Интернет принес мне очень длинную и очень интересную аналитическую статью.

Много читать. много думать, выводы неоднозначные.
Спорные ответы на распространённые вопросы.

Дисклеймер. как всегда : Мопед не мой, я только разместил объяву. Многабукф и все такое.

ВАСИЛИЙ КАШИН

Кандидат политических наук, директор Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

АНАЛИЗ ПЕРЕМЕН С ЦКЕМИ

Возвращение в эпоху «больших» войн – кровавых, интенсивных конфликтов, ведущихся с применением всего арсенала, не считая ядерного оружия, можно считать признаком окончательного завершения тридцатилетней эпохи однополярного мирового порядка. Журнал «Россия в глобальной политике» совместно с Центром комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики» продолжает публикацию серии статей об изменениях на международной арене.

Российская «специальная военная операция» на Украине – первый за последние тридцать лет крупный военный конфликт, который ведётся сопоставимыми силами. В нём впервые задействован практически полный арсенал имеющихся средств ведения боевых действий на суше, не считая ядерного оружия.

Многие виды оружия, в частности гиперзвуковые ракеты и, возможно, оружие с использованием искусственного интеллекта (в виде российского барражирующего боеприпаса «Ланцет»), были впервые использованы в полномасштабных боевых действиях.

После 1991 г. и до сих пор межгосударственные конфликты характеризовались либо ярко выраженным дисбалансом сил (США – Ирак в 2003 г., Россия – Грузия в 2008 г.), либо политически обусловленными ограниченными рамками (Каргильская война в 1999-м).

За этими исключениями однополярный мир, возникший по итогам распада СССР и победы США в холодной войне, обусловил временное преобладание специфического вида вооружённых конфликтов – противоповстанческих войн, которые велись регулярными армиями против иррегулярного противника.

На какой-то момент возникло ощущение, что так будет всегда. В 2000-е и начале 2010-х гг., на фоне тяжёлых и неудачных противоповстанческих войн в Ираке и Афганистане, США сокращали закупки тяжёлых и высокотехнологичных вооружений, резали многие перспективные программы.

Жертвами таких мер стали программа производства лучшего в мире на тот момент истребителя F-22, а также программа модернизации техники сухопутных войск Future Combat Systems. Это делалось, чтобы закупить побольше минно-защищённых бронеавтомобилей и прочей востребованной в «полицейских войнах» техники.

Тридцать лет противоповстанческих операций оказали сильное влияние на общества и вооружённые силы всего мира, включая российские. Они серьёзным образом деформировали представления о войне, заставив забыть многие базовые истины.

Военные конфликты, которые велись при явном техническом превосходстве одной из сторон, сформировали у обществ и у политиков крайне нереалистичные представления об уровне риска и потерь, степени неопределённости, сопровождающих войну.

На войнах с иррегулярным противником воспитаны поколения офицеров, которым пришлось участвовать в первой за поколения полноценной войне. В результате конфликт выявил серьёзные недостатки в стратегии, тактике, техническом оснащении и боевой подготовке войск как со стороны России, так и со стороны Украины и поддерживающих её западных союзников.

Возвращение в эпоху «больших» войн – кровавых, интенсивных конфликтов, ведущихся с применением всего арсенала, не считая ядерного оружия, можно считать признаком окончательного завершения тридцатилетней эпохи однополярного мирового порядка.

Начало такой войне положили как минимум два фактора: провал инструментов «экономического сдерживания» со стороны США и ЕС и появление военной силы, способной, пусть опосредованно, вступить в противоборство со всем западным миром.

Соотношение сил в зоне конфликта

Решение руководства России вести боевые действия против Украины не просто армией мирного времени, а ещё и без привлечения призывников означало, что с началом полномасштабного конфликта с Украиной российской группировке пришлось бы вести боевые действия с кратно превосходящим по численности противником.

Сухопутные войска и десантно-штурмовые войска Вооружённых сил Украины (ВСУ) в сочетании с нацгвардией и пограничными войсками Украины имели численность мирного времени сопоставимую с численностью российских сухопутных войск и ВДВ даже без проведения мобилизации на Украине.

В предвоенных ВСУ служило 200 тысяч человек (из них в сухопутных войсках 126 тысяч человек и ещё 30 тысяч в десантно-штурмовых), а всего в ВСУ было занято 255 тысяч человек. Гражданский персонал имеет смысл учитывать, поскольку в условиях оборонительной войны на своей территории он продолжал играть важную роль в обеспечении действий ВСУ.

В довоенной нацгвардии Украины было до 60 тысяч человек. Ещё более 50 тысяч человек числилось в пограничной службе Украины. К военным действиям привлекались спецподразделения полиции и Службы безопасности Украины, где проходили службу ещё несколько тысяч профессиональных бойцов.

До начала боевых действий была начата мобилизация, которая в полной мере развернулась уже в ходе специальной военной операции (СВО). Численность различных украинских военных формирований была доведена до 700 тысяч человек с дальнейшими перспективами её наращивания до 1 млн и более.

С учётом российского моратория на привлечение призывников превосходство было подавляющим. Например, в середине мая украинский министр обороны Алексей Резников оценивал российскую группировку на территории Украины в 167 тысяч человек.

Эта цифра не учитывала авиацию, флот и некоторые ракетно-артиллерийские части, действовавшие с территории России, а также находившиеся там резервы.

При этом украинцы в своих подсчётах не делают различий между собственно российскими войсками и силами ЛНР и ДНР, где, в отличие от России, мобилизация была проведена.

Некоторые части народной милиции двух республик проявили себя в конфликте наилучшим образом, однако техническое оснащение оставляло желать лучшего даже в самых старых и заслуженных формированиях ЛНР и ДНР.

Луганским и донецким резервистам, составлявшим существенную часть союзных сил, на ранней стадии конфликта нередко и вовсе выдавался откровенный хлам, включая элементы вооружения и снаряжения времён Великой Отечественной войны. Есть немало скандальных фото вооружённых трёхлинейными винтовками донецких резервистов, относящихся к марту и даже апрелю. Многие проблемы с оснащением резервистов «народных республик» и выплатой им денежного довольствия не решены до сих пор.

Российская армия до СВО: проблемы смены парадигмы

Характер войны естественным образом вытекает из структуры вооружённых сил сторон. Россия пришла к конфликту с самыми малочисленными сухопутными войсками за свою новую и новейшую историю.

