Серия «В зоне логических аномалий»

Тупые хамоватые ублюдки захватили всё пространство, нормальные люди поуходили, теперь про Я.ру и ЯО можно только почитать в воспоминаниях.

Ещё был проект Народ.ру. Конструктор и хостинг сайтов. Вот здесь дизайн был предельно аскетичный. Тоже почил.

Очень интересный сервис Яндекс-рейтинг. Это был "рейтинг" блогов и сообществ. Когда-то я создал на Я.ру некое тематическое сообщество. Позже, перестав посещать Я.ру, создал общество с той же тематикой на Другом Ресурсе (ДР). Численность участников сообщества на ДР быстро превзошла численность аналогичного сообщества на Я.ру, и материалов в нём было раз в десять больше... но в "рейтинге" Яндекса "их" сообщество имело номер раз в десять меньший. Но не это самое гнилое.

Строчкой выше моего сообщества на ДР было "сообщество" "Иваны Грачёвы, вспоминающие родство". Там был всего один участник, и ни одной буквы материалов. Но на строчку выше!

У меня численность участников росла по 4 человека в день, появлялись новые материалы, а у Иванов Грачёвых, которых было всего один, и ветер не дул, но место на строчку выше он удерживал месяца три.

Да, я уже понял, что этот "рейтинг" - просто бессмысленный набор букв и цифр, но было чертовски интересно, когда же мне удастся обогнать это мёртвое сообщество. Иногда нас качало то на 3-4 строчки вверх-вниз, но мёртвое общество неизменно было строчкой выше. Не знаю, существует ли этот "рейтинг" ныне, даже неинтересно.

Был ещё проект Яндекс-Дзен и Яндекс-кью. Дзен оказался полным говном, и продан, Кью накрылось. Всё, что можно записать Яндексу в актив, это почта и поисковик. И вот, вчера, пытаясь зайти в почту, я нарвался на такое:

Никаких кнопок-крестиков, чтобы это непотребство убрать. Кнопка "войти" ведёт не в почту, а на страницу регистрации нового ящика. Входа в почту нет.

Приехали!

С приёмной всё просто: подсоединяете приставку, включаете в ней нужный режим, и выводите антенну на максимум принимаемого сигнала. С передающей сложнее: один человек стоит у премного устройства, смотрит на приставку, и сигналит тому, что у передатчика, что делается со стрелкой.

Есть такое выражение: идея лежит на поверхности. Об идее удлинителя, чтобы дотягивался от приемника до передатчика, можно сказать и так, но это почти ничего не сказать. Если вы позанимаетесь маленько такой юстировкой на передатчиках, данная идея постучится вам в теменную кость.

Во время учебных сборов я эту тему поднимал, и получил результат, что из семнадцати зон управления на четырёх такой удлинитель сделали, на остальных пытались, но не сумели. Удручающий показатель, ибо по уровню сложности это задачка для седьмого класса общеобразовательной школы.

Вот и разгадка: Прощельчук пытался однажды такую приблуду замутить, да толку не хватило. И конечно, известие, что кто-то взял и сделал, было болезненным ударом по его гиперсамомнению.

Чтобы унять кипиш, я спросил Прощельчука, как ему поработалось на монтаже кабельного телевидения. В предыдущую встречу он сетовал, что его туда отправили на подмогу его работодатели.

У детей и недоумков внимание переключается мгновенно, и вот мы уже слушаем увлекательный рассказ, сколько говна они с напарником сделали кабельщикам. В частности, проложив несколько трасс, они обрезали сантиметров по 30 с концов, в результате концы не доставали, куда надо, и они уверили главного инженера, что он неверно вычислил длины, ха-ха-ха, смешно.

Чудесное обретение ключа

Для того, чтоб хоть что-то
в этом понять,
нужно знать тайный пароль.

Майк Науменко

А вскоре в ходе работ на периметре вдруг выяснилось, что один провод положен не по уму. И это провод тревожной связи. Разрыв этого провода влечет сработки, поэтому я предупредил караул и стал отсоединять, чтобы переложить. Отсоединил, и... ничего!

Так, неисправность в пульте. Неисправность тревожной связи должна устраняться предельно оперативно, поэтому все побоку, занимаемся ею.

Достаю из пульта соответствующую плату, смотрю. Всего в системе «Ночь-12» шесть линий тревожной связи. Шесть совершенно одинаковых схем расположены на двух платах, по три на каждой.

Смотрю я на интересующий меня блок, и что вижу: одно сопротивление в нем явно перепаяно. Да, кто не знает – в пайке тоже есть такая штука как почерк. И перепаянная деталька видна сразу. Смотрю номинал этой детальки, и двух соответствующих в других блоках, и на этом поиск неисправности заканчивается. Перепаиваем сопрот на нужный, и всё работает.

Воистину, это был ключ ко многом загадкам. Цель визита Прощельчука предельно прояснилась. И ещё очень многое стало понятно.

Тут я и понял, как получилось, что совсем недавно прекрасно настроенная система в одночасье оговнилась, почему Прощельчук предостерегал от лазания в пульт, что за солдат портил систему после регламента №2, почему Винни-Пух отказался принимать должность техника, и какой у нас пульт благодаря Прощельчуку – глючный и лажающий.

Фишка в том, что поблизости расположен Комбинат. Неважно, что он выпускает-производит, главное, у него очень большая протяжённость основного ограждения на нескольких периметрах, по каковой причине имеется много пультов, и все на тот момент были «Ночь-12».

Беседа с фурией

– Когда Прощельчук возникал последний раз, он в пульт лазил? – на стеллочкиной мордочке отражается интенсивная мыслительная деятельность: признаться или позапираться?

– Надо сказать правду – поясняю я, и она, мелко моргая своими кукольными глазками, скромно отвечает:

– Он сказал: «надо попробовать».

– Дома пробуйте, извращенцы – ору я – а здесь пост боевого дежурства, в тех, кто пробует, полагается стрелять – затем, уже спокойнее: – как видим, молчать ты умеешь, так вот, впредь я слышу от тебя только доклады по состоянию аппаратуры и ответы на мои вопросы. Если кто-то, особенно Прощельчук, лезет в аппарат, докладываешь мне предельно оперативно. И больше я от тебя ничего не слышу. Береги дыхание, пригодится, когда говно начнёт с головой скрывать.

Патроны

– Василь Иваныч! Патроны кончились!
– Но ты же коммунист, Петька!
И пулемёт застрочил вновь.

Старый анекдот

Освещение периметра деградировало. «Пятёрка» располагалась на берегу лимана, и на береговой стороне, естественно, всегда была повышенная влажность. Патроны ржавели, лампочки не контачили. Я докладывал ситуацию Бушинскому, ответом была идиотская усмешка. Ситуация ухудшалась, давление на меня росло.

Приходил Хозяин (какая честь! обычно он вызывает), и пародируя Альфреда, пародирующего артиста Ульянова, играющего маршала Жукова, пытался что-то внушить. Попытался объяснить ему, что вообще не имею квалификации электрика, и что на ЧАВО у меня забот выше крыши, что тут фалломорфирует от безделья электрик 5-го разряда, не грех напрячь его работой, но этому клоуну стало неинтересно.

Но забавнее всех вел себя Обезьяненко. Он пытался всем доказать, что мне просто лень лампочки поменять, вот и пудрю всем мозги. Первый довод был такой: «Я вообще не понимаю, что может случиться с патроном». Можно ли принимать во внимание то, что ОН не понимает?! Не позорился бы, инженеру-механику следует знать, что такое коррозия металла.

Второй довод: на первом и втором участках с освещением порядок, и это потому, что там забор низкий, и лампочки, освещающие внутреннюю КСП, легко достать с внешней, а вот на береговой стороне забор высокий, «внутренние» лампочки с внешней КСП не достать.

Ему объясняли, что на пятом участке тоже забор высокий, но к освещению претензий нет, а по берегу оно и с внешней стороны плохое, а фишка в том, что за год до прихода Обезьяненко на службу, лейтенант Карлсон надыбал мешок патронов, их как раз на первые пять участков и хватило.

Обезьяненко перестал повторять свои дурацкие доводы, только твердил, как попка: «Там только лампочки надо поменять!» А казалось бы, чего проще: взяли лестницу, три лампочки, пришли на береговую, возьми и вкрути эти лампочки в те плафоны, которые я укажу. Даём команду на включение освещения, и...

Загорелись бы эти лампочки ясным светом, я бы тут же ему рапорт о снятии с техников написал, не загорелись – засунь язык в жопу, жертва вивисекции.

Особое раздражение вызывает, что он порол чушь, вообще не зная реального положения, и пытался внушить её мне, который знал, как никто другой. А дело было так: в каждый неисправный патрон была ввинчена исправная лампочка. Хотя бы для того, чтобы когда с неба упадут патроны, и их надо будет монтировать в авральном порядке, ещё ящик лампочек не переть через полпериметра.

Так что, господин Альтернативно Одарённый, там надо было только патроны заменить.

Следствие вели...

Сейчас я разберусь как следует,
и накажу кого попало.

А в отношении меня вскоре началось служебное расследование. Началось с того, что Смоук прогулял несколько дней подряд, а едва выйдя на службу, сходу обнаружил на периметре злостный непорядок, и тут же доложил о находке Бушинскому. Бушинский доложил Хозяину, он и назначил расследование.

Кто последним прикасался к участку? А угадайте с трех раз, если кроме меня в отделении кто в запое, кто с похмелья, кто очередную телеантенну делает. Я возьми, да и дай письменное показание, что участок комбинированный, и отключение одного отдельно взятого датчика на нём невозможно.

Но Хозяин оказался не так прост, и командировал в военкомат к Прощельчуку доверенного офицера. Да-да, великий спец связи, электроники и ЧАВО теперь бумажки перебирал. Прощельчук этого офицера на дух не переносил, но узнав, что копают под меня, оказал всяческую поддержку, и нарисовал схемку, как это можно сделать. Довольный Хозяин объявил мне строгий выговор.

Смоук за прогулы отделался словесным нареканием.

История, должен сказать, презабавная. Начать с того, что жизнь солдата регламентирована двумя нормами – устав и понятия. По уставу Смоук был обязан доложить о находке непосредственному начальнику, то есть Лёвке. По понятиям, обнаружив непорядок на периметре, следовало его устранить, при невозможности устранить одному (самому), следовало обратиться к товарищам, а не бежать к командованию. Реальное же его действие уставом квалифицируется как нарушение субординации, понятиями – как стукачество. Не понимать этого он не мог.

Далее: если уж пошло расследование, оно с самого начала должно было выяснить, как, что, где. И все эти разъяснения должен был дать Смоук, как заявитель и специалист. А так получилось, что мне влепили строгач из-за того, что Смоуку что-то показалось, чётко объяснить что, он не смог, Прощельчук заверил, что подобное возможно... Юристы называют это отсутствием доказательств, оно является достаточным основанием для прекращения дела.

И это дело следовало закрыть и забыть, но не для того его фабриковали. Любого проходившего мимо, да решившего заглянуть на пульт «на огонёк», туда не пустят. Прощельчука Стеллочка пустила получив на то приказ Бушинского... Чего непонятного, Бушинский со Смоуком, заслужившие взысканий, перевели стрелки на меня, а Хозяин, тот ещё клоун, по неведомым соображениям им помог.

Тонкости руководства

В мастерскую ввалился Обезьяненко, и тряся губой озвучил решение: поделить всё хозяйство ЧАВО на сферы ответственности между техниками. Я уже не сомневался в намеренном вредительстве. Бушинский вызывал меня из отпуска сгоревшие лампочки на периметре поменять, никому другому поручить не решался.

Это что, если ответственный за емкостные уйдёт в отпуск, заболеет, запьёт, к емкостным неопределённое время никто не прикоснётся? Кстати, кто это будет? Кевин? Чудесно! Маразм крепчает! Вот что значит, люди не на своём уровне: командуют ротой, а норовят покомандовать отделением, и здесь чудят. Для их умственного развития существует одно звание – рядовой, и не в технической службе.

И всё же командирам нельзя отказать в последовательности действий: старшим техником назначили не того, кто понимает в работе аппарата, работу электрика возложили не на того, у кого имеется соответствующая квалификация, вот и ответственным за емкостные назначили того, кто не может научиться их настраивать.

А способ командования техническим отделением с высоты командира роты предельно прост: назначаешь командиром отделения толкового мужика, и всё. А если назначил кадавра, приходится самому командовать за него, а поскольку сам ни хрена в этом не понимаешь, вот и смешишь народ.

Спокойный отпуск

Еле вырвался в отпуск, уже осенью. Никак не отпускали. И после этого кто-то будет уверять, что я много о себе думаю. Все в отделении сходили когда хотели, а мне такое недоступно. Уходя я конкретно предупредил: если меня снова вызовут лампочки менять, Лёвке ефейсо разобью. Не вызывали, отпуск прошёл спокойно.

Вернувшись из отпуска, я тут же получил предложение написать заявление об освобождении от должности техника, что и сделал. Надоело работать за троих уродов, да ещё и капризульки командиров (тоже уродов) исполнять. Правда, должность называлась «техник ЧАВО», а я написал: «прошу освободить от должности электрика», но это никто и не заметил.

А на моём месте уже работал электрик, Пашка. Через некоторое время Обезьяненко попрекал меня тем, что Пашка лучше справляется с обслуживанием освещения. Тут я заподозрил, что замкомроты у нас примат большого ума, если видит информацию к размышлению в наблюдении, что электрик пятого разряда с десятилетним стажем справляется с работой электрика лучше человека, на электрика не обучавшегося и никогда им не работавшего.

По моему простецкому разумению, так и должно быть, особенно если принять во внимание факт, что я разрывался между освещением и ЧАВО, а Пашка занимался только освещением.

Так в отделении ЧАВО стало два электрика, хотя работы нормально на одного, остался всего один примат, умеющий настроить приёмное емкостной, и никого, кто понимал бы в системе в целом. Воля начальства способна творить чудеса, но чудеса эти зачастую бывают нелепы.

И в этом ещё предстояло убедиться.

Бушинский разъяснил, что со службой у меня ничего не меняется, просто на ЧАВО я теперь на птичьих правах, как раньше Кевин. Очевидно, это был тонкий политический ход: молодой начальник Лёва крепко проигрывал рядом со мной в компетентности и авторитетности, но убрать меня из технического отделения означало резко снизить его профпригодность.

Бледный Поганец

Приехал старый знакомый – Бледный Поганец. В полку он был техником в звании прапорщика, и учился заочно в политехе. При передаче рот в СИД УВД его сократили, и диплом он защищал безработным, но при деньгах, а чуть позже в СИД пришло новое штатное расписание, где была ставка главного инженера ЧАВО, он её шустренько и занял.

Ещё в полку было двое рядовых контрактников, понимавших побольше него, они тоже дёрнулись на новые вакансии, но не прошли медосмотр по зрению. Смех, в одном министерстве на одни и те же должности разные требования. Вакансии, конечно же, заполнили, и со зрением у новых бойцов был порядок, а вот с умственным развитием...

Сверкая новенькими лейтенантскими погонами, Поганец представился новым инженером ЧАВО управления, и провёл регламент номер два. Сработок меньше не стало, но был в этом деле интересный моментец: три неработавших участка емкостной заработали от простого кручения потенциометров. Я-то думал, дело в выгоревших деталях, а там просто регулировки были закручены в ноль. Полтергейст? Телекинез? Короче, чёрт знает что.

Потом он припёрся в аккумуляторную и начал рассказывать сказки о состоянии дел на других зонах, внушая нам, как у нас всё плохо. С последним я соглашался, а сказочки его разоблачал легко и просто, основываясь на курсе физики за восьмилетку. Он явно злился, но сносил это стойко.

Ещё он прочитал лекцию о тенденциях развития средств ЧАВО, главной мыслью здесь было, что дело идёт к внедрению компьютерной техники, похвастался даже, что они в Сан-Фиерро получили экспериментальную систему на основе микропроцессора, и никак не могут смонтировать. Какие молодцы!

Очередное пополнение

Таращенко ушёл ротным на «девятку». Вместо него материализовался капитан Обезьяненко. Дедушка его был шимпанзе, модифицированным по методике профессора Преображенского, а бабушка – героем Мордора. От дедушки он унаследовал фамилию, форму черепа, и болтающуюся при ходьбе нижнюю губу, а от бабушки – принадлежность к привилегированному сословию.

Когда-то он жил в Золотой Орде и служил личным водителем крупного военначальника, но вдруг, словно по злому заклятию оказался в провинциальном Зурбагане, в гражданском статусе... Но, похоже, злые чары потихоньку рассеивались, и он аттестовался в зоновские офицеры, да сразу, не имея опыта командования даже отделением, в замкомроты.

Всем своим поведением он выражал: «Вы здесь, конечно, ни хрена не умеете работать, и не представляете, как это, но вам чертовски повезло, теперь у вас есть я, я научу, вы, главное, меня слушайте.» Ещё у него была привычка, толкая речь, естественно, бред, прерваться и спросить: «Ты слышал, что я сказал?»

Лично я на такой вопрос всегда с готовностью отвечал: «нет», и он начинал по новой, с нечеловеческой точностью воспроизводя только что произнесённую чушь.

Пюпитр

На тупость приказа ответим скоростью исполнения!

В карауле смонтировали новый пюпитр для разряжания оружия. Соответственно, мне поступила команда смонтировать на нём освещение. Подхожу, прикидываю, куда должно светить, выбираю место для плафона, откуда подтянуть провода, и тут поступает новая команда – получить оружие и заступить в оцепление. Получаю, заступаю, стою до вечера как пугало с «калашом». Вечером иду сдавать оружие, тут Обезьяненко навстречу:

– Ты освещение над пирамидой смонтировал? – Почему-то он называл пюпитр пирамидой. Очевидно, в силу интеллектуального развития.

– Нет – говорю – я же в оцеплении стоял – и показываю автомат для убедительности.

– Это всё отговорки! – заявляет бравый командир.

Не, ладно бы не он меня в оцепление ставил, ладно бы всё это наедине, а то ведь на глазах доброго десятка человек. Разумеется, событие стало фольклорным в караулах.

На следующий день я смонтировал злосчастный плафон, и с неделю всё было как обычно, средней паршивости, но вдруг, как черт из табакерки, возник Обезьяненко и возопил: «Ты чего плафон над пирамидой повесил где-то сбоку, середину определить не можешь!?»

Приказ начальника – закон, иду и перевешиваю. Я такое развитие предвидел, и сделал позади пулеулавливателя петельку из провода, чтобы не наращивать, когда сыщется мудрый, умный, думающий, аналитический командир.

Со следующего утра ко мне началось паломничество начкаров, с одним и тем же диалогом:

– Ты зачем плафон перевесил, нормально же было, а теперь ничего не видно!

– Приказ Обезьяненко, все вопросы к нему.

Дня через три Обезьяненко подошел ко мне, и повернувшись на 135°, процедил сквозь зубы: «Перевесь светильник, как было».

Перевесил, но петельку оставил. Командиру роты полагается два зама, одно место пока вакантно.

Проверка работоспособности

И тут грянула внезапная проверка работоспособности.

У меня аж случился приступ ностальгии. Как сурово когда-то контролировал работоспособность ЧАВО Бушинский! Помнится, несчастного Серёгу заставлял по-пластунски ползать по КСП! А потом более чем за год было всего две проверки, и обе полковые, ротный не провёл ни одной, самой выборочной. И  почти всё это время из одиннадцати емкостных участков три не работали.

А тут Бледный Поганец провёл регламент номер два, хорошо ли, плохо ли, всё заработало, и пожалуйста, проверка, да ещё и с элементами зрелищности: толпа разнокалиберных начальничков, войсковая радиостанция... Небольшой парад, да и только.

Учебные сборы

Внезапно прилетела весть: будут учебные сборы ТСО на базе нашей колонии. Ну, думаю, наконец-то начальство узаботилось нашим профессиональным уровнем, чему-то нас системно поучат.

И вот настал день, с разных колоний понаехало народу, расселись в классе. Входит капитан, представляется, начинает рассказывать...

Ущипните меня скорее, это точно не сон? Капитан на полном серьезе преподает нам основы биолокации – лозохождение.

Сижу и одуреваю: тут больше половины народу не владеет элементарными профессиональными навыками, а специально приехавший инженер впаривает нам какую-то антинаучную чушь. На большинстве зон аппараты работают через пень-колоду, а техники тратят время не пойми на что.

Но деваться некуда, два дня страдали еердой, ходили как клоуны с гнутыми проволочками. Чудесные были сборы, запомнились.

Месть Обезьяненко

Чуть не каждую ночь меня вызывали на периметр, поскольку ломалось то одно, то другое, а телефон в отделении был у меня одного. По этому поводу Бушинский выдал такое решение: Если был ночной вызов, я могу выйти на службу на час позже. Хорошо, так и делаю.

И вот однажды иду так, и догоняю всех техников, плетущихся в том же направлении. И Обезьяненко стоит у входа в мастерскую как вратарь. Требует объяснительные, пишем, через пару дней я получаю взыскание. Если бы взыскания получили все, было бы относительно понятно: командование борется за дисциплину, я попал под общую раздачу. А так всё абсолютно понятно: Обезьяненко отомстил за свою же дурость.

Бушинский на мой вопрос только руками развёл: мол, так получилось, что поделаешь...

Тонкости настройки

Весной снова приехал Бледный Поганец, снова стал настраивать «Ночь». Затеплилась надежда, что после новой настройки всё заработает не только в принципе, но и хорошо. Проведя настройку он нагрузил нас с Кевином задачкой пройти по периметру и произвести стандартное воздействие на все емкостные, на каждое плечо.

Фишка тут вот в чём: исполнительное устройство имеет регулировки чувствительности на плате, упрятанной в корпус, и эту настройку проводит специалист, да ещё и не любой, особо аттестованный. А на панели натыканы дополнительные, операторские регуляторы, позволяющие чуточку понизить чувствительность каждого участка в случае непогоды, и крепко повысить... хрен знает, зачем. На каждом таком регуляторе имеется круговая шкала от «1» до «10», постоянно держать полагается на «3».

Наша задача состояла в том, чтобы производить стандартное воздействие, а Бледный будет на пульте смотреть, при каком положении операторских регулировок будет срабатывать каждое плечо. Связь по внутреннему телефону, запись результатов доверяется нам.

Делаем, и видим, что на всех участках одно плечо срабатывает уже на «1», другое – только на «5». А по моему кургузому соображению должно быть так: На «3» срабатывает, на «2» – нет. И только это можно называть хорошей настройкой. А то, что он тут накрутил, настройкой называть в принципе нельзя.

Поэтому я ожидал, что наш спец сейчас схватится за голову, и примется всё перестраивать, но нет, ничего подобного, глянул в бумажку, и повелел держать постоянно на «5». Разумеется, никто это распоряжение и не подумал выполнять, держали на «3», для участка, который при стандартном срабатывал уже на «1» и это чрезмерно, сработок было выше крыши.

Пришлось срочно осваивать и эту премудрость, и втихую приводить настройки к норме. В следующий приезд этого болвана, когда он снова полез в аппарат, я спросил с невинным видом, почему бы нас не обучить настройке исполнительных. Получил длинный водянистый ответ, намекающий, что это чертовски сложно. Ну да, по два потенциометра на каждое плечо, где уж нам разобраться!

Вот так и становимся всё умнее. После того, как этот дрищ испортил всю мою настройку, пришлось шевельнуть мозгами, как облегчить себе жизнь. Настроив всё повторно я снял значения напряжения с движков потенциометров, и свёл в таблицу.

Когда эта ошибка природы в очередной раз приехала настраивать систему, а делала она это едва ли не ежемесячно, надеясь, видимо, обрести высочайший уровень непрерывными тренировками, вряд ли она успела дойти до автовокзала к моменту восстановления status quo.

Лёвкины похождения

С неделю мы работали без Лёвки. Ротный явно что-то знал, но на наши вопросы только шизоидно ухмылялся. Наконец наш начальник появился, трезвый, исхудавший и какой-то ошалевший. Некоторое время он молчал, то глядя в одну точку, то озираясь по сторонам, затем всё же включил звук.

Штука в том, что ему не жилось нормально с женой. Много раз они сходились-расходились, иногда даже официально, и новостью для нас это не было, и вот его благоверная опять подала на развод. Суд был назначен на понедельник, Лёвка, как полагается, заранее получил повестку, и уведомил Бушинского, а в понедельник, поскольку не на службу, хорошо опохмелился, и явился на суд под злыми чарами.

В результате получил пять суток ареста за оскорбление суда, которые и отбыл от звонка до звонка. Надо сказать, в участке он был частым гостем, ибо любил ночами гулять с хмельной компанией по улицам. Однажды с ним приключился форменный анекдот. Шел с приятелем по ночной улице, и подбрасывал монетку.

Подбросил-поймал, подбросил-поймал, подбросил... монетка отскочила от ладони в витрину магазина, витрина естественно, под сигнализацией, так старший техник охранных устройств через них и пострадал. Ночёвка в вольере для него была делом будничным, но пять суток в КПЗ выглядели как бесспорное достижение.

Немалое время он посвятил описанию ужасов ордынских застенков, затем высказал плаксиво: «Бабу мою увидите, передайте: я через неё сел, я её и… и.. а-а...» – махнул безнадежно рукой.

«Ну вот, теперь у нас начальник с тюремным стажем, развитие налицо» – констатировал я, давясь от смеха. Прямо скажу, я ожидал давно назревшей кадровой перестановки, и как вы уже догадались, напрасно.

Но телевизор не захотел качественно принимать каналы в помещении пульта, и наш технический гений стал искать способ исправления этой нестыковки. Пульт и аккумуляторная располагались в двух башнях, возвышавшихся над зданием, где много чего размещалось. Над аккумуляторной соблазнительно возвышалась телеантенна...

Прощельчук вышел на основную крышу, и обнаружил бесхозный полевик, один конец которого располагался возле пультовой башни, а тело устремлялось в сторону аккумуляторной. Решение созрело мгновенно. Не помешал бы ещё бойкий исполнитель, чтобы не лазить на башню самому.

И тут нечистая сила принесла на пульт Гришку.

Гришка

Гришка был питекантроп, выращенный генетиками из откопанной археологами кости, и пристроенный на зону в порядке эксперимента по социализации. Морда его всегда выражала экспрессию рвотного позыва. Поэтому я держался от него подальше, неровён час… А вот у Прощельчука завязалась с ним тёплая дружба. Возможно, потому, что Гришку жена (она же Лёвкина сестра) иногда выгоняла из дома, и он ночевал в аккумуляторной.

Работал он собаководом, да ещё и в одной смене с Белоснежкой. Проходя по периметру, он привязал собаку к ограждению, и зашел на пульт на огонёк. Тут только его и ждали. Прощельчук дал ему задание пройти по указанному проводу, и узнать, куда он ведет. Гришка с энтузиазмом кинулся исполнять. Не сказать, что на крыше было уж очень много проводов, но дураку запутаться хватило.

Скоро у Гришки в руке оказался другой такой же провод. Несомненное преимущество нового провода перед старым состояло в том, что проходил он через крышу аккумуляторной, точно под мачтой телевизионной антенны, в то время, как старый вёл… что пристали, не удалось выяснить, куда он вёл, но об этом чуть позже.

Итак, Гришка вспорхнул с крыши КПП на крышу аккумуляторной, и обнаружил на проводе скрутку, прямо, где надо, прямо, как по заказу… Доложил о такой удаче вниз, получил «добро»...

Мастер

На этом я разрешил не продолжать, надоело. И так было ясно, что когда Гришка рвал скрутку, произошла сработка, чему Прощельчук не придал ни малейшего значения, мало ли их было на его веку, а потом они вернулись на пульт, и увидели, что пока они трудились на благо, в аппарате что-то злостно сломалось...

Кадавр с нескрываемым облегчением скрылся в желаемом направлении, а Лёвка резко озаботился вопросом, куда же ведёт полевик, с которого его зять начинал свой поиск. Он сделал три попытки, и все три раза приходил к злосчастной антенне. М-да… Я-то думал, орки превосходят в развитии гоблинов и питекантропов, а Лёвка так тормозит, да ещё при свете дня.

Я сходил в аккумуляторную, принёс телефонную трубку, подключил к злосчастному полевику. «Всё уже знаем – сказал голос невнятной гендерной принадлежности – не отчаивайся, чем-нибудь, когда-нибудь это закончится». Я выдал трёхэтажную конструкцию, и рывком отсоединил трубку. «Вот и я о том же…» – прогнусавил ошивавшийся неподалёку Лёвка.

После Стеллочка и Белоснежка уверяли, что я должен уважать Прощельчука за то, что он субботу и воскресенье проторчал на пульте. Вопрос, не стоит ли уважать меня, поскольку справился с проблемой за 15 минут, они находили нескромным.

Нет, уважать надо недоумка, которому за два дня даже в форме версии не пришло в голову, что это они с Гришкой накулемесили. В воскресенье утром менялась с ночи пультистка, сидевшая в пятницу в день. Она сказала ему, что я что-то делал с десятым «Пионом», кадавр кинулся звонить мне. И это было единственным за два дня действием по выяснению причины аварии. По устранению было предпринято ещё меньше.

Да он ли это так недавно распекал меня за недостаточную заботу об аккумуляторах. А держать их двое с половиной суток в замыкании – это ерунда. Отсоединить в голову не пришло.

И ещё: когда всё только заработало, расслабившийся от радости Прощельчук признался, что у него неоднократно система висела в аварии по месяцу и больше, «и когда наконец, находил причину, долго-долго смеялся, из-за какой ерунды... »

А между тем, у него была классность «Мастер».

Наклонности Кевина

Кевин, вполне предсказуемо, не стал читать описание, и никакого профессионального роста не продемонстрировал. Зато очень быстро у него выявились сразу две порочные наклонности.

Первую назовём «антенная болезнь». Незадолго до описываемых событий в Зурбагане было всего два телеканала, и коллективные антенны на крышах домов были рассчитаны только на них. Но вдруг за короткое время появились ещё четыре канала, требовавшие для приёма антенн с другими параметрами.

Антенная лихорадка охватила немало жителей города, но у Кевина это протекало в особо тяжёлой и извращённой форме. Через день да каждый день он притаскивал очередной технический журнал с описанием чьего-то креатива и демонстрировал нам со словами: «Вот это антенна, так антенна! Такую хоть в землю закопай, будет показывать!»

Тут же он пытался воплотить очередную конструкцию из подручных материалов, вечно прося помощи то в расчётах по приведённым в статье формулам, то в слесарной работе, но, как вы уже поняли, ничего не работало. А однажды получилось нехорошо. Войдя утром в аккумуляторную я обнаружил сияющего Кевина, а на столе – раскрытый толстенный глянцевый журнал. Под заклинание «хоть в землю закопай...» посмотрел эскиз.

Это был разрезной вибратор на дециметровые волны, модифицированный рефлектором. Дело в том, что приём в условиях слишком сильного сигнала тоже создаёт проблемы, и эта конструкция была призвана их решить. Вдобавок, дециметровых каналов у нас ещё не было, всё метровые.

«А ты почитай, почитай... » – тыча пальцем в текст ответил Кевин на мои рассуждения. Я углубился в чтение, но не нашёл ни полслова, противоречащего сказанному мной. Попросил Кевина показать, где там написано, что это антенна высокой чувствительности, ему это не удалось. Зато я прекрасно показал в тексте места, почти слово в слово совпадающие со сказанным мной чуть ранее.

Вторая его наклонность была менее безобидна: он скупал акции безмерно расплодившихся в то время финансовых пирамид. Мечтая, разумеется, как деньги потекут к нему рекой. Семья жила впроголодь, а он фантики скупал. Полагаю, он собрал богатую коллекцию этих фантиков, и мог бы окупить вложения, если бы ещё такие коллекции кого-то интересовали.

Работа в его наклонности не входила. На неё не оставалось душевных сил. Мне стоило уйти на питомник, дабы освободить место такому достойному претенденту.

Вскоре ПТУ переименовали в колледжи. Кевин лопался от гордости, при любом удобном случае подчёркивая, что окончил КОЛЛЕДЖ. Грех смеяться над убогими.

Побег за смертью

Случилась попытка побега. Судя по многим признакам, это был рывок как форма суицида. Случилось это среди ясного денёчка, на самом коротком отрезке между двумя постами.

Беда в том, что одним из этих постов был пульт. Совсем строго, нарушение случилось в зоне ответственности оператора пульта, и стрелять полагалось ей, но она не только не стала сама стрелять, но ещё и начала истерично орать часовому другого поста, чтобы не стрелял. Но он, конечно, выстрелил.

Выстрел был мастерский: нарушитель получил безобидное сквозное ранение, которое, правда, на время поумерило его подвижность. Пультистка медленно осела на пол, и почти беззвучно заплакала. Через несколько минут вблизи вышки собралась толпа зеков. Они кидали в будку камни и орали: «Ты зачем бабу убил, гад!» Дети малые, честное слово. Пройдя задержание, следствие, суд, они не могли догадаться, что если бы парень реально завалил сотрудницу, его бы уже вели в СИЗО, находившийся здесь же, на территории «Пятёрки».

Меня всегда удивляла одна людская особенность. Говоришь что-нибудь по делу, правильное, толковое, а люди начинают спорить, пальцами у виска крутить. При этом выясняется, что никакими знаниями по теме они не располагают, так, проявляют критичность мышления, основанную якобы на здравом смысле. А стоит некой особи услышав звон, да не поняв где он, высказать свою версию, толпа народа, забыв критицизм и здравый смысл, наперегонки несётся демонстрировать свою дурость.

Подошёл Лёвка, сообщил: «Прощельчук СДЕЛАЛ, что у нас всё сработало». Я лишь кивнул. Это был один из трёх участков, где не работала емкостная, это был тот участок, где буквально за несколько дней до этого я обнаружил два параллельно подключенных «Пиона».

Значит, он приказал пультистке записать в журнал сработку емкостной, и переставил отвёрткой счётчик сработок. Продемонстрировал навык, которым я так никогда и не овладел.

Лёвкина исповедь

После всего пережитого Лёвку прорвало исповедаться.

За батюшку сошли мы с Кевином, за исповедальню – многострадальная аккумуляторная. Он рассказал, как на срочной службе, будучи комодом, довёл до самоубийства подчинённого младшего призыва, заподозрив его в стукачестве.

Потом переключился на текущее время, и рассказал, как наловил в аккумуляторной мышей, и оборудовал дома живой уголок, о однажды, вернувшись домой пьяный, в приступе агрессии утопил питомцев в унитазе, о чём утром сильно жалел.

Закончил он бурным покаянием, что многим должен некоторые суммы денег, занимая исключительно на выпивку.

Спасибо Прощельчуку с Бушинским за такого начальника.

Удачное приобретение

На радостях от счастливого устранения непреодолимо сложной для него неисправности, Прощельчук выдал нам новый тестер. До этого мы настраивали емкостные по снятому со сгоревшего зарядника вольтметру, где 40 вольт отображалось как 27.

Тестер был куплен давно, во времена борьбы с пьянством, и не бывал в работе, в чём я быстро убедился. Прибор давал только два показания: стрелка либо мёртво покоилась, либо резко зашкаливала. Ничего больше.

Прощельчук объяснил, что так и проверял работоспособность – замкнул щупы в режиме измерения сопротивления, стрелка метнулась, как героиня Латыниной, он и посчитал прибор исправным. Принёс в кабинет, засунул на антресоль, и достал уже в другой стране.

Объяснив, он унёс злосчастный девайс на свою основную работу, и больше я его никогда не видел. Чего «а именно»? А-а, прибор конечно, если бы Прощельчука, не с моим счастьем.

Вскоре в кабинете Прощельчука я встретился с мужичком, с которым он работал на той самой работе. Точнее, который работал за себя и за него там, как я здесь. Мужичок просил у напарника пилоточку для малолетнего внука. Пилоточки у кадавра не было, и я посоветовал ему отдать мужику голубой берет Белоснежки, всё равно он ей без надобности, так же валяется в  кладовке.

Ответом был отказ. Вот жлоб! Мужик за него работает, а он ему ненужную тряпку пожалел! Я сходил в аккумуляторную, нашёл серёгину пилотку, и отнёс тому мужику. «Даже со звёздочкой! Здорово!» А то! Не жлобствуем в отличие...

Сеанс самоопущения

Незаметно за делами началась чеченская война. Бушинский вызвал всё отделение (исключая Прощельчука, разумеется) в свой кабинет, и начал причитать: «Ох, не дай бог, не дай бог...» М-да... О каком уважении к начальнику можно вести речь, если он так откровенно празднует труса в присутствии подчинённых.

Вдоволь настрадавшись, бравый командир перешёл к делам: «Надо бы назначить ответственного за освещение. Как понимаю, кроме Задова некого». Идея в целом была дурацкая, ибо есть техник, и он отвечает за всё ЧАВО, включая освещение, и незачем назначать ответственных за каждый кол в заборе. А соображение, что электричеством должен заниматься электрик, выглядело вполне разумным.

Но Лёвка резко перевёл стрелку на меня, и Кевин с полоборота его поддержал. Самое дикое, что Бушинскому эта шизофреническая идея понравилась до форменного зацикливания. Сколько я ни объяснял ему, что электричеством должен заниматься электрик, и что настраивать емкостные умею я один, ничего не помогло, со временем это переросло в серьёзный конфликт, ставший едва ли не основной причиной моего ухода сначала с ЧАВО, затем и со службы. И если до этого я Лёвку с Кевином недолюбливал за тупость и лень, то теперь стал презирать наравне с Бушинским.

Эпилог к первой части

Потом случилась ещё одна логическая аномалия: Бушинский заставил нас поменять номера на вышках. Циферки на четырёх будках из пяти уменьшились на единичку. Народ путался в нумерации недели две, потом привык.

Приезжал командир полка проверить, в каком состоянии Прощельчук оставляет аппаратуру, уходя на пенсию. К моему удивлению, всё сработало. Заодно это дерево ходячее дало команду Бушинскому поощрить меня, чего гоблин и не подумал исполнять.

После этого Прощельчук ушёл на заслуженную пенсию, век бы его не знать. С дембельских выплат он купил новую машину и сыграл свадьбу с Белоснежкой.

А потом, уже в августе, был перевод из внутренних войск в структуру Управления внутренних дел. Попросту говоря, из солдат мы стали ментами. Вряд ли можно сказать, что это совсем другая история. Второй в жизни дембель прошёл гораздо будничнее первого, правда без загадок опять не обошлось.

На руке Прощельчука была наколка с мужским именем. Лично я ни секунды не сомневался, что это его имя. Многие, включая Белоснежку, его так и называли, и он охотно откликался. А тут, в ходе передачи материальной базы выяснилось, что в документах у него другое имя.

Непонятно.

Да, у нас обучение очень многим профессиям превращено в курсы стенографисток, с переписыванием под диктовку учебных материалов по теме и не совсем. Причём диктовка считается преподаванием.

Как думаете, могли авторы такого пособия не написать, что бывает при обрыве заземления пульта?

По идее, каждого неофита ЧАВО, прежде чем допустить до девайсов, нужно заставлять читать описание системы, и экзаменовать, как понял. А книжечку о типичных неисправностях заставлять заучивать если не наизусть, то очень близко к тексту.

Всё же не удержусь, расскажу одну историю. Как-то летом в выходной, «отдыхаю» на даче, вдруг звонок. Коллега по работе приобрёл цифровой ресивер, просит помощи в подключении.

– Инструкция есть?

– Есть.

– Читай и делай, как написано.

И что вы думаете? В понедельник на работе он поблагодарил меня за дельный совет.

И этот совет я даю всем своим читателям: ребята, читайте инструкции, они, без шуток, сеют разумное, доброе, вечное.

А с Прощельчука всё было как с гуся вода. По поводу емкостной он остался в уверенности, что есть два равноценных способа настройки, выбор – дело вкуса... «Лет пять назад с Чегабана приезжал один майор, он показывал какой-то другой способ настройки, но я его не воспринял».

И со всем остальным как-то так же.

Естественным образом возник вопрос: а сам Прощельчук описание читал? Судя по тому, что знал потребляемый пультом ток, иногда начинал, но никогда не добирался даже до напряжения в контрольной паре, утомлялся.

Лет за десять до того знакомые студенты рассказывали о лабораторных работах с «чёрным ящиком». Они расписывали это так, словно стремились вызвать зависть. Я восемь месяцев проработал с конгломератом «чёрных ящиков», и порядком утомился.

Оторвал меня от чтения телефонный звонок:

– Чем занимаемся? – поинтересовался Бушинский.

– Читаю описание системы.

– Хрен ли его читать?! Работать надо!!!

Баланс

Забарахлил один участок емкостной. То есть, хорошо он и не рабатывал с самого Затишья, а тут совсем пошёл вразнос. Не в силах бороться с этой стихией известными нам методами, мы его отключили. Лёвка сбегал до Прощельчука и доложил ему о содеянном. Шеф вполне благосклонно отнёсся к такой шалости, но велел в ближайшее время всё исправить и подключить. Мы филонили, сколько могли, пока начальник не поставил вопрос ребром, вплоть до оргвыводов.

Ни хрена не понимаю в этой конной авиации! Три участка не работают не пойми-разбери почему, и кадавр уверяет, что всё нормально, стоило отключить ещё один из-за трудноустранимой неисправности, и он роет землю копытом, сделайте, и всё тут! Вообще-то, по здравому размышлению, он – старший специалист, и это его обязанность диагностировать, выявлять, и прочее.

Левка, не зная, что делать, был на грани паники. У меня из каши в голове, образовавшейся от форсированного чтения описания, вдруг выкристаллизовалось: «Там разбаланс плеч страшный, надо устранять». Левка очень смутно, но понял, о чём это, и мы отправились выполнять работу, которую минимум 99% ЧАВОшников, включая Прощельчука и нас с Лёвкой на тот момент, никогда не делали. Теория в очередной раз не подвела: за два часа с небольшим мы домучали плечи до идеального баланса.

В следующие два года несчастный участок дал одну сработку «по неустановленной причине». А через две недели после балансировки Прощельчук почти уверенно стал обвинять нас, что мы с этим участком ничего не сделали, и оставили отключенным. Проверить подключение он не мог, это был таиров участок, и добраться живым-здоровым до ящика с аппаратом мог только я.

Оскорблённый подозрениями Лёвка прошёл по внутренней тропе, и имитировал побег. Всё сработало, Маэстро был доволен нами. Лёвка тоже был доволен счастливым исходом, но больше его на такие свершения подбить не удалось, хотя кособоких участков у нас было больше половины

Юноша бледный

Появился новый ЧАВОшник. Да, тот самый. Взяли на должность вышкаря, а работать определили к нам. Будто сразу нельзя было так сделать. А и постоял бы на вышке зимой, когда каждый человек был на счету, не повредило бы. Звали юношу Кевин Калкин. Был он помесью эльфа и гнома. Я думал, эти расы вообще не скрещиваются, оказалось, бывает.

Прощельчук вызвал нас на пульт, представил нового воина, и тут же прочёл ему лекцию минут на десять... «Чё-та кажется мне, мужичок не больно-то в электронике смыслит» – сказал Кевин на том же самом месте, где я когда-то давно говорил то же самое Серёге. Чтобы продолжить дежавю, мне следовало сказать про суперпульт, наличием, а то и существованием которого мы всецело обязаны Прощельчуку, но я лишь малодушно покивал в ответ.

Когда я попытался объяснять ему устройство и функционирование емкостного приёмного, с тем, чтобы перейти к настройке оного, он вдруг заверещал:

– Я так плохо понимаю, ты мне лучше напиши!

Этим он меня крепко озадачил. Согласитесь, поведение странноватое. Но решение нашлось.

– Так ты читать любишь! Вот описание, читай, набирайся ума, становись специалистом.

Связи в мироздании

Если совпадений больше двух,
то это уже не совпадения.

Прощельчук припёрся в аккумуляторную, и огласил своё решение: его преемником будет Лёвка. Я вздохнул облегчённо: до сих пор полоумные приматы всё спрашивали с меня, наконец у нас есть официальный козёл отпущения.

Через пару дней Кевин с утречка побежал жаловаться Таращенко, что ночью к нему заявился пьянущий Лёвка, и потребовал идти с ним. «Феона, я его будущий начальник, я его забираю» – заявил он. Феона, крепкая тётка, заметно старше и крупнее и Кевина, и Лёвки, повидавшая жизнь, просто выкинула зарвавшегося орка из прихожей, так, что он морду ободрал о ступеньки.

Но насладиться переживаниями по поводу случившегося нам не удалось: снова заголосил третий «Пион», а тут как назло принесло примата с дивизии, в чине генерал-ефрейтора. Услышав такую частоту сработок, он потребовал в кабинет комбата всё отделение ЧАВО, в полном составе. Пришли мы трое, Прощельчук фалломорфировал настолько, что данный приказ его будто и не касался.

– Кто из вас старший? – заорал примат.

– Дык... наверно... я... – пролепетал Лёвка. Колхоз, прости, господи.

– Что «я»? Представляться по форме не обучены?

– Сержант Задов.

– Вот что, Зотов, даю час времени, техника должна быть приведена в порядок! Так, как сейчас, быть не должно! Идите!

– Что делать? – Кинулся ко мне Лёвка, когда мы вышли. Вид у него был такой, будто он только что ходил в атаку на укреплённые позиции, захлебнувшуюся из-за огромных потерь.

– Подумать надо.

– Думай быстрее!

– Не понужай, думать и решать теперь твоя работа.

– У-у... Чё делать?
Мы вышли на улицу, ветер чуть не валил с ног.

– Ветер! – пронзила меня догадка.

– Ну да, ветер, делать-то что!

– Третий «пион» барахлит в сильный ветер, никогда больше! Это потому, что приёмное закреплено на опоре вышки. Вышку качает ветром, а там антенна остронаправленная, и реле – хлам! Не то, так это... Надо переносить приёмное на более стабильное основание, а пока, для начала, опустить как можно ниже.

Через полчаса ветер прекратился, смолк злосчастный рубеж. Как особист из блиндажа после боя, появился Прощельчук. Лёвка доложил ему все наблюдения и соображения.

– Что? Вот так, за опору вышки? – вид у кадавра был ошарашенный, у меня, наверное, тоже.

Вскоре Прощельчук написал для пультисток таблицу-подсказку, чтобы не терялись, какие посты вызывать при сработках тех или иных участков и рубежей. Ещё, непонятно зачем, в этой таблице было проставлено количество комплектов «пион» на каждом участке. Ошибка имелась и без этого, а тут добавилась ещё одна. Такое знание периметра иначе как позорным не назовёшь.

Потом Лёвка приволок материальные описи, где значился «ОСЦИЛОГРАФ». Я мал-помалу привыкал.

Рукожопый монтаж

Завтра начнутся разборки и склоки,
И потекут переменные токи,
Только сегодня не трогай структуру,
Сдуру загубишь халтуру.

Элис Джексон

Плохая работа аппаратуры на периметре во многом являлась следствием двух грехов: работы на «отвяжись» при монтаже, и нежелания-неспособности что-либо исправить в дальнейшем. Мы помним, как аппарат работал на твёрдую двойку из-за головотяпства в монтаже динамиков, а техник ещё и раздражался от предложений заняться данной проблемой. А по моему простецкому мнению, крайний срок устранения такой неисправности – к вечеру. Здесь же закон Ома в чистом виде.

Приёмное радиолучевого датчика было расположено на опоре вышки при её постройке. Модели и экземпляры менялись, посадочное место оставалось. На момент открытия мною связи между сильным ветром и неисправной работой «Пиона» вышке шёл семнадцатый год.

Плечи антенн емкостной должны быть равны по ёмкости, у нас же на большинстве участков разбаланс превышал все мыслимые допуски, на некоторых уже не на проценты, а в разы. То есть, разделительный кронштейн поставили как запотемилось. Если бы хотя бы шагами повымеряли, так плохо не было бы.

Но Гран-при в данной номинации я присуждаю Лёвке. Однажды ему было поручено смонтировать у входа на пульт щиток, в котором находились бы трубка связи с оператором пульта, осуществляемой через встроенный в пульт коммутатор, и выключатель светильника над входом. Тут «Ночь-12» продемонстрировала потрясающую, истинно военную прочность: сгорело в разы меньше деталей, чем вы предположили, и даже ни одна плата не обуглилась.

И даже сгорело всё не сразу, а через некоторое время, по закону жанра ночью, и конечно, когда я принял успокоительного двух сортов. Дежуривший в ту ночь старший прапорщик Винни-Пух на собственном «жигуле» собрал нас троих, но увидев, что я в дверь попадаю с третьей попытки, съездил за техником другой колонии, «девятки». но презабавно, Прощельчука он, как я понял, даже не стал беспокоить.

Прапор с «девятки», недолго думая, поставил запасной блок из ЗиПа взамен сгоревшего, и уехал досыпать. Через несколько дней всё сгорело снова, но я уже был трезв, и быстро доискался до причины.

А ещё Серёга рассказывал, как однажды на одном участке смонтировали над основным ограждением спираль Бруно. Вечером включили свет, она и засветилась. Красота неописуемая! Дело в том, что такая спираль должна быть заземлена с обоих концов, а тут по разгильдяйству один конец подключили к фазе освещения. Ладно, только сама спираль сгорела, забор и кабели бог уберёг.

Разумеется, я знаком с сентенциями, что людям свойственно ошибаться, что не ошибается тот, кто ничего не делает, сам, разумеется, не без греха, но когда ошибки допускаются на каждом шагу, а потом годами и десятилетиями не исправляются, выполненный монтаж даже не проверяется, это не работа.

«Когда ты идешь на периметр, у тебя с собой обязательно должна быть оцинковка!» – внушал Серёга во времена моей стажировки. Это был не первый случай оценить данный совет. Как сумел, восстановил соединение оцинкованной проволокой, и прошел на пульт. Зайцы стояли ровно, столбиком.

– А что ты сделал? – осведомилась операторша.

– Так вон сколько снега постряхивал.

– Э-э... Когда ты его стряхивал, ничего не менялось, а вот сейчас зашел под пульт, что-то там сделал...

После обеда я впопыхах провёл регламентные работы, предстояли два выходных дня.

Прихожу на службу после выходных, вызывает Прощельчук.

– Ты где был два дня?

– Отдыхал, выходные.

– Как выходные, я тебе разве не говорил, что переходим на пятидневку?

Дело в том, что в период хорошей работы аппарата начальник сделал нам блатной график – два на два. Много кто высказывал недовольство таким послаблением, даже старшина роты прапорщик Мабуть, чьё дело – сторона, высказался: «Так это не работа, а отдых получается!» Вот Прощельчук и ждал удобного момента, чтобы отыграть назад. И плёвая поломка, больше по его вине, пошла за такой момент.

– Ротный у меня спрашивает: «Где у тебя боец?» И что я ему должен отвечать?

Артист! А позвонить домой по городскому не в силах?

Короче, пошла ругань. Он заявил, что я плохо работаю, я ответил, что если бы он не вмешивался в дела, в которых ничего не понимает, от меня было бы больше пользы. Объяснил про недавнюю поломку.

– Ну, причём тут заземление!

– Если бы понимал, не спрашивал бы.

Возник Таращенко и приказал следовать за ним. Ещё одно чудо дождалось своего часа.

– Я отстраняю тебя от ЧАВО! – крикнул вдогонку Прощельчук.

Штрафная скамейка

Трудно убедить в чем-либо идиота, но человека, строящего из себя идиота во имя своих целей, совершенно невозможно. Таращенко строил из себя идиота талантливо, вдохновенно, не напрягаясь. Он убеждал меня, что я – почти преступник, что таким нет места в сплоченных рядах... Он обвинял меня в злостном неисполнении приказа, который я не получал, в непочтении к начальнику, что было правдой. Зашедшему в кабинет прапорщику Мабуть он сказал, указывая на меня: «Он думает, в профсоюзе работает!»

Да-а, шикарная фразочка! За того, кто неправ, профсоюз заступаться не станет. Таращенко лаконично признавал, что я прав, и давал понять, что плевал на это, и намерен добиваться своего. Заходил начштаба батальона, выслушал Таращенко, выразил возмущение моей враждебной деятельностью, заранее одобрил любые меры.

Вышел я из кабинета усталый, сел на подоконник в коридоре, и просидел до конца дня. И так не помню, сколько дней, придя на службу садился на этот же подоконник. В обеденный перерыв ходил в столовую, ещё посещал занятия для вышкарей, когда случались.

Кончилось это тем, что меня пригласил в кабинет Бушинский, и сообщил, что назначает меня мастером по инженерным средствам охраны, т. е. заборам, заграждениям, а к электронике чтоб не лез. Еще не дойдя до аккумуляторной, я понял причину такой доброты: сработки пёрли валом, затишье кончилось. Встретил меня Лёвка, замученный, весь в снегу. Приказ не лезть к аппарату тут же был забыт, включился в работу.

Месяца через четыре я узнал, что мне было пожаловано взыскание. Вот так, без объявления, без доведения.

Конная авиация

Непросто ремонтировать аппаратуру, устройство которой представляешь весьма туманно. А Прощельчук практически не появлялся на службе. Ладно, он не появлялся, когда всё отменно функционировало, теперь-то стоило поработать. Но он работал связистом в частном предприятии, созданном на базе промзоны, а в войсках только числился.

Я неоднократно выражал недовольство этим фактом, но начальство только отводило глаза с дурацкими усмешками. И тут чёрт сунул Стеллочку, чьё место в очереди за прокладками. Она стала меня уверять, что Прощельчук заслужил право не работать, чем вызвала сомнения в её психическом здоровье. Я ей пытался, как человеку, объяснять, что он получит это право, когда выйдет на пенсию, и что состояние аппаратуры никаких заслуг не отражает: весь монтаж на периметре выполнен руками, растущими не из того места.

Эта шизичка не унималась, и однажды, когда мне долго не удавалось утихомирить буйный третий «Пион», со вздохом вымолвила: «Ах, как мне не нравятся дилетанты! На прежней работе у меня было личное клеймо». Ответил ей, что по моим наблюдениям, в одного махрового дилетанта она крепко влюблена, и неразумно этот факт демонстрирует. А про эту «поломку» ещё будет речь. Да-да, в очередной раз выяснилось, что аппарат в норме, причина в рукожопом монтаже.

Как-то вдруг и ненавязчиво выяснилось, что не работает один участок емкостной. Записал это дело в журнал. На следующий день опять был утренник в дурдоме. Белоснежка с ненавидящим взглядом требовала неопровержимых доказательств, что участок не работает, и только их получила, как ввалился Прощельчук и заорал:

– Ты соображаешь, что ты тут пишешь? У тебя с головой в порядке?

– То есть, я должен понимать, устройство исправно?

– На «тройке» не срабатывает, а на «десятке» – будет! – он, конечно, не знал, что только что всё тестировалось, и на «девятке» ничего не срабатывало, а на «десятке» уходило в сработку сразу, без воздействия.

Бывает, что человек, не знающий некоторой ситуации, пытается внушать своё её видение тому, кто знает её несравнимо лучше. Года три спустя прапорщик Мабуть пытался убедить меня, что Прощельчук – большой спец ЧАВО. «Чаво-чаво» – переспрашивал я, присутствующие веселились. В одном рассказе Марка Твена шкипер учит баптистского пастыря анализу библейских текстов, тоже смешно.

Короче, выяснилось, что не работают три(!) участка емкостной, я доложил Бушинскому, тот спросил Прощельчука, Прощельчук заявил, что всё работает, Бушинский успокоился, всем стало хорошо. Как-то очень кстати нагрянула проверка с полка, выявили неработающие участки, при этом Прощельчук не орал, что всё работает, и не вопрошал, в порядке ли у них с головами... Они уехали, и никаких последствий. Очередная логическая аномалия!

Консультация специалиста

Ранней весной стали досаждать блокировки основного ограждения. Сама блокировка является предельно примитивным датчиком: по забору натянут проводок, по проводку пущен ток, проводок рвётся, идёт сработка. Сложнее исполнительное устройство, это универсальное исполнительное дискретных датчиков, и работает эта мерзость как компаратор. А в проводке на заборе скрутки то подмокнут, то подмёрзнут, сработки прут валом, я и придумал вот такой стабилизатор:

Пошел показывать Прощельчуку.

– И как ты собираешься подавать на него питание? – первым делом осведомился мой эксперт.

– Не надо никакого питания, напряжение контрольной пары само всё сделает.

– ???

– Ну, как в телефонной связи по двум проводам идёт и пита-ние, и разговор в обе стороны? Транзистор бесхозный есть? Ага! – из тестера, транзистора и двух проводков я соорудил модель устройства – Вот, блокировка цела, сопротивление между эмиттером и коллектором практически нулевое, разрываем блокировку... Двести килоом! Срабатывание гарантировано.

– А напряжения-то в контрольной паре хватит? Там же доли вольта.

– Там двадцать вольт.

– Не может быть!

Охренеть познания!

– Тем не менее.

Емкостная

Меня и раньше терзали смутные сомнения по поводу метода настройки приёмных устройств емкостной системы. Но спецы из  Чегабана настраивали этим же способом, Потом некоторое время аппарат работал отлично, что не мотивировало к изысканиям. Но вот всё поплохело, и мозги зашевелились.

Проезжая или проходя мимо заборов охраняемых объектов, вы наверняка замечали кронштейны с фаянсовыми изоляторами, на  которых растянута проволока, нередко колючая. Некоторые люди утверждают, что эта проволока под высоким напряжением... Ничего подобного, напряжение на ней есть, но совсем не высокое: если рука сырая – щипнет, а если сухая, так и  не почувствуете. Это система, срабатывающая на внесение электрической емкости. Например, человеческого тела, для этого и предназначена. Но может срабатывать и на атмосферные явления: дождь, электрические разряды...

Чтобы охрана точнее могла знать, где случилось нарушение, периметр разбит на участки, на каждом своё приёмное устройство, а чтобы уменьшить количество ложных срабатываний, участок поделен на две половины, называемых плечами и подключенных в противофазе. В идеале плечи одного участка должны быть равны по ёмкости, но на случай, если это не так, в приёмном смонтировано несколько конденсаторов и переключатель, позволяющий добавлять их в то или иное плечо.

Всего 11 положений, среднее и два крайних ничего никуда не добавляют, они на случай если не идеального, то хорошего баланса, а остальные разделены по четыре между плечами, и к их контактам подключены те конденсаторы разных емкостей. По здравому рассуждению, правильное положение этого переключателя должно быть одно. С несущественными оговорками. У нас же, при показанном Серёгой методе, всегда получались новые значения.

Порядок действий

В аккумуляторной валялась схема приёмного устройства, выполненная на ископаемом советском ксероксе. И вот, вернувшись с периметра и устроив перекур, пялясь в эту схему, я составил свой способ настройки, записал, и отправился к Прощельчуку.

– Ну, и что? – сказал Маэстро, ознакомившись с запиской – то же самое.

– А порядок действий?

– И что?

Занавес!

Вообще-то, явно неправильный способ состоял из тех же действий, что и придуманный мной, только некоторые были упразднены, оставшиеся перепутаны. А так – да, то же самое. А тем, кто разделяет мнение о неважности порядка действий, советую, идя по большому, записать производимые действия, и в следующие разы произвольно менять их порядок.

– Читай описание, там всё расписано – он не впервые так отвечал на мои вопросы, и я, наконец, решился:

– Так вы ж мне его дайте!

И он дал! Так моя служба на ЧАВО разделилась на две части – до получения описания и после.

Вскоре случилось кое-что поинтереснее – регламент номер два. Из Чегабана, где у нас располагался штаб округа, приехали два прапорщика, и начали настраивать-ремонтировать нашу несчастную аппаратуру.

После их настройки всё заработало просто чудесно, но у меня, в силу демонической натуры, возникли вопросы. Первый состоял в том, что на периметре они почти ничего не делали, всё осмотрели, и остались довольны состоянием, а вот с пультом возились два дня напролет.

Этот вопрос я решил оставить при себе, а вот второй без церемоний задал Прощельчуку:

– А что, прошлый год спецы с Чегабана не приезжали?

– Приезжали – удивительно быстро и точно поняв вопрос ответил Шеф – и всё отлично сделали, но здесь же солдаты были, ты же понимаешь...

– М-м-да...

Потом Серёга ушёл на дембель, и Таир приручился ещё легче, чем Бен. Периметр был полностью взят под мой оперативный контроль.

Арифметика

Ток идёт, идёт... и превращается в напряжение.

После Серёгиного дембеля ожидаемо возникла проблемка: аккумуляторы. Поначалу у нас просто было не в привычке заботиться о них, ибо заботился Серёга, потом обязанность вошла в привычку, но плохо получалось. Как что, Мефодий орёт: «опять у вас двадцать восемь вольт на аккумуляторах!»

Вообще, то немногое, что на ЧАВО было хорошо, это было у него, а вся лажа – у нас, даже та, которой было много лет. Я занялся проблемой плотненько, и выяснил, что батареи у нас составлены из банок на 1.4v. Да, бывает и такое. Двадцать банок по 1.4v, интересно, сколько должно быть? Может, 30?

Пока летом была жара, они давали 30. После зарядки, пока электролит тёплый – тоже. Так что надо было или наращивать отопительные батареи или аккумуляторные, я выбрал второе, тупо отделил от одной батареи две банки, и присоединил к другой. Ещё одна вменённая мне лажа растаяла в воздухе. Выяснилось так же, что на объект было выделено 50 банок, на формирование двух батарей, и 10 так и стояли в одной из кладовок в упаковке.

Но вскоре мой наставник нашел новую зацепку. Паспортное напряжение питания «Ночи» – 30 вольт, при токе 7 ампер, а у нас выстраивались либо 27 при семи, либо 30 при почти восьми. Мне была поставлена задача разобраться и привести в соответствие. Стыдно признаться, ломал голову два дня.

А всё было просто, как мычание. Ряд датчиков «Пион», что поближе к пульту, были подключены к этому же блоку питания, благо требуемое напряжение совпадало. Сложнее всего оказалось втолковать нашему ведущему специалисту, что для их работы тоже требуется ток.

Секретные материалы

Не успел я насладиться хорошей работой аппаратуры, как приключился новый выкрутас. Прихожу утром на службу, и тут же меня зовут к комбату и начинают песочить. При этом даже не объясняют, что произошло, понятно лишь, что мною крайне недовольны. Затем тот же номер на бис в исполнении ротного, а когда наконец добрался до пульта, Стеллочка, увидев меня, разрыдалась.

Кое-как удалось выяснить, что накануне вечером Бушинский выловил Прощельчука, и заявил, что громкое оповещение работает недостаточно громко. Прощельчук кинулся исполнять, и после недолгих манипуляций нашел сопротивление, поставленное мной несколько месяцев назад, и устранил его. Ночь для караула прошла на редкость весело, ибо кучные сработки совершенно предсказуемо возобновились. Виноват в этом оказался я.

Нашкодивший начальничек даже не придумал появиться в поле зрения, предоставив мне тем самым свободу действий. После недолгих объяснений Стеллочка согласилась, что виноват не я, одобрила план по ревизии динамиков, но когда я направился к выходу, сказала вдруг: «подожди».

Тут она достала из нарукавного кармана волшебную палочку, замаскированную под китайскую авторучку, и сделала ею круговое движение. В центре очерченного ею круга материализовалась антикварного вида толстая тетрадь, и открывшись на нужной странице, со смачным шлепком плюхнулась на столик.

Стеллочка принялась читать вслух: «При сработке одного рубежа срабатывают ещё несколько, при нажатии на кнопку вызова постов отклоняются индикаторы емкостных систем, и так же случаются сработки нескольких рубежей...»

Всё как у нас!

«... наиболее вероятная причина – один или более динамиков подключены без трансформатора.»

Спасибо, я это и так давно понял. Оказывается, это ещё давнее было где-то написано, да никто не читал. Через полчаса с кучными сработками было покончено, теперь уже навсегда. Во всяком случае, на всё оставшееся время моей службы.

Вечером Стеллочка вызвала меня на пульт. Звонил Прощельчук, по городскому, на службе в этот день он так и не появлялся. «Там что, динамик был без трансформатора?» – сходу спросил он. Ай да Стеллочка! Просветительница!

Через несколько лет мне довелось беседовать с дамой, занимающейся передовыми методиками обучения. Моё критическое отношение к писанию конспектов под диктовку она не разделила. «Когда человек записывает, он лучше понимает и запоминает» – тыча себе в темя внушала она.

Знаем, наблюдали, как четверо подопытных на краткосрочных курсах записали среди прочего типичные неисправности аппарата, и придя на службу сразу столкнулись с одной из них. Она доводила их до истерики, но добрых полгода никто и не вспомнил о спасительной записи.

Соискатель

Очередная напасть пришла, как водится, откуда не ждали. У замкомроты Таращенко вдруг выявился приятель, который, оказывается, всю жизнь мечтал работать на ЧАВО. Когда Таращенко набирал роту, он не подавал признаков желания, а тут, когда всё стало нормально работать, вдруг воспылал.

Таращенко, недолго думая, решил перевести меня на питомник, чтобы освободить место. Вот тут Прощельчук и проявил заботу о ЧАВО. Проинструктировав меня не соглашаться, сам пошел к ротному, и устроил скандал.

Короче, я остался на ЧАВО, но ясно было, что этот кадр не успокоится.

Случай, не стоящий упоминания

Случилась тривиальная вещь: очередная поломка. На пульте имеется дисплейчик, где один над другим расположены индикаторы состояния емкостных датчиков. По горизонтали двигаются светлые прямоугольники, в просторечии именуемые зайчиками. Точнее, двигаться они начинают, когда датчик чего-то почувствовал, или возникает неисправность. Вот у нас вдруг и заходили ходуном «зайцы» двух участков.

Заходим с Левой на пульт, а там два начальника сразу. Прощельчук уже разменял последний год службы, на смену ему планировался прапорщик Винни-Пух, вот они двое нас и встретили.

Посудачили, поприкидывали, надо идти на участки, смотреть на месте. Тут Винни-Пух и говорит:

– А потом еще третий «Пион» посмотрите, ночью барахлил.

– Винни, какой «Пион», ничего они сегодня не найдут и не сделают.

– Ну, я... если...

– Я тебе говорю: НИЧЕГО они. Сегодня. Не найдут! – раздраженно повторил Прощельчук, и с таким благословением мы с Левкой отправились на дело.

По пути, а это метров триста, мы пораскинули мозгами, что барахлят два участка, последних на линии питания, значит, первым делом надо просмотреть питающий кабель от последнего по линии исправного до первого неисправного. Это оказалось сложнее, чем представлялось: время года было не пойми что, не то поздняя осень, не то ранняя зима, то таяло, то замерзало, а кабель был брошен по земле, пришлось его выдирать из льда.

Минут через десять обнаружилась скрутка, просто всунутая в кусок садового шланга, и кусок этот был полон воды. Еще через пятнадцать минут мы шлёпали на третий участок, смотреть, что там со злополучным «Пионом».

Пояснение для сведущих: емкостные датчики «Ночи-12» питаются переменкой 5 кгц, поэтому стихийно возникший шунт посадил не всю линию целиком.

Случай, в принципе, не стоящий упоминания, если бы не пессимистическое высказывание Прощельчука, оставившее неприятный осадок.

Затишье

Окончательно наступила зима, и на ЧАВО случилось затишье. Для караулов оно было как никогда кстати, ибо обстановка там сложилась непростая. Несмотря на безработицу в городе, и как следствие, большое количество желающих служить, в роте был страшный недобор. Без оснований, по самодурству, Бушинский поувольнял немало народу.

То есть, некоторых, конечно, и за дело, но далеко не всех. Плюс к тому, некие светлые головы придумали вписать в закон о военной службе пункт, по которому офицерики, отслужив некий срок, получали старые авто по остаточной стоимости. Вот и Буш получил ГАЗ-51 в состоянии по другую сторону добра и зла, и теперь четверо бойцов-контрактников в ротном гараже реанимировали её, считаясь на службе.

Караулы были полусуточные, и нередко бойцам приходилось выстаивать на постах всё время караула без отдыха. Менять было некем, бегать на сработки тем более было бы некому. Боеготовность роты еле держалась на нижнем допуске.

Когда Бушинский разговаривал о сложившейся ситуации, у него начинал дрожать голос, и слёзы выступали на глазах. Впрочем, такое случалось с ним нередко, по различным поводам. Ещё у него секлись рога и отслаивалась чешуя, но это, похоже, было сезонное.

Если бы при этом ещё и ЧАВО работало так же хреново, как летом, ситуация могла стать катастрофической. А жаль, что не стала. Может, хоть тогда бы этого урода убрали с роты.