Шри Ауробиндо Гхош родился в Калькутте 15 августа 1872 года. Его отец доктор Кришнадхан Гхош изучал в Англии медицину и вернулся в Индию англоманом. Шри Ауробиндо получил не только английское имя Акройд, но и английское воспитание. Пятилетним отец отдал его в ирландскую монастырскую школу в Дарджилинге, а через два года, вместе с двумя его братьями, отправил в Англию. В двенадцать лет Шри Ауробиндо знал латынь и французский язык. Директора школы Святого Павла так поразили способности ученика, что он сам стал заниматься с ним греческим языком. Мальчик много читал: Шелли, французских поэтов, Гомера, Аристофана, европейских мыслителей, причём в оригинале, так как быстро овладел немецким и итальянским языками. С 1890 года Шри Ауробиндо учился в Кембридже. Школа Святого Павла предоставила ему стипендию, которая почти целиком уходила на содержание братьев. Он стал секретарём Индийского меджлиса - ассоциации индийских студентов Кембриджа, выступал с революционными воззваниями. Отказавшись от своего английского имени, молодой индиец вступил в тайное общество «Лотос и Кинжал», в результате чего попал в чёрный список Уайтхолла. Впрочем, это не помешало ему получить степень бакалавра.

В 1892 году Шри Ауробиндо вернулся в Индию. В Бомбее он нашёл место преподавателя французского языка у махараджи Бароды, затем преподавал английский в государственном колледже, где быстро дорос до заместителя директора. В 1901 году он женился на Мриналини Деви и пытался разделить с нею свою духовную жизнь. В 1906 году Шри Ауробиндо покинул Бароду и перебрался в Калькутту. Грубые промахи лорда Керзона, губернатора Бенгалии, привели к студенческим волнениям. Вместе с Бепином Палом Шри Ауробиндо основал ежедневную газету, выходившую на английском языке, - «Банде Матарам» («Преклоняюсь перед Матерью-Индией»), которая впервые открыто провозгласила, что цель Индии - полная независимость, и стала мощным орудием пробуждения самосознания её народа. Он стал директором первого Национального колледжа в Калькутте. Не прошло и года, как был выписан ордер на его арест. Однако в статьях и речах Шри Ауробиндо не было ничего противозаконного: он не проповедовал расовой ненависти, не допускал нападок на правительство Её Величества, а просто провозглашал право наций на независимость. Возбуждённое против него дело было закрыто.

Шри Ауробиндо стал признанным лидером национальной партии. 30 декабря 1907 года Шри Ауробиндо встретил йогина по имени Вишну Бхаскар Леле. Они удалились вдвоём в тихую комнату, где пробыли три дня. С тех пор йога Шри Ауробиндо приняла иное направление. Шри Ауробиндо достиг «освобождения» (мукти), которое считается «вершиной» духовной жизни. Шри Ауробиндо подтвердил на собственном опыте слова великого индийского мистика Шри Рамакришны: «Если мы живём в Боге, мир исчезает; если мы живём в миру, то Бога уже не существует». 4 мая 1908 года, после неудавшегося покушения на судью в Калькутте, Шри Ауробиндо был арестован. Он провёл целый год в Алипорской тюрьме в ожидании приговора, хотя не был причастен к заговору. Выйдя из тюрьмы, Шри Ауробиндо возобновил свою работу, начав издавать еженедельник на бенгали и ещё один - на английском.

В 1910 году в Пондишери прибыл французский писатель Поль Ришар и, познакомившись с Шри Ауробиндо, был настолько поражён широтой его познаний, что в 1914 году вернулся в Индию. Так было основано обозрение на двух языках, «Арья», или «Обозрение Великого Синтеза», французскими выпусками которого заведовал Ришар. Но грянула война, Ришар был отозван во Францию. Шри Ауробиндо остался один и должен был ежемесячно выпускать сборник, в котором на шестидесяти четырёх страницах раскрывались самые разнообразные философские темы.

В течение шести лет без перерыва, до 1920 года, Шри Ауробиндо публикует почти все свои сочинения. Очень примечательно, что писал он не последовательно - одну книгу за другой, а четыре или даже шесть книг одновременно, причём на самые разные темы. Это такие книги, как «Жизнь Божественная», фундаментальный «философский» труд, в котором представлено его духовное видение эволюции; «Синтез Йоги», где он описывает различные стадии и переживания интегральной йоги и исследует все йогические учения прошлого и настоящего; «Этюды о Гите» - изложение его философии действия; «Тайна Вед» - исследования относительно происхождения языка, «Идеал человеческого единства» и «Человеческий цикл», в которых эволюция рассматривается с социологической и психологической точек зрения и исследуются грядущие возможности человеческих коллективов и объединений.

В 1920 году Шри Ауробиндо закончил работу в «Арье». Остальную часть его сочинений составляют письма. В 1920 году в Пондишери, где обосновался Шри Ауробиндо, приехала из Англии помощница, которую по традиции стали звать Мать. «Когда я прибыл в Пондишери, - говорил провидец своим первым ученикам, - программа для моей садханы „дисциплины“ диктовалась мне изнутри. Я следовал ей и продвигался сам, но не мог оказать какой-нибудь значительной помощи другим. Затем приехала Мать, и с её помощью я нашёл необходимый метод».

