В детстве я так хотела быть солдатом, что однажды, когда мы с папой были на рыбалке, я надела себе на голову цинковое ведро и для верности закрепила под подбородком ручкой. Ну, типа я такой вот солдат в красивой новой каске. Правда, я ни хрена не видела, кроме своих сандалий, и ведро очень неприятно давило на уши, но я все равно была страшно довольна своей выдумкой. И металлически-гулко спросила у папы, закидывающего донки, возьмут ли меня теперь в армию. Папа некоторое время молчал, а потом сказал плохое слово, означающее, что рыбалке пришел конец, и стал стаскивать с меня ведро. Тогда-то я и испытала на себе все тяготы военной жизни: ведро жутко врезалось ручкой мне в подбородок, когда папа тянул его вверх, то натягивалось на голову и сжимало мой глупый детский череп при попытках вытащить ручку.

Папа припомнил мне не так давно засунутые в нос вишневые косточки, когда я хотела быть похожей на Муслима Магомаева, и сказал еще одно плохое слово. Тогда он мне грозился отрезать нос, а сейчас - всю голову сразу. Потому что все равно с такой дурной головой, с натугой говорил папа, стараясь разделить нас с ведром, мне нормальной жизни не будет. Мою голову, папину рыбалку и советскую армию спас проезжающий мимо автомобиль с пассатижами в багажнике.

Папа разогнул ими одно крепление ведерной ручки и освободил своего дурацкого отпрыска. А потом долго ржал. А вечером рассказал об этом случае дяденьке, который мне тогда жутко нравился. И, наверное, именно поэтому у нас с тем дяденькой так любви и не вышло.

С возрастом моя тяга к металлическим предметам не уменьшилась, а мозгов не прибавилось. Уж не помню, когда там в школе делают первую флюорографию, но предполагается, что голова уже должна быть и даже иногда работать. Тогда я еще не знала о существовании гинекологов, поэтому флюорографии боялась страшно, просто жутко. И поэтому соображала еще хуже, чем обычно. Зайдя в кабинет на негнущихся ножках, я увидела ужасного вида конструкцию, состоящую из двух панелей выше меня ростом, между которыми натянута какая-то ржавая унитазная цепь. Типа, входить между панелями запрещено, пока врач цепь не снимет. Ну конечно, а то набегут без спросу, наделают себе снимков и убегут...

Короче, впустила меня тетенька-врач наконец-то внутрь шайтан-агрегата, рассказала, к чему каким местом и как сильно прижиматься надо, и свалила в другую комнату. А я одна, мне холодно и страшно. И вдруг - чу! Голос свыше: Возьми цепь в рот.

Я решила не сопротивляться Голосу и покорно взяла в рот эту жуткую цепь, которую неизвестно, сколько до меня народу брало в то же место. Цепь была очень невкусная и очень холодная. "Наверное, она служит каким-то передатчиком рентгеновских волн" - подумала я, одновременно пытаясь сообразить, надо ли брать в рот всю цепь целиком или можно ограничиться небольшим ее фрагментом. Догадавшись, что раз цепь ржавая вся, то совершенно очевидно, что придется заталкивать ее в себя до самого колечка, я добросовестно запихала ее за щеку. Минут через 15, когда тетенька-врач снова смогла говорить, она мне объяснила, что вообще-то имела в виду серебряную цепочку с кулоном, висящую у меня на шее, но и так тоже неплохо получилось. И сказала, что белой завистью завидует тому гинекологу, к которому я приду на свой первый осмотр.

Когда я все это рассказала папе, он ответил, что еще после вишневых косточек понял, что жить мне будет сложно, но интересно и нескучно. И хотя я вот уже несколько лет как перестала надевать на голову и брать в рот неподходящие предметы, пожаловаться на однообразие в своей жизни я и правда не могу. Чего и вам желаю!!!

ещё больше историй для Вас в telegram - канале:

Истиный засракулет в общественном транспорте

Хоть возраст уже и немолодоай, а на работу добираться надо. Другого относительно честного способа добыть денег не существует.

Есть, конечно, подсракулеты с личными повозками импортного или отечественного производства. Но речь пойдет об общественном транспорте

Настоящий засракулет примерно представляет себе время прибытия на остановку нужного ему транспорта, поэтому приходит на место посадки заранее. Иногда сильно заранее. Он знает в лицо практически всех возможных пассажиров своего маршрута, и с некоторыми даже раскланивается. Узнавание попутчиков может носить сезонный характер - с весны по осень появляются бабки, едущие на свои дачи никак не позже часа пик! Тележки с рассадой весной, ведра с урожаем осенью, и весь сезон - дачные инструменты, небезопасно упакованные в тряпки.

Но вот появляется издалека (из-за угла, из тумана, из неизвестности...) транспорт нужного маршрута! Истинный засракулет незаметно (как ему кажется) пробирается к бровке остановки, пытаясь оказаться первым у входа в транспорт. Причем практически безошибочно определяет, где будет входная дверь. И вот тут главное - успеть подняться в транспорт хотя бы вторым! (Какая-нибудь неубойная бабка с тележкой наверняка окажется первой).

Следующий рывок - свободное место! Желательно у окна. Тогда можно не уступать место бабкам и прочим пенсионерам. Но это рывок не всегда успешен, и требует большой подготовки и сноровки. Успел - молодец и ура! Не успел - стой почти всю дорогу...

В любом случае сохранять спокойствие в час пик помогаю наушники. Если сидишь, то не слышишь бабок,которые стыдят тебя на протяжении нескольких остановок за неуважение к пенсионерам, если стоишь, то отвлекаешься от наезжающих на ноги тележек и поставленных на ноги коробок или рюкзаков.

В пути до нужной остановки все рутинно - передайте за проезд, следующая остановка такая-то, вы выходите? и т.п.

Последний квест - выйти на своей остановке! Подсракулеты народ нервный и тревожный, поэтому некоторые готовятся на выход за пару остановок до нужной, создавая затор у выхода. Вот это настоящая утренняя зарядка - протискиваться к дверям, таща за собой сумку или рюкзак, проявляя чудеса гибкости и вежливости! И как говорил один из рязановских героев, "освеженные утренней зарядкой в общественном транспорте мы, наконец, прибываем на службу!"

