешь по ночам, когда все спят, да еще и работаешь глубоко под землей, где кроме тебя и еще нескольких человек, никого нет. Ну и погодные условия под землей не могли не радовать, снаружи мог идти дождь или снег, ветер или мороз, а под землей всегда была одна и та же погода. График работы для нас был очень удобным, учитывая то, что мы еще и учились. Как было прописано в наших трудовых соглашениях, работая под землей в ночные смены, мы подвержены враждебным факторам, которые наш работодатель учитывал в виде дополнительных денежных поощрений. Да и сам график работ выглядел, очень даже, не плохо. Мы работали два – три дня в неделю, а получали в месяц столько же, сколько получали ежедневщики, работающие на поверхности.

В нашей бригаде, в которой мы теперь работали, кроме нас со Славкой, было еще трое монтеров пути, как мы теперь назывались, и бригадир. Бригадиром был грузный мужик неопределенного возраста, именуемый Василий Ильич. Естественно, что вся бригада звала его Ильичем. Идя вечером на работу, мы садились на своей, уже почти родной Савеловской, доезжали до Петровского парка, далее переходили на Динамо и ехали до Аэропорта. Где, среди множества комнат для обслуживающего персонала, располагалась наша бригадная бытовка, в которой Ильич вел свои журналы с инструктажами по охране труда и еще черт знает с чем. Пока мы переодевались в рабочую спецодежду, бригадир вписывал нас в журналы, бубнил на словах какие-то инструктажи, после чего мы расписывались и приступали к работе.

Наша работа заключалась в ремонте и профилактическом обслуживании устройств, находящихся на станциях зеленой ветки, или вблизи этих станций. Иногда мы работали на самих станциях и возились со светофорами, иногда ехали дальше и находясь между станциями, на перегоне, чинили там стрелочную гарнитуру или перебирали изолирующие стыки на путях. Собственно говоря, мы со Славкой ничего не чинили, мы носили объемистые сумки с инструментами, а также таскали тяжелую кувалду и лом. Наша с ним работа заключалась в конкретных поручениях из серии «подай – принеси, иди сюда, отойди отсюда, стой там и не мешайся», а все остальное делал бригадир с остальными членами бригады.

Начав работать в подземке, я понял, что многое из моего представления о работе метрополитена было не верным. Например, я был уверен, что на ночь метро закрывается и кроме сторожей, более там никого нет. На деле же оказалось, что ночь под землей - это самое основное рабочее время. После дневных перевозок, все поезда следовали на мойки, которыми оборудованы многие тупиковые станции метро. Там мощные струи воды смывали с вагонов всю грязь и пыль, накопленную за день, а внутри вагонов, в это время, во всю орудовали уборщики, подметая полы, наспех протирая стекла и поручни.

На станциях, другие уборщики, перебрасываясь шутками друг с другом, подметали и мыли пустынные коридоры и вестибюли метро, протирали лавки и плиты на стенах. Мрачные электрики, в темно-синей робе, меняли сгоревшие лампы в светильниках. В общем, ночной метрополитен жил своей жизнью, скрытой от посторонних глаз.

В дополнение к удобному для нас рабочему графику, был в нашей работе и еще один жирный плюс в виде бесплатного проезда в метро. Нам со Славиком выдали удостоверения работников метрополитена, по которым мы имели право на бесплатный проезд. Мы больше не стояли в очередях за жетонами и не проходили по ним на эскалатор, мы козыряли своими новыми удостоверениями работникам, дежурившим у турникетов, и шли в обход вертушек, чувствуя себя в такие моменты, ну очень крутыми.

Так мы проработали почти полгода, до того страшного случая, произошедшего в конце ноября 1998 года. Ночь опускалась на улицы Москвы, запоздавшие прохожие спешили по своим домам. А для нашей бригады рабочий день, а вернее рабочая ночь была еще впереди. Отоспавшись днем после занятий в институте, мы встали и плотно пообедали. Хотя, такие понятия как обед или ужин для нас уже перестали быть актуальными. Когда у тебя ночной график работы, а утром приходится ездить в институт, ужин вполне может оказаться завтраком.

После ужина мы подкинули монету, - кому мыть посуду. Как случалось чаще всего, выиграл я, а Славик проиграл. Поэтому, он разлегся на кухонной кушетке и включил новости, а я включил воду в кране и принялся за мытье посуды. Диктор в новостях пугал ростом преступности на улицах Нью-Йорка, военным переворотом в какой-то африканской стране и валютными аферистами в столичных обменниках, в общем, ни чего нового из новостей мы не узнали.

Одевшись, мы вышли на улицу и направились к станции метро. Обычно, наш путь до Совеловской занимал около получаса ходьбы, но в этот промозглый ноябрьский вечер мы добрались туда минут за двадцать. Ветер нес на себе холодные капли дождя, от которых поднятые до ушей воротники курток и надвинутые на глаза меховые кепки никак не защищали. Попадая на лицо, вода собиралась в крупные капли, которые, то и дело, противно стекали за пазуху. Дойдя до дома метро, как Славик окрестил вход в Савеловскую, мы не стали обходить вокруг, чтобы проверить открыт ли центральный вход, а сразу направились к ближайшим дверям с надписью «служебный проход». Я нажал на кнопку звонка и дверь тут же открыл пожилой говорливый охранник, которого Славка всегда называл Гиви, естественно за глаза.

Мы поздоровались и Гиви, настоящего его имени я не знал, с кавказским гостеприимством пригласил нас внутрь:

- Что там, дождь, да? – спросил он, лениво отодвигаясь с прохода.

- Ага, - подтвердит Славик, на улицу сегодня лучше не выходить, придется тебе в туалете курить.

- У меня окно есть, - невозмутимо сказал Гиви, куда пошли, слушай, ноги вытирай, - посмотри, как следите, тут уже полы помыли.

Мне не нужно было это говорить, входя на работу через боковой служебный проход, я всегда тщательно вытирал ноги. И все равно, каждый раз, когда я вежливо здороваясь проходил мимо, на меня пристально и не добро смотрели уборщицы. А вот Славик вытиранием ног о входной коврик утруждал себя редко, а уж тем более лишний раз поздороваться с уборщиками, он, невозмутимо топал вперед, оставляя на свежевымытом полу жирные отпечатки уличной грязи, поэтому уборщики на него внимания не обращали и замечаний ему не делали. Но для этого нужно было родиться Славиком, у меня такие номера не проходили…

Пока я старательно оттирал подошвы ботинок о ворсистый коврик, Слава, оставляя мокрые следы, крейсерским шагом успел преодолеть половину вестибюля и уже подходил к турникету. Я поспешил за ним. Там сегодня дежурила строгая дама, которую я здесь видел не часто. Встретившись с ней глазами, я остановился и полез во внутренний карман куртки за удостоверением, подтверждающим мое право бесплатного проезда. Славик же, нисколько не смутился под ее строгим взглядом, не сбавляя ходу, и не обращая никакого внимания на вертушку, преграждающую проход вниз, выставив перед собой свой авторитетный живот, неотвратимо приближался к проходу на эскалатор. В итоге, я догнал его лишь внизу, так как мое удостоверение строгая тетка разглядывала по полной программе.

Людей в столь поздний час в коридорах метро было уже не много. Спустившись вниз, мы сели в ближайший вагон подошедшего поезда, который довез нас до Петровского парка, дальше был привычный переход на Динамо, откуда мы доехали до Аэропорта. Посмотрев на часы, Слава направился к эскалатору, - давай, что ли, поднимемся на верх, перекурим? – предложил он, не дав мне времени на ответ, - у нас еще пол часа до работы.

Мы поднялись на верх, вышли через центральный вход и отошли немного в сторону, подальше от холодного ветра и капель дождя. Мимо нас прошел патруль милиции, как минимум двое из четверых милиционеров с интересом посмотрели на нас. Милиция, к вечеру у метро, была особенно активна, они отлавливали подвыпивших граждан и сопровождали их в ближайший опорный пункт. Славик курил, и оживленно жестикулируя, не скупясь на выражения, обсуждал минувшие новости про улицы ночного Нью-Йорка и тамошние отношения населения чернокожих кварталов с местной полицией. Он не обращал никакого внимания на подозрительные взгляды проходящих мимо милиционеров, не сбавлял голос и не стеснялся на эпитеты, в общем, он вел себя, как всегда. Вероятно, поэтому, никто из четверки милиционеров не стал подходить к нам и интересоваться что мы делаем возле метро в столь поздний час.

Перекурив, мы нырнули обратно в теплый вестибюлю метро и пошли к эскалатору. В этот вечер тут дежурил пожилой мужчина с кавказскими корнями, отдаленно напоминающий Гиви у входа на Савеловскую. Он не стал проверять мое удостоверение, поздоровавшись со мной кивком головы, открыл турникет, и мы спустились обратно в подземку. Там Вячеслав уверенно отыскал, среди прочих, нужный проход, выводивший нас к бригадной бытовке.

Мы зашли за десять минут до начала рабочего времени. Вся бригада была уже в сборе. Ильич сидя в своем углу между висящими на стенах стендами с надписью Охрана труда и Красный уголок, что-то писал в журналах. Мы поздоровались и, подойдя к своим металлическим шкафчикам, стали переодеваться в рабочую спецодежду.

Обстановка сегодня в бригаде была не спокойной. Ильич молча кивнул нам в знак приветствия, на секунду оторвавшись от бумажной работы, удивительно, но он не стал нас отчитывать за то, что пришли впритык к началу рабочего времени. Щербаков Андрей Васильевич, старший монтер бригады и исполняющий обязанности бригадира в его отсутствие, вполголоса давал наставления Сашке с Женькой, - двум монтерам со стажем работы чуть больше года, те внимательно слушали и молча кивали.

Не дождавшись, пока бригадир допишет записи в свои рабочие журналы и проведет устный инструктаж, они втроем подошли к нему, молча расписались в журналах и направились к выходу.

- Андрей, ну ты все уяснил? – крикнул ему вдогонку Василий Ильич.

- Да понял я все, не в первой, Ильич! – послышался уже из за двери голос Щербакова.

Он был вторым по возрасту и статусу в бригаде, разумеется, после бригадира, поэтому такая фамильярность Андрею Васильевичу, которого все члены бригады с уважением звали Васильич, дозволялась. Грустно посмотрев на пустой проем двери, через который недавно вышли остальные члены бригады, Ильич отбросил ручку в сторону и сказал, обращаясь к нам, - расписывайтесь!