Можно отметить три периода в этой работе, которые соответствуют собственному продвижению и открытиям Шри Ауробиндо и Матери. Первый этап - испытания, тестирования, исследования и проверки сил сознания. Этот период некоторые ученики называли «ярким периодом» он продолжался с 1920 по 1926 год. Второй период начался в 1926 году и продолжался до 1940 года. Это был период индивидуальной работы над телом и с подсознательным. В 1940 году, после четырнадцати лет индивидуальной концентрации, Шри Ауробиндо и Мать открыли двери своего Ашрама (йогической общины). Начался третий период трансформации, период, который продолжается до сих пор. В последние годы увидеть Шри Ауробиндо было нелегко - только в исключительном случае, потому что он никого не принимал. Лишь три или четыре дня в году его ученики и все желающие могли пройти перед ним и видеть его (в Индии такие дни называются «даршанами»). Умер великий индийский мыслитель в 1950 году.

Шри Ауробиндо не просто создал эзотерическое учение, но и реализовал его в собственной жизни. Он перестроил не только свой ум и сознание, но и всё существо. Используя технику йоги и собственные психотехнические находки, Шри Ауробиндо, с одной стороны, уничтожает в себе те реальности, которые не отвечают его учению (ненужные желания, эгоистические устремления, мешающие представления), с другой - культивирует, развивает, укрепляет те «высшие реальности», которые отвечают его учению. Шри Ауробиндо окончил жизнь в высших реальностях: растворился, слился с Божеством и Космосом и наслаждается своей Душой, переживает Бесконечность, Красоту, Свет, Силу, Любовь, Восторг.

«100 великих феноменов», Непомнящий Николай, 2007г.

КАЛЬКУТТА долгое время была столицей (до 1911 г.) Британской Индии. И сейчас это город с самым высоким смешением культур и народов в Индии, «сборная солянка» разных мировоззрений, языков и верований.

Еще в 19 веке Калькутта фактически делилась на две самостоятельные части, английскую, известную как Белый город, и индийскую – Чёрный город. А основана Калькутта была около 1690 года как форпост Британской Ост-Индийской Компании для торговли между Бенгалией и британской метрополией. Долгое время отсюда велась торговля редкими колониальными товарами, на которые был огромный спрос в Европе, и в первую очередь это чай.

Чайный куст (Camelia sinensis) родом из северо-восточной Индии. Первые плантации чая начали культивироваться в Бенгалии англичанами в середине 19 века. Одни из самых изысканных и дорогих сортов чая выращивают в индийских провинциях Ассам и Дарджилинг.

Этот чай, выращенный в предгималайских долинах, на изумрудных террасах чайных плантаций, обладает тонким мускатным привкусом. Лучшие сорта на чайных аукционах идут по цене 220$ за 1кг. Многие чаи Дарджилинга, подобно вину, маркируются как Vintage, и могут храниться много лет, при этом вкус и аромат с возрастом вызревают и становятся только лучше. Недаром этот чай часто называют «чайным шампанским».

В 1929 году в Калькутту приехала преподавать при монастыре 19-летняя девушка-албанка Агнес Боджаксиу.

Видя тяжёлую жизнь местного населения, она покинула монастырь и организовала сестринский орден «Миссионеры милосердия». Для калькутцев она была просто «Матерью», весь же остальной мир знал её как Мать Терезу.

Почти 70 лет она неустанно трудилась среди больных и бедняков Калькутты, их же любовь к ней переступила границы религиозных и общественных групп. В 2016 году она была причислена к лику Святых. Единственный в Албании международный аэропорт назван её именем.

Калькутта – дом для трёх футбольных команд. Одна из них, «Мохаммедан», играет в местной калькуттской лиге, являясь скромной, как по титулам, так и по амбициям, командой. Две же других, «Мохун Баган» и «Ист Бенгал» – очень популярные в Бенгалии и в целом в Индии команды. Их дерби считается самым горячим в стране и одним из самых ярких в Азии. На этой паре остановится подробнее.

«Мохун Баган» – один из старейших клубов Азии, он основан в 1889 году. В то время в Индии, находящейся под властью британской короны, футбол набирал популярность, многие британские структуры, особенно войсковые, имели свои команды. И вот, в 1911 году, команда Мохун Баган, состоявшая полностью из бенгальцев, выиграла ежегодный приз, так называемый IFA Shield, победив по пути лучшие команды английских полков. Это настолько воодушевило индийцев, что, как некоторые говорят, послужило началу движению за независимость. Газеты тогда писали: «Мохун Баган – не футбольная команда. Это замученная страна, валяющаяся в пыли, которая только начала поднимать голову». Так что историческое значение клуба в Индии тяжело переоценить. В современное же время клуб стал победителем в 2020 г. недавно учрежденного нового турнира, индийской суперлиги, пришедшей на смену многим разрозненным турнирам.

«Ист Бенгал» основан в 1920 году как мультиспортивное общество, где развивались многие популярные тогда виды спорта, особенно крикет и футбол. Клуб является вторым по популярности в городе, его поддерживает в основном иммигрантское население из соседней страны Бангладеш, вернувшееся на родину после раздела Бенгалии (Западная Бенгалия – это штат Индии, Восточная Бенгалия – это государство Бангладеш). ФК Ист Бенгал – обладатель многих внутренних индийских футбольных трофеев, но недавно основанную индийскую суперлиги пока не выигрывал.

