Хотя троллинг может временно облегчить эмоциональное состояние тролля, он также имеет серьезные последствия:

• Психологический вред: Троллинг может привести к стрессу и депрессии у тех, кто становится жертвой.

• Разрушение отношений: Негативное взаимодействие может испортить отношения между людьми и создать токсичную атмосферу в онлайн-сообществе.

• Правовые последствия: В некоторых случаях троллинг может привести к юридическим последствиям, особенно если он включает угрозы или клевету.

Как справиться с троллингом?

Если вы столкнулись с троллингом, вот несколько советов:

• Игнорируйте троллей: Часто тролли ищут реакции, и игнорирование может снизить их мотивацию.

• Сообщайте о нарушениях: Используйте функции платформы для блокировки или сообщения о троллинге.

• Поддерживайте позитивное общение: Создавайте и поддерживайте здоровую атмосферу в своих онлайн-взаимодействиях.

Заключение

Троллинг — это сложное явление, которое может быть связано с личными проблемами и эмоциональными трудностями. Понимание причин и последствий троллинга может помочь нам лучше справляться с этим явлением и создавать более позитивное онлайн-пространство.

И когда в памяти возникают пережитые, но не переработанные психикой эпизоды травмировавших событий, человек часто готов на все, чтобы от них избавиться и ни за что к ним не возвращаться.

В ход идет крепкий алкоголь, доступные удовольствия – все, что помогает отвлечься. И самое невинное, что здесь можно сделать, это надеть кроссовки и среди ночи мчаться в парк или куда угодно, чтобы бежать и бежать, прочь от непрошенных эпизодов страшного кинофильма. Травма не убила, но сделала ли сильнее? А ведь посттравматический стресс – это НОРМАЛЬНАЯ реакция на тяжелые травмирующие события.

И теперь представьте, что человек, переживший то, что не позволяет ему продолжать жить, как раньше, или человек, который находится в кризисе, слышит замечательную фразу, призванную приободрить и воодушевить: ВСЕ ЧТО НЕ УБИВАЕТ, ДЕЛАЕТ НАС СИЛЬНЕЕ. Он понимает, что от него ждут этой силы. А силы нет, в то время как она, согласно ставшей уже поговоркой фразе, должна появиться. А не появляется. И чувствует он себя при этом еще хуже.

Травма - как рана. Можно кричать: “Закаляйся! “ и лить на нее спирт. Или можно обработать аккуратно, дать зажить - тогда и правда останется только шрам, а не гнойник.

Человек в кризисе нуждается в поддержке и сочувствии. И позитивное мышление - очень полезно. Однако его еще надо сформировать. А для начала надо на что-то опереться. И если захочется подбодрить человека в кризисе этой фразой - остановитесь. Лучше скажите: “Мне жаль, что так случилось. Но я рядом. Я с тобой.”  Эта фраза куда полезнее.

Больше мыслей про то, что делать, чтобы голове было лучше, а сердцу радостнее -https://t.me/irrationalbeliefs

Диагностическая Паутина:

Купер верно подметил переплетение мазохистских и нарциссических черт в патологической влюбленности. Но важно их различать!

Мазохист: Страдает "за идею", сохраняя другие связи и интересы. Его гордость – лишь в сфере страданий.

Нарцисс: Использует объект для подпитки грандиозного "Я". Его другие связи – пусты и эксплуататорски.

Что в основе?

Глубины подсознания! Зачастую это сплав эдиповых (соперничество, запретное желание) и преэдиповых (страх потерять, гнев к "недостаточной" матери) травм. Любовь к недоступному или садисту может быть бессознательной попыткой:

Умилостивить Супер-Эго через страдание (мазохизм).

Создать иллюзию собственного совершенства через обладание "идеалом" (нарциссизм).

Символически объединить мужское и женское внутри себя через слияние с объектом.

Вывод:

Патологическая влюбленность – не любовь, а симптом. Это крик души, попавшей в ловушку старых ран и защит. Распознать ее – первый шаг к освобождению. Она требует не романтизации, а внимательного терапевтического исследования мазохистских и нарциссических корней, чтобы заменить разрушительную страсть возможностью для настоящей, здоровой близости.

Терапевтические сеансы иногда длились по 10-15 часов. На них вызывали новых альтер-личностей и новые воспоминания о травмах. С обязательными отреагированиями и абреакциями.

