Вместо предисловия, вступления и прочих прелюдий.

Я сошёл с автобуса, снег под моими ногами захрустел. Если честно, я очень сильно отвык от снега. Только прибыв с Северного Кавказа, на котором я провёл почти пять месяцев, я был рад, рассроен и сильно взволнован одновременно. Наверное, в дальнейшем, я смогу без зазрения совести рассказать о своих приключениях и там, однако, сейчас мы вернёмся к тому молодому человеку, стоящему на автовокзале с ебучем количеством сумок в руках, клеткой, в которой сидит нахохливавшийся шиншилл, а так же с загонами и чувством непонимания дальнейшей жизни в целом.

Это было в послеобеденное время. Холодины уже тогда не было, но, я всё равно накинул свою кофту на клетку с шушей, чтобы он не простудился. Оставшись в одной футболке, я вдохнул воздух полной грудью и быстрым шагом направился к входу в метро, который виднелся за пару сотен метров от автобуса. Родители, которые обещали встретить блудного сына, задерживались, и я, о нечего делать, закурил сигарету.

Пропуская по лёгким горький дым, я смотрел, как люди бежали по своим делам, спускаясь почти непрекращающимся потоком в метрополитен, и таким же потоком выходя из него. В голове роился скоп неприятных мыслей, которые будто бы рой ос, жалил до слёз, пуская яд по каждой клетке опухшего от бессонницы мозга. Я не знал, что мне делать дальше. Я не принимал ту реальность, которая в течение недели открылась передо мной. Мой мир, который я строил с прошлого конца лета, рухнул, развеиваясь пылью, сквозь которую, лично мне, был виден силуэт, очень напоминающий мужской детородный орган больших размеров.

Из этих невесёлых мыслей меня вывел звонок отца, на который я поспешил ответить.

- Мы на месте, где ты стоишь? - его голос был слегка напряжён, сразу было понятно, что он хочет свалить побыстрее из столицы за пределы кольца, причём, как можно скорее.

-Привет, бать, да я вот, возле метро...- пока говорил это, я, с прищуром крота, пытался найти хотя бы намёк на машину родителей, и, наконец, у меня это получилось. - Всё, я вас вижу, сейчас подойду.

Послышались короткие гудки, давшие понять, что диалог окончен и я, вздохнув, отшвырнул окурок подальше и взял в руки клетку с шиншиллом.
Впереди было время, покрытое для меня завесой неизвестности.


Приехав домой, я тут же, разделся и лёг в ванну. Тёплая вода шумно набиралась, пока я писал своим двум друзьям, что мол так и так, родные, вернулся, встречайте, хлеба-соли не надо, давайте сразу медовуху. И на самом деле. Желание напиться, в тот момент, было для меня выше остальных желаний, и, честно говоря, именно это желание я возводил в приоритет.

Спустя три часа, меня уже обнимал Серёга, который сразу после своей работы примчался ко мне. Нет, мы не нажрались до визга. Пиво приятным теплом ложилось в желудок, а я, с дрожью в голосе, рассказывал ему, как так вообще получилось, что вместо тёплого Кавказа я сижу сейчас в ближайшем подмосковье.

Главным его вопросом, как и моим, на тот момент, в принципе, на тот момент, был вопрос моего дальнейшего бытия, а именно: "Саш, а чё ты дальше сейчас делать будешь?" На этот вопрос у меня не было ответа. Вообще. Совсем. И я поспешил ему сказать об этом. Дальше будет мозговой штурм, который можно описать очень просто, мы прошлись по всем тем аспектам, которыми я мог заниматься. По мнению Серёги, это был сложный выбор между стоянием на трассе и работой в неэлитном эскорте. За это мнение он у меня, сквозь смех, огрёб. Так мы и сидели в подъезде, пока Серёга не ушёл домой, а я, спустя несколько часов, не дошёл до мысли, которая не давала мне покоя очень и очень давно - нахера я вообще учился, если не иду работать по своей стезе, в которой я имею какой-никакой, но диплом. С этими мыслями я заснул, имея уже лёгкие планы.


Выходные пролетели незаметно, ну, точнее, алкогольно-токсично, и наутро понедельника, я, подстриженный, более-менее ухоженный, стоял перед вывеской "Хирургия № 2" нашей ЦГБ. В этом отделение прошло всё моё практическое время, когда нас отправляли в мой город. Многие тут меня знали ещё до моей медицинской практики, так как я имел неосторожность свалиться с аппендицитом несколько лет назад, и за время пребывания в этом отделение, успел познакомится с медперсоналом. Вдохнув поглубже, будто пытаясь проглотить лёгкий запашок перегара перемешанный с вонью табака, я открыл двери отделения и вошёл внутрь, обдаваемый запахом чистого белья, лекарств и перевязочного материала. Странно, но именно в тот момент я понял, что или я буду работать в медицине, или, уже нигде.