Рассмотрим самый невероятный случай – Александра Проханова.
По своему происхождению Проханов типичный шестидесятник, причем шестидесятник лежалый, второго или даже третьего разбора. Кончил авиационный институт, юродствовал в лесничестве. Карьеру начал в 60-е годы журналистом, пытался протиснуться туда, сюда – ничего не получалось. Горизонт загораживали спинищи талантливых конкурентов.
Пришлось карабкаться по спинам – свою карьеру Проханов начал с патриотических рулад по поводу провокаций на советско-китайской границе. Рулады у журналиста получались громкие, но корявые. Однако для начала сошло. Нахрапистый литератор пролез в Союз писателей и зацепился за хлебную тему – воспевание Советской армии. Отличия от других партийных агитаторов, которым ох как не хотелось ломаться на производстве, у Проханова были.
Во-первых, он воспевал не просто Советскую армию, а современную Советскую армию. Это было сложновато. Особых успехов у героев Афганистана не наблюдалось, да и цензура обрывала крылья дубоватым литполковникам напрочь. Крылья, положим, были мушиные, летать полковники не могли. Но жужжали. Чтоб не жужжали, крылья ампутировали пинцетом: «У вас на подводной лодке погибает от радиации мичман Жовтоблоченко. Подвиг комсомольца надо изменить – не от радиации, а от пожара, и не погибает, а получает ожоги средней степени тяжести».
Александр Проханов
Александр Проханов
Во-вторых, Проханов пошел в библиотеку и выучил несколько иностранных слов. Слова были красивые, но непонятные. Например «кибертроника». Такая терминология другими советскими агитаторами не употреблялась, литературные критики заговорили об особом прохановском стиле. На стиль надо было выправить бумагу «где надо», просто так выкаблучиваться не позволялось. «Не по уставу». Похоже, Проханов бумагу выправил. По «Голосу Америки» советологи стали говорить о «соловье Генерального штаба», советском писателе-милитаристе. Кроме советологов, Проханова, естественно, никто не знал – читающей публике он был совершенно неинтересен.
После перестройки Проханов, по понятным причинам, сильно обиделся и ударился в критиканство. Переход от «соловья Генштаба», пишущего графоманские агитки на брежневском бесптичьи, к оппозиционеру эпохи «расстрела Белого дома» вполне логичен. Понятен и общий посыл, и конкретное исполнение. Исполнение шло на соответствующем прохановскому таланту уровне: милицейские свистки, хриплый лай, базарные взвизги, петушиные панегирики. Тем не менее именно в это время к нашему герою пришел читатель. В эпоху Чумака и Кашпировского народ находился на стадии непуганых идиотов. В дело годилось все, и все давало эффект. Как известно, Чумак просто молчал пять минут в эфире. Верили. Проханов в «Дне» орал. Тоже верили. В ход шли масонские шабаши, происходящие в подземелье под Останкинским прудом, агенты ЦРУ, мировая закулиса, осьминогоподобные олигархи с определенной национальностью и неопределенной половой принадлежностью.
Всему этому безобразию противостоял постепенно покрывающийся пигментными пятнами второстепенный шестидесятник. В качестве ампилоподобного визжалкина Проханов отгрыз себе уютную норку в государственном сыре, и, казалось, сидел бы в ней хозяйственной мышью до второго пришествия. Тепло, сыро, вкусно. Ешь сырок, покрывайся пигментными пятнами хоть в три слоя, да время от времени попискивай «из глубины» про ужасы ельцинского режима и мировой жидомасонский заговор.
И тут произошел необъяснимый кульбит. Мышь из сыра сделала реактивный прыжок на грудь осьминогоподобному лондонскому олигарху. С места в карьер истинно русский патриот превратился в верного друга Бориса Абрамовича Березовского, общение дошло до уровня интимного шепота и предутреннего воркования. ДРУЗЬЯ. В общем, сидит адмирал Колчак, беседует с Георгием Валентиновичем Плехановым, как лучше обустроить Россию (тоже факт).
Надо сказать, что Проханов, как положено любому журналисту, пишет графоманские стихи. Для смеха приведу образчик. Из «доберезовского периода»:
Играет Березовский в казино,
Танцует с кастаньетами Гусинский,
Потеет Ходорковский в бане финской,
Все русское добро в Манхэттен свезено.
Стоит Россия в продранной рубахе,
И держит русский голову на плахе.
Блистает в воздухе чеченская секира,
Блестит алмаз еврейского банкира.
С тех пор как у меня на сердце лед,
Мне другом стал один гранатомет.
Лети, лети печальная граната,
За Терек, за Дунай – до штаб-квартиры НАТО.
Благослови меня, владыка Иоанн,
Чтобы накрыл меня спасительный туман
И я проник к Басаеву на базу,
Что сразу возле дома ЛогоВАЗа.
И пусть враги услышат чутким ухом,
Как я пускаю преданную «муху».
Жужжи, жужжи, веселая шалунья,
Пусть враг не доживет до новолунья.
Пусть разлетится, как гнилая ваза,
Лепной дворец приемов ЛогоВАЗа.
И я исчезну, грозный аноним.
Так мы Москву от взрывов сохраним.
Пусть Березовского коснется «муха»,
И сразу у него пройдет желтуха.
Все это замечательно. Можно сказать, что Проханов – продажная сволочь, графоман и подлец, способный за энную сумму сделать что угодно и в любой последовательности. Но этому предположению есть некоторые возражения. Ведь Александр Андреевич является представителем советского истеблишмента, занимается политической деятельностью, вхож в высокие кабинеты. В СМИ он подается как «сложная противоречивая фигура». Гельман прав, кульбиты Проханова никак не выделяют его из среды столичного политического и культурного бомонда. Да и возраст 65-летнего человека, как говорится, «солидный». Очевидно, речь идет не только о рефлексах слюноотделения, но и о некоторой системе взглядов, можно даже сказать, мировоззрении. То есть Проханов может целовать руки Брежневу, орать в мегафон на митинге черносотенцев, играть в имении англороссийского олигарха в крикет и при этом оставаться самим собой. Все это лишь разные проявления одной и той же личности (и личности, на мой взгляд, не то что простой, а прямо-таки одноклеточной).
Александр Проханов (фото ИТАР-ТАСС)
Александр Проханов (фото ИТАР-ТАСС)
Положим Проханова на предметное стеклышко микроскопа и покрутим окуляр.
Дедом Проханова был один из активнейших членов английской резидентуры в Российской империи Иван Степанович Проханов. Господин Проханов тоже был издателем газет и журналов, за систематическую антигосударственную и антицерковную деятельность выслан царем в родную Англию. Там окончил богословский колледж в Бристоле. В 1898 году Проханов вернулся в Россию, с места в карьер развернул широкомасштабную подрывную работу. Через Бонч-Бруевича Проханов осуществлял контакты с большевиками, вскоре стал главой баптистов России и одним из шести вице-председателей их Всемирного союза.
В 1914 году как прямых пособников Германии, членов социалистических подрывных организаций и немецких шпионов Проханова со товарищи немного прижали. С согласия, одобрения и по прямому совету Англии. Дело в том, что перед войной англичане всячески провоцировали немцев на войну с Россией, большое число пробританских организаций работало с Германией в самой тесной кооперации. Но как только Германская империя купилась на покупку, ей тут же пришлось иметь дело с единым англо-франко-российским фронтом, а многочисленные пособники немцев в тылу России и Франции были заблокированы Англией за одну неделю. Могущественный прогерманский (а на самом деле пробританский) Интернационал даже не пикнул.
Что делал Проханов в 1917 и далее, думаю, объяснять не надо. Впоследствии российские баптисты выдумали себе «репрессии» и слезно рыдали примерно в таком ключе:
«VI Всероссийский съезд христианской молодежи с участием Ивана Проханова собрался в 1921 году в Твери. Едва участники приступили к намеченной программе, как 5 мая по доносу священника местного православного прихода Виноградова, пробравшегося в Тверскую Губчека в качестве следователя, были арестованы 42 участника съезда. 30 человек были вскоре освобождены, а 12 (в том числе и Проханов) переведены в лагерь принудительных работ на срок от одного до трех лет. Но через три месяца центральные власти освободили и их».
Оцените уровень подлой демагогии: «Священник пробрался в доблестную ВЧК и оклеветал верных ленинцев». «Подверглись чудовищным гонениям, в 1921 году три месяца провели в заключении». Ужасы.
В 20-х годах агент ОГПУ Проханов активно разлагал русскую церковь, сотрудничая с «живоцерковниками». Спокойно разъезжал по Европам и Америкам. В 1928 году, находясь в Канаде, Проханов решил в СССР не возвращаться, при этом ПРОДОЛЖАЯ быть одним из наиболее активных и влиятельных советских протестантов.
В своих ЗАРУБЕЖНЫХ мемуарах Проханов, первый президент Всероссийского совета евангельских христиан-баптистов, писал:
«В основе политики большевиков в отношении религиозных организаций была свобода для всех, за исключением тех групп и священства, которые участвовали в политической оппозиции новому режиму. Одним из первых шагов советского правительства был декрет об отделении церкви от государства. В соответствии с провозглашенным декретом православная церковь теряла финансовую поддержку государства... Миллионы рублей были изъяты из церковных касс, и это подорвало средства существования Священного синода, Духовной академии и других церковных институтов. Большинство священников были удалены от служения... Таким образом, низвержение православной церкви было значительным достижением, главной базой религиозной свободы...»
Что касается Проханова-внука, то его родители были фанатичными молоканами, сам он тоже принадлежит к этой конфессии, хотя на религиозные темы высказывается туманно. Туманно, но красноречиво:
«Только редкие люди, возвращаясь к Господу, открывают перед Ним свои натруженные, изрезанные ладони, и там, среди глины, праха, мерзости, запекшейся крови, сверкнет малая частица истинно драгоценного, угодного Господу опыта. Тогда Господь Бог возьмет эту частицу, скажет своему агенту: «Спасибо, раб Божий Александр. Отдохни теперь».
Проханов вовсе не провинциальный щелкопер. Это «агент Бога», потомственный член советской элиты. Только надо понимать, к
