На аэролифте поднимаемся с Эйлин на свой этаж. Прогулка показалась недолгой, хотя если судить по данным циферблата кабинки, то прошло уже примерно три часа с момента нашего отбытия. Как же быстро летит время рядом с любимым человеком – за беседой с мороженым в чудесный солнечный день!

– Проголодался? – спрашивает подруга. – Закажем что-нибудь?

– Конечно, примите заказ, пожалуйста: две аппетитные булочки с доставкой в постель, – при этих словах поворачиваюсь к ней лицом, максимально приближаюсь и ладонями нежно берусь за упругие ягодицы.

Она улыбается шутке.

Лифт останавливается, дверка кабинки отъезжает в сторону. Выходим на площадку. Полукруглый коридор с редкими дверьми квартир уходит вправо и влево. Потолок излучает ровный свет, освещая белые глянцевые стены и пол. Подходим к своей двери. Прикладываю кольцо к замку.

Дверь смещается в сторону, открывая вид на наше с Эйлин гнёздышко: большая просторная комната, напротив двери – стена-окно, выполненное из прочнейшего прозрачного пластика; тёмно-синие шторы раздвинуты наполовину и пропускают внутрь достаточно солнечного света. Обстановка простая, но удобная: посередине располагаются спинкой к окну большой диван и два кресла по его боками, прямо перед диваном – прямоугольный столик, так же, как и многое в этом мире, выполненный из прозрачного пластика. Столик – это галавизор и галафон, два в одном, всё проецируются над его поверхностью, осуществляя связь или транслируя программы.

По правую руку от входа, у стены, стоит двуспальная кровать. В стенах по обеим сторонам кровати двери: одна – ведёт в ванную комнату, вторая – в гардеробную Эйлин.

По левую руку от входа располагается кухонный сектор: стол во всю длину стены со встроенными аппаратами для быта. На столе множество различных мелочей: столовые приборы и тарелки, которые не успели засунуть в посудомойку, различные пакетики и мешочки со специями, наполовину опустошенная бутылка красного вина, которую не успели допить с подругой перед прогулкой. Алкоголь в этом мире есть. Крепкие напитки запрещены законом, а вот вина оказались великолепны (благодаря обилию солнца фрукты и ягоды вызревают быстро и качественно).

«Надо бы винцо-то допить», – мелькнула мысль, и лёгкая улыбка искривила губы от вспомнившегося великолепного вкуса и приятного ощущения тяжести двухкилограммовой бутылки из тёмного стекла в руке (тара под алкоголь изготавливалась исключительно из стекла, чтобы не портить вкус напитка; а элитные сорта, например, такие, какие нравятся мне, толщина стенки бутылки в один сантиметр гарантировала, что ёмкость не разобьется при случайном падении).

– Прошу, – вежливо пропускаю даму и делаю движение рукой, предлагающее пройти вперед.

– Благодарю, – игриво отвечает она и заходит внутрь.

Следом делаю шаг через порог.

Мощный удар в ухо справа врезается мне в голову. От неожиданности качаюсь влево. Ещё один удар под колено слева. Падаю на колено, правой рукой упираюсь в пол. Мотаю головой, пытаясь прийти в себя.

«Что это? Ограбление?.. – ворочается в голове тяжело мысль. – Не может быть, как они собираются потом скрываться от правосудия?»

Немного поворачиваю голову влево – вижу одного: золотые наколенники, серебристые кроссовки, выше уже не могу рассмотреть. Немного поворачиваю голову вправо – ещё двое: у одного золотые кроссовки, серебристые наколенники, у второго оба элемента серебристые. Но в любом случае – это серьёзно прокачанные бойцы. Что же им надо-то тогда?!

Эйлин замерла в паре метров впереди, там, докуда успела дойти.

– Надо закрыть дверь, – обращается тот, что слева, видимо, к Эйлин, и начинает движение в её сторону.

Наверное, хочет приложить её кольцо к сенсору, чтобы сработал замок.

– Тронешь её… и я вырву тебе кадык, – поднимаю глаза на грабителя.

У него золотой обруч на голове, на кулон не успел обратить внимания из-за разгорающегося внутри гнева.

Он спокойно смотрит на меня. Отворачивается, делает шаг в сторону подруги и берет её за руку, чтобы подвести к двери.

Волна ярости захлестнула сознание и придала сил. С громким выкриком резко вскакиваю и двумя кулаками одновременно наношу удары в лица стоящим справа бойцам. У них оказались серебристые обручи. Я не знал об этом, но очень надеялся. Мне повезло, значит, удары кулаками, прокачанными до золота, хоть на какое-то время выведут их из строя.

Противники, получившие удары, невольно делают несколько шагов назад. Один из них падает на спину, второй, который в золотистых кроссовках, сохранив равновесие, хватается за разбитое лицо и пытается прийти в себя.

Тот, что тронул Эйлин, отпускает её руку и бросается на меня. Я знал, что так будет, нанеся удар по тем двоим, тут же разворачиваюсь и бью по двум уровням: один кулак нацелен в область живота, второй в голову. Соперник инстинктивно вскидывает руки, защищая лицо. Верхний кулак попадает по защите, второй врезается в живот. Противник отшатывается на несколько шагов в сторону кухонного сектора. Не давая ему опомниться, тут же прыгаю следом и бью в голову. Да, я вижу, что у него золотой обруч, но так как атакую с дистанции, то по корпусу попасть сложнее, да и золотые кулаки наносят ощутимый урон даже при золотом обруче.

Этот удар противник заблокировать не смог – из-за боли в животе он на мгновение опустил руки. Кулак врезается в челюсть, соперник делает ещё несколько шагов назад и упирается спиной в стол.

Надо спешить, те двое скоро очухаются.

За доли секунды сокращаю дистанцию. Левой рукой хватаю его за затылок, он обеими руками предпринимает попытку избавиться от захвата. Правой быстро наношу несколько ударов по уже пробитой защите живота.

Ему совсем плохо. Слышу, как он коротко выдыхает, когда получает удары, но сопротивляться не может.

Рукой, которая на затылке, хватаю его за волосы, немного отвожу в сторону для замаха и что есть силы бью головой о столешницу.

Звон подпрыгнувшей на столе мелочёвки оглушает. Второй рукой хватаю его за волосы и тащу по столешнице, собирая лицом врага весь хлам. Через пару метров на столе попадается бутылка с вином, хватаю её правой рукой и с размаху бью противника по голове. Бутылка разлетается вдребезги, остатками вина обливая голову соперника. В руке остается горлышко с острыми краями. Не задумываясь втыкаю «розочку» в горло, проворачиваю и резательным движением наружу выдергиваю её из жертвы, вскрывая артерии и вены. Кровь хлынула наружу. Стену, которую только что забрызгало вином, окропляет мелкий дождь из капель крови. Несколько брызг летят мне в лицо, но большая часть всё-таки проливается на стол, где смешивается с элитным напитком. Конечно, я мог бы порвать ему горло и пальцами, но не хотелось бросать зажатое в кулаке оружие.

Хрипя, соперник сползает на пол.

Оборачиваюсь. Тот, что в золотых кроссовках, уже пришел в себя и кинулся мне в спину. Успел разглядеть его кулон в виде кошки, который означает невероятную гибкость за счёт усовершенствованных суставов и связок. С такими соперниками практически невозможно вести борьбу в партере, они могут выкрутится из самых сложных захватов.

