Сюжет повествует о закрытом процессе выборов нового папы римского в Ватикане. После смерти действующего понтифика, собравшиеся кардиналы сталкиваются с глубокой политической и религиозной борьбой за власть. Каждый из них преследует свои интересы, что приводит к жесткой интриге и расколам среди коллег. В центре сюжета — сложная моральная дилемма одного кардинала, который встает на пути этой борьбы и пытается найти свой путь в мире манипуляций и скрытых мотивов. Под давлением политических и религиозных интересов выборы становятся не только борьбой за власть, но и за будущее самой Церкви.
У меня очень смешанные впечатления от фильма. Возможно, опять от того, что трейлер и собственные ожидания сыграли со мной злую шутку. Я не могу назвать этот фильм плохим, но и хорошим — тоже. Сюжет, конечно, потрясающий (или, может, это всё-таки потенциал сюжета?), а сам материал богат фактурой, в нём столько пространства для фантазии! Но Эдвард Бергер, режиссёр «На западном фронте без перемен» (который, кстати, получил Оскар в прошлом году), так топорно обращается с этим материалом, что весь фильм буквально вытягивает на себе Райф Файнс. Я пророчу ему первый Оскар — уже давно пора.
Что касается достоинств, то фильм буквально переполнен атмосферой, и в этом — его главный козырь и главное проклятие. Блестящий саундтрек, как невидимая рука, тонко пронизывает каждую сцену, где напряжение будто замерзает в воздухе и сжимает горло. И это не просто музыка — это нерв фильма. Операторская работа — это не просто картинка, это точность до микрометра, как будто каждый кадр — это отдельная картина, выставленная в галерее (или в пинтересте). Яркая работа художника-постановщика: каждая деталь, каждое пространство, каждый угол наполнены таинственной, божественной загадочностью, от которой не оторвешь взгляда. И да, курящие вейп понтифики — это ироничный штрих, в котором есть что-то одновременно абсурдное и трогательное, словно кардиналы в какой-то момент сами стали частью времени, а не его хранителями.
Однако весь этот формализм, хладнокровие и перфекционизм, разыгранные словно по нотам, создают ощущение пустоты. С остервенелой немецкой педантичностью режиссёр настолько увлёкся идеальными кадрами, что забыл о самом важном — о глубине и эмоциях картины. В результате получается холодная, вