Петров всю жизнь работал на заводе. Жил просто: смена, бутылка, сон. Так и шли его будни, пока однажды, прямо на проходной, его не цапнула бродячая псина. Укус был неглубокий, но больной. Коллеги советовали сходить в медпункт, но Петров только отмахнулся: "Да что мне будет? Спиртом залью, и нормально!"
Спиртом он, конечно, залил — внутрь. А потом ещё залил.
Через пару дней началась жуть. Голова гудела, тело ломило, а главное — пить больше не хотелось. Вернее, хотелось, но стоило взглянуть на бутылку воды, как всё внутри скручивало судорогой. Жажда была адская, но каждый глоток вызывал такую боль, что легче было просто спать.
Сон был тревожный, с бредом: мимо него бегали тени, в ушах стоял вой, а зубы ломило от странного, непреодолимого желания вцепиться во что-то мягкое, тёплое, живое…
Так прошло ещё несколько дней. Когда он проснулся, слабость вроде бы отступила. Но его мучила другая беда — невыносимо хотелось курить. В доме сигарет не оказалось. Значит, надо идти в киоск.
Одевшись, он медленно спустился вниз. В подъезде было темно и сыро. Двор освещался редкими тусклыми фонарями.
На середине дороги он заметил силуэт — щупленький мужичонка, пошатывающийся и явно изрядно поддатый. И вдруг… в горле пересохло, зубы стиснулись, в теле вспыхнул дикий, животный голод.
Петров не думал. Он подкрался и вцепился мужчине зубами в руку.
Тот взвизгнул, вырвался и, матерясь, бросился наутёк.
Петров остался стоять в тени. На языке был вкус крови. Курить перехотелось и он решил вернутся домой.
Наутро он включил телевизор.
"Внимание, в городе введён карантин! Сообщается о вспышке неизвестного заболевания. Диктор призывал оставаться дома и запереть двери."
Петров добавил громкости и диктор продолжил.
"Укус зараженного опасен, после укуса, в течении нескольких часов, вирус распространяется по организму и заставляет зараженного кусать других людей.
Петров потёр зудящий след от укуса. В голове снова мутилось. Хочется… хочется укусить ещё…
