"Нас было четверо: Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и Монморанси. Мы сидели в моей комнате, курили и разговаривали о том, как плох каждый из нас, – плох, я, конечно, имею в виду, в медицинском смысле.

Все мы чувствовали себя неважно, и это нас очень тревожило. Гаррис сказал, что у него бывают страшные приступы головокружения, во время которых он просто ничего не соображает; и тогда Джордж сказал, что у него тоже бывают приступы головокружения и он тоже ничего не соображает. Что касается меня, то у меня была не в порядке печень. Я знал, что у меня не в порядке именно печень, потому что на днях прочел рекламу патентованных пилюль от болезни печени, где перечислялись признаки, по которым человек может определить, что у него не в порядке печень. Все они были у меня налицо.

Странное дело: стоит мне прочесть объявление о каком-нибудь патентованном средстве, как я прихожу к выводу, что страдаю той самой болезнью, о которой идет речь, причем в наиопаснейшей форме. Во всех случаях описываемые симптомы точно совпадают с моими ощущениями.

Как-то раз я зашел в библиотеку Британского музея, чтобы навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я где-то подцепил, – кажется, сенной лихорадки. Я взял справочник и нашел там все, что мне было нужно, а потом от нечего делать начал перелистывать книгу, просматривая то, что там сказано о разных других болезнях. Я уже позабыл, в какой недуг я погрузился раньше всего, – знаю только, что это был какой-то ужасный бич рода человеческого, – и не успел я добраться до середины перечня «ранних симптомов», как стало очевидно, что у меня именно эта болезнь.

Несколько минут я сидел, как громом пораженный, потом с безразличием отчаяния принялся переворачивать страницы дальше. Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал. Мне стало любопытно: чем я еще болен? Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю; тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально. Я начал Прямо по алфавиту. Прочитал об анемии – и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две. Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить еще несколько лет. Воспаление легких оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врожденной. Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.

Вначале я даже обиделся: в этом было что-то оскорбительное. С чего это вдруг у меня нет родильной горячки? С чего это вдруг я ею обойден? Однако спустя несколько минут моя ненасытность была побеждена более достойными чувствами. Я стал утешать себя, что у меня есть все другие болезни, какие только знает медицина, устыдился своего эгоизма и решил обойтись без родильной горячки. Зато тифозная горячка совсем меня скрутила, и я этим удовлетворился, тем более что ящуром я страдал, очевидно, с детства. Ящуром книга заканчивалась, и я решил, что больше мне уж ничто не угрожает.

Я задумался. Я думал о том, какой интересный клинический случай я представляю собою, каким кладом я был бы для медицинского факультета. Студентам незачем было бы практиковаться в клиниках и участвовать во врачебных обходах, если бы у них был я. Я сам – целая клиника. Им нужно только совершить обход вокруг меня я сразу же отправляться за дипломами.

Тут мне стало любопытно, сколько я еще протяну. Я решил устроить себе врачебный осмотр. Я пощупал свой пульс. Сначала никакого пульса не было. Вдруг он появился. Я вынул часы и стал считать. Вышло сто сорок семь ударов в минуту. Я стал искать у себя сердце. Я его не нашел. Оно перестало биться. Поразмыслив, я пришел к заключению, что оно все-таки находится на своем месте и, видимо, бьется, только мне его не отыскать. Я постукал себя спереди, начиная от того места, которое я называю талией, до шеи, потом прошелся по обоим бокам с заходом на спину. Я не нашел ничего особенного. Я попробовал осмотреть свой язык. Я высунул язык как можно дальше и стал разглядывать его одним глазом, зажмурив другой. Мне удалось увидеть только самый кончик, и я преуспел лишь в одном: утвердился в мысли, что у меня скарлатина.

Я вступил в этот читальный зал счастливым, здоровым человеком. Я выполз оттуда жалкой развалиной."

"Трое в лодке (не считая собаки)"
Джером Клапка Джером.

Слышал давеча как одна стендаперша высмеивала мужиков. Что они яйца чешут, а потом как бы невзначай, или просто в задумчивости свои пальцы нюхают. Мол, что за идиотская обезьянья привычка! Что мы там хотим вынюхать и какой кайф от этого ловим?

Отвечу прямо – это просто проверка не пора бы эти яйца помыть или ещё протянут. Согласен, со стороны выглядит так себе, но на деле сей ритуал не более чем первобытная забота о гигиене. И женщинам, особенно некоторым, стоило бы просто перенять эту полезную привычку, а не ржать, как дуры. А то, как показывает практика – все бабы думают, что их огород пахнет исключительно розами. И совершенно зря. Была у меня пара случаев. Звали их Света и Лена.

Обе барышни – ухоженные девочки-припевочки из образцовых семей. Одна так вообще позиционировала себя как девственница. Маникюр, педикюр, «шанель нумер пять», обоссаться какие цацы. И хоть бы одна себя «там» понюхала, как следует...

Диагноз, по сути, простой, то ли кандидоз, то ли какой другой грибок. Лечится достаточно легко, но запах от райских врат при заболевании, как из жопы самого диавола. Наверное, так дуриан пахнет, а то и хуже. Реально не вру. Сбрасывает Света халатик и глаза щипать начинает. По первому разу то я и не сообразил, что к чему. Вроде девушка только из ванны вышла, душ приняла.

Пастозный кандидоз со Светы мне тогда на яйца перебрался. Бейцалы стали шелушиться, болеть и неистово облезать. Крайне неприятная вещь. Ощущения такие – будто у тебя два распухших ёжика в штанах. Ещё и ходить приходится враскоряку. Пару недель пришлось смазывать подшипники выписанной венерологом мазью и всё прошло, но воспоминания так себе… К тому же лишний поход до вендиспансера, сами понимаете, то ещё удовольствие. Больше, тьфу-тьфу-тьфу ни разу не приходилось. Бог миловал.

При встрече с Леной я уже был опытнее, и обнаружив что гигиеническая ситуация исключает не только куннилингус, но и любой другой вид секса без костюма химзащиты, я прямо намекнул барышне, что перед тем, как страстно дарить мне в лопухах свою девственность, надо бы подлечиться. Пара колёс «Тинидазола» решила проблему. Потом, правда, пустая пачка от лекарства меня подставила, уже после того, как мы расстались.

Чего я её не выкинул сразу, ума не приложу. То ли хотел название препарата запомнить, то ли она просто была дорога мне как память, но коробка осталась валяться на столе у компа. А тут другая барышня в гости зарулила покувыркаться, а как увидела упаковку от таблеток, сказала: «Опаньки. Всё с тобой понятно…» И ускакала в ночь.

Что понятно я так и не врубился. Может этот антибиотик ещё от каких сифилисов прописывают или их наркоманы едят. В любом случае не жалею. Наверное, к лучшему, что свалила. От этих образованных одни беды…

Обычно я этого не делаю, но тут хотелось бы задвинуть в конце повествования небольшую мораль. Дорогие девушки! Не всё что со стороны кажется смешным – глупо. И к себе иногда стоит принюхиваться. По-мужски. А то можно по незнанию в неловкую ситуацию попасть и всю романтику убить на корню. Или даже эту, как её… Любовь…

© Петроff (Oldloki)

Нашла в барахле вот это. Раньше такие брошюрки распространяли по организациям перед курортным сезоном. Причём, как правило, бесплатно (видимо, расходы брала на себя организация в частности или государство вообще).

Впрочем, на момент выхода брошюрки информация уже была неполной, поскольку "чума хх века" уже подбиралась к Союзу.
Но, всё равно, занятное чтиво.