Он не стал бубнить нам ежесменные слова о правилах нахождения на межстанционных перегонах, а также в тоннелях метро, об опасности прикосновения к контактному рельсу, о том, что передвигаться следует только по служебным мостикам, об обнаружении незнакомых предметов и прочему, прочему, прочему… Записи в журналах были оформлены, дежурный диспетчер был предупрежден о всем маршруте нашего следования, а значит контактный рельс был давно отключен, движение поездов – остановлено.

- Смотри под ноги, не спеши, не валяй дурака и не отключай уши, - как правило, Щербаков, в отсутствие бригадира, ограничивался этими наставлениями. Правило «не отключать уши» было внесено Васильичем в наши подземные будни на вторую или третью смену нашего со Славкой выхода на работу. После одного случая, когда Славик, шедший впереди бригады, надел наушники и слушая музыку, продолжал бодро вышагивать по шпалам, в то время, когда вся остальная бригада свернула в боковой тоннель. Минут через пять, после того, как громогласный Щербаков, ростом и габаритами превосходящий самого бригадира, а в том было около 190 сантиметров росту, не смог докричаться до Славика, он послал меня догнать его, и передать Вячеславу Павловичу, заместитель бригадира, по такому случаю, вспомнил, даже, отчество своего вновь прибывшего монтера, где, а вернее, в каком месте у того окажутся наушники, если он вздумает еще раз их одеть на рабочем месте.

Мы со Славкой поставили автографы напротив своих фамилий в журнале у бригадира и ждали дальнейших указаний. Ильич полез в шкаф и стал готовить инструменты, которые должны были понадобиться для работы. Приготовив короткий лом и молоток, приваренный к длинной металлической ручке, он накидал в сумку прочие инструменты. Последним он вынул вольтметр, покрутил его в руках и досадливо выдохнул:

- Ах ты ж! Ну Васильич, все то он знает. Нужно ж было этот брать тем то он ни черта не померит.

- Что, напряжометор не тот взяли? – влез в размышления бригадира Славик.

Я мысленно приготовился. Была у Славки такая черта характера, - влезать со своими глупыми вопросами, мягко говоря, - не вовремя. И Щербаков, и бригадир реагировали на эти вопросы одинаково, - они долго и красочно, словами и жестами, крыли нашу с Вячеславом тупость. Именно нашу, нас с ним, почему то, воспринимали как единое целое, хотя нравилось мне это, прямо скажу, далеко не всегда. Но сегодня Ильич, лишь, грустно посмотрел на Славика поверх очков и подтвердил:

- Да, не тот. Этот нужно было брать, этот точнее, а они сломанный взяли, он через раз мерит. Ладно, чего теперь сделаешь то, уехали уже, небось, теперь то уж что, - досадливо повторил бригадир. Ну ладно, берите сумку и инструменты, кивнул Ильич в сторону длинного молотка с ломом, и пойдемте.

- Что-то я постоянно таскаю этот лом с кувалдой, - посетовал Славик, хватаясь за сумку с инструментами, - давай, Макс, ты сегодня бери лом с кувалдометром, а я инструменты понесу.

С этими словами Славка закинул на плече лямки объемистой матерчатой сумки и вышел в дверь, следом за бригадиром. Мне оставалось только взять лом с молотком и догонять их.

В подземке много своих правил и инструкций, писанных и не писанных. Например, под землей запрещается курить, - по технике безопасности. И в нашей бытовке это правило выполняется неукоснительно, за исключением тех случаев, когда вся бригада, после авральной работы, отмечает окончание выполнение работ распитием крепких спиртных напитков. Мы со Славкой за свои неполных полгода работы, уже два раза участвовали в таких мероприятиях. Последний раз случился пару месяцев назад. Тогда одна из смежный служб, ответственная за перевозку крупногабаритных грузов, при транспортировке каких-то труб, задела мачту светофора и повалила его на пути. Движение между Щелковской и Измайловской было перекрыто, почти на двенадцать часов. Это чужая ветка и находится она в зоне обслуживания другой линейной бригады пути, но тогда нужно было быстро устранить последствия аварии и начальство смело туда всех. В числе прочих, привлекалась и наша бригада. Дело было под конец смены, мы со Славкой уже мысленно собирались домой, когда рация бригадира ожила и оттуда послышался отборный мат, суть которого заключалась в следующем: нам нужно было быстро собраться и ехать на помощь. И не возвращаться, пока все не доделаем. И мы, после своей смены, почти двенадцать часов провели там. После чего Андрей Васильевич прозрачно намекнул бригадиру, что это дело нужно обмыть. И мы обмыли. Когда уже ближе к обеду, мы со Славиком, нетвердой походкой, шли к выходу на поверхность, с нами был, лишь, Женька – молодой монтер, работавший в бригаде на год дольше нас. Остальные члены бригады продолжали храпеть в бытовке. И туман там стоял такой, хоть топор вешай. Во всех остальных случаях курения в бытовке Ильич с Васильевичем пресекали резко, вплоть до подзатыльников.

Но это правило действует только на платформе. Как только наша бригада заходила за входной сигнал и удалялась в тоннель, бригадир с замом закуривали первыми, а следом за ними и все остальные. Для нас со Славкой, это превратилось в своеобразную традицию.

Вот и сегодня, шедший впереди Ильич, машинально сунул в зубы цибарку, но прикурить ее бригадир забыл, так и шел с ней в зубах. Славик догнал старшого, сунул тому в руку зажигалку и воспользовавшись моментом спросил:

- А мы туда что, пешком пойдем?

Обычно наша бригада, как, наверное, и все прочие обслуживающие метро бригады, перемещалась по подземке на небольшом одновагонном поезде, которым управлял Василий Ильич или Андрей Васильевич. Это был, даже, не вагон, а прямоугольник на колесах, размером с четверть стандартного вагона метро, в котором, помимо нашей бригады с рабочим инструментом, умещалась еще крошечная кабина управления. Щербаков такой вагон называл, с уважением, - буханкой, как он пояснял для молодых салаг, ну то есть для нас со Славиком, - а по тому, что он по форме и содержимому похож на буханку. Когда Славка спрашивал его про содержимое, помощник бригадира посмеивался в усы и отвечал, что работали б мы тут лет двадцать назад, то знали бы что делают в буханке, - бухают да в карты режутся, пока едут.

- Ты чему молодых учишь, Васильич?! - пресекал такую откровенность бригадир, но то же посмеиваясь.

- А где буханка то? – Ильич шел в своих мыслях, по этому Славику пришлось повторить свой вопрос.

Он шел и вертел головой из стороны в сторону, как будто бы наш полувагон мог появиться из ниоткуда.

- Мы пешком пойдем, Слав, - ответил Василий Ильич, - нам сегодня на Сокол нужно, за пол часа дойдем. А ребята на Маяковскую поехали, туда пешком далековато.

- А чего случилось то? – снова полюбопытствовал Славик.

- Я сегодня за Соколом планировал работать, - ответил Ильич, - там секция на перегоне моргает на пульте, диспетчер уже какую смену жалуется. Нужно будет несколько изостыков проверить, где-то коротит. А Щербакова пришлось на Маяковскую отправить, там стрелка после прохода поезда контроль теряет. Или изоляция просела, или напряжение на контактах занижено. Мне уже перед выходом заявил другой диспетчер. А Андрюха прибор не тот взял, ни черта он там не померит толком, как я не проверил что он берет?! Знает он все, видите ли, - вновь посетовал бригадир.

Я шел молча позади них, мы, как раз спускались с платформы станции в туннель метро. На ночь освещение на станциях метро, в целях экономии, убавляли. Какие-то светильники были совсем выключены, другие работали в пол силы и все равно, после яркого света станции, освещение в туннеле оставляло желать лучшего. Уже на лестнице, ведущей с платформы вниз на железнодорожные пути, мне приходилось держаться за перила лестницы и светить фонарем себе под ноги, а впереди, в полукруглой трубе тоннеля, света было еще меньше. На равном расстоянии один от другого, на потолке были расположены светильники, которые в большинстве своем, честно светили. Но их тусклого света, лично для меня, было недостаточно. Из-за нехватки освещенности стены и потолок начинали давить на психику, а я-то думал, что за полгода работы в метро смог адаптироваться под землей.

Бригадир со Славиком продолжали бодро вышагивать впереди меня, причем последний начал понемногу отставать. Славка перекидывал лямки объемистой сумки с плеча на плечо, видимо пытаясь найти удобное положение, что, как я думал, было задачей не решаемой. Я видел, как Ильич перед выходом спешно накидал туда гаечные ключи, пассатижи, несколько небольших молотков, зубило и прочее.

- Что, Борик, небось уже не раз пожалел, что заставил меня взять кувалду и лом, а сам схватил сумку? – ехидно подумал я, и еле удержался, чтобы не выкрикнуть эту мысль в сутулую Славкину спину.

Кстати, кувалда и лом удобно расположилась на моих плечах, ручки инструмента я зажал в кулаках, а другие концы инструмента положил на плечи и теперь шел легко, как лыжник с горы. Несмотря на свою легкую походку, на душе у меня скреблись кошки. Как сказал бригадир, работать нам предстояло недалеко от станции Сокол, которую я сильно недолюбливал. Да и не только я один.

Уже на второй неделе своей работы в московской подземке я понял, что есть тут нехорошие станции. Вот, например, работаем мы возле Балтийской или Речного вокзала и все нормально, да взять, туже Маяковскую, куда сегодня наши ребята поехали, - сколько раз наша бригада работала на самих станциях и в туннелях между ними, и никогда проблем не возникало. Работали с шутками, прибаутками, а уж когда Щербаков с нами, то его смех и поучения слышны даже на поверхности, - как ему ни раз бригадир замечания делал, - Ну оглушил, Андрей, учи молодых потише, уже в ушах от тебя звенит.