Например, армия Петра Великого при 13-миллионном населении страны, включала более 200 тысяч солдат регулярных войск и около 100 тысяч человек в иррегулярных формированиях (калмыки, казаки, башкиры и другие).

Российские сухопутные войска, по доступным публикациям, насчитывали 280 тысяч человек в 2021 г. при примерно тех же размерах территории страны и на порядок большем населении. На сухопутные войска приходилась примерно треть общей численности российских Вооружённых сил.

Такая структура Вооружённых сил отражала сформировавшиеся по итогам 2000–2010-х гг. специфические взгляды российского руководства на характер угроз. Крупномасштабная сухопутная война считалась маловероятным катастрофическим событием, возможным только в случае столкновения России и НАТО, и эту перспективу предполагалось сдерживать за счёт инвестиций в стратегические вооружения.

Силы общего назначения должны были сыграть свою роль на раннем этапе эскалации гипотетического (и крайне маловероятного) конфликта России и НАТО. Но всё более важную роль в их задачах начинала играть борьба с всевозможными гибридными угрозами, а также участие в разного рода экспедиционных операциях, призванных подкреплять российскую внешнюю политику в разных частях мира.

Примером успешной экспедиционной кампании может служить операция российских Вооружённых сил в Сирии. Ценой умеренных издержек и потерь она принесла России конкретные выгоды в виде укрепления позиций на Ближнем Востоке, в том числе при обсуждении нефтяной тематики. Была снижена террористическая угроза за счёт целенаправленного истребления выехавших сражаться за ИГИЛ[1] выходцев из бывшего СССР. Был спасён дружественный России режим. Результат был достигнут группировкой, по численности примерно равной усиленной бригаде, при поддержке нескольких десятков самолётов и вертолётов, действовавших с базы Хмеймим.

Другой пример успешных действий – участие российских войск в операции ОДКБ по стабилизации ситуации в Казахстане в январе 2022 года. Россия оказалась в состоянии в кратчайшие сроки развернуть в соседней стране значительный контингент, который, не вступая в прямые столкновения с противником, позволил стабилизировать ситуацию в важной соседней стране и не допустить её сползания в гражданскую войну.

Одним из следствий подобной модели развития российских Вооружённых сил стала высокая по отношению к сухопутным войскам (СВ) численность воздушно-десантных войск (ВДВ), превосходивших СВ в мобильности за счёт худшей защищённости и меньшей огневой мощи. При этом ключевое свойство ВДВ – способность к парашютному десантированию – не было востребовано ни разу в нашей военной истории после Второй мировой войны.

Между тем именно этим странным увлечением парашютизмом объясняется разработка и производство для них отдельной линейки бронетехники, а также другие особенности в их структуре и вооружении, снижающие их огневую мощь и защищённость. Крайне дорогостоящей является и сама парашютная подготовка.

Высокий престиж и политический статус ВДВ подкреплялся их ролью незаменимого инструмента при проведении экспедиционных операций как на постсоветском пространстве, так и вдали от него. В результате дополнительно снижалась численность доступных российскому руководству «тяжёлых» соединений сухопутных войск, которые могли бы быть задействованы в войне в Европе.

Проблема флота

Другим следствием сложившейся модели российских Вооружённых сил стало сохранение раздутого, значительно превосходящего экономические возможности страны Военно-морского флота, основу которого составляют крупные корабли советской постройки, обладавшие внушительными размерами и дальностью плавания, а также ещё более внушительной стоимостью содержания.

Наличие таких кораблей позволяло России поддерживать иллюзию того, что она является второй военно-морской державой мира, способной осуществлять глобальное военное присутствие. Иллюзия была обманчива: крайне значительная доля атомных многоцелевых подводных лодок, а также надводных боевых кораблей первого ранга в любой отдельно взятый момент времени находилась в затяжных ремонтах. На содержание имевшегося на бумаге «флота открытого моря» у России не было ни денег, ни судоремонтных возможностей, ни адекватной инфраструктуры базирования.

Сохранение во флоте массы устаревших кораблей, сжиравших человеческие и материальные ресурсы, помимо создания видимости морского величия, давало надежду и на сохранение военно-морских кадров в расчёте на будущее перевооружение. Фактически же погоня за статусом и надежды на отдалённое светлое будущее существенным образом ограничивали текущее развитие флота и военного судостроения в России.

Средства, расходуемые на содержание антикварных советских «кораблей 1-го ранга» возрастом 30–50 лет, могли бы с большим успехом использовать для строительства реально необходимых корветов, фрегатов новых проектов с современным вооружением, которых сейчас России не хватает на Чёрном море.

Прямое столкновение со страной, обладающей современными морскими вооружениями и средствами разведки долгие годы, видимо, считалось не слишком вероятным. В мире 2010-х гг. такой подход, вероятно, имел свои резоны, но около 2020 г. ситуация резко изменилась.

Как показала история с потоплением крейсера «Москва», в условиях полномасштабных военных конфликтов ценность 30–40-летних боевых кораблей советской постройки выражается даже не нулевой, а крупной отрицательной величиной. Потеря любого из них сопряжена с тяжелейшим ударом по престижу страны и морали Вооружённых сил.

«Москва» была потоплена на следующий день после сдачи в плен крупной группы (более 1000 человек) украинских морских пехотинцев в Мариуполе, события, заставшего украинские власти врасплох и заставившего их неумело изворачиваться и врать. В итоге серьёзный удар по морали противника был полностью нивелирован. Вместо этого психологический удар был нанесён по нашему обществу и армии.

Имевшийся у нашей страны к началу СВО флот имел в целом сомнительную боеспособность и боевую ценность. При этом флот отвлекал на себя огромные человеческие и материальные ресурсы. По доступным данным, численность его личного состава составляла на начало года более 50 процентов от численности сухопутных войск, а доля в государственном оборонном заказе в последние годы была намного выше, чем у СВ и ВДВ вместе взятых.

Роль авиации

Ключевым преимуществом российской армии в таких условиях становилась современная и боеспособная авиация, получившая обширный боевой опыт в Сирии. Однако численность этой авиационной группировки в соотношении с масштабом театра военных действий настолько мала, что не позволяет осуществить воздушную кампанию по образцу американских в Ираке 1991 г. и Югославии 1999 года.