Противник прыгает на меня. Пытаюсь встретить прямым ударом слева. Он изгибается и уворачивается от атаки. Промахиваюсь и чувствую, как рука проходит в миллиметрах мимо цели. Левым локтем бьёт мне в лицо. Удар получается мощным. В глазах на мгновение темнеет.

У него золотые кроссовки, а значит, преимущество в скорости, и он должен попытаться зайти мне за спину. Как можно резче разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Но его здесь уже нет, скорости хватило, чтобы обойти меня по кругу.

Чувствую, как на шее смыкается удушающий захват. Плохо дело. Если бы это был любой другой боец, но не с кулоном кошки, то я бы сейчас изо всех сил постарался бы подпрыгнуть вверх и упасть на спину, припечатывая его к полу и выбивая дух. Но этот не позволит исполнить такой трюк, он извернётся, а спиной о пол ударюсь я сам.

Быстрым движением кисти перехватываю «розочку» из положения «осколки наружу» в положение «осколки внутрь» и не глядя наношу удар по бедру противника. Силы золотой ладони и толщины стекла бутылки хватает, чтобы пробить ногу. Можно вытащить оружие и нанести ещё несколько ударов, но времени нет, урон должен быть максимальным. Веду воткнутое стекло вверх сколько получается, вспарывая ногу.

Соперник вскрикивает и немного ослабляет хватку. Выдёргиваю оружие и правым локтем наношу несколько ударов в область печени противника. Захват на шее ослаб ещё больше. Закидываю обе руки за спину и обхватываю его за шею. Приседаю, бросая соперника через себя. Тело падает на спину передо мной. Замахиваюсь «розочкой» и бью, целясь в глаз, чтобы сразу повредить мозг. Слышу окрик:

– Остановись! Или она умрёт.

Останавливаю руку с зажатым в ней окровавленным стеклом за несколько миллиметров до цели. Капля крови по инерции срывается и попадает в открытый глаз.

Поднимаю взгляд на последнего врага. Он схватил Эйлин сзади и удерживает её за шею согнутой в локте рукой.

– Брось оружие, встань и закрой входную дверь, или она немедленно умрёт, – твёрдо говорит, глядя на меня.

«А ведь они не хотят нас убивать», – озаряет вдруг мысль.

Если бы хотели, то убили бы сразу, не дав даже шанса на сопротивление. Внезапная атака сразу троих бойцов, да ещё и вне ринга, неотразима в принципе.

Поднимаюсь на ноги. Разжимаю кулак. «Розочка» падает на пол рядом с головой корчащегося от боли, пытающегося зажать рану на бедре, чтобы не истечь кровью, противника. Подхожу к двери и прикладываю кольцо. Дверь закрывается.

Через несколько мгновений в дверь звонят. Смотрю на держащего в заложницах Эйлин вторгнувшегося человека.

– Избавься от гостей, или она умрёт, – повторяет угрозу.

Даю команду на приём звука и спрашиваю:

– Кто там?

– Это сосед, я слышал какой-то шум. У вас там всё в порядке?

Бросаю взгляд на испуганную Эйлин в руках этого гада. Ещё один короткий взгляд в сторону поверженных противников: один не шевелясь лежит в луже собственной крови, рядом второй – корчится на полу, истекая кровью из вспоротого бедра. Кухня разнесена вдребезги. Повсюду разбросаны приборы и осколки. Вино вперемежку с кровью стекает по стене.

– У нас всё замечательно, не переживайте, – как можно спокойней и ровнее отвечаю соседу.

– Ну, ладно, – слышу ответ, – всего хорошего.

– До свидания, – прощаюсь и отключаю связь.

Хорошо, что здесь не принято долго навязываться, когда тебе вежливо отвечают, что всё хорошо и помощь не требуется.

– Мы пришли не убивать, – начинает говорить последний уцелевший незнакомец, – нам кое-что нужно, и ты это сделаешь.

Значит, я правильно догадался. Но что же им нужно?! Непрошеный гость продолжил:

– Сначала помоги моему другу: принеси аптечку и сделай всё необходимое. Потом поговорим.

Твёрдо смотрю ему в глаза:

– Клянусь всеми богами: если хоть волос упадёт с её головы – я тебя убью.

Он не отводит взгляд:

– Я тебе верю. Неси аптечку…

Русскоязычные видео все удалены с канала..ощутите разницу,особенно это заметно как поменялось отношение к Олегу

…Гонг. Бой начинается.

Громкий короткий свист заклинателя отправляет птицу в атаку. Казуар срывается с места и мчится к моему напарнику. Из-под мощных лап фонтанчиками вылетает песок арены. Заклинатель спешит за ним следом, но понемногу отстаёт.

Гигант с кулоном буйвола бросается ко мне. Ясно, значит, они решили поделить цели. Видимо, считают, что справятся со своими соперниками поодиночке.

Парень в золотистых кроссовках принимает боевую стойку и готовится встретить несущихся на него врагов.

Я выхватываю пистолет и направляю на птицу. Любой боец знает: чтобы победить заклинателя, сначала необходимо завалить его питомца. Пистолет давно готов к бою: патрон загнан в патронник, снят с предохранителя ещё в коридоре, перед выходом на арену, чтобы не терять драгоценные секунды.

Время замедляется. Полностью концентрируюсь на бегущем казуаре. Стараюсь не думать о несущейся на меня со всех ног «машине для убийства». Беру упреждение полкорпуса, жму на курок. Выстрел. Промах. Фонтан из песка поднимается далеко за птицей. «Чёрт, давно не стрелял!»

Трибуны разочарованно гудят.

Целюсь ещё, но теперь с чуть меньшим упреждением. Выстрел. Вроде бы задел.

Птица вскрикивает, но продолжает бег, ни на йоту не замедлившись. Вот она уже в нескольких метрах от напарника и скоро прыгнет.

Жму на курок. Выстрел. Теперь точно попал.

Казуар сильно хромает на правую ногу и заметно замедляется.

Увидев, что птица ранена, парень с кулоном камбалы тут же бросается к ней. Мощный прыжок, два оборота вокруг собственной оси. Золотой кроссовок сверкает. Сильнейший удар приходится точно в голову птицы. Ей конец.

Трибуны взрываются аплодисментами.

Всё, больше я ему ничем помочь не могу.

Бросаю взгляд на атакующего меня соперника. До него не более пяти шагов. Поворачиваюсь спиной и срываюсь с места, пытаясь убежать.

Слышу, как недовольно гудят трибуны.

Плевать на них, плевать, что они подумают. Моя цель – выжить!

Что есть силы несусь к стене Колизея, уводя берсеркера за собой. Мой напарник должен сам справиться с заклинателем.

Слышу дыхание преследователя. Адреналин впрыскивается в кровь, что придаёт сил. Пытаюсь бежать быстрее.

В стене, к которой стремлюсь, открывается проём и выплывает блестящая серебром сфера. Из корпуса выскакивают острые лезвия, и шар начинает вращаться, надвигаясь на меня.

«Твою мать!» – невольно проскакивает мысль.

Меняю курс и бегу прочь от убийцы-«сатурна». Ещё один проём в стене выпускает наружу второй шар.

