Pro100Avtor

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Нина не помнила, сколько времени пробыла в забытье, но тем для нее было даже лучше. Она была на грани. Видения Евдохи вымотали ее морально и физически, и она уже не знала, что реальность, а что дьявольские игры Евдохи. Когда Нина пришла в себя она по - прежнему была в своей постели. В комнате уже было темно. Девушка медленно встала и вспомнив про воду, допила остатки со дна бутылки и собравшись с духом, пошагала на кухню, откуда исходил тусклый, едва различимый свет. Про себя Нина молила Бога о том, чтобы больше не видеть того, что порождает проклятый дух Евдохи. Она боялась, что еще одно видение и она попросту сорвется. Войдя на кухню, Нина медленно посмотрела в сторону стола, где неподвижно сидели темные фигуры, словно каменные изваяния. Ясно. Евдоха еще не достаточно натешилась. Нина вжалась в стену и сглотнув посмотрела на фигуры. За столом сидела мама, Егор, Алинка, Валерий, ее покойный отец и... Анна. Все фигуры, когда Нина смогла всмотреться в их лица, изображали ехидную улыбку, и когда она отошла к двери, их взгляды с той же жуткой до одури улыбкой, проследили за ней. Осторожно девушка открыла дверь и вышла в сени, которые превратились какое - то помещение с решетками вместо стен, за пределами которых была бесконечность, а сами сени напоминали камеру пыток с цепями и крюками, подвешанными под таким же решетчатым потолком. Откуда - то из бесконечности слышались приглушенные стоны. Нина сразу же задалась вопросом : так ли выглядит Ад? Девушка посмотрела в ту сторону, где должна была быть тераска, но она уже отделилась от сеней и стала отдельным помещением, пребывавшем за пределами решеток и витавшим в этой "бесконечности". В той комнате было светло и солнечно и Нина едва не заплакала от желания попасть туда, в это безмятежное и спокойное место, хотя и понимала, что сейчас не должна думать об этом. Евдоха нарочно сбивает ее с толку. Нина затрясла головой, пытаясь выбить из головы эти видения, и злобно рыкнув надкусила губу до крови, вспомнив, что к подобным методам прибегают желающие отогнать сон и дрему. Это конечно же не помогло, но по крайней мере помогло собраться с духом. Нина вспомнила про телефон и достала его из кармана. Экран был темным, куда бы она не нажимала. Неужели зарядка закончилась? Если Нина опоздает к ритуалу, все пропало. Взвыв от отчаяния она попыталась преодолеть комнату пыток, которая до сегодняшнего дня была простыми, солнечными, уютными сенями, и попыталась нащупать дверь в решетке. Нина знала, что это иллюзия, а значит и дверь должна быть где - то здесь, под этой пеленой ужаса. "Давай, отыщись! Ну же, Господи, помоги мне! " - молила она про себя, ощупывая решетку и вот... о чудо! Где - то в глубине этой решетки она нащупала ручку, и со всей дури толкнула ее. Послышался знакомый, до слез родной скрип двери, и Нина, пройдя сквозь виртуальную решетку, оказалась совсем в другой вселенной, порожденной ведьмой. Это было кладбище. Кладбище, где абсолютно каждая могила была вырыта и ждала, когда ее заполнят бренным телом, или... каждая из них ждала, когда Нина попадет в одну из них? От этой мысли ее передернуло. Девушка сглотнула, понимая, что это все иллюзия и здесь, если вырисовать в уме географическое положение территории их дома и огорода, должна быть дорожка до калитки, проходящая через передний огородик, и выводящая на главную улицу деревни. На том Нина и решила просто идти инстиктивно, по памяти, не обращая внимания на могилы, в которые она все равно не сможет упасть, но мозг ее был просто в шоке от таких иллюзий и автоматически заставлял срабатывать инстинкт самосохранения. В таких случаях иногда сложно совладать с сигналами мозга, ведь мы инстиктивно вздрагиваем, когда на стекло, за которым мы находимся, брызгает струя воды. Мы понимаем, что эта вода не дойдет до нас, но мозг сомневается. Или когда падаем с моста со страховочным тросом. Мы понимаем, что это безопасно, но мозгу не объяснишь... так и сейчас. Нина осознавала, что это всего лишь иллюзия. То, чего даже нет в реальности, но черт возьми, все было НАСТОЛЬКО реально, что мозг просто обалдевал от всего этого. Когда Нина обернулась, дома позади нее уже не было. Ни крыльца, ни даже ступеней. Земля у края могил ссыпалась вниз, издавая глухие удары и как бы доказывала, что один неверный шаг, и тело Нины издаст аналогичный звук, когда упадет туда. Молясь про себя и кусая губы она медленно и осторожно шла вдоль могил, чтобы добраться до калитки, до которой по ее рассчетам должно быть шагов двадцать пять - двадцать семь, но тут она едва не вскрикнула, когда прямо перед ней земля начала уходить из под ног и она едва не оказалась на дне самой по себе образовавшейся могиле, портившей всю симметрию кладбищенской вселенной. Еще миг и справа начала образовываться еще одна могила. Сцепив зубы, чтобы не закричать, Нина попятилась назад, где кажется, было более безопасно. Так она преодолела около пятнадцати метров в противоположном от спасительной калитки направлении. Вглядываясь в ту сторону, куда она должна была пойти изначально, Нина заметила слева от себя дверь. Просто дверь посреди кладбища. Нину охватило такое искушение войти в нее и наконец укрыться от всего этого хаоса, что она непременно схватилась за ручку, как за спасательный круг, и потянула дверь на себя. Та отворилась и одарила взор девушки прекрасной долиной с цветами и ивами, а главное солнцем и бесконечным небом. Это ли реальность? Что бы ни было, Нина должна войти туда, но как только был сделан первый шаг, что - то позади грубо толкнуло ее назад. Нина сообразила, что Евдокия просто не хочет отпускать ее в хорошее место и противостоит ей, но Нина так просто не сдастся и попыталась еще раз, однако снова была отброшена назад, а затем что - то обожгло щеку так, будто раскаленную сковородку к лицу приложили. Нина взвыла и начала махать руками. Через мгновение она ощутила невесомость и полетела над могилами, а спустя еще несколько секунд - потеряла сознание. Все. Мозг сдался.
* * *
- Нина... Нин... Нина... - звал голос из темноты. Девушка могла только стонать в ответ, не веря счастью, что кто - то еще помнит о ней и зовет...
- Нин... я здесь... все хорошо... мы начинаем... ты справилась...
- Ммм... - промычала в ответ та и почувствовала, как горячие капли слез скользнули по щекам. Она по - прежнему пребывала в темноте, но голос утешал ее воспаленное сознание. Она кому - то нужна... нужна... и это главное. Она все еще жива, и, как сказал голос, справилась. Спустя бесконечность, которую она провела в бессознательном состоянии, прошла еще одна, пока темнота не отступила и Нина не начала видеть происходящее вокруг нее, а главное, ощущать то, что происходит РЕАЛЬНО. Только эта реальность была не совсем радостной. В ней Нина лежала на какой - то кушетке, к которой были привязаны ее руки и ноги. Нина напряглась, чтобы опровергнуть очередную иллюзию, но нет, в этот раз все было действительно реально.
- Успокойся. Так надо. Твое сознание сейчас в агонии, но теперь я рядом и все будет хорошо. - успокаивал голос, который Нина в этой самой агонии даже не пыталась вспомнить, но зато она помнила тот Рай, который видела за пределами двери, в которую так и не смогла войти и расплакалась, но по - прежнему не открывала рта, хотя уже позабыла, зачем ей вообще это нужно. Как будто какая - то невидимая сила удерживала ее в шаге от ошибки. Затрещал огонь и Нина почувствовала запах воска и каких - то горелых трав. Тот же голос начал что - то говорить, невнятно и бубняще. Этот голос эхом отдавался в воспаленном, истерзанном галлюцинациями мозгу, а голос упорно продолжал что - то говорить. Нина вертела головой и настойчиво пыталась вырвать руки и ноги из того, что удерживало их. Она хотела туда, в ту дверь, в ту сказочную иллюзию. Очень хотела. Но вместо этого приходилось слушать непонятные слова, доносящиеся из пространства, в котором пребывала Нина. Эта агония, казалось, длилась целую вечность. Иногда девушка забывалась и проваливалась в подобие сна, но через какое - то время голос усиливался и снова вырывал ее из этого состояния. Она плакала и хотела кричать, но почему - то не могла издать и малейшего звука, как будто вовсе не имела рта. Она уже не помнила, кто она, когда все это началось. Ей хотелось лишь одного. Знать, когда это закончится. Пытка, которая просто выворачивала ее сознание наизнанку не предвещала хорошего конца и Нина поняла, что лучшее, что можно сделать - это расслабиться и сдасться той силе, что ломает ее волю и разум. Лучше плыть по волнам и будь, что будет. Нина ровно вдохнула и выдохнула, после чего расслабила все тело и ощутила, как оно становится невесомым, словно она возлежит на облачке и наслаждается его мягкостью.
- Нина... - снова позвал ее голос, грубо тормохнув в плечо и все испортив. Она старалась не реагировать и снова окунуться в ту безмятежность, которой почти достигла, но голос становился все громче и беспокойнее.
- Нина! Вставай! Все закончилось!
Нина снова сделала попытку вернуться в транс, но в этот раз ее тряхнули, как коврик, отчего в голове и мысли о покое не осталось. Затем щеку обожгла грубая пощечина и глаза открылись мгновенно. Когда Нина открыла их, кругом все плыло и невозможно было разобрать, где она вообще находится. Такое состояние испытывают пациенты после операции, приходящие в себя после наркоза.
- Не молчи... скажи что - нибудь... - просил голос. - Теперь можно.
Нина напрягла связки и выдавила из себя хрип. Казалось, что она без продыху орала дня три. Радовало то, что сознание наконец - то начало проясняться и Нина стала припоминать, кто она и что происходило в последние дни ее жизни.
- Е... Егор... - все - таки выдавила она, морщась от неприятного, стального привкуса во рту и боли в горле.
- Все хорошо, я здесь. Услышав его голос, но еще не доконца разобрав лица, Нина расплакалась и приподняла руки, пытаясь выискать в этой пелене Егора и обнять, чтобы больше не было сомнений в том, что это не иллюзия. Он отреагировал почти сразу, и первым же обнял ее, приподнимая верхнюю часть тела и прижимая к своему плечу.
- Давай, соберись. - шепнул он и снова тряхнув ее, протянул к губам бутылку и добавил. - Вот, пей. Смочи горло. Не спеши.
Девушка, ощутив привкус свежей колодезной прохладной воды, тут - же принялась пить ее жадными глотками и пила бы до тех пор, пока не наполнила желудок до отказа, но вода закончилась. Нина перевела дух и еще раз проморгалась. Картинка постепенно восстанавливалась, давая понять, что находится она в совершенно незнакомом, мрачноватом месте с десятками, а модет и сотнями горящих сальных свечей по периметру.
- Где я... - проскрипела Нина, озираясь по сторонам.
- Не пугайся, это мой подвал. Под домом.
- Подвал? - почти плача переспросила Нина, которая только сейчас заметила, как дрожат руки и ноги.
- Да. Ночь прошла. Уже рассвет. Солце встает и все осталось позади.
- Ты смог? ... Евдоха... она ушла?
Вот тут - то ответа не последовало. Еще слегка пьяноватым, мутным взглядом Нина посмотрела на мужчину и заметила тревогу и разочарование, которые выражали задумчивые глаза и поджатые губы.
- Что - то пошло не так? - проскрипела Нина.
- Не знаю. - Егор тяжело вздохнул, и оставив Нину поднялся с кушетки и шагнул к столу, заваленному всякими тетрадями, бумагами, какими - то амулетами, магическими атрибутами, почти догоревшими свечами и выудив оттуда какую - то толстенную черную книгу, открыл на определенной странице, заложенной вороньим пером и нахмурившись посмотрел на текст.
- Не могу понять, что она имела в виду. Здесь две даты. Я расшифровал их и выяснил, что одна из них - это сегодня, а вторая, ровно через месяц. Я был уверен, что она задала две даты для подстраховки, чтобы в случае, если не справится в первый раз, справиться во второй. Многие ведьмы так делают, если планируют какое - то масштабное дело, но, как уже стало понятно, я ошибся и это что - то другое.
- Ошибся? - переспросила Нина, пытаясь спустить ноги на пол, но Егор не позволил ей.
- Тебе нужно сил набраться. Эта гадина здорово поигралась с тобой.
- Поигралась? - голос Нины все еще напоминал ржавую, скрипучую дверную петлю. Егор разочарованно мотнул головой, и усевшись возле девушки попытался объяснить.
- Мы с тобой все сделали правильно. Даже более, чем. Я до самого рассвета читал заупокойные молитвы по Евдохе, а та в это время тешилась над нами.
- Тешилась? - Нина, которая и без его запутанных слов ничего не понимала, окончательно запуталась.
- Да, Нин. Ритуала не произошло. Вернее, он произошел, но... нам просто некого было "выкуривать" из тебя. Петух тому доказательство. - Егор кивнул в сторону добротного пестрого петуха, бродившего в самодельной клетке посреди какого - то каменного алтаря и выискивавшего зернышки.
- Объясни, я ничего не соображаю. - не выдержала Нина и развела руки.
- Нечего объяснять, Нин. Она поиздевалась над нами, а вернее над тобой, ведь тебе пришлось с головой окунуться в ее извращенный мир иллюзий, о котором я тебе говорил тогда. - Егор виновато посмотрел на девушку и наконец признался.
- Ее нет в тебе уже достаточно давно.
- Как нет? - Нина округлила глаза. - Тоесть ты хочешь сказать, что ее дух покинул мое тело и передумал вселяться в меня?
- Именно. Иначе этот петух уже был бы одержим и принесен мною в жертву. - мужчина еще раз указал на кочета. Нина даже не знала, как реагировать. С одной стороны она была рада, что так дешево отделалась от Евдохи, но в голосе Егора было расстройство, что настораживало.
- Куда же мог уйти ее дух? И почему она передумала, если так долго готовилась к этому, и почти все силы на это положила? Ведь сколько жертв - то было?
- Это должно означать только одно. - мрачно ответил Егор и посмотрел на Нину. - Есть еще один сосуд, который она готовила, как запасной вариант.
- Еще один? Кто?
- Это уже не наши проблемы. Главное с тобой все хорошо.
Нина вздохнула и зажмурившись тряхнула головой, пытаясь отогнать жуткие воспоминания о том кошмаре, в котором она пребывала во время "поста".
- Ладно... раз уж все позади, я должна пойти домой. Голова кругом от всех тех галлюцинаций... Господи... знал бы ты, ЧЕГО я насмотрелась...
- Могу себе представить. - посочувствовал Егор, прижав ее к плечу и поцеловав в лоб. - Когда Елизавета Сергеевна примчалась ко мне с воот такими глазами я понял, что с тобой что - то стряслось.
- А она приходила? - Да, вчера вечером. Сказала, что ты стояла и минут по двадцать рассматривала стену, как какой - то фильм по телевизору, а потом резко начинала плакать, глядя на все ту же стену. Временами выбегала на улицу и грызла подобранные сливовые ветки, изображая курение... Слушая Егора Нине почему - то стало смешно. Она представила, как должно быть чувствуют себя люди, которые любят побаловаться галлюциногенными грибами, а потом представила себя со стороны с веткой во рту вместо сигареты .
- О Боже... - выдавила она, едва не засмеявшись. Егор же этого не заметил, или сделал вид, что не заметил, и продолжил рассказывать.
- ... А потом начался ужас. Благо, Елизавета Сергеевна с Алинкой, по моему настоянию ушли к тете Маше Егоровой и не видели того, как ты рвалась в колодец. Я отдернул тебя от распахнутой дверцы в момент, когда ты уже одну ногу на край поставила. А потом еще вырывалась и искусала.
- Действительно ужас... - провыла Нина, когда увидела глубокие багровые следы от собственных зубов у Егора на ладони и предплечье.
- Меня интересует только один вопрос. Что ж ты там такое увидела, что так рвалась туда?
Нина вздохнула и напрягла память, поскольку настолько яркие и невероятные видения блекли и забывались все больше с каждой минутой, как сон.
- Когда Евдоха истязала меня жуткими иллюзиями, я уже не могла найти покоя и была готова проиграть. Я помню, что хотела по памяти, не смотря на то, что вижу, пойти к тебе, но дом превратился в какой - то иллюзорный мир душевнобольного. Потом было кладбище с сотнями вырытых могил и... дверь... я очень хотела туда войти. Когда я открыла ее... там было блаженство и покой. Я знала, что...
- Ну да. - перебил ее Егор и ухмыльнулся. - Блаженство. Я считаю жутким извращением называть блаженством утопание в колодце с предварительными переломами во время полета.
- Я этого не знала. - поправила девушка опустив голову.
- Ясное дело не знала. Надо сказать "спасибо" Евдохе, за ее такую креативную фантазию.
- Не говори мне о ней больше. - Нина мотнула головой и добавила. - Домой хочу. Мне все еще не верится, что все закончилось и моя мама и Алинка в порядке.
- Не переживай. С ними ничего не может произойти. Поверь мне.
Нина в ответ лишь сухо улыбнулась и обняла Егора покрепче, чтобы еще раз ощутить, что это не иллюзия. Через полчаса Егор уже подвозил Нину к родному дому. Елизавета Сергеевна, услышав шум мотора, спешно выбежала из дома соседки, на ходу накидывая свою шаль. Ходила она еще немного неуклюже, слегка прихрамывая, но сейчас спешила так, что и не заметно было.
- Ниночка, доченька! - запричитала она, поднимая руки и едва удерживая слезы бросаясь в объятия дочери, стоило ей войти через калитку.
- Мам, успокойся. Все хорошо со мной.
- Да как же? Ты хоть помнишь, что вчера вытворяла? Господи Иисусе! В тебя ж словно бес вселился!
- Побочный эффект того лекарства, которое Егор давал для горла. - на ходу придумала Нина и едва заметно улыбнулась ему через мамино плечо. Тот тоже улыбнулся в половину рта и посмотрел на калитку, откуда уже неслась Алинка.
- Нина Олеговнааа! ! ! - заорала она и с разбегу ткнулась в уже образовавшийся ком из Нины и Елизаветы Сергеевны. От резкого толчка все чуть не повалились в клумбу, но Егор вовремя успел и задержал представительниц трех поколений. После того, как Егор наконец разъяснил Елизавете Сергеевне, на свой лад, что же случилось с Ниной, она немного успокоилась и поспешила ставить чайник, а Алинка хвостом убежала за ней. Помогать.
- За спасение моего "горла" ты, как настоящий порядочный мужчина должен выпить маминого чая. - пошутила Нина и пригласила его в дом.
- Да я и не отказывался. Перекурить бы только сначала.
- Уж это не помешает. - согласилась Нина и глазами показала Егору на баню, за которой можно принять дозу никотина и не оказаться "спаленными" Елизаветой Сергеевной.
- Ты главное смотри, что прикуриваешь, а то опять сливовых веток накуришься. Может это от них тебя так торкнуло, а мы на Евдоху валим. - пошутил Егор, отчего еще слабая Нина ухохоталась до приступа кашля. Постепенно те два дня кошмара стали забываться. Нина начала дышать полной грудью зная, что в ее теле больше нет никаких духов - паразитов. Порой она думала над тем, кто же стал сосудом для Евдохи, как давно ее дух покинул тело Нины и самое главное, почему ведьма поменяла решение. Конкретных ответов не было даже от Егора, но признаться, Нина уже не хотела думать об этом. Она хотела забыть все, как страшный сон и наслаждаться новой жизнью, ведь все наладилось и даже более того. Елизавета Сергеевна теперь на ногах, все ужасы позади, у Нины теперь есть надежная опора в лице Егора, а деревня постепенно стала такой же, как и в юности девушки. Родной и спокойной. Что еще нужно для счастья? Разве, что свадьбу сыграть.