Ограниченное количество современных самолётов оперативно-тактической и армейской авиации в российских Воздушно-космических силах имеет те же причины, что и ограниченная численность сухопутных войск. Потребность в них определялась, в целом исходя из ориентации на экспедиционные кампании в духе сирийской.

Говоря о боевых самолётах Воздушно-космических сил (ВКС), которые могли бы быть применены в рамках СВО на момент её начала, мы, судя по доступным публикациям о закупках авиатехники Министерством обороны, имеем в виду несколько Су-57, около сотни Су-35, около 110 Су-30 разных модификаций, около 120 истребителей-бомбардировщиков Су-34 и около 140 модернизированных Су-25. Ещё до трёх десятков Су-30 имеется в авиации флота.

В сумме это даёт где-то 500+ современных ударных и многоцелевых самолётов, которые могли бы быть задействованы в СВО с достаточной эффективностью и без чудовищных потерь. Остальная авиация российских ВКС – это либо узко специализированные машины (например, перехватчики МиГ-31БМ), либо устаревшие образцы, которые не могут применяться на насыщенном системами противовоздушной обороны (ПВО) украинском театре военных действий.

В реальности, учитывая, что процент исправных самолётов всегда существенно ниже 100 и нельзя полностью оголять другие стратегические направления, речь идёт о весьма ограниченном числе самолётов, которые в принципе могли быть использованы в СВО. Публикуемые ежедневные данные Министерства обороны о нанесённых ударах позволяют предположить, что речь идёт о группировке в считанные сотни самолётов оперативно-тактической и армейской авиации.

Определённо можно утверждать, что по отношению к площади театра военных действий (площадь Украины около 600 тысяч кв км) и протяжённости линии фронта (более 2 тысяч км) численность российской авиации ничтожна. Между тем её роль в обеспечении наступательной активности малочисленной российской группировки очень велика.

Фактически российская авиационная группировка может добиваться оперативного господства в воздухе на одном направлении, которое является главным в данный момент для российских войск (в последние месяцы это Донбасс). На остальных направлениях она действует эпизодически, в качестве «пожарной команды», когда возникает неотложная необходимость.

Более того, по брифингам МО можно предположить, что значительная часть ударов, наносимых российскими дальними бомбардировщиками-носителями крылатых ракет также осуществляется по тактическим целям в Донбассе, что вызывает в памяти параллели с практикой применения авиации дальнего действия ВВС Рабоче-крестьянской Красной Армии в период Великой Отечественной войны.

Для полноты понимания ситуации важно учесть, что Украина на момент начала конфликта обладала одной из самых плотных и мощных систем ПВО в мире, включавшей в себя десятки боеспособных дивизионов С-300 ранних модификаций, а также большое число зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) Бук-М1, Оса-АКМ, Тор и тому подобные. Всё это системы выпуска 1980-х гг., устаревшие, но вполне опасные даже для современных самолётов.

Гораздо меньшую, но совсем ненулевую ценность представляла и украинская авиация. Количество её боеспособных машин на момент начала конфликта установить сложно. Но большое число машин, находившихся на хранении (скорее всего, много больше 200 на момент начала конфликта) позволяли украинской стороне постоянно вводить в строй новые самолёты – либо по мере поступления запасных частей для советских машин из Восточной Европы, либо собирая из трёх неисправных самолётов один исправный.

Украиной была унаследована от СССР гигантская аэродромная сеть (более сорока аэродромов). Аэродром – крупная, площадная цель, полное разрушение которой требует огромного расхода боеприпасов, сколь бы высокоточными они ни были.

У России ресурсы для разрушения украинской аэродромной сети заведомо отсутствуют, противник может использовать её для рассредоточения своих боевых самолётов и беспилотников, что и делает с относительным успехом, опираясь на западные разведданные.

Любые попытки сравнивать российскую воздушную кампанию на Украине в 2022 г. с Ираком в 1991-го и 2003-го или Югославией 1999-го просто нелепы. В 1991-м и 1999 г. США и их союзники решали задачи подавления устаревших систем ПВО противника, обладая не только очень большим техническим, но и подавляющим численным превосходством.

Против Ирака в 1991-м действовало около 1800 только реактивных боевых самолётов при поддержке значительного числа заправщиков, разведчиков, самолётов РЭБ и других специальных машин. У России в украинской кампании есть, вероятно, от 10 до 15 процентов от этих сил при гораздо более мощной системе ПВО противника и сходных размерах Ирака и Украины.

В этих условиях российские ВКС проявили себя гораздо лучше, чем от них можно было бы ожидать. Имея ограниченное количество современных разведывательных платформ (например, самолётов дальнего радиолокационного обнаружения, самолётов радиоэлектронной разведки), не располагая специализированными машинами для прорыва ПВО, испытывая недостаток современных авиационных средств поражения, российские ВКС сумели, тем не менее, радикально ослабить возможности украинской ПВО и превратиться в важнейший инструмент поддержки российского наступления.

Их потери, видимо, до настоящего времени являются сравнительно небольшими для подобного рода конфликтов. Доступные интервью украинских военнослужащих говорят о том, что авиация (наряду с баллистическими и крылатыми ракетами) воспринимается как ключевой элемент российского превосходства, важный источник украинских потерь и серьёзная угроза морали войск.

Но для проведения крупных воздушных кампаний, способных быстро и радикально изменить ход войны, у ВКС просто нет сил. Фантастическими являются распространённые в российских соцсетях фантазии о «разрушении мостов через Днепр» или «разрушении украинской железнодорожной сети», которые сразу приведут Украину к краху.

Украина занимает 15-е место в мире по длине железных дорог, Днепр на украинской территории пересекают около трёх десятков переправ – мостов и плотин ГЭС, по гребням которых проложены дороги. Каждый капитальный мост требует для своего разрушения прямого попадания десятков тяжёлых боеприпасов, разрушение плотин ГЭС вообще едва ли практически осуществимо, вдобавок к этому часть таких объектов имеют мощную ПВО.

Естественно, что скудные силы российской авиации и ограниченные суточные лимиты на применение крылатых ракет морского базирования расходуются на украинскую транспортную сеть лишь в отдельных случаях, когда транспортные объекты того заслуживают (например, разрушенный с большим трудом мост в Затоке Одесской области).

Тактика и оснащение

Как и положено первой полномасштабной войне против равного противника, разразившейся после долгого перерыва, СВО вскрыла огромное количество слабых мест в качестве, боевой подготовке и техническом оснащении участвующих в них войск – и российских, и украинских.

Главной и часто упоминаемой обеими сторонами проблемой является неготовность части командиров к действиям в условиях полномасштабной войны против сопоставимого противника. Проклятия в адрес бестолкового командования звучат из окопов с обеих сторон, причём с украинской чаще, чем с российской.

В данном контексте показательны многочисленные интервью граждан стран НАТО – ветеранов локальных войн, участвующих в конфликте. В них постоянно подчёркивается, что происходящее на Украине совершенно несравнимо с тем, что они видели в Ираке и Афганистане и что их предыдущий опыт не готовил их к этому. Перед лицом конфликтов вроде украинского ценность многих аспектов боевого опыта последних десятилетий может оказаться сомнительной.

С обеих сторон доносятся жалобы на постоянные проблемы со связью и управлением, частое вынужденное использование незащищённых каналов связи и нарушения в управлении.

Военнослужащие ВСУ упоминают эти проблемы весьма часто, несмотря на крупные поставки западных средств связи и тысячи терминалов спутниковой связи Starlink. Российская сторона, помимо сетований на качество поставляемых средств связи и их нехватку, жалуется на использование различных стандартов средств связи, применяемых в разных ведомствах (ВС и Росгвардия), а также общий низкий уровень межвидового взаимодействия. У обеих сторон есть сложности с дисциплиной связи: скрытность управления может нарушаться даже при наличии современного оснащения.

Жалобы на снабжение также имеют место с обеих сторон. Снабжение является недостаточным и негибким, оно не реагирует на внезапно возникающие на войне потребности боевых частей. Причём жалобы украинской стороны на снабжение и обеспечение подразделений оружием носят более острый характер, чем российской, хотя с обеих сторон ситуация может существенно различаться на разных участках фронта и в разных частях.

И с российской, и с украинской стороны значительную роль в снабжении войск необходимым играют волонтёры, прежде всего из-за своей способности гибко реагировать на реальные потребности войск. Отсутствие связи с волонтёрами может в некоторых случаях подрывать боеспособность подразделений.

В качестве одной из крупных проблем российской стороны можно отметить недостаточное количество беспилотников в целом и ударных в частности. Особенно остро воспринимается нехватка малых беспилотников, от наличия которых, как показал конфликт, прямо зависит боеспособность пехотных подразделений. Впрочем, жалобы на нехватку беспилотников звучат и с украинской стороны. Украинская беспилотная авиация несёт постоянные высокие потери от российской войсковой ПВО, и беспилотники являются таким же расходным материалом этой войны, как ракеты.

Проблемой российской стороны является нехватка средств технической разведки, что мешает реализации превосходства в огневой мощи. В частности, отмечается недостаточное количество радиолокационных станций (РЛС) артиллерийской разведки. Ассортимент и количество высокоточного оружия в авиации и сухопутных войсках воспринимаются как недостаточные, хотя в данном случае российские военные сравнивают себя не с противником, а с Западом.

Как откровенно отсталые и даже убогие воспринимаются отдельные элементы российского снаряжения, в частности персональные аптечки. Отмечается нехватка современных средств наблюдения, прежде всего тепловизоров. Очевидно, проблемой для России является отсутствие в войсках бронетанковой техники последнего поколения и разработанной российским военно-промышленным комплексом (ВПК) активной защиты бронетехники, что позволило бы существенно снизить потери.

С украинской стороны фиксируются многочисленные трудности с техническим обслуживанием и освоением личным составом поступающего с Запада оружия. Разнообразие типов оружия, стекающегося из разных стран, вносит в снабжение ВСУ дополнительную сумятицу.

Определяющее влияние на ход боевых действий будет иметь способность каждой из сторон быстро реагировать на неизбежные проблемы и просчёты и принимать жёсткие и решительные меры для их преодоления.

Почему СВО – такая?

СВО – рискованная кампания, которая ведётся Россией против численно превосходящего противника, имеющего боевой опыт и получающего снабжение, финансирование, оснащение и разведывательные данные от стран НАТО во главе с США. Следует отметить, что общий объём военной и экономической помощи, выделенной только США Украине по всем каналам превышает 50 млрд долларов.

Россия ведёт кампанию, полагаясь на свои технические преимущества (высокоточное оружие большой дальности, авиация, огневая мощь артиллерии, флот), более высокую выучку некоторой части российских Вооружённых сил. Этих преимуществ недостаточно для быстрого сокрушения противника.

Большое значение для сохранения Россией стратегической инициативы играет использование слабых сторон украинской оборонительной стратегии защиты «крепостей» в виде крупных городов, что привело к растаскиванию украинских сил по нескольким направлениям ещё до начала конфликта.

Сил для быстрого завершения СВО у России не было изначально и нет сейчас. Тем не менее боевые действия ведутся с явным превосходством российской армии, которая продолжает постепенно захватывать территории и наносить противнику крайне тяжёлые потери, до сих пор избегая мобилизации.

Характер СВО определяется главным образом не тактикой и особенностями технического оснащения сторон, которые являются любимыми темами для обсуждения в соцсетях. В гораздо большей степени он предопределён политическими и стратегическими планами участников конфликта, разрабатывавшимися на протяжении многих лет.

Украина на момент начала СВО – почти 40-миллионная страна, не являющаяся членом НАТО, но располагающая: многочисленными вооружёнными силами с боевым опытом, значительными мобилизационными резервами, способная в короткие сроки получить значительную помощь Запада, обладающая значительными запасами опасного советского оружия и существенным ВПК.

По мере укрепления ВСУ при помощи Запада и националистической мобилизации украинского общества Украина начала превращаться в трудно разрешимую проблему для компактных «экспедиционных» российских Вооружённых сил. Эта проблема должна была с неизбежностью обнаружить себя раньше, чем Россия успела бы перестроить свою армию. Упреждающий удар, нанесённый 24 февраля, вероятно, воспринимался как лучший из возможных вариантов развития событий.

Сейчас действия российских войск, по всей видимости, не позволяют Украине реализовать сценарий накопления достаточных сил на западе страны с последующим переходом в контрнаступление. Последнее особенно маловероятно в условиях сохраняющегося российского превосходства в воздухе.

Поставки западного оружия не восполняют понесённые ВСУ с начала конфликта потери. Судя по всему, поступающее оружие в основном «с колёс» направляется в Донбасс, прямо в топку, а не накапливается на западе Украины. ВСУ потеряла значительную, вероятно, большую часть своего подготовленного до войны личного состава и сталкивается с падением качества приходящего в армию пополнения. Ситуация усугубляется нарастающими экономическими проблемами на Украине.

С учётом доступной информации можно прогнозировать дальнейшее постепенное продвижение российских войск в Донбассе, а затем на других частях фронта в течение предстоящих месяцев с началом переговоров и шансами на заключение перемирия в конце 2022 – начале 2023 года. Перемирие приведёт к фиксации линии фронта в качестве де-факто границы между Украиной и Россией, но не решит существующих между странами политических проблем. Результатом станет длительный период холодного военного противостояния в Европе, затратного для всех вовлечённых в него сторон, но неизбежного и необратимого.

Что-ж, выведу отдельным постом.

Сразу скажу - что я не обвиняю какую из сторон конфликта, просто показываю что теория автора не верна. Направление удара по расположению двигателя не узнать.

Набрёл на такой сайт:
https://lostarmour.info/articles/tochki-nad-u/

В статье интересный разбор падения двигателей с касетными боеприпасами.
Например:
1. Белояровка - двигатель слева(вероятно) воронки справа - верно. Согласно теории автора

2. Степановка, 2 запуска -  47.9310168442243, 38.749456731559874 - двигатель справа снизу. Согласно теории автора, должно прилететь с России.

3. с. Ровеньки. Донецкая область - Россия справа, до неё 50км, двигатель справа сверху

И подобных разборов там очень много.  Стоит заметить, что по информации, да и скорее всего все ракеты прилетели с запада. Так как на востоке, в  10-50 км уже Россия. Это самая глубь Донецской области.

Судить о направлении прилета ракеты по расположению двигателя - глупо.

Ну и сам автор говорит:

Не найдено четкой логики направления отклонения блока и субов в процессе падения в варианте с кассетной ГЧ (неявно доминирует отклонение блока направо от области относительно направления полета ракеты). Наверное, это все же случайный процесс и ее не должно быть.

ОЧЕНЬ ДЛИННОЕ ВСТУПЛЕНИЕ С ЛИРИКОЙ

Я, с самого начала задаю практически всем собеседникам на Пикабу подряд один и тот же вопрос: что такое произошло, что Путин 20 лет здоровавшийся за руку со всем президентами Украины и более-менее терпевший Зеленского внезапно-бабах напал на Украину?

Почему не в 2020, почему не летом 21 или осенью 22?

За месяц обсуждений мне внятно ответил только один человек,  с которым у нас (видимо) расходятся какие-то позиции, но тем не менее есть то, к чему я всех и призываю: вежливость в обсуждении. Это позволяет строить долгие и интересные диалоги, а не постить лошадь в ванной с огурцами после третьей реплики оппонента на тему "ну чо там в Буче опять обосрались гы-гы"

Вот его цитата.

@DeadManHand

Есть версия, что начало войны – это следствие того, что НАТО проигнорировали ультиматум Путина:
10 января, как раз в годовщину основания Лиги наций, в Женеве прошли закрытые переговоры американской и российской делегаций. Встреча длилась более 7 часов. На фоне более чем ста тысяч своих солдат возле украинских границ Россия требует от США и НАТО юридических гарантий безопасности. Речь идет о нерасширении НАТО на восток и о непринятии Украины в альянс, о неразмещении ракет малой и средней дальности, о сокращении количества военных учений. Глава российской делегации Сергей Рябков отметил: россияне не пойдут на уступки, к компромиссам должны готовиться американцы. А если договориться не получится, – будет «новый виток конфронтации».
Соответственно, как только Путина с этим ультиматумом прокатили, он и начал войну: раз вы не хотите отказываться от включения Украины в НАТО по-хорошему, будет по-плохому: и действительно, разговор о вступлении Украины в НАТО полностью снят с повестки. НАТО чётко дало понять, что Украину оно включать в свой состав не собирается.

Ночью по Московскому времени, после вечернего обзора и первых ответов, уже установилась традиция набегов все тех же "околонулевых" с одними и теми же "методичками" (я ненавижу это слово в данном контексте, но это именно оно). Поэтому я одновременно общаясь с умными комментаторами и пытаясь отсеять для себя людей реально интересующихся, от людей "лишь бы кинуть коммент", злостно нарушаю Устав и Программу ЛЛ и читаю всякие зарубежные источники. Там много всякого и периодически получаются "внеочередные" посты.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ, ООООЧЕНЬ МНОГО БУКВ И МАЛО КАРТИНОК

Итак, вот малоизвестный вне узких кругов журналист и публицист Джон Хелмер и статья про него из Вики

Джон Хелмер (род.1946)-австралийский журналист и иностранный корреспондент, живущий в Москве с 1989 года. Он был советником глав правительств Греции (Андреас Папандреу), США (Джимми Картер) и Азии, а также профессором политологии, социологии и журналистики.
Жизнь
Родился и вырос в Австралии, окончил Гарвардский университет в США по специальности "политология" и работал в Белом доме в качестве помощника президента Джимми Картера.[1] Он опубликовал несколько книг на военные и политические темы, в том числе эссе об американском президентстве и о городской политике в США и других странах.очерки о греческой, средиземноморской и ближневосточной политике и внешней политике. С 1989 года публикуется почти исключительно на русскую тематику.[1] Он был женат на австралийской журналистке и иностранном корреспонденте Клаудии Райт, которая умерла в 2005 году.[2]
Он якобы был завербован КГБ в 1980-х годах (по утверждению Юрия Швца) и уехал на постоянное жительство в Россию.[3] Однако Виктор Черкашин утверждает, что Хельмер не знал, что Швец был офицером КГБ, и что сам Черкашин отозвал Швца. Позже, после того, как опасения Швца вызвали споры, Черкашин подтвердил, что Хельмер не был агентом[4].
С 1989 года живет в Москве и работает в газетах Australian Financial Review, The Australian и других.[5]
Журналист Дэйв Д'Алессандро в статье "Нью-Джерси Стар Леджер" описал Хелмера как " журналиста, проживающего в Москве, который был камешком в ботинке Михаила Прохорова с тех пор, как олигархи собирали свои миллиарды под защитой коррумпированного фашистского государства ... такого журналиста, который оказывается мертвым примерно раз в месяц в путинской России. А также как "увлекательный и талантливый парень, хотя и не слишком преувеличивающий в своем стремлении к истинам"[5].
16 ноября 2001 года Хельмер выступил с лекцией "Кража правды - как читать и не читать прессу в России" на общественном форуме ELE в Москве[6].
В декабре 2020 года он заявил, что немецкие врачи, лечившие Алексея Навального, не нашли никаких доказательств отравления в омской больнице[7].
В марте 2022 года Хельмер утверждал, что встреча президента Украины Владимира Зеленского 15 марта с премьер-министрами Польши, Словении и Чехии, скорее всего, должна была состояться в польском Перемышле, а не в Киеве, как широко сообщалось[8

А вот его большая статья на его персональном сайте, в гуглопереводе, с картинками.

"Как прочитать войну в обратном порядке, не перехитрив самого себя".

Это, повторяю, не детская история афроамериканцев и американских индейцев. Союзники США и НАТО — не лиса, Россия — не кролик, вот только Украина — Смоляное чучелко.

Причина, по которой американское командование было уверено, что Россия двинется на Украину, заключалась в том, что они убедились, что российский генеральный штаб понял, что, если они не продвинутся на запад, они сами будут атакованы на востоке через украинский фронт, на севере против Белгорода и Воронежа, юг против Крыма и Ростова; и в то же время США начнут свой блицкриг , чтобы разрушить российскую экономику. Украинский план наземной атаки был уловкой; санкционная война была главным ударом Москвы.

В прошлогоднем руководстве так называемой Российской стратегической инициативы европейского командования США в Штутгарте сообщалось , что стратегия российской армии «активной обороны» начинается с «превентивных мер, принимаемых до возникновения конфликта для его сдерживания». После этого последует «оборонительное наступление, которое предусматривает постоянное участие противника на всем театре военных действий, чтобы включить критически важную инфраструктуру на его родине, выполнение стратегических операций, которые влияют на способность или волю противника вести борьбу». Стремясь к «достижению внезапности, решительности и непрерывности стратегических действий», командование США ожидало от России «боевых действий, определяемых огнем, ударами и маневрами, когда тактические соединения вступают в бой друг с другом на расстоянии».

Российский «расчет», по мнению армии США, «заключается в том, что центр тяжести лежит в деградации военного и экономического потенциала государства, а не в захвате территории».

Поскольку военный план США по уничтожению России требовал восьми лет переоборудования Украины в боевой корабль, что было удивительным на первом этапе войны? Что может произойти дальше в фазе 2, затем в фазе 3 и фазе 4 — это долгая война, которую президент Байден, канцлер Шольц и премьер-министр Джонсон думают, что они могут выдержать, полагая, что русские не могут?

Метод кабинетной войны начинается с того, что нужно знать, что читать, с какой скоростью, а что вообще не читать.

Это связано с тем, что в информационной войне целями мейнстрима и социальных сетей являются внутренние аудитории с каждой стороны: они должны быть убеждены, что они побеждают, и цена, которую они платят, будет краткой и оправданной. Деньги потрачены впустую: западные СМИ не имели успеха внутри России, а российские СМИ не имели успеха за пределами России.

Вместо этого достоверные свидетельства ежедневных боевых действий кропотливо документируются несколькими русскоязычными источниками, которые можно частично отслеживать с помощью программ автоматического перевода. Среди них « Полковник Кассад » Бориса Рожина и « Мир сегодня » Юрия Подоляка.

Следующий шаг в кабинетной войне — задавать простые, наивные вопросы и сравнивать полученные ответы. Например, сколько сил русские выставили против скольких украинцев?

В военной доктрине армии США уже давно принято считать, что наступающие силы должны превосходить по численности силы обороняющиеся в соотношении 3 к 1. В противоповстанческих операциях и во Вьетнамской войне командование США рассчитывало, что при нападении на и армии Северного Вьетнама силы США должны превосходить по численности вьетнамские силы в соотношении 10 к 1. Это соотношение было скорректировано в сторону уменьшения примерно до 5:1 с учетом превосходства США в огневой мощи — артиллерийских обстрелов, бомбардировок с воздуха и боевых вертолетов.

Более поздние военные компьютерные модели США, основанные на арабо-израильских войнах, операциях США против Ирака и военных играх НАТО, включали больше в расчет соотношения сил, которое требуется для НАТО против России или ожидается для России против НАТО.

ДОКТРИНА АРМИИ США – МИНИМАЛЬНОЕ СООТНОШЕНИЕ СИЛ:

Как тогда объяснить, что на этапе 1 российской специальной военной операции против Украины от 40 000 до 50 000 российских военнослужащих были развернуты против примерно 80 000 украинских военнослужащих в Донбассе, соотношение сил значительно меньше, чем один русский в наступлении на один украинец в наступлении? оборона?

Хорошо информированный московский источник, имеющий тесные контакты на Донбассе, отвечает: «По численности войск приходится сравнивать яблоки с яблоками. Мы также должны посмотреть на более широкую карту и увидеть, что театром военных действий является весь юго-запад России, а не только территория Украины. На этом ТВД русские войска имеют явное численное превосходство. Естественно, все они не будут зафиксированы в начале 24 февраля, что может привести к более серьезным узким местам, которые мы уже видели.

Не все российские войска на более широком театре военных действий могут быть наступательными войсками. От них требовалось сформировать широкую, глубокую и сложную линию обороны и тыл. Им приходилось прикрывать больше флангов, чем украинцам. У украинцев определенно было оборонительное преимущество, так как они очень хорошо окопались в Донбассе. У них было бы невыгодное положение, если бы они были силой вторжения. Поэтому цифры местных боевых групп мало что говорят.

Чего до сих пор не учел ни один из аналитиков, так это того, что российский Генштаб осознал, что существуют серьезные риски украинского наступления – то есть нападения через российские границы, а не просто контратак против первоначальных маневров России. Были все шансы, что украинская боевая группа прорвется на север, в сторону Воронежа, а затем укроется в жилых районах для наступления, включая поворот на юг, в сторону Ростова, с целью окружения Донбасса.

Почему все считают, что украинцы планировали только оборону? Крупное украинское наступление на Крым было неизбежным. Таким образом, русские должны были иметь на позициях большие оборонительные силы до тех пор, пока вся украинская военная инфраструктура не будет уничтожена.

Чего никто из аналитиков не учел, так это того, что США не готовили Украину к оборонительной войне. В британских военных колледжах всегда существовало мнение, что тактически Советы проиграли Курскую битву. Мы все, кажется, забываем, что европейцы, американцы и британцы понимают сражения Второй мировой войны так, что они верят, что могут победить в прямой войне с Россией именно на этом поле боя.

Ключ не в том, чтобы увязнуть в городах, а в том, чтобы использовать города как щит. Кроме того, местность от Харькова на севере в направлении Белгорода, а затем в сторону Воронежа поддается такому плану, если атакующая группировка хорошо вооружена противотанковыми средствами и может ограничить возможности российской авиации по бомбардировке города. армии, передвигающейся из города в город. Украинцы были готовы именно к этому — к стремительной атаке пехотой в составе высокомобильных подразделений, вооруженных ПЗРК.

Русские прекрасно знали о возможности этого американского плана нападения. Поэтому я не считаю продвижение русских в Киев, высадку десантников на аэродромы, уничтожение аэродромов, складов и гарнизонов на западе и многочисленные спецоперации в Галиции, между Киевом и Львовом, либо пустой тратой сил русских ресурсы или ошибка. Я вижу в них необходимость сковать украинское командование и пригрозить Киеву и всему руководству, если они сделают запланированный шаг на российскую территорию. Совершенно необходимо, на самом деле.

Таким образом, после достижения целей Фазы 1 по разрушению инфраструктуры, сковыванию Киева и установлению контроля над побережьем Черного и Азовского морей, цель России заключалась в защите и расширении рубежей Донбасса. Российская армия должна была обеспечить невозможность прорыва украинцев в сторону Донецка. В худшем случае, если бы они смогли окружить Донецк, это была бы катастрофа. В целом, украинцев следует рассматривать как очень зрелую армию, управляемую умелыми штабами США и НАТО, вооруженную их лучшим оружием. У нас не должно быть иллюзий, что украинские силы, закрепившиеся вдоль линии соприкосновения, были оборонительными силами, ожидающими, чтобы уничтожить вторгшихся русских.

Как только риск прорыва украинских войск на восток будет устранен на этапе I, мы увидим, что на этапе 2 прибудут новые крупные российские подкрепления.

Конечно, русские, похоже, недооценили украинскую силу на северо-западной линии между Харьковом, Сумами и Киевом, а также на юге в Мариуполе. Русские также более остро недооценили оборонительные возможности Украины в Донецкой области. Они не ожидали такого сильного сопротивления. Украинские силы, присутствовавшие в Харькове и Сумах, представляли собой очень мобильную пехоту, обученную партизанским операциям, быстрому реагированию, проникновению в жилые районы и нападению по своему усмотрению.

Украинская ошибка, похоже, была политической, а также в недооценке россиян. Первая атака в Харькове должна была стать для них знамением. Но они повторили ошибку, объединив наемников с территориальными батальонами «Азов» в местах, которые русские могли атаковать снова и снова. Это способствует пропаганде западных СМИ, но не исключает уверенности в их поражении и уничтожении».

Второй вопрос: если украинские военные приготовления были изощренными и хорошо информированными американской разведкой, и если американские предупреждения о готовящемся нападении России были подлинными, то почему украинское командование и их силы оказались застигнутыми врасплох; потерять свой флот, военно-воздушные силы и большую часть своего военного командования и управления в течение первых 48 часов?

Канадский военный ветеран с опытом ведения боевых действий в НАТО отвечает: «Украинцы были готовы вести войну, которую хотели от них США и НАТО. Внезапность никогда не была частью уравнения, поскольку вся страна была создана как оружие, чтобы сыграть свою роль в более крупной войне против России. Мину трудно удивить.

Тем не менее, неожиданность больше связана с долгой игрой России, чем с первоначальным уничтожением украинского командования и управления, военно-воздушных или военно-морских сил. Война, на которую были настроены украинцы, оказалась не той войной, которую намерены выиграть русские. Я называю это Сюрпризом Долгой Игры.

Украинские силы окопались в точках на маршрутах предполагаемого наступления русских и позаботились о том, чтобы ключевые города превратились в крепости. Разведка США была хороша. Они знали, несмотря на нытье Зеленского в дни, предшествовавшие операции, что нападение грядет. США хотели, чтобы это произошло. Атака России была частью стратегии США по победе над Россией.

Все на стороне Украины/НАТО/США прекрасно понимали, что российские военные будут стараться избегать жертв среди мирного населения и в то же время работать над взятием ключевых городских районов — Мариуполя, Херсона, Изюма и т. д. Украинский флот и военно-воздушные силы никогда не играли большой роли в этой схеме, кроме как как средство беспокоить или подрывать российские силы и, когда это возможно, набирать пропагандистские очки. Ключевые идеологически мотивированные подразделения, такие как территориальные батальоны, такие как отряды «Азов», «Айдар» и «Донбасс», наряду с лучшими регулярными частями, такими как десантно-штурмовые или механизированные бригады, которые мы видим на Донецком фронте, прошли большую часть своей подготовки к НАТО. стандарт. Именно на этих формированиях строили свою стратегию украинские/натовские/американские планировщики. Понятно, что их роль заключалась либо в том, чтобы начать наступление на ДНР/ЛНР [Донецк, Луганская Народная Республика], о чем свидетельствует усиление обстрелов и других агрессивных действий в течение недель, предшествовавших 24 февраля; или втянуть русских в войну на истощение вдоль в основном статичных линий обороны, если русские решат двигаться первыми. План предусматривал размещение запасов в пределах городских зон обороны и хорошо подготовленных укреплений в сельской местности Донбасса. Командование и управление располагались в бункерах и штабах ближе к фронту. На театре военных действий или на национальном уровне не было большой проблемы, потому что восточные соединения предназначались для ведения в основном локальных сражений, не рассчитывая на широкое вмешательство со стороны более широких украинских вооруженных сил, особенно к востоку от Днепра.

Конечно, российские удары по аэродромам, штабам, радиолокационным комплексам ПВО были важны и оказали большое влияние на способность Украины вести войну в ближайшем будущем; но эта способность не была такой сложной или необходимой с самого начала — она не была предназначена для этого. Опять же, было совершенно очевидно, что основные усилия США с точки зрения подготовки были направлены на украинские сухопутные войска, чтобы «сразиться» с русскими на территории, выбранной Украиной. Позиция украинских сил была продиктована осознанием того, что крупномасштабная маневренная война, требующая сильного потенциала С2 [command and cotrol, системы управления войсками, спасибо @Mraque за уточнение], в значительной степени невозможна, как это знали украинцы/НАТО. Тем не менее, они недооценили российскую способность запрета.