Ясно – к стенам бежать нельзя. Может, даже от боя уклоняться нельзя.

Забираю вправо. Отыскиваю взглядом двух других бойцов и бегу к ним.

Шары-«сатурны» убрали лезвия и скрылись в стене.

До бойцов метров пятьдесят. Пока не видно, что у них там происходит.

Громила несётся за мной, не отставая ни на шаг. До дерущихся остается метров тридцать. Теперь я вижу, что мой напарник лежит на спине, подняв ноги, и пытается обороняться. Всё его лицо в крови. Видимо, заклинатель и без питомца оказался парень не промах. А может, сыграло роль то, что напарник, вложившись в удар для убийства птицы, не успел сгруппироваться и встретить атаку подоспевшего заклинателя.

Сам заклинатель стоит ко мне спиной и примеряется, как лучше подступиться к сопернику.

Осталось двадцать метров. Вскидываю руку с пистолетом и жму на курок. Выстрел. Промах.

Пятнадцать метров. Жму ещё раз на курок. Выстрел. Попал заклинателю под лопатку. Он резко оборачивается ко мне.

Десять метров. Напарник бьет заклинателя в колено, и тот заваливается на него.

Восемь метров. Напарник двумя раскрытыми ладонями бьет падающего заклинателя в грудь. Раздается громкий треск. В воздухе пахнет озоном и жареным мясом. Меня озаряет: это у него кулон не камбалы, а ската! Раз в несколько минут открытыми ладонями, как электрошокером, он может поразить соперника сильным разрядом электричества.

Пять метров. Дымящийся заклинатель отлетает в сторону.

Четыре метра. Напарник поднимается с земли прыжком.

Три метра. Он оценивает ситуацию.

Два метра. Готовится встретить врага.

Один метр. Я пробегаю мимо и оборачиваюсь, чтобы видеть происходящее. Парень прыгает на берсеркера ногами вперёд, целясь ему в лодыжки. Тот тормозит и широко расставляет ноги в стороны, чтобы не получить удар, так как понимает, что золотые кроссовки легко сломают кости и тогда ему конец. Напарник по инерции проскальзывает у него между ног. Во время скольжения наносит удар кулаком по промежности гиганта. Тот шипит и приседает от боли.

Останавливаюсь, разворачиваюсь и, направив пистолет с последним патроном, двигаюсь к здоровяку. Промахнуться нельзя.

Вижу, как гигант подносит руку ко рту и с яростью грызёт её, отрывая кусок собственной плоти. Несколько капель крови падают на белоснежный песок.

Стимуляторы начинают действовать.

Он выпрямляется во весь рост и злобно смотрит на меня. Вдруг голова его несколько раз дёргается. Это напарник, не зная, что берсеркер активировал умение самостоятельно, пустив себе кровь, бьет его в спину. Не обращая никакого внимания на удары, тот бросается на меня, даже не стараясь увернуться от возможных выстрелов.

Пытаюсь повторить трюк, проделанный напарником, – бросаюсь ногами вперёд, целясь в его лодыжки. На этот раз гигант не разводит ноги в стороны. Он знает, что серебряные кроссовки не нанесут ущерб, когда кулон активирован.

Врезаюсь ему ниже колена, как в скалу, сам падаю на землю и поворачиваюсь на спину. Противник, остановив меня, тут же ныряет головой вниз, целясь в область солнечного сплетения. Берсеркер с золотым обручем на голове просто раздавит любого в лепёшку одним таким ударом.

Делаю рывок вправо, пытаясь уйти от смертельного тарана. Почти выходит. Его голова, вскользь зацепив мой бок, врезается в землю, подбрасывая фонтан песка почти на метр. Даже удар по касательной оказывается достаточно сильным, чтобы сломать мне пару рёбер. Острая боль пронзает бок, но пока не до этого. Упираю ствол ему в шею и жму на курок.

Отдача откидывает руку назад. Пуля, проникая в плоть, раскрывается благодаря крестообразной насечке, сделанной мной специально для такого случая. Огромная сквозная рваная рана появляется в бычьей шее соперника. Он хрипит и заваливается набок, истекая кровью. Огромное тело бьётся в конвульсиях.

Поднимаюсь на ноги и беру на прицел бывшего напарника, приблизившегося к нам: изначально помочь победить гиганта, а теперь разобраться со мной. Он начинает быстро кружить вокруг меня.

– Стой, погоди, давай поговорим, – обращаюсь к нему.

Ровно пять секунд разделяют мою смерть и тот момент, когда он поймёт, что я не могу больше стрелять.

– У меня есть предложение, – добавляю спешно.

Он замедляет движение, но не останавливается совсем.

– Мне не нужна победа, – начинаю разыгрывать главный козырь. Правильно подруга сказала, что я не такой, как все местные, этим и надо воспользоваться. Моя цель – выжить, и я готов на всё, чтобы достичь её. – Я просто хочу жить. Послушай моё предложение. Я дам тебе десяти-, нет, двадцатикратную стоимость убийства.

Он не останавливается, я не опускаю пистолет.

– Мне не нужны деньги, – отвечает.

К этому я тоже готов, самое главное, что он ответил. Без патронов, с поломанными рёбрами у меня нет никаких шансов выстоять против него.

– Ладно, тогда предлагаю тебе своё оружие. – В его глазах сверкает интерес. Это хорошо. – Мой пистолет – единственное в этом мире подобное оружие… Ты станешь уникальным бойцом.

О том, что патронов больше нет, естественно, не упоминаю.

Противник останавливается, я опускаю пистолет, трибуны недовольно гудят.

– По правилам с арены на своих ногах может уйти только победитель. Я обязан нанести тебе хотя бы один удар.

Что-то об этом меня не предупредили, хотя мог бы догадаться и сам. Ладно, делать нечего, это лучше, чем ничего.

– Хорошо. Я позволю тебе нанести один удар, но обещай, что дашь мне шанс выжить и не добьёшь.

Он принял решение менее чем за секунду:

– С тебя тридцатикратная стоимость убийства и твоё оружие.

Неожиданно, кашляя и натужно дыша, начал подниматься заклинатель. Оказывается, разряд не убил, а только оглушил его.

– А с этим что? – киваю на «воскресшего».

– С ним я разберусь.

Вот он, момент истины. Надо это сделать. Согласно киваю:

– Ладно.

Не успел я договорить, как он с разворота наносит мне прямой удар ногой в селезёнку. Держит слово и старается бить не по жизненно важным органам.

Отлетаю от удара на несколько метров и теряю сознание.

Прихожу в себя. Темнота. Боли нет, очень хочется пить. Пытаюсь сказать об этом, но не выходит – губы не слушаются. Пытаюсь открыть глаза – тоже не получается. Слышу голоса. Моя девушка спрашивает кого-то:

– Что с ним?

Видимо, я уже дома.

– Врачи сделали всё возможное, если не умрёт в ближайшие двенадцать часов, то будет жить, – беспристрастно отвечают ей.

«Он сдержал своё слово, уважаю… Что?! Это я сейчас подумал?! А-ха! Я уважаю человека, который чуть не убил меня! А-ха-ха!». Но я действительно чувствую благодарность и уважение к нему.

