WeeSparrow

Если я поздно ложусь, мне рано вставать и я боюсь проспать, не услышав будильник, непосредственно перед сном я выпиваю два стакана воды. Мозг даже не успеет воспротивиться вашему подъему с первой трелью будильника.

P.S. Главное - не позволить организму слиться раньше намеченного времени.

Придумала для себя, тег "моё"😋

Спасибо всем, кто подписался, постараюсь закругляться.

Ссылки на первые три поста:

Туркменистан или путешествия в недра памяти. 1987-2003

Туркменистан или путешествия в недра памяти. 1987-2003. Часть вторая

Туркменистан или путешествия в недра памяти. 1987-2003. Часть третья

2002-2003 год. Родители уехали "подготавливать почву" в Россию. В подробностях рассказывать не буду, история тянет на отдельный пост.

Парады. Раньше как-то внимания не обращала, но в тот год начались у нас "торжественные парады" с разъездами по всему городу. Т.е. "торжественно-красивых" учащихся на автобусах из разных школ могли привезти на площадь в центр города, для проведения парада. Выглядело это как обычная линейка, только длилось все 3-4 часа, а куртки и кофты были под запретом, ибо "некрасиво". Перед строем учащихся танцевали национальные танцы дети из танцевальных школ, ведущий говорил много красивых слов о том, какой замечательной стала жизнь под руководством мудрого Туркменбаши и пр. Потом мы пели гимн, произносили клятву и нас увозили обратно по школам.

"Рухнама" - книгу президента, - и изучали много. В 9 классе, вроде 3 раза в неделю по 2 урока. Прибавились часы туркменской истории и туркменской литературы. В школе уже не требовали постоянно носить нац.одежду, только на линейке (каждый день).

Ба ужесточила контроль за моим нахождением вне дома, но это не особо напрягало. Просила "не высовываться" и "больше молчать", т.к. стало ходить много слухов о бесследно пропавших людях, которые "слишком много возмущались". Работы не было. Свиней мы уже не держали, - по соседству несколько свинарников ночью сломали, свиней убили, и оставили, обмазав испражнениями из общественного туалета.

Когда в комментариях меня обвиняют во лжи, я даже не обижаюсь. Хорошо если вы, живя в то время в том же городе, не заметили всего этого и неприятности обошли вас стороной. Мне тоже повезло, мы не потеряли ни родственников, ни друзей. Не всем нашим знакомым так повезло.

Дядю Ваню с дедовской работы убили, закидав камнями. Тетю Шуру, жившую от нас через 2 дома, изнасиловали, а затем убили, квартиру подожгли, в 3х этажном доме. В подъезде оставили надпись на двери "Джелеп" - проститутка. Дядин товарищ что-то резкое сказал на рынке, когда была затронута тема русских, его зарезали. Днем. На рынке. Тот самый Бай базар, крытый павилион с кондитеркой. Виновных "не нашли". Возможно вам кажется, что я нагнетаю, но в то время мы жили в этой нагнетенной атмосферы.

Запомнились пустые улицы в центре, близ главпочтамта. Я относила туда письма маме, народу на улицах почти не было, не считая единичных прохожих. И не надо про жару говорить, это была зима. Просто так без дела люди старались на выходить из дома.

От Светы отказались мама и бабушка, прилюдно осыпав ее проклятьями. Я не в курсе, какие у них были отношения, но Светка с огромным животом стояла перед подъездом, а с балкона вниз летели ее вещи, тетрадки, рисунки. Света умерла в родах в конце 2002, в 16 лет. Сказал об этом ее муж, когда я однажды постучалась к ним, чтоб проведать подругу. Пригласил в гости, поговорить, был пьян. Я отказалась с опаской дикого зверька, - я не хотела стать очередной Светой.

Самые яркие воспоминания того периода - очереди. Огромная очередь из стариков перед собесом в день выдачи пенсии. Места в ней занимались за 1-2 дня, люди сидели на улицах, делали навесы, те, кто жил далеко, оставались на ночь, постелив матрасы. Остальные на ночь уходили, предварительно записавшись в "список". Нам повезло, мы жили рядом, с балкона было видно крыльцо. Дед и Ба в этой очереди дежурили посменно, чтобы не потерять место. Завозимых денег на всех не хватало, те, кто не успевал получить, оставались ждать следующего завоза денег, который мог случиться как через день, так и через неделю.

У народа не было денег, и недорогие продукты пользовались бешеным спросом. В государственных магазинах ввели карточную систему, по которой можно было купить хлеб, муку, подсолнечное масло - по государственным ценам. На рынке все было, но дороже. Очередь за хлебом начинала выстраиваться за 2 часа до приезда хлебной машины (утром машина приходила в 8, вечером - в 16 часов). За мукой и маслом - с утра в день выдачи (выдавали раз в месяц, какого-то числа), но затемно. Всё разлеталось быстро. Заняв очередь к моменту приезда машины, можно было уйти с пустыми руками.

