Одно время моя мама работала в зоомагазине продавцом. И у них там жил огроменный красный ара. Ара всегда очень радовался маме и орал омерзительным голосом что-то на попугайском, когда она приходила. "Это он так радуется", пояснил вызванный орнитолог, потому что сначала все заподозрили ару в лютой ненависти к маме. Ару никто не покупал, и все привыкли его считать украшение магазина.
Когда зоомагазин закрывался, владелец предложил животных забрать, если кто хочет. Мама решила забрать ару домой и, возможно, потом пристроить в теплые надежные руки.
В зоомагазине ара жил не в клетке, а в углу помещения, где было прикреплено несколько толстенных веток, обкрученных шнурами, по которым ара степенно шагал от потолка до пола. Летать он почему-то не мог, но, поскольку в зоомагазине он оказался уже взрослым, никто не знал почему.
Ветки нам отдали вместе с арой, и вот уже одну стену нашей комнаты занимали ветки с красным попугаем. К моменту его появления в нашем доме у нас жили 2 кошки, 3 джунгарских хомячка и рыбка вуалехвост. Ко всем ним ара отнесся совершенно равнодушно. Впрочем, кошки, оценив его размер, тоже не стали посягать на арину целостность.
- А он будет говорить "доброе утро"? - поинтересовался папа, рассматривая сидящего к нему хвостом попугая.
- Ары не говорят, - уверенно сказала мама.
Ара помалкивпл несколько дней, а однажды...
- Хуй! - отчетливо раздалось со стороны ариной стены.
У мамы пульт из руки выпал.
- Чего? - изумилась я.
"Хуй" не повторялся, мы решили, что нам послышалось.
Но через пару дней....
- Хуй! - заорал ара, когда я ему вафлю скормить пыталась.
С кухни папа прискакал.
- Это кто тут орет дурным матерным голосом? - спросил он.
- Это не я! - тут же открестилась я, хотя ара говорил скрипучим, явно не девчачьим голосом.
А вечером все угорали, вспоминая это мамино "ары не говорят".
Кстати, больше ара ничего не научился говорить, как я ни пыталась. Да и "хуй" он говорил совершенно поизвольно, когда ему вздумается, не понятно было, что его провоцировало. Мои родители даже одолжили у друзей видеокамеру, надеясь заснять арино слово, но ара был партизанской душою и под запись никому ничего говорить не был намерен. А однажды он искатель видеокамеры попытался уклюнуть, поэтому камеру вернули во избежание порчи имущества.
Ара был спокойным, как бронетанк, закаленным проживанием в зоомагазине, его нельзя было напугать, расстроить или особо развеселить. Он мало интересовался игрушками, окном, телевизором или музыкой. На все взирал свысока и совершенно спокойно. Любил он только маму, ее приветствовал, когда она с работы приходила. На остальных смотрел равнодушно, голос подавал крайне редко. Мы его так и назвали "Ара".
К сожалению, он прожил у нас всего 2 года, погибнув от пневмонии.