- Не медлите с этим! - грозила Елизавета Сергеевна, когда в один день, спустя уже недели три после последних событий, Егор заехал за Ниной, чтобы отвезти ее в город за покупками и вообще, просто развеяться.
- Мам, ну не надо. - просила ее дочь, завязывая шнурки кроссовок на крыльце.
- Еще как надо! Чего медлите - то? - Елизавета Сергеевна сдвинула брови на переносице, и поставив руки в боки посмотрела на Егора.
- А ты чего молчишь? Нарочно над старой женщиной тешишься, да? Ох, соколик, дотянете вы до моих похорон, и не увижу я доченьку, дитятку единственную в подвенечном платье.
- Полно вам, Елизавета Сергевна. - решил утешить ее Егор. - Успеете вы еще хлебнуть от будущего зятька.
От его слов женщина растаяла, как шоколад.
- Все мам, пошли мы. Алинку покормить не забудь, как нагуляется.
- Да уж как забыть? Накормлю я эту разбойницу.
- Вам привезти что - нибудь из города? - обратился к ней Егор, когда Нина уже собралась идти к калитке. Женщина немного подумала и пожала плечами.
- А что мне надо - то. Ничего. Разве, что Рыжему - бестыжему доску какую с обивкой, чтоб обои не драл больше, а то Нина заманалась уже подклеивать. Алинке тоже гостинец не забудьте.
- Не забудем. - Нина улыбнулась и поправив на плечах рюкзачок пошла к калитке, в сопровождении Егора. Мотор мотоцикла взревел, и пара помчалась по дороге в сторону города. Нина старалась крепче держаться за живот водителя, вспомнив ту ночь, когда он вернулся за ней в тот момент, когда она уже начала сходить с ума. Как давно, и в то же самое время недавно это было... В городе Нина и Егор прошлись по магазинам и прогулялись по ярмарке, где каждая собака знала Егора. Яркое солнце грело щеки, и все кругом дышало летней свежестью. Встретив в парке продавца мороженого, которые, как думала Нина уже ушли в историю, пара взяла себе по эскимо, и присела на лавку.
- Ощущаю себя ребенком. - призналась Нина, надкусывая шоколад.
- Не ты одна. Я вообще в детстве редко ел мороженое. Только тогда, когда родители в город брали. - в ответ признался Егор, который предпочел не растягивать удовольствие, а умять эскимо в три надкуса. Нина вдруг подумала о его родителях.
- Егор, можно спросить?
- Это уже вопрос. - улыбнулся тот. Нина кивнула его шуточному сарказму и все - таки спросила.
- Где похоронены твои родители и сестра с мужем?
- Маша и родители на нашем кладбище, а ее муж в городе, рядом со своими.
- А... - Нина побоялась задавать очередной вопрос, но Егор догадался и мрачно ухмыльнувшись ответил.
- Интересует, где гниют Евдоха и Григорий?
- Ну... да.
- Незачем тебе это знать. Померли и померли.
Помолчав с минуту Нина решила сменить тему.
- Ладно. Давай уже купим Алинке сладостей и будем возвращаться в город.
- А мы ничего еще не забыли? - с каким - то намеком спросил Егор.
- А что мы забыли?
Мужчина выбросил палочку от мороженого в рядом стоявшую урну и встав, протянул Нине руку.
- Пошли.
- Куда?
- Как куда? Заявление подавать. Я ведь выполнил условие.
Нина только сейчас сообразила, и широко улыбнувшись приняла его руку и подметила.
- Если конкретно, то ты условие не выполнил, поскольку не смог изгнать из меня дух ведьмы. Он сам вышел.
- Это уже не мои проблемы. - ничего не желая слушать ответил тот, и повел девушку по аллее в сторону улицы, где начинались здания. После подачи заявления оба еще раз зашли на ярмарку, где прикупили сладостей для Алинки, кое - как нашли когтеточку для Рыжего, а еще Нина купила маме новую шаль, ведь старая уже здорово поистрепалась. Перед тем, как Нина положила ее в свой рюкзак, Егор попросил ее на минутку, а затем провел по ней рукой и что - то шепнул.
- Это для чего? - удивилась Нина, проследив за жестами Егора.
- Против порчи, сглаза и нежелательных болезней.
- Вот как? Приятно видеть, как ты заботишься о будущей теще.
Егор усмехнулся и полушепотом пояснил.
- Дело не столько в заботе, сколько вон в той цыганке, у которой ты эту шаль купила. Она может сделать так, что продав кому - то свой товар, этот кто - то повадится ходить к ней и покупать все без надобности, лишь бы купить и снабжать ее деньгами. В худшем случае, через свои "безобидные" шальки цыгане способны "продавать" свои болезни и беды таким наивным девчушкам, как ты.
Нина сморщила лицо и посмотрела на шаль в своих руках. Егор заметил ее напряжение и засмеялся.
- Не переживай, эту шаль я очистил. Пусть Елизавета Сергеевна носит спокойно.
- Спасибо. - с уважением поблагодарила Нина. - И за девчушку тоже.
* * *
Елизавета Сергеевна пыхтела в тераске, замешивая тесто на ватрушки. Рядом сидел Рыжий и не по - доброму смотрел на миску с творогом. В это время Алинка сидела на кровати Нины и играла с игрушкой - щенком хаски, который у Нины с самого детства хранился на полке над кроватью. Девочка намурлыкивала незатейливую песенку и рассматривала голубые глазки игрушки. В какой - то момент она прекратила петь и вслушалась.
- Привет. - Алинка улыбнулась, глядя в пустой угол, в котором никого не было. По крайней мере для всех, кроме нее. Через секунду она улыбнулась еще больше, и соглашаясь с невидимкой кивнула и начала вырывать игрушке глаза. Затем она подняла голову и слушая неслышимый голос, повернулась к стене, где стояло фото Нины в рамке.
- Ага, ладно. - снова с чем - то согласилась Алина, и вытащив фото из рамки, выковырила Нине глаза.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
- Меня интересует несколько вещей.
- Каких же? - Егор с интересом посмотрел на нее.
- Первое... - Нина задумалась, и посмотрев на мужчину спросила. - Как ты умудрялся менять возраст?
Егор усмехнулся и протянул сигарету ей.
- Ловкость рук и никакого мошенничества.
- Как это?
Егор вздохнул и пояснил.
- Нин, мы с сестрой жили в доме настоящих колдунов. Я ведь говорил. В таком окружении можно научиться чему угодно, и наслать на человека любые видения. Обладающий определенными знаниями может казаться любому хоть Петром первым, хоть Тамерланом, хоть Аллой Борисовной. Это колдовство на иллюзии, не более. Так сказать оптический обман зрения. С колдовсвом, разумеется.
- Хочешь сказать, что это не ты менял лицо, а окружающие видели тебя таким, каким ты хотел?
- Как - то так.
- А что насчет помидор? - Нина почти рассерженно посмотрела на него. - Что это было?
Егор искренне рассмеялся.
- Боже, Нина. Ты задаешь вопросы человеку, который знает колдовское ремесло и еще удивляешься "как ты это слелал"? А как Евдоха мерещится тебе повсюду? Как она Алинку в озеро зашвырнула? Как тебя в своем доме чуть до сумасшествия не довела? Можешь ответить?
- Нет. - Нина поежилась от воспоминаний и уткнулась Егору в бок.
- Все это - от Дьявола. Ему нужны сподручники в мире живых и я, к сожалению, один из них.
- Ты не один из них! Ты всем помогаешь! Ты сам же исправлял то, что творила Евдоха! Не говори так!
Слова Нины заставили Егора улыбнуться.
- Наивная. А с помощью чьей силы я все это делал? Теми же методами. Я ничем не отличаюсь от Евдохи и Григория, и гореть моей душе в самом пекле преисподней. А хотя... говорят, там знакомых больше. Хоть какой - то плюс.
- Странное сочетание пессимизма и оптимизма. - Подметила Нина и потушив окурок, поднялась с довольно удобного подоконника.
- Ну что? Второй заход? - объявил Егор и развел руки в простыни, как привидение.
- Какой еще заход? - растерялась Нина, но тут - же сообразила и взвизгнув помчалась из кухни, когда увидела, что Егор гонится за ней. Возле двери он ее догнал и оба, клубком из одеял и простыней свалились в кровать, выискивая свои лица, или хотя - бы руки . Через час оба лежали, глядя в потолок и слушая дыхание друг друга.
- Нин. - тихо позвал Егор, утопив пальцы в ее густых волосах.
- Мм? - полусонно отозвалась та.
- Мне тебе надо кое - что сказать.
- Как я понимаю, что - то серьезное. - Нина подняла голову и подперла ее локтем. Егор сделал точно так же и продолжил.
- Послезавтра ты должна быть готова к ритуалу. Я все приготовил для изгнания Евдохи.
- А почему послезавтра?
- Будет полнолуние и... в этот день она окончательно решит овладеть твоей плотью. Так написано в ее дьявольской книге.
- Книге? - Нина нахмурилась. - Это те записи, которые ты нашел в подвале их дома?
Егор кивнул.
- Я все подготовил. Должно сработать. Это наилучший способ из всех, что я пересмотрел.
- А... худший?
- Тебе это не понравится.
- Все же. - настаивала Нина. Мужчина сел на кровати и поджав колени пояснил.
- Худший способ избавиться от духа - паразита с такой мощью, это принести свои конечности в жертву, которые должны быть отрезаны наживую. Без обезболивающего. На жертвенном столе. Дух будет вынужден вселиться в эти конечности, после чего нужно их закопать на пустыре на глубину в пять метров, полить могилу святой водой и читать псалтирь, как по усопшему - сорок дней. - Егор посмотрел на Нину в ожидании комментариев, но та уже пребывала в шоковом состоянии.
- Нет. Пожалуй, это мне не подходит. Как насчет других вариантов? С наименьшей потерей конечностей.
- Я тебе о том и говорю. - мужчина посмотрел на Нину и едва заметно улыбнувшись каснулся ладонью ее живота. - Второй вариант слишком спорный. У нас нет времени ждать и надеяться, но шанс все - таки есть. Пусть и ничтожный.
- Ты о чем? - не поняла Нина.
- Не важно. Тебе нужно сосредоточиться на главном. До начала ритуала и с завтрашнего утра после первых петухов ты должна пить святую воду и только ее. Ничего не ешь и не смей говорить. Кивнуть, или промычать на какой - нибудь вопрос можно. Главное не открывать рот для того, чтобы что - то ответить.
- Зачем это? Поясни. - Нина подвинулась ближе, состредоточившись на словах Егора.
- Поясняю. Дух Евдохи не сможет окончательно "впитаться" в твое тело, если ты будешь пить святую воду и не открывать рот, через который Евдоха снова сможет войти в тебя.
- А как же нос, или уши? Мне их ватой и прищепками заткнуть? - неудачно пошутила Нина.
- Не надо ничего делать. Ушами мы можем лишь слышать греховные речи, но не можем согрешить ими. Носом мы можем лишь чувствовать искушающие запахи, но также, не согрешая. Глаза могут видеть постыдные дела, но не могут сами творить грех. Всему виной наш рот, наш язык, через которые искушение и входит в нас. Поэтому пожалуйста, следуй этому правилу. Не думай о Евдохе вообще. Я сам все сделаю в ночь ритуала.
- Так что же ты делать - то будешь, так и не сказал? - занервничала Нина.
- Читать за упокой рабы Божьей Евдокии.
Девушка передернулась и вспомнила ту картину, в которой Егор сидел в круге и что - то бормотал.
- Прости мне мою фантазию, но... это что, будет, как в "Вие"? Хома Брут будет молиться за упокой страшной ведьмы в центре круга, а дух Евдокии будет истязать мое тело, в попытках удержаться в нем?
- Сама все увидишь. - закончил Егор.
Нина чувствовала в нем тревогу. Он и сам переживал, гадая, на правильном ли пути, ведь другого шанса у него уже не будет. Другой Нины тоже.
- Не приходи до полнолуния. Нам нельзя видеться до начала ритуала. Если дух этой ведьмы окажется сильнее, чем я рассчитывал, все будет впустую.
- Ты уверен, что все получится?
Егор вздохнул и поджал губы.
- Когда дело имеешь с нечистью, ни в чем нельзя быть уверенным. Особенно, когда пытаешься противостоять ей ее же силой.
Нина тоже вздохнула и положила голову Егору на колени.
- Никогда бы не подумала, что окажусь в таком положении. Это и жутко и нелепо и невероятно одновременно. Даже не представляю, что бы стало со мной, не будь тебя... я просто свихнулась бы и отправилась туда, где сейчас Валерий.
- Зато вначале как возмущалась! Ух! Скептик московский! - решил разрядить обстановку Егор, потрепав ее за волосы. Нина только улыбнулась, продолжая прижиматься щекой к его теплому колену. - Есть еще пара моментов, о которых тебе стоит знать и иметь в виду.
- Какие?
- Не смотри никому в глаза подолгу. Даже Елизавете Сергеевне. Старайся меньше слушать и даже думать.
- А если вдруг...
- А если вдруг заслушаешься, или засмотришься, начнутся неприятные вещи. Запомни три главных правила : не заслушивайся, не засматривайся, не задумывайся. Лучше не рисковать. Мало ли. Главное делай так, как говорю. По ходу дела буду информировать тебя о том, что забыл упомянуть, если что. - Егор повернул ее лицо к своему, и заглянув в глаза спросил. - Ты веришь мне?
Нина улыбнулась.
- Если бы я тебе не верила, то мы с тобой так и остались бы на стадии "забирай свою траву и кончай травить мою мать".
Егор хохотнул и еще раз предупредил.
- Не забудь все, что сказал. Как придешь домой, скажи маме, что у тебя болит горло и Егор просил не разговаривать пару дней, пока лекарство не выполнит свою функцию, ну, или придумай сама что - нибудь.
- Нет. - улыбнулась Нина. - Твой вариант лучше. И потом, мама поверит всему, если это было наказано тобой.
- Вот и отлично. Как поговоришь с мамой, и сделаешь первый глоток - все. Начинается твой "пост". Только до полнолуния. Остальное я сделаю сам. У вас есть святая вода?
- Конечно. Мама верующий человек, пусть и проработала учителем всю жизнь.
Егор и Нина пролежали до темноты, пока не пришло время идти домой. Она чувствовала напряжение, которое в Егоре так и кипело. Одевшись она прошла к выходу и посмотрела на Егора. - Очень надеюсь, что после следующей нашей встречи мы наконец позабудем про проблему по имени Евдоха.
- Так и будет. - Егор улыбнулся и обнял ее так, как будто это была последняя их встреча.
- До встречи. - Нина помахала ему и поспешила домой.
- Алинке напомни, что не обязательно торчать дни напролет в гостях! - крикнул вслед Егор. Пока Нина шла домой, она передумала все мысли на свете. Ночь полнолуния. Ночь, когда весь этот кошмар наконец станет только воспоминанием. Это будет важный и ответственный день в ее жизни, поэтому и стараться надо будет усердно.
- Ну ты где пропала? - крикнула из тераски Елизавета Сергеевна, едва дочь переступила порог. - Блины остыли уже!
- Ничего страшного. Поем холодные. - отозвалась Нина. Из кухни выскочила Алинка. Нина сразу же заметила крупную царапину у нее на щеке.
- Боже, Алин, ты где так? Упала?
- Не - а. - покачала головой девочка. - Хотела с Рыжим поиграть, а он разозлился. Царапнул.
- Да, одичал что - то, мешок шерсти! - влезла Елизавета Сергеевна. - Раньше покладистый был, а тут, как с ума спятил! Ну ничего! Я его уже наградила тапком! Вон, из под твоего дивана не вылезает! Паразит эдакий!
- Не говорите так. - загрустила Алина. - Он добрый. Просто я ему наверное на хвостик надавила коленкой, вот он и царапнулся.
- Ничего, все заживет. - утешила ее Нина и погладила по голове. После перекуса блинами она поговорила с мамой и объяснила ситуацию с горлом, а затем, воспользовавшись тем, что мама занята мытьем посуды, а Алинка загоняла кур, спустилась в подпол в тераске, и достала полторалитровую бутылку святой воды. Елизавета Сергеевна всегда хранила ее там. Нина спрятала бутылку у себя под подушкой и решила начать ее пить перед сном. Егор говорил, что главное, сделать это до полуночи, а на часах было всего только половина десятого. За это время девушка сходила в баню, и не заморачиваясь с растопкой, приняла душ ведром воды с печи. Лето было уже на пороге, но прохладные ночи все еще напоминали о весеннем присутствии. Нина вышла из бани и кутаясь в мамин фланелевый халат и гремя ведром поспешила в дом. Головокружительная звездная россыпь так и притягивала ее взгляд. Нина немного замедлилась и решила не спешить. На крыльце, в кармане фуфайки, в которой она обычно выгребала у Юрика, лежали сигареты. Надо бы расслабиться перед ответственным делом. Так Нина и сделала. Покурила на ступеньках крыльца и досыта налюбовавшись звездной таинственной красотой, ушла в дом. Алинка уже посапывала на раскладном кресле, которое Елизавета Сергеевна специально выделила для нее, а сама она смотрела какую - то передачу по первому каналу с едва слышимым звуком и слипающимися глазами. Ясное дело. Боится девочку разбудить.
- Мам, я спать. - шепнула Нина, зевнула и включив маленький ночник над своей койкой, закрыла шторку.
- Спокойной ночи, доч. - отозвалась та и громко зевнула в ответ. Нина тут же сделала пару глотков из бутылки, и снова запрятав ее в недры матрасов и простыней, спокойно заснула, прокручивая в памяти их с Егором день. Теперь, когда она не одна, страх перед Евдохой уже не был таким ощущаемым. Как будто это были всего лишь неприятные воспоминания после кошмара. Не более. Под сладкие мысли учительница заснула. Утро началось с сильным, мощным ливнем. Первые летние дожди с по - настоящему неистовой грозой и молниями шарахали над Новыми Кузьминками с такой дурью, что дребезжали стекла и паниковали куры, что - то не больно норовившие выйти из своего курятника. Даже Рыжий сидел в углу как - то странно набычившись. Эти раскаты и разбудили Нину. Елизавета Сергеевна в то время делала пироги, а Алинка, болтая ногами и сидя на табурете, дегустировала тесто и яблочную начинку, с тоном профессионального дегустатора заявляя, что в начинке недостаточно сахара. Нина посмотрела на часы. Половина десятого. В это время звякнул телефон, оповещая о сообщении. "Доброе и громкое утро, Нина Олеговна. До чего прекрасное утро. Небо, как будто сходит с ума. В такие дни чувствую себя одиноким воином - спартанцем, противостоящим целой армии дождя и бури. Надеюсь, ты тоже уже вступила в бой и готова противостоять этой карге? " Нина улыбнулась на это сообщение и написала ответ: "Разумеется я готова. Когда есть такая опора, как спартанец - одиночка, стыдно бояться. " Затем Нина переоделась и ушла умываться. Рыжий сидел прямо возле умывальника и постоянно терся об ее ноги. Нина хотела было уже заговорить с ним, но тут - же опомнилась . Она смекнула, что мама не накормила Рыжего в отмеску за Алинкину царапину. Девушка быстренько это исправила и покормила кота. Еще до завтрака было принято решение, что Алинке лучше домой не ходить, пока не уймется непогода. Да не очень - то она и хотела. Девочка быстро нашла себе занятие и с удовольствием начала помогать Елизавете Сергеевне распутывать стовековые спутавшиеся клубки ниток, которых у женщины было под диваном аж пять пакетов. Нина читала какую - то книгу под подкрывалом, и порой улыбаясь поглядывала на маму и Алинку, которым мешал Рыжий, запутывая в процессе своей кошачьей игры все клубки заново, и получая от Елизаветы Сергеевны за это тапком по шерстяному заду. Алинка жалела Рыжего, и в то же самое время смеялась, когда тот обиженно ушел под кресло, высунув лишь голову. Нина посмотрела на него и подумала о том, каким же он стал большим. А ведь совсем недавно она подобрала его задрипанным котенком, которого едва не сбил Егор... разве могла подумать она, что он... он... мысли Нины как будто увязли в болоте. Она пришла в себя от какой - то мимолетной дремы и поняла, что все это время смотрела в глаза кота. Вернее не кота, а... на нее по - прежнему смотрела кошачья морда, вот только вместо обычных круглых кошачьих глаз с двумя тонкими, как иголочка зрачками, на нее таращились две черные дыры. Едва подавляя какое - то мерзкое, угнетающее чувство отвращения, Нина отвернула голову. Алинка по - прежнему сидела на подушечке возле ног Елизаветы Сергеевны и ковырялась с пряжей и клубками. Один из них выскользнул из рук девочки, и устремился в сторону кресла. Рыжий незамедлительно среагировал и выскочил из своего убежища, дыбя хвост и нападая, а Алинка закатилась звонким смехом. Пара секунд - и кот весь в нитках. С вполне кошачьими глазами.