Калькуттское дерби или «Boro Match», в котором соревнуются Мохун Баган и Ист Бенгал, проходит уже без малого почти 100 лет. Считается, что это одно из крупнейших азиатских футбольных соперничеств. И уж точно это главное противостояние в индийском клубном футболе. Клубы имеют огромные фан-группы поддержки среди бенгальцев, с той лишь разницей, что за Мохун Баган болеют бенгальцы коренные, за Ист Бенгал – иммигрантское население из Восточной Бенгалии. А такие соперничества, как учит история, очень «взрывоопасны». Столкновения не редки, но интересно, что всё же большая часть дерби заканчивается мирно, и в этот вечер празднование победы в городе происходит «кулинарно». Если побеждает красно-зеленый Мохун Баган – город ест «голда чинри», блюдо из креветок, в случае победы красно-желтого Ист Бенгал – на каждом повороте продают жареный илиш, «главную» рыбу в Бангладеш. На сегодня креветки и рыбу готовят практически поровну.

В Калькутте находится один из самых больших стадионов мира с бодрым названием «Стадион индийской молодежи» 22°34'08.0"N 88°24'33.0"E – Google Карты. До реконструкции в 2011 году он вмещал 120 000 зрителей, а на момент постройки (1989) считался самой вместительной футбольной ареной мира.

Этот стадион – дом для обоих калькуттских грандов. За матчем между Мохун Баган и Ист Бенгал в 1997 году наблюдало около 132 тысяч зрителей. После реконструкции стадиона его вместимость сильно упала («всего» до 85 тысяч), но зато повысилась комфортность. Кроме двух грандов, это также домашняя арена и для третьего клуба города СК Мохаммедан.

Больше - на Geo Soccer.

Этот материал - https://t.me/geosoccer/1863.

На канале больше 70 городов и их команд.

Подписывайтесь!

На 4-ый месяц все мои перемещения ограничились Южной Азией, где мы катались по индийским штатам Махараштра, Карнатака и Гоа, посетили Калькутту и осторожно заглянули в Бангладеш. Дабы не тащиться через всю Индию по земле, решено было взять ночной перелёт Гоа - Калькутта. Два билета обошлись в 173€.

По дням:
Индия 23
Бангладеш 7

За месяц нами на еду/езду на двоих было потрачено чётенько 400€.

Дополнительно:
2€ на лекарства (глазные капли),
3€  на пополнение индийской симки,
18€ на 2 платные ночёвки в Бадами и Хампи,
Итого суммарно на всё про всё 423€, т.е. 7.05€/день на 1 человека.

Добавляем к этому самые существенные расходы:
94€ на две визы в Бангладеш
173€ за 2 авиабилета
Общий итог: 690€ за месяц на всё про всё.

Статистика ночёвок:
10 ночей каучсерфинг,
15 ночей у друзей
2 в отеле
1 раз ночной авиарейс, 1 раз ночной речной круиз (в Бангладеш) и 1 раз ночной автобус (Хампи - Гоа).

Палаткой в Индии пользоваться не доводилось.

У кого какие вопросы по финансам, задавайте! Буду рад поделиться знанием.

Сегодня День рождения Рани Расмани, основательницы храма Кали (по лунному календарю).

-----

На самом деле она не была «рани», то есть супругой раджи, это было всего лишь детское прозвище, которое дала ей мать. Когда она выросла, ее продолжали так звать за царственные манеры и повелительность. В сорок четыре года она овдовела и унаследовала поистине несметные богатства от мужа, Раджчандры Даса. Рани Расмани жила в Джанбазаре, в центральной Калькутте. Ее знал и любил весь город за щедрость, отвагу и благочестие. Парадокс отнюдь не редкий в Индии — женщина, обладавшая не только властью, которую дает огромное богатство, но и лучшими качествами доподлинной аристократки, по касте была шудрой.

Рассказывают историю о введении британским правительством налога на рыбную ловлю в Хугли — важнейшее в коммерческом отношении устье Ганги. Новый налог означал разорение для рыбаков. Многие из них жили на земле, принадлежавшей Рани, поэтому именно к ней пришли жаловаться и просить о заступничестве. Рани обнадежила рыбаков и стала действовать. За огромные деньги приобрела она монопольное право на рыболовство в Хугли. Англичане пошли на эту сделку, полагая, что Рани собирается заняться рыботорговлей, а казне будет проще получать налог с нее, чем собирать по крохам со множества рыбаков. Но как только Рани заполучила свои права, она распорядилась перегородить цепями реку в нескольких местах и отказалась пропускать суда. В ответ на протесты англичан, Рани объявила:

— Я заплатила вам кучу денег за исключительное право рыболовства. Если я теперь разрешу судам сновать вверх и вниз по Хугли, они мне распугают всю рыбу и я понесу большие убытки. Тем не менее я согласна отказаться от моих прав, если вы отмените новый налог. Не отмените — я подам в суд, и вам придется выплатить мне возмещение.

Англичанам хватило ума признать — хочется надеяться, с юмором, — что коса нашла на камень. Налог был отменен.

Рани была страстно предана богине Кали. В 1848 году она собиралась совершить паломничество в Бенарес — самый священный город в Индии. Но в ночь перед выходом в путь к ней явилась во сне богиня Кали и сказала:

— Тебе нет нужды совершать паломничество в Бенарес. Построй мне храм здесь, в Калькутте, на берегу Ганги, и поставь в нем мою статую. Сделай так, чтобы мне каждый день возносили молитвы и возлагали перед статуей пищу. Я явлюсь людским глазам через статую и приму твое поклонение.