Слышу, как те, кто привёз меня домой, уходят. Слышу, как девушка подходит к постели и садится рядом. Она гладит меня по щеке:

– Не умирай… Прошу, не умирай, – и начинает плакать навзрыд. Она прижимается лбом к моему лбу и плачет. Слёзы стекают с её щек на мои. – Эйлин! Меня зовут Эйлин, слышишь! Только не умирай! Ты не такой, как все, и я не смогу без тебя!.. Пожалуйста, не умирай…

И всё-таки она меня любит… Впрочем, как и я её.

«Я стараюсь, дорогая, я стараюсь…» – проскальзывает затухающая мысль.

Эпилог

Голограмма мужчины с радужным кольцом ухмыляется:

– Что значит просите отсрочку получения приза?

Я готов к такому вопросу:

– Мы договорились, что один бой и вы отправляете меня домой вне зависимости от результата, так?

– Да.

– Бой я провёл, на результат плевать, но, когда мне отправиться домой, вопрос не был обговорен, а соответственно, я могу выбрать время сам. Согласны?

Он задумывается на несколько секунд.

– Пожалуй, вы правы. Звоните, как надумаете.

– Договорились, – отвечаю и обрываю связь. – Эйлин, любимая, а что сегодня тот новый кинотеатр показывает, что построили неподалеку? Может, сходим?

– Сейчас гляну, – отзывается моя Эйлин. Так приятно повторять её имя! – «Чудесный солнечный день 2»! Премьера!

– Ух ты, – наигранно восхищаюсь, – хорошее название, наверное, про любовь. Заказывай билеты, нужно обязательно посмотреть!

Тут всё серьёзно, всё культурно: бой, врачи,

И нет как в тюрьмах, ментовского беспредела.

Коль победил ты, распишись и получи!

«А можно мне?!» —спросил тогда я, очень смело.

Меня внимательно, всецело осмотрев,

Судья кивнул и дал добро на поединок.

В углу на ринге, уж порядком озверев,

Махал руками от безделья мой противник.

Он был постарше. И на первых-то порах,

Мне от него в начале боя, ох досталось!

Но я словчился и ударил его в пах!

Вложив в удар все свои силы! Что остались!

Весь обессиленный, с разбитым в хлам лицом,

С сочившейся из ссадин кровью бурой.

Из бара вышел я, держа купон,

И нужные нам с матерью купюры.

Что есть силы наношу удар рукоятью пистолета по макушке противника, шею которого сжимаю ногами. Голова выдерживает. Бью ещё и ещё раз. Громкий хруст сломанной кости смешивается с предсмертными хрипами корчащегося в конвульсиях, подыхающего поодаль в луже крови гепарда.

Вскакиваю и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Очередной противник бежит на меня. Вот он всего в полутора десятках шагов. Заметив, что я развернулся и поднимаю пистолет, – начинает двигаться зигзагом, при этом то резко ныряя вниз всем телом, то делая кульбит или пируэт, стараясь не попасть в прицел.

Тщательно целюсь – нельзя промахиваться – патронов осталось три штуки. Жму на курок. Первая пуля попадает в руку – незначительный урон; вторая входит в щёку, но его голова повёрнута в сторону. Свинец выбивает несколько зубов и выходит через вторую щёку. Противник не останавливается ни на мгновение, на ходу выплевывая зубы и кровь.

Он приближается на расстояние прыжка. Мощно отталкивается от пола и летит на меня. Делаю последний выстрел – пуля попадает в живот.

В полёте соперник активирует кулон дельфина – огромной мощности крик вырывается изо рта, парализуя на время мою нервную систему. Высокочастотный звук режет уши. Мозг еле справляется с нагрузкой, чтобы не отключиться. Я беспомощно наблюдаю, как он сгибает правую ногу, заносит для удара правую руку и одновременно, резко выпрямляя обе конечности для максимально сильного удара, бьет, целясь мне в шею. А я не могу пошевелиться, парализованный криком. Это конец…

Резко поднимаюсь и сажусь на постели. Всего лишь сон. Наверно, плохо видеть такие сны накануне поединка, но не могу с этим ничего поделать.

Подруга уже встала и привела себя в порядок.

Мы полгода вместе, но в последнее время смотрю на неё как-то иначе. Нет, внешность тут ни при чём, она меня полностью устраивает. Дело в другом – мне начинает нравиться именно её характер, манера общения. Она прямо говорит то, что хочет или думает. И эта откровенность по-своему привлекательна. С ней легко и понятно. Никогда не думал, что такое возможно.

– Привет, выспался? – спрашивает. – Еду готовить?

– Да, давай поедим, а то до боя сколько там осталось?.. У-у-у, пять часов…

Как быстро летит время, когда смерть точит косу по твою душу.

Встаю, умываюсь, одеваюсь, сажусь за стол. Какое-то время молча едим. Но мне необходимо отвлечься:

– Слушай, а вот я тебя никогда не спрашивал о родных, они у тебя есть?

– Родителей не помню, – отвечает она, – погибли молодыми в аварии, меня растил старший брат…

– Растил? А сейчас он где?

– Погиб на ринге. Он служил бойцом в одной из торговых корпораций. Заработал квартиру, заботился обо мне. В общем, самый близкий и родной человек был.

– Давно погиб?

– Четыре с половиной месяца назад, где-то так.

«Что?!»

– Как?! То есть мы уже жили вместе?! – я в шоке от такого известия.

– Да.

– Так почему ты не сказала?! – искренне возмущаюсь.

– Ты был в таком хорошем настроении после модернизации, не хотелось портить его.

Упасть и не встать от её рассуждений!

– А на похороны почему не ездила?

– Я ездила. Ну, тогда, помнишь, говорила, что мне надо отлучиться по делам?

Да, что-то такое припоминаю. В тот день я проверял, на что способны мои новые золотые ладони, и не придал значения тому, что подруга отпросилась съездить на несколько часов по неотложным делам. Думал, рекламу новых шмоток увидела и помчалась покупать. Оказывается, она переживала самый печальный день в своей жизни.

– Прими мои соболезнования, хоть и запоздалые.

– Спасибо, – слегка улыбается в ответ.

– И, пожалуйста, давай говорить о важных вещах… Я понимаю, что тут так не принято, но мне трудно понять и согласиться с таким поведением.

– Хорошо.

Молча ем, внутренне негодуя от обычаев этого мира.

– Я вчера тут такое по галавизору видела, – прерывает тишину подруга, меняя тему. Молодец, ничего не скажешь. – Маньяка-живодёра арестовали! Представляешь, он бабочек ловил, прямо живыми их иголками к картонкам пришпиливал, ждал, когда умрут, и высушивал! Кошмар какой! У него целый альбом нашли с этими зверствами.

«Да ты что?!» – изумляюсь про себя.

– Какой ужас, – отвечаю с откровенным ехидством. – У меня на родине с людьми такое иногда делают.

– Как? – дивится подруга.

– Да вот так. А могут ещё толпу стариков и детей в сарай загнать и поджечь, – зачем-то рассказываю ей эпизод из фильма про Вторую мировую войну.

– Они нарушили какой-то закон?

– Нет, они просто жили не в том месте и не в то время.

Подруга с недоумение смотрит на меня:

– Убийства вне ринга? Представить трудно.