А вот на Соколе дело другое. Когда мы там работали, то все почему то, сбавляли голос и переходили на шепот. Не был исключением и бригадир. Даже, громогласный Щербаков, работая там, переставал кричать и хохотать, говорил вполголоса, тише говорить он, наверное, не умел. И во всей бригаде чувствовалась какая-то нервозность, видимо все старались побыстрее закончить работу и убраться отсюда. Что-то похожее, я испытывал и на Тверской, хотя справедливости ради, стоит заметить, что на Тверской мы работали не часто. А когда мы, закончив работу, наконец уезжали с этих станций, то чувствовал я себя не важно, а иногда и совсем худо. Головные боли, боль в глазах, вата в ушах, какие-то непонятные, черт знает откуда взявшиеся запахи, которые потом преследовали меня часами, - все это я замечал после работы возле станции Сокол. И остальные члены бригады, возвращаясь в бытовку, выглядели уставшими и разбитыми. Даже неунывающий Славик, попадая на Сокол, становился мрачным и хмурым. Как-то раз он пожаловался мне, что после Соловья, - как он в шутку называл нелюбимую станцию, у него часто голова болит и, даже, мутит, как при давлении. Впрочем, Славка принимал меры. Он всегда носил с собой термос, к которому временами прикладывался, и я давно подозревал, что у него там не чай был, так как после пары глотков щеки Борика розовели и к нему возвращалась привычная говорливость.


https://www.litres.ru/maks-gordon/paranormalnoe-ryadom/?

lfrom=955838315&ref_key=fb7219761520c7a49302eaa020fff55e98bbf9c1662bb55147cd202603783cb4&ref_offer=1

Подземка (Часть 1) Метро, Московское метро, Авторский рассказ, Фантастический рассказ, Фантастика, Мистика, Ужасы, Мистический реализм, Мистические места, Паранормальное, Длиннопост
Показать полностью 1
[моё] Метро Московское метро Авторский рассказ Фантастический рассказ Фантастика Мистика Ужасы Мистический реализм Мистические места Паранормальное Длиннопост
14
25

Недостроенный Дольмен⁠⁠

Всем привет! Сегодня хотел рассказать о необычном дольмене. В чем же его не обычность? А в том что он не достроен. Не далеко от него стоит остаток полноценного дольмена, а этот удалось найти благодаря очень внимательному человеку, который обратил внимание на не обычный выход песчанника и начал самостоятельно откапывать данный дольмен.

Вот как он сейчас выглядит

Недостроенный Дольмен Дольмены, Мистические места, Краснодарский край, Природа, Интересные места, Поход, Видео, Длиннопост, Фотография

В скале вырублена ниша и внизу характерное отверстие под пробку, почему его не доделали не понятно. Сверху над ним находится мегалитический памятник, которому поклонялись женщины, в виде женского лона.

Недостроенный Дольмен Дольмены, Мистические места, Краснодарский край, Природа, Интересные места, Поход, Видео, Длиннопост, Фотография

Может показаться что это обычный камень, но нет. Данное место посещали многие историки и археологи и пришли к выводу что это место поклонения женскому началу.

Недостроенный Дольмен Дольмены, Мистические места, Краснодарский край, Природа, Интересные места, Поход, Видео, Длиннопост, Фотография

Так он выглядел в момент начала работ

Недостроенный Дольмен Дольмены, Мистические места, Краснодарский край, Природа, Интересные места, Поход, Видео, Длиннопост, Фотография

Сейчас каждый может полюбоваться таким интересным местом

Недостроенный Дольмен Дольмены, Мистические места, Краснодарский край, Природа, Интересные места, Поход, Видео, Длиннопост, Фотография

На данном фото дольмен который расположен рядом, вернее что от него осталось. Поскольку они выполнены из песчанника они очень хрупкие, также в раннее советское время их разрушали ради добычи камня. Поэтому в целом виде их осталось не так много, но об этом в других статьях.

Недостроенный Дольмен Дольмены, Мистические места, Краснодарский край, Природа, Интересные места, Поход, Видео, Длиннопост, Фотография

Если кому то будет интересно вот видео с моим походом к этим дольменам, всем спасибо! https://youtu.be/15FT0ieJ8EQ

Показать полностью 6 1
[моё] Дольмены Мистические места Краснодарский край Природа Интересные места Поход Видео Длиннопост Фотография
8
298

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ОТСЮДА! (Estellan) Voiceover Necrohos [Ирони-Мистика]⁠⁠

Возня, раздавшаяся на улице, не сразу привлекла мое внимание. Ну возня и возня, мало ли, кто может там возиться? Деревня у нас не шибко большая и не очень населенная, но все же не вымершая, а значит, кое-какая движуха все же присутствует, так или иначе.

А вот когда эта самая возня перебралась уже во двор, пришлось вмешаться..

..Открыв двери дома, я обнаружил веселую компанию, радостно пробирающуюся через калитку. Компания была гружена углем, мангалом и пакетами, что наводило на некоторые соображения по поводу их внезапного появления. Именно внезапного, ибо я никогда не приглашаю к себе гостей.

- Привет! – махнул рукой самый рослый. – А мы подумали и решили, вот, наведаться к тебе в гости.

- Я начал догадываться, - попытка изобразить улыбку так и не увенчалась успехом.

- Ого! Ну у тебя и участок, - подала голос одна из девушек, и, поставив свои пакеты на землю, оценивающим взглядом окинула мои владения.

Ну да, большую часть территории занимал лес, но и кроме него было на что посмотреть. Даже с учетом того, что за участком я не ухаживал. Нет смысла. К тому же, чем неухоженней он выглядит, тем меньше шансов получить новых нежданных гостей.

Пока я размышлял об этом, калитка за уже имеющимися гостями с металлическим щелчком закрылась. Ну все, теперь, по меньшей мере сутки, им калитку снова не открыть. Даже если они сумеют ее найти. Даже если я подведу их к калитке за руку и попытаюсь пропихнуть в проход, они просто не смогут выйти. Такие тут правила. Если пришел, будь добр остаться.

Глубоко вздохнув и помассировав виски, я бросил тяжелый взгляд в сторону бывшей собачьей будки, где, в ответ на лучи мысленных ругательств, заворочалось и заворчало нечто крупное, черное, перетекающей массой распластавшись по будке в другой позе. «Цербер, ну ёлы-палы, куда ты смотрел?» Мысленно вопрошал я, но ответа, весьма предсказуемо, не получил. Пришлось изображать если не радушного, то хотя бы просто хозяина земли.

- Ух ты! Пруд! – раздалось слева, заставив меня покрыться холодным потом.

- Нет-нет-нет-нет-нет… - бодрой рысью добежав до блондинки, я успел поймать ее за руку и оттащить от пруда на пару шагов до того, как она присела рядом с водоемом, в попытке коснуться водной глади. – Марин, к пруду не надо подходить. Я туда отраву залил, вода ядовита. Какая-то погань завелась, всех карасей сожрала, пришлось травить. То ли плесень, то ли бактерия какая… - бодро врал я на ходу, краем глаза замечая, как по самой кромке берега щелкнуло нечто суставчатое, отдаленно напоминающее осминожье щупальце, вместо присосок густо утыканное костяными крючками.

Несколько мгновений девушка как загипнотизированная, хотя – почему как, таращилась на меня совершенно стеклянным взглядом.

- Но ведь там…

- Что там?

- Я… - Марина моргнула, и ее взгляд стал осмысленным. – Не знаю… показалось что-то.

- Конечно, показалось, вода ядовита, сейчас жарко, вся дрянь испаряется. Я вообще не советую к нему на двадцать метров подходить, можно нехило отравиться.

Доставив свою ношу к остальным, я отпустил ее руку и выдохнул. Так, ладно, вроде обошлось.

- Так, товарищи, мангал ставим во-о-он там, с правой стороны дома, ближе к деревьям. Там как раз лысое место и ничего не загорится. Туда же я щас притащу столик и стулья. А… а где вторая?

- Лида? Лидка пошла вокруг дома, туалет типа сортир искать. Дом заперт, а ее еще по дороге приспичило, но, как назло, все кусты оказывались или крапивой, или шиповником, или чертополохом. Пришлось до дома терпеть.

- Да блин, короче, идите туда с вашими припасами, я сейчас ее найду и все принесу.

С трудом устояв на месте необходимые тридцать секунд, чтобы удостовериться, что мои гости направились в нужную сторону, я поскакал вокруг дома искать новую пропажу. Видят боги, легче кошек пасти, чем уследить за компанией людей на участке.

Лида обнаружилась сразу за вторым углом, в добрых тридцати метрах. Искомое она нашла вряд ли, скорей всего удобрила какой-то из кустиков на участке. Надеюсь, что именно кустик, а не то, что им прикинулось. Хотя они обычно активны только ночью. Но я и не проверял, не будут ли они против добычи, самостоятельно свалившейся в их цепкие, кровожадные лапки. Впрочем, если судить по самой девушке, тесного знакомства с хищником ей удалось избежать.

Или нет… перед Лидой, на мягкой зеленой травке плясала ворона, протягивая девушке черную, сучковатую веточку. К добру. Я в очередной раз успел почти успокоиться, как заметил на хвосте вороны, на одном из перьев небольшой розовый бантик. «Да твою же…» Вновь перейдя на бег, я сумел подобрать по пути небольшой камешек и звездануть в пернатую нахалку до того, как девушка коснулась протягиваемого дара.

Попал. Хрипло гавкнув, ворона втянула ветку в пасть, не оставляя сомнений в собственной природе, повернула башку в мою сторону, раззявила клюв, позволив пару секунд полюбоваться тройным рядом мелких треугольных зубов, похожих на акульи.

- Ты мне еще и угрожать будешь? – я подхватил с земли новый камень.

«Ворона» не стала дожидаться развязки, гаркнула в мою сторону ультразвуком, от которого с ближайшего куста осыпались все листья, поняла что не попала, и, тяжело расправив крылья, в два раза превышающие по размеру нормальные вороньи, в несколько взмахов поднялась над землей, разворачиваясь в сторону деревьев. Казалось, только я видел, что вместо лап у нее пучок щупалец, издалека смахивающих на ворох извивающихся червей.

- Какая странная… ворона,- отмерла Лида, провожая взглядом чудовище, пока то не скрылось в зелени листвы.

- Наверное потому, что это не ворона.

Ну вот и что ты будешь с ними делать? В сарай запереть, чтобы не разбегались по участку? Хотя, нет… с сараем я еще до конца не разобрался. А если к ним вылезет поздороваться то, что живет в подвале, вмешаться я уже не успею.

- А что? – на этот раз девушка повернулась ко мне, явно стремясь дождаться ответа.

- Длинная история. Но я тебя предупреждаю, если еще раз увидишь ворону с бантиком, сразу беги. Тут частенько попадаются такие, нападают стаей и разрывают на запчасти – пикнуть не успеешь. А если ухватишь за веточку – цапнет. В лучшем случае отгрызет руку, в худшем – отравит и рука отгниет.

Если начало моего рассказа она еще слушала внимательно, то к концу отчетливо фыркнула.

- Шуточки у тебя. Не бывает ворон с бантами. Она какая-то больная, да? Облезлая, вроде.

- Да, больная. И очень заразная.