Я ненавидела эти очереди! Я мелкая, меня запросто притирали к кирпичной стене, наступали на ноги, порой впечатывали в решетку двери, через окошечко которой продавщица выдавала хлеб. Забирала деньги и карточку, ставила в карточке штамп, обратно отдавала ее с хлебом. Больше 2х буханок в день по карточке было нельзя взять. Зато божественно теплый хлеб, неизменно остававшийся без корочки, пока добираешься до дома, в те времена был отличной компенсацией за все неудобства.

За молоком - тоже очередь, в колхоз мы уже не ходили - дорого. Машина с завода приезжала в 6-7 утра, очередь занимали с 3х часов ночи. Особенно везло первым в очереди - им молоко доставалось жирное, сбитое, которое к вечеру уже поднимало на поверхности слой сливок. Бабуля молоко кипятила, собирала высокую пенку, ставила в холодильник, а на следующий день с утра это можно было кушать с блинами, почти как настоящее сливочное масло! Мы сливочное масло тоже очень редко кушали. Сейчас, выдавая по утрам своим пёселям обязательную пайку масла 82,5% жирности, я с грустью вспоминаю то время, когда мой рацион питания был гораздо менее насыщен, чем сейчас у моих собак.

В январе 2003 Ба получила гражданство. Мы все также ждали ответа от родителей, когда же они смогут нас забрать. Мама ничего определенного не говорила, много плакала. Отец снова запил, она вертелась на 2х работах, уже в городе, на съемной квартире, отсылая нам каждую копейку.

В марте пронесся новый слух о том, что президент не потерпит людей с двойным гражданством и отказывается признавать их гражданами своей страны. Был подписан указ, вступающий в силу 1 июня 2003 года, согласно которому имущество лиц с двойным гражданством отчуждается в ползу государства.

Ба успела продать квартиру. 1000 долларов. Через своего ученика-туркмена, у нее бы не купили. 12 мая 2003 года наш самолет взвился в небо над Ашхабадом, увозя меня, брата, Ба, деда и дядю в неизвестную и таинственную Россию, богатую шоколадными конфетами, сливочным маслом и березками.

"Россия -  щедрая душа" - так нам казалось.

От всей души благодарю моих подписчиков и комментаторов. Последняя часть мне далась очень тяжело и дописана была только благодаря вам. Эпопея с моей старой Родиной закончилась, и начался другой путь, не менее трудный, но уже не такой страшный. Там мы были "свинорылыми", приехав в Россию, мы узнали, что мы "черножопые". Хотя в зеркале свиных ушей я не наблюдала никогда, да и регулярно моюсь с мочалкой и мылом. С тех пор прошло 17 лет. У меня другая, русская фамилия, но я никогда не стыдилась ни своих корней, и своих кровей. Серия постов о Туркменистане - не попытка очернить страну, а рассказ о девочке, в чью жизнь вмешалась большая политика "гордых и независимых". Я не прошу вашей жалости или участия в моей судьбе, мне не нужны ваши плюсы или минусы. Просто знайте, так - тоже бывает.

Искренне ваша, русская узбечка с цыганско-греческими корнями родом из Туркмении, WeeSparrow.

Первые две части

Туркменистан или путешествия в недра памяти. 1987-2003

Туркменистан или путешествия в недра памяти. 1987-2003. Часть вторая

Не уснула. Душа требует продолжения))

1992 год. Мама попала под массовое сокращение. Папа тоже. Нет работы,  несмотря на высшее образование (которое было только у мамы). А на руках двое детей.

Вначале родители варили леденцы на продажу, но дело не пошло, т.к. денег не было ни у кого, а леденцы варили многие. Потом стали перепродавацами (коммерсанты, ох и модное было словечко). Базар был переполнен торговцами, родители сделали ставку на другой, пока не сильно занятый рынок - вокзал, тем более он находился рядом с домом. Поначалу продавали те же леденцы, потом легкие перекусы пассажирам поездов дальнего следования, мандарины перед новым годом, мелкую сувенирку. Заработков хватало на хлеб без масла, и там была конкуренция. А однажды родителей и вовсе обокрали - товар, дневная выручка - просто вырвал "темный пассажир" и влетел в отходящий поезд... Надо понимать, что в товар вложены последние деньги... Мама долго плакала, вернувшись домой, но потом, упрямо повязав платок, пошла к холодильнику. Достала все мясо, которое было у нас, перекрутила в мясорубке, наделала чебуреков и они с папой снова ушли на вокзал, к новому поезду. Возвращаясь, мама снова плакала, но это были другие, счастливые слезы.