– А ты говоришь: бабочек жалко. Извини, что рассказал такое, нервничаю перед боем.

– Я всё понимаю, – спокойным твёрдым голосом отвечает она, – и можно я не поеду с тобой на бой?

Ха, единственный человек здесь, которому до меня вроде бы есть дело, и тот не хочет поболеть на трибунах, поддержать морально.

– Как хочешь, – отвечаю, стараясь не показывать разочарования.

Да и чему тут удивляться. Помню, в одном из первых боёв пси-тренинга смотрел поединок парня с золотыми наколенниками. Перед боем, в котором погиб, он сделал предложение своей избраннице. А она смотрела тот последний для него бой, сидя на трибунах и жуя попкорн.

Но я проявил интерес и посмотрел бой ещё раз, только теперь со стороны победившего бойца. По окончании поединка он видел, что делала девушка погибшего парня, выйдя из зала…

…Девушка вышла из клуба и выбросила ведёрко из-под попкорна в мусорку.

– Привет, – прозвучало позади.

Она обернулась. На неё смотрел симпатичный молодой человек.

– Привет.

– Это твоего только что завалили? Я видел, вы вместе пришли.

– Ага.

– Ты мне нравишься… Может, сходим в кино?

Щёки красотки залил милый румянец.

– Нет, я так не могу, – смущается она.

– Какие нравы, – искренне удивляется парень. – Ну, может, просто погуляем по городу? Посмотри, какой чудесный солнечный день. Давай!

Она решилась:

– Ну, если только погулять немножко… Ладно, пошли.

Девушка взяла парня под руку, и парочка ушла.

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь… А вдруг это любовь?

Так что не надо питать лишних иллюзий по поводу чувств. Тут не поймут и не оценят.

Оставшееся свободное время пытаюсь расслабиться и выкинуть дурные мысли из головы.

Звонок. За мной приехали.

– Пока, – кидаю на ходу.

– Удачи, – отзывается подруга.

И на том спасибо, как говорится.

Выхожу на улицу, сажусь в аэромобиль. В салоне пусто. Автопилот запрограммирован доставить к месту назначения.

Транспортное средство мягко приземляется. Выхожу наружу.

Меня встречает знакомый мужчина с кольцом, переливающимся всеми цветами радуги:

– Приветствую, проследуйте за мной, пожалуйста.

Оглядываюсь вокруг. Посреди ровного бескрайнего поля, покрытого коротко подстриженной травой, располагается огромное круглое здание из стекла и бетона. Теперь ясно, почему системе данных боёв дали название «Колизей». Именно в таких сооружениях, только из камня, в древности устраивались гладиаторские состязания в моем родном мире.

На специально подготовленные площадки приземляются аэромобили различных расцветок и марок. Насколько я научился различать их качество, аппараты принадлежат к сегменту «Люкс».

Ясно, богатенькие зрители собираются насладиться зрелищем.

Вереницы людей парами, поодиночке, небольшими компаниями текут по бетонным дорожкам к бесчисленным входам-выходам Колизея.

Меня проводят в персональную раздевалку. Переодеваюсь. Проверяю оружие, которое ещё за сутки до этого события почистил и внимательно осмотрел. На каждом из шести оставшихся патронов сделал крестообразные насечки на кончике пули: теперь они будут не просто ранить, а раскрываться «розочкой» при контакте с телом – убойная и ранящая силы повышаются в разы.

Выхожу из раздевалки. Служащий проводит к выходу на ринг. Пытаюсь шагнуть в открытый проем, но он придерживает меня рукой:

– Подождите. Все участники должны выйти одновременно, и мне нужно ещё вас проинструктировать.

Ух ты, инструктаж. Что ж, послушаем.

– Говори.

– Сейчас все бойцы одновременно выходят на ринг и занимают свои места, обозначенные белыми кругами. Затем у вас будет минута на то, чтобы оценить соперников, продумать план боя, заключить союзы. Через минуту звучит гонг и бой начинается.

Заключить союзы? Неожиданно. Хотя, если подумать, то логично. Проще объединиться с кем-нибудь, победить вместе общего противника, а потом уже разбираться между собой. Хорошо придумали, нечего сказать.

– Вам всё понятно? – спрашивает служащий.

– Да, – отвечаю уверенно.

– Я скажу, когда можно выходить.

Стоим и молча ждём какое-то время.

– Пора, – наконец, произносит работник Колизея.

Выхожу на арену. Места гораздо больше, чем в клетках. Огромная площадка с тонким слоем белоснежного мелкозернистого песка. Трибуны заполнены зрителями до отказа. Их громкий приветственный гул наполняет всё пространство.

Прохожу вперед до белого метрового круга и встаю в его центре.

Оглядываю противников. Всего вышло четыре участника. Если нарисовать квадрат со сторонами метров тридцать-сорок и представить меня в нижнем правом углу, то слева окажется заклинатель с казуаром. Птица сверкает золотистыми когтями, которые могут разорвать даже самую крепкую броню. Она развивает скорость до пятидесяти километров в час и весит килограммов шестьдесят, что делает её крайне опасным противником, которого никто не захочет иметь у себя за спиной. Голограмма, висящая рядом с парочкой, показывает, что у заклинателя все элементы брони – серебристый цвет.

Напротив меня находится настоящий гигант – ростом выше двух метров. Голограмма показывает, что все элементы у него серебро, кроме головы – там золотой обруч. Кулон в виде буйвола означает, что при первом ранении он входит в состояние берсеркера. В кровь впрыскиваются стимуляторы, и все показатели удваиваются на тридцать секунд. Редко кому удавалось пережить атаку берсеркера, если он добирался до жертвы. Классическая тактика против таких бойцов – удушающие приемы.

Последний боец из четвёрки, тот, что по диагонали от меня, – крепкий парень примерно моей комплекции. Его золотой элемент – кроссовки. На шее голограммы кулон с вроде бы камбалой. Камбала? Не помню, что это за свойство. Плохо! Самое плохое – не знать, на что способен противник. И тут я заметил, что он пристально смотрит на меня. Убедившись, что наши взгляды встретились, он посылает мне знак – вопросительно дёргает головой вверх. Другие соперники, когда я на них смотрел, даже не повернули головы в мою сторону. Видимо, это и есть заключение союза. Ну что же, лучше такой союзник, чем никакого. К тому же я не помню, что означает его кулон, поэтому самый предпочтительный для меня напарник именно он.

Утвердительно киваю.

Он тоже кивает и сразу же показывает глазами и лёгким поворотом головы в сторону заклинателя. Ясно, предлагает вместе нейтрализовать самого опасного противника. Я с ним согласен – это правильно. Утвердительно киваю.

Оставшиеся два противника, значит, тоже теперь в паре. Заклинатель с берсеркером – опасней соперников и не придумать.

Гонг. Бой начинается…

– Включаю…

* * *

Гуляю со своей девушкой по нашей любимой улице. Она щебечет что-то, наверно, забавное. Слушаю вполуха. Обдумываю будущее. Надоела мне холостяцкая жизнь. Она из хорошей семьи. Сразу понравилась манерами и строгими нравами – даже в кино не пошла по первому приглашению. Так мило засмущалась тогда.

– А выходи за меня, – останавливаюсь и делаю предложение, не дослушав рассказ.

– Ладно, – широко улыбается подруга.