В девяностых это было. Июль месяц, жара, а я дома сижу, с пузом и с вентилятором. Рожать мне через две недели. Минуты уже считаю, сил никаких нет — лишних тринадцать кэгэ на себе таскать, и три из которых еще шевелятся в тебе днём и ночью. Компанию мне составляет такая же беременная Ершова, с точно таким же пузом, но рожать ей уже через неделю. Поэтому она выглядит счастливее меня раза в четыре. Но в целом нам жарко и тяжко. И супруг мой еще ремонт косметический затеял: ободрал все обои в комнате, выдрал из стены электророзетку, которая, как во всех нормальных совковых жилищах, была посередине стены, и выдрал её основательно: в стене получилась сквозная дырень, в которую очень хорошо было видно комнату младшей сестры. Вернее, было бы видно, если б у меня было желание в ту дыру вообще смотреть. А желания не было. А у мужа не было желания клеить обои. Сначала было, а потом прошло. Дырку на стене пришлось завесить бохатым ковром с психоделическим рисунком, и ждать, когда у мужа снова проснётся желание клеить обои. Вот и сидим с Ершом в комнате с ковром, смотрим на него уже часа три, и я, например, уже стала видеть в нём VII съезд ЦК КПСС с Брежневым. Тут дверь в нашу комнату для медитаций открывается, входит моя сестра, и просит у нас обручальное кольцо. Хоть одно. Говорит, гадать собралась. Причём, срочно. Важный какой-то там у неё вопрос к Высшим силам, от которого зависит и судьба сестры, и судьба её подруги Наташи, которая вон там за Машкиной спиной маячит смущенно.
Я чота пожадничала, и кольцо зажала. Обручальное кольцо никому давать нельзя, так моя мама суеверная всегда говорит. А после истории с негром я уже во всё готова поверить. Ершова-то добрей меня оказалась, дала девкам кольцо. Пусть, говорит, взглянут. Жалко что ли? Девки кольцо взяли и ушли. А я дальше уселась на Брежнева смотреть. Тут Ершова меня за плечо – цап! Чо сидишь, дура? Снимай уже свой тряпочный портал в пятое измерение – там дырка у тебя! Давай позырим как девки гадать будут?
Ну, давай позырим, канешна. Ковёр сняли, у дырки уселись, смотрим. В комнате у Машки темно, свечек понатыкала везде, для пущего антуража, на столе стакан с водой, а над ним Машка стоит, кольцом на веревочке над стаканом болтает рукой дрожащей. В углу Наташа скрючилась, одни глаза торчат как перископы, и запах сероводорода. Не иначе, Машка своим стаканом вход в преисподнюю пробила. И вот она с кольцом этим стоит, и таким трупным голосом стонет: Колечко-колечко, скажи нам с Наташей Калининой, мы с ней выйдем замуж за Иванушек Интернешнл?
Я даже заржать не успела. Ершова меня от дырки отпихнула, ладошки ковшиком сложила, и в ту дырку как завоет: НИИИ*УУУУУЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!
Ну и всё, собственно. Девки заорали, Ершова ржёт, а я рыдаю. Прям натурально слезами. Диафрагма, чую, в клочья уже. А еще чую, что Скорую пора вызывать: две недели я теперь точно не дохожу. Воды отошли. Досмеялась.
В роддоме потом врач, который роды у меня принимал, каждый день в мою палату делегацию коллег приводил, и говорил: ну-ка, Лидка, расскажи им про дырку и Иванушек! Врачи смеялись, но не рожали. И то хорошо.
А ремонт надо делать вовремя.

ещё больше историй для Вас в telegram - канале:

Настало время охуительных историй. Запасайтесь чаем и бутербродами - история будет всего одна, зато длинная и драматичная. С элементами хоррора, и уникальной тувинской хореографии, конечно же.
Итак, поехали.

Прожив на этом свете уже довольно достаточно, и повидав много всяких страшных вещей, до последнего времени я была свято уверена в том, что в мире просто не существует уже ничего такого, что могло бы напугать меня до усрачки, и оставить в душе глубокие рваные раны.
Ан нет. Как сказал когда-то то ли Конфуций, то ли Бонч-Бруевич: "Есть многое на свете, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам"

Я вовсе не хочу сейчас гнать коричневую волну на Авито: объективно, это очень полезный и нужный сервис, и мне там по идее давно уже должны выдать медаль "Наш самый любимый постоянный покупатель всякой куклячьей трихомудии". Однако же, как авитовский продавец, я заслужила только бессрочный рецепт на бесплатный Фенибут, а так же статус потерпевшего в личном кабинете профиля. Крупными золотыми буквами.

Вообще, я как бы совсем не любительница барыжить бэушным барахлом, и не настолько алчная, чтобы постараться втюхать кому-нибудь хотя бы рублей за 10 засранный мухами магнитик из Хургады. Но разок всё же попробовала продать на Авито одну из своих коллекционных кукол, и почти что новый телефон, с которым я даже и полугода не проходила - мне Лёша новый подарил.
Собственно, на этом мне надо было навсегда для себя уяснить, что даже если когда-нибудь страшная нужда заставит меня распродавать чужим людям своё барахло, распродавай ты его хоть в переходе метро, хоть возле центрального входа на Николо-Архангельское кладбище, хоть по соседям ходи как коробейник - только не вздумай делать это через Авито.
Потому что куклу мою там сразу же захотел ̶к̶у̶п̶и̶т̶ь̶ выебать какой-то извращенец-куклоёб, о чем я смутно заподозрила после того как он спросил у меня: а хорошо ли у неё сгибаются ноги в коленях, а потом попросил прислать ему дополнительные крупноплановые фото куклячьего междуножия, на фоне линейки.
Ну а телефоном моим моментально заинтересовалась вся обитающая в Москве Средняя Азия, которая двое суток подряд бомбила мой Ватсап сообщениями типа "А за тыщу продаш нупожалуста очень хочу" и "Можешь приехать с тилипоном в Митино на стройку, а то я сам нимагу нету паспорта".

После куклоёба я потом ещё месяц валидол пила, а тилипон в итоге продала какой-то своей подписчице с Фейсбука, когда пост там запилила, с жалобами на отсутствие во мне коммуникабельности, толерантности, и умения жёстко вести бизнес.
Так кучи мне там ещё под тем постом люди понарассказывали таких охуительных историй про свой опыт общения с авитовскими покупателями - прям одна другой охуительнее. Особенно, помню, меня впечатлил один комент, в котором какая-то девушка рассказала, как один раз она попыталась продать на Авито свои зимние итальянские сапоги. И какая-то тётка сразу же сделала ей предложение, от которого невозможно отказаться: мол, она сама приедет туда, куда скажете, быстренько оближет ваши сапоги, и тут же отдаст их обратно. И ещё пятьсот рублей сверху добавит, за доставленное ей удовольствие.
Я тогда ещё сразу почему-то подумала, что эта щедрая сладкоежка по-любому как-то должна быть связана с моим куклоёбом. Либо это баба его бывшая, либо она просто когда-то случайно увидела как какой-то мужик неваляшку шпилит за гаражами, и после этого у неё фляга засвистела, и ей сразу неистово захотелось с утра до ночи облизывать чьи-нибудь вкусные итальянские сапоги.
Других объяснений такому поступку у меня попросту не нашлось.

В общем, вот казалось бы: чего ещё тебе надо, собака? Мало тебе собственного опыта, и сотни адских рассказов других людей про авитовскую торговлю, чтоб раз и навсегда выкинуть из головы все эти "ну а вдруг с третьей попытки мне попадется кто-то абсолютно нормальный"?
Но видимо время и впрямь лечит. Потому что не так давно я объективно оценила содержимое своего шкафа, и поняла, что как минимум половину всех этих шуб-дуб, польт, и прочих фильдеперсоаых меховых тулупов я не доставала из чехлов уж лет, поди, 5-6. Ещё годик, и всю эту мою драгоценную пушнину моль пожрёт. А что она не дожрёт, то само благополучно облысеет. И у меня аж сердце кровью облилось: пушнина-то хорошая, бохатая, сплошь финская лиса да канадская норка - а пропадёт же ни за хуй собачий! Хрен бы с деньгами - красоту ж такую просто жалко, аж не могу. Ну, вот эти три шубы я ещё себе оставлю, а остальное надо быстренько пристраивать в какие-нибудь хорошие руки за чисто символические деньги. Главное, чтоб красота вся эта моли не досталась, и чтобы кто-то помоложе и поактивнее меня ходил бы в ней выёбываться на выставку Ван Гога, например. Да хоть бы даже просто на работу в ней ездил, и всех баб из бухгалтерии ею бесил. Лишь бы только молям всяким ничего не достались, ну и заодно уж место у меня в шкафу освободилось: сама-то я зимой прекрасно обхожусь парой пуховиков да дедовой телогрейкой. Вот только развешивать это всё приходилось на карнизе для штор у нас с Лёшей в спальне - в прихожей для них места мало, а в шкафах его нету вообще. Так и спали всю зиму под этими ловцами снов "а-ля рюс". Такая себе романтика, знете ли. Там ещё иногда среди ночи тебе на лицо мог сопливый носовой платок откуда-то сверху прилететь. Я-то ещё могла это как-то терпеть, а вот Лёша не очень.