Следующие 8 лет мы этим жили. Родители покупали говяжьи головы в колхозе, отец разделывал, мама сортировала мясо. Язык шел на плов, мозги - на паштет или в яичницу (яйца с мозгами, ага), глаза - на борщ или щи, щеки, там, где чистое мясо, - на продажу в чебуреках. Мы с братом чистили ведрами лук, папа молотил фарш, мама пекла и они уходили. Могли уйти на сутки, на двое, уезжая дальше и дальше от дома, пирожки и чебуреки жарились сотнями, и я до сих пор с трудом переношу этот запах...

Мы с братом оставались вдвоем, нас охраняли собаки, всегда можно было позвонить бабушке, но... Нам было страшно одним. У пусть за эти годы родители подняли баню, первыми купили "параболическую" антенну с двумя десятком каналов, одежду мы носили новую, а мясо на столе было не только с говяжьих голов, нам было тяжело без родителей.

Я уже перешла в старшие классы, когда, будучи в гостях у Ба, я впервые услышала, как матерится и ругается дед(мамин отец). Мне было лет 12, а детство кончилось. Оказывается, моему папе предложили меня... продать. Ведь по матери я была русской, а значит "порченой", с которой, по словам этого папиного знакомца, никто через пару лет даже связываться не станет. Дед об этом разговоре узнал, и они повздорили с отцом, по сломанного папиного носа.

Шел 2000 год. Когда говорят "верните мой 2000", я не соглашаюсь. Я туда не хочу. Поезда перестали ходить, сообщение с Россией стало перекрываться. Новых источников заработка не было. Мы вышли на базар - продавали домашние вещи. На работу принимали в основном туркмен, с прочими, а особенно с русскими, разговаривали сквозь зубы. Образование обесценилось. "Истинные туркмены" стали не на шутку задирать всех прочих, русских - с особой "любовью". В школе несколько раз я сцеплялась со старшими девками, причем серьезно, до крови - они посмели назвать мою маму проституткой только за то, что она русская. Дома были в надписях "Русские - свиньи", "Смерть русским", было несколько погромов и "народных казней".

На русских девушек смотрели исключительно как на товар. Моя старшая подруга, девятиклассница Светочка, ярая поклонница Арии и великолепная художница стилизованных единорогов, русская валькирия, кровь с молоком, белокожая, с русой косой до пояса - забеременнела от русского прокатчика видео-кассет Дениса, и едва окончив школу вышла за него замуж, не любя - чтобы мама ее не продала старому туркмену. Это очень страшно! Страшно, когда на тебя это вываливает единственная подруга, а ты не знаешь, что сказать. Страшно, что самой востребованной профессией стала "прокатчик арб", "арбовод, который впрягается в тележку с товаром вместо осла - и это очень дешево. Денис стал арбоводом. Рыдая, беременная Света рассказывала, что муж ее делит с братом, иначе он их выгонит. Счастье, что не в подробностях и вся глубина этой мерзости прошла мимо моего, тогда еще детского, осознания. И счастье, что я почти не оказывалась одна - всегда в стайке темнокожих, разнонациональных мальчишек. Нашу, с детства сложившуюся, банду, со мной в качестве товарища по играм, источника сказок и почти медсестры, межнациональная рознь обошла стороной.

А мы с родителями стояли на базаре, в центре русской барахолки, где самым востребованным товаром оказались книги... Они были дешевле туалетной бумаги, но шли на те же нужды. Бабуля рыдала, отдавая классиков - "Война и мир", собрание сочинений "Жизнь замечательных людей", Пушкина и Лермонтова, Историю и приключения... Русские не уезжали - они сбегали, сбегали поодиночке и семьями, продавая за бесценок квартиры или попусту оставляя их. К родственникам, друзьям и знакомым, в Казахстан, Киргизию и Россию - нигде жизнь не казалась настолько беспросветной как здесь. Бабуля делала гражданство России, как урожденная русская, дед, хоть и русский, был детдомовцем из Узбекистана, родители мои и вовсе - родились в Ташаузе, отец, хоть и узбек, тоже оказался лишним в этой стране... И никуда бежать нам не светило, кроме как в Россию, к историческим(с маминой стороны) корням, надеясь и уповая на то, что "Россия - щедрая душа". Сколько раз потом произносилась эта фраза - но уже с оттенком горечи, но об этом после.