Идём дальше, молча держась за руки. Так вот ты какая, любовь, значит. Надо бы сводить её куда-нибудь – такой день всё-таки.

Знакомая красная штриховка на тротуаре возле чёрной стены. Только народу много. Что-то интересное, видимо, намечается.

– Я хочу бросить тебе вызов. Примешь? – обращается ко мне один из толпы.

Его лицо кажется знакомым.

– А ты кто? – спрашиваю.

– Неделю назад в этом зале ты убил моего брата.

Вспомнил. В тот день мы столкнулись на дороге, но разошлись миром.

– Я видел запись, – продолжает он, – брат просил пощады, а ты добил его.

– Не стоило называть меня пид*ром.

– Я хочу отомстить. Ставлю квартиру, с тебя – символический один кредит.

Шикарные условия. Смотрю на невесту. Она молчит и пожимает плечами: квартира нам не помешает после свадьбы.

Рассматриваю потенциального соперника.

Толпа за его спиной жужжит, прикидывая шансы.

Так, ну и что же ты представляешь: майка цвета металлик, чёрные штаны – стандартный комплект; серебристые кроссовки – тактика брата тебе не по душе, значит; золотистые налокотники – вот это уже интересно. При одном разрешенном элементе, прокачанном до золота, редкий боец выбирает налокотники. Бирюзовая цепь с кулоном в виде черепахи – заниженный болевой порог.

Слышу в толпе споры. Дают нам шансы пятьдесят на пятьдесят. В этом я с ними согласен.

Делаю два шага, чтобы оказаться на красной штриховке:

– Вызов принят.

Зрители затекают в зал.

Невеста занимает очередь за попкорном.

С противником отправляюсь в раздевалку. Переодеваемся. Вот мы на ринге – лицом к лицу. Гонг. Бой начинается.

Легко прыгаем, держа дистанцию. Торопиться нельзя.

Полностью выпрямляюсь и делаю резкий рывок плечами назад. Из солнечного сплетения выстреливает сеть. Его брат успел бы увернуться, он – нет. Хотя, конечно же, зная про мой кулон с пауком, он готов к этому.

Противник выбрасывает вперёд левую ногу, стараясь попасть в центр сети, корпусом откидываясь назад. Сеть врезается в ступню, и множество маленьких крюков по её краям впиваются в кожу и мышцы бедра, закрепляясь.

Не давая ему опомниться, делаю мощный прыжок, выбрасывая колено, целясь в уязвимое место под шеей, чуть ниже кадыка.

Не успеваю долететь до цели – он падает на спину, пропуская меня над собой. Чувствую сильный удар ногой в спину. Перегруппировываюсь в воздухе и, сделав кувырок, вскакиваю на ноги, разворачиваясь. Соперник тоже успел подняться и принять боевую стойку. Левая нога вся в крови от множества ран – избавиться от сети получится только после боя.

Публика аплодирует.

А он хорошо изучил мою тактику и подготовился. Отличный ход – пожертвовать мобильностью левой, явно неосновной ноги, чтобы нейтрализовать мою сеть; а «черепаха» позволяет не отвлекаться на боль из-за ран. Браво. Только как же он думает увернуться от моей коронной серии коленями?

Делаю два шага для разбега и, с громким вскриком вкладывая всю силу в прыжок, начинаю наносить удары.

Противник, вместо того чтобы увернуться или начать движение назад, пытаясь минимизировать ущерб, наоборот, бросается вперед.

Первый удар наношу по предплечьям, которыми он закрылся, подняв руки и двигаясь на меня. Второй приходится точно в челюсть, разом вынося две трети прочности брони черепа. «Черепаха» снова работает, и он не теряется от такого попадания. Третий удар сделать уже не получается. Левым локтем на противоходе он наносит мне мощнейший удар в область печени. В глазах темнеет. Падаю на пол. Я не вижу, что он делает, но знаю, что сделал бы я. Используя энергию от падения, откатываюсь в сторону. Слышу, как два локтя врезаются в пол в том месте, где только что был я, и оставляют глубокие вмятины.

Свист и восторженные крики трибун оглушают.

Но его нога в сети, а значит, он не так быстр. Не глядя кручусь на полу, делая подсечку. Чувствую, как ударяю его под колено и он падает на спину. Медлить нельзя, вот он шанс. Прыжком поднимаюсь на ноги. Соперник головой ко мне, уже на коленях и упёрся руками в пол, чтобы подняться. Спасибо сети за его медлительность! Делаю большой шаг и левой ногой наступаю на правую кисть, прижимая к полу. Правым коленом что есть силы бью в локтевой сустав. Локоть, прокачанный на золото, – это хорошо, но колено всё равно сильнее. Рука ломается, кости вылезают наружу.

Зал беснуется в экстазе.

Соперник не кричит, он до сих пор не издал ни звука. А я не понимаю, что это ловушка. Сломав коленом руку, я не учёл, что он не испытает болевой шок, а вот я подставляю ему мой бок. Противник переворачивается с колен на спину, окончательно отрывая сломанную в локте руку, а здоровой, локтем, снова врезается мне в печень.

Свет в глазах гаснет. Я перестаю дышать от боли.

Он снова прокручивается на триста шестьдесят градусов – и ещё один сокрушающий удар врезается мне в бок.

Браво! Отличный бой!

Чувствую ещё один удар. Но это уже неважно.

Ещё удар. Заваливаюсь набок.

Последняя мысль – вот он сейчас превратит мою голову в фарш, как это сделал я с его братом неделю назад. Но этого я уже не увижу и не почувствую. Потому что мёртвые не могут видеть.

Трибуны ликуют.

* * *

Запись остановилась.

– Чёрт, его убили! – возмущаюсь от неожиданности.

Я был готов ко многому, но не к такому повороту.

– Ну да, – подтверждает подруга, слегка пожимая плечами.

– Ты не предупредила об этом!

– Я не думала, что это важно…

– На будущее: это очень важно! – злюсь больше на себя, чем на неё.

Чувствую себя трусливым ребёнком даже на фоне подруги. А то, как воспринимают бойцы всю эту кровь и убийства, – не укладывается в голове. Побеждённый восхищается тем, как его перехитрили! И это при том, что проиграл свою жизнь. Не знаю, смогу ли я так научиться мыслить…

– Хорошо, я поняла. Дальше будешь смотреть? – как ни в чём не бывало спрашивает она.

Эмоции немного улеглись.

– Включай…

* * *

День за днём смотрю записи боев. Стал гораздо лучше разбираться в тактике и стратегии поединков. Изучил большинство спецумений. Кажется, привык к крови и жестокости. Человек – странное существо, привыкающее ко всему.

Закончился очередной поединок.

– Давай передохнём, – предлагаю, – на сегодня с меня хватит…

Подруга вводит команды отмены. Садится в соседнее кресло:

– Что будем делать? – спрашивает. – Может, сходим прогуляемся?

– Нет, давай просто посидим дома, я правда не хочу никуда идти, – так устал от всего этого…

– От чего? – не понимает она.

– От крови, жестокости… Неужели ты ничего не чувствуешь?

– А что я должна чувствовать? – искренне удивляется.

– Ну, не знаю… Внутри меня образовалась какая-то тяжесть. Мой мозг не может дождаться, когда я проснусь и этот кошмарный сон закончится… Я устал.