- Да что же это за такое! - не выдержала Елизавета Алексеевна. - Мало тебе тапка, да? Ну сейчас валенком огребешь! Ишь, расшалился!
- Теть Лиз, не надо его валенком. - проскулила Алинка с полными от слез глазами. - Он же поиграть только, и все.
Женщина смягчилась, когда поняла, что расстроила ребенка.
- Рыбонька ты моя. Да не буду я его обижать. Мне же тебя жалко - то. Ты клубочки так аккуратненько сматываешь, а этот хулиган распутывает.
- Ничего страшного! - Алинка тряхнула головой, растрепав хвостики, и продолжила усердно свою работу. Нина все это время смотрела на них и понимала, что предупреждение Егора не на пустом месте. Он был прав. Начинается. Главное, не задумываться, не заслушиваться и не засматриваться. В таком темпе прошло еще около трех часов. Нина уже боялась читать книгу и даже ютуб ее пугал. Но вот беда. Ничего другого ей не осталось. Она не может самых банальных вещей! Смотреть на что - то и даже думать! Как вообще можно не думать? ? ? Нина все - таки решила спросить у Егора, опасно ли чтение и была крайне обрадована, когда пришло сообщение со словами о том, что чтение - это несовсем мысли. Это мысли поневоле, ведь мы думаем о том, что навязывает автор. Так это пояснил Егор, но предупредил, что если будут странности, то лучше и это дело отложить. До вечера время побежало быстрее. Нина перешла уже на вторую книгу, и несколько раз выпила воды из бутылки. Есть почти не хотелось. Только желание поскорее прокрутить это время. Ситуацию скорректировал ужин. Пока Алинка и Елизавета Сергеевна ели, Нина прогулялась по огороду, накурилась и насмотрелась на звезды, которые после бури казались кристально чистыми, а когда уже ощутила, что немного замерзла, вернулась в дом. Мать погасила свет, оставив лишь лампаду, тихонько включила радио и начала слушать вместе с Алинкой какую - то сказку. Нина накрылась покрывалом и попыталась вникнуть в суть сказки. Это была история про Крошечку - Хаврошечку.
- Теть Лиз, а как это Крошечка - Хаврошечка могла влезть в ушко к коровушке? Разве она там поместится?
И действительно. Знала бы Алинка, сколько лет этот вопрос терзал Нину.
- Ну это же не простая коровушка, а волшебная. - решила пояснить Елизавета Сергеевна.
- А почему эти сестры с разными глазами? - снова задела былую рану любопытства Алинка, заставив Нину погрузится в воспоминания и свое детство.
- Чтобы интереснее было, Алинушка. - снова пояснила женщина.
- Ааа... - протянула девочка, после чего голос ее стал растягиваться и грубеть, как неожиданно выключенный проигрыватель пластинок в рабочем режиме. - Понятно. Да, так интереснее... вот только... было бы лучше вырвать один глазик у треглазки и пришить одноглаазззкееее...
Нина с ужасом всхлипнула и резко посмотрела на девочку и мать.
- Нин, ты чего? - Елизавета Сергеевна сама вздрогнула от неожиданного движения дочери. Та в ответ только головой мотнула и расслабилась, но не прошло и минуты, как боковым зрением она стала замечать, как Алина медленно и пугающе оборачивается к ней. То же боковое зрение дает Нине понять, что вместо лица у девочки красное пятно с тремя гигантскими глазами. Девушка даже не стала оборачиваться к ней, чтобы убедиться в том, что это не так. Она снова натянула халат и вышла на крыльцо с телефоном и сигаретой. "Егор. Кажется началось. Жуткие иллюзии и звуки. Даже воздух спирает. " - настрочила она, после чего незамедлительно пришел ответ: "Пей больше воды. Отвлекай себя как можно чаще. Не концентрируйся на одном и том же деле. Старайся не вглядываться в темноту и мысли позитивно. Не хочу тебя пугать, но завтра будет хуже. Сейчас ОНА не в тебе, и ищет зазор, через который войдет в тебя снова. Если закричишь, все будет пустой тратой времени. Держись, Нина Олеговна. Жаль, не могу спрятать тебя под моим одеялом и укрыть от всей этой мерзости. " Нине стало легче от его слов. Она даже взбодрилась. Ничего. Осталось один день до полуночи дотерпеть и весь этот Ад наконец исчезнет. Нина выбросила окурок и ушла спать. Мама и Алинка уже выключили радио и о чем - то бормотали в полумраке. Нина быстренько улеглась и постаралась поскорее заснуть, чтобы ни о чем не думать, но бубнение Елизаветы Сергеевны снова начало пугать Нину и искажать звук. Пока ее снова не напугали иллюзии духа Евдохи, она поскорее вставила в уши наушники. Просто наушники без музыки. В них тихий голос мамы был почти не слышен и Нина начала постепенно засыпать. Как все - таки хорошо, когда есть такая вещь, как сон, которая помогает значительно срезать время. Утром Нина нарочно не стала просыпаться пораньше, и поднялась только к одиннадцати, когда простое ничегонеделанье в постели порождало табун мыслей, грозящих последствиями. Нина встала, потихоньку переоделась, умылась, привела себя в порядок, протерла пыль. На улице снова непогодилось. Егор еще вчера смирился с тем, что Алинка возвращаться домой не хочет. Для него так было даже лучше, ведь в одиночестве ему было проще готовиться к ритуалу. И слова его о том, что последний день для Нины пройдет куда тяжелее, были правдой. Бедняга не могла и пары минут заниматься одним делом. Даже банальное мытье посуды превращалось в настоящий Ад иллюзий, в котором она видела кровавую воду в тазу с водой и посудой, и какие - то куски стекла, а дальше - хуже. В воде начали плавать пальцы. ЕЁ ПАЛЬЦЫ. Едва сдерживая истерический вопль, она закусывала губы и старалась не смотреть в воду. В какой - то момент мимо прошла Елизавета Сергеевна и заметила белое лицо дочери.
- Нин, ты чего? Такое чувство, что ты в кипящем масле посуду моешь.
Нина в ответ только слегка мотнула головой, пытаясь сказать, что все хорошо. Когда женщина ушла, Нина звучно выдохнула и вытащив кисти рук из пенистой воды увидела, что у нее нет ни единого пальца на руках, а на ладони, которую некогда лизнул пес - демон, была дыра с выжжеными до угля краями. Подбородок Нины дернулся. Она была на грани. Как может иллюзия быть такой реальной? Она же видела эти костяшки, виднеющиеся в плоти, она видела, как кровь, вперемешку с мыльной водой вытекает из ран и стекая по локтям, скрывается где - то под завернутыми рукавами кофты. Нина всхлипнула и вытерев слезу тыльной стороной руки, хотела уже заорать и снова впустить в себя дух этой треклятой ведьмы, лишь бы избавиться от этих видений, которые возникали уже без повода. Но Егор... он не простит, если она сдастся. Надо держаться. Это последний день. Нина поборола отчаяние и зная, что все ее пальцы на месте, продолжила мыть посуду и закончив с этим, вышла во двор, чтобы покурить и успокоиться. Никогда раньше она столько не курила. Нервы и вся эта ситуация в целом, доводила ее до сумасшествия. Выйдя на крыльцо, Нина нервно закурила и посмотрела на траву. Кругом валялись их дохлые куры с оторванными головами. Девушка затряслась, уже боясь представить, какое видение будет следующим. Благо, Нина понимала, что это дух ведьмы заставляет ее сорваться и нарушить "пост", как его называл Егор. Это мотивировало ее. Достав из кармана телефон, Нина решила кое - что проверить, и включив камеру, навела на кур. Девушка даже улыбнулась, когда увидела в экране телефона вполне себе живых пернатых ряб, бродивших по дорожке. Выходит, сила Евдохи на технику не распространяется. Тем лучше. Это крайне подняло боевой дух Нины и после этого она стала не обращать внимания даже на такие жуткие иллюзии, как игравшую с дохлой курицей Алинку с топопом Егора в затылке. Нина просто наводила на нее телефон и видела, как девочка без всяких топоров сидит и играет с вполне себе живой курицей. Нина даже стала воспринимать это, как игру. Постепенно приблизился вечер. Егор написал кучу сообщений о том, что он уже готов к ритуалу, а Нина рассказывала ему о своих видениях и о их разоблачении с помощью камеры телефона. В очередной раз выйдя на крыльцо, чтобы покурить, Нина приняла дозу никотина и вернулась домой. Было уже без четверти восемь. Девушка стащила старые калоши и едва не навернувшись о кровавое месиво из Рыжего, вошла в дом и направилась к своей койке, чтобы снова испить святой воды. Шторка была задернута. Нина отдернула ее и потянулась за водой, но в глаза бросились два подвешенных под потолок тела без кожи, один из которых принадлежал Елизавете Сергеевне, а второй, стоответственно, Алинке. Нина уже знала, что это просто иллюзия, но от этой картины затошнило и стало до одури жутко. Чтобы выяснить, чем на самом деле заняты Елизавета Сергеевна и Алинка, Нина дрожащими руками достала из кармана телефон и медленно навела на них. Она громко замычала и вжалась в стену, когда увидела в экране то же самое, что и в реальности. Нина, с полными слез глазами замотала головой, отказываясь верить в увиденное и попыталась вслушаться, чтобы хотя бы звуки указали ей, где на самом деле мама и Алинка, но кругом царила адская тишина. Лишь муха жужжала, суетясь над двумя освежеванными трупами. Нина завыла сквозь сомкнутые губы и нервно вытирая слезы, понеслась на улицу. Она не понимала, что произошло и правда ли, что с мамой и девочкой что - то случилось.
Наматывая круги по огороду она трясущимися руками с ошибками писала сообщение Егору, рассказывая об увиденном. Тот ответил только через десять минут, за которые Нина истрепала себе все нервы и обревелась до приступов. "Нин. Она просто поняла, что ты нашла способ успокоения и усилила силу иллюзий. Не верь. С твоей мамой и Алинкой она ничего не сможет сделать. Верь мне. Прошу. Выпей еще воды, видение спадет. " Нина кивнула на его сообщение и помчалась в дом. На этот раз уже никого в доме не было. Только все стены сплошь были вымазаны густой кровью. Нина достала бутылку, в которой на этот раз были какие - то ошметки мяса с толстыми опарышами. Сквозь слезы Нина сделала несколько глотков и положила бутылку на место. Стены стали прежними. Девушка тяжело выдохнула и свалилась в койку.

ГЛАВА ТРИННАДЦАТАЯ
Нина не помнила, сколько времени прошло с того момента, как чужой разум овладел ее сознанием. Она окончательно пришла в себя лишь тогда, когда ощутила тряску и мерзкий запах нашатырного спирта. Она лежала в карете скорой помощи, и видела перед собой лица снующих работников скорой помощи, которых больше заботило не ее состояние, а состояние Егора, лежавшего рядом с ней. Нина повернула к нему голову, и слезы навернулись на глаза, когда она увидела разорванную майку на теле и глубокие кровавве раны на животе. Их было несколько. Медики роились над ним, то вводя в вену какой - то препарат, то надевая дыхательную маску на лицо. Нине даже подумать было страшно, если вдруг он не выкарабкается и оставит ее одну. Слабой рукой Нина дотянулась до его горячей ладони и сжала пальцы, стараясь поддержать его. В ответ он слегка сжал руку, давая ей понять, что он в сознании и ее жест принял. Через десять минут карета скорой остановилась и ожидавшие снаружи вывезли каталки и не медля увезли Егора в реанимацию. Там пути Нины с ним разошлись. Ее увезли в другое отделение и дали успокоительное. Она уснула почти сразу, а когда проснулась оказалась в окружении полиции, которых насчитывалось человек пять и все расспрашивали ее о случившемся. Как могла Нина рассказала все в подробностях с самого начала. Сотрудники полиции сказали, что уже нашли Валерия. Он убежал в лес и сам был рад, когда отряд полиции обнаружил его. Мужчина плакал и причитал, чтобы его увезли подальше и постоянно твердил, что черные псы глодали его ноги и руки, не оставляя даже следов от ран, но причиняли адские боли. Он умолял убрать жуткую женщину в белом, от которой он и скрывался в лесу. Он полностью признался в содеянном с Егором и даже сказал, что подсыпал Нине в чай снотворное, чтобы провести с ней ночь, раз не удалось забрать ее из деревни.
- Сейчас он уже в психоневрологическом диспансере, а дальше видно будет. - успокаивали Нину сотрудники. - Вашей жизни больше ничего не угрожает. Валерию предстоит долгий курс лечения и реабилитация. У него особая форма шизофрении и серьезные психические отклонения. Так врачи сказали. Отпечатки пальцев на ноже и ваши показания являются доказательством преступления. В скором времени дело закроется. Отдыхайте. Мы вас больше беспокоить не будем. Набирайтесь сил.
С этими словами полицейские зашуршали своими папками, и поправив фуражки, покинули палату. Нина проводила их взглядом и встретила медсестру, которая пришла сделать Нине еще один укол перед выпиской.
- Как Егор? Что с ним? - налетела на нее с ходу девушка, обхватив рукой ее плечо. Молоденькая медсестра улыбнулась, и сквозь повязку ответила.
- Вы про Епифанова Егора с ножевым?
- Я не знаю его фамилии. Наверное да, если Егор, с ножевым.
- Не переживайте. - медсестра сделала Нине укол в вену, и прижав ватный комочек к коже добавила.
- Ему повезло. Жизненно важные органы не задеты. Его уже из реанемации перевели в травматологию. Мы уже оформляем ваши бумаги на выписку, так что сразу после этого можете его навестить. Тем более, он уже спрашивал о вашем состоянии.
Нина облегченно выдохнула и посмотрев на часы встрепенулась.
- Уже полдень? Сколько я пролежала?
- Со вчерашней ночи.
- Где мои вещи? Мне нужно позвонить!
- Вашей маме?
- Да!
- Не переживайте. - девушка улыбнулась и протянула телефон Нине. - Я поговорила с ней еще ночью и успокоила.
- Спасибо. - окончательно успокоилась девушка, принимая свой мобильный. Когда медсестра покинула палату, Нина позвонила Елизавете Сергеевне. Та ответила, не успел закончиться первый гудок.
- Нин! Нин! Это ты? Как ты? Что случилось? - затараторила в трубку женщина.
- Все хорошо мам. Со мной - то хорошо, а вот Егор в травматологии лежит.
- Господи, караул! ! ! - завыла та в трубку.
- Мам, успокойся. Медсестра сказала, что ему ничто не угрожает. Я как заберу бумаги на выписку, пойду к нему. Наверняка ему нужен кто - то, кто мог бы быть рядом. Мало ли что.
- Точно, точно! - подхватила Елизавета Сергеевна.
- Мам, а Алинка где? Если она дома осталась, забери ее пока к себе.
- Так она уже у меня! Я ее с Машей Егоровой еще вчера забрала. Помогает мне вон курей кормить. Волнуется.
- Передай, чтобы не волновалась. Приедет ее дядя в целости и сохранности.
- Передам, передам! - засмеялась женщина и где - то возле нее раздался детский смешок. Нина улыбнулась, и пообещав быть на связи, завершила разговор и посмотрела в окно. Яркое и радужное солнышко зашвыривало в окно свои лучевые коврики, как будто давая понять, что тяжелый период жизни преодолен и все будет хорошо. Через полтора часа та же медсестра принесла бумаги на выписку и помогла Нине одеться, а потом показала, где находится травматология и палата Егора, куда девушка почти бежала. Она, несмотря на положительные прогнозы медсестры, уже рисовала в воображении жуткие картины, в которых Егор лежит в глубокой коме, весь в трубках, с искусственной вентиляцией легких и наполовину выпотрошенным животом. В ужасе от собственных мыслей, Нина резко дернула головой, чем привлекла внимание пару проходивших людей, которые видимо тоже спешили навестить своих близких. Пока еще какие - нибудь ужасные мысли не начали терроризировать ее разум, Нина сконцентрировалась на сказанном медсестрой : "Идете до конца коридора травматологического отделения и заходите в палату номер восемнадцать". Когда нужный номер палаты мелькнул перед глазами, девушка резко метнулась к заветной двери и ворвалась, как сквозняк, снова привлекая внимание лежавших больных, которых в комнате было трое, включая Егора, койка которого располагалась возле окна и до появления Нины он задумчиво смотрел в окно. Стоило ему повернуть голову, чтобы увидеть причину "сквозняка", едва не выломавшего дверь, как этот самый "сквозняк" задергал подбородком и как можно беззвучнее разрыдавшись, бросился к кровати Егора. Он лишь хило улыбался, глядя на ее уткнувшуюся в бесконечные просторы белых простыней - пододеяльников макушку и растрепанные светлые волосы, выбившиеся из небрежно заплетенной косы.
- Нин... - тихо позвал он, глазами извинившись за шум перед "братьями по несчастью", которые в ответ лишь понимающе и даже с какой - то завистью кивнули ему.
- Нин... не надо так убиваться... со мной все хорошо... - решил еще раз попытаться Егор, бесспорно, чувствуя смущение и неловкость.
- Прости меня... все из - за меня... если бы я не позвонила тебе...
- Если бы ты не позвонила мне, он бы тебя прикончил. - завершил за Нину Егор, слегка теребя ее волосы кончиками пальцев. Она лишь кивнула, шмыгнув носом посмотрела на него и крепко сжала его прохладную ладонь своей, горячей и дрожащей.
- Я не думала, что все так обернется, а ты ведь предупреждал меня...
- Довольно, Нин. - Егор постарался улыбнуться и заглянул ей в лицо. - Мы справились. Нет смысла прокручивать то, что случилось. Тем более, вспоминать об этом не очень - то приятно, не так ли?
Нина кивнула и поджала губы.
- Как ты? - Егор посмотрел на ее дрожащую руку.
- Как видишь. В полном порядке, чего не скажешь о тебе. Что врачи сказали? Надо поговорить с ними.
- Не надо. Послезавтра выпишут. - Егор помолчал, после чего посмотрел на Нину и как - то причудливо улыбнувшись глазами, от которых поползли маленькие морщинки, неуверенно спросил. - Надеюсь ты умеешь делать перевязки? Просто мне не очень хочется таскаться сюда с тремя ножевыми ранениями и с шестью швами на каждом, на своей Яве по три раза в неделю, чтобы просто сменить повязки. Это чревато тем, что на первой же кочке я рискую вытряхнуть свои кишки . В общем, хлопотно это.
Слушая Егора в полном внимании и поняв, что тот просто не знает, куда деть свою дурь, Нина невольно улыбнулась и издала через нос какой - то легкий хрип.
- Шутник он у тебя, девка. - проскрипел какой - то старикан с дальней койки, располагавшейся у нее за спиной. Нина посмотрела на старика и кивнув ему с улыбкой, снова обернулась к Егору и сжав его пальцы покрепче, еле слышно сказала.
- Я не позволю твоим кишкам покинуть отведенное им место. Уж с этим - то я справлюсь.