Едва получив статус беженца, родители пришли на поклон к Ба. "Мама, возьми детей на пару месяцев, мы квартиру почти продали, едва устроимся - заберем" - рыдала моя мама. Квартиру продали. 800 долларов. Родители уехали в Россию, такую загадочную, родную корнями и истоками и манящую свободой, как казалось тогда. Мы остались на попечении Ба, деда и "любимого" дядюшки.

Растянула я, но сейчас от эмоций руки трясутся, простите, в том числе и за возможные ошибки. Следующая часть будет заключительной.

Школа и хлопок. Начиная с 5-х классов с сентября по ноябрь каждый год у всех учеников была "трудовая повинность" - хлопок. Ну, мы, дети, повинностью это не считали, так как было безумно весело и интересно. В 7 утра к школе подъезжали автобусы, где мы все, после линейки (а иногда и вовсе без нее!) рассаживались по местам и ехали "в поля". Это реально в поля! В рюкзаке был хлопкоробный фартук(картинка из интернета для примера),

термос с чаем или с какао и нехитрый обед. Забирать автобусы нас должны были часов в 5-6 вечера. О, это были чудесные дни! С утра, сдав пару полных фартуков хлопка, можно было свалить на обед, а обед  - это мегакруто! Может, оттого, что к этому возрасту я стала абсолютной пацанкой, а с мальчишками гораздо интереснее? У наших девочек ведь как было? Каждая вытащит из рюкзачка свою вкусняху и точит, и поглядывает на остальных. А если у одной есть конфеты, настоящие шоколадные конфеты, которые мы видели так редко, она начинает их меееееедленно разворачивать и мееееедленно есть, а остальные гадают - даст ли хоть укусить? А после еды начинают всем кагалом обсуждать, у кого что родители привезли (конфеты из России, одежду из Турции, халву из Узбекистана) или кто и как одет. Я была бедная, мои родители никуда не ездили и ничего не возили. А еще гордая. И не любила смотреть на представления с конфетами.

А с мальчишками - с ними все иначе было. Убежим далеко, за два поля, расстелим в пересохшем арыке (там прохладнее) пару фартуков, и все в общий котел еду покидаем. А еще можно было картошечку запечь и пара "добытчиков" с соседней бахчи принесет медовую дыньку и сладкий арбуз - красотища! Налопаемся от пуза, всего понемножку, пойдем за джудой - вязкой ягодой местного кустарника, или скачки богомолов устроим, а можно на скорость по деревьям полазать или сбегать скупнуться в мелком арыке (купались до октября, если тепло было, и в одежде - голышом было немыслимо, а купальника у меня не было). К вечеру все уставшие, собираемся на точке сбора автобусов, получаем привычный и незлобный нагоняй от учителей, и едем назад на раздолбанном ПАЗике...

Сам же сбор хлопка - нудная обязанность. Кусты, высотой взрослому по пояс, а ребенку по грудь, обсыпаны белыми коробочками разной степени созревания. Незрелые коробочки были зелеными, полураскрытыми, и хлопок в них был сырой, незрелый. Вынимать его из коробочек было тяжело, да и не нужно. А зрелые, раскрытые, из которых вынимать хлопок несложно, казалось бы, кололся острыми уголками уже коричневых, иззрелых коробочек. Быстро такой куст не обберешь, в согнутом положении устает спина, не обобрать нельзя - каждая грядка закреплена за отдельными учеником, и все грядки до обеда проверяли. Мне повезло с друзьями, - мальчишки, зная, что сбор мне давался тяжело, здорово помогали.

Работа. До 1992 года мама работала агрономом-инспектором, а папа - водителем при Водоканале. Не помню сильных финансовых затруднений на тот момент, но были периоды, когда мама учила меня правильно ловить голубей (кучка зерна, перевернутый таз, опирающийся на палку. К палке привязана веревка, голубь за зерном налетел под таз, пока он ест, дернуть за веревку. Потом мама вытаскивала его и уносила за сарай - убивать и ощипывать. Зато суп был с мясом!). Были и другие времена, когда отдельная комната под завязку была забита агросельхозпродукцией - маме так выдали зарплату. Дыни, арбузы, тыквы, персики и виноград, абрикосы и помидоры, связки лука... Но мяса много не было никогда.