Легко согласился я. Если не хочет верить в правду, то и такой повод сойдет, чтобы они лишний раз не совали пальцы в капкан. Если на моей территории опять кого-то сожрут, то помнить об этом буду только я, но на душе от этого вряд ли станет легче.

На самом деле не знаю, почему так происходит. Скорей всего то же самое влияние, что и на дом, на участок, да и, скорей всего, на какой-то радиус вокруг. Кто знает, как быстро окажется заражена вся округа? Не хочу об этом думать.

Вернувшись к остальной компании я был готов к тому, что кто-то опять отсутствует, но на этот раз обошлось. Вся троица была в полном сборе, на оговоренном месте, под присмотром черноволосой девушки соображая свой нехитрый пикник. Ну хоть одна хорошая новость за сегодня.

- Клара, - я улыбнулся, возвращая Лиду к компании, но краем глаза продолжая присматривать за гостями. – Рад видеть.

- Что же ты не предупредил меня, что у нас гости? Я бы помогла, - ворчливо отозвалась та, тоже кося взглядом в сторону компании. Затем опасливо посмотрела под ноги. – думаешь, выдержит?

- Выдержит, - для большей уверенности я потопал по булыжникам, образующим на траве правильный круг. Лишь наметанный взгляд мог выделить рисунок, в который складывались камни в границах этого круга. – Соль, пепел, десяток видов песка, да еще и несколько сдерживающих кругов из белого мрамора. Огонь лишь загонит его глубже в землю.

- Смотри мне. А то один из твоих гостей собирался гнездо огнезмейки полить, еле успела вмешаться.

- Вылупились?

- Нет.

- Тогда ладно. Потом перегоню эту нечисть ближе к пруду. Или Церберу отдам. Пусть подзакусят. Кстати, не присмотришь пока за ними? Надо мебель организовать, а то как бы они сами ее искать не пошли.

Черноволосая кивнула и с новыми силами воззрилась на молодежь.

Повезло мне с ней, повезло. А ведь говорил дед: «Не бери работу на дом». Хотя и сам частенько нарушал этот постулат. Сначала одного притащил, потом другого. Мало нам того, что этот дом с самого начала считался проклятым? Ну, теперь у него хотя бы есть для этого повод.

Почти все, живущие здесь, были в разное время притащены на эти земли или мной, или кем-то из предков. Даже я не знал точно, сколько их сейчас у меня живет.

По мере увеличения их количества, они каким-то образом сумели влиять и на местность вокруг. Сначала заражен оказался только дом, потом эта дрянь стала расширяться. Когда завелось то чудище в пруду, никто и не помнил. Но это животное изрядно крови попортило всей родне. Хотя бы тем, что вместе с прудом могло менять место своей дислокации. Заманивать случайных свидетелей в воду… а из воды их было уже не спасти. Нда. То ли еще будет?

Постепенно перетаскав на улицу неизвестно откуда взявшийся в доме инвентарь для пикников, я немного расслабился. Вся компашка коллег была под надзором, и существовал шанс, что завтра утром они смогут убраться отсюда в том же количестве, так и не поняв, что же им на само деле здесь угрожало. Я надеюсь.

- И куда ты собираешься их девать? В дом? – Клара остановилась за моим стулом, в одной из рук сжимая стакан с алкоголем.

- А куда еще? Там, по крайней мере, я смогу за ними присмотреть. На участке не оставишь, кто-нибудь точно попытается искупаться, не смотря на байку об отравленной воде. Или, того хуже, пойдут бродить и заглядывать в постройки. Не помнишь, погреб не появлялся?

- Появился. Пока на северной стороне стоит. Там вся трава пожухла, но камни подтягиваются.

- Лишь бы не бродили. Лучше в дом, чем в погреб. Давненько он не появлялся. Видимо, опять наполнился, ищет жертву. Скоро пахнуть начнет.

- Время еще есть.

- Пока есть. Главное – продержаться до утра. Отправим их, займемся погребом. А то опять косяками алкаши попрут. И почему про обычных пропавших никто не помнит, а про тех, кого погреб сожрал, всегда все помнят?

Девушка пожала плечами и отошла, оставив размышлять меня над этим феноменом в одиночестве.

Правда, долго отдохнуть не получилось. Уже через полчаса в небе заворочался гром. В ответ на громыхание в небе, что-то зашевелилось и под ногами. Черт! Плохо, плохо. Эта тварь любит воду. А еще, хуже того, притягивает молнии. Если шарахнет, то бороться с погребом будет уже некому.

- Товарищи, надо собираться, сейчас ливанет, - поднялся я со своего места, носком ботинка вколачивая обратно один из камней, который стал выпирать из рисунка больше обычного.

- Да не… - Илья покосился на край неба, в сумерках затянутый тяжелыми, почти черными облаками. – Хотя…

- Ливанет, ливанет, - убежденно выдохнул я, первым принявшись сгребать со стола снедь. – Предлагаю переместиться в дом.

По листве зашуршали первые капли, и сомневающихся не осталось.

Последнюю тарелку со снедью мы тащили уже под проливным дождем. Понимая, что промок если не до последней нитки, то до трусов – точно, я зашел в дом последним, краем глаза успев увидеть, как в место наших посиделок ударила первая молния, ночь будет очень насыщенной. А потом дверь захлопнулась, стена скрипнула, разглаживаясь. Все. Двери больше нет. Теперь до утра из дома не выбраться. Остается надеяться, что до утра доживут все и смогут выйти отсюда в том же количестве.

- Тём, - раздалось с кухни, куда я пока направил своих гостей. – Ты тут миску с мясом забыл? Мне казалось, мы все пожарили. А тут сырое.

«Черт!» - мысленно выдохнул я, снова похолодев. Не ожидал, что они проснутся так быстро.

- Это – мое! – метнулся я на кухню и едва успел выхватить миску с мясом, пока его не коснулся кто-то еще. – Мое… простите, забыл вам сказать. Поддерживать здоровье пса приходится самодельным кормом, так как покупные он не очень любит, а я выращиваю призового волкодава.

Неся весь этот бред, я переставил миску на столик, поближе к раковине, незаметно, надеюсь, подпихивая его локтем в сторону самой раковины, развернувшись к натюрморту тылом, а лицом к гостям.

- У тебя есть пес? – Марина заинтересованно пошарила взглядом по кухне, явно отыскивая другие признаки питомца.

- Да-а-а-а… - протянул, делая предельно честные глаза. Надеюсь, они не слышали чавканья, а от картины вылезающей из стока тоненькой бледной руки, их надежно защищала моя спина. Рука торопливо вытаскивала мясо из миски и утаскивала к себе, в темноту. Неприятная компания, особенно, когда собираешься принять ванну. Да и на толчке лучше лишний раз не засиживаться. Ну ничего, ничего… сейчас поест и на недельку успокоится. По крайней мере, никто точно не пощекочет моих гостей за разные уязвимые места. Зато можно не опасаться засоров.

Эх, сейчас бы сюда Клару, она смогла бы придумать, чем их занять. Но, по понятным причинам, ей хода в дом не было. К счастью, гости не заметили, что кто-то потерялся.

- А где он? – снова подала голос девушка.

- Кто? – вернулся из размышлений к суровой реальности, которая и не думала рассасываться самостоятельно.

- Ну, твой песик.

- А… песик… песик в будке сидит, - пришлось вдохновенно соврать в очередной раз. – Только трогать его я не рекомендую. Он не любит чужих, может наброситься. Я уже говорил, что готовлю из него призового волкодава?

Товарищи пожали плечами и вернулись к прерванному веселью, которое, впрочем, надолго не затянулось. Вечеринка стухла, и даже ударные дозы алкоголя не могли ее оживить.

Уже через пару часов один за другим они начали зевать, а совсем скоро и вовсе выявили желание вздремнуть. Чудно. Чем больше они проспят, тем меньше будут нарываться на неприятности.

Следовало бы подготовиться, но времени не было. Пришлось импровизировать. Интересно, сколько сейчас комнат в доме?

По выходу из кухни оказалось, что пять. И все закрытые. Плохо, плохо. Никогда не знаешь, что может быть за закрытой дверью. Самая первая меня сразу же огорчила. Предусмотрительно лишь чуть-чуть ее приоткрыв, я заглянул внутрь и смачно выругался (мысленно). Комната была большой и великолепной, но создавала ощущение, что ее построил и обставил некто, плотно сидящий на чем-то запрещенном. Ни у одного предмета не было четких линий, да и точно назвать, дать определение, любому из этих предметов я бы не решился. Например, вон та предположительно треугольная штука, с восемью… ножками? Ручками? Конечностями? Плотно сидящая в углу над шторами… это – что? Диван? А это, которое таращится сотней стеклянных глаз из противоположного угла, на полу. Формой напоминающее ботинок переросток? Камин? Только камина мне здесь не хватало.

- Не то, - уверенно захлопнув дверь, я, для надежности, привалился к ней спиной. – Совсем забыл… здесь весьма не прибрано.

Наугад протянув руку к соседней двери и спиной чувствуя как в предыдущую что-то поскреблось, я открыл и ее. Фух… эта вроде нормальная. По крайней мере, не похоже на кошмарный сон абстракциониста. Мебель выглядит вполне нормально. Правда, шторы на окне задернуты. Ну да ладно.

- Думаю, кто-то может расположиться здесь. Правда, кроватей в доме маловато, у меня не слишком часто бывают гости. Но, есть пара диванов. «По крайней мере здесь», - додумал уже про себя.

Дав возможность гостям самим решить, будет эта комната для мальчиков или же для девочек, я дошел до окна и приоткрыл штору.

- ***ть, - выдохнул шепотом, потому что за шторой, на балконе, стоял и курил Артем. Стоило ли говорить, что именно эту комнату парни решили оставить себе. Ну да, ну да, диваны не слишком удобные, но даже я никогда не могу гарантировать, что и в каких количествах будет в комнатах.

- Кстати, совсем забыл сказать. На балкон выходить очень не рекомендую. Окно вообще лучше не открывать. Слишком хлипкое. Давно требует ремонта. Неудачно чихнешь, и все, погребет к чертовой бабушке. Хорошо, если только окно, а не вся конструкция. На случай, если кто-то вздумает курить, пепельница на столе. Но лучше – на кухне.

«А еще лучше, если вообще никто не будет просыпаться и бродить по дому. Но настолько сильно не везет мне обычно никогда».

- А где? – Марина сцедила зевок в кулак и устало потерла глаза.

- Ах да… уборная в конце коридора. Сейчас покажу.