В палате было шумно до самого вечера. Только сейчас Нина узнала, что кроме серьезных разговоров о проклятье Евдохи, Егор может травить анекдоты и вообще заводить людей до истерического смеха, от которого те начинали жаловаться на боли в свежих (и не очень) швах, переломах и травмах, полученных тем, или иным путем. В целом, время проходило даже весело. Ночь Нина продежурила возле Егора, заснув на табурете и положив голову на подоконник. Егор заснул, не было еще и десяти. Сказывалась усталость и слабость организма от потерянной крови. Нина же закимарила только ближе к полуночи. Неудобная поза этому поспособствовала. Так она продремала почти до трех, пока из сна ее не вырвало резкое движение головой, которая съехала с подоконника. Девушка тихонько всхлипнула от резкого движения и помассировала глаза. В палате было темно и неуютно. Лишь тусклый лунный свет проникал в окно, давая хоть какую - то возможность рассмотреть комнату. Нина зевнула и повернула голову к постели Егора. В тот миг она ощутила мерзкий холодок между лопаток и едва улавливаемое пение, которое звучало словно в ее голове. Нина круглыми от ужаса глазами смотрела на спящего Егора, возле которого сидела полупрозрачная тень Евдохи, нависнувшая над ним и раскинув свои темные космы по кровати, как покрывало, пела ему, нежно поглаживая по руке и щекам. Нина едва сдерживала крик, прикусив губы и дрожа всем телом. Евдоха была здесь. Воздух был до мерзкого спертым, а время будто остановилось. Девушка не могла отвести взгляд от призрака, как бы ни старалась. Это адское пение эхом отдавалось в ушах. От него тоже нельзя было избавиться. Оно нарастало и нарастало, давя на перепонки и грозя их разорвать к чертовой матери, но когда Нина уже дернула руками, чтобы заткнуть уши, Евдоха резко уставилась на нее, прекратив это проклятое пение. Взгляд ее был пронизан вселенской ненавистью и гневом.
- Как ты могла... не уберегла его... - прохрипел призрак, впервые походя на ту бабку, которой Евдоха всегда и была. Волосы ее, ставшие больше похожими на паклю, поредели и обрели серый оттенок, а густые лохматые брови собрались у переносицы, еще больше устрашая вид двух черных впадин вместо глаз, в глубине которых лишь изредка что - то поблескивало.
- Пошла прочь... - выдавила Нина, даже не понимая, откуда взяла на это смелости, ведь призрак был буквально в метре от нее.
- Я не уйду... теперь это невозможно...
- Пошла прочь! ! ! - рявкнула Нина топнув ногой, но призрака уже не обнаружила. Зато разбудила Егора, который сонно вздохнул и повернув к ней голову, протянул руку. Нина тут же шагнула к нему и взяла его большую ладонь в свою. Чтобы успокоиться, сейчас ей это было просто необходимо.
- Чего кричишь? - шепнул Егор.
- Ничего. Сон дурной приснился. Спи.
На следующий день к Егору в палату нагрянули гости. Приехала Елизавета Сергеевна с Алинкой. Приволокли целую сумину банок с огурцами, компотами, домашнюю тушенку и чего - то еще.
- Это, чтобы ты поправлялся. - пояснила Алинка, когда Егор выразил свое удивление на такой мега - гостинец.
- Верно, верно. - подхватывала Елизавета Сергеевна, вытаскивая из сумины котлеты, жареную картошку в бережно завернутой полотенцем кастрюле, холодец и винегрет в стеклянной банке.
- Ну зачем же столько, Елизавета Сергевна? - совсем обалдел Егор, разводя руками. - Меня уже завтра выписывают.
Женщина слегка призадумалась, но медлить с ответом не стала.
- Ну ничего страшного! Вас вон в палате - то, трое! Не считая Нинки моей! Заодно и добром помянут!
На том было решено, что гостинец будет поделен между мужиками по палате. Елизавета Сергеевна с Алинкой просидели до вечера, пока медсестра не намекнула на то, что пора бы уже больным отдохнуть. Алинка хотела было напроситься на ночлег, но Егор успокоил ее тем, что Нина Олеговна прекрасно справляется с ролью няньки и у Алинки еще будет возможность побыть помощницей медсестры. На том свидание в больницу было окончено. Нина проводила маму и девочку до остановки, и когда автобус скрылся за кронами деревьев, поспешила в больницу. Уже стемнело и девушке было неуютно находиться в это время на улице. Она была готова вновь увидеть этих проклятых собак где угодно, и сейчас ей этого хотелось меньше всего.
- Ну что, уехали? - полушепотом спросил Егор, когда Нина вошла в палату и закрыла за собой дверь.
- Да. Наконец - то. - улыбнулась та и тихонько шагнула к кровати, чтобы не разбудить уже заснувших соседей по койкам.
- Ехала бы с ними. - неожиданно сказал Егор, заглядывая Нине в лицо. - Что толку торчать тут возле меня? Все равно завтра на выписку. Напыхтишься еще .
Нина в ответ только улыбнулась и поправила ему одеяло.
- Так бы сразу и сказал, что я тебе надоела.
- Не дождетесь, Нина Олеговна. - улыбнулся Егор, и слегка поправил свою голову на подушке в более удобную позу. Нина улыбнулась в ответ и уже собралась сказать про жуткое ночное видение, но передумала, решив не портить ему настроение и хотя - бы до выздоровления не возвращаться к проблемам. Утром после обхода врач дал добро на выписку, взяв с Нины слово, что та будет перевязывать и обрабатывать раны . Пришлось волочиться до остановки и ждать автобус, так как на такси ни у Нины, ни у Егора с собой денег, кроме мелочи не было. Стоило Егору, повиснув одной рукой на опоре по имени Нина, добраться до остановки, как он тут же полез в карман за сигаретами.
- Не успел на ноги встать, а уже травиться? - зашипела с ходу девушка, переводя дыхание от тяжелой нагрузки.
- Мда... и все - таки учить - это твое призвание. Как ни крути. - только и ответил Егор, прикуривая и втягивая дым. Нина на это только разочарованно покачала головой и отвернулась, выглядывая автобус. Преодолев адскую тряску в автобусе, Нина и Егор добрались - таки до Новых Кузьминок.
- Ты домой иди, я сам дойду. - предложил мужчина, придерживая живот.
- И не подумаю. - твердо возразила Нина, закидывая руку Егора себе на плечо, поскольку в этом состоянии он шел несколько странно, и в любой момент мог свалиться.
- Вот когда доведу до дома и уложу в кровать, тогда и поговорим.
- Вот как? И о чем будем говорить? - Егор тихонько охнул от резкого движения, а потом нарочно стиснул шею девушки локтем, и заглянув ей в лицо загадочно прищурился.
- Хоть сейчас не дурачься, балда. - улыбнувшись ответила Нина и продолжила идти. Через двадцать минут оба вваливались в родной яблоневый сад, который оживал после долгой зимы. Поднявшись в дом, Нина довела Егора до его комнаты и приставив его к стенке, как неустойчивую вещь, быстро расправила постель и уложила под одеяло.
- Если ты так и дальше будешь за мной ухаживать, пожалуй, стоит почаще налетать на маньяков, типа Валерчика. - как - то неудачно пошутил Егор, отчего Нина аж помрачнела.
- Не смешно. И вообще, пока будешь восстанавливаться, подумай над тем, что бы было, случись непоправимое.
- Этого бы не случилось. - заявил хмыкнув Егор.
- Откуда такая уверенность?
- Евдоха не даст мне умереть.
- Это уже другой разговор. Давай пока не будем о плохом.
- Согласен. Давай о хорошем. Например, как ты смотришь на то, чтобы выйти за меня, если я вытащу из тебя дух Евдохи? - Егор с улыбкой посмотрел на вытянувшееся лицо Нины, и пока она не ответила, добавил. - В качестве бонуса ты получишь непоседливую племянницу - первоклашку.
- Вот как? - наконец отреагировала Нина после небольшой паузы, вызванной нешуточным удивлением и полной растерянностью.
- Именно так. - кивнул в подтверждение мужчина.
- В таком случае, сначала я должна узнать, что будет, если ты вдруг каким - то образом НЕ сможешь вытащить из меня дух Евдохи, а согласие я УЖЕ дам?
- В таком случае можешь не выходить за меня. Я сам женюсь на тебе, делов - то. - почти возмутился Егор, как - то причудливо хрюкнув в конце сказанного, отчего Нина едва сдержала смех, сжимая губы до последнего.
- Так, я не понял, что смешного, Нина Олеговна? Ну не умею я в таких ситуациях речи толкать! Давай, смейся, смейся.
Нина не долго терпела, и после трехсекундной паузы уже хохотала в голос, вовлекая и Егора.
- Черт бы их побрал, швы! - сквозь боль и смех провыл Егор, хватаясь за живот. Нина тут же стала серьезной и принялась осматривать повязки и не разошлись ли на самом деле швы.
- Ну так что, Нин? - вкрадчиво и еле слышно спросил Егор, наконец уняв приступ смеха.
- Не - а. - покачав головой ответила та.
- Как это "не - а"?
- А вот так. Сначала с Евдохой разобраться надо, а то получится так, что под венец пойду не я, а она.
- Не смешно. - на этот раз буркнул Егор.
- Вот и я так думаю. На ноги встань сначала, окрепни, а там и поговорим. Жених. - Нина махнула рукой и собралась идти домой, чтобы сообщить маме и Алинке об их возвращении, но Егор резко притянул ее за руку к себе и так же резко поцеловал. Нина едва успела ухватиться рукой за подушку, иначе надавила бы Егору на живот.
- Видит Бог, быть тебе Епифановой. - еле слышно сказал он, когда отпустил Нину. В ответ она лишь смущенно улыбнулась и поправив ему подушку ушла домой, пообещав вернуться через пару часов с Алинкой. Надо ли говорить, что девочка уже освоилась в доме Нины и помогала Елизавете Сергеевне во всем, бегая за ней, как хвостик. Особенно любовь и заботу ощутил козел Юрик, к которому никогда еще не было столько внимания. Особенно к его бороде и рогам, которые уже через полчаса знакомства с непоседой, были усыпаны заколочками и бантиками. Благо, Егор этого не видел, иначе посочувствовал бы его нелегкой козлиной мужской доле. Елизавета Сергеевна к приезду детей, которыми смело называла Нину и Егора, налепила домашних пельменей и вареников, в чем ей так же помогала Алинка. Было замешано тесто на пироги, и томились в печи рисовая каша и гульбинник.
- Отнесешь Егорке, пусть полакомится. - наказывала Елизавета Сергеевна, на что Нина только кивала. Через обещанные два часа она с Алинкой вернулась в дом Егора, едва доволочив пакеты и сумки с вкусностями от мамы. В то время он спал и Нина решила пока не беспокоить его. В ту ночь она снова дежурила возле него и в этот раз слава Богу, никаких призраков не видела. Егор начал восстанавливаться через три дня. Он всячески пытался встать на ноги и мотался по дому, пока Нина ходила в школу, или забегала домой. И каждый раз она устраивала ему выговор, объясняя, что ему следует отлеживаться, на что Егор только посмеивался. Учебный год наконец был окончен. Нина вздохнула с облегчением, потому что уже жутко устала слушать школьные обсуждения и допросы по поводу случившегося с Валерием. Все постепенно вставало на круги своя. Евдокия больше не являлась Нине. Даже собаки куда - то исчезли. Это безусловно помогло Нине расслабиться и начать думать, что злобный дух Евдохи по каким - то непонятным причинам вдруг передумал забирать ее тело, и вернулся в Ад. В одну из таких безмятежных ночей Нина спала на диванчике в сенях в доме Егора. Лунный свет валил из кухонного окна, отображая на стене ветви яблоневых деревьев. До полной луны оставалось пару дней. Нина никак не могла заснуть и ей ничего не оставалось, как просто лежать, слушать тиканье старинных часов и разглядывать игры теней на стене. В момент, когда она уже почти задремала, из комнаты Егора послышался какой - то шорох, заставив Нину насторожиться. Она сдернула одеяло и поставив ноги на пол вслушалась. Еще шорох. Девушка посмотрела на часы. Она еле разглядела стрелки, указывавшие половину третьего. Встав с дивана, Нина проследовала в комнату Егора, и тихонько потянув за ручку открыла дверь. В тот момент, когда дверь открыла ее взору то, что происходило в комнате, Нина невольно вжалась в стену. Егор сидел на полу в круге, вычерченном чем - то белым, спиной к ней. Вокруг черты стояли горящие свечи, а в руке Егор держал лист бумаги и жег его над стоявшей внутри круга свечой.
- Егор... - сухо позвала Нина, в растерянности глядя на происходящее.
- Шшш... иди спать. Все нормально. - ответил так же тихо Егор и даже не обернулся. Нина хотела убедиться, все ли хорошо, но Егор почувствовал это и повторил, уже более четко и громко.
- Все нормально. Ложись спать.
Нина только кивнула и ушла, прикрыв дверь. Сердце билось гулко и испуганно. Она чувствовала, что что - то не так и вряд - ли уже сможет заснуть. Тем не менее, она вернулась к своему диванчику и укутавшись в одеяло начала смотреть на стену. Луна немного сменила позицию и тени ветвей стали более длинными и медленно переползали на другую стену. Непонятно как Нине все - таки удалось заснуть.
* * *
Той ночью Алинка тоже спала плохо. Ей снились кошмары, и иногда она громко стонала, зарывая лицо в подушку. В какой - то момент она просто перестала стонать и распахнула глаза. На краю ее постели сидела дама в белом и нежно улыбалась. Ее бледная кожа светилась в лунном сиянии, а длинные темные волосы колыхались, как от легкого дуновения ветра. Алинка набычившись посмотрела на нее, и приняла сидячую позу.
- Я вас видела. Много раз. - начала Алинка, изучая опасную гостью с того света.
- Не бойся меня, дитя. - почти пропел призрак.
- Вы кто? И как зашли в мою комнату? Дядя Егор вас наругает.
В ответ дама в белом улыбнулась и покачала головой, после чего протянула худую руку к лицу девочки и попыталась провести рукой по ее щеке. Алинка не почувствовала прикосновения. Только прохладное дуновение.
- Я пришла из волшебной страны... там, где твоя мама...
Алинка думала секунд пять, после чего озабоченная складочка на лбу разгладилась и ее лицо засияло.
- Так вы... так вы от мамы?
Призрак закивал головой, вводя ребенка в страшное заблуждение.
- А вы отведете меня к маме? Оля из третьего класса сказала, что такой страны, где сейчас мама - не существует. Значит, это правда? Нина Олеговна сказала правду? Эта страна все - таки существует? ? ?
Призрак снова кивнул, и навис над девочкой, нашептывая ей что - то и заставляя Алину улыбаться и возбужденно сжимать кулачки. Алина даже не представляла, какая беда вторглась в ее мир...

Нина проснулась в начале восьмого от громкого Алинкиного топота. Разлепив веки Нина зевнула, и скинув одеяло потянулась и посмотрела в сторону кухонного окна. Погода была пасмурной. Тучи нависли над деревней.
- Доброе утро, Нина Олеговна! - пропищала Алинка с растрепанными волосами.
- Доброе. - улыбнулась в ответ Нина и поманила Алинку к себе. Та уже поняла, что сейчас будет приятно, и села возле колен девушки. Нина тут - же запустила пальцы в ее волосы, отчего девочка даже закрыла глаза и замурлыкала в предвкушении. Нина бережно разровняла ее волосики, пахнувшие лавандовым детским шампунем, и заплела две красивые косы.
- А теперь думаю, надо проведать дядю Егора и приготовить завтрак. Как ты считаешь? - спросила Нина, поднимая Алинку с пола.
- Точно точно! - согласилась та, но не успели они и шагу сделать в сторону комнаты Егора, как он уже вывалился оттуда, едва не впечатавшись в стену.
- Господи, Егор. - испугалась Нина и устремилась к нему.
- Ты чего? Слабость?
- Об порог споткнулся. - буркнул смущенно тот и посмотрел на Нину. - В общем это. У меня тут кровит немного. Не посмотришь?
Нина обеспокоенно кивнула и обратилась к Алинке.
- Алин, доверяю тебе ответственное дело по приготовлению завтрака. Справишься?
- Угу! - уверенно кивнув головой ответила та, и развернувшись на пятках и взмахнув косами, умчалась на кухню. Как выяснилось, Егор где - то неудачно нагнулся, отчего небольшое пятнышко крови образовалось на повязке. Такое было и вчера и позавчера, хотя уже должно было зажить. Пока Нина приклеивала пластырем новую, она решилась на вопрос о вчерашнем.
- Егор. Можно спросить? Тот уже понял и усмехнулся.
- Ты о том, что видела ночью?
Нина кивнула. Егор ответил не сразу.
- Как бы тебе объяснить... вчера ночью я почувствовал чье - то присутствие. И не в комнате, а во мне. Кто - то был во мне.
- Евдоха? - Нина напряглась.
- Скорее всего. Небось шерстила мое сознание. Пришлось выкурить ее дух. Мне не комфортно, когда по моему сознанию лазают посторонние и ковыряются в моих мыслях. Мало ли, узнает еще, где я прячу деньги на свадьбу...
Все это Егор говорил с такой серьезностью, что Нина не сразу поняла, что в конце он начал дурачиться.
- Хотя бы делай паузу между правдой и ерундой! - обиделась Нина, на что Егор только улыбнулся. После завтрака Нина ушла домой, чтобы проведать маму и немного прибраться, но к ее приходу все дела по дому уже были наполовину сделаны.
- Мам! Как это понимать? - возмутилась она, застав Елизавету Сергеевну за мытьем окна. - Мы же договорились, что сегодня я займусь уборкой. Давно ли на ноги встала?
- Полно бурчать, Нинка. Лучше за Егоркой приглядывай. Мужики ведь, равно дети. Им уход, внимание нужно.
- Жирновато ему будет столько внимания. - подметила Нина и перехватила тряпку у мамы.
- Эх, девка. Такой мужик тебе перепал, а ты не ценишь. - вздохнула женщина, поправляя узелок косынки на затылке.
- Он же жизнью за тебя рисковал.
- Я это знаю. - отозвалась Нина, зыркнув краем глаза на раскабаневшего Рыжего, давившегося молодой, только пробившейся травкой в огороде под окном.
- Вот и замуж чай позовет скоро. Если только ты себя покажешь и позаботишься как следует. Считай, это тебе экзамен.
- Мам, все. - отмахнулась улыбаясь Нина. Она - то знала, что самый главный экзамен ей еще предстоит. И это будет подвление духа Евдохи. Остальное уже пройдено. Егору Нина могла доверить свое будущее, их совместное будущее. Все другое уже не важно. Когда с окном было покончено, Нина ушла в сарай и почистила "ложе" Юрика, а когда поймала на себе недовольные взгляды кур, убрала и у них. Несправедливо же получилось бы. Осталось только постирать и развесить белье. На это ушло пару часов. К трем часам пришла Алинка сказав, что дяде надо поменять повязку.
- Он что, снова стебунался по дому? А позвонить он не мог? - возмутилась Нина, на что получила приличный толчок от мамы с процеженным сквозь зубы текстом:
- Иди уже. Мужику помочь надо, а она тут кобенится. Давай, дуй.
Нина посмотрела на маму, и в ответ только языком цокнула.
- А Алинушка пока тут со мной побудет. Я как раз на чердак собиралась, твоё хламьё старое перебрать хотела. Она мне тут и поможет. А вечерком может и блинов напечем. С творогом.
- Давайте, пеките блины. - обрадовалась Нина, и накинув курточку поспешила к Егору. Его она встретила у крыльца. Сидел и курил.
- Случилось что? - озабоченно спросила Нина, наклонившись и заглянув мужчине в лицо.
- А? А что случилось? - переспросил совершенно беззаботно Егор, после чего как будто что - то вспомнил и кивнув ссутулился и ответил. - Ах, ты об этом... да... опять кровит...
- Слушай, это уже серьезно! Надо вызывать врача. Мало ли, какая инфекция могла попасть?