Меня рано начали отправлять за продуктами. Наверное, года с 94-95. Подрастал брат, и мы часто, на вечернюю дойку, шли вдвоем в колхоз за молоком. Немного - километра 2,5-3, но, бывало, очень долго шли)) Там же покупали свежие лепешки и аналог кефира - катык. А вот за мясом и овощами идти надо было на рынок и с утра. Не помню точно сколько,  но сало стоило дороже мяса раза в 1.5, свиней держали только русские, но местные перекупщики не брезговали перепродавать. На рынках было почти всё, но очень дорого. В частности, конфеты, - сосучки-леденцы родители варили сами, в том числе и на продажу (кстати, однажды так у нас случился пожар дома - не углядели за сахарным варевом), а вот карамель и шоколад стоили баснословно, их везли из России, и ели мы их только по большим праздникам (угу, как-то получив с братом подарок на Новый Год от Деда Мороза в размере 10 килограмм конфет, мы обожрались до больных животов). Фруктов и овощей было немерено и очень доступных по цене, бахчевых - тоже. Ах эти дыни! Летом - десятки сортов, от скороспелой "замчи" до прозрачных, как слеза, "медовых" дынь, которую ешь, а она тает во рту. Впрочем, дыни мы тогда редко покупали, маме много приносили на работе, не успевали съедать.

Одежда. Стоила дорого, факт. Новыми вещами дорожили, меня частенько наказывали за драные платья и штаны, часть вещей была перешита из маминых и бабушкиных. Тогда еще заплатки и перешитые вещи не считались показателем бедности, так жили почти все. Основной бедой была обувь - снашивалась быстро, ремонтировалась плохо, а новая стоила дорого. Поэтому лет до 10 мы могли пойти гулять босиком в теплое время года и это тоже было нормально.

Коммунальные услуги. Жили мы в городе, Ба и дед в трехкомнатной квартире в 3х-этажке, мы с родителями - в многоквартирном (еще дореволюционном) частном доме в центре. За газ не платили тогда совсем, за свет и воду - по счетчикам. У Ба - центральное отопление, батареи. Зимой горячую воду для купания набирали из батарей, одну ванну, купались сначала дети, по очереди, потом взрослые. У родителей - колонка в своем дворе (он у нас был отдельный), такая труба с краном на глубине 2х метров, в оформленной бетонными ступенями бетонной яме. Купались в бане, построенной родителями. Забота о воде для питья и купания была на детях. Знали бы вы, как я ненавидела эту бетонную яму с полуметровыми ступенями! Канализации тоже не было, в туалет, даже по-маленькому, бегали в общественный, насквозь провонявший испражнениями жителей окрестных домов. Огромная махина, разделенная буквами "М" и "Ж", с рядом дырок в полу и без перегородок между этими дырками, источник страшилок про "черную-черную руку из черной-черной дыры"... В общем, брррр!!!

Продолжение дальше, опять устала))

По мотивам поста Ашхабад город призрак

Всем привет. Читаю посты о моей "малой Родине" - ТССР, а далее - Туркменистан, и меня бомбит. Концлагерь? Не помню. Независимость мозга от здравого смысла? Вполне вероятно. Но, давайте по порядку. Предупреждаю сразу, пишу я больше о себе в том Туркменистане, который навсегда остался за чертой 2003 года, и воспоминания носят не столько политический, сколько личный характер.

1987г. Я родилась в городе Ташауз Туркменской ССР. Это потом он стал Ташогузом, а дальше и Дашогузом, не суть.

Медицина. Я родилась весом 1,820 г и ростом 45 см, с отсутствием устойчивого кожного покрова (да поправят меня медики, пруфоф нет) в паховой области и в подмышках. Медики предлагали маме от меня  отказаться, инкубаторов и прочей техники сохранения жизни не было, мама отказалось. Вроде никто не настаивал, меня отдали через неделю, выписав одновременно с мамой.

(1,5 месяца на грудном, далее искусственница, хроники со здоровьем нет)

Деньги. 1991 год, осень. Мама отправляется в Ахшабад, в столицу, на сессию (учится на агронома, заочка). Маленькую меня берет с собой. Помню широкие проспекты, большие лекционные залы, магазины с красивыми и нарядными куклами. Мы живем в комнате, которую нам сдает какая-то древняя бабулька с сильно пьющим сыном. Все было спокойно до того дня, когда я увидела рыдающую маму. Деньги поменялись! В одну ночь все те сбережения, которые мама привезла с собой, превратились в ничто. Вспышка - помню толкучку, на которой мама продавала пуховую шаль (а это была большая ценность), потому что нам нечего было кушать. Мама звонила бабушке в наш город (у Ба уже был домашний телефон) и бабуля ей сказала, что через неделю постарается прислать к нам деда с мясом (Ба и дед держали свиней), а до этого момента постарайтесь выжить сами. После толкучки мы купили продуктов и прошлись мимо магазина с куклами... Да, на последние деньги, оставшиеся после продажи шали и покупки продуктов мама купила мне самую красивую куклу в фате и фломастеры! это - одно из самых запоминающихся воспоминаний.

