В конце января 1991 г я всё ещё служил участковым инспектором милиции в крупном областном городе Казахстана.
В ночь с 22 на 23 января была объявлена тревога, нужно было вооружиться и всех офицеров распределили по сберкассам. Толком никто ничего не знал и никто не понимал, что происходит. Вроде какая-то денежная реформа и что-то нехорошее, связанное с купюрами 50 и 100 рублей.
Лично у меня таких купюр не было, а вот у моей мамы - были и я первый раз в жизни услышал, как она очень нецензурно выражалась в адрес руководства страны.
Мне досталась сберкасса по Бульвару Мира 29. Заведующая уже была на месте и нам пришлось с трудом закрыть дверь от напирающих людей. Чуть позже еще и КГБ-шник подошел, тоже вооруженный. Он, кстати, так же не знал, что именно происходит, но было уже понятно, что государство проводит практически безвозмездное изъятие у населения купюр в 50 и 100 рублей. То есть именно тех денег, которые выполняли накопительную роль. Но, вроде, какую-то часть таких купюр можно обменять. Заведующая сберкассы по своим каналам так же никаких инструкций получить не могла. Соответственно, собравшимся людям сообщить что либо было невозможно.
Время от времени я звонил в райотдел милиции, чтобы узнать обстановку и понять - что делать. По словам дежурного, вокруг всех сберкасс района собрались люди.
Возле "моей" сберкассы уже стали жечь костры - на улице было холодно.
Пожилые женщины плакали... Ситуация была очень тягостная.
Поскольку нужно было что-то решать, я сказал КГБ-шнику, что пойду в Горисполком.
Штурмовать сберкассу никто не пытался и я подумал, что это пройдёт безнаказанно.
В Горисполкоме точно так же никто ничего не знает. Говорят, что ждут указаний Москвы. Примерно в 12 часов дня по нашему времени в столице нашей (тогда) родины начался рабочий день и вскоре пришли инструкции, что можно производить обмен не более 1000 рублей на одного человека. Вроде бы делалась отметка в паспорте об обмене.
Всех подробностей тех событий я уже не помню, могу где-то ошибиться.
Но это было самое первое масштабное потрясение для всех граждан страны и полная потеря доверия к правительству. Моя мама позже рассказывала, что она подозревала, что нечто подобное может произойти, но по телевизору министр Павлов клятвенно заверял, что этого не будет. Мама говорила, что в 1961 году уже было нечто подобное (денежная реформа) и точно так же руководители заверяли, что этого не будет.
Павловская денежная реформа в 1991 году проводилась в обстановке строжайшей секретности. Вместе с тем, поздним вечером предыдущего дня я заметил, что в крупном гастрономе на моём участке кипит какая-то жизнь за закрытыми дверями. Позже до меня доходили слухи, что о реформе всё-таки кое-кто знал и вечером 22 января некоторым людям можно было обменять опасные купюры заблаговременно.
Но точно я этого не знаю.