- Не надо никого вызывать. Ты посмотри и все. Перекисью сбрызни что - ли, я не знаю.
Нина поджала губы и с изумленным видом прокомментировала.
- Я с тебя в шоке, Егор. Говоришь о ранах так, будто это салат какой - то, который надо сбрызнуть соком лимона. Ей Богу!
Надо сказать, что Егору ее беспокойство только льстило. Еще немного побубнив, Нина со вздохами повела Егора в комнату.
- Осторожно, ступенька. - предупредила она, когда они преодолевали небольшую лесенку в сторону коридора, первой дверью которого и были хозяйские покои. Егор чувствовал, с какой ответственностью она держит его в боках, чтобы тот, не дай Бог, где - нибудь не грохнулся.
- Эх, и что я заморачиваюсь. - вдруг выдал Егор, и расправив плечи навис над Нинкой, подхватил ее на руки и уволок в спальню.
- Егор! Прекрати! У тебя же швы! Швы разойдутся! Отпусти немедленно! - возмущалась та, в панике размахивая руками и опасаясь, что тот сейчас из - за своей дури, по дороге слегка растеряет свои внутренности. Но Егора это кажется даже забавляло.
- Ничего страшного. Подлотаешь. Шить - то небось мама учила в детстве?
- Брось эти шуточки! - визжала Нина, даже боясь представить, что сейчас творится с его животом. В Нине было почти шестьдесят, а этого вполне достаточно, чтобы снова загнать Егора в больницу.
- Ну хватит! - наконец не выдержала Нина, и тут же очутилась на кровати с нависшим над ней и довольно улыбающимся Егором. Не сводя с нее глаз он нашарил на тумбочке пузырек с каким - то красным содержимым, и помахал перед ее носом. Скосив глаза Нина прочла следующее: "Пищевой краситель". До нее не сразу дошел смысл, и в немом вопросе она посмотрела на Егора, который лишь заговорщически закивал и перевел глаза на пузырек.
- Хочешь сказать... - стало доходить до Нины. - Хочешь сказать, что ты нарочно капал красным пищевым красителем на повязку, чтобы привлечь внимание?
Тот улыбаясь снова закивал. Нина хотела разозлиться и отчитать его, но вот вспомнились мамины слова о том, что "Мужики, равно дети. Им уход, внимание нужно", и вместо злости начался смех.
- Тебе смешно, а мне скучно. Сама посидела бы в четырех стенах столько дней. - оправдался Егор и уткнулся лицом Нине в шею, поскользив к плечам и груди, на ходу расстегивая молнию ее курточки.
- Егор, стой, подожди. Нельзя так. - заволновалась она, не ожидая такого хода событий.
- А чего годить? Вы уже авансом Епифанова, Нина Олеговна.
- Авансом? - хихикнула Нина, уносясь в космические дали под приятный, бархатный шепот Егора. После этого они оба провалились куда - то в другое измерение минут на сорок и вернулись лишь тогда, когда захотелось курить. Укутавшись в простыни и покрывала, как привидения, оба усеменили на кухню. Нине впервые было отведено императорское место на подоконнике, возле Егора.
- Наконец - то я удостоилась чести сидеть здесь.
- А ты хотела здесь сидеть? Чего раньше не сказала? Я бы поделился.
- И до чего щедрый. - пошутила Нина, протянув сигарету после затяжки Егору. Ей вдруг вспомнились первые дни их знакомства, и она не удержалась от вопроса.

Глава двеннадцатая

(Часть вторая)

После этого разговора Нина ушла домой и только к вечеру вспомнила, что хотела поговорить с Егором еще и об Алинке, а вернее о том, что она тоже способна видеть тех псов и саму Евдокию, но Нина решила, что скажет ему об этом завтра, когда уже освободится от тяжкого бремени по имени Валерий. И встреча с ним была уже близка. Настенные часы уже показывали четверть девятого.
- Ты куда это намылилась? - с подозрением поинтересовалась Елизавета Сергеевна, когда вышла из тераски и увидела дочь, надевавшую курточку.
- Иду на последний разговор с Валерием. Пора это закончить.
- Вот и хорошо. - облегченно вздохнув ответила женщина. Нина улыбнулась ей и обойдя развалившегося у порога Рыжего, вышла на улицу. Еще прохладный вечерний ветерок ударял в лицо. Девушка вдохнула и выдохнула, после чего смело пошла в сторону дома историка. В его окне горел свет, а из трубы шел дымок. Видимо уже ждет. Нина пересекла дорогу и преодолев двор Егоровых, свернула с дороги в сторону калитки Валерия. Оказалось, он уже ждал ее на крыльце.
- А я уж подумал, что ты передумала. - крикнул ей Валерий, поднимаясь со ступени и направляясь в сторону девушки. Нина сначала растерялась, решив, что он имел в виду их совместный отъезд, но к счастью поняла, что он говорил о ее к нему визите.
- Мы же договорились. - кратко пояснила она, кутаясь от прохладного ветра в свою курточку.
- Проходи, я чай заварил. - Валерий открыл калитку и пригласил Нину в дом, но она решила, что это излишнее и приняла решение сказать все в лоб, не медля.
- Нет, Валер. Я не буду заходить. - она помялась, подбирая слова, после чего вцепилась одной рукой в калитку и неуверенно сказала. - В общем... тут дело такое...
- О делах дома. Давай, пойдем. - Валерий заулыбался и придерживая ее за локоть, попытался завести в дом, но Нина стояла на своем.
- Нет, Валер. Это лишнее. Я пришла только для того, чтобы сказать, что... никуда не еду.
Валерий с минуту смотрел на нее, пытаясь угадать, серьезно она говорит, или шутит, но склонился к тому, что это все - таки была шутка и мотнув головой и усмехнувшись, продолжил заводить ее в дом.
- Не смешно Нин, давай, пойдем. Нам с тобой нужно многое обсудить. Я звонил маме, она уже все приготовила и ждет нас.
- Я не шутила. - уже серьезно и уверенно повторила Нина, убирая его руку от своей.
- Почему? - Валерий наконец перестал мяться и поменялся в лице, пугая девушку странным взглядом потемневших глаз.
- Мама не хочет. А без нее я никуда.
- Так дело в маме?
- Да.
Валерий истерично хохотнул выгнув спину, после чего махнул рукой и совершенно спокойно сказал.
- Ну и забудь про эту старую дуру! Тем лучше! Она будет только мешать!
Теперь уже Нине не верилось, что он говорит серьезно.
- Что значит мешать? - переспросила она, заглядывая ему в лицо.
- А то и значит. Я ее вообще не звал. Мне ты нужна, Ниночка. - с этими словами он как - то жутко улыбнулся и потянул к ней руки. Нина отстранилась и уже хотела бежать, но мужчина с жутким спокойствием положил руки ей на плечи и повел в сторону дома.
- Ты что делаешь? - Нина занервничала.
- Все хорошо. Просто иди за мной.
Девушка понимала, что предупреждения Егора по поводу шизофрении Валерия были не на пустом месте, и сейчас изо всех сил старалась не провоцировать его и потому шла послушно в сторону его дома.
- Проходи, проходи. У меня пирожные есть. Конфет прикупил в городе. Сама знаешь, в этой дыре ничего не найдешь. - продолжал Валерий, заводя Нину в дом и предлагая пройти на кухню. За все это время Нина впервые была у него. Для нее было неожиданностью видеть идеально вылизанную до блеска кухню. Все просто сияло чистотой. Электрическая плита сорокалетней давности блестела, как заново покрытая эмалью. Чайники сверкали, и в них можно было видеть свое отражение, а полы как только перестелили.
- Любишь порядок? - зачем - то спросила Нина, но сразу поняла, что будет лучше заговорить его пустыми темами и отвлечь от собственного волнения.
- Я так воспитан. Моя мама считает, что идеален тот человек, у которого все идеально в доме. - он на секунду замолчал, а потом с улыбкой добавил.
- Ну и в личной жизни.
- У тебя синдром перфекциониста? - снова не сдержалась от вопроса Нина, усаживаясь на край мягкого табурета.
- Если тебе так нравится, называй это перфекционизмом. Это мое достоинство, а не недостаток.
- Тебе виднее. - решила закончить тему девушка, наблюдая за тем, как Валерий кончиком пальца поправляет картину на стене, которая и так висела совершенно ровно, а хотя... этому типу действительно виднее. Он вернулся к хлопотам и предложил Нине снять курточку, на что та ответила, что ей немного прохладно.
- На такой случай у меня есть отличный плед. Сейчас принесу. - Валерий уже собрался отойти в комнату, а Нина уже приподнялась с табурета, чтобы сбежать, но кажется он это понял и вернулся. - Я забыл, что постирал его. Чтож. Сиди в одежде.
Нина только кивнула, проклиная себя за то, что не послушала Егора и не пришла вместе с ним. Она уже знала, что так просто Валерий ее не отпустит. Будет или скандал, или что - то похуже. Что - то, о чем Нина вообще старалась не думать, надеясь на то, что дальше скандала не зайдет. И вот Валерий поставил кружки и разлил чай, а затем протянул девушке ее кружку. Возле нее выросла тарелка с пирожными, похожими на торт "медовик".
- Пей, отогревайся. - напомнил мужчина сев рядом, и даже делая глотки чая не отрывал глаз от Нины. Ее это искренне пугало, но она изо всех сил старалась не выдавать страха и волнения, которое к ее счастью Валерий принял за холод.
- Ты настолько замерзла? У тебя руки дрожат. - подметил он, облегчив Нине задачу.
- Да, я очень замерзла. Пожалуй, допью чай и пойду домой.
- Ни в коем случае! - Валерий мотнул головой. - Я растопил печь. Скоро согреешься.
Нина уже перестала говорить на подобные темы с намеком уйти домой. Она понимала, что с ним что - то не так, ведь всего несколько минут назад она сказала ему, что никуда с ним не поедет, а сейчас он делает вид, будто этого разговора и вовсе не было. Валерий спокойно пил чай и заставлял Нину вжиматься в табурет своим изучающим взглядом. В какой - то момент он неожиданно задал вопрос, от которого Нину затрясло еще сильнее.
- Что ты вчера делала у Егора?
Девушка отстранила от лица кружку и посмотрела на Валерия даже не зная, что ответить.
- Отводила Алинку домой. Ее обижали старшеклассники. - чудом выкрутилась она, использовав сегодняшний случай, как вчерашний.
- Вот как? - Валерий как - то холодно ухмыльнулся, пододвигая к себе пирожное. - А почему этим не занимается тот, кто за нее отвечает?
- Не знаю. - пожала плечами Нина, вжимая ноги в пол. - Я учитель, и пока мои ученики не пересекли порог дома я и все учителя отвечают за безопасность детей.
- Серьезно? Никогда над этим не задумывался. - Валерий вел себя еще более странно. Его речь замедлялась с каждым предложением, пугая Нину с каждым словом все больше. Она молчала, пытаясь угадать, что он скажет в следующий момент, но Валерий кажется угадывал ее мысли и просто молчал. До тех пор, пока не задал еще более неожиданный вопрос.
- У тебя что - то было с Егором?
Нина сидела, как громом поверженная. Что бы она ему сейчас не ответила, Валерий не поверит. Это она знала точно, поэтому ответила первое, что пришло на ум.
- Я приехала сюда не для того, чтобы устраивать свою личную жизнь. Я учитель, а не...
- Я понял. - прервал ее Валерий и отодвинул кружку в сторону, после чего посмотрел на едва отпитый чай Нины и почти скомандовал. - Пей чай.
- Спасибо, я больше не хочу... и вообще, домой пора. Там мама одна, волнуется.
- Пусть волнуется. Старухи все одинаковые. - с этими словами Валерий медленно поднялся со своего места, и направился к Нине.
- Валер, мне действительно нужно идти. Завтра много уроков. Нужно закончить дела. Пожалуйста. - начала умолять Нина, в то же время понимая, что все это бесполезно. Она попала в ловушку.
- Ты очень красивая, когда напугана. Ну же. Идем, я покажу тебе мою комнату. - едва договорив он схватил Нину за руку и дернул в сторону двери, и стоило ей распахнуться, как он зажег свет и Нина увидела стены, до потолка увешанные десятками фотографий в красивых рамках и на каждом снимке была ОНА. Это были и просто фото, на которых она идет в школу или из нее, или где она в огороде за сбором овощей, но были и те, от вида которых Нину бросало в дрожь. На некоторых снимках она спала в своей пижаме в своей же комнатке, или переодевалась, а на некоторых были кадры, где она моется в бане. Было очевидно, что все эти фото были сделаны из окон и щелей, откуда этот извращенец за ней следил.
- Боже... - только и смогла выдавить Нина, с выпученными от шока глазами глядя на этот кошмар.
- Ну как? Нравится? - Валерий подошел сзади, и обняв ее каснулся носом ее уха, отчего волна ужаса и отвращения прошла по телу.
- Что это... - выдавила она, боясь смотреть на некоторые из фото.
- Это для тебя... я долго готовил этот подарок. Ну как? Нравится? - Валерий говорил таким счастливым голосом, что кажется и не ждал возмущения, но оно было.
- Не могу поверить, что ты способен на такое. - выдавила Нина, которая была просто не в силах сдерживаться. Это переходило все границы и она прокляла себя тысячу и один раз за то, что не послушала Егора.
- Тебе не нравится? - удивился Валерий, заглядывая Нине в лицо.
- При чем тут нравится, или нет? Ты снимал меня без моего согласия! Это нарушение закона!
- А разве сейчас это имеет значение? Мы вместе и все это уже не важно. - Валерий попытался снова протянуть к ней свои руки, но Нина грубо отшвырнула их.
- Важно! Это очень важно! Мне нужно идти.
Нина дернулась к выходу, но Валерий грубо схватил ее за локоть и впившись пальцами в кожу, пугающе прошипел.
- Никуда ты не пойдешь... ты уже выпила чай... пора начинать...
Девушка поняла, что в этом чае что - то было подмешано, и пока еще не было слишком поздно, нужно было срочно покинуть это место.
- Мне больно. Пусти! Иначе я закричу!
- Сколько угодно. - мужчина встал в вальсирующую позу и вовлек Нину в "танец" против воли, крепко умостив руку на ее талии, а вторую вытянув со своей. - У меня звукоизоляция.
Тут Нина запаниковала всерьез. Валерий оказался не просто шизофреником, а настоящим психом. Знать бы, что у него на уме. Пока Валерий кружил ее в танце, она думала над тем, что же придумать. Вторая рука у нее лежала на его плече и ей она могла бы что - то сделать. И вот некая идея промелькнула в голове. Нина зацепилась за эту идею и начала осторожно кружиться, уклоняя обоих в сторону полки с какими - то мраморными и довольно массивными фигурами древнегреческих богов, и вот круг, еще один и еще... Валерий казалось полностью погрузился в вальс, а Нина не сводила глаз с Аполлона, который был уже в полуметре от нее, и в какой - то момент, когда в миг вращения она пронеслась мимо той полки, она ловко схватила фигуру, и не выжидая двинула историку по голове. Тот сразу же обмяк и съехал на пол, едва не задавив Нину своим телом. Из разбитой раны потекла кровь. Девушка старалась не думать о том, что могла убить его. Ей нужно было убраться отсюда, а потом она просто вызовет полицию и скорую. Выкарабкавшись из под тела Валерия, Нина перевела дух и ломанулась к выходу, но не тут - то было. Дверь была заперта. Девушка поняла, что без ключа не открыть, и преодолевая нежелание возвращаться в сторону лежавшего мужчины, торопливо зашарила по его карманам. Да! В правом кармане брюк звякнули ключи. Нина быстро вытянула их, и помчалась к двери, дрожащими руками стараясь отпереть замок, но к ее ужасу Валерий начал приходить в себя, поднимая голову и как пьяный глядя по сторонам. Он сфокусировал взгляд на паникующей девушке, которая из - за трясущихся рук никак не могла вставить ключ в скважину, и пугающе рыкнул, медленно поднимаясь на ноги и таращась на Нину безумными глазами на фоне багрового от крови лица.
- Куда это ты... - прорычал он и медленно, как пьяный, двинул в ее сторону. Девушка взвизгнула и задергала очередной ключ в скважине. Наконец - то поддался. Она судорожно провернула его и надавила. Да! Дверь открылась и Нина с визгом вывалилась на крыльцо. За спиной послышался звук стали.
- Не уйдешь... вечер только начинается... - шипел мужчина позади, но Нина уже неслась в сторону калитки даже не зная, куда бежать. Обернувшись, когда открывала калитку, она увидела совершенно обезумевшего Валерия, который медленно выходил из дома с крупным ножом в руке. Нина вылетела из калитки и помчалась вниз по дороге исключая возможность бежать к себе домой, ведь тогда она подвергнет опасности маму. В панике Нина достала из кармана джинс телефон и не сбавляя скорости начала искать номер Егора, ведь до приезда полиции, вызови она ее сейчас, Нина может просто не дожить. Гудок, второй, третий.
- Ну же... - проскулила Нина в трубку, продолжая при этом бежать со всех ног.
- Ну что, поговорила с ним? - ответили на том конце. - Кедровку доставать?
- Егор, он с ума сошел! - выдала она с ходу. - Он за мной гонится! Что делать? ? ?
- Так, где ты?
- Бегу вниз по улице! Куда спрятаться?
- Беги к моему дому. Я иду... - на этом Егор прервал разговор, а Нина прибавила в беге уже не оборачиваясь. Она еще не верила, что оказалась в положении жертвы, за которой в буквальном смысле гонится маньяк, и в котором, как ей казалось, могут оказываться только наивные дурочки, но сейчас все это происходило на самом деле и Нина даже не предполагала, чем все это закончится. С одной стороны она даже не верила в происходящее, а с другой стороны почему - то даже не ждала от судьбы милости и не надеялась выжить. Валерий действительно оказался безумным человеком. Да что там говорить, он был душевно больным. Нина еле поспевала за своими ногами, едва переводя дыхание и стараясь даже не думать о том, чтобы обернуться, ведь там был Валерий, чьи спешные шаги были слышны в тишине грядущей ночи. Позади раздался металлический лязг, который сбил девушку с толку и все - таки заставил обернуться. Она едва сдержала визг, увидев совершенно безумное лицо Валерия, который невероятно быстрыми шагами следовал за ней, пялясь на нее исподлобья не менее безумными глазами, вокруг которых стекали кровавые потеки. Нина в ужасе затрясла головой и насколько позволяли силы, прибавила в беге. В этот момент из темноты вышла фигура и быстро направилась в ее сторону.
- В дом! Беги в дом и запри дверь! - рявкнул голос, принадлежавший Егору, который был сейчас спасительным маяком для Нины. Она звучно выдохнула и пронесшись мимо него, залетела в сад, наблюдая из - за калитки за происходящим.
- Убери нож! - предупредил Валерия Егор, глядя на обезумевшего мужчину, который продолжал идти в его сторону, крепко и уверенно сжимая в руке холодное оружие.
- Я сказал убери нож и уймись! - повторил Егор и глянув на Нину рявкнул ей, чтобы шла уже в дом и вызвала полицию, но та не могла оставить его одного с психопатом, тем более она была на безопасном расстоянии от Валерия. Она быстро набрала номер полиции и объяснила ситуацию. Те пообещали приехать незамедлительно, а пока они ехали, Егор как мог пытался остановить обезумевшего мужчину.
- Валер, брось нож. Поговорим по - мужски. Сейчас менты подъедут и если ты не прекратишь это безумие, для тебя это ничем хорошим не кончится.
- Ты... - зарычал мужчина не останавливаясь. - Я видел вас... в окне... ты ведь знаешь, что она моя... ОНА МОЯ! ! !
С этими словами он яросто взвизгнул и кинулся на Егора. Нина поняла, что произошло что - то ужасное только тогда, когда услышала режущий слух лязг лезвия и хрип Егора. Она не знала, что делать - бежать в дом, или идти и помочь Егору, но в какой - то момент перед глазами стало совсем темно, а потом, когда картинка снова вернулась, она ощутила непонятную слабость. Перед глазами все плыло, как в тумане. Она не контролировала свои ноги, которые сами повели ее в сторону резни и остановились возле лежавшего на земле Егора и стоявшего над ним Валерия, который с ужасом смотрел на Нину. Она видела его искареженное в гримасе ужаса лицо даже сквозь эту пелену.