Рани была крепка в вере и сразу же отказалась от планов паломничества. Она не отправилась в Бенарес, приобрела двадцать акров земли у мистера Хасти, адвоката Верховного суда в Калькутте. Участок располагался по берегу Ганги, в Дакшинешваре, милях в четырех к северу от города. Здесь с помощью своего зятя, Матхура Мохана, Рани распланировала строительство комплекса храмов и отвела место для храмового сада.

Рани Расмани была женщиной, привыкшей действовать импульсивно и отважно, не задумываясь о возможности неприятных последствий. Строительство храма в Дакшинешваре близилось к завершению, и перед ней встала проблема, которую она просто отбрасывала раньше, увлеченная своими планами, — ее кастовое положение. Ей, как шудре, запрещалось именно то, что теперь составляло весь смысл ее жизни: она не имела права возлагать сваренную пищу к ногам статуи своей богини в храме, который она же и построила, а также созывать божьих людей и раздавать им прасад. Кастовые запреты на этот счет были запутанны, но непреложны. Шудры, вайшьи и кшатрии имели право приносить фрукты к храму, но только брамины могли подносить богам сваренную пищу. И готовить ее могли только они. Более того, браминам возбранялось совершать богопочитания и даже вкушать прасад в храме, принадлежащем шудре. Преступив запрет, брамин осквернял себя.

Рани постепенно начинала осознавать, что все ее хлопоты и затраты могут пойти прахом. Она в отчаянии рассылала письма пандитам, искушенным в толковании шастр, священных книг, в которых содержались предписания для ритуальных богослужений. Получаемые ответы не давали никакой надежды. Пандиты были единодушны. Желание Рани не может быть исполнено, писали они.

Дошла очередь испрашивать совета и у Рамкумара (брата Рамакришны), который пользовался репутацией весьма знающего пандита. И от него наконец получила Рани обнадеживающий ответ. В принципе Рамкумар был согласен с другими пандитами, но посоветовал он вот что: «Пусть Рани формально передаст храм в собственность брамину. Пусть брамин поместит в храм статую богини Кали, и он же пусть займется приготовлением той пищи, что будет предлагаться ей. Тогда другие брамины смогут принимать прасад в храме без страха оскверниться».

Рани пришла в восторг и немедленно последовала совету Рамкумара. Она юридически оформила передачу храма в собственность своего гуру, оставив за собой только право представлять интересы храма при управлении его делами.

Строительные работы еще не закончились, но Рани установила ближайшую благоприятную дату для внесения в храм статуи Кали - 31 мая 1855 года. Нетерпение Рани объяснялось и вещим сном, в котором Кали явилась к ней и попросила поспешить. Богиня отождествила себя со статуей, которая была уже готова и лежала в ящике в ожидании церемонии, — Кали сказала, что у нее сил больше нет пребывать в заточении. Рассказывали, что когда ящик был распакован, то статуя оказалась влажной — будто вспотела от духоты!

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

🕉 Свами Бхутешананда (1901-1998) был поразительно похож на своего учителя. Свами Сарадананду, своего гуру и одного из выдающихся прямых учеников Рамакришны, первого генерального секретаря Ордена Рамакришны, основанного Свами Вивеканандой в 1897 году. Всегда спокойный и собранный, Свами Сарадананда никогда никому не причинил боли. Он отдавал всем свою любовь, заботу и сочувствие. Люди приходили к нему со своими бедами и уходили ожившими и окрепшими. Дверь его была открыта всегда и для всех. Мы видели, что Свами Бхутешананда, двенадцатый президент Монастыря и Миссии Рамакришны, был точно таким же, как его гуру.

Свами Бхутешананда родился в воскресенье, 8 сентября 1901 года, в Сомсаре, деревне, расположенной в районе Банкура (Западная Бенгалия, Индия). Родители, Пурначандра Рой и Чарубала Дэви, назвали ребенка Виджаем. Рои были процветающей брахманской семьей. Отец, человек набожный и честный, пользовался большим уважением за силу своего характера. Мать также была проста и религиозна и полна сочувствия к людям. Из их дома ни один нуждающийся не ушел с пустыми руками. Виджай рос в духовной атмосфере, наставляемый матерью. Он пошел в сельскую школу, где было всего четыре класса. Отец его работал в Калькутте и лишь изредка наведывался в деревню. В девять лет Виджай получил священный шнур и с этих пор каждый день совершал омовение в реке Дамодар и в домашней часовне тщательно выполнял джапу. С этого самого времени он поистине вел жизнь брахмачари. Он помогал матери в ежедневном богослужении Садашиве, божеству их семьи. Мать его хорошо пела, и он у нее научился пению. От матери мальчик узнал, что монахи медитируют в пещерах и странствуют по святым местам, занимаясь аскезой. Вот что вдохновляло Виджая еще мальчиком уходить вновь и вновь на долгие прогулки подальше от дома. Однажды, когда он убежал на место кремации у реки, домой его отвел сосед.