– Тогда поспи, раз устал, – предлагает она.

– Я не физически устал, а эмоционально, – и тут, сам того от себя не ожидая, громко начинаю декламировать: – Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты. Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты…

Повисает тишина. Молчим несколько секунд. Подруга во все глаза изумлённо смотрит на меня.

– Что это? – лепечет.

– Стихи… – Поэзия никогда особо не привлекала меня, но сейчас я чувствую, как душа просит лечения, просит передышки от суровой реальности.

– А ты знаешь ещё стихи?

– Не очень много, но кое-что могу вспомнить.

– Скажи ещё стихи, пожалуйста, – просит она.

– Хе… Стихи читают, а не говорят, – улыбаюсь её неведению.

– Почитай ещё стихи, пожалуйста.

– Ладно, сейчас что-нибудь припомню…

До самого захода солнца номер один и восхода солнца номер два я вспоминаю все стихотворения и стишки, какие только могу, начиная с классиков и заканчивая песенками из мультфильмов. Подруга слушает, приоткрыв от восхищения рот. Она смеётся, когда смешно, и грустит, когда попадается что-то меланхолическое. Это самый чудесный солнечный день из всех, что я провёл в этом мире.

Получив эмоциональную передышку, мой мозг, проанализировав ситуацию, подкидывает одну идею, как можно выжить в поединке. Идея рискованная, но всё же это лучше, чем ничего.

– Ладно, хватит уже, – улыбаюсь.

– Нет, давай ещё, ещё! – не может успокоиться подруга, стуча кулачками по подлокотникам.

Первый раз вижу её такой… Такой родной, что ли.

– Да правда больше не помню, – успокаиваю её, – ладно, пора и дело делать.

Подхожу к управляющей панели квартиры, ввожу команду. Через несколько мгновений в центре комнаты, над столом, появляется голограмма мужчины, который сделал мне предложение неделю назад.

Улыбка исчезает с лица подруги.

– Приветствую, – здоровается он.

– И я вас, – отвечаю, – ваше предложение в силе: один бой – и вы отправляете меня домой вне зависимости от результата?

– Да.

– Можно узнать подробности?

– Один бой по системе «Колизей».

Что ещё за система? Первый раз про такую слышу. Бросаю на подругу вопросительный взгляд.

Она отрицательно качает головой.

– Это незаконные поединки, – отвечает еле слышно.

Что?! Вы издеваетесь?! Незаконные?! То есть весь этот ужас с убийствами и расчлененкой в прямом эфире, оказывается, не предел.

– Вам ещё нужно подумать? – спрашивает мужчина.

Может, так подействовала поэзия, может, я сошел с ума, но решение внутри меня созрело:

– Я согласен. Где и когда?

– Через два дня. За вами приедут, – он отключается.

Падаю в кресло.

– Давай рассказывай, что ты знаешь об этих незаконных боях, – смотрю на подругу.

– Я мало знаю. Но насколько мне известно, вроде бы это бои не один на один, а сразу несколько бойцов дерутся каждый сам за себя, и только один выйдет победителем.

– А в чём их незаконность? – уточняю.

– В боях один на один шанс выжить – от сорока до шестидесяти процентов, в зависимости от уровня прокачки бойца и его опыта. В незаконных поединках шанс выжить гораздо меньше.

– Тогда почему он так просто разговаривал со мной по галафону, если это незаконные дела?

– А ты его кольцо видел? Что-то не нравится – брось вызов.

– Ясно. Готовь завещание, или как у вас тут это делается, чтобы в случае моей гибели все деньги и имущество достались тебе.

Она встает и направляется к управляющей панели. Всё-таки плевать ей на меня, давно уже должен бы привыкнуть к этой мысли. Чего ждал, сам не знаю.

– И это, слышишь, – окликаю в спину.

– Да? – поворачивается она.

– Прикупи на завтра пару билетов в кино, хочу сводить тебя ещё раз.

Иду с девушкой по улице – обычная прогулка. Иду, погруженный в мысли.

Полгода прошло, как попал в этот мир.

Медицина здесь на высоком уровне. Бедро, пробитое клинком во время боя, зажило за два дня.

Какое-то время пришлось пожить у единственной на тот момент знакомой. Затем на призовые деньги купил собственное комфортабельное жильё, аэромобиль, одежду и всё остальное, что необходимо для быта.

Имени подруги так и не знаю. Как только пытаюсь завести разговор на эту тему, она начинает вести себя беспокойно. И проблема не в ней, а в культуре общения между людьми (аборигенов называю «люди» и «человек») этого мира. Имена существуют, но пользоваться ими считается пошло и вульгарно.

Смотрю познавательные каналы по галавизору – аналогу земного телевизора, транслирующего объёмное изображение – и обучаюсь.

Вся местная жизнь крутится вокруг боёв. В них участвуют, их обслуживают, на них зарабатывают.

Из передач узнаю: когда-то давно люди воевали за ресурсы, территории и другие ценности. Уровень агрессии в мире начал зашкаливать. Нашли выход – дуэли. Торговые корпорации, которые имели претензии к конкурентам, бросали вызов и выставляли бойца. Постепенно всё больше и больше вопросов стало решаться таким образом. В результате и политические споры перекочевали на ринг.

Компании стали вкладывать огромные деньги в тренировку и усовершенствование бойцов, чтобы получить преимущество перед оппонентами. Было изобретено множество видов встраиваемых в человеческое тело средств убийства и защиты. Когда этот процесс перешагнул грань разумного, решили установить правила.

Букмекерские конторы и транслирующие бои каналы подняли большие деньги. Для повышения зрелищности и удобства зрителей решили дать цвета встраиваемым элементам: золотой – высший уровень прокачки, разрешен один элемент на бойца; серебристый – средний уровень, разрешено три элемента для одного бойца; чёрный – базовый уровень прокачки, разрешено неограниченное количество элементов.

Допускалось одно специальное умение, информация о котором была зашифрована в виде кулона на шее.

Со временем все граждане получили возможность делать вызовы. Были созданы специальные бойцовские клубы, где проходили схватки между желающими разобраться или просто подзаработать на жизнь. И опять стало ясно, что допущена ошибка. Люди начали бросать вызовы где попало и кому попало. Пересмотрели законы и установили зоны для желающих бросить вызов: красная штриховка на земле – нет ограничений, любой может вызвать любого, зашедшего на эту территорию. При отказе принять вызов около чёрной стены вызывающий имеет право применить силу без согласия оппонента. Синяя штриховка – поединок может состояться только при согласии обеих сторон. Вызов на бой вне установленных зон приравнивается к агрессивному поведению и карается смертной казнью.

Бойцовские клубы также разбили на цвета. Чёрный – бой без правил, убийства разрешены, смертельные схватки стали апогеем развития культуры дуэлей. Красный – можно калечить соперника, но убивать нельзя, служат для выяснения отношений между мелкими компаниями и для проверки бойцов на готовность к боям в чёрных залах. Белый – нельзя калечить и убивать противника, напоминают наши бои без правил, используются для тренировки.

Узнав о нравах и насмотревшись кровавых схваток, я понял, почему так расхохотался устроитель боёв, когда я спросил, можно ли пинать по яйцам в чёрном зале. Теперь и самому смешно от такого вопроса. Смешно и страшно. Я не понимал, что делаю, бросая вызов опытному бойцу, и что могли сделать со мной.

