Руководитель информационно-аналитического центра «Альпари» Александр Разуваев выступил с инициативой деноминации российской валюты в 100 раз.

По его словам, аргументом для проведения деноминации рубля может послужить рекордный уровень объема наличных денег в России. Так, в начале июля объем наличной денежной массы превысил 11,6 трлн рублей, то есть на каждого россиянина, включая заключенных, инвалидов и младенцев, приходится по 80 тыс. рублей наличных денег, передают «Ведомости».

Разуваев отметил, что банковские счета в последние месяцы обнуляют как бизнес, так и обычные граждане. Кроме того, по его словам, росту денежной массы способствуют и россияне, получающие зарплаты в конвертах. «Только за прошлый год граждане получили незадекларированного дохода на 13 трлн рублей», – заявил аналитик.

«Последняя деноминация рубля в России состоялась в далеком январе 1998 года. Коэффициент был 1 к 1000. Рубль с 1998-го значительно потерял свою стоимость относительно товаров и услуг и всех без исключения мировых валют. Самое время подумать о новой деноминации рубля», – уверен эксперт.

Предлагается провести деноминацию рубля по курсу 1 к 100. В этом случае бутылка воды будет стоить 30-70 копеек, проезд в метро – 50 копеек, а квартиры перестанут оцениваться в миллионы рублей.

«Возвращение копейки добавит доверия российской валюте», – подчеркнул Разуваев.

Ранее Международный валютный фонд ухудшил свой апрельский прогноз по ВВП России. Согласно обновленным данным, экономика России, как ожидает МВФ, упадет на 6,6% в нынешнем году, но вырастет на 4,1% в следующем году.

Текст: Евгения Шестак

via

Совокупный объем частного финансового богатства россиян по итогам 2019 года составил $1,6 трлн, или 99 трлн руб. по курсу на конец года, или 90% ВВП страны за 2019 год, оценила международная консалтинговая компания Boston Consulting Group (BCG) в отчете «Частные состояния в 2020 году. Россия» (часть глобального исследования «Мировое богатство–2020»). Более четверти этого богатства может приходиться на офшорные активы.

Это 90% ВВП России за прошлый год (110 трлн руб.).

Под совокупным частным богатством BCG понимает финансовые активы всего взрослого населения — наличные и депозиты (включая валюту), облигации, акции и инвестиционные фонды, пенсии и страхование жизни.

Несмотря на то Россия за последние 12 лет переживает уже третью экономическую рецессию, объем личных финансовых состояний россиян вырос с конца 1999 года в 16 раз — с $0,1 трлн до $1,6 трлн, отмечает BCG. В период с 2014 года рост частного богатства замедлился, но все равно оно увеличилось с $0,9 трлн, или на 11,7% в среднем за год.

В качестве исходных данных BCG использовала консолидированные данные Банка России о финансовых активах домашних хозяйств в Системе национальных счетов (СНС). На 1 октября 2019 года все российские домохозяйства держали в наличной валюте и депозитах, долговых ценных бумагах, акциях, страховых и пенсионных резервах около 72 трлн руб. (более $1,1 трлн).

Из этих оценок BCG следует, что остальная часть финансового богатства россиян — около $440 млрд — хранится за рубежом. Заграничные состояния рассчитываются на основе информации из различных источников, включая публикации национальных центробанков, Банка международных расчетов и собственного проектного опыта BCG.

За последние 25 лет из России было выведено около $750 млрд, подсчитывал в прошлом году Bloomberg.

В России достаточно высокая степень экономического неравенства. По оценкам Credit Suisse, на долю 10% самых богатых россиян приходится 83% частного богатства в стране (в США — 76%). Самые состоятельные россияне (с активами более $100 млн) контролируют 40% совокупного частного богатства, оценивает BCG. Миллионерам (гражданам с личным состоянием более $1 млн) принадлежит 55,8% совокупных объемов.

Источник: РБК

Наткнулся с утра на статью в "Форбс" за 2015 год.  Выделил три отрывка из статьи

[Если бы не кризис, в который вступила Россия в 2014 году, мы могли бы отметить в конце прошлого года исполнение амбициозного (хотя в итоге ставшего почти анекдотичным) обещания, данного Владимиром Путиным еще до его первого переезда в Кремль. Россия все-таки догнала бы Португалию по среднедушевому ВВП. Обгон не состоялся, но посмотреть на траектории развития двух, казалось бы, совсем не похожих экономик все же стоит. Картина получается любопытная и во многом неожиданная.]

[Один из самых броских и тиражируемых в дальнейшем тезисов статьи — за 15 лет догнать Португалию по уровню среднедушевого ВВП. На самом деле цитата на эту тему из Владимира Путина выглядит значительно шире: «Вот расчеты экспертов. Для того чтобы достичь душевого производства ВВП на уровне современных Португалии или Испании — стран, не относящихся к лидерам мировой экономики, — нам понадобится примерно 15 лет при темпах прироста ВВП не менее 8% в год. Если сумеем в течение этих же 15 лет выдерживать темпы прироста ВВП на уровне 10% в год, то достигнем нынешнего уровня душевого производства ВВП Великобритании или Франции».

В результате, несмотря на куда менее значительные темпы роста в эти годы, Португалию мы практически догнали.