Вскоре Виджаю пришлось переехать в Калькутту, в дом брата матери, для продолжения образования. Виджаю очень нравилась драма Гиришчандра Гхоша «Пурначандра» (Полная луна) и в нем стал крепнуть дух отрешенности. Мысль о принятии монашества преследовала его. В Калькутте Виджай всегда был первым учеником в классе. В отличие от друзей он не занимался спортом. Он уходил на прогулки по берегу Ганги, протекавшей очень близко от его дома. Однажды он там увидел поющих юношей своего возраста. Вел их его школьный учитель Сараччандра Чаттопадхьяя, ученик Святой Матери Сарады Деви. Они пели бхаджаны и песни про Рамакришну и Вивекананду. Учитель пригласил его присоединиться. Они отправились в храм Шивы, где жил учитель. Виджай стал регулярно посещать этот храм. Здесь он получил возможность впервые познакомиться с литературой по Рамакришне и Вивекананде. Он стал даже проводить ночи в самом храме, и протесты дядиного семейства на него не действовали. Поскольку Виджай был всегда внимателен к учебе, постепенно дядя полностью перестал ему препятствовать.

Теперь в силу всех практических соображений храм Шивы стал обителью Виджая, где он проводил ночи либо в учебе, либо в медитации и молитве. Многие садху из Белур-матха, включая некоторых прямых учеников Шри Рамакришны, посещали храм Шивы и Виджай мог встречаться с ними всеми. Вдохновленный брахмачари Гьян Махараджем, учеником Свами Вивекананды, он посетил Багбазар-матх, где жила Святая Мать Сарада Деви. Периодически они посещали Белур-матх, дом Матери и Баларам мандир. В 1918 году в сопровождении Гьян Махараджа Виджай впервые посетил Белур-матх. Ему посчастливилось повстречаться с десятью прямыми учениками Шри Рамакришны. Также он встречался с М., автором «Провозвестия Шри Рамакришны». Виджай получил от них вдохновение и поддержку в духовной жизни. Однажды он посетил Святую Мать Сараду Дэви и также встречался с ученицами Шри Рамакришны: Голап Ма, Йогин Ма и Гаури Ма. В 1920 году он участвовал в похоронном шествии после кончины Святой Матери.

Виджай потерял свою родную мать в 1919 году, а отец умер еще раньше, в 1916-м. Дух отрешения настолько овладел Виджаем, что перед выпускными экзаменами в десятом классе он уехал в Канкхал, Харидвар и Ришикеш, в предгорья Гималаев. Там он встретился и жил с двумя учениками Свами Вивекананды. Несколько дней он провел в аскезе. Но, видя его нежный возраст, Свами Даянанда, ученик Святой Матери, сумел его уговорить и отправить обратно в Калькутту на экзамены. Виджаю не терпелось вступить в Орден в Белур-матхе. Но Свами Шивананда Махарадж уговорил его завершить учебу. И лишь сдав с отличием экзамены на степень бакалавра, он смог, наконец, в возрасте 22 лет вступить в Орден. Виджай получил посвящение у Свами Сарадананды в 1921 и в 1923 году, в день рождения Святой Матери, Махапуруш Махарадж (Свами Шивананда) передал ему обеты брахмачарьи, и Виджай получил имя Приячайтанья. Теперь для него началась настоящая монашеская жизнь. Чуть раньше ему посчастливилось встретиться со Свами Брахманандой, первым президентом Ордена Рамакришны. Ему также повезло получить духовное наставление от Свами Турьянанды и особое впечатление на него оказало одно поучение: «Когда сидишь в медитации, напиши на вратах своего ума: "Вход воспрещен" вход воспрещен всякой мысли, кроме мысли о Боге. Вход воспрещен гордыне, эгоизму, слабости, мелочности, цинизму и отчаянию».

После вступления в Орден первое послушание Виджая проходило в храмовой лавке. Сам Махапуруш Махарадж учил его, как выполнять все, что нужно в алтарной, с твердым убеждением в том, что Тхакур (Шри Рамакришна) присутствует там, защищает и направляет Орден. Каждому в монастыре Махапуруш Махарадж говорил: «Слушайте, почему вы все так трясетесь? Это сангха Тхакура и он сам защищает ее. Никто никоим образом не может ей повредить». Это было время зенита духовных подвигов, вдохновленных Махапуруш Махараджем. Ими руководили Свами Шуддхананда и Омкарананда. Виджая учили философии ньяя, мимансы и веданты. Изучение Священных писаний и духовные дисциплины в его жизни шли рука об руку. У него было желание изучать Писания с учеными в Варанаси. Махапуруш Махарадж его отговорил. Позднее он рассказывал: «Махапуруш Махарадж спас меня от большой опасности. Теперь я знаю, что есть такая вещь, как пристрастие к Писаниям. И это пристрастие нисколько не отличается от любой другой зависимости. Да, изучение Писаний может очень помочь, но зависимость от Писаний останавливает продвижение в духовной жизни. Это становится препятствием».

Виджай также присутствовал на первой ассамблее Ордена Рамакришны в 1926 году, на которой Свами Шивананда, Сарадананда и Акхандананда объясняли двойной идеал организации по Свами Вивекананде: «Во имя личного освобождения и во благо мира». В 1926 году в день рождения Шри Рамакришны Виджай принял обет монашества от Махапуруш Махараджа и получил имя Свами Бхутешананда. Также у него появилась возможность прислуживать Махапуруш Махараджу.