Тот парень, которого я застрелил, оказывается, победил заклинателя за пару месяцев до нашего боя. Заклинатели – самый опасный класс бойцов, потому что приходилось сражаться сразу против двух соперников: самого заклинателя и его питомца. Наличие зверя считается спецумением. Для питомцев есть ограничения – максимальный вес семьдесят пять килограммов и один прокачанный элемент. Чаще всего используют хорошо поддающихся дрессировке животных: волков, крупные породы собак. Но есть и такие, кто предпочитает семейство кошачьих: гепардов, пум, самок ягуаров. Встречаются и совсем экзотические животные: чёрный гриф, казуар.

В этом мире не грубят друг другу на улицах и не делают гадостей, потому что знают – будет расплата. Большинство правонарушений карается смертной казнью.

В первый день пребывания здесь в единственном победном бою я заработал достаточно денег для безбедного существования. Но начала одолевать тоска по родным краям. Вспомнились парни, с которыми делал дела, девушки, с которыми проводил время, родители. А ещё хотелось увидеть звёздное небо. В системе этой планеты два солнца, и, когда заходит одно, тут же восходит второе. А потому (ещё благодаря особенностям климата) всегда стоит чудесный солнечный день.

Пожив с месяц в собственной квартире, пялясь в галавизор, я заскучал. Подруга не возражала против моего безделья. Она получила что хотела – полное содержание.

В попытке избавиться от всё сильней одолевающих депрессии и ностальгии начал ходить в один из залов. Естественно, выбрал белый – клуб для новичков. Тренирующиеся немало удивились, когда на занятия пришел боец с кольцом чёрного цвета, что означало минимум одну победу в чёрном зале – высшее бойцовское достижение этого мира. Разглядывали меня без страха, но с уважением и удивлением.

Вскоре выяснилось, что без модернизации тела делать тут нечего. Подавляющее большинство бойцов принадлежали разного рода корпорациям. «Вольных стрелков» можно пересчитать по пальцам – это, действительно, фанаты драк. Но, к счастью, мне хватило средств на апгрейд. Пришлось потратить более половины всех имеющихся денег, чтобы оплатить максимально возможную прокачку. Я улучшил ладони до золота (всегда ценил крепкие кулаки). Серебристые: обруч на голову, майка и кроссовки – для защиты важнейших частей тела – стандартный набор бойцов. Всё остальное прокачал до чёрного цвета. Специально для меня изготовили кулон в виде маленького пистолета и внесли его в базу данных оружия, чтобы все знали о моих возможностях.

После улучшения на первое время я забыл о мучивших меня психологических недугах. Теперь я мог подпрыгивать на двухметровую высоту. А когда сильно сжимал в ладони камень, тот крошился в песок.

Депрессия и ностальгия вернулись месяц назад. Меня снова ничто не радовало. Спасибо девушке, что хоть иногда вытаскивала на прогулки.

– Ой, какая классная сумочка! – вырывает меня из раздумий звонкий голосок. – Можно зайду посмотрю?

– Конечно. Я подожду тебя на улице.

Подруга скрывается за дверью магазина.

От нечего делать лениво посматриваю по сторонам: стремительно пролетают аэромобили, редкие пешеходы идут по своим делам, магазины торгуют, госучреждения трудятся.

Следующее за магазином здание – бойцовский клуб: стена – белый цвет, штриховка на тротуаре – синий. Наверное, детская бойцовская школа или тренировочный зал наподобие того, в который хожу сам. Кто-то копошится у входа. Подхожу ближе, движимый любопытством.

Маленький мальчик лет девяти-десяти пытается надеть ошейник на волчонка, который решил, что это игра, и сопротивляется стараниям молодого хозяина.

– Нам домой уже пора! – обиженно выговаривает мальчик питомцу. – Хочешь, чтобы меня отругали?! – пытается пристыдить четвероногого товарища.

Подхожу ещё ближе.

– Какой хороший у тебя волчонок… – Мальчик поворачивается и окидывает меня взглядом с ног до головы. Это больше не удивляет, теперь и сам так делаю при встрече с новыми людьми. Прокачанные бойцы обязаны носить атрибуты модернизированных частей тела, чтобы потенциальные противники видели, кому думают бросить вызов. – С тренировки идёте?

– Да, только вот Тесса не хоче… – он осёкся, поняв, какую допустил ошибку, и опустил глаза.

Дать имя питомцу – не возбраняется, но назвать его публично – серьёзное морально-нравственное нарушение. Я сам люблю животных и не до конца принимаю правила нового мира.

– Всё нормально, кроме меня никто не слышал, а мне нравится её имя. Она ведь девочка? – пытаюсь говорить как можно мягче.

Мальчик снова поднимает на меня глаза и оценивает уровень честности слов. Проверка пройдена.

– Ага, – улыбается, – и она – мой самый лучший друг! Я никому не позволю её обидеть! Мы вырастем, натренируемся и победим всех!

Перед глазами встаёт картина боя моего единственного соперника с заклинателем (позже смотрел запись): отрезанная волчья голова висит, намертво впившись в руку противника, кругом валяются потроха, кровью залито полринга, а хозяин питомца настолько разозлён и опечален, что действует неадекватно – наносит единственный ощутимый удар по противнику в голову, украшенную золотым обручем.

– Конечно, победите, – улыбаюсь юному заклинателю.

– Смотри, какая прелесть, – раздается знакомый голосок позади.

Поворачиваюсь. Моя девушка демонстрирует покупку.

– Хорошая, – отзываюсь. – Пока, – кидаю в сторону мальчика.

Он кивает в ответ. Идём дальше по улице.

Впереди приземляется аэромобиль. Из транспортного средства выходит мужчина в бело-чёрном глянцевом костюме и преграждает нам дорогу. На безымянном пальце переливается всеми цветами радуги кольцо. Не могу вспомнить, что это значит, но, судя по всему, серьёзный человек. Останавливаемся.

– К вам есть предложение, – внимательно смотрит на меня, а я молчу, не зная, как реагировать. – Один бой, и вы получите, что хотите.

Что я хочу? Ты уверен, будто знаешь, что я хочу?!

– Мне не нужны деньги, – отвечаю спокойно и твёрдо.

– Это не деньги.

Хм…

– А что же тогда?

– Возвращение домой…

Что?! Домой?! Они знают про Землю?! Сердцебиение учащается, бросает в жар.

– Один бой, подробности в другом месте, и вне зависимости от результата мы отправим вас домой… – Он замолкает.

«Вне зависимости от результата». Как сказал, ха! То есть он обещает отправить моё нарубленное на кусочки тело на родину, замечательно! Но всё же он предлагает мне шанс!

– Нужно подумать, – стараюсь говорить спокойно.

– Конечно, – сразу же соглашается собеседник, – контактные данные уже загружены в ваше кольцо, успехов!

Садится в аэромобиль и улетает.

– Ты согласишься? – любопытствует подруга.

Показалось или нотки сожаления и тревоги звучат в её голосе? Никогда не замечал за ней такого.

– А что? Будешь скучать? – улыбаюсь ехидно.

– Да, – серьёзно отвечает она.