— От кого ты прячешь лицо?
— Ни от кого, кто меня знает, узнают и так. Просто не хочу чтоб узнавали все остальные, да и так проще говорить.
— Почему так мало рассказал про «темную сторону» работы наркоконтроля в прошлый раз?
— Потому что этим и так переполнен интернет, какой смысл добавлять? Я говорил, что это частные случаи и обвинения в сторону всех правоохранителей разом - просто попытки найти виноватого.
В некоторых ситуациях подбросы делаются по принципу «бумеранга», как было в Нижнем Новгороде недавно. Там опера скорее всего положили задержанному то, что он перед этим скинул. С правовой точки зрения это конечно недопустимо, но в наших реалиях иначе не состоялся бы тот состав, который должен быть. И вот мы стоим перед выбором: сделать все в точном соответствии с законом, или все-таки посадить барыгу. Правильнее бы было оставлять их безнаказанными?
— Ну а в глобальном плане, как контролируются поставки на высшем уровне? ГНК ведь имеет репутацию главного крышевателя наркотрафика.
— Это рассуждения людей, далеких от понимания того, как устроена правоохранительная система в нашей стране. Крупные группировки, занимающиеся поставками, имеют трансконтинентальный характер. Существовавшая ранее ФСКН (ГНК) как раз пыталась наладить международное сотрудничество, отрабатывать известные каналы поставок, в которых участвуют разные страны.
Есть несколько путей - морской, железнодорожный и автомобильный (фурами), которые дополняют друг друга. Например, основной груз везется в порты Испании, а оттуда автомобилями разъезжается дальше с помощью тайников и сети распространителей.
В целом, у деятельности «наркоторговец» нет профессиональной принадлежности. К этому бизнесу может быть причастен кто угодно, человек из любой социальной группы, с погонами или без. А теперь подумайте, возможна ли совместная работа всех задействованных структур, различных подразделений всех участвующих ведомств, чтобы скоординировать «крышевание»? Таможня, МВД, ФСБ? При том, что эти подразделения имеют внутреннюю безопасность и возможность работать в отношении друг друга, чем регулярно занимаются. Когда мы видим выползающие наружу истории - это всегда частные случаи, а не системное попустительство.
— Про задержания. Твой тезис о том, что договориться можно не всегда, люди поняли как «договориться в принципе невозможно». Как на самом деле работают решалки на местах?
— В прошлом видео я пытался донести мысль, что надо скорее бояться, а не думать что пронесет и я смогу откупиться. Все кто кричит про тотальную продажность, закладывают бомбу замедленного действия. Мы в свое время даже использовали коррупционную составляющую в качестве легенды для агентуры. Готовый сотрудничать человек выходит под подписку и во всеуслышание заявляет, что откупился от ментов. Чтобы вызывать меньше подозрений. И так множатся эти слухи, что все повсеместно откупаются. Это не значит, что коррупции не существует, просто ситуации бывают разные и не все так однозначно, как кажется обывателю со стороны.
— А что с подбрасываниями?
— Подкидывание наркотиков — это примитивная история. Любой опер, проработавший какое-то время, найдет пару десятков более безопасных и законных способов подставить человека.
Пример простейшей комбинации — к мужчине, которого нужно скомпрометировать, отправить женщину древнейшей профессии, задача которой будет заключаться в том, чтобы просто пофлиртовать и заинтересовать его. В процессе общения она предложит купить чего-нибудь интересного, герой-любовник отправится выполнять просьбу и будет задержан при сбыте, когда передаст «угощение» даме. Он будет понимать, что сам привел к этой ситуации, а задержание пройдет полностью законно и без каких-либо процессуальных нарушений. В арсенале опытного оперативника много таких способов, где с минимальной фантазией все можно сделать в рамках правового поля.
— А это не слишком сложная многоходовка? Может, подбрасывать банально проще?
— Ну был в Питере эпизод, когда сына одной высокопоставленной чиновницы решили подставить как раз таким способом. Сотрудники наркоконтроля положили килограмм наркотика ему в багажник, но не учли что на парковке работали камеры. Оба получили хорошие срока. Лица, которые задействованы в наркодвижухе, при изобличении быстро сливают своих покровителей, такие эпизоды регулярно случаются. Поэтому странно слышать, что система тотально потворствует…
— Давай про опыт других стран. На кого нам нужно ориентироваться в этих вопросах и стоит ли принудительно лечить наркоманов, вместо того чтобы сажать?
— Во-первых, я уже говорил что надо разграничивать наркоманов. Героиновый и метадоновый наркоман — это не то же самое, что растаман который 20-30 лет курит, например. А насколько эффективно принудительное лечение? Как вылечить человека, если он не хочет лечиться? Можно вливать в него деньги и время, он выйдет и продолжит употреблять. Наверное, правильнее бы было работать на упреждение, делать так чтоб люди не вовлекались. Прояснять все нюансы и опасности, о которых люди не догадываются, потому что не понимают как работают законы.
А насчет других стран и легализации, тут очень сложные механизмы регулирования. На примере сигарет и алкоголя мы видим, что государство даже с этим не справляется. Если школьнику надо купить выпивку, он найдет способ это сделать. Попросит взрослых, кто-то да согласится.
Я знаю, что в некоторых штатах, где медицинская марихуана разрешена, человек который хочет законно употреблять, встает на соответствующий учет. Он делает осознанный шаг, лишает себя части прав, возможности занимать определенные должности. И этим расплачивается за свою свободу употребления. Наверное, такой путь правильный. А просто взять и разрешить — это не вариант, потому что слишком много нюансов. Управление автомобилем в состоянии наркотического опьянения опасно для окружающих, это в любом случае нужно пресекать. Но в анализах та же марихуана держится около месяца, когда человек уже полностью трезв и адекватен. Как инспекторам контролировать этот момент? Запрещать употребляющим водить машину вообще?
У нас я бы для начала изменил наказание за хранение, заменив лишение свободы большими штрафами. Чтобы государство получало какой-то доход с наркоманов, а не людей, которых надо еще и содержать на зоне. А сбыт наоборот максимально ужесточил, предварительно разъяснив как эти нормы работают. Например, что любое отторжение является сбытом, за деньги ли вы передаете наркотик, или просто дарите. Потому что употребление — это твое личное дело, а сбыт — уже общественное.
— Говорят, 228 сейчас не в моде, нынче эпоха даркнета. Что изменилось?
— Посыл заключался не в том, что 228 модно прямо сейчас, а в том, что на протяжении десятилетий в нашей стране навязывалась мода на наркотики. Разными способами, через рейвы, поп-культуру, популяризацию того же даркнета. Сейчас вот в рэп баттлах активно эта тема насаждается, которые дети смотрят. Они еще не в состоянии отделить реальность от напускного, но головы соответствующей информацией уже загружены.
Вот Гнойный — талантливый парень, начитанный, грамотный. Сидит в интервью у Дудя и навяливает ему таблеточку. Зачем? Ладно ты сам понимаешь, когда таблеточку можно, а когда не стоит. Но малолетки твои, целевая аудитория, просто ведь смотрят и повторяют. Мне кажется, с такими людьми стоит проводить разъяснительные работы.
— Почему не закрываются шопы?
— Потому что технологии, которые стоят на вооружении силовиков, отстают от технологий шопов. Ну и такая работа в целом сложна: организаторы крупных площадок скорее всего находятся вне российской юрисдикции. Работают через законспирированные сети. Даже для того, чтобы посадить обычного барыгу, иногда уходят годы разработки, вычисляются связи, собирается доказательная база, происходят внедрения, люди живут в наружке и т.п. А тут как действовать? Схемы работы всем известны и понятны, только инструментов нет.
Если оперативным путем идти, то правоохранителям надо изнутри дойти до определенной роли в теневой структуре, чтоб выйти на кого-то значимого. При этом надо делать крупные закупки и регулярно совершать преступления. Если сотрудникам американского DEA при внедрении это разрешается, они находясь внутри банды регулярно преступают закон. То у нас так не работает. Нет ни финансирования, ни правовых оснований для таких операций.
— А сколько выделяется денег?
— Очень мало. На приобретение крупных партий нужны миллионы, таких средств точно никто не даст. Даже для элементарной оперативной работы, вроде общения с агентами, часто приходится своими расплачиваться. Чтоб с человеком где-то встретиться, посидеть, нанять человека из среды в конце концов, опера самостоятельно изыскивают средства.
Тут еще такой момент, что чем более серьезно ты работаешь, тем более серьезно твой агентурный аппарат вовлечен в наркотическую движуху. И так или иначе, оперативники начинают оберегать своих агентов, людей которые поставляют информацию. Некоторые делают это за деньги, у некоторых выстраиваются приятельские отношения. Это тоже можно назвать своего рода крышеванием.
И это элемент профдеформации, тут происходит спайка криминального мира и правоохранителей. Это две стороны одной медали, с похожими психотипами и плотно взаимодействующие. Говорят, если опера не за что посадить, это девочка, а не опер. И так устроена оперативная работа во всем мире, она всегда вымазана в грязи, потому что а как иначе?
— Наверное, за это платят гигантские зарплаты?
— Насчет этого, у нас возникали споры, способна ли высокая зарплата победить коррупцию. Кто-то говорил, что если человек коррупционер, он будет брать в любом случае. Я же считаю, что при высокой оплате, как минимум появляется возможность выбора. В системе начнут появляться достойные кадры, которые хотят и могут работать честно. У меня зарплата в начале карьеры была 11 тысяч. Под конец, до 70-80 доходила. Это при ненормированном рабочем дне, когда живешь на работе и по несколько дней семью не видишь. Я уверен, что зарплаты — это важно. Если их поднять, можно обеспечить конкурс и отбирать действительно лучшие кадры, как сделали ФСБ в свое время. И с этих лучших уже спрашивать по всей строгости.
Я еще читал в комментариях про премии, которыми обогащаются сотрудники, когда ловят наркоманов. Ну вот у меня за особо важные мероприятия есть наградной лист — 1500 рублей. И люди говорят, что это та сумма, за которую оперативники готовы подставить невиновного. Что ж, ваше право…
— Всем этим система не вынуждает халтурить и левачить?
— Вынуждает. В этом и есть главная проблема. Человек приходит по убеждениям, но сталкивается с денежными проблемами. Какой у него выбор? Коррупционная составляющая, параллельный заработок, либо развернуться и уйти туда, где платят. И таких примеров масса, когда не желающие левачить толковые парни уходят в коммерческую безопасность, хотя могли бы пользу родине приносить. И это системная проблема нашего государства, которое экономит на учителях, врачах и правоохранителях. А потом все удивляются, почему такие слабые кадры на местах.
— Что случилось с Голуновым и почему не сидят причастные?
Не посадили, потому что помимо того чтоб доказать факт подбрасывания, надо доказать что подбросили именно эти люди. Ситуация может по-разному ведь развиваться, это могло произойти ранее, может через карманников кто-то закинул, как иногда делают.
Что Голунов сделал правильно — это отказался от приема воды и пищи. Потому что когда ты понимаешь, что имеешь дело с подставой, следующий ход для организаторов — это нарисовать тебе правильную экспертизу. Если тебя ловят с веществом и потом то же вещество обнаруживают в анализах, то для суда все очевидно, доказать что либо станет нереально.
Что еще нужно иметь ввиду, касаемо подстав. Чаще всего люди попадаются на транспортировке наркотиков и основная масса историй случается с курьерами. Организаторы сбыта стараются своими руками вообще ничего не делать, используют посредников либо явно, либо в темную. Могут попросить перевезти чемоданчик, у которого вместо подкладки — пластина с кокаином, допустим.
Или у нас был эпизод с проводницей, через которую передавали посылку с телефоном. Ей курьер показал коробку, в которой лежал аппарат, а потом передал точно такую же с таблетками. Повезло, что мы знали ситуацию и понимали, что она была непричастна. Но это удивление надо было видеть, когда вместо телефона мы достали из коробки целую россыпь колес.
Даже люди, которые должны быть осведомлены в теме, попадаются на ерунде. Есть адвокаты-несуны, которые своим подзащитным в СИЗО таскают передачки. И некоторые даже не проверяют посылки. Если его ловят на факте проноса зарядки от телефона — это дисциплинарное взыскание. Но если в этой зарядке обнаружится пару грамм героина, то начинается совсем другая история.
Ну и тем, кто пользуется каршерингом, я настоятельно рекомендую проверять бардачки и багажники. Если нерадивый предыдущий пользователь забыл какой-то свой груз там, а вас с ним остановили, доказать что-либо будет крайне проблематично. Тем более если вы сами употребляете эпизодически и в анализах что-то обнаружится.
_
Более подробный рассказ — в видео.
Комментарии и дополнения будут в телеграм канале: https://t.me/zimin1