Во время стихийных бедствий Свами Бхутешананда всеми силами участвовал в работах по спасению. В 1926 году работал в разрушенном наводнением Миднапуре. В 1945 проводил спасательные работы в Нагаленде по обустройству беженцев из Маянмара, пострадавших во время Второй мировой войны. Получив санньясу, с разрешения Махапуруш Махараджа Свами Бхутешананда почти два года предавался тапасье (аскезе) в Варанаси и Уттаркаши. С той же целью он вновь отправился в Уттаркаши в 1936 и два года вел очень суровую жизнь, в основном погруженный в медитацию. В ответ на вопрос: чего он добился всей этой тапасьей он сказал: «Обычно я оставался погруженным в духовный пыл весь день и всю ночь. Я все время следил, чтобы этот пыл сохранялся во мне».

В марте 1936 года Свами Бхутешананда вернулся в монастырь и был назначен главой отделения Ордена в Шиллонге. Он оставался там девять лет. Затем двадцать один год он работал во главе раджкотского центра в Гуджарате. Тогда там перевели на гуджаратский язык полное собрание сочинений Свами Вивекананды. Сам он хорошо овладел этим языком. Он всех вдохновлял своим знанием Писаний, безупречной логикой и простой, но сильной манерой выступления. В декабре 1965 года его избрали попечителем Матха Рамакришны и членом правления Миссии Рамакришны. Он вернулся в Белур-матх на должность помощника секретаря в 1966-м и оставался в ней до 1975 года. Широкую аудиторию, состоявшую как из монахов, так и из мирян, собирали его воскресные беседы по «Провозвестию Рамакришны». За свою долгую жизнь он посетил много мест паломничества, а в Белур-матхе регулярно давал уроки по упанишадам для брахмачари в центре подготовки. Благодаря полученному от учеников Шри Рамакришны воспитанию и глубине видения самого Свами, эти занятия были не только интересны, но и весьма поучительны. Теперь их содержание отражено в книгах на бенгали, хинди или английском языках.

В 1975 году Свами Бхутешананда стал вице-президентом Матха и Миссии и в то же время главой отделения Матха в Канкургачи, предместье Калькутты. Теперь он был духовным руководителем Ордена и в этом качестве должен был посвящать искателей духовности и наставлять их. Почти до самого конца своей жизни, не зная отдыха, он продолжал это духовное служение всем истинным искателям Бога. Число его посвященных учеников превосходит 121 тысячу.

24 января 1989 года Свами Бхутешананда был единогласно избран президентом Ордена. И монахи, и преданные миряне нашли в нем любящего отца, того, на кого они могли положиться, кому могли довериться и от кого они получали любовь и заботу в избытке. Он учил: «Всегда говорите правду, но следите, чтобы ваша речь не была грубой. Правдивость добродетель, но грубость своего рода порок. Неприятные истины могут привести лишь к неприятностям; старайтесь этого избегать. Произнося резкие истины, люди лишь выражают свое раздутое эго и ложное чувство правоты. Такие вещи не помогают саморазвитию. Это, конечно, не значит, что всегда надо идти на компромиссы». Свами Бхутешананда никогда не поддерживал компромиссы в нравственных делах. Он осторожно взвешивал каждое дело, чтобы убедиться не только в его нравственной справедливости, но и в логической корректности. Всю свою жизнь он верно следовал этим принципам.

Прекрасная память и острота внимания не изменяли ему до самого конца. Даже после девяностолетия ум его оставался таким же острым, как всегда его доктора поражались этому. До самого конца Свами Бхутешананда ежедневно долго занимался джапой, даже во время болезни. Всем были очевидны его совершенная искренность, заботливость и откровенность.

Свами Бхутешананда много путешествовал. Японию он посетил десять раз, вдохновив многих японцев, принявших идеалы Рамакришны и Вивекананды, и инициировав их для духовной жизни. Шесть раз он побывал в Сингапуре и Малайзии, дважды на Фиджи и в Австралии, один раз в Англии, США и Канаде. В Бангладеш он много раз приезжал для оказания помощи материальной и еще шесть раз для помощи духовной. Всех, индуистов и мусульман, он наставлял на духовный путь, убеждая их строить свою жизнь вокруг Бога.

Как вице-президент, а затем как президент Ордена, он в общей сложности почти 23 года наставлял духовных искателей Востока и Запада, проводил бесчисленные беседы, отвечал на вопросы огромного количества преданных, закладывал основы многих проектов служения людям. В 1991 году он перенес операцию на сердце, в 1993 на простате, а в 1997 впервые было отмечено кишечное кровотечение. В начале августа он почувствовал нестерпимую боль в животе. Он мог с улыбкой смотреть на свою боль и страдание даже в таком критическом положении благодаря невероятному духу отдачи себя Богу. Однажды он сказал: "Несмотря на то, что я прожил столько лет, неприязнь к жизни во мне как-то не развилась. С другой стороны у меня также нет желания жить еще дольше. Я не чувствую ни привязанности к жизни, ни отрешенности от нее". В конце пути за несколько часов до отъезда из Белур-матха в больницу, он обратился с последними словами к преданному о полной самоотдаче Тхакуру: «Сильная любовь к Нему и полная самоотдача другого пути нет».

7 августа ему сделали операцию на желудке. 8 августа еще одну операцию, чтобы остановить возобновившееся кровотечение. 9 августа произвели диализ, чтобы откачать из тела избыток жидкостей. 10 августа в 14 часов 28 минут Свами Бхутешананда ушел в махасамадхи. Известие распространилось быстро. Радио и телевидение передали его. Стали приходить соболезнования от президента Индии, премьер-министра, главного министра Западной Бенгалии, других видных лиц и учреждений. 11 августа в Белур-матхе его тело было кремировано в присутствии тысяч преданных, монахов, брахмачари, монахинь из Сарада-матха и других. Все это время распевали ведические гимны и бхаджаны.