Проведя краткую экскурсию, я организовал девушек во второй комнате, где, внезапно, оказалась двуспальная кровать. Можно было, конечно, поискать еще, но после двух удачных попыток, я мог поклясться, с четвертой комнатой повезет еще меньше, чем с первой.

Но проверить все равно стоило. Благо, остался я один. Щелка, шириной в пол ладони, позволила заглянуть в очередную закрытую комнату, одним глазом, но и этого хватило, чтобы тут же продемонстрировать в ту же щель обидную комбинацию из трех пальцев и захлопнуть ее изо всех оставшихся сил. Нет. Спать я все равно не собирался, а уж в компании той, истекающей слюной пасти, прорезавшейся прямо в стене, и подавно. Теперь дело за малым, просто дождаться утра.

Кажется, я все же успел задремать на неудобном стуле в кухне. Из дремоты меня выдернул истошный визг в женской комнате. Подпрыгнув, словно получил увесистый пинок пониже спины, я в два прыжка добрался до комнаты и рывком распахнул приоткрытую дверь.

Первой в глаза бросилась Марина. Она сидела на кровати, прижав к груди скомканное одеяло и визжала, таращась в угол за дверью. Да вашу ж… машу. Распахнув дверь шире, в углу я обнаружил Лиду, весело улыбающуюся мне отрезанной головой, которую ее тело держало на вытянутых в сторону второй девушки руках. Привычно мысленно выматерившись, запустил руку в карман, сыпанул в сторону фигуры с головой щепотку смешанных трав и тут же включил свет. Фокус удался. Фигура мертвой девушки пропала одновременно со включенным светом. Редко получается. Порой они еще на несколько мгновений застревают.

Марина замолчала, лишь тихо всхлипывала, все еще смотря в одну точку. Я добавил в угол несколько непечатных фраз, действующих не хуже любого экзорцизма.

- Марин… Марин, все хорошо, - приблизившись, я опустился на край постели и попытался привлечь внимание девушки. – Все хорошо. Это старый дом, здесь снятся разные кошмары. Говорят, даже призраки водились. Но я еще ни одного не видел. Где Лида?

Марина не отвечала. Пришлось встряхнуть ее, чтобы очнулась.

- Ч-что?

- Где Лида?

- Н-н-не знаю. Ушла в туалет. А потом… потом вернулась. Легла рядом. А потом… потом… она сидит, а голова… - девушка снова всхлипнула, явно собираясь расплакаться.

- Все в порядке. Это просто сон. Тебе приснилось. Если видишь в этом доме что-то странное, просто забей. Говорят, призракам не интересно пугать того, кто не боится.

- Но… Лида.

- Наверное, она просто ошиблась дверью. Сейчас я ее найду.

Искренне надеясь, что Лида просто задержалась в уборной, а не перепутала в самом деле дверь, пришлось идти проверять. Включать свет в коридоре не было необходимости, а ночью еще и опасно. Лучше так.

Уже через пару шагов, навстречу мне двинулась некая фигура. Решив не радоваться раньше времени, я привычно запустил руку в карман и собрал в щепоть смесь трав и соли. Никогда не знаешь, кого встретишь в темном коридоре. На этот раз чутье меня не подвело, так как навстречу мне шел я сам. Почти сразу же голова начала кружиться, накатила дурнота. Мир перед глазами поплыл. Надо же. И ты тут. Тоже проснулся? Я тебя уже недели две не видел.

Пришлось остановиться. Если продолжить идти, неизвестно, куда можно выйти. И хорошо, если выйдешь где-то в доме. А не нырнешь в тот мир, откуда приходит… это. Первая щепоть трав упала под ноги. Дурнота ослабела. Вторая полетела в приближающуюся фигуру. Она дернулась, пошла рябью, конечности удлинились, изломались новыми суставами. Пасть увеличилась и ощерилась, оно ускорилось. Ах так? Тогда…

Во втором кармане у меня лежал нож. Небольшой, из крепкой стали, и в свое время вымоченный в смеси соли и ритуального пепла. Удобно устроившись рукоятью в ладони, он словно самостоятельно выскользнул из кармана, отчетливо мерцая в темноте. Тварь дернулась в мою сторону, получила порез на конечности, с недовольным ревом отбросило ее на пол и учесало по стене куда-то в потолок. Оттак от. Что-то они сегодня совсем озверели. Хотя… у меня еще никогда не было гостей в таких количествах.

Похоже, Лиду оно все же успело куда-то увести. Пришлось искать.

На этот раз девушка обнаружилась спящей прямо на полу, в пятой комнате. Если первое и не вызывало вопросов, так как мебели в этой комнате не было, то со вторым вопросы были, но задавать их было некому.

Предварительно посыпав девушку все той же универсальной смесью. Потом, для верности, слегка поцарапав ее руку ножом, я убедился, что это все же она. Правда, в глубоком сне. Если утром не проснется, придется отпаивать. Надеюсь, она не вспомнит то, что увидит в этих снах. Надо бы на всякий случай приготовить настой.

Оттащив девушку обратно в комнату к Марине, я уложил ее на постель. Как буду отбрехиваться, по пути придумать не успел, но вопросов мне никто не задавал. Похоже, Марина еще не отошла от своей встречи с одним из жителей дома. Кстати о встрече. Парни не проснулись, интересно – почему?

Быстро что-то соврав нервничающей блондинке, я отправился к парням.

Дверь они умудрились закрыть. Плохо. Открыв ее, я сразу понял причину беспробудного сна. В комнате стоял тяжелый цветочный дух. «Ну ты и сволочь», - мысленно восхитился я наглости своих «соседей».

В первую очередь следовало избавиться от причины дурмана. Дойдя до окна, я отдернул шторы, открыл одну из створок, не удержался, продемонстрировал оскорбительный жест из среднего пальца ощерившейся в ответ с «балкона» роже, висящей на перилах на паучьих лапках, с зажатой в «зубах» сигаретой. Оно попыталось сложить в ответ что-то не менее замысловатое, но чуть не сверзилось с перил.

Дурман стало вытягивать из комнаты, дышать стало легче. У кого-то завтра будет очень сильное похмелье. И, как у Лиды, запоминающиеся кошмары. Никогда не сплю с закрытыми окнами. Так можно проспать и неделю, питая эту дрянь своими кошмарами. В итоге проснешься с ощущением, что тебя били палками. А можно и не проснуться.

Немного успокоившись, я проверил своих гостей и задумался. Тут их было трое. Троих у меня не было. Следовательно?

Следовательно – один лишний. Но который? И, как назло, все спят с головой под одеялом. Поразительное совпадение. Тут возможны два варианта: или это не та комната, и все трое – обманки, или обманка одна. Но которая? Травы с солью через одеяло не действуют. Что будем делать?

Если схватит, могу не успеть. Если оставить как есть, оно ночью сожрет того, кем прикинулось. Придется рискнуть. Под первым одеялом обнаружился Артем. Успешно прошел тесты, если не считать того, что чихнул в ответ на проверку травами.

Вторым был Илья.

Или нет. Стоило мне потянуть край одеяла, как из-под него тут же взметнулась черная когтистая лапа, щелкнула когтями у самого носа, полоснула по руке и принялась разворачиваться полностью. Только этого мне тут и не хватало, для полного счастья.

На этот раз снова спас нож. Несколько ударов, прямо сквозь одеяло, тварь отозвалась утробным рыком, еще раз махнула лапой, коротко взвизгнула, как пнутый пес, и выскользнула в коридор цивилизованно, через дверь.

Ладно, тут разобрались. Брезгливо вытерев нож о диван, он все равно скоро исчезнет, прямо как его владелец, выйдет через дверь.

Время до утра тянулось медленно, как жвачка. Я успел налиться кофе по самые брови, сообразил настой для Лиды, шугнул кровожадный «коврик», который крался в комнату к девчонкам. Но более крупного больше не попадалось. Кажется, они успокоились. Но несколько обходов все равно пришлось сделать.

Компания стала подтягиваться часам к десяти. Все сонные, помятые, кто-то бледней чем обычно, но это не смертельно. От завтрака отказались. Это тоже нормально. Настой я все же влил во всех, хоть и по глотку. Восстановит силы, придаст бодрости. Некоторых еще недельку поколбасит, но то, что все выжили, я считал своим личным достижением.

Собираться все принялись сразу после не состоявшегося завтрака. Похоже, моя фазенда все же произвела впечатление. Наверное, даже более сильное, чем планировалось.

Прощались мы у калитки. Точнее, я стоял у калитки, а они упаковывались в машину, вяло прощаясь. Заверения во всеобщей любви и обещании почаще приезжать в гости пришлось пропустить.

- Думаешь, они вернутся? – Клара задумчиво смотрела на облака пыли, сопровождавшие уезжающую компанию.

- Вряд ли. Даже если они и не вспомнят все то, что некоторые из них здесь увидели, наверняка свяжут свое хреновое самочувствие и посещение дома. А еще – кошмары. Они никогда не возвращаются. Даже если обещают, а эти мои коллеги даже врать не стали.

- Жаль… думаю, я смогла бы некоторым помочь.

- Да, Клара, жаль, что свою веточку ты не смогла никому вручить, но, может быть, повезет кому-нибудь другому. Рано или поздно попадется кто-то особенный. В конце концов, сюда вообще могут попасть очень немногие. Один или одна из них смогут войти в семью… - закрыв калитку, я почесал сидящую на столбике ворону «за ушком». – Идем, у нас еще много дел с погребом. А уже завтра придется возвращаться на работу. Нечисть, это, конечно, очень важное дело, но избавление от нее очень плохо оплачивается.


Пролог на месте Эпилога
"Простые правила"

Что же. Вы все-таки приехали ко мне в гости, хотя я и настойчиво просил вас этого не делать. И дело тут вовсе не в моем нежелании общаться. Я предлагал встретиться на любой нейтральной территории. Но все же... вы тут.

Нет. Выгонять вас я не буду. У нас не принято выгонять тех, кто приехал и, на свой страх и риск, переступил порог дома. Правда, гарантировать то, что вы покинете этот дом в том же количестве, что и приехали, я могу попытаться только при условии, что вы неукоснительно будете придерживаться некоторых правил.

Итак, сейчас в моем доме три комнаты. И я вам их покажу. Если по какой-либо причине вы увидите комнату, которую я вам не показывал - не заходя в нее, тихонько закрываете дверь, ждете пару минут и снова открываете. Если комната все та же - снова закрываете дверь и зовете меня.

Где расположиться на ночлег, я тоже покажу. Ни при каких обстоятельствах не меняйте место ночлега, не посоветовавшись или хотя бы не предупредив меня.