Школа. 1994 год, я пошла в школу. Школа №7 города Ташауза, одна из оставшихся трёх русскоязычных школ, где бабуля 35 лет преподавала  русский язык и литературу (ушла на пенсию до начала моей учебы). Не скажу точно, сколько было учеников, но туркменка там была только одна. Остальной состав - 6 казахов, 3 кореянки, пара русских, много узбеков и еще несколько смесок, типа меня (коктейль из национальностей, с превалированием в русско-язычную группу).

Самая обычная школа. От российских школ ее отличало одно - каждое утро(!), в жару ли, в холод, начиналось с построения по классам и линейки, на которой все дружно сначала торжественно произносили хором клятву, потом пели Гимн. О, как я ненавидела эти построения! Откосить от линейки нельзя независимо от возраста, каждый откосивший имел после этого неприятный разговор с завучем.

В начальной школе предметы все такие же, как и в России, с переходом в среднюю школу добавились не только общеобразовательные, но и национальные предметы. Постараюсь вспомнить:

- туркменский язык;

- туркменская литература;

- история Туркменистана;

- Рухнама.

Последний предмет, его ввели вроде в 7 классе, изучал книгу, якобы написанную на тот момент президентом Туркменистана Сапармурадом Ниязовым ("Туркменбаши"). Вообще, Рухнама, в частности, а в общем - культу личности Ниязова, можно посвятить отдельный пост, но в Интернете масса информации, так что попытаюсь отделаться одним абзацем :)

Культ личности. Начиная от клятвы и гимна на линейке, мы должны были славить "нашего лидера" на каждом шагу. В каждом кабинете висел его портрет, обязательно по текущему стандарту (требования к оформлению, раме, фону менялись каждый год и каждый год на его портреты собирались деньги с учеников и учителей). Также класса с 7 (2001 год) ввели обязательную форму во всех учреждениях, особенно в образовательных: мальчики - белая рубашка, черные брюки, девочки - национальные туркменские платья. На очередном торжественном построении, приуроченном ко дню Флага, всем девочкам в школе выдали отрезы бархатного стрейча, из которых надлежало пошить себе туркменское платье.  Да, с 6 класса у нас был введен новый предмет, уроки труда, но не 1-2 часа в неделю, как в России, а целый день - с 8-30 до 15 часов. День раздельного обучения, где девочек учили вязать, шить, вышивать, ткать и готовить; чем занимались мальчики - не помню, хоть убейте.

(Отступая в сторону личного. Платье я тогда себе сшила, но носить мне его не позволило руководство школы даже с брюками. Ибо на скромном вырезе бархатного коричневого платья красовалась красно-белая обережная славянская вышивка крестиком, нарисовавшаяся там после одобрения платья учительницей, а по бокам разверзались два клинообразных разреза до середины бедра. Нет, я не была провокатором, и планировала носить платье с брюками, которые тоже запретили, а вышивка... Вышивка была вызовом, да, ибо какого черта я должна носить эту национальную белиберду?!).

И снова о школе. Преподавательский состав на момент, когда я пошла учиться, был сильным, хотя и слегка хромающим на некоторых представителей, по словам бабули. Но и он начал меняться. Ничего плохого о своих учителях сказать не могу, но помню химичку, которая говорила "Девочки, зачем вам учиться, замуж умных не берут", и которая на протяжении своих уроков сидела и болтала с девочками о прелестях семейной жизни. Со мной не болтала. Я, сидя на последней парте, читала запоем Майн Рида и вязала игрушки. Помню замечательную математичку, туркменку, которая душу и силы вкладывала в свой предмет. Помню учительницу русского языка и литературы, татарку, с которой я часто оставалась после уроков, чтобы помочь ей проверить тетради. Учительницу биологии, русскую, (о, эти луковые пленки под микроскопом!) и учителя физики, узбека, который помог мне пробиться на конкурс русскоязычных поэтов (было и такое), учительницу информатики, казашку, которая учила нас, никогда не видевших компьютер, как работать с простейшими формулами в Excel, и туркменку... которая учила нас туркменскому языку, литературе и "учению Рухнама". Да, за исключением последних предметов, говорили все тогда пока еще  на русском.

Устала писать... Продолжение наклепаю в течении суток. Мыслей много, воспоминания наслаиваются друг на друга, не знаю, о чем писать в первую очередь. Что интересно вам?

Я - неисправимая кофеманка. И вот опять, в перерыв между парами, бегу к кофейному киоску. И то дело - февральским мерзоветренным днём кофе отлично бодрит. Боковым зрением обратила внимание на двух подростков, пинающих друг другу то ли шапку, то ли варежку.
"Вот кому делать нечего. Ни на пары спешить не надо, ни на работу", отворачиваясь, подумала я. И тут варежка пискнула! Я обернулась и напряглась - да это не варежка! Щенок или котенок!