Свами Джьётирупананда

В один прекрасный вечер, с прекрасным закатом солнца за горы, просвечивающее сквозь облака, за ужином и разговором решили - а почему бы не полететь на Бали. На высоте 2500 метров кислорода меньше чем в низу и мозг работает быстрее, чтобы не тратить много энергии. Так вот, там вроде бы как интеллектуальное IT комьюнити, ну а мы, тоже чей не дураки и такие: короче, все едем туда.

Туда - сюда, стали мерить берега. Нужна значится: ПЦРка, сертификат об вакцинация и виза. Соизмерили возможности, скорость этого всего исполнения, перебрали еще Филиппины, Шри-Ланки и горы Непала, не мало и остановилось все у Вьетнама. Да, мама. Она как узнала: да сколько же можно, без еды без воды, без своей квартиры, возвращайся, а то не дождусь тебя, путешественника...

Именно в Вашиште перестали возникать границы условностей в моей голове, мозг понял, что передо мной открыт весь мир и возможно лететь куда угодно, нужно только захотеть. Нас пугает, на что мы будем жить, на что есть-пить, но стоит только попробовать - границ нет, они только в нашей голове. Работать можно везде, при желании можно убирать пляж за еду и спать на песке - минимум расходов, устроится в наем или придумать что-то свое, на все это нужен гибкий ум, готовый работать без перебойно.

Ну, это была лирика, начинаю правду жизни. Желающих набралось семь человек, за день купили билеты через авиасейл по 7т рублей на брата и двух "сестер", с пересадкой в Калькутте. Начало положено. Утром взяли на вечер билеты до Дели, еле еле - мест нет, все под завязку и вот вечер, начинается движение. Представляю сборную команду путешественников: писатель дедушка седой old trevel man, двадцатилетняя пара кардеров, семейная пара изменивших жизнь и двое IT удаленщиков, им всем до 30.

Начинаются первые трудности. Кардерам нужно заплатить за номер и еду - круглую сумму, начинаются метания, где ее взять, деньги то у них есть в usdt, а нужны рупии. Собрались миром - закрыли проблему. Сели в тук-туки, кто на такси - доехали до стоянки. Стоянка после дождя, она не асфальтирована, грязи по колено, кроссовки в говно, ходим кругами ищем наше авто. Автобус оказался нормальный, у молодых погрузили чемоданы за 60 рупий в низ, у меня рюкзачок и HP лаптоп, все положил в салоне.

В 21:00 поехали, ехали ночь и пол дня, раза четыре останавливалися, к 14:00 приехали в Дели. Жара, пот по телу, взяли такси, доехали до метри, на метри доехали до станции Нью Дели, там вышли и начался молодежный треш. Все как обычно у молодых в жизни, гормоны зашкаливают от любви по жизни, один: я не поеду ни куда, я улетаю в Россия, она: не бросай меня. Слезы, бросается ему на шею, издает в плаче крики, это не помогает и в подземной клоаке начинается драка.

Я как могу ситуацию сглаживаю, разнимаю, объясняю, мимо индусы проходят, косятся, стороной обходят - полиция подходит. У полицейских палки как у самурая мечи, не какая-то там дубинка - эта, от пола почти по подбородка. Объясняю им как могу: it`s love, it`s okay, the baby`s already. Ну вроде успокоились, но, нервная ситуация оказалась заразна и тут перекинулась на АйТишника: нахер Вьетнам, у меня деньги кончаются, все заколебали, полечу в Москву, вы меня все достали и скрылся в недрах метро в неизвестном направлении.

Решили снять гостишку ближайшую, через дорогу, семейная пара заказала, тук-тук у них два больших чемодана. Их повезли, мы просто дорогу перешли, а забор перелезли. Пока оформлялись с паспортами, молодые снова устроили кулачный бой и подошли к стойке регистрации знатные, сильно помятые. В компании показалась трещина, все пошли кто куда. Мы во вторым айтишником пошли смотреть центральную часть Дели города, взрослая пара легла спать, молодых в отель не пустили, остались на улице стоять.

Походили, сланцы купили, выпили манго шейка в переулке - было очень вкусно. Но, как потом оказалось, они туда добавляют сахар или сироп, вечером попробовал у них второй раз, сказав no sugar, вкус оказался иным, больше водинистым. Потом был квест поменять наличные на доллары, usdt на наличные, разобраться со всеми долгами и примириться всем снова - сторонами воссоединиться. Посередине этого момента звонит друг Владимир с Родины.

"Саня привет, как дела, узнаешь кого из этого народа"? и переводит свой камерофон на другой фон. Там взрослые дяди, напряженно смотрят на меня и только Леха О. улыбается, его узнал, остальных приблизительно. Я стою уставший посреди улицы, смог, грязь, едут машины и непрерывно сигналят, ни чего не слышу, только в трубку кричу: я в Дели, завтра в калькутту лечу, перезвоню. Надо же, они меня помнят. Приятно, а ведь мы виделись последний раз на выпускном все вместе. Почти четыре десятка лет прошло, ого го.