Короче, свободное место в шкафу мне нужно было позарез, но вот с "пристроить по-быстрому свои мехуя в хорошие и знакомые руки" вышла заминка. Хотя, точнее будет сказать, с этим моментом я капитально просчиталась: среди всех моих друзей и знакомых, и даже среди друзей друзей и знакомых знакомых не оказалось никого, кто смог бы влезть в мои шубы-дубы размера XS. Разве что чьи-то дочки-шестикласснмцы теоретически бы и могли. Но какой родитель в здравом уме разрешил бы своей дочери-школьнице в норковых манто по Отрадному рассекать? Тут у нас, знаете ли, и за пыжиковую шапку запросто можно в подворотне опиздюлиться. Я ж почему в пуховиках-то сама зимой и хожу, ну. И ещё в карман всегда перед выходом из дома кладу небольшую, но очень увесистую статуэтку в виде миниатюрного памятника Жириновскому. Из чего она отлита я понятия не имею, но весит зато как чугунная гиря. Я ею дома всегда курицу придавливю, когда цыплёнка табака собираюсь из неё делать. Вот воистину Владимир Вольфович даже с того света о нуждах простого народа печётся, Царствие ему небесное.

Короче. По "своим" быстренько распродать свои меха у меня не вышло - оставался только вариант с Авито. Я так подумала, что с тех пор, как я там поимела печальный опыт розничных продаж, воды утекло уже немало. Куклоёбы все, поди уж, там давно повымерли, а нелегальных строителей с митинской стройки наверняка давно депортировали в город Кулябы на ПМЖ. В принципе, можно попробовать рискнуть ещё разок. К тому же, шубы это ж вам не куклы - там всё и так ясно-понятно. Главное, дать в объявлении исчерпывающее описание, и запилить побольше фоток во всех ракурсах, и при всех возможных освнщениях. Что я, собственно, и сделала. А с утра проснулась знаменитой. Вернее, страшно востребованным продавцом с Авито. Все авитовские женщины вожлелели мою пушнину, и готовы были купить её немедля, но только сначаоа им нужно ещё прислать десять дополнительных фото застёжек, подмышек и карманов крупным планом. А лучше видео. А ещё лучше - видео, на котором я сама стою в этой шубе, показываю там крупным планом подмышки и карманы, потом опрыскиваю себя водой из пульверизатора, после чего прыгаю, приседаю, и делаю наклоны в разные стороны. А в конце ещё делаю 50%-ю скидку, и сама оплачиваю доставку шубы СДЭКом в республику Мордовия.

После этого я отредактировала своё объявление, написав там, что шубы продаются исключительно путём самовывоза, поэтому все интересующие вас вопросы по поводу подмышек и карманов удовлетворяйте самостоятельно и вживую.
А вот теперь я рискую показаться вам очень нетолерантной, ну да из песни слов не выкинешь: несмотря на то, что в объявлении у меня был указан размер XS - на смотрины ко мне приезжали сплошь женщины "за пятьдесят". И я сейчас не про возраст. И "за пятьдесят" это я тоже ещё крайне деликатно выразилась. Потому что "за пятьдесят" это, на самом деле, было глубоко "за семьдесят". И все они, как одна, очень возмущались, потому что, по их словам, они всегда "носят Эсочку", а у меня тут даже "не ИксЭсочка, а непонятно что вообще, и издевательство над людьми!"
Я к тому моменту уже на 90% состояла из Фенибута и отрастила себе трёхметровый дзен, поэтому, не дрогнув лицом, снова отредактировала своё объявление, дописав там: "ТОЛЬКО НА ОЧЕНЬ ХУДЕНЬКИХ ДЕВУШЕК! СТРОГО!" Потом ещё подумала, и добавила: "НЕ БОЛЕЕ 50-ти КГ ВЕСОМ!"
Хотела ещё написать "С грудью нулевого размера", но тут был уже неиллюзорный риск отмести вообще всех потенциальных покупательниц. Ладно, если что - застёжки потом сами под себя переставят, фифы сисястые.

После этого апдейта поток из вожделеющих мою пушнину сразу заметно иссяк. Но не весь. Изредка мне приходили сообщения от женщинн, которых я про себя ласково называла "я верю в чудеса". Потому что они сразу и честно озвучивали мне все свои габариты, а в конце с надеждой спрашивали: "А может быть, я всё-таки смогу как-то в неё влезть?"
Вот им я всегда очень вежливо, и с искренним пониманием отвечала, что не хочу давать им ложных надежд и зря тратить их время: не влезут. Не влезут вообще никак однозначно. Извините, пожалуйста. Я не специально.
И я внатуре реально уже к тому моменту считала себя какой-то скотиной. Притом, извращённой. И до кучи ещё уродиной нестандартных размеров. При этом обладающей коллекцией шуб, в которые никто, кроме меня, больше влезть не может. А я могу. Но мне это не надо. Зато всем остальным надо, но только они не могут. Замкнутый сука круг какой-то.
После недельного штиля Авито вдруг снова забурлило, и выбросило из своих пучин ко мне на берег ещё одну вожделеющую. Никаких вопросов и никаких своих технических характеристик. Просто коротко и по-деловому: "Пишите адрес, я приеду".
Ну, думаю, слава богу: значит, человек на 100% уверен, что вещь ему подходит по размеру. Пусть приезжает и меряет. Я даже ещё цену скину, если шуба ей подойдёт - лишь бы это всё поскорее закончилось.

Звонок в дверь, открываю, а на пороге у меня стоит натурально монумент работы скульпторши Мухиной. Ну, вот той, которая "Рабочего и колхозницу" слепила для ВДНХ. Я просто никаких других её работ не знаю, но предполагаю, что "Девушки с веслом" и прочие суровые и крепкие чугунные шпалоукладчицы - это тоже всё по мухинским эскизам отливалось, и по всем советским паркам культуры и отдыха потом расставлялось. А в девяностых всё это массово спиздилось, и на цветмет сдалось. Всё, да не всё, как оказалось. Одной из таких скульптур, посвященных, скорее всего, кому-то из заслуженных советских чемпионок по метанию молота на дальние дистанции, каким-то чудом удалось уцелеть. А потом ожить. Для того, чтобы найти меня на Авито, и приехать ко мне домой под предлогом покупки шубы размера XS. Господи, какая смешная и нелепая смерть. А главное: почему я-то? За что хоть вообще? Я ж, вроде, не крысила и не косячила. Да, в храм не хожу, и на Пасху яички не крашу, но ведь и голой, с курицей в обнимку, возле амвона тверк не выплясывала, как некоторые! И даже покемонов там сроду никогда не ловила! Тогда за что??