- Так ребят, стопэ!
Не могу видеть, как обижают животных, да ещё и мелких.
- Вы тут чего животину мучаете?
- Ой, тётя, иди куда шла - отвечает один поганец и заливается смехом. Второй его поддержал хихиканьем. Надо думать, я им не противник - больно мелкая ростом. Но меня уже накрыло. Догоняю, разворачиваю одного:
- Зачем пинаешь!? А если тебя так?
- Кто, ты, что ли? - не церемонясь, ощутимый толчок в плечо.

На улице день, центральная улица города, люди идут-спешат по своим делам, а у этих гаденышей развлечение, до которого никому нет дела. Кроме такой дуры, как я. Да и у меня на лбу не написано, что росла с мальчишками, учусь с мальчишками, а берцы не для красоты ношу.

Первый удар в ухо, от которого слетела шапка, я получила от того, что помельче. И тут же перестала деликатничать. Обидчик опрокинулся с воем - да, берцы, - от второго хорошо под дых получила я.
Нет, я не герой. И даже не берусь прогнозировать, чем бы это закончилось, если б не дородный мужик, с криком кинувшийся мне на помощь. Пацаньё разбежалось, мужик помог мне подняться, поднял сумку, шапку... Тут из сугроба заскулила "варежка" - при ближайшем рассмотрении - щенок йорика. Как? Зачем? Вопросов было больше, чем ответов.

Щенка я пронесла в учебный корпус под курткой. Вымыла в туалете, завернула в кофту. Вокруг меня в коридоре сгрудились студенты. И знаете, господа, что меня поразило? Их фразы:

"Ааа, я видел, его пинали"
"Так это его пинали"
"Ты смотри, породистый, а я думала, уличного били"
" Ой, а можно я его домой заберу?"

Нет. Нельзя. Уйдите. Мне плохо и больно, болит туловище и скула, а ещё щенка нужно срочно в ветеринарку.

...
- Глисты, перелом хвоста в нескольких местах, воспаление слизистой, не клеймен. Навскидку, месяца 2, маленький совсем. Чей он?
- Мой. Уже мой. Чем лечить?
...
Маленькую варежку назвали Пиратом. Он всего на месяц младше моего пёселя. Маленький, отважный щенок.
- Зачем ты его оставила? Ты же не любишь мелких собак?
- Не люблю. Но этот - мой.
...
Что такое йорк, растущий бок о бок с черным терьером, лайкой и котом? Через день он перестал прятаться под диваном. Через неделю спал под мышкой у "старшего брата" - черного терьера. Через месяц он возглавил нашу хвостатую стаю, окончательно превратив её в ОПГ. Со вкусом и выдумкой шкодничает, ныкает под диваном (у него, как у любого пирата, своя Тортуга) тапки, ножницы и расчёски. Прыгает с пола на спинку дивана, а с неё снова на пол. Только по деревьям не лазает).

Знаете, я не люблю маленьких собак. Но Пират - это большой бесстрашный пёс, случайно оказавшийся в маленьком тельце "варежки".

По мотивам поста В память о моём коте...

В очередной раз мы приехали в деревню к родителям Лёши. Что сказать, эти поездки я, как городская девушка, сильно не любила. Меня, конечно, не заставляли батрачить на огороде, но сидеть в доме, когда вся семья батрачит, стыдно.

В этот раз все было иначе. Ещё не успев войти во двор, мы услышали непрерывный кошачий ор. Знаете, как кошки орут, на одной ноте, с короткими паузами, а звук словно ввинчивается в мозг.

- А, отдала таки - поморщился Лёша.
- Ты о ком?
- Это Персик. Бывшая моя кота отдала родителям. Когда расставались, мне отдавать отказалась, а сейчас он не нужен стал.

Я тут же наполнилась сочувствием к незнакомому котику. Вошли во двор, подошли к сараю, а там - он. Нет, не так. ОН. Рыжий полуободранный котяра со взглядом шизофреника сидел на потолочной балке и без остановки орал. Но было в этих звуках не безумие, а жуткая тоска.

- Персик, иди сюда, - позвала я. Персик замолк, уставился на меня сверху вниз, а потом прыгнул. Так, на полу пыльного сарая, и состоялось наше знакомство.

...
Год спустя.
- Да он задолбал орать! - Лёша неприязненно поморщился.
- Он не орёт, он рассказывает новости. - Я взяла на руки лоснящегося крикуна и поцеловала в ухо. - между прочим, я его понимаю. А клиентов, которые на работе в трубку мне орут, не понимаю.