Кстати, в моем доме не принято подавать гостям сырое мясо. Даже тем, кого я не особо рад видеть. Если каким-то образом к вам в руки во время обеда попало блюдо с сырым мясом, даже если вы уверены, что вам его дал я, тихонько отставляете его на край стола и забываете о его существовании. Я разберусь.

Теперь про ночь. Как я уже говорил, менять место ночлега я настоятельно не советую. Покидать комнату - тоже. Но случается всякое. Если кто-то из гостей, кого ночью вы упускали из вида больше, чем на минуту, начинает вести себя странно, просто молча отворачиваетесь к стене и стараетесь заснуть. Как странно? Ну например с него на ваших глазах начинает сползать кожа, он пытается пробежать по стене, его конечности кажутся длиннее, чем должны быть, или он отбрасывает странную ломаную тень. Был случай, когда один из "гостей" показывал, что его кожа ничем не хуже смолы в летний день и легко пристает к поверхностям, чтобы растягиваться на подобии жвачки.

Если ночью по пути в уборную вам встретился ваш двойник, постарайтесь хорошенько запомнить, с какой стороны пришли именно вы.

В моем доме нет балкона. Ни в одной из комнат. Даже если вам кажется, что есть, выходить туда курить я настоятельно не советую, даже если вы видите, что там кто-то стоит и курит. Даже, если это кто-то из знакомых. Пепельницы есть во всех комнатах именно по этой причине.

Теперь про участок. Если вы вышли подышать свежим воздухом, в вашем распоряжении вся его территория, за исключением области вокруг пруда. Если вы все же оказались в той области, молча разворачиваетесь и быстро ее покидаете. Ни в коем случае не подходите к пруду. Если подошли, ни в коем случае не смотрите в воду. Если посмотрели и увидели там нечто, чего под водой, по идее, быть не может, ни в коем случае не лезьте в воду. Если окажетесь в воде, помочь я вам уже ничем не смогу.

Если во время прогулки по участку вам повстречалась настойчивая ворона, которая протягивает вам веточку, веточку нужно взять.

Если во время прогулки вам повстречалась ворона, которая настойчиво протягивает вам веточку, но на ее хвосте, на одном из перьев, розовый бантик, то это не ворона, нужно молча развернуться и быстро убраться оттуда.

Можно ли уехать прямо сейчас? Боюсь, что нет. Входная дверь уже исчезла.


Автор Estellan Группа Автора Тут
Озвучено голосом канала Некрофос
Прислать свою историю для озвучки и по вопросам комерч.сотрудничества в лс.

P.S. Из маленькой зарисовки "Простые правила" позже родился полноценный рассказ, где эти правила обыгрываются в ситуации - его вы и прочли в начале поста. Поддержите нашу совместную работу с Автором в комментариях.

Также буду благодарен за поддержку плюсами. Иду к 5000, чтобы создать свое сообщество)

Показать полностью
CreepyStory Мистика Нехорошая квартира Дом Наследство Пикник на природе Корпоратив Страшные истории Мистические места Правила Озвучка Аудиокниги Видео Длиннопост
21
75

ПАДДЛСТОРМ. КТО ТАКОЙ ХЬЮ КЭРНОУЛ. (Written by Disk D/ Voiceover Necrophos) КРИПИ ВЕСТЕРН⁠⁠

Порой для победы над ужасом нужна вера. И плевать во что. Главное искренняя и оживлённая прожитой болью. И тогда возможно только она одна окажется сильнее веры сотен добропорядочных прихожан этого городка на крайнем западе - Паддлсторма. Давно заброшенного городка.
Но сейчас я расскажу вам, с чего всё началось. И кто такой Хью Кэрноул, вечный слуга Кольта и Дэниелса. Дайте только смочить горло. Виски? Да, самое то. Ну что, сэр. Приготовьтесь услышать самую жуткую странность на всем диком западе.

Случилось это в Паддлсторме - вы такого городка знать не можете, его уж лет десять как нет на этом свете. В общем-то история эта не о том, как добропорядочный город стал городом-призраком; просто потом все разъехались - дело неудивительное; город этот, в итоге, и пяти лет не простоял толком. Собственно, о чем я. История это будет страшная и чудная, но, уж поверьте, все именно так и было, я сам все это видел.

Вы в Господа нашего веруете? Не спешите отвечать, послушайте сперва все, что я расскажу. Хью Кэрнуол - вот кто был настоящий безбожник, можете мне поверить. За всю жизнь он и полдюжины раз не бывал в церкви, разве что на собственной свадьбе да святой Пасхе, и то только в Паддлсторме и только потому, что его приводила миссис Кэрнуол. Таких, как Кэтрин Кэрнуол, надобно поискать еще на грешном Западе, вот что я вам скажу. Не знаю уж, чего ради сошлась она с Хью, но такая, как она, могла привести его за руку не то что в церковь, а в самый Рай Господень.

Чем ее взял Кэрнуол, для меня и сейчас загадка. Не богатством - не скопил он много, на ранчо едва хватило; красивым его не назвала бы ни одна девушка, а уж что насчет молодости - это и вовсе курам на смех. Разве что прошлой славой? Хью Кэрнуол.... да вы не слыхали о Кэрнуоле - подумать только! Вот она, слава - двадцать лет долой, и поминай как звали... Кэрнуол был лучшим стрелком отсюда и до самых чертовых гор. Не знаю, кто мог бы с ним потягаться, нет, не знаю. Все, кто видел его в деле и мог говорить после этого, все, как один, утверждали - не может человек так стрелять. Попасть в подброшенную булавку с сорока шагов для него было так же просто, как вам сейчас взять вот этот стакан, а смелости - нет, не этой тупости, которую нынче зовут смелостью, а трезвого расчета - ему хватало на то, чтобы сразиться одному против дюжины и выйти без царапинки, разве что в чужой крови ботинки испачкать. Вы сейчас и не слыхали о нем, а блаженные двадцать лет назад - чертово время загоняет лошадь! - двадцать лет назад "ганфайтер Хью Кэрнуол" звучало приговором.

Немало он поездил по Западу, а вздумай он отмечать убитых им хотя бы палочками на коре дерева, то дерево давно бы без коры осталось. Когда же ему стукнуло полвека, Кэрнуол - не знаю, отчего уж так, - решил отойти от своего ремесла и осесть на одном месте. Он купил небольшое ранчо милях в пяти от Паддлсторма - почему именно тут? Дело, верно, в том, что шериф Паддлсторма, Дэн Митчелл, мог похвастать старой дружбой с ганфайтером Кэрнуолом, - вот Хью и перебрался на это ранчо вместе с Кэтрин. Кэтрин тоже не была девчонкой на то время - может, они давно уже знали друг друга, так не скажу. Но что же за красавицей была эта Кэтрин в свои двадцать семь - и какой же она могла быть лет в семнадцать! Сущий ангел. Да будь у нее хоть горб и ни единого зуба, она все равно была бы ангелом, помяните мое слово - таких кротких женщин я отродясь не видывал. Моя-то Мэл, упокой Господь ее душу, - или уж тут к дьяволу надо обращаться, не знаю толком, - моя-то Мэл, не к ночи, говорю, будь помянута, больше смахивала на разъяренную горную кошку. Видите этот шрам, сэр - вот этот? Клянусь моим целым глазом, эта мегера хватила меня доской, в мгновение ока выдернутой из ломаного сарая - я и оглянуться не успел, - хотя, пожалуй, трезвого взгляда на тот момент у меня быть и не могло... опять я отвлекся, что ты будешь делать! Так вот, Кэрнуолы. Такая только, как Кэтрин, и могла жить рядом со старым Хью. Да что тут говорить! Как они приехали, Кэрнуол взял и отнес шерифу свои револьверы - так уж они с Кэтрин уговорились. Впредь брал только ружье, и то разве что в крайнем случае, поохотиться или еще что. Но, понимаете, как бы то ни было, если мужчина всю жизнь проработал на мистера Кольта да мистера Дэниэлса, жить как прочие ему будет трудно. Городской дурачок кинул в него как-то со спины орехом - так видели бы вы, что за пируэт исполнил Хью! Несчастный орех просвистел в дюйме от его спины, когда он развернулся, - собственными глазами, тогда еще двумя, я видел это, - а у Хью-то глаза были прикрыты, словно слушать ему было больше нужно, чем смотреть; и вот в тот миг, пока он разворачивался, пропуская мимо чертов орех, левая и правая руки, черт меня дери, одновременно скользнули к поясу - да с такой скоростью, что, держу пари, и паровоз бы его не обогнал. Вся чертова улица застыла, как один человек - да на поясе у него ничего не было. И вот все застыли, даже бедняга Джим, дурачок-то, а Хью все стоял с закрытыми глазами, касаясь ремня кончиками пальцев, и ничегошеньки больше не делал. Тогда Кэтрин просто взяла его под руку и сказала что-то тихо и ласково, будто птичка, и он словно отмер, и все пошло своим чередом.

Вот что за женщина была эта Кэтрин. Ну и представьте только, что сталось с Хью, когда она отдала Богу душу.

Но это я что-то тороплюсь. Дайте-ка еще смочить горло.

Хью Кэрнуол был безбожником - и не чтобы, знаете, любитель божиться, или, упаси Господь, грабить церкви - просто не верил он ни во что. Молча и честно, никому того не навязывая. И прежде, чем проклинать его, вы поживите так, как он жизнь прожил, - тогда посмотрю я на вас. И Кэтрин, набожная, но мудрая женщина, никогда не таскала его в церковь - он довозил ее до города и ждал у входа или еще что. Редко-редко заходил внутрь, разве чтобы ей было приятно. Перед самым тем, когда все и началось, он стал заходить внутрь все чаще - может, и стало бы что, но вот - не вышло.

Тогдашний наш священник, преподобный Делл, так себе был человек. Местами последний даже мерзавец. Но все же пути господни неисповедимы; стало быть, нужен был на что-то патер Делл, лживый пьянчужка. Кэрнуол его не терпел. Но именно он внушал тогда всем: если вы не поверите искренне, вы не спасетесь, ничего от него не спасет, просто тыкать распятием или класть кресты, или читать молитву бессмысленно - надо верить в то, что ты делаешь. Ей-Богу, это была единственная правда, которую я услышал от него за все время, пока его знал.