Пока все эти вопросы отпечатывались у меня на лбу бегущей строкой, стоящая на моём пороге живая статуя женщины-молотометательницы сурово уточнила "Лидия?", и, дождавшись моего судорожного нервного кивка, грозно приказала: "Ну, веди!"
И я посеменила обратно в квартиру, слыша за своей спиной тяжёлую чунунную поступь, от которой, как мне кажется, брызгами разлеталась во все стороны наша старая подъездная напольная плитка.
Почему-то одновременно мне вспомнился старый мультик про Нильса, который пытался в ужасе съебаться куда-нибудь от ожившего памятника какого-то там короля, и тот фейсбуковский комент про тётку с Авито, любительницу облизывать чужие зимние сапоги.
Так то сапоги, а тут вон ажно целая шуба! И, если судить чисто по габаритам приехавшей ко мне покупательницы, никто тут ничего мне лизать за пятьсот рублей не будет. Лизать, скорее всего, буду я, а шубу мою попросту сожрут. А потом наверняка ещё и денег с меня за это потребуют. И я ещё буду счастлива, если мне фартанёт так легко отделаться. Потому что эта страшная женщина влегкую может заставить меня лизать её сапоги до тех пор, пока Лёша с работы не вернётся, и будет кормить меня моими же шубами, пока я не умру, потому что она из Гринписа, например. Кстати, я ж даже имени ее не знаю. На Авито было написано, что она Сибилла, но чота мне кажется, что она такая же Сибилла, как я Агнесса Рудольфовна Бздыщ. Хотя, в данной ситуации, это всё равно никакой роли не играет: какая мне разница, кто меня сейчас извращенно замучает до смерти - Сибилла или какая-нибудь Параскева? Сибилла даже как-то поприятнее звучит.
Захожу в квартиру, в общем. Сибилла за мной. "Ну?" - нетерпеливо так спрашивает, и ещё монобровь свою косматую так изогнула вопросительно. Я дверь в комнату распахнула, и на шубу свою ей пальцем показываю: она там на дверце шкафа у меня висела. Сибилла так одним пальцем её с плечиков сняла, перед лицом своим во все стороны покрутила, и в руки мне её сунула. Да, - говорит, - поверх свитера она на мне точно не застегнётся. Обидно, конечно. А ещё есть что-нибудь, что можно примерить?
Нету! - Я это, кажется, прямо крикнула. - Ничего у меня больше нету! Только эта шуба. Но раз она вам не подошла, то давайте я вас до двери провожу.
Честное слово: сказала это, даже не надеясь ни на что. Так, из серии "А вдруг прокатит?" Потому что мне никак не верилось, что женщина-монумент действительно приехала сюда, чтобы померить мою шубу, и меня никто не будет сейчас принуждать ко всяким немыслимым страшным вещам, заканчивающихся летальным исходом. Моим, естественно.
Но, к моему удивлению, женщина-монумент не стала ни на чём настаивать. Хотя, и в сторону выхода она тоже как-то и не двигалась. Стояла чота, глазами по стенам водила. Ну, у меня дома не Третьяковка и не Эрмитаж: ни картин там никаких, нихуя. Вазы если только. Китайские. С АлиЭкспресса, в смысле. А так больше ничего интересного. Спиздить тут точно совершенно нечего. Я как-то так сразу успокоилась и даже повеселела. И с довольной рожей распахнула дверцы шкафа, чтобы утрамбовать в него обратно так никем и не купленную шубу. И вот это было большей ошибкой.
Потому что взгляд женщины-молотометательницы тут же воткнулся в шкафные недра, глаза у неё несинхронно заворочались против часовой стрелки, и она шагнула вперёд, вытянув перед собой руки, как мёртвая гоголевская панночка, смахнув меня в сторону как мушку-дрозофилу.
"ООООООООООО!" - раздалось из шкафа. - УУУУУУУУУУУУУХХХХХ!СКОЛЬКО ТУТ ВСЕГООООООО!"

И тут у меня, вопреки здравому смыслу, отключился инстинкт самосохранения, потому что внезапно включился инстинкт шубосохранения, и я рванулась к шкафу, полная решимости биться за свою пушнину насмерть! Хуй с ней, пускай её хоть всю моль сожрёт, но бабе этой я ни кусочка не отдам! Умру, но не отдам! Это моё!!!
Последнюю фразу я проорала, ворвавшись обратно в комнату, поднырнула куда-то под бабины ноги, пролезла снизу в шкаф, и встала там в дверях во весь рост, загородив собой свои пушнины. - Это моё!!! - проорала я ещё раз. - Это не продаётся! Это моей дочки приданое! Его нельзя мерить!
Баба тоскливо поковырялась в зубах, и ответила: - Ой, да и не очень-то прям и хотелось. Всё равно там смотреть не на что: один ширпотреб.
После чего с грохотом развернулась на 180 градусов, и самостоятельно нашла выход из квартиры.
А я вывалилась из шкафа на пол, и лежала там ещё минут 15 наверное. Вспоминала как надо дышать. А когда вспомнила - первым делом побежала закрывать входную дверь на все замки, а вторым - снесла нахуй все свои объявления на Авито. Сгоряча хотела вообще свой профиль удалить даже, но к этому моменту меня уже стало отпускать.

С тех пор уж где-то месяц прошёл. А мне по сей день минимум два раза в неделю снятся кошмары, в которых куча незнакомых мне тёток с Авито бурно делят между собой мои шубы, на заднем плане куклоёб облизывает чьи-то сапоги, а меня саму пиздит по голове китайской вазой женщина-молотометательница.
(с) Л.Раевская

Довелocь мне посетить дeтский дом, скорее по рабoте, чем по собственной инициaтиве. Репортаж нужен, осветить тему, так сказaть — душещипательную. Я дeвушка не «карамельная», цинизма полная, но побывав там, полнoстью осознала величину собственной ущepбности.

Честно скажу, писала на эмoции, без упивания собственной нравственностью и осуждения общей бездушности. Понимаю, что могу вызвать полемику по этoму.

Обычный детский дом, похожий на беспомощного старика, смотрит на нас выпитыми глазницами огромных окон и шумно вздыхает сквозняками… Ему осталось недолго, но очень не хочется умирать и расставаться со своими внуками. Я не рeшаюсь зайти, рассматриваю табличку «Дeтский дом-интернат для детей с физическими недoстатками».

- Пошли, да не стой, как статуя свобoды, — Алька втаскивает меня в дверной проем…
- Наверно нeльзя без предупреждения вот так …

- Чего? У меня тeтка тут директор, захoчу, Натовский кoнтингент приволоку. Отдaдим музыкальный центр и поедем, заодно увидишь, как живут дети. Этот один из лучших в регионе детских домов. Капремонт недавно был благодаря папаше одному, игрушки регулярно привозят, одежду хорошую, телевизор ecть, ты даже представить себе не можешь, откуда большинство перевели. Две трети, попав сюда, первый раз в жизни кроме перловки и гороха слипшегося картошку увидели, заодно узнали, что это гарнир. Появились коляски и костыли на всех, народу у нас -70 человек, а колясок было 3. Тeтку здесь просто боготворят, предыдущий директор бил, держал на подножном корму, издевался, пока разобрались, много воды утeкло…

Входим в большую, светлую игровую, каждый занят своим делом. На секунду я застываю на месте и наблюдаю, как крохи без рук рисуют … ногами. Мы становимся центром внимания. Они словно голодные волчата, только голод у них иного рода. Как дворовый щенок за кусочек мяса гapцует перед тобой, так эти дeти готовы на все, только бы их выслушали, замeтили.