- Как ты посмел... как ты посмел сотворить это с ним? ? ? - прохрипела Нина даже не понимая, что заставило ее сказать это, как будто это за нее делал кто - то другой. А хотя, она уже догадывалась, кто. Валерий громко заорал и швырнув окровавленный нож, умчался прочь, спотыкаясь и падая, вставая и снова продолжая бежать. Прошло около минуты после того, как крики Валерия наконец утихли в ночной тишине и сознание снова вернулось к девушке. Она ощутила дикую слабость и упала на коленки возле корчившегося Егора.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Нина мчалась по заснеженной дороге, как лань может мчаться от преследования охотником. Сердце в груди билось в истерике, а голова никогда еще так не болела. Нина кое - как влетела в дом, стараясь не разбудить мать своими шорохами, но та к ее ужасу уже встала и хозяйничала на кухне. Ну все. Как вот теперь перед ней объясняться?
- Ой, Нинка! - пропела та, как будто ее не волновало, где всю ночь прошлялась дочь. - Что это ты так, ни свет ни заря? Как воришка какая - то, да еще и не выспалась. Вон, глаза - то как опухли.
- Мам, это сарказм, или что? - растерялась Нина, ожидая немного иной реакции.
- Какой тебе сарказм? - усмехнулась Елизавета Сергеевна. - Чай будешь, или вы с Егором завтракали уже?
Учительница уставилась на мать сначала побледнев, а потом густо покраснев. Женщина прочла смущение в глазах дочери и пояснила -
- Егорка мне звонил ночью. Сказал, чтобы я не переживала, и, что ты там остаешься. Правильно сделала. Первый шаг сделан.
- Какой шаг, мам? - возмутилась Нина ужасаясь мыслям матери. - О чем ты говоришь? Я вообще случайно у него на кухне заснула! Напоил меня какой - то водярой, я и вырубилась! Позорище мне! А если в школе узнают, вообще шок будет!
- Полно тебе фырчать. - урезонила Елизавета Сергеевна. - Как будто плохого чего сделал. Вон, даже спать оставил. Хороший же мужик, слепотня. Небось нравится в девках - то сидеть? Вот помру я сегодня - завтра, а ты как одинокая сосенка посреди поля останешься, дурная.
- Не останусь. - Нина отчасти вспомнила вчерашний разговор и заявила. - Историк же звал вчера в Москву? Чего отказываться?
От слов дочери у Елизаветы Сергеевны аж кружка из рук выпала.
- Да ты шо? ? ? Сдурела? Или мне на зло так говоришь? Я что слепая? Не вижу, что тебе этот историк и даром не сдался? ? ?
- Ничего. Как говорят, стерпится - слюбится. Нам с тобой в деревне делать нечего.
- Так ты ради меня что - ль? - не отставала женщина, крайне обеспокоившись словами дочери, которой уже было все равно.
- Думай, как хочешь мам. - отмахнулась та и решила еще немного полежать и как следует вспомнить вчерашние разговоры. Как ни странно, память выдала все подробности, что Нину нисколько не обрадовало. Безысходность впереди... укутавшись в свое мягкое одеяло, приятно пахнувшее ленором она невольно вспомнила место, где проснулась сегодня. Этот Егор откровенно пристыдил ее своим поступком, притащив в свою койку. Нина тяжело вздохнула и задремала. Правда хватило ей этой дремы часа на полтора, и она снова проснулась. Мать чем - то гремела в тераске. Нина заметила, что головная боль немного утихла. Еще с десять минут она просто лежала глядя в потолок и повернула голову в сторону тумбочки, где лежал ее телефон, который она даже еще не пробовала включить с момента, как Егор его ей принес. Не вставая с кровати, Нина дотянулась до зарядного устройства и воткнув его в розетку, что была прямо возле кровати, подсоединила телефон. Экран засветился и выдал следующее : "Идет зарядка 1%". Нина подержала кнопочку с боку и включила телефон. Хоть музыку послушать что - ли. Настроение ни к черту. Пока она искала в списке песен подходящую под ее настроение, пришло оповещение о том, что "этот абонент звонил вам пять раз" и незнакомый номер. Нина озадаченно нахмурилась. Стоило ей изучить цифры, как телефон резко зазвонил, заставив девушку вздрогнуть.
- Кто это может быть? - спросила саму себя Нина и неуверенно ответила на звонок.
- Да. - тишина в трубке. - Кто это? - снова тишина. Нина начала строить предположения и взволнованно спросила. - Влад, если это ты, то даже не думай, что я стану с тобой говорить.
- Отлично. - наконец ответили на том конце.
- Что?
- Если вы, Нина Олеговна, можете выговаривать длинные предложения после вчерашнего, то все не так уж плохо. Я - то уж собирался рассол нести. Кстати, кто такой Влад? Смотрю, время зря не теряешь?
- Егор? - догадалась Нина, не понимая, как у него оказался ее номер телефона, а хотя... ее мобильный пробыл у него с того момента, как Нина передала ему Алинку вместе со своей жилеткой и телефоном в кармане, сама того не зная.
- Могу быть и Владом, если тебе так удобно. - усмехнувшись ответил тот.
- Что за дела? - крикнула в трубку Нина и застонала от резкой боли в голове, реагируя на собственный голос.
- Ооо... видимо последствия все - таки есть.
- Откуда ты взял мой номер? Ковырялся в моем телефоне, да?
- Чего мне в нем ковыряться? Просто проверил, не повредился ли. Вам Нина Олеговна не угодишь. И вообще, взял так, на всякий случай. Вдруг помощь понадобится? Кстати я чего звонил - то, убедиться хотел, что вы благополучно добрались до дома, а то пока по саду бежали - все сугробы примяли.
Нина снова начала заливаться краской понимая, что этот хмырь наблюдал за ней из окна.
- Бессовестный ты человек, Егор! Сначала спаиваешь какой - то гадостью, спать укладываешь, а потом еще издеваешься! Не стыдно?
- Ну подожди... почему же гадостью? Это был самогон моего же производства. На кедровых орешках, и замечу пила ты его с пребольшим удовольствием. И вообще, не ты ли просила, что покрепче, а?
Нина простонала в трубку, проклиная себя за эту минутную слабость, слыша на том конце тихий сдержанный смех.
- Смейся, смейся. Вот уеду скоро из деревни и тоже буду смеяться.
На мгновение голос в трубке утих и ожил лишь через несколько секунд.
- Так ты что, серьезно об этом говорила?
- А я не Петросян, чтобы шутить. Выбора все - равно нет. Ааай... голова...
- Рассол принести?
- Не надо! Сама как - нибудь... кстати...
- Передумала?
- Нет! ... Я вот, что попросить хочу... никому не говори о вчерашнем вечере... я же вообще не пью... просто накопилось что - то. Буду признательна, если вчерашнее вообще забудется. Я отблагодарю.
- Хм... отблагодаришь? Ну тогда жду завтра на "перцовую". Она даже лучше вышла, чем на кедрах! А там и на апельсинах есть еще... тоже ничего. Мне все равно пить не с кем.
- Пошути мне! - проскулила Нина, не желая даже думать о выпивке.
- Ладно. Нам с Алинкой в город надо. Елизавете Сергеевне ничего не нужно?
- Нет. Счастливого пути. - буркнула Нина и завершила звонок. Уронив голову на подушку она посмотрела в потолок, а потом на телефон, зажатый в руке. Ей вдруг стало смешно от всей этой ситуации и она громко захохотала, глядя на себя со стороны, когда сидела у Егора за столом пьяная в доску, и как утром слинивала от него. Не удивительно, что теперь он там хохочет над ней.
- Нинк, чего смеешься? - залюбопытничала мама, выглядывая из дверного проема.
- Ничего.
- А кто звонил?
- Никто. Я сама с собой. У твоей дочери началась белая горячка. - Нина уселась на постели и ткнув на маму, а потом на Рыжего, занятого умыванием мордочки после сметаны, спародировала голосом Крачковской. - И тебя вылечим! И тебя вылечим!
- Эх, вот ведь дурная! - буркнула Елизавета Сергеевна цокнув языком и улыбнувшись. - И в кого такая пошла...
- Я вас умоляю, мама. Чтоб вы знали, от осинки не растут апельсинки. - совсем расшутилась Нина, у которой, не смотря на головную боль, возникло какое - то придурошно - веселое настроение. Может кедровая самогонка мозги разжижила? Нина бы не удивилась. После завтрака манным омлетом, который Нина из - за тошноты ела через силу, она ушла кормить козла Юрика и кур, которые уже орали на весь курятник. Потом поход за хлебом и прогулка до магазина, который работал только раз в неделю. Прикупив колбаски, майонеза, пельменей и котлет, Нина пошагала домой, бурча под нос песенку "улыбайся".
- Доброе утро, Нина Олеговна! - откуда ни возьмись раздался голос историка, шагавшего позади нее. - Смотрю, вы в хорошем настроении?
- Была. - буркнула себе под нос девушка и натянув на лицо улыбку спросила. - А вы?
- А разве может мое настроение быть плохим возле вас? Кстати, можно на "ты"?
- Как угодно, Валерий Викторович.
- Просто Валера. - поправил тот. Нина посмотрела на его дурацкий улыбон и почему - то вспомнив тот неудачный поцелуй, едва поборола рвотный позыв. Ну спасибо, душа Егорушка, напоил кедровой, чтоб ее. Теперь при малейшей неприятной мысли тошнит.
- А вы откуда? - решила для приличия поинтересоваться учительница, поправляя в руке пакет, что заметил историк и засуетившись отобрал, решив донести сам.
- Я к озеру ходил. Красивый вид открывается оттуда. Решил пофотографировать.
- Любите фотографию?
- Ну, не то, чтобы. - засмущался историк. - Так, небольшое хобби.
- Ясно... - протянула Нина ненавистное ею слово паразитического происхождения. Наступило молчание. Оба шли по улице, глядя на покрытые снежными одеялами сонные домики.
- Валера... - решилась Нина. Или сейчас, или никогда.
- Да? - отозвался тот, даже не предполагая, что скажет ему девушка.
- Ты говорил, что хотел бы предложить нам с мамой уехать в Москву. Ты говорил об этом серьезно?
Мужчина аж напрягся, услышав эти слова и в момент ожил.
- Разумеется! А ты согласна?
- Пока не знаю. Я думаю.
- Не нужно думать! Нина Олегов... нет, просто Нина! Ты даже не представляешь, как я счастлив! Я сегодня же позвоню маме и все ей скажу! Уверен, ты ей понравишься!
- Не спеши говорить маме. Я тебя - то еще не до конца узнала.
- Это и не нужно! - продолжал окрыленный историк. - Вот он я, перед тобой. Какой есть!
- И все? - улыбнулась Нина, обходя преградившего ей путь причудливо лыбившегося мужчину.
- Что значит "и все"? - не отставал тот, снова преграждая путь и разводя руки. - Человек, что стоит перед тобой весь твой! Тебе этого мало?
- Пока не решила. - ответила та, превращая этот разговор в некую бессмысленную игру, которую в мгновение испортил Валерий, который резко прижал Нину к себе и наклонив голову к ее шее прошептал.
- Приходи вечером. Все решится само, тебе понравится.
- Что? - Нина нахмурилась, забрала пакет и пошагала домой. Такой пошлости она от него не ожидала. Да лучше она сдохнет от рук Евдохи, чем от любвеобильности этого придурка.
- Нин! - крикнул вслед Валерий, но та и ухом не повела. Весь вечер сидела хмурая у окна, пока мама смотрела Малахова и плакала над судьбой девушки, которую оставили в детдоме, а когда выискалась богатенькая бабушка, завещавшая ей полтора миллиона долларов, отыскалось аж пятнадцать мам. В общем, все, как всегда. Нина сидела у окна, облокотившись о подоконник и смотрела на морозные узоры, почти закрывшие обзор. А хотя, что там смотреть... сплошная темнота и скука смертная. Свободной рукой девушка крутила телефон, думая о том, что было бы хоть какое - то разнообразие, если бы Егор позвонил. Вот только с чего ему звонить? Да и зачем? Никогда бы она не подумала, что будет ждать его звонка. От полной скуки она поднялась на ноги и накинув на плечи куртку, вышла во двор, сказав матери, что хочет подышать воздухом. Достав из кармана пачку, она открыла калитку и села на своей лавке, затягивая сигаретку. Ночь морозная, звездная. Нина выпустила клуб дыма, смешавшийся с паром и образовавший приличное облачко. Ах, как же хорошо было бы жить, если жизнь не омрачали бы все эти ужасы. Нина была так рада, что смогла оторвать себя от зависимости под названием "Москва" со всеми ее шумными улицами, душными вагонами метро и суетливыми толпами людей. Здесь, в месте, где она выросла, сейчас, спустя столько лет, впервые ощутила себя нужной и главное - счастливой. Спокойная жизнь, забавные детки, уютный домик, пусть и небольшой, любимая мама, которая идет на поправку, и хорошая работа, которая Нине нравилась, и тут такое... почему именно она, почему именно ей суждено терпеть весь этот кошмар? И самое главное, почему именно сейчас, когда она начала жизнь с чистого листа, все должно снова пойти под откос из - за какой - то проклятой ведьмы, на которую даже управы нет. А может Егор знает способ, но просто не стал говорить об этом? Скорее всего так и есть. Он сам говорил, что ему нет смысла помогать ей, ведь помогая Нине, он поможет и старухе. Но Нина не держала на него зла. В любом случае она была благодарна ему за многое. Егор не был плохим человеком и Нина сильно сомневалась, что он вообще мог быть способен убить ее. Это было сказано скорее всего для припуга, не более. Учительница улыбнулась, вспомнив утренний телефонный разговор. Она сделала ему выговор за нелегально полученный от нее номер, но в душе понимала, что это даже хорошо. Хоть есть кому выплеснуть этот копившийся ужас. Нина вдруг подумала о том, как закончится вся эта история. Что будет в самом конце? К сожалению, светлого финала Нина не предвидела, но уходить в депрессию не спешила. У нее есть мама и детки, о которых она будет заботиться до тех пор, пока ее разум не заберет эта проклятая ведьма. Нина снова вспомнила историка. Сейчас она действительно серьезно задумалась над тем, стоит ли ей принимать его предложение, или оставить на волю случая? Нельзя было сказать, что человеком он был уж очень отталкивающим, просто Валерий был не из того типа людей, которые могли бы ее заинтересовать. Ну вот не подходит и все. Пока Нина тихонько покуривала, изучая звездное небо и думала о том, ехать с историком, или нет, в серых от тусклого фонарного света сугробах промелькнули темные фигуры. Опять собаки. После рассказа Егора, Нина уже перестала панически их бояться. Она знала, что главная опасность не в них, а в той, кого звала дамой в белом. Один из псов неожиданно вышел из тени, или образовался из нее, и оскалившись посмотрел ей в глаза. Нина спокойно сидела, положив ногу на ногу и держала в руке сигарету. Она с холодным спокойствием смотрела на демона и еле слышно сказала.
- Чего надо, дьявольщина? Душу мою хочешь? Я такого права не давала. Сначала мне ее продать надо, а я на это не подписывалась. Кем бы ни была твоя "заказчица", передай ей, что я так просто не дамся. И нечего меня пасти постоянно. Иди к черту с глаз моих, и чтобы я тебя здесь больше не видела, нето как окраплю водичкой святой, будешь знать. И дружкам своим передай. Я все знаю и больше не боюсь. Смысла нет.
Псина таращилась на нее, продолжая скалиться.
- И не скалься мне. Вали я сказала! Ну! Пошел вон!
На этот раз пес недовольно рыкнул и исчез, а за ним и те фигуры, мельтешившие в темных, неосвещенных сугробах. Нина даже не верила, что смогла. Она так и сидела, глядя в пустоту ночи, а потом тихо расплакалась. Так долго она не продержится. Решено. Они с матерью уезжают в Москву. Гори все ярким пламенем. Нервно швырнув окурок в снег, Нина поднялась на ноги и ушла домой. Мать уже спала. Прошли оставшиеся каникулы и началась суета. Школа и беседы с детьми отвлекали Нину от тяжелых мыслей о будущих переменах. Она начала привыкать к наблюдению псов, которые больше не подходили близко, а лишь издалека наблюдали за Ниной. Егор встречался редко. Лишь изредка Нина видела его мчавшимся на своей Яве на вызовы о помощи, когда у кого болел кто. Звонков от него больше не было. Да и хорошо. Нина боялась привыкнуть к легкости общения с этим, как оказалось, очень понимающим человеком. Что говорить, если бы не Егор, она давно бы сошла с ума. В этом она была абсолютно уверена, как и в том, что по завершении учебного года вернется в Москву. Елизавета Сергеевна была крайне этому не довольна. Она не хотела оставлять пусть и небольшое, но хозяйство, и в первую очередь расстраивать маму, которая не хотела видеть понурого и несчастного лица дочери, которая закрывалась в своем уголке задергивая шторку каждый раз, после разговоров о Москве. Женщина видела неприязнь дочери к Валерию и ее безысходность, но повлиять не могла. До того дня, пока не решилась сама пойти к Егору. Шел уже месяц апрель, и снег почти полностью растаял. К тому времени Елизавета Сергеевна окончательно поднялась из коляски, перейдя на костыли. Нинка спрятала коляску в марте, не оставив матери выбора. Сказала, чтобы мама не ленилась. В тот вечер Валерий, радостный и окрыленный, повез Нину в город, в кино. Елизавета Сергеевна дождалась сумерков и перекрестившись встала на костыли, и заперев дверь пошла к Егору, молясь, чтобы тот был дома и вообще позволил ей говорить с ним. Пропыхтев в пути добрые полчаса, когда быстрым молодым шагом это расстояние преодолевалось за десять минут, женщина оказалась в яблоневом саду. Проковыляв к дому, Елизавета Сергеевна несмело постучала в дверь. К счастью Егор оказался дома и более того, впустил в дом и усадил на кухне.
- У меня чай горячий, будете? - предложил он, погасив канфорку.
- Да не суетись ты, соколик. - отмахнулась та, не желая загружать парня, но тот понял ее смущение и поставил две кружки, доставая пряники с верхней полки, которые прятал от Алинки.
- Случилось что? Приболели? - начал он, разливая по кружкам чай. Елизавета с минуту подбирала слова, гадая, с чего начать разговор. В какой - то момент губы ее дрогнули и женщина сказала. - Егорушка... беда у меня... не столь у меня, сколь у Нинки.
- Что за беда? - заинтересовался тот, подсаживаясь напротив женщины и закидывая пряник в рот.
- Ты ведь знаешь уже. Ехать она собралась. В Москву. С историком этим, Валерием.
- Это разве беда? - почти без интереса спросил тот, отхлебнув чай.
- А нет разве? Понимаю я, не нужно это все тебе, копаться в белье чужом не любишь, но я мать и у меня сердце кровью обливается, когда я вижу, что стоит ей про Валерку этого подумать, как глаза слезами наливаются! Не хочет она его, видит Бог, и я тоже! Сколько раз ей говорила "По что тебе вообще уезжать отсюда, да еще и с ним? ", а она все одно твердит, мол, надо, да надо. - женщиша всхлипнула и смахнула слезу с дряблой щеки. - Я тоже виновата. Все твердила ей, мол, замуж иди, пока молодая. Вот она видимо под моим натиском и решилась, дуреха. Коли знала бы я, что ей так плохо, да тяжко, разве б сказала такое? Она же кровиночка моя родимая! Сколько мы ее с Олежей ждали! Разве же я пожелаю ей плохого, да еще и против воли насиловать буду? Жалеет она меня видать, вот и уцепилась за Валерку - то! Мне ведь все равно помирать скоро, а ей значится с этим дохляком жизнь прожигать?