А началось-то все с того, что дошли до Паддлсторма вести - на джонсоновом ранчо неладное творится. Джонсона у нас все знали, хороший был ранчер, упокой их всех Господь, жена да четверо детей - старшему двадцать, отцу первый помощник, младшенькой, девочке, четыре года; да, к тому же, с два десятка человек работников у него было, да порядочно голов скота. И вот на этих-то самых коров набрел ковбой Том Эллиот по кличке Безголовый, дурашный малый, между нами; он и ехал-то к Джонсону наниматься, а тут, понимаете, коровы - все чертово стадо, которое бы ему, если дело бы сладилось, стеречь, все до единой скотины - лежит посреди прерии, дохлое, как кусок мяса. Хорошенько полежавшего на солнце мяса, доложу я вам.

В общем, Безголовый Том прибыл в город, нахлестывая лошадь, около полудня, с безумным взглядом и трясущимися руками; Мэгги потом клялась, что на площади он осадил коня, словно колеблясь, куда бы ему - к шерифу или к церкви; но все же поехал к шерифу.

Два часа спустя всем стало известно, что ранчо Джонсона мертво. Мертв сам Тед Джонсон, мертва его жена, мертвы все дети - даже четырехлетняя крошка! - мертвы все их работники. Мертв весь скот. Мертва цепная псина во дворе. Безголовый Том отказался наотрез - ка-те-го-ри-чес-ки! - поехать вместе с шерифом и его ребятами да теми из горожан, кого они взяли с собой. Честно сказать, ему и не сразу поверили - уж больно странные вещи он твердил, Безголовый Том, - да и, к тому же, Джонсона видали в городе как раз вчера, целого и невредимого.

Те, кто остался в городе, отпаивали Тома в баре - за счет заведения, разумеется, раз такое дело, тем более что внутрь набились ну просто все - и расспрашивали, и сошлись все в одном: Том, может, и безголовый, но такого выдумать не мог точно. Малый знай твердил посиневшими губами: "Мертвые, мертвые", - и не мог удержать в руках стакана, виски плескало на дрожащие пальцы.

Когда он отошел чуток и смог разговаривать нормально, то рассказал сперва про коров - что мол, лежали они рядками, как на бойне, - и что он порассматривал их немного, пытаясь понять, застрелили их, зарезали или, может, скот пал от болезни - да ничего там уже толком не разобрать было, признался он честно. Скот был мертв никак не меньше трех дней. Хотя, добавлял он задумчиво, грифы их вроде не тронули.

Немного струхнув, он прикрыл лицо платком - вдруг коровы пали от чего-то заразного? - и поскакал на ранчо Джонсона. У него и тогда уже, сказал он, нехорошо было на сердце, будто чувствовал, как оно выйдет.

Возле дома царила страшенная тишина - ни звука, ни ветерка. Том спешился, нерешительно повел в поводу лошадь. Лошадь Тома, не в пример хозяину, смышленое создание, и сам Том то знал и тем, пожалуй, даже гордился - так вот, эта самая томова Спич уперлась в землю всеми ногами и не дала приблизить себя к дому больше, чем на десять шагов. Ну хоть ты тресни, говорил Том. Но не ржала - ни звука, молчком, да и сам он, признался Том, говорил только шепотом. Там такое, объяснял он. Там по-другому вы бы тоже не стали. Ну, Безголовый Том перетрусил тут уже не на шутку, но все же, обмотавшись платком по самые глаза, шагнул к двери и постучался; тут-то и понял, что дверь не заперта. Постучавшись, для приличия, еще раз, он вошел.

Дальнейшее известно - все люди в доме были мертвы. Смерть застигла их будто абсолютно внезапно, как сердце остановило, и тоже дня три назад, никак не меньше. Семья сидела за столом - я уж не буду вам описывать совсем подробно, как Том, а то больно страшно, - а работники были во дворе, кто где, и тоже мертвые.

Да только вот что поразило его, добавлял Том, - еда-то на столе была совсем свежей.

Он признался, что подошел, замирая от ужаса, и тихонько, все косясь на старшего Джонсона, коснулся пальцем говядины в его тарелки - и та была еще теплой.

Тут во дворе что-то стукнуло - железом будто, сказал Том, вновь начиная дрожать, - и его из дома как ветром сдуло. Вихрем взлетел он на свою Спич и погнал в город - и лошадь была рада-радехонька скакать быстрее ветра!

Да все уж и без того поняли, что тут дело нечисто. Поднялся шум. Вперед вытолкали преподобного Делла - он с утра был в баре - и стали спрашивать, чего же он не поехал с шерифом; с преподобного же слетел всякий хмель да с середины рассказа тряслись коленки, но, надо отдать ему должное, он попытался успокоить горожан и, в качестве ближайшего средства, неуверенно предложил всем укрыться до возвращения шерифа и ребят в церкви.

Предложение было горячо одобрено всеми и, в первую очередь, Томом. Набрав оружия, мы всем городом засели в церкви, а преподобный щеколдой запер дверь, деловито вытащив на середину святой воды и распятие. Не знаю уж, помогли ли молитвы прийти в себя, - мне так не слишком, - только вот делу они не помогли ни на волос.

Из людей, что уехали с шерифом, вернулись пятеро, в том числе сам Митчелл. Как они сами признались, пустой город напугал их до чертиков - сами понимаете, что они боялись найти в домах, - но быстро смекнули все и помчались к церкви. Три из пяти лошадей пали прямо на площади, вот как они гнали.

Когда шериф сам положил щеколду с другой стороны двери и затянулся папиросой - и никто, ни единая женщина ничего не сказала! - он спросил только, не возвращались ли другие, те десять человек, что уехали с ними, - и тогда по церкви пронесся тихий стон, стон тех людей, жен и сестер и прочих, которые разом поняли, что их близкие уже не вернутся. И, знаете, никто ничего вновь не сказал шерифу, ни слова упрека; просто притихли и стали, сдерживая слезы, слушать.

Люди, вернувшиеся с Митчеллом, поспешили найти своих в толпе и стали рядом с ними; шериф один остался стоять спиной к двери, и говорил он тоже один, стараясь говорить очень быстро.

В прериях что-то изменилось - они поняли это, стоило им отъехать на восток от города. Воздух стал, - шериф помедлил, пытаясь подобрать слова, - плотнее, что ли. На небе не было ни облачка, светило солнце, как и утром, но его люди то и дело задирали головы, чтобы убедиться, что светло по-прежнему, что им только кажется, что цвета вокруг темнеют. Когда уже ясно был виден дом Джонсона, Томми Бринн вдруг вскинул руку, показывая на восток - там вилась пыль, будто от уходящих от дома во весь опор всадников.

Приглядевшись, Митчелл даже различил вроде бы лошадиные крупы и спины сидящих на них - минимум человек пять. Рассудив, что эти люди могут быть повинны в случившемся - в чем именно, они еще не знали, а верить Безголовому Тому они все же до конца не верили, - Бринн попросил отрядить с ним людей в погоню; а шериф и его пятерка, дескать, нагонит их после того, как заедет в дом. Мол, стоит задержать этих парней сначала, а уж потом шериф подъедет к ним, тепленьким, и предъявит все обвинения.

Митчелл не волновался за него - Бринн и те, кого он взял с собой, были отличными стрелками и умными ребятами, да, к тому же, их было вдвое больше. Ну, до тех пор не волновался, пока не вошел в дом Джонсона.

В нос им тотчас же ударила ужасная вонь, такая, что на глаза аж слезы навернулись. Остатки тел и вправду были возле стола - но телами их было назвать уже трудно. И это была уже не гниль, это было кое-что похуже.

Тут шериф сделал паузу и зажег вторую папиросу - не с первого раза, - осмотреть они смогли только стол, а во двор заглянуть не успели. Порыв ветра мазнул по правому локтю Митчелла, прикрытому рукавом пальто, и Билл Гленворт, все это время стоявший справа, в шаге от шерифа, вдруг пошатнулся и упал лицом вниз - Митчелл тотчас подскочил к нему, хватая за плечо, тряся, - но тот только забулькал что-то, и доски пола смочила какая-то черная вязкая дрянь, текущая из его рта. Митчелл и другие перепугались ни на шутку, но шериф, не робкого десятка старик, своих в беде никогда не бросал - и оттого не отпрыгнул, крестясь, а перевернул Билла на спину, выхватывая револьвер другой рукой и не переставая звать парня по имени. Видели бы вы, что сталось с лицом Билла, добавил тут шериф тихо и замолчал. Справившись с собой, он не стал рассказывать, что именно - вдова Гленворт стояла к нему сейчас ближе всех, - а просто добавил, что не пожалел для него пули. Выстрел прогремел на всю округу, и это словно сорвало что-то в воздухе - шквал налетел на дом, штормовой шквал, и все рванули обратно, к лошадям. Митчелл оглянулся только раз, уже с холма, и увидел ту пыль, что они приняли было за пыль от копыт коней убегавших преступников. И теперь-то он понял, что пыль эта не удалялась, а приближалась... и в ней никого не было.

"Уходим", - завершил свой рассказ Митчелл. - "Берем тех лошадей, что есть, легкие повозки, оружие, и уходим на запад, дальше от опасности. Никаких вещей".

Мысль его показалась не менее здравой, чем до этого - мысль об укрытии в церкви; бросать все никому не хотелось, но то, что ждало их, было ужаснее, и люди повалили вон, поспешно готовя лошадей и пытаясь не потерять детей в суматохе. Город погрузился в чистую панику; и сколько Митчелл не вопил, пытаясь упорядочить все это, сколько не бегал туда и сюда - он ничего не мог сделать, тем более один - все его люди были заняты сбором собственных семей.

Митчеллу собирать было некого, на всем белом свете у него не было никого, кроме значка и кольтов, и оттого-то, верно, именно он заметил повозку, мчащуюся с западной стороны; на всех парах она влетела в город, груженная то ли мешком, то ли тюком, лежащим отчего-то на сиденье, а стегал лошадей не кто иной, как Хью Кэрнуол, встав на козлах, крича что-то. Митчелл бросился к нему, размахивая шляпой, Хью заторомозил, спрыгнул почти на ходу, схватил шерифа за плечи, крича что-то о враче; Митчелл, в свою очередь, пытался рассказать ему о том, что произошло, но Кэрнуол выглядел абсолютно сумасшедшим. "Врача, врача!" - кричал он, таща Митчелла к своей повозке.

Тут-то Митчелл увидел, что лежало на сиденье. Он мгновенно оглянулся - никто не заметил еще, что Хью приехал в город, никто не заметил его повозки, - и, схватив под уздцы перепуганных взмыленных лошадей, он потащил их в тупичок рядом. Кэрнуол, вздумавший, видно, что его ведут наконец к врачу, быстро шел рядом и подгонял и лошадей, и друга.