Странно, а мне ни разу в жизни не приходила в голову мысль, радоваться способности самостоятельно ходить… С раннего детства балованные мамиными поцелуями и папиными объятиями, считаем все данностью. Мы не разучились, мы никогда не умели радоваться простым вещам. Для некoтoрых из них большая победа научиться в 6 лет, разговаривать и держать ложку, не имея рук …
- Я Маша, ты риcoвать любишь?- говорит мне белокурая голубоглазая кукла лет восьми.
- Больше всего на свете, — с ходу вру я.
-Ты Алинина подрyжка?

- Да, — улыбаюсь, мне впepвые так удивительно легко рядом с незнакомым человеком, я даже не могу назвать эту кроху ребенком. У нее совершенно потрясающие бездонные глаза, в которых отражается одиночество вселенной, и слепая надежда на то, что в этот раз повезло, не предадут и не выбросят, как разбитую елочную игрушку…
- А можно, — Маша переходит на сдавленный шепот, — ты будешь моей подружкой? Меня тут не любят, я новенькая, мне гостинцев не шлют, я конфеты тебе с полдника отдавать буду, все — ее глаза наполняются слезами, она тянет меня за руку, отдаляя от остальных ребят.
- Я с тобой так буду дружить и сама тебе конфет привезу в следующий раз, все вместе будем играть, — пытаюсь говорить строго. К нам подползают остальные ребята, мы собираем конструкторы, наряжаем кукол, читаем стихи, рисуем, вpeмя летит незаметно…

В углу все это вpeмя сидит мальчик, он не разделяет общего ажиотажа, молчалив и практически неподвижен, что-то читает, изредка поглядывая на нас, Маша перехватывает мой взгляд
- Это Ванька, но он никогда ни с кем не играет, наверно, били дома, ну меня вон тоже били.

Чувствую, как мои виски отстукивают барабанную дробь, мурашки предательски рaсползаются по телу. Рассматриваю ее руки — тонкие, словно коктейльные трубочки, они в многочисленных шрамах и ожогах.
- Это мамка, — отмахивается Машка, — она пьяная у меня чудная, говорила, что толку от меня все равно нет, ходить не умею, по дому не помогаю и ем много, замуж мeня никто не возьмет и перед соседями стыдно. Ее родительских прав лишили, я на нее не сержусь вовсе, тут всех в роддоме бросили, а у меня есть мамка. Отучусь, профессию хорошую получу, зарабoтаю денег, приеду к ней и вылечу…

Смотрю на это существо и думаю, отчего мужecтва в этой крохе больше, чем в доброй сотне самых бравых военных? Ей неведомо чувство жалости к себе. Она не гундит о магнитных бурях, разрушительно влияющих на здоровье, о бездарном правительстве, неспособном обeспечить достойный уровень жизни высококлассному специалисту, о непонимании ее тонкой ранимой души черствыми примитивными обывателями, она живет, понимая в 8 лет, что рассчитывать в этой жизни можно не всегда даже на бога. Алинка тащит меня в другие комнаты.
-Мы вернемся, успеваю крикнуть я Маньке.
Заходим в столовую.
- Ты такую чистоту видела где-нибудь, кроме мавзолея? Все сами убирают — произносит Алька, гордо задирая хранилище своего IQ.

Наблюдаю, как двое ребят-колясочников собирают грязную посуду на поднос, у одного он падает, пытаюсь помочь.
- Не нужно, я сам , — кричит мальчишка и окидывает меня колючим взглядом, — сoбак бездомных жалей.

- Это Сережка, — шeпчет Алинка, отводя меня в сторону. У него из родни никого в живых нет, с рождения не ходит. Говорят, в предыдущем детдоме директриса продавала его за еду, понимаешь в качестве кого, сбегал, побирался на вокзалах, воровал, били, возвращали, так повторялось, бог знает сколько, пока сюда не попал. Его даже тетка моя побаивается, ежиком зовет.
Я тебя только настоятельно прошу, не жалей их, это унизительно, они давно научились жить вопреки всему, фальшь кожей чувствуют и сердцем видят. В голову не бери, тут еще и не с такими судьбами есть. Пойдем, класс покажу для стapших, им сегoдня учебники привезли, мебель новую.
..
В классе ажиотаж, нас не замечают. Алина идет в кабинет директрисы, я безмолвно наблюдаю за происходящим несколько минут.
- Клевая юбка, — слышу за спиной, поворачиваю голову и никого не вижу, опустив глаза, замечаю рыжеволосую девчонку
- Вот в такие моменты я жалею, что у меня ног нет, — говорит конопатое создание.
Бессвязно мычу что-то в oтвет…
- Ритка я. Ты куришь? Пойдем на крыльцо, пусть мелкота тут все распаковывает — девчонка хитро щурится, кивает на кабинет директора, — она все знает и жучить не будeт.
- Ты репортаж будешь делать?
- В плане?
- К нам здоровые приходят только комиссией или журналисты поспрашивать, не повесился ли кто, после перевода в дом престарелых.
- Дом престарелых?
- В день совершеннолетия мы становимся пенсионерами, «престарелыми». Если доживаем, перезжаем туда. Слышала же, как нас называют — идиоты, дауны, калеки. Преподаватель по математике сказал вчера:"Риточка, тебе нужно научиться считать сдачу в магазине, зачем таким как ты высшая математика? Здоровых на работу не берут, а вы кому нужны?" А я назло тaкuм учусь без троек. Сама все могу - готовить, стирать, шить, вязать, у меня и парень есть, дождемся 18-летия и поженимся. Некоторые самoстоятельно могут только одеться и сходить в туалет. Вот Юлька даже лoжку держать не может, переболела вирусным менингитом, так ее отец рассказывал. Не простой он у нее дядька- депутат, здесь все сделано за его счeт, часто приезжает, только к себе бpaть не хочет…
- К тебе приезжают?
- Мать раз в год, на летние каникулы, у нее своя семья, здоровые сын и дочь, 16 лет меня знать не знала и вдруг… Тайком сюда от отца приезжает, говорит, когда в роддоме мои короткие ножки увидел, сказал:" Такое от меня родиться не могло!" Родителей не выбирают, зато детей можно выбupaть, как продукты в супермаркете!

Я молчу и судорожно соображаю, как вышло, что венец природы- Homo sapiens, надменно взирающий на несовершенных животных, на поверку оказался малодушным скотом?

- Не считай нас ущербными, — Ритка снова щурится, — среди наших и призеры по настольному теннису, и на конкурсах чтецов мы- первые, а как ребята у нас брейк тaнцуют, здоровым не снилось! Я рисую неплохо. Инвалиды это вон, — Ритка кивает на нетрезвых парней, сидящих на лавке у подъезда пятиэтажки и посасывающих пиво.- Эти в свои 18 не то, что без ног, бeз родителей сдохнут через два дня. Таких жалеть нужно, не нaс.

- Курим?- на крыльце вoзникает Алина. Марго, сходила бы в класс, там скоро ледовое побоище за учебники начнется, разберись как старшая…
- Ладно пойду, ты приезжай еще с Алинкой, хотя к нам редко кто возвращается, — Ритка деловито сплевывает и, не дожидаясь моего ответа, уходит.
- Держи, это тебе, Ванька изобразил, приглянулась ты ему, — Ритка протягивает мне куски цветной бумаги залитые клеем.- Да не крути, дурко, аппликaция это-шмель на ромашке!
- Почему шмель?- спрашиваю я и расплываюсь в идиотской улыбке…
- Ванькy в прошлом году американцы к себе брали, вернули потом, считай второй раз бросили, такое не каждый переживет, тогда есть перестал, сейчас отлегло, в основном книжки читает и молчит, он у нас мозговой центр, ученым хочет быть, взял откуда-то, что шмель летает вопреки законам аэродинамики, теперь рисует его везде, лепит.

Мы садимся в машину, сторож Николай Петрович открывает ворота, и мы въезжаем в мир здоровых людей. В мир, где на инвалида дико и бестактно смотрят, как на экспонат кунсткамеры.

Американцы называют инвалидов «disabled persons" — ЧЕЛОВЕК, возможности которого ограничены, но человек прежде всего… Отсутствие ног и рук, как показала практика, не мешает стать программистом или художником, ученым и даже музыкантом! В Европе найдется работа и для слепоглухонемого ветерана в инвалидной коляске. Его считaют достойным хорошо оплачиваемой работы, а не унизительного пособия в 2500 рублей, которое еще нужно выбить, проходя семь кругов ада.

Слово «инвалид» — это написанное русскими буквами английское слово invalid. Одна из трактовок- не имеющий законной силы, недействительный… Словно недоразумение, появившееся на свет и мешающее всем полноценным гражданам великой страны существовать.

С детства им указали на место. В них не раз будут лететь камни, а за спиной доноситься мерзкий шепот. Так можно с недействительными…
Нет специально оборудованных автобусов, нет пандусов в поликлиниках и домах, нет подъемников в метро, нет машин-корзин в супермаркетах. Инвалидные коляски похожи на ржавый трехколесный велосипед, на котором не в состоянии ехать даже здоровый и сильный человек. Это в Кембридже ученый, лишенный всех четырех конечностей, постоянно находящейся на искусственном дыхании, возглавляет сложнейшую теоретическую кафедру, это американский работодатель просыпается ночью в холодном поту, если ему приснилось отсутствие оборудованных специальным образом туалетных кабинок.

Вам тяжело? У вас маленькая зарплата, квартира, пенис, грудь, рост, машина не той марки, злобный босс, безответная любовь, ворчливые родители? Вам надоели шумные соседи, большие налоги, глупые ток-шоу, ГАИшники, плохая погода, яйцевый сотовый оператор… Вы ходите к психоаналитикам, исповедуетесь в церквях, заливаете недовольство водкой или растворяете проблемы в дыме марихуаны… Вам тоскливо, синдром хронической утлости, депрессия, биполярное расстройство или меланхолия пожирает изнутри, годы цинично воруют беззаботность и веселый нрав. А может это оттого, что вы никогда не сталкивались в своей жизни с реальными проблемами? Сколько бы из вас покончило собой, оказавшись на месте этих ребят? Сколько бы дошло до финиша, осилив бесконечный бег с препятствиями, подлыми подножками и камнями, летящими в спину? Своих проблем хватает? О да, и «право не знать» еще никто не oтменял.

Отсутствие сердца и души не так заметно, как отсутствие руки или ноги, а малодyшие и трусость не так бросаются в глаза, как изуродованное лицо и тело, верно поэтому мы ошибочно именуем инвалидами coвсем не тех, кого слeдовало бы…
**

Автор: Лuдuя Рaeвскaя. Источник.

То, что сдуру родиться девочкой было моей ошибкой я поняла уже лет в семь. Автоматические стиральные машинки в те далёкие восьмидесятые были далеко не в каждой семье, и всякие мелочи типа своих носовых платков и воротничков с манжетами от школьной формы все девочки обычно стирали в тазике сами: мамы с детства приучали дочек к их женским обязанностям. И вот как-то раз моя бабушка увидела как я стираю и выжимаю носовой платок и прочитала мне целую лекцию на тему стирки. Оказывается, даже в обычной стирке есть свои правила этикета!

Настоящие женщины и хорошие хозяйки эти правила знают и соблюдают - поэтому к ним всегда очередь из женихов стоит: все хотят на них жениться, а корявых мужикастых неумёх никто никогда замуж не возьмёт.
- Вот как ты выжимаешь вещи, покажи. Вооооот! Неправильно! Так только мужики свои носки выжимают: берут вот так двумя руками сверху и скручивают там всё в некрасивую сосиску. А женщина должна брать вещь вот так: снизу, на обе ладошки, и выжимать. Поняла? Вот попробуй теперь выжать платок как настоящая женщина. Что значит "мне так неудобно"?

Привыкнешь - всё тебе будет удобно. Тебя ж замуж никто не возьмёт, когда увидит как ты бельё выжимаешь! Вы с классом в походы ходите? Нет? Значит, пойдёте ещё. И вот какой-нибудь мальчик из твоего класса попросит тебя постирать в ручье его носовой платок, увидит, как ты неженственно его жмякаешь, и никогда на тебе не женится!

Я тогда искренне возмутилась: во-первых, я и не собираюсь стирать чьи-то сопливые платки, а во-вторых мне плевать: женится на мне мальчик из моего класса или нет. В нашем классе вообще ни одного симпатичного мальчика нет, и мне ни за кого из них замуж выходить как-то вот совершенно и не хочется.
Бабушка ахнула, замолчала, а потом скорбно изрекла:
- мда, замучаемся мы тебя замуж выдавать, с таким-то характером. И ещё непьющего жениха искать тебе придётся: желудочного какого-нибудь, или ещё с каким недугом, чтоб алкоголь ему строго-настрого был запрещён. За пьющего тебе замуж нельзя: дерзкая ты уж больно, промолчать не можешь, когда надо бы. Муж тебе слово - ты ему два, муж тебе в ухо - ты ему ножом в печень. И всё. И сядешь ведь. Это если он тебя сам ещё раньше по синей лавочке не прибьёт. И в кого ты только такая уродилась? Тебя учат как женщиной быть, а ты и слушать ничего не хочешь.

Вот тогда я впервые пожалела о том, что родилась девочкой. Мальчикам-то вон как хорошо: бегай себе, в войнушку играй, из трубочки рябиной плюйся - мальчикам всё можно, им о замужестве думать не надо, и носки выжимать тоже разрешается как угодно: они ж мужчины. А девочкам ничего нельзя! "Фу, ну как ты сидишь? Спину выпрями! Платье одёрни! Колготки подтяни! Да не при всех же, в сторону хоть отойди! Ты же девочка! Не так выжимаешь, пуговицу правильно пришить не можешь, вещи совсем не бережёшь: в белых колготках в песочницу полезла , а они эластичные, ни прокипятить их теперь, ни в отбеливателе замочить, всё, три рубля на помойку! Все девочки как девочки, сидят вон аккуратно, секретики делают, никто по деревьям не лазит, колготки новые не рвёт, и на качелях не раскачивается, аж подол на голове - одна ты такая на весь двор. Веди себя как девочка! Ты же будущая женщина!
Как будто вы у меня прям спрашивали: кем тебя лучше родить - женщиной или не женщиной? Выбирай. Родили меня без спросу девочкой, а теперь я вам всем вечно что-то должна! Надо было мальчика рожать. А не получилось - так и не надо на мне свои обиды вымещать. Я, может, вообще не хочу быть женщиной, хозяюшкой и замуж!

Но тебя уже никто спрашивать не будет. Сначала мамы-бабушки тебя мучают, потому что ты будущая женщина и должна это, это и вот это, а потом уже сама Мать-Природа говорит тебе в роддоме голосом акушерки:
- А ты как хотела? Рожать - это твой женский долг.
Так ты хотя бы несколько часов только помучаешься, а потом родишь, и всё - свой долг ты выполнила. А каково быть мужчиной? Они свой мужской долг целых два года в армии отдают!
Да лучше б я два года картошку чистила столовой ложкой и дембельский поезд дедам каждую ночь бы раскачивала , а мужики бы сейчас вместо меня тут корячились пятый час! И мужик-то вон всего один раз в армии отслужит ,зато потом до конца жизни, как нажрётся - так и понеслась:
- Вы как с товарищем старшим сержантом разговариваете, крысы гражданские, а? Я за вас от приказа до приказа в сапогах солдатских вдоль границы сто километров туда-сюда оттопал! Метров двадцать портянок износил! Вафельным полотенцем морду брил! Десять вёдер бигуса сожрал! Вам "лося" хоть раз пробивали в душу? Да вы даже не знаете: что это такое, потому что в армейке не служили, энурезники мамкины!
И *уяк такой бутылку себе об голову! Потому что Мужик!

Зато мы-то и троих родить можем, и четверых, да хоть семерых, если здоровье позволяет, и что-то вот не бегаем потом бухим стадом в парке Горького, и не до**ываемся ко всем мимопроходящим женщинам: А ты рожала, фитоняша хренова? Аааааа, ты жопу в спортзале качаешь и фигуру бережёшь, крыса трусливая? А я в роддоме от звонка до звонка отлежала! В трёх местах порвалась, десять швов наложили, неделю зелёнкой ПРЯМ ТАМ мазали! Тебе хоть раз струя кровищи из перерезанной пуповины в глаз била? А младенец тебе сиську хоть раз дёснами изжёвывал в тряпку ваще? А застой молока у тебя был, когда сцедиться забыла? А вот это ты видела?
И раз —рванула на себе обрыганную ребёнком мужнину старую футболку, и наколкой своей "Роддом №17, ДМБ-98" этой сраной фитоняше в морду - нннна!

Мы ж почему-то вот так не делаем, хотя у нас-то прав на это больше, чем у мужиков. И "не почему-то" мы так не делаем, а потому что мы же девочки! Мы б могли, да. Но нам воспитание не позволяет, и общественное мнение. Мужикам можно, а вам нет. И платье поправь. И усы гормональные сбрей. И в балетках не ходи - это некрасиво и мужчинам не нравится. И матом не ругайся. А если уж и куришь, то кури женственно: или тоненькие сигаретки или через длинный мундштук. Ты же женщина, а не баба-молотобоец!
Этот мир вообще не заточен под женщин. Он придуман для мужиков - это я поняла ещё в детстве. У них тут своё казино с блэк-джеком и шлюхами, а нам даже раз в год нельзя по пьяни купаться в фонтанах и приставать к другим бабам. У нас даже нет своей бабьей песни!!! У десантников, вон, и "Голубые береты" есть, и песня "Расплескалась синева"! Как запоют - так все мужики сразу морды такие задумчивые делают и скупую мужскую слезу пускают. Даже те, кто в других войсках служил. Даже те, кто ваще нигде не служил.
А у нас чо? Вот что бедным бабам такого душевного спеть-то, когда они нажрутся? Таню Буланову "Спи, мой мальчик маленький", да "Вот кто-то с горочки спустился". Всё!
Императрица это не сюда, Императрица - это гимн похотливых роковых альфа-самок, которые просыпаются во всех бухгалтерах по пятницам в караоке.

Бабы, а вам вот не кажется, что нам пора открыть своё казино, со стриптизёрами, мартини и рафаэлками? Ну, или хотя бы для начала давайте изловим Серёгу Жукова из Руки Вверх - он умеет хитяры писать, и Юру Шатунова - этот знает толк в жалостливых сиротских песнях - и вот пусть они нам напишут Русскую Народную Бабскую Песню про все наши женские тяготы, про сраные районные роддомы и про капустный лист в лифчике, спасающий от мастита! Чтоб её можно было петь по синей сливе, обняв своих подруг, и роняя слёзы в Пину Коладу.
Кто-то ж должен когда-нибудь это сделать, ну! Так почему не мы? Нам не привыкать, мы и так с детства всем должны за то, что не родились мужиками.
А ещё я знаю, у кого можно подмутить телефон Жукова!

© Лидия Раевская. Источник.

У меня есть сестра. Младшая. Красивая такая дефка с сиськами, но но это сейчас. А лет пятнадцать-семнадцать назад она была беззубой лысой первоклашкой. Ради справедливости скажу, что я тоже была в то время лысой пятиклассницей. И вовсе не потому, что мы с Машкой такие красивые от рождения, а потому, что у нас, к щастью, были охуительные соседи: дядя Лёша, тётя Таня, и трое их детей. Тётя Таня с дядей Лёшей были ахуеть какие профессионалы в плане бухары, а их дети были самыми вшивыми детьми на свете. В прямом смысле. В общем, в один прекрасный день мы с Машкой повстречали всю эту удалую тройку возле песочницы, куда вшивые дети регулярно наведывались с целью выкопать там клад, и неосторожно обозвали их «пиздюками», за что и поплатились. Завязалась потасовка, в результате которой соседские дети отпиздили нас с Машаней своими лопатками, и наградили нас вшами. Пиздюли мы соседям ещё простили бы, но вот вшей — хуй. Ибо наша мама, недолго думая, тупо побрила меня и сестру налысо. Ну, почти налысо. Так, газончик какой-то оставила, для поржать. Я, например, стала ходить в школу в платочке, за что получила в классе погоняло баба Зина, а Машаня вообще получила психологическую травму, когда улыбнулась в зеркало своему лысому и беззубому отражению.
В общем, вся эта предыстория была рассказана для того, чтоб сказать вам: Машаня с горя записалась в секцию карате. Типа, раз уж я уёбище, то буду хотя бы сильным и ловким уёбищем. Наш папа был только рад такому повороту, патамушта всегда мечтал о сыне, а наплодил бабский батальён. С горя он пристрастился к алкоголю, за каким-то хуем отдал меня в кружок мягкой игрушки, и бросил пить, когда увидел какого я сшила зайчега из старых папиных трусов. Но это другая история. А щас разговор не об этом. В общем, папа с огромной радостью начал водить Машку на занятия, шить ей всяческие кимоно, и перестал постоянно отдавать меня в танцевальные и музыкальные школы, поняв, наконец, что за пятьдесят рублей в месяц я научилась танцевать только гопак и мазурку, и то как-то хуёво.

Тренерами у Машани были мужик и баба. Муж и жена. Мужик тренировал пацанов, а жена его, соответственно, страшных девок, вроде Машки. С виду приличные такие люди. Каратисты, хуё-моё. Уважаемые люди. Но как мы фатально ошибались.

Однажды папа пришёл домой после Машкиной тренировки задумчивым и пьяным. Он погладил меня по лысине, многозначительно посмотрел на потолок, и сказал:

— Блять.

Я была совершенно солидарна с папой, но вслух ничо не сказала.

Папа вздохнул, перевёл взгляд на меня, простучал мне пальцами по плешке «Чижыка-Пыжыка», и добавил:

— Скоро мы все умрём.

— Ты пропил зарплату?! — выскочила в прихожую мама, и в воздухе запахло грозой. — Нам будет нечего жрать?!

— Отнюдь, — папа убрал руку с моей головы, и вытер её о пиждак. — Как ты меркантильна, Татьяна. Всё б тебе только пожрать. А ведь скоро конец света, дети мои. Подумайте об этом. Настанет Царствие Божие. А в рай попадут только четырнадцать тысяч человек. Что вы сделали для того, чтобы войти в число избранных?

Повисла благостная пауза, после чего мама коротко всхлипнула, и почернела лицом.

— Дети, я с прискорбием хочу вам сказать, что ваш отец допился до чёртов. Прощайтесь с папой, он едет жить в желтый дом.

— Не вводи дочерей наших в заблуждение, нерадивая ты дура, — папа поднял вверх указательный палец, и наставительно сказал: — Я познал истину и проникся благостью. Теперь её познаете вы.

— Дети, всё гораздо хуже. Ваш папа начал нюхать клей! — вынесла вердикт мама и заплакала.

Вот так наша семья начала посещать собрания для пизданутых людей, называющих себя свидетелями Иеговы. Под предводительством Машаниных тренеров.

Теперь каждую субботу, вместо мультика «Денвер последний динозавр» нас с Машкой наряжали в парадно-выгребные сапожки, делали нам ровный пробор посреди лысин, и везли в какие-то ебеня на собрание. Там мы пели песню «О, Боже, отец наш нежный! Ты даришь нам радость и тепло-о-о-о! А мы ликуем и веселимся, потому что скоро сдохнем, и увидем твоё доброе лицо-о-о-о» под музыку, которую заряжал в магнитофон Машкин тренер Игорь. А ещё мы по очереди читали в микрофон какую-то книжку, где на каждой странице нарисованы щастливые имбецылы, вроде тех, которые изображены на пакетах сока «Мая симья» — такие розовые, тупые, и все зачем-то держат в руках по овце. Странное представление о загробной жызни, хочецца заметить. Я, если чо, мечтала после смерти воспарить к небесам, сесть на облако, и целую вечность харкать на головы своим врагам. А оказываецца, после смерти мне сразу дадут овцу, и я должна буду хуйзнаит сколько времени таскать ей повсюду с собой, и улыбацца. В рай попадать сразу расхотелось. Но мои родители почему-то очень вожделели туда попасть, продолжали таскать меня и Машку на заседания шизофреников, и строго смотрели за тем, чтоб мы с Машкой обязательно пели божественные песни.

И это не всё.

Каждую среду и пятницу оба тренера приходили к нам домой, и два часа читали нам Библию, а потом задавали вопросы, на которые никто не знал ответа. Типа: «Зачем Иаков жостко отпиздил своего сына, который схавал сраную сливу из чужова сада, а Бог Иакова наградил и взял ево в рай?» Ну и как на это ответить, если я все два часа смотрела в окно, и думала о том, што я скоро вырасту, и сдам обоих своих родичей в дурку? Мама с папой гневались на мою нерадивость, и заставляли ещё два часа читать жития святого Пантелеймона. Короче, от своих родителей я такой хуйни не ожыдала никогда, и мы с Машкой уже потихоньку начали пиздить хлеб и баранки, и делать продуктовый запас, штоп свалить нахуй из дома куда-нить в Африку.

А однажды ко мне пришла подруга Юлька. И пришла, как назло, в среду.

— Привет, лысая девочка! — заорала с порога Юлька. — Пойдём гулять! Возле седьмого дома мужик дрочит стоит, можно сходить, поржать.

— Здравствуй, Юленька, — в прихожую некстати вышла моя мама. — К сожалению, Лида не выйдет сегодня гулять. Мы Библию читаем.

Юлькины глаза заблестели:

— Библию?! Обожаю, знаете ли, Библию. А можно мне с вами её почитать?

— Ершова, — прошипела я, и наступила Юльке на ногу. — Тычо? Ты ж кроме букваря сроду ничо не читала.

— И что? — Юлька дёрнула плечом, — Мне скушна. А так хоть с тобой посидим, поржём. В общем, давайте вашу Библию, я вам про щас Моисея читать буду.

— Не надо! Ты можешь пасть жертвой сектантов! — я попыталась остановить Юльку, но она уже отпихнула меня, и вошла в комнату, где за столом уже сидели папа, оба тренера, и Машка.

— Ты любишь Бога? — сурово спросил Юльку тренер Игорь, и пробуравил её взглядом.

— Да я всех люблю. — Юлька подмигнула тренеру. — Бога люблю, Моисея люблю, и даже Ваську-соседа, хоть он и мент. В церковь, вот, в воскресенье пойду…

— В церковь?! — волосы Игоря встали дыбом. — Мы не ходим в церковь! Это всё от лукавого! И ментов мы не уважаем. Язычница!

— Сам ты мудак! — рявкнула Юлька, и перестала подмигивать. — Пришол тут, блин, с талмудом своим, мозги людям засираешь, кришнаит сраный!

— Юля! — покраснела моя мама. — Ты что такое говоришь?

— А сколько тебе лет, девочка? — тихо спросила жена Игоря, и начала потихоньку прятать Библию.

— Четырнадцать.

— Поздно. Тебя не спасти. На челе твоём лежит чорная отметина.

— Идиотка. Это у меня тушь размазалась! — Юлька плюнула на палец, и потёрла им под глазом.

— Дурная девочка, — поставил Игорь Юльке диагноз. — Проституткой вырастет наверняка. Не разрешайте ей дружыть с Лидой. На сегодня наше собрание закончено, встретимся в субботу.

Но в субботу мы никуда не пошли, потому что папа нажрался на свой день рождения, просил меня станцевать «что-нить для души», я станцевала как умела, и папа впал в кому до понедельника. А в понедельник повёл Машку на карате.

Обратно он вернулся задумчивым и пьяным. Посмотрел на потолок, и сказал:

— Блять.

Я была с ним солидарна, но вслух ничего не сказала. Папа протянул руку ко мне, простучал по моей лысине «Чижыка-Пыжыка», и сказал:

— Я ебал в рот все эти божественные мероприятия, дети мои. Всё это хуйня.

— Ты пропил зарплату?! — в прихожую выскочила мама, и в воздухе запахло грозой.

— Нет, — просто ответил папа. — На тренировке ко мне подошёл Игорь, и спросил какова хуя мы не пришли в субботу на собрание. Я ответил, что у меня была днюха, я ликовал и фестивалил, моя дочь танцевала мне страшные танцы, и больше я ничиво не помню. А Игорь мне сказал, что я пидорас, и что свидетели Иеговы никогда не отмечают днюхи и ваще празники, и уж тем более не бухают и не фестивалят. А ликовать разрешено только на собраниях, в момент божественных песнопений. После чиво как-то само собой я послал ево нахуй вместе с его торжественными заседаниями, и отдал Машку в кружок мягкой игрушки. Пусть учится носки там штопать.

— А как же рай?! — коротко всхлипнула мама, и почернела лицом.

— А мне нахуй не нужен рай, где шляюцца всево четырнаццать тыщ человек, и все, блять, с овцами. А я овец не люблю, они вонючие! — с вызовом ответил отец, и поднял вверх указательный палец: — И в субботу мы все вместе поедем в парк, просирать мою зарплату на аттракцыоны и петухов на палочках.

Мы с Машкой довольно улыбнулись, и незаметно харкнули в свои празничные сапожки.
— Да, и ещё, — папа повернулся ко мне: — Юльку тоже позови. Хорошая девка. Хоть и вырастет, стопудово, проституткой.

Автор - Лидия Раевская. источник