Правда, данные за 2014 год, которые будут обнародованы в середине нынешнего года, наверняка отбросят нас назад. Но на сегодня по ВВП на душу населения, пересчитанному по паритету покупательной способности (в долларах США), мы догнали одну из беднейших стран «старой» Европы. За это время в Португалии сменилось семь правительств и даже валюта — с 2002 года страна перешла с эскудо на евро. У нас же, по сути, все эти годы у власти было одно правительство — Владимира Путина, и неважно, кто его формально возглавлял.

Стартовые позиции были таковы: $18 904 каждого из почти 10 млн португальцев против $9257,7 на жителя нашей более чем 140-миллионной страны. По итогам 2013 года результаты выглядят практически равными $25 643 и $24 298 соответственно. Это произошло за счет того, что за эти почти 15 лет темпы роста ВВП в нашей стране стабильно опережали португальские примерно в два раза.]

[Вообще в современной истории России поразительно много аналогий с Португалией. Правда, не той, которую мы почти догнали, а именно с «новым государством».

Антонио Оливейра Салазар, профессор-экономист Коимбрского университета, ставший диктатором-долгожителем Европы, характеризовал его как «господство интеллекта, мышления, при котором инстинкты (их носителями являются массы) подчинены разуму («образованному классу»)».

В основе лежал культ «вечных и незыблемых истин», традиционно свойственных португальскому народу, — Салазар хочет научить Португалию «жить обыденно», без потрясений — цитата из известного публициста того времени.

Один из идеологов нового государства и авторов конституции 1933 года Марселу Каэтану сформулировал главный его принцип так — разделение свободы гражданской и политической: «Политическая и экономическая свобода касаются главным образом общественной деятельности людей, в то время как гражданская свобода затрагивает естественное достоинство и самое личность человека. Потеря гражданской свободы ведет к рабству — низведению человека до юридической категории «вещи». Потеря или ограничение политической или экономической свободы, напротив, имеют значение лишь постольку, поскольку они ставят под угрозу свободу гражданскую».

Конституция новой республики предоставляла практически неограниченные полномочия центральной власти, которую сам Салазар возглавлял почти 36 лет.

Еще одним явным пересечением является появившаяся уже после второй войны идея создания «лузо-тропического мира», в который должны были войти европейская Португалия, Бразилия, острова Зеленого Мыса, Гоа и португалоговорящая Африка. В основе этого «объединения» должен был лежать язык и накопленная годами общность культур. Напоминает, конечно, нынешнюю концепцию «русского мира».

Экономической основой и «нового государства», и «лузо-тропического мира» призван был стать так называемый «корпоративизм», в основе которого лежали горизонтальные предпринимательские и даже профсоюзные объединения в различных секторах экономики. В идеале должны были быть построены общенациональные корпорации, соединявшие государственный и частный бизнес.

Сам Салазар неоднократно подчеркивал, что это должны быть организации на принципах свободной ассоциации, в которых представлены не только экономические, но и «моральные и культурные интересы». Но создание крупного бизнеса под эгидой государства было скорее добровольно-принудительным, чем добровольным, а эффективность его была явно низкой — Португалия при Салазаре так и не смогла совершить экономического рывка, основанного на национальной идентичности и патриотизме.

Символична и еще одна дата. В 2014 году отмечался юбилей первой в Европе «цветной» революции, которой, кстати, бессменный португальский лидер очень опасался. 40 лет назад португальские военные свергли последователей коимбрского консерватора, а на улицах городов их встречали красными гвоздиками. Сам Салазар до этого дня не дожил. За шесть лет до этого он оказался прикованным к больничной койке и был отправлен в отставку с поста «вечного» премьер-министра. Впрочем, сказать ему об этом никто так и не решился. И еще два года в больничной палате он принимал министров и депутатов и так и не узнал о том, что страной больше не управлял. А после 1974 года Португалия взяла курс на интеграцию в европейское сообщество, отказавшись от идеи развития на принципах национальной самодостаточности. В итоге России пришлось ее догонять.

Стали мы счастливее от того, что догнали Португалию? Если верить исследованиям авторитетных международных организаций, то да. Например, рассчитанный по методике британского исследовательского центра New Economic Foundation Всемирный индекс счастья (The Happy Planet Index) — комбинированный показатель, измеряющий достижения стран мира с точки зрения способности обеспечить своим жителям счастливую жизнь, — показывает, что Португалию мы обогнали. В 1999 году Россия проигрывала 1,35 пункта (5,6 против 4,25), по итогам 2013 года соотношение выглядит иначе — 5,5 против 4,15, но уже в нашу пользу.

Если верить собственным ощущениям (а за эти годы я четырежды был в Португалии), картина выглядит совсем иной. Как минимум десяток моих знакомых из разных сфер жизни перебрались из России в Португалию. Они жалуются на высокие налоги (по показателю налоговых доходов от ВВП Португалия всегда нас опережала и значительно), снижение количества местной рыбы (последствия системы квот Евросоюза), низкий уровень доходов населения, традиционный консерватизм и многие другие, свойственные единой Европе проблемы.

Но при этом никто из них назад в Россию не собирается, т. к. Португалия — очень спокойная и комфортная для жизни и бизнеса (пусть и небольшого) страна.]

https://www.forbes.ru/mneniya-column/mir/277495-kakuyu-portu...