- Я вас прекрасно понимаю. - начал Егор, пока Елизавета Сергеевна высмаркивалась в платочек. - Вот только, от меня - то вы что хотите? Отворот? Так я же не цыган - гадал, чтобы такие аферы проворачивать.
- Что ты, что ты! - ужаснулась женщина. - Какие аферы, Господи прости! Я - то ведь об одном прошу. Поговори с ней, а? Она к тебе прислушивается. Может и передумает.
- Нет. - Егор цокнул языком. - Не передумает. Да и с чего вы взяли, что слушать станет?
Елизавета Сергеевна откровенно заплакала.
- Егорушка! Ради Христа поговори! Я за тебя до гробовой доски молиться буду! И так молилась, а теперь еще пуще буду! Нет мне жизни в столице. Знаю, и у Нинки не будет! Погубит Валерка ее! Вот тебе крест! Не по душе он мне! Да что врать, и ей тоже!
Егор задумался и ответил.
- Мать, да не могу я так. Не по - людски это, в дела чужие лезть. Пусть сами разбираются, не дети же малые. И потом, я кто такой, чтобы нос совать? Не так уж все и плохо. Не сойдутся характерами, сами решат потом. Может и вернетесь. Не будет же он вас там насильно держать?
Елизавета Сергеевна поджала дрожащие губы.
- Понимаю я. Мне и самой совестно тебя просить. Столько ты добра нам сделал, никакими деньгами не отблагодарить. Ты мне сына дороже, Егорушка. Никогда я от тебя дерзкого слова не слыхала, никогда ты мимо беды не проходил. И на том спасибо. Выслушал, объяснил. Пойду я, а то вернутся скоро, а меня дома нет.
Женщина покряхтывая поднялась со стула и направилась в сторону выхода. Еще раз поблагодарив Егора, она покивала ему и ушла. Мужчина проводил ее до сада и вернулся в дом. У входа его ждала Алинка, с полными слез глазами. Егор понял, что она все слышала и хотел молча пройти мимо, но та увязалась за ним.
- Дядь... - сухо позвала она, когда тот снова ушел на кухню и закурил еще одну.
- Что?
Алинка опустила голову и расковыривая торчавшую на юбочке нитку спросила.
- Нина Олеговна уезжает?
- Да уезжает. - ответил тот, не видя смысла скрывать это от нее. Рано, или поздно все - равно бы узнала. Так что уж лучше готовится к этому, чем узнает неожиданно.
- Почему?
- Потому, что не хочет здесь жить.
- Я не верю! - заявил ребенок, надув губы, отчего и без того круглые щечки стали напоминать надувной шарик.
- В этом нет ничего плохого. - попытался пояснить Егор как мог, не обладая особыми способностями к детской психологии.
- А для меня есть! - Алинка топнула ногой. - Нина Олеговна приехала из страны, где сейчас мама с папой! Вот! Если она уедет, кто будет передавать мне от нее задания и приветы? ? ?
Мужчина устало вздохнул, не представляя, как ей все это объяснить. Он признавал, что ему и самому стало в разы легче, когда Нина приехала и взялась за племяницу. Она перестала грустить и ожила. Впервые после смерти родителей она стала смеяться и дурачиться, как и раньше. Теперь же, с отъездом Нины все станет, как и тогда. С другой стороны, дело даже не в Алинке. Егор ни с кем, кроме сестры и ее мужа никогда не сидел за одним столом и не говорил по душам. Он был уверен, что не приедь Нина в деревню, он бы уже давно свихнулся. В этом он был абсолютно уверен и само собой тоже не хотел ее отъезда, но все упиралось в эту треклятую Евдоху. Не посягнулась бы она на учительницу, Егор никогда бы не допустил ее желания уехать и воссоединения с историком, которого и за мужика - то не считал. Хотя бы потому, как помнил прошлогодний случай, когда Валерий имел связь с одной девушкой из соседней деревни и бросил ее беременной, оправдываясь типичным сценарием "Я тут ни при чем. Это не от меня". Об этом Егор узнал от той же девушки, которая иногда вызывала его, когда приходили боли. Также она рассказывала ему о извращенном поведении Валерия и о его странных фантазиях, а также о предположении возможной шизофрении. Она даже утверждала, что он насиловал ее против воли зная, что за нее все равно некому заступиться, ибо она была сиротой. Как итог - девушка умерла при родах, которые сам Егор помогал принять. Хуже всего, что обоих малышей не удалось спасти. Ушли следом за матерью. В тот день Егор пошел к нему, грозясь заявить в полицию, на что тот ответил, что мать у него прокурор и ничего он не докажет. Оставалось одно. Егор разбил ему все лицо и предупредил, что по завершению его "ссылки" в эти места, он навсегда покинет деревню и никогда здесь не появится. С того дня Валерий обходил Егора стороной. И теперь, пока Нина не оказалась в той же ситуации, что и та несчастная девушка, Егор действительно хотел бы уберечь ее от такой же участи. Мешало одно "НО". И этим "НО" была Евдокия, живущая в теле Нины, которая скоро вселится в нее и от прежней девушки не останется ничего, кроме пустой оболчки с поганой душонкой старухи. Единственное, что Егор мог сделать, это отпустить ее с этим Валерием в Москву, надеясь, что расстояние от очага проклятия, поможет Нине хоть немного пожить, пусть и не без проблем под именем "Валерий". Он считал гуманным этот способ, если не считать еще один. Убийство Нины. Разница в том, что если первое он бы еще перетерпел, то второе совершить бы не посмел, хотя и думал над этим и честно признался. Нина не виновата в желании Евдохи и напрасно страдает.
- Дяяядь... - позвала Алинка, все еще стоя в проеме кухни и вырывая его из раздумий. Она посмотрела на него и проскулила. - Не пускай Нину Олеговну. Она мне, как мама.
В ответ он лишь вздохнул, и выбросив окурок из окна, ушел на улицу. Нина и Валерий вернулись из города только к полуночи. Он даже раскошелился на такси, что Нину крайне обрадовало, ибо переться пешком через "Кузьматку" желания у нее не было. А хотя... теперь у нее нет повода позвонить Егору и попросить отвезти ее домой. Так его номер и остался у нее в телефоне без дела.
- О чем грустишь? - поинтересовался Валерий, когда помогал ей выходить из машины.
- Устала. - ответила Нина, как всегда отвечала, когда не хотела поднимать тему.
- Если хочешь, можем пойти ко мне. У меня в шкафу припрятана бутылочка виски. Хорошего виски. - заговорщически прошептал тот, прижимая Нину к себе за талию.
- Валер. - Нина посмотрела на него. - Давай сначала дождемся окончания учебного года? Осталось - всего ничего.
- Ну вот опять. - недовольно буркнул мужчина, слегка грубо сжав пальцы у нее на бедре.
- Тебя что - то смущает во мне, или может ты не уверена во мне, как в мужчине?
- При чем тут это? - удивилась Нина даже не понимая, откуда у него такие мысли.
- Тогда в чем проблема? Мы не в древней Руси, где ждали до свадьбы! И потом, мы взрослые люди. Можем делать, что пожелаем! Или у тебя фригидные наклонности?
- Что за бред? - не выдержала Нина, выскользнув из его цепких рук. - Спокойной ночи.
С этими словами она ушла домой даже не обернувшись, а Валерий недовольно жахнул ладонью по калитке и направился в сторону своего дома, где на крыльце его уже ждал Егор. Валерий вошел во двор и что - то мурлыча под нос, закрыл за собой калитку и не сразу заметил в темноте незванного гостя и даже вздрогнул, когда тот сказал ему следующее.
- Смотрю, у вас хорошее настроение, Валерий Викторович.
Тот постарался сделать безразличный вид, и закинув куртку на плечо ответил.
- Да, есть немного. Это преступление?
- Нет. - Егор втянул сигаретный дым, не спеша вставать и дать возможность хозяину дома пройти к двери. - Преступлением я считаю издевательство над слабыми женщинами и последующим отрицанием вины.
- А, так ты все об этом... - усмехнулся Валерий. - И не надоело? Смени уже пластинку, колдунишка, и занимайся своими травками. Дело давно забыто, а ты все топчешься на том же месте.
- По твоему это дело не стоит внимания? Оно настолько мелочное?
Валерий наклонил голову и спросил прямо.
- Слушай. Чего ты хочешь? Тебя зависть гложет, что у меня личная жизнь складывается, а ты как медведь в берлоге? Так нечего было возможность терять. Анька же была под боком. Она по тебе так сохла, что пошла и повесилась. Один - один.
- Ты урод с чем сравниваешь, а? - прошипел Егор, медленно поднимаясь на ноги.
- В каком месте мне начинать бояться? - огрызнулся в ответ тот, швыряя куртку в сторону и как бы вызывая Егора на разборку.
- Надо мне об тебя руки марать! - усмехнулся Егор, и ухватив Валерия за воротник рубашки угрожающе шепнул. - Нинку обидишь - со света сживу, ей Богу. Один раз я позволил тебе параши избежать, так вот учти, второй раз молчать не буду.
- Ах, вот ты о чем. - усмехнулся в наигранном удивлении мужчина и убрал руку Егора. - Стоило догадаться. Стесняюсь спросить, а тебе какое дело? Не учили, что в личную жизнь соваться не прилично? Повторюсь - иди вари свои зелья приворотные, а наша с Ниной Олеговной личная жизнь пусть останется ЛИЧНОЙ. Есть еще вопросы?
Егор пристально посмотрел на Валерия, прошел мимо задев плечом и спешно покинул его двор. Валерий посмотрел ему в след и с победной улыбкой открыл дверь. А тем временем Нина докуривала у крыльца своего дома сигарету, чтобы мама не увидела, и тихонько отперев дверь вошла в дом. Тишина, покой. Рыжий вытянувшись колбасой спал на кресле в сенях. Ему что - то снилось, отчего он подергивал лапкой.
- Везет же котам. - вздохнула Нина. - Никому не надо с вами заморачиваться.
Шагнув в главную комнату, Нина посмотрела на стол и улыбнулась. Мама оставила свет включеным, а на столе приготовила кружку молока и пару рогаликов на случай, если дочь вернется голодной. Нина улыбнулась и посмотрела в сторону ее кровати, где спала Елизавета Сергеевна. В тот миг ее улыбка обратилась гримасой ужаса, а из сеней резко раздалось паническое шипение Рыжего. За кроватью женщины копошилась адская собака с человеческим взглядом. Такая же была той ночью, когда Нина выходила во двор с топором. В глазах застыл ужас и слезы.
- Только посмей мать тронуть... - прошипела угрожающе девушка не смея шевелиться. Собака подняла взгляд и оскалилась. Какая - то неведомая сила дала понять Нине, что сейчас перед ней не просто адская собака. Это сама Евдоха, принявшая обличие пса, одного из своих подчиненных. Глаза собаки дали это понять. Это ее глаза. Значит той ночью это тоже была она.
- Только посмей... - продолжала Нина уже не боясь ничего. - Если только тронешь мать, клянусь, вены себе вспорю, будешь знать... без сосуда ты сгинешь в Ад... я все знаю... пошла прочь отсюда и не смей больше являться сюда... только сунься...
Собака шагнула в сторону девушки уже перестав скалиться. Она подошла к ней и лизнула ее в ладонь, а затем просто ушла. Исчезла. Нина еще с минуту смотрела в пустоту, пока не осознала, что все кончилось. В этот раз. Она поняла, что этот случай уже был предупреждением. Громко всхлипнув Нина опустила глаза на ладонь и увидела сильный кровавый след, как от глубокого ожога, который резко заныл. Началось...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В окнах горел свет, а у левой стены стоял мотоцикл. Точно должен быть дома. Нина помялась на месте и посмотрела в сторону яблоневого сада. Ей не казалось. В саду слышалось шуршание о морозные, не опавшие с деревьев листья и чьи - то легкие, рыщущие шаги.
- Егооор, открой. - еле слышно проскулила Нина, разминая вспотевшие от волнения ладони, и зыркая по сторонам в надежде не увидеть там проклятых псов. Но открывать не спешили. Девушка постучала еще раз, стараясь не напугать ребенка, который мог заснуть, или просто испугаться и всхлипнула, услышав шорох прямо у себя за спиной. Она обернулась, но никого не обнаружила. Со стороны двери раздался скрип и окунул Нину в яркий свет. Она снова обернулась и увидела в проеме Егора, стоявшего в камуфляжных штанах и майке.
- О, какие люди. - усмехнулся он, заметив страх в ее глазах. - Зачем пожаловали, Нина Олеговна?
- Есть свободная минутка? - все еще озираясь спросила Нина.
- Для вас могу и две выделить. А в чем дело?
- Я должна тебе кое - что сказать. - пояснила та, надеясь уже поскорее войти в дом. Ей было жутко стоять тут зная, что эти псы следят за ней. Она была уверена в этом.
- Понятно. - Егор кивнул и отошел в сторону, пропуская гостью в дом. - Хочешь чего - нибудь выпить? Чай, кофе?
- А покрепче что - нибудь есть? - осмелела учительница, чем озадачила хозяина дома, который удивленно зыркнул на нее и подметил.
- Так бы сразу и сказала. Это, знаешь ли, уже из категории "у меня к тебе серьезный разговор", а не "я должна тебе кое - что сказать".
Нина не отреагировала на шутку, и молча прошла на кухню.
- Алинка где?
- Уснула. Набегалась сегодня и свалилась прямо на ковре. Унес в кровать. - ответил тот, доставая из кухонного шкафчика бутылку домашнего самогона на кедрах, и демонстративно поставил посреди стола. Через минуту там же появились шпроты и соленые огурцы. Егор налил самогон в два стакана, не дожидаясь Нину опрокинул и не закусывая сел на подоконник и закурил.
- Ну так что? Говорить будешь, или как?
Нина тяжело вздохнула, косясь на стакан . Взяв его в дрожащую руку она так же ловко выпила его и закусила огурцом, лишь после этого обратившись к Егору.
- Если ты сейчас же не расскажешь мне, что здесь происходит, я не знаю, что с тобой сделаю. - почти с угрозой выдала та, рассмешив Егора.
- Вы сначала определитесь, что со мной делать собираетесь, а потом угрожайте, Нина Олеговна.
Та поняла, что выбрала не тот подход, и сменив тактику попыталась сконцентрироваться на проблеме.
- Оставим шуточки. Я хочу знать, что происходит. Ты обязан рассказать мне все. - начала она, доставая сигареты из кармана куртки все теми же трясущимися руками. Вытащив наконец злосчастную пачку начался новый процесс доставания сигареты и ее прикуривания.
- Да что же это. - бурчала Нина, у которой никак не получалось закурить. Егор сжалился над ней и шагнув, прикурил своей зажигалкой и снова вернулся на свой подоконник, где видимо любил сидеть.
- Спасибо. - сухо ответила Нина, жадно втягивая дым. Когда все процедуры были закончены Егор наконец перешел к делу.
- Так что же ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?
- Все. С самого начала. - Нина посмотрела на мужчину, который в этот раз выглядел лет на тридцать и искренне попросила. - Только сначала сними уже с себя эту возрастную маску, и покажи наконец свое настоящее лицо.
- Это настолько раздражает?
- Нет. Просто уровень моего к тебе обращения будет напрямую зависеть от твоего возраста. Буду ли я говорить с малолеткой, или зрелым человеком - решать тебе.
- В таком случае мне повезло, что на этот раз я выбрал настоящий возраст. - с издевкой ответил тот и спросил. - Что беспокоит лично тебя?
- Многое. В первую очередь меня беспокоит та девушка в белом. Она является ко мне почти с самого моего приезда. Она является ко мне везде. Потом эти собаки... Боже... я этого не вынесу... - Нина запустила пальцы в волосы, чувствуя, что щеки загорелись после выпитой порции, и снова обратилась к Егору. - Ты ведь все знаешь. Знаешь, но не хочешь говорить. Почему? Ты понимаешь, что то, что происходит опасно для людей?
- Каких людей? - словно проверяя Нину переспрашивал Егор. Она почувствовала это и ответила.
- Тех, что нас окружают, и для нас самих. Насчет тебя не знаю, но мне - то точно осталось недолго. Я чувствую это. Эти псы чего - то ждут. Ждут и стерегут меня. Да собственно плевать на меня. Алинка в опасности. Тот случай на озере... я хочу еще раз извинится, что повела ее в этот поход... - Нина опустила голову и уставилась в вышитый на скатерти цветок. - Я не заводила ее на лед. Наоборот, я внимательно следила за тем, чтобы дети не лезли к озеру, но Алинка... она просто непонятным образом оказалась на льду, а потом появились эти псы... ровно девять черных собак... потом Алинка провалилась, а я не раздумывая последовала за ней... там, под водой снова мне явилась та девушка и сказала, чтобы я берегла себя, и, что она тоже охраняет меня. Когда умерла Аня я видела ее у могилы, и когда мы с Аней повздорили она тоже была и показывала на нее. Я УВЕРЕНА, что она виновна в смерти Ани...
Нина на какое - то время замолчала и открутив крышку, заполнила свой стакан, после чего снова выпила и не закусывая продолжила.
- Вчера я была в старом доме Евдокии и Григория... - девушка едва справлялась со слезами и пыталась унять дрожь губ. - Там творится нечто жуткое. Я уже не знаю, во что верю, но то, что я там видела, не поддается здравому смыслу... я видела ваши фотографии на стене и ее...
- Кого? - уже зная ответ спросил Егор, внимательно слушая.
- Евдокии... - Нина подняла взгляд на мужчину. - Я думаю, что та девушка в белом, это она и есть. И она что - то хочет от меня, при этом показывая мне ужасные вещи. Что с ней стало? Как она умерла? Может ее душа не нашла покоя в том мире и просит помощи?
Егор смотрел на Нину, как убийца смотрит на жертву.
- Зачем ты ходила в тот дом?
- Сейчас это не важ...
- Важно! - рявкнул тот, нервно шагнув к столу и плеснув себе самогона и залпом уделав.
- Я еще раз спрашиваю, зачем ты поперлась туда? Тебе мало озера? Тебе мало было прогулки по ночной дороге из города? Что ты там забыла? ? ?
- Не знаю! - Нина съежилась и опустила голову. Ей было стыдно за свое любопытство, ведь во всем, что свалилось на ее голову, виновата была она сама. Нечего было тащиться из города в ночь. Нечего было вести детей в поход к озеру. Нечего было лезть в тот проклятый дом.
- Я не знаю... - повторила она, уже не скрывая слез. - Теперь я понимаю, что существует нечто, что невозможно объяснить логически. Это что - то потустороннее, отчего нельзя так просто избавиться. Просто скажи мне, что меня ждет.
- Хочешь знать, что тебя ждет? - Егор хлопнул ладонью по столу и возвысился над съежившейся Ниной. - Я скажу тебе. Вот только обрадует ли это тебя? Та дама в белом, которая тебе мерещится - это Евдокия. Да, да! Она самая. И цель ее - обрести новую плоть, чтобы воскресить свою душу и прожить еще одну жизнь в мире людей. И ты для нее идеальный сосуд!
- Как это? - Нина подняла заплаканные глаза и уставилась на Егора.
- А вот так! И знаешь, что самое интересное? У нее полдеревни было потенциальных сосудов! Она их лечила за спасибо с младенчества, а исцеленные и их родные потом еще и спасибо говорили, даже не зная, что эта ведьма забирая одну хворь, забирала и часть отмеренного жизнью времени себе! Вот так она "копила" себе на новую жизнь! И знаешь, что больше всего ненавистно мне во всей этой поганой ситуации? ? ?
- Что? - прохрипела Нина.
- Да то, что я ничего этого не знал и более того, воспитывался для нее! Как ей в пару, для будущей совместной жизни! Инкубаторский мальчик!
- Что это значит? - недоумевала Нина, распахнув глаза и таращась на Егора.