Были и те, кто не получил записку. Например, украинские механизированные/моторизованные части, особенно в районе Харькова, пытались вмешаться в наступление русских или передислоцироваться для усиления обороны внутри и вокруг города. Затем они узнали на собственном горьком опыте, что было бы гораздо разумнее оставаться на месте. Оставаться на месте или ограничивать передвижение небольшими подразделениями на колесных транспортных средствах является частью стандарта НАТО для сил НАТО, которые, как ожидается, будут сражаться без преимущества американского зонтика превосходства в воздухе и всего, что это влечет за собой.

Итак, мы получили линию Зигфрида, крепости и секретную операцию « Оборотень» на стероидах, вооруженных старыми ракетами «Точка-У», чтобы было веселее. Я предполагаю, что украинцы могли вывезти свои активы, такие как МиГ-29, из страны или передислоцировать свой флот (такой, какой он был) в дружественные порты на Черном море, но тогда пропагандистская ценность мифов, таких как « Украинский призрак Киева » было бы конфисковано. Однако расположение этих активов было второстепенным, потому что план Украины/НАТО основывался на элементах земли, о которых я упоминал.

Так почему же они так все устроили? Я думаю, они считали, что у русских не хватит сил, чтобы продержаться недели или месяцы для достижения своих целей. Похоже, они полагали, что если они нанесут потери и задержат продвижение русских, то экономическая война США и глобальная пропаганда сделают все остальное в короткие сроки. Вот в чем заключается сюрприз — они этого не сделали и не сделают. Несмотря на все разговоры о превращении Украины в Афганистан для русских, к тому времени, когда до Киева, Брюсселя и Вашингтона начало доходить, что Россия оказалась гораздо более стойкой и решительной, чем они себе представляли, и в ней надолго – украинцы , европейцы, американцы и канадцы не афганцы - было уже поздно. Также, как обычно,

С самого начала были серьезные просчеты и откровенные провалы со стороны Украины, НАТО и США. Наступление русских на южном направлении и их способность форсировать Днепр и захватить Херсон с ходу свидетельствует о плохой подготовке и, на мой взгляд, некомпетентности со стороны планировщиков и командиров штабов Украины и НАТО. Многие западные оборонные аналитики пришли к единому мнению, что Херсон будет главной целью для российских войск, выдвигающихся из Крыма. Что произошло вместо этого? Некомпетентность с украинской стороны. Возможно, их планировщики рассчитывали, что Мариуполь будет свернут первым.

Что касается последнего, Мариуполь пошел именно так, как я и ожидал — вплоть до того, что нацисты заняли позиции, которые они заняли, и тактика России/ДНР разбить их на более мелкие кусочки, которые нужно пережевать один за другим. Что касается персонала НАТО, который мог оказаться в ловушке в этом районе, я знаю только то, что читал из российских отчетов. Ждал ли кто-то облегчения от Киева, который слишком долго зависал, только чтобы разочароваться и попасть в ловушку? Именно здесь могло сказаться уничтожение Россией украинских средств С2. Но это если предположить, что политическая воля для отправки помощи существовала, а затем была перебита действиями России. Возможно, это было сочетание того и другого. По мере развития долгой игры создание крепостей внутри других городских центров оказалось тупиковым путем.

Что еще хуже для украинцев, НАТО и США, российское командование в Москве и российские силы в полевых условиях не проявляют ни малейшего намека на усталость от борьбы. Наоборот, они переходят ко второй фазе и готовятся уничтожить украинские силы к востоку от Днепра до последнего человека. Если какие-то коридоры остаются открытыми для украинских подкреплений, то они остаются только как путь в гигантский российский котел, который русские намерены закрыть к востоку от Днепра. Как только эта задача будет выполнена, вопрос должен заключаться в том, как будет выглядеть Фаза 3 (и 4, 5 и т. д.)?

Не менее важно и то, что со временем у населения России растет энтузиазм в отношении операции — они понимают, что поставлено на карту, и хотят, чтобы в Украине разобрались. Посмотрите, как они отреагировали на прошлой неделе на малейший намек на потерю обязательств со стороны России во время переговоров в Стамбуле.

Тем временем в Европе население становится все более и более недовольным влиянием войны на их образ жизни. В США и Канаде (последних больше, чем первых) все «Слава Украине», но инфляция растет; $7,20/галлон-$1,90/литр на топливо наряду с повышением цен на продукты, жилье и все остальное охладит энтузиазм по поводу дела; соедините это с неспособностью западных государств (в отличие от России) что-либо сделать с точки зрения национальных программ по смещению экономических приоритетов в сторону обеспечения занятости, жилья и еды людей. Соедините все это с очень разным подходом к ситуации, продемонстрированным Китаем и Индией, и нетрудно понять, как может разыграться сюрприз в долгой игре.

Украинцы были созданы для использования в качестве средства обескровливания российской армии, в то время как война на другом уровне велась против российского государства и народа. Стратегия заключалась в Зигфриде/Фестунге на фронте, экономических санкциях и пропагандистском блицкриге в тылу, который в любом случае является частью фронта. То, как украинские силы были развернуты и задействованы, показывает их роль в более широкой войне против России — это в конечном итоге будет стоить им как минимум половины страны без хорошего конца».

Третий вопрос: что думает большинство россиян?

К концу марта Левада-Центр, независимый московский социолог, сообщил , что «доля тех, кто считает, что дела в стране в целом идут в правильном направлении, значительно увеличилась до 69% по сравнению с 52% в феврале. Доля тех, кто считает, что страна движется по ложному пути, в марте составила 22%; в феврале было 38%». По сравнению с тем же опросом, проведенным в ноябре прошлого года, общественный оптимизм подскочил на 23 пункта.

Этот оптимизм также существенно повысил рейтинг одобрения работы президента Владимира Путина и других государственных чиновников. Рейтинг Путина подскочил с 69% в январе до 71% в феврале и 83% в марте. Он не был таким высоким с конца 2017 года, когда его пенсионный возраст и пенсионные изменения столкнулись с жестким общественным сопротивлением; читать для более подробной информации .

[еще раз спешу напомнить, что ни в коем случае нельзя 100% доверять журналисту, которого подозревают в связи со спецслужбами]