«На наших сеансах он был враждебен. Он продолжал настаивать на том, чтобы я закрыла глаза и представила свое насилие. Я пыталась сотрудничать, но моих усилий всегда было недостаточно. Он сказал мне, что я была в сатанинском культе и что я отделила все эти альтеры, чтобы справиться с этим... Он так интерпретировал все мои действия и слова, хотя я говорила ему, что не состою в секте и не склонна к суициду. Его ответ всегда указывал на то, что я просто не знаю правды о себе»

Пациентов сковывали наручниками или связывали на несколько часов, когда они отказывались давать «правильные» ответы.

«Один молодой пациент был помещен в девятиточечные механические ограничители на три дня, не потому, что он представлял угрозу для себя или других… а потому, что эти 3 дня совпали с каким-то сатанинским событием»

Если выяснялось, что в сатанинских ритуалах участвовали дети пациентов, детей отнимали и подвергали такому же лечению.

«Питерсон задавала ребенку вопросы, а один из помощников отвечал за него. Ребенок не сказал ни слова. В конце Питерсон похвалила ребенка, сказав: "Ты действительно хорошо поработал на этом занятии". На вопрос, почему пациент не ответил за себя, Питерсон ответила: "Его альтеры были немыми".»

Часто критики утверждают, что пациентов накачивали наркотиками, чтобы они становились более внушаемыми. Это не совсем так. Пациенты в клинике были очень нестабильны, суицидальны и в постоянном стрессе из-за лечения, поэтому им прописывали успокаивающие препараты, часто сразу несколько и в больших дозах. Поэтому они большую часть времени ходили «обдолбанные». А так как применялись бензодиазепины, которые вызывают привыкание, после них бывали ломки и синдром отмены. Так что это не наркотики, нет.

Медсестры и другой персонал охуевали переживали за пациентов, но ничего не могли сделать. Их заставляли подделывать медицинские записи, угрожали увольнением и судом, если они пожалуются.

На еженедельных собраниях персонала медсестры умоляли о менее строгих условиях, прося дать ребенку "свободу передвижения, общение со сверстниками, свежий воздух, физические упражнения и кровать для сна", но Питерсон отказала. Девушка стала бледной, худой и подавленной.

Пациенты хотели уже уползти оттуда, но не могли этого сделать. Они боялись своих терапевтов и при этом зависели от них.

«Я начала понимать, что проблемы, с которыми я первоначально обращалась за консультацией, были тривиальными по сравнению с тем, что происходило со мной в больнице»

После лечения

Пациенты освобождались, когда заканчивалась их страховка, только тогда их выпинывали на улицу. И это, наверное, к лучшему, потому что они могли получить нормальное лечение. С ломкой от бензодиазепинов, с расхреначенной психикой они лечились в обычных гос. клиниках, где у них не находили никакого РМЛ.

И вот же сюрприз: когда врачи не обращали внимания на альтеров, когда не копались в прошлом, а говорили: «давайте сфокусируемся на текущих симптомах и проблемах и будем решать их шаг за шагом», именно тогда люди быстренько пошли на поправку. Все их симптомы куда-то пропали.

Тогда же люди стали обращаться в суды из-за некачественного лечения. И выигрывали. Опять же все за счет страховых, которые вынуждены были платить миллионы долларов.

В какой-то момент страховым компаниям это надоело, и они отказались покрывать лечение РМЛ.
Некоторые отделения тогда закрыли, у некоторых терапевтов отозвали лицензии.

Терапевты конечно же плакались, говорили, что это все виноваты коварные пациенты, они психопаты, они предали и обманули их. А терапевты тут конечно же самые невинные зайки.

Итого

Это все были практики 80-90-х. Сейчас многое изменилось.

Эксперты (4) рекомендуют аккуратно искать альтеров и воспоминания, без наводящих вопросов. Проводить стандартизированную диагностику.

Но отголоски старой практики все еще остаются:
- Например, предупреждают, что гипноз может вызвать ошибки, но по-прежнему поддерживают его использование для доступа к альтерам и восстановления воспоминаний.
- По-прежнему не отрицают организованное сатанинское насилие.
- По-прежнему считают, что это скрытое расстройство, и нужно обращать внимание на тонкие проявления

Источники:
1. Ofshe Richard, Watters Ethan. Making Monsters. False Memories, Psychotherapy, and Sexual Hysteria. 1996.
2. Pendergrast Mark. The Repressed Memory Epidemic. How It Happened and What We Need to Learn from It. 2017.
3. McHugh Paul. Try to Remember. Psychiatry's Clash over Meaning, Memory, and Mind. 2008.
4. ISSTD. Guidelines for Treating Dissociative Identity Disorder in Adults.