Всякая увлекательная книга рано или поздно должна быть дочитана, и вряд ли при этом стоит прибегать к детской уловке, направленной на замедление процесса чтения по мере приближения финала. В общем и целом этот роман Райнова можно отнести к увлекательной литературе, хотя его никак нельзя посчитать одной из тех литературных поделок, которые причисляют к так называемому "легкому жанру" или "массовому чтиву". Нет, эта книга при всей ее кажущейся легкости, ориентации на вкусы широких масс читателей может считаться образцом современного классического шпионского детектива, и потому есть все основания считать, что она легко переживет еще не один десяток лет и не одну сотню переизданий. Этот смелый прогноз можно сделать исходя уже из того, как глубоко продуман автором сюжет, как много он соединяет мелочей, как стройно все эти мимолетные сцены, меткие характеристики, намеки и догадки нанизываются на главную сюжетную линию. В связи с этим порой даже приходится удивляться тому, как Райнов не позабыл ближе к середине или концу своего довольно длинного повествования то, что происходило в его начале. Напротив, - события развиваются логично, взаимосвязанно, естественно и последовательно. Чего стоит хотя бы недолгое появление на сюжетной сцене Анны Феррари ближе к концу книги, которое, пожалуй, даже требовательный к прорисовке сюжетной канвы писатель счел бы излишним, учитывая то, как много внимания отношениям Боева с этой женщиной было уделено в начале романа.

Казалось бы, ее функция давно исчерпана, и ее можно смело отправить на заслуженный отдых, однако неутомимый Райнов неожиданно, хоть и ненадолго выводит Анну в свет софитов в одной из заключительных глав. Не теряет он из вида и палача Ровольта, который, словно мерцая, то неожиданно появляется, то также быстро исчезает и в начале книги, и в ее конце. Немалое удивление вызывает и то, как многогранна картина мира, нарисованного автором в этом романе, действие которого происходит в расположенных поблизости европейских городах и потому, казалось бы, должно больше напоминать не разностороннюю и сложную симфонию, а простенькую и понятную пьесу. Напротив, - тот, каким узнает Боева читатель в начале книги, мало чем напоминает Боева в середине книги и совсем уже мало сходится с тем, каким главный герой оказывается в ее конце. На первых страницах, действие которых проходит на улицах Венеции, он внимательный, хотя и утомленный, наблюдатель, неторопливый мыслитель, язвительный критик окружающей реальности, в какие-то моменты даже искусствовед и философ. Несколько позже он становится коварным соблазнителем, ехидным насмешником, не слишком лестно отзывающимся о готовности женщин строить отношения с щедрыми богачами, склонным к рефлексии верным служакой, тяжело переживающим неудачи, постигающие его во время выполнения задания. Но и это далеко не все черты его характера, так как Боев, смело прыгающий дождливой ночью по крышам, чтобы добраться до архива "Зодиака", предстает и отчаянным смельчаком, готовым рисковать жизнью ради достижения стоящей перед ним цели, а его отношения с Эдит раскрывают в нем глубокую душевность, лиричность, романтизм, способность к нежным чувствам.

Убедиться в этом можно и во время общения Эмиля с Эдит по деловым вопросам, и во время их совместного досуга на вечеринке у художника, и, конечно же, в момент их конспиративного поцелуя на вечерней улице, и при описании их вынужденного возвращения из пригорода на велосипеде. В конце читатель узнает, что Боев может и хладнокровно смотреть в лицо смерти, когда сотрудники "Зодиака" фактически похищают его, и что он способен так же спокойно, возможно, навсегда, расстаться с женщиной, давно ставшей для него намного больше, чем коллегой, и потому разлука с которой для него тоже в какой-то мере равносильна маленькой смерти. Но самой удивительной способностью Боева все же является не его многоликость, многогранность, умение быть и жестоким, и сентиментальным, и неторопливым, и стремительным, а его умение постоянно обдумывать во всех мелочах свои действия и время от времени окидывать широким взглядом всю свою жизнь начиная с детства. Конечно, весь роман построен на том, как Боев видит окружающий мир, что о нем думает, как оценивает происходящее вокруг, какие общие нравственные тенденции выделяет и на каких людских качествах заостряет внимание. Тем не менее, выбранный автором метод изложения событий, делающий главного героя постоянным собеседником читателя, является довольно нестандартным на фоне романов, описание событий в которых идет от третьего лица. Это позволяет быть в постоянном психологическом контакте с Боевым, узнавать обо всех его сомнениях, догадках, воспоминаниях, сожалениях, чувствах, страданиях. Надо признать, что автор ограничил эмоциональный мир Эмиля мрачными, серыми и в лучшем случае лирическими настроениями, при этом напрочь лишив его мечтательности, а его богатое воображение направив не на создание картин счастливого будущего, а на представление нелегких бесед с руководителями его разведывательной миссии.

Возможно, этот серый эмоциональный ряд был обусловлен авторским видением мира и жизни разведчика в частности. Именно поэтому роман кажется столь близким к повседневной реальности, он словно взят из нее, как ведро воды из морских волн, и может так же моментально раствориться в окружающем мире, если его туда "вбросить". Кстати, именно это и происходит в воображении читателя, который после знакомства с этой книгой совершенно не чувствует того отрыва от реальности, который часто происходит после прочтения романов, в большей мере основанных на вымышленной картине мира. Этот роман является частью повседневности, - дождливой, жестокой, полной убийств, коварства, хитроумных планов, страданий, расставаний, сожалений. Возможно, именно поэтому по его прочтении можно ощутить нечто вроде знаменитого катарсиса, то есть эмоционального очищения, которое испытывали зрители древнегреческих трагедий. Эта книга не уводит читателя в мир солнечных грез, а постоянно обливает его дождем суровой действительности, которая создается в романе Райнова безжалостными, низкими, жуткими людьми. Вот почему прочитать его надо, причем до последней страницы, до той самой сцены прощания Эмиля с Эдит на вокзале, которая ничего общего не имеет с приятным читателю счастливым концом, зато имеет очень много общего с жизнью, в которой даже довольные своим положением люди обычно хотят получить от судьбы еще больше и, не имея возможности удовлетворить эту потребность, тихо страдают. Действительно, нет ничего лучше плохой погоды, - ведь она очень честно отражает то состояние, в котором находится погруженный в повседневность человек, - и тем самым облегчает ему восприятие окружающего мира, который, как и его внутренний мир, окутан во время дождя серыми тучами, а не освещен ярким солнцем.

Источник: http://www.drivingidea.ru/VOK/VOK-4.html

Немалую роль в повествовании играют сны и видения Эмиля Боева, которые, как и в жизни, сообщают и герою, и читателю, какие мысли, образы и лица блуждают в подсознании смелого разведчика, терзают его совесть, не дают ему покоя, но, тем не менее, не могут проникнуть в его поток сознания тогда, когда оно активно работает и потому способно оттолкнуть тяжелые раздумья, печальные картины, мучительные воспоминания. Чаще всего сны и воображение рисуют ему встречи с руководителями его разведывательной миссии, во время которых Боев, как правило, вынужден то оправдываться, то защищать свои методы работы. В конце романа на таком совещании он и вовсе уже обсуждается, как погибший от рук злодеев из "Зодиака", то есть ЦРУ, во время выполнения опасного задания в самом логове врагов. Примечательно, что во время этих воображаемых бесед Боев слышит не столько похвалы, сколько критику. Учитывая тот факт, что на этих мысленных встречах он критикует сам себя устами своего начальства из разведки, можно сделать вывод, что главный герой постоянно недоволен собой. Такой критический взгляд на свои действия преобладает во всем его потоке сознания. Вся книга, состоящая из анализа Боевым собственных действий, написана в довольно самокритичном и нерадостном тоне, что выглядит несколько необычно, так как социалистическая пропаганда требовала представлять своих героев как рыцарей без страха и упрека, причем чаще всего побеждающих своих врагов и преодолевающих трудности, а не терпящих поражения и попадающих впросак.

"Хоpошо, - пpоизносит наконец генеpал, как бы пpеpывая какую-то свою мысль. - А сам-то ты как оцениваешь свою pаботу? - Оценка ясна, - отвечаю. - Оценка совсем плохая. Однако я включился в действие в тот момент, когда опеpации гpозил пpовал, и я мог сделать только то, что сделал." Таков типичный ход мыслей Боева, и он будет ему верен до самого конца романа, вплоть до той довольно непростой для восприятия воображаемой сцены в начальственном кабинете, на которой Боева уже не будет, но и после его условной героической гибели руководители сосредоточатся не на его бесспорных достижениях и достигнутых им целях, а на его ошибках, просчетах, заблуждениях. "Опять мне видится совещание в кабинете генеpала, на этот pаз без меня, ибо я уже не имею физической возможности пpисутствовать на каких бы то ни было совещаниях. Генеpал молчит, погpузившись в свои мысли, но это очень напоминает ту минуту молчания, хотя соответствующей фpазы никто не пpоизносил. - Да-а-а, - вздыхает наконец генеpал, из чего следует: что бы там ни было, а pабота не ждет, поpа пpиниматься за дело. - Дельный был паpень, хотя и фантазеp, - говоpит как бы самому себе мой шеф. - Отличный пpактик, - уточняет полковник, чтобы не говоpить, как я поpой недооценивал анализ и pазбоp опеpации. - Отличный пpактик, совсем как Ангелов, и так же как Ангелов... Он не договаpивает, однако конец фpазы всем ясен." И еще в таком духе: "Случай с Боевым несколько иной, - повтоpяет генеpал. - Боев пал пеpед самым финалом. Финал мог быть неплохой, но Боев пал, и положение осложнилось: пpавда, данных тепеpь у нас достаточно, и мы можем без пpомедления пpодолжить опеpацию. В этом заслуга Боева - пpежде чем идти на pиск, он позаботился о наследстве. Не увеpен, что генеpал скажет именно так, и вообще все это плод моего вообpажения, но то, что я позаботился о наследстве, факт, и тому, кто встанет мне на смену, не пpидется ломать голову над множеством загадок - он сpазу займется пpоведением опеpации, но не так, как я, а уже по-своему, так, чтобы финиш был победным."

Отдельную линию в повествовании составляют отношения Боева с женщинами. В начале романа это Анна Феррари, любовница Каpло Моpанди, чиновника венецианского отделения фиpмы "Зодиак". На описание мимолетного романа с Анной автор тратит довольно много времени. В конце романа это Эдит, - секретарша Боева, действующего под именем Мориса Роллана, которая на самом деле является сотрудницей разведки ГДР Доpис Хольт. Над своими подругами Эмиль частенько подтрунивает, и эти насмешки несколько осветляют в основном мрачноватый и угрюмый тон повествования. Однако, если в случае с Анной Феррари служебный роман развивается строго по плану, вращается в основном вокруг потраченных на нее денег и сосредотачивается на попытках выяснить все, что Боеву нужно узнать про деятельность Моранди, то такой же служебный роман с Эдит переходит для Эмиля в нечто гораздо большее. Эта женщина вызывает у него массу нежных чувств, которые особенно сильно разгораются в сердце болгарского рыцаря плаща и кинжала на дождливой улице во время страстного поцелуя, необходимость в котором была продиктована соображениями конспирации, и в момент расставания с Эдит, а точнее уже раскрытой разведчицей Дорис, на вокзале в самом конце книги. Становится ясно, что хладнокровный разведчик, тщательно планирующий сложнейшие операции и бесстрашно идущий на отчаянный риск, глубоко внутри прячет чувствительную и ранимую натуру, склонную к сентиментальным переживаниям, ностальгии, воспоминаниям о былом счастье, сожалениям о невозможности его вернуть. Через эти картины автор говорит читателю, что Боев - простой обычный человек, а не бесстрастный робот, который лишен способности чувствовать, страдать, мечтать, переживать.

Надо признать, что автор обошелся с Боевым очень жестоко, лишив его семейного окружения не только в зрелом возрасте, но и с самого детства. Из длинного отступления в девятой, - предпоследеней, - главе читатель в подробностях узнает, как тяжела была участь Боева с младых ногтей. Он вырос в приюте для подкидышей, но и этого оказалось недостаточно его коварной судьбе. Заработав честным трудом деньги на товарной станции, перегружая арбузы, юный Эмиль потом лицом к лицу столкнулся с прощелыгами-вымогателями, которые его избили и ограбили. Эти злоключения уже на заре жизни научили будущего разведчика действовать одновременно решительно и продуманно. "Наноси удаp пеpвым! Это неплохо, но лишь в том случае, если имеешь дело с тpусом или если одного твоего удаpа окажется вполне достаточно. Иначе ты pискуешь. Поpой пpиходится искать дpугой выход. Словом, умей не только наносить удаp, но и избегать удаpа. И все-таки, когда бой неизбежен, лучше нанести удаp пеpвым. Что я и делаю." Казалось бы, вдоволь хлебнувшему лиха на своем жизненном пути Эмилю нужно хотя бы в самом конце романа дать шанс обрести счастье, однако автор и здесь почему-то заостряет внимание на том, что Боев расстается с Эдит навсегда. Но если в книге она просто уезжает на поезде, оставив его одного на перроне, тем самым хотя бы теоретически давая шанс на новую встречу неравнодушных друг к другу шпиона и шпионки из братских стран соцлагеря, то в сценарии к фильму Райнов и в этой сцене обошелся с Эмилем совершенно безжалостно.

Стоящую на подножке движущегося вагона Эдит хладнокровно расстреливает из автомата Ровольт, - штатный палач "Зодиака", в самом начале книги раздавивший на "Бьюике" соратника Эмиля Любо Ангелова. Болгарские актеры изобразили этот момент уже действительно последнего расставания мастерски, и динамичный шпионский детектив превращается в яркую и сильную драму. Раненая Эдит, теряя сознание, все еще держится за поручень уезжающего вагона, а увидевший сцену расстрела Эмиль, имевший обыкновение носить с собой пистолет, не пытается отомстить Ровольту, отобравшему у него уже второго дорогого ему человека, а лишь бежит за уходящим вагоном, ловя последние мгновения жизни Эдит-Дорис, словно пытаясь забрать у жестокой судьбы хотя бы еще несколько секунд счастья, на которое его жизнь оказалась так безжалостно скупа. Остается только гадать, почему финал и без того мрачной истории автор-сценарист Богомил Райнов усугубил гибелью Дорис. Наиболее вероятным ответом на этот вопрос будет предположение, что необходимость в этом продиктовала традиция реализма, которая, судя по всей канве романа, тогда явно доминировала в жанровой палитре писателя. Стараясь как можно полнее передать мрак и ужас повседневности, Райнов, и не подумавший оборвать жизнь Дорис в романе, не пожалел ее в сценарии к фильму. Тем самым он действительно приблизил зрителя к суровым реалиям шпионской судьбы, и потому снятый по его сценарию фильм еще глубже погружает в полные драматизма будни разведчика, чем его же книга.

Источник: http://www.drivingidea.ru/VOK/VOK-3.html

Даже удивительно, как сильно этот роман напоминает знаменитые "17 мгновений весны" по манере героя погружаться в мир своих раздумий, сомнений, исканий и тревог. Возможно, причиной тому дух времени, так как семеновские "мгновения" были написаны всего годом позже, - в 1969-м, - и, несомненно, испытали на себе влияние тех же господствовавших в искусстве разведки методик. Правда, в фильме, снятом на основе романа Райнова, в котором он же и был сценаристом, долгие и непростые раздумья Эмиля Боева не передавались словесно, а лишь кратко и условно изображались с помощью драматических приемов, но и длится этот фильм не двенадцать серий, как "17 мгновений", а, судя по полуторачасовой протяженности, всего одну-две. Естественно, по этой причине в него не вошли многие важные сюжетные моменты, из-за чего киноповествование может показаться сумбурным, а не читавшему книгу зрителю - и вовсе непонятным, - однако в краткости тоже есть своя прелесть. Надо отдать должное актерскому составу этого фильма, в особенности сыгравшим Эмиля и Эдит Георгию Георгиеву-Гецу и Елене Райновой, сумевшим обогатить жесткий шпионско-детективный сюжет сильными лирическими чувствами и переживаниями.

Вторая глава романа начинается с анализа Боевым последствий гибели Ангелова и Конти. Он не питает никаких иллюзий по поводу хода следствия и сразу говорит, что оба преступления раскрыты не будут. Далее читателю сообщается, что и до каскада убийств Эмиль прекрасно понимал, насколько сложной и трудной была поставленная перед ним разведывательная задача. Устранение за короткое время сразу двух действующих лиц показало ему, что данная миссия ко всему прочему отличается и повышенной важностью, хотя Боев и не может понять, в чем именно она заключается. Он замечает, что в борьбе двух разведок убийство - это вовсе не обыденное дело, и даже называет такое мнение "выдумкой романистов". Напротив, в работе шпионов лишение человека жизни является крайней мерой, из чего следует, что убившие Ангелова враги стремились во что бы то ни стало избежать разглашения неких важных сведений. Именно этот страх перед возможным разоблачением побудил их убрать и Конти. В связи с этой решительностью в устранении мешавших им людей Боев не может понять, почему враги так великодушно оставили в живых чиновника из венецианского филиала "Зодиака" Карло Моранди, который вышел на связь с завербованным западной разведкой болгарским служащим, вручил ему радиостанцию и велел приступить к работе. Ведь Любо Ангелов считал Моранди единственной ниточкой, которая могла помочь раскрутить клубок вражеских замыслов.

Этот вопрос не дает покоя Эмилю, ради соблюдения секретности постоянно находящемуся в гуще туристических толп и потому вдоль и поперек изучающему достопримечательности Венеции. В конце концов он решает, что Моранди оставили в живых, дабы он послужил приманкой для разведчиков из соцлагеря, вполне возможно, еще ведущих в древнем итальянском городе свою деятельность. Надо признать, что в прозорливом уме Боеву отказать трудно, как и в изобретательности. Дождавшись отъезда Моранди в Женеву, Эмиль ради получения дополнительных сведений о нем просто-напросто закручивает роман с Анной Феррари, - любовницей Моранди. Пустив в ход щедрые подарки и водя свою новую подругу по роскошным ресторанам, он быстро вызывает расположение Анны и узнает от нее, что раньше Моранди наведывался по служебным поручениям за железный занавес. Довольно много внимания автор уделяет изложению хода мыслей Боева в процессе вербовки этой женщины. Из него видно, что болгарский разведчик уверен в том, что с женщиной легко завязать отношения, осыпая ее ювелирными украшениями и покупая ей в большом количестве одежду. При этом другие кавалеры Анны включая Моранди представляются довольно бедными и даже нищими мужчинами, не располагающими таким же упругим кошельком, как у Боева.

Не исключено, что в этой сюжетной линии кроется идеологический заказ на изображение западных мужчин неудачниками, не способными создать своим женщинам такие же роскошные условия жизни, которые могут появиться у них по мановению руки заезжих представителей соцлагеря. Надо признать, что реалии конца шестидесятых годов были несколько иными, и потому трудно себе представить, что рядовой житель соцстраны так легко закрутил бы роман с венецианкой, щедро потратив на нее большие деньги. Увы, не будь восточноевропейский строитель коммунизма разведчиком, имеющим в распоряжении солидный материальный ресурс для выполнения задания, он не купил бы итальянской даме даже пары дорогих туфель. Кстати, Боев тоже не спешит превращать свой роман с Анной в сказочный фейерверк и думает о том, как удержать потраченные на эту роскошную женщину средства в разумных пределах, чтобы "расход не превысил приход", хотя деньги при этом оставляет тут и там вовсе не свои, а государственные. Таким образом, автор не упустил возможности вольно или невольно подпустить в свой роман идеологического дымка и сквозь него показать, что жизнь в западных странах далеко не так легка и прекрасна, как могли подумать озлобленные социалистическими реалиями жители Восточной Европы и Советского Союза, читатели из которого явно тоже имелись в виду при написании этой книги.

Источник: http://www.drivingidea.ru/VOK/VOK-2.html