В переулке же Митчелл как следует тряхнул Хью за плечи, влепил ему оплеуху и, крепко прижимая руки ему к телу, чтобы тот не натворил глупостей, быстро и ясно объяснил, что здесь творится - и, что важнее, что творится на ранчо Джонсона. И о том, что надо уходить - быстрее, как можно быстрее.

Кэрнуол перестал вырываться. Он тупо смотрел поверх плеча своего друга, на повозку и лежащий в ней груз; потом он тихо и односложно ответил на вопросы, что задал ему Митчелл - был ли ветер перед тем, как упала Кэтрин? Видел ли он пыль? Как быстро он добрался до города? И Митчелл стал втолковывать ему, что теперь им нельзя ехать не запад... только на север или на юг - два пути из четырех теперь перекрыты, и об этом нужно сказать людям как можно скорее, но про повозку и ее груз - молчать, иначе поднимется такая паника, которую уже нельзя будет успокоить, а это станет гибелью для всех. Митчелл сам уже, по правде, понимал, глядя на побледневшее лицо Кэрнуола, что тому нет дела ни до одного человека в городе, кроме того, что был в повозке, и прекрасно понимал же, что нельзя дать Корнуэлу ни дотронуться до тела в повозке, ни даже откинуть одеяло, что укрывало его любимую жену. Ну, то, что от нее осталось. И тут, понимаете, полоумный Джим, забравшийся в суматохе на крышу цирюльни, завопил что есть мочи: "Пыль! Пыль со всех сторон! Идет к городу!".

Вам, думаю, в Вавилоне бывать не случалось - в том, который древний, я имею в виду. Так вот, ручаюсь, я побывал в похожем месте, потому что то, что творилось в городе секунду спустя после его крика, по-другому описать никак нельзя. Митчелл взлетел на крышу цирюльни, едва не свалив лестницу, и увидел, что Джим не врал - чертова пылища окружила город кольцом едва ли в пару миль в поперечнике.

Через двадцать минут город утих - ни единого человека на улицах, ни единого звука. Все снова были внутри церкви. Все, как один, молились. Преподобный Делл, ручаюсь вам, никогда не был настолько в центре внимания - и никогда еще так не тяготился своей ролью. Ему бы самому не помешал исповедник.

Но тут он и сказал эту свою фразу, которую я уже говорил раньше, про то, что надо искренне верить; и шериф Митчелл закусил губу так, что выступила кровь.

Пальто на нем, кстати, не было - сказал, что скинул его на пути к городу, и постарался не коснуться при этом правого рукава. Митчелла терзало что-то еще, отличное от общего страха. И не только его. Город - каждый его житель, все до единого, от владельца отеля до полотера, от первой ханжи до последней шлюхи, кроме, разве что, детей да дурачка Джима, - город просто-напросто впервые взвесил свою веру.

И каждый понял, что результат не в его пользу.

Горожане каялись друг другу во всех грехах, больших и маленьких, во всех обидах, в каждом взгляде, просили прощения друг у друга и у Бога, - но сами понимали в эти секунды, что ими не движет ничего, кроме страха, и эта мысль грызла и точила их, безнадежная мысль.

Корнуэл все ошивался у дверей, один единственный - прочие, раздвинув скамьи, побросав бесполезное свое оружие, сидели в кружок в центре. А Корнуэл жрал дверь глазами, как голодный койот, и все ходил туда и сюда, и Митчелл, следивший за ним, понимал, на что тот смотрит через глухую дверь - на свою повозку в переулке.

И знаете, что? Кэрнуол не молился. Не произносил ни слова.

Шериф встал и подошел к нему, положил ему на плечо руку. За дверью все было тихо - ни звука, ни движения.

"Я хочу выйти наружу", - сказал Кэрнуол глухо.

"Не дури", - ответил Митчелл. - "Оно придет сюда".

Они помолчали. Хью словно бы собирался с силами для чего-то.

"Отдай мне мои пистолеты, Дэн".

Револьверы Кэрнуола лежали в ящичке, успевшем покрыться пылью, в участке шерифа шагах в ста от церкви. Конечно, Митчелл позабыл про них.

"Они в участке".

"Так дай их забрать".

"Не дури", - повторил шериф.

Кэрнуол повернулся к нему и сказал что-то так тихо, что я не услыхал и никто из нас не услыхал тоже. А потом они стояли и смотрели друг на друга целую вечность, словно стрелялись взглядами, и Митчелл медленно сдвинул ближнюю скамью из баррикады возле двери. Когда дверь наконец открылась, все увидели только, что снаружи было очень, неестественно солнечно - и темно, клянусь вторым глазом, темно и густо, как в желтых чернилах.

Если бы вы видели, как Кэрнуол вышел из двери, видели бы его шаги, каждый весом в стоун, вам бы это еще долго снилось, как всем нам потом.

Он вышел на улицу, и шериф не закрыл двери, и никто ничего не сказал ему, смотря вместе с ним на то, как старый Хью Кэрнуол пересекает площадь, прихрамывая, идет в участок, а длинная тень с неохотой тащится за ним. Как он выходит оттуда малое время спустя, со старинной кобурой, оттянутой своими двумя револьверами.

Тут-то все и увидели далеко, на улице перед площадью... а вот кто что увидел, в том мы так и не сошлись. Мэгги из салуна уверяла, что это был паровоз, только узкий и низкий, но длины такой, что отсюда до Орлеана достанет, и все один паровоз, без вагонов. Моя Мэл клялась, что ничего там не было, кроме старой коряги, до того только перекрученной, что жуть брала, а малыш Билли Томпсон углядел безглазого оленя.

Что до меня, сэр, то я увидел здоровенную псину, с лошадь, наверное, ростом, вонючую трехлапую псину с огрызком хвоста и чудовищной пастью, да не по морде только, как у прочих псов, а от одного плеча до другого, раскраивая все тело, зубов сотни в две. Улыбайтесь сколько влезет, нам тогда было ой как не до смеха. Последний тупица, чтобы он там не разглядел, понял, что это такое, - но дверь никто закрывать не стал.

Не то чтобы мы не испугались - так я сроду ничего не боялся, - а просто как-то поняли, ну, как раньше, что бесполезно это. Преподобный даже опустил распятие, которое схватил было. Ну, нас тогда ничего уже не спасло бы, это он верно сказал. Лучше бы я в баре сидел все воскресенья, подумал я тогда, как сейчас помню. Может, верил бы хоть в виски. И просто взял свою Мэл за руку. А псина-то пялилась на дверь, на нас она пялилась, хотя и стояла далеко, у водопойки.

И вдруг повернула свою жуткую голову или что у нее там - на Хью Кэрнуола, подхромавшего поближе, вставшего, знаете, шагах в сорока, расставив этак ноги, и, клянусь, смеривавшего псину - ну, то что он видел, - оценивающим взглядом.

А потом псина оскалилась, а зарычать не успела - Кэрнуол вытащил револьверы, молниеносно вытащил, словно и не снимал никогда их с пояса, - мы только ахнули, - и всадил твари прямо в пасть обе обоймы.

И ни разу, конечно, не промахнулся.

Знаете, вот у молодого Дика зрение поострее моего было, так он потом рассказывал, что видел, как блеснули глаза у Кэрнуола, когда он начал стрелять, и как блестели они потом, когда пыль уже развеялась. Ярко, как новые пули, и ничуть не менее зло. Что-то в них такое было, добавлял Дик, что-то тяжелое, как его шаги.

Потом все равно все разъехались, конечно, я вам уж говорил про это. Я так перебрался на Звонкий прииск и не знаю, куда делся Кэрнуол, и Митчелл, и прочие. Знаю только, что вот рассказал я вам странную историю, - чистую правду, сэр! - и, скажу я вам, вера такая вещь... Кэрнуол был настоящий безбожник, что есть, то есть, и в церковь зашел за жизнь с полдюжины раз, и только ради своей Кэтрин, не то, что мы все, сидевшие там каждое воскресенье. Мне вот, знаете, и сейчас бывает... неловко бывает, когда я думаю про это все. Я же до сих пор такой, как тогда, в церкви. Не знаю уж, как прочие, - спаси их Господь. А ганфайтер Хью Кэрнуол застрелил то, что я лучше не буду называть, не притворяясь, что имеет право верить. Если он во что верил, так это в свою жену, ангела земного, и свои револьверы. Но только по-настоящему верил.

И знаете, наверное, этого Богу оказалось достаточно.


Автор Disk D (Источник)
Озвучено с разрешения Автора голосом канала Некрофос
Прислать свою историю на озвучку и вопросы коммерческого сотрудничества в лс.
Показать полностью
Крипота Страшные истории Жуть Ужасы Мистика Мистические места Вестерн CreepyStory Страшилка Озвучка Аудиокниги Рассказ Длиннопост Дикий Запад Видео
4

5 Самых Невероятных и таинственных мест на планете⁠⁠

На нашей планете есть огромное множество диковинных и загадочных мест, которые могут повергнуть нас в шок, ведь там встречаются чудеса природы, противоречащие нашему представлению о мире. Кто-то видит в этом вмешательство инопланетян и потусторонних сил, ученые же ломают головы над рациональным объяснением этих загадочных мест и объектов.

Видео Топ Необъяснимое Аномалия Удивительное Невероятно Мистика Мистические места
6
Партнёрский материал

А вы знали, что по легенде тамагочи — это инопланетяне?⁠⁠

Они прилетели, чтобы изучать нашу планету, но оказалось, что без защитной оболочки им тут не справиться. Но в ваших силах им помочь! Открывайте игру с тамагочи и сделайте электронного питомца счастливым. Это не так просто, как было в детстве. Если справитесь, получите награду в профиль.

Играть в тамагочи

Тамагочи Ачивка Детство Текст
1

Привидение монаха?⁠⁠

Привидение монаха пещерника или необычная фотосъёмка?

Привидение монаха? Мистика, Мистические места, Пещеры, Призрак, Длиннопост

Башкортостан. Пещера Киндерлинская или Победа. Недалеко от этого места, в Зилимских лесах, была деревушка Малышовка , в которой жили переселенцы -латыши, белорусы, русские...с башкирами жили дружно, занимались бортничеством и охотой. Церкви там не было, но был один странник, который любил уходить в пещеры... Спустя два года, как он пропал , возле Октябрьской пещеры нашли его котомку и маленькую икону Божьей Матери.

Привидение монаха? Мистика, Мистические места, Пещеры, Призрак, Длиннопост
Показать полностью 2
[моё] Мистика Мистические места Пещеры Призрак Длиннопост
26
Посты не найдены