Персик - говорящий кот. Он умел придавать интонации своему мявку так, что становилось понятно, жалуется ли он на наглых воробьев в океане, или у него что-то болит, или он ругается, что я сильно задержалась на работе.
...
Мы расставались.
- Персика я тебе не отдам. - Лёша избегал смотреть мне в глаза, - это мой кот и он останется со мной.
- Ты понимаешь, что он тебе не нужен? Ты его не любишь!
- То, что я его не тискаю, как ты, ничего не значит. Кот мой.
- Бог с тобой! - Я в последний раз уткнулась в рыжую макушку. - Прости меня, малыш. Я тебя люблю и жду всегда!
...
Звонок от Лёши через неделю:
- Тебе Персик ещё нужен?
- К чему вопрос?
- Так нужен или нет? Меня сестра из-за этого гаденыша чуть с квартиры не попёрла!
- Что случилось? - я едва сдерживала идиотскую улыбку.
- Вчера наделал кучу в прихожей, под дверью. Ладно, поругали, я убрал. А сегодня эта сволочь... - Лёша помолчал, видимо думал, стоит ли делиться подробностями, но решился. - Эта сволочь нагадила на гору свежего белья, пока все на работе были, потопталась на ней, и начала бегать по шторам! Вся квартира к моему возвращению оказалась загажена!!! - Лёша уже орал в трубку, не сдерживая эмоций, а я беззвучно давилась хохотом. Ай да Персик, ай да сукин сын! Мой интеллегентный, общительный и чистоплотный котик устроил осознанный бунт! Последний раз хрюкнув от смеха в подушку, я сказала:
- Неси!
...
Поезд стучит колесами, вагоны качает, Персика тошнит.
- Потерпи, малыш, едем в Первопрестольную, столицу покорять. Раз уж на родине ни ты, ни я никому не нужны.
...
Телефон раскалился в руках от звонков. "Нет, с животными не сдаём. Ну и что, что воспитанный, много вас таких". Но мы не сдаёмся.
Опять мигрень. Как не вовремя! Через час на работу, угол ещё не найден, друзей уже неудобно стеснять, а мигрень - это надолго - несколько дней, а то и недель.
- Персик, отстань, не до тебя!
Кот, игнорируя мои попытки оттолкнуть, забрался на голову. Мырлыкая, начал потихоньку вонзать в волосы когти. Ах ты ж, наглая мор... Стоп! Ааа, как хорошо! Боль отпускает... Персик, солнышко мое рыжее!
...
- Ты выйдешь за меня замуж?
- Учти, у меня есть рыжий кот. И он спит со мной.
- Пусть спит. Я буду с другой стороны спать.
- И он все время орёт! А ещё у него есть дикая дочь, она не даётся в руки. Но она молчаливая.
- Они в Москве?
- Да.
- Возвращайся за ними и приезжай. У тебя не может быть плохих животных, ты слишком для этого хорошая.
...
Я сижу в директорском кресле. Под столом на коленях в небольшой коробке лежит спящий кот. Три дня назад его покусала собака. Врачи сказали, что не жилец, осталось пара дней. Персик не чувствует боли, он под уколами. Дома, когда я стала собираться на работу, он стал плакать. Жалобно и надрывно. Муж, едва глянув на меня, устроил его в коробке и положил в машину.

В тот же день Персика не стало. Обняв лапами в последний раз мои колени, он выдохнул в последний раз и заснул навсегда.
...
Три года назад это случилось. Иногда он приходил во сне. Забавные это сны. Каждый раз он мне что- то говорил, советовал. И я его понимала.
Два месяца назад он снова пришел. В тот день, когда его нелюдимая дикая дочка попала под машину.
- Не плачь. Скаро все будет хорошо.
- Ты о чём?
- Просто помоги, когда у тебя попросят помощи.
...
На следующий день знакомая прислала ссылку в ВК о крупной черной собаке, которая сидит на парковке у МФЦ. Решив, что это черный терьер, такой же, как у нас, я сорвалась и поехала. Главное - не дать собаке погибнуть.
...
Она сидела и устало скалилась, в окружении толпы.
- Аккуратно, она укусить может!
Нет, не черныш. Девочка ризеншнауцера. С усталым и больным взглядом. Я опустилась перед ней на колени.
- Ну что, пойдем домой?
Мокрый нос ткнулся мне в шею. А потом она, прижавшись к ноге, дошла со мной до машины и прыгнула на сиденье. Строгий ошейник и обрывок поводка я сняла там же.
...
Через неделю поисков нашли хозяев. По обстоятельствам, собака оказалась не нужна никому. На какое нам с ней до этого дело? Мы уже дома...

P.S. на фото ниже Персик и дочкой, и собаки - русский черный терьер и ризеншнауцер.