- Я скажу тебе, что это значит, Нина Олеговна! Хочешь правду? Держи! Только потом не скули, если тебя опять черт потащит куда - нибудь, и на мою помощь не рассчитывай! Чтобы ты знала, помогая тебе, я помогаю и ей! Гниде, которая полдеревни извела, незаметно для них же! Она с Григорием занималась лечением и врачеванием в первую очередь для своих целей. Все боготворили ее за исцеление детейи даже взрослых, и, как оказалось твоя мать тоже! Не так ли?
- Так. - с ужасом ответила Нина, вспоминая, как мама в последнем их разговоре очень тепло отзывалась о Евдокии, и даже Нине не дала о ней плохо сказать.
- Вот видишь? Все свято верили ей, пока со временем люди не стали умирать, но уже от других болезней! Разумеется никто не подозревал Евдокию с ее мужем, который, кстати также, как и она ослеп от желания овладеть новой юной плотью, но он ушел первым ее же усилиями, когда она окончательно решила, что в паре должен быть именно я! Замечу, его смерть тоже ее рук дело. Знал бы я, что у нее на меня другие планы - бежал бы прочь из области с Машкой, куда глаза глядят!
- Что она сделала тебе? И почему...
Егор перевел дыхание и слегка вспотев, отошел в сторону и налил себе и Нине еще. Она заметила, что теперь и у него руки трясутся.
- Почему Маша умерла, да? Ты это хочешь спросить? - продолжил он. - А я отвечу, что уж теперь скрывать. Ее смерть тоже на руках Евдохи. Григорий как прибрался, она и распустилась. Ревновать меня начала тварь, к родной сестре. Вот и пустила обоих с мужем под воду. Я тогда уже знал, что нечистое с этой бабкой творится, но не думал, что все так обернется... а потом... а потом нашел погреб под домом у сестры покойной, когда Алинкины вещи забрать пришел... каких я ужасов там насмотрелся... эта гадина душу продала Сатане за новую жизнь, и призвала девять демонов, чтобы те следили за теми, кого она в сосуды отметила... среди этих сосудов и Анька была и ты... ты в списке последняя была... сам видел в ее книге, где она записи делала. Остальные ей видимо не нравились, и она их убирала потихоньку болезнями разными... кому рак пошлет, кому простуду с летальным исходом, а кого подавиться заставляла насмерть... и все это я бегал, исправлял, если успевал... ее же черт возьми методами. Это же она меня научила всему. Все те звери, которых ты видела - умирали в жуткой агонии, расплачиваясь за дьявольские игры этой старухи, которую я матерью считал...
Нина слушала его, боясь даже осознать, что это все правда, но все сходилось, как заключения профессиональных следователей.
- Ты спрашивала, не умерла ли она насильственной смертью? - спросил Егор, уставившись на Нину безумными стеклянными глазами. - Так я отвечу, что не умерла, а СДОХЛА. От моих же рук. Я до последнего дня старался делать вид, что ничего не знаю о ее планах, а в тот день она так на Алинку посмотрела, что меня паника охватила... я и всыпал ей ее же порошков ядовитых в похлебку... недолго корчилась Евдоха. На меня смотрела, помощи ждала... поняла тварь, что я все знаю... а я стоял и смотрел... наслаждался... - мужчина зажмурился, видимо вспомнив тот день. - А потом упала с табурета и дух испустила.
- И никто не понял, что это было убийство?
- А кто будет с этим возиться? У нас в деревнях на вскрытие только молодежь везут, а тут старуха. Один черт знает, сколько ей лет было. Приехали, факт смерти зафиксировали. Сказал им, с сердцем мол мучилась и все. В свидетельстве о смерти в графе причина смерти стоит сердечный приступ. Все. Хотел без шума похоронить ее, не приглашать никого на похороны, но ведь вся деревня ее уважала и любила. Если бы знал, заколотил бы гроб крышкой, а так каждый желающий к ней подходил проститься. Эта гадина даже лежа в гробу с них энергии насобирала, чтобы потом пробудиться.
- Так кем же она была? - передернувшись спросила Нина, глядя в стену. Егор поднял на нее усталые глаза и пугающе спросил.
- Знаешь, кто такие ведьмы?
- Что за вопрос. Ведьмы порчу наводят, неудачу насылают и подобные вещи делают... - задумалась Нина. Егор пугающе улыбнувшись мотнул головой и жутким полушепотом сказал.
- Наивная. То, что ты считаешь ведьмой - детские сказки. Ты бы еще про очаровательные колпачки и метлы упомянула. Настоящая ведьма - это прямой приспешник Дьявола в женском теле, которое, как и душа ведьмы, не принадлежат ей с того момента, как она вступает с Сатаной в сговор. Пока она жива, ее воля отчасти принадлежит ей, но чем больше греха она сотворит при жизни, тем сильнее будет после смерти и тем больше оставит после себя... следы после таких "людей" очень долго не исчезают, продолжая беспокоить столетиями. Настоящая ведьма - это самый страшный кошмар, который может произойти с человеком. Особенно, если ведьма выбрала его для каких - то своих целей. Таким образом и я стал ее марионеткой. Еще тогда, когда она начала учить меня своим знаниям, разумеется не говоря, что знания ее от Дьявола. Григорий же делал акцент на врачевании, стараясь во всем угождать своей супруге, ради которой и делал все это. Ему нетерпелось вновь увидеть ее молодой и красивой, какой она и была, а сам даже не догадывался, что его также используют. Евдоха из тех ведьм, которые способны манипулировать и управлять людьми даже на расстоянии.
Услышав это Нина почему - то вспомнила Влада, который во время примирительного к ней визита едва не убил ее.
- Значит ли это, что она могла насылать на меня беды, когда я жила в Москве? - решила узнать Нина.
- А что, было такое? - Егор внимательно посмотрел на девушку.
- Да. Один человек едва не убил меня. Я чудом жива осталась.
- Есть последствия?
- Да. - Нина надеялась, что Егор продолжит говорить, но он пытливо ждал подробностей и когда понял нежелание девугки говорить об этом, пояснил.
- Это важно.
Девушка поджала губы и тихо ответила.
- У меня повреждены женские органы и я не могу иметь детей.
- Вот как? Понятно. - Егор снова задымил и вернувшись к подоконнику объяснил свои догадки. - Вполне логично. Если бы ты забеременела, вся твоя энергия уходила бы к плоду, к которым ведьмы не могут подступиться так просто. Даже очень сильные ведьмы. Говорят, ребенка в утробе матери оберегают Ангелы, а если это так, то понятно, почему воля Евдохи чужими руками тебя "стерелизовала", прости за выражение.
- Зачем ей я? ? ? - сорвалась Нина, уже не скрывая слез. - Что я ей плохого сделала? Я даже толком ее не помню! И потом, ты сам говорил, что полдеревни было потенциальных сосудов, или чего там еще! Почему именно я?
- Потому, что ты учительница, Нина Олеговна. - почти улыбнулся подвыпивший Егор. - Ты заряжаешься позитивной энергией от детей, а детская энергия - бесценна. Я изначально, с самого твоего приезда подозревал, что тебя настигла участь многих местных, но боялся в это верить. И уж тем более доверить тебе Алинку. Нина посмотрела на него взглядом, полным слез.
- Что бы там ни было, я никогда не причинила бы ей вред.
- Знаю. Возможно это чувство в тебе и подавляет полное ее пробуждение внутри тебя. Если ты за правдой пришла, то я скажу тебе, что вообще хотел тебя убить, Нина Олеговна.
- Убить?
- Да. - тот пожал плечами. - Сама посуди, убив тебя я бы избавил всю деревню от ее влияния, очистил бы твой дух от мучений и не переживал бы за единсвенную племянницу. Все в выигрыше.
- Так почему не убил? Может так и правда было бы лучше?
Егор как - то задумчиво посмотрел на нее и сказал.
- Я ждал. Присматривался. А потом ты Алинку спасла и все изменилось. Если эти девять демонов постоянно тебя контролируют, это значит, что они чего - то боятся. Боятся, что ты сделаешь что - то, что будет им во вред.
- Ты тоже можешь видеть их?
- Слава Богу нет. - усмехнулся Егор.
- Тогда почему я могу?
- А ты сама не догадываешься? В тебе частица Евдохи, которая однозначно поделилась с тобой своей кровью, когда ты грудничком была, а той ночью, после случая на озере я даже вел диалог с ней через тебя.
- Как это? - встрепенулась Нина.
- А вот так. Часть нее внутри тебя, оттого ты и можешь видеть всю ту нечисть, которую она вызвала. В тебе, что хуже всего, сконцентрирована вся ее энергия, которую она забирала обратно у сосудов, от которых в итоге избавилась. Ты вроде сейфа, в котором она копит свою и чужую силу для пробуждения.
- Значит ее я тоже поэтому вижу?
- Само собой.
- И что теперь? - Нина выпила самогон на дне стакана, и посмотрела на Егора.
- Неужели нет никакого способа очиститься от ее духа внутри меня?
- Понятия не имею. Ты сама должна это узнать. Я своего решения не меняю и помогать тебе не намерен.
- Это понятно. Ты и не обязан. - девушка посмотрела на пустое дно стакана и всхлипнула, поджав губы. - А если она еще кого - нибудь убьет... как Аню... или как Алинку пыталась утопить... зачем... что ей ребенок сделал? ? ?
- Здесь все логично. Зачем Евдохе проблемы на будущее в виде ребенка, который станет потенциальным препятствием? А Анька из простого сосуда стала соперницей. Евдоха сделала свой выбор. Ее цель ты, а потом я. Во мне тоже ее кровь есть, которую она мне давала еще тогда, когда они нас с Григорием приютили. Мы с Машкой глупые были. Думали, в доме ведунов - лекарей надежно будет, а оказалось, наоборот.
- Что стало с вашими родителями? - зачем - то спросила Нина.
- На лесопильном заводе погибли. Отец с мужиками лес грузили в лесовоз. Тут мать к нему пришла, обед принесла. Они под этим полным лесовозом вместе и сели за обед. В тот момент тросы лопнули, их обоих и еще нескольких мужиков похоронило под огромными стволами.
Нина сочувствующе кивнула и сменила тему.
- Вы сами попросились к Евдокии?
- Нет, местные предлагали. Говорили, бездетная пожилая пара живет. Помочь надо и так далее. Вот мы и решились. На свою голову. - Егор шумно вздохнул и размяв шею зевнул и снова прошел к столу, грузно усевшись на табурет и подливая домашней. - Ну что? От правды полегчало? Получила, что хотела? - с усмешкой спросил он, протягивая ей наполовину полный стакан.
- Я не этого хотела. Почему - то я думала, что все как - то иначе... прости, я просто еще не до конца усвоила информацию. Лучше даже не говорить, что я в шоке.
- По твоему лицу это и так видно, учительница. - поддел тот. - Удивлена, так удивлена. Теперь тебе с этим жить придется.
Нина снова скорчилась в порыве слез и посмотрев на Егора отчаянно спросила.
- Неужели ничего нельзя сделать? Я не прошу о помощи, я прошу совет! Ты же колдун! Должен знать! Сам ведь говорил, что перенял ее знания! Я заплачу, сколько хочешь! Все, что есть отдам! Егор, у меня мама больная и ты знаешь, что без меня ей одна дорога - в престарелый дом!
- На жалость меня брать не надо, Нина Олеговна. - хмыкнув ответил тот. - Я и сам все вижу, не слепой. Я уже сказал, что есть только один путь. Вернее полтора. Либо тебе руки на себя наложить, либо просто ждать и надеяться, что твоя светлая сторона не позволит ей поглотить твой разум и душу. Мы имеем дело с сатанинскими силами, с которыми, даже если бы и захотел, я не справился бы. И не называй меня больше этим дурацким словом колдун. Зови как хочешь, но не так.
- Ага. - провыла изрядно подвыпившая и отчаявшаяся на спасение Нина, наклонив голову к столу и громко смыгнув носом.
- Тебе не надо было приезжать. На расстоянии ее силы все же послабее. Ты ведь псов только здесь видеть начала?
- Ага. - повторила та тряхнув головой.
- Значит уехать попробуй. И мать забери. Она ведь на ноги потихоньку вставать начала.
- Не захочет.
- А ты уговори. Причину найди.
- Причину... мне и ехать - то некуда... - задумалась девушка, все еще тыкаясь носом в стол от тяжести захмелевшей головы.
- А может...
- Что?
Нина подняла голову и красными глазами посмотрела в сторону шкафчика, на котором было приклеено сделанное Алинкой картонное сердечко.
- Может все - таки стоит принять предложение Валерия Викторовича...
- Какое предложение? - насторожился Егор, потянувшись за пачкой сигарет.
- Он нас с мамой в Москву зовет. Сказал, нравлюсь я ему... может так и должно быть...
- Он - то тебе нравится? - почти с усмешкой спросил мужчина. В ответ Нина отрицательно завертела головой и снова разрыдалась.
- Э... хватит реветь.
- А ты хватит командовать! Хочу и реву. - едва выговаривая огрызнулась пьяная Нина, вытирая сырое лицо тыльной стороной руки. - Вот возьму и уеду! Может и успокоится эта ведьма... Господи... за что мне судьба такая... да еще историк этот... ну и ладно... будь, что будет. Если совместная жизнь с этим мужиком избавит меня от этих призраков и видений, то плата не такая уж и большая.
- Так думаешь? - поинтересовался хозяин дома.
- А что еще остается? - Нина подняла голову и отчужденно посмотрела на него. - Вот только...
- Что "только"? - Егора забавляло поведение учительницы, которая явно не отдавала себе отчет в том, что говорит, да и он не до конца был серьезен с ней. Этот разговор вообще был в качестве проверки.
- За Алинку мне страшно...
- Вот за Алинку не переживай. Я за нее головой отвечаю. Она мне от Маши досталась.
Нина понимающе, и в то же время ничего не понимающе кивнула и снова собралась рыдать.
- Ты прав. Лучше уехать. - проскулила она, кивая в этот раз самой себе. - Меня здесь все равно никто не принял. Все не так, как раньше.
- А как же дети? Им нравится с тобой. Алинке тем более.
- Нет, нет, нет, нет. - снова замотала головой та, уже едва выговаривая слова. Кедровая самогоночка сделала свое дело, как нельзя лучше. - Ехать мне надо. Завтра же пойду к этому Варлерлию Виктрорловичу и скажу мол, давай, забирай меня скорей, увози за сто морей... и пусть потом тетя Вера кричит по улицам, что я ее дочь в могилу завела... эээээххх...
Отчаянно вздохнув, прилично захмелевшая учительница подперла голову ладонью, и прижалась плечом к углу, слегка прикрыв глаза. Так прошло около минуты. Егор смиренно ждал какой - нибудь реакции от нее, но та кажется заснула.
- Нина Олеговна. - позвал он улыбаясь и зная, что она спит.
- Ммм... - в вопросительной интонации недовольно буркнула та, с усилием разлепляя веки и снова сомкнув.
- Вы там не уснули случайно?
- Не - а...
- А что тогда?
- Я думаю... - отозвалась Нина и окончательно уронила голову. Егор только головой покачал и тяжело вздохнув понял, что разговор окончен и пора с ней что - то делать. Поднявшись с табурета он кое - как подхватил ее на руки, и унес на единственную свободную кровать, тобишь на свою, а сам ушел в сени и накрывшись камуфляжным бушлатом уснул на диванчике поджав ноги, ибо вытянуть их свободно не было возможным. Утро было солнечным и ясным. Мороз дорисовал узоры на окнах и почти окончательно закрыл видимость улицы. Нина проснулась около семи от странного чувства того, что она в чужом месте. Все не то. Подушка жесткая и пропахшая дымом, одеколоном и мужиком, а одеяло было тяжелым и безразмерным, в отличии от ее легкого, пухового одеяльца, пахнувшего ленором. Нина протерла глаза и приоткрыла, зевнув и посмотрев по сторонам. Черт. Не то что - то. Прям вот совсем не то. Учительница попыталась вспомнить события прошлой ночи, но в голове, как в закупоренной коробке, беспросветный мрак. Повернув голову Нина тихо застонала, ибо малейшее движение головой причиняло боль с бонусом в виде головокружения и тошноты.
- Что он мне подливал... - прохрипела девушка понимая, что у нее похмельный синдром. Она размяла опухшие заспанные глаза и пригладив волосы, поправила кровать, боясь даже подумать, каким образом она тут оказалась и на цыпочках пошагала к выходу. Нина молилась, чтобы ни с кем не столкнуться. Особенно с Алинкой, которая засыпет ее тысячью вопросами типа"а что вы тут делали", "а где вы были", "а почему вы у нас ночевали" и тому подобное. Нина с ужасом подумала об этом и как можно тише шагала к сеням, чтобы найти свою куртку и обувь и слинять поскорее. О, а вот и куртка! Висит родимая на вешалке у входной двери. Девушка осторожно сняла ее и вздрогнула, когда со стороны диванчика послышался резкий храп. Сердце впало в секундную кому и на мгновение перестало биться, но кажется, ничего страшного. Это просто Егор спит под бушлатом, а Нина его так сразу и не заметила. Она с сожалением и смущением посмотрела на его скорчившуюся на этом диванчике фигуру в позе эмбриона и не теряя времени накинула куртку и приступила к открыванию двери, что оказалось самой сложной частью операции побега. Егор снова храпанул позади нее, заставив пролить семь потов и каждый по разным причинам. Во - первых Нине было жутко стыдно того, что она как свин уснула в его доме. Во - вторых ей было страшно при мысли о том, какого он будет о ней мнения, ведь не докажешь так сразу, что Нина примерный учитель и с алкоголем отношений не имеет. Этот случай исключительный. Она перенервничала. В - третьих, будет сложно объясниться перед Алинкой, если она обо всем узнает, да и много еще было причин. Нина постаралась пока не забивать голову мыслями и закусив губу начала осторожненько отпирать засов, который к ее несчастью скрипел, как старая кровать у любовников.
- Вот попала... - прошептала себе девушка, терпеливо ожидая своего освобождения, которое было сосредоточено в этом треклятом засове, не скрипевшем только в том случае, если двигать его по миллиметру. Нину также начало напрягать отсутствие храпа у себя за спиной, что о многом говорило. Ладно, будь, что будет. Основной позор и так уже состоялся вчера вечером, что уж теперь. И вот засов начал отползать в сторону, держа Нину в считанных миллиметрах от свободы, но как нарочно, где - то в глубине дома послышались бодрые Алинкины шажочки. Только не это! Нина судорожно задергала засов, и когда тот наконец отполз в сторону, распахнула дверь и прикрыв за собой, помчалась по тропинке прочь.
- О! Нина Олеговна! - прокричало у нее за спиной. Она распрямилась и важно обернувшись посмотрела на Алинку, с заспанными глазками стоявшую у приокрытой двери и вопросительно смотревшую на учительницу, которая непонятно почему шастала возле их дома.
- А, Алиночка. Доброе утро. - начала Нина как можно приветливее. - Меня от школы послали. Хотела сказать твоему дяде, что директор собирает деньги на ремонт спортзала, но кажется я рано пришла. Зайду потом, когда твой дядя проснется.
Алинка широко и пугающе улыбнулась.
- Так я его сейчас разбужу!
- Нет! - выдохнула в ужасе Нина, но ребенок повернул голову к сеням и радостно оповестил.
- Дядя! Нина Олеговна пришла!
- Не буди! - почти провыла учительница и добавила. - Оставь дядю в покое! Я приду позже, не срочно.
С этими словами она помчалась в сторону дороги, наклоняя голову, когда пробегала под яблоневыми деревьями, а в это время Егор и Алинка смотрели на нее из окна с вытянутыми лицами.
- Дядь, а почему Нина Олеговна так торопится? - удивилась девочка, глядя, как у учителя "пятки сверкают". Вот у нее нога в снегу застряла и потеряв равновесие Нина ткнулась в сугроб, утонув моськой в снегу, но кое - как поднявшись отряхнулась и побежала дальше. Егор с довольной улыбкой смотрел на это зрелище и не сводя глаз от окна ответил, потрепав племяшку по макушке.
- Ничего, еще придет.

Продолжение следует...