Под вечер ситуация напряженности спала на нет, все разместились по отелям, мы с айтишником поселились к "беглому" айтишнику, проблема с наличностью закрыта - перекусили, погуляли по ночному Дели и в 00 спать легли. В 03 утра встали и поехали в аэропорт на такси, метро работает с пяти. Тук-тукер довез до начала терминала, дальше ему нельзя, дальше поехали на специальном автобусе - даром. Кажется все просто, билеты есть, все продумали, но начинаются новые инсинуации.

Как же закаляется в таких ситуациях мозг... Заходим в шестой проход, офицер такой: stop, you're in the other door. Ок, пошли в другую, там таже история, идите там еще куда-то. Нашли это "куда-то", это стойка компании IndiGo айрлайнс, билеты нужно подтвердить. Начинает подтягиваться остальная команда: семейная пара с двумя чемоданами, вторая пара запаздывает, они зашли в туалет - начался жидкий стул на вылет. Тут у "беглого" айтишника из рук потерялся телефон, который он дал другому для просмотра локации и забыл. Истерика: я ни куда не полечу, у меня там все, как я буду без него. Я ему, да подожди, найдется.

Семейная пара, его друзья: Серый, че за дела? Серега: да идите все нахуй, заебали меня, у меня телефон потерялся... Тут прорвало его друга: ты кого нахуй послал, совсем берега попутал и уже хотел его кулаком приложить, но я между ними, тут как тут. Серый похоже все ж испугался, хоть и телефон сразу мной нашелся, ушел сам в себя - перестал со всеми общаться. Стояли с час у стойки IndiGo, такой вердикт на билетах вынесли мило: два билета на рейс через час, а, пять на другой, но через два.

Команда разделилася. Второй айтишник летит с молодой кардершей, остальные все со мной. Молодая в слезы: без любимого ни куда, меняйте билет, не полечу одна. Пошли провожать первый рейс во второй терминал, пешком не далече от первого он. Все, одного проводили, вторую еле уговорили, теперь наш черед, ищем 3 терминал, ехать туда на автобуси. Нашли ten колонну, от которой отправление, взяли талончики на движение. Двоих не хватает, в KFC застряли, оголодались. Времени мало, ждать их не стали, закладку с их талонами в колонне оставили.

Двадцать минут до терминала, два часа до вылета уже стало мало. Все два часа стояли у стойки, подтверждали билеты, ходили в туалеты, с начало требовали обратные билет, я сделал в приложухе бронь без оплаты и показал, сказали - окай. Все повторили процедуру, дальше начались мутки с сертификатами. У меня то был, я год назад делал, правда он уже почему-то не пробивался, но мне показали большой палец в верх когда его увидали. Остальные кое как тоже проканали. У кого-то тоже оказался, кто-то купил с вечера нарисованный, один сказал сейчас мама пришлет. Всех за 10 минут до закрытия пустили.

Таможню прошли, у самолете уместилиси, приходит новость, первый рейс отменили - такие дела, они будут искать билеты на другое время. Через пару часов мы в Калькутте. Вышли из терминала, гогочем как быдланы - на машинах как волга, на багажнике весят цепи и амбарные замки. На приборной панели ковер из цветов и кондиционер вентилятор на пол окна. Да. Кто-то прочитал, что Калькутта самый криминализированный город, сюда привозят краденных девушек со всего мира, сажают их на наркотики и заставляют заниматься проституцией. Жестокое наследие англосаксов...

Пять часов прошли быстро, прошли пару раз аэропорт туда-сюда, один раз наелися. Пошли проходить таможню. Меня отвели к военному в отдельную комнату, начался беседа-допрос. Кто да че, откуда куда, я что понимал - отвечал, что-то через переводчика вещал. Он в глаза прямо смотрит я не юлю, отвечаю прямо и так же смотрю. Потом говорит, покажи телефон, а потом фотографии мои в нем. Ну я показал, там со мной нет порно, так природа, собачки, дома и уборка пляжа. Увидев это заинтересовался - кто этот Вова, это что за команда. Говорю: Вова этот, он как Иисус, святой человек, убирает за даром пляж. Команда эта снимает фильм, как белый человек помогает вам.

Задержал взгляд, обратил на это, пролистал до конца галерею эту, расспросил про семью, про маму, где-то час мне мозг ковырял, потом устал, все подписал, приезжай еще, так мне сказал. Очень сложная была таможня, народу мало осматривают досконально, по несколько раз светят багаж, хорошие психологи - смотрят только в глаза. За полчаса прибегают оставшиеся, вылетавшие раньше нас, прилетевшие позже, но успели и то гоже. Пара кардеров соединилась, прошлая проблема открылась. Вновь прошел между ними кулачный бой, с разбитыми лицами сели в салон.

Все пристегнулись, уже вроде на взлет, в салон вошла толпа в форме - не разрешают полет. Наших героев выводят под руки, забирают сумки и прочую атрибутику. Их путешествие закончилось там, внесли их в black sheet, как это такое вам? Мы ж полетели, аж пять часов летели, все нормально вроде, только IT Володе заплохело - слабость была, дрожали коленки, потом сам признался - в полете блеванул в пакет так, что он разорвался. Вот с такими приключениями, на, наконец то мы стали гостями города дедушки Хошимина. Трудное было путешествие, но мы добрались и пока здесь прижились.

Так-то там еще многое рассказать возможно, но уже поздно и у меня сварился суп, так что сорян народ, сейчас пропущу его в живот, через рот, если у кого возник негатив - тоже перекуси, я не против.

12.07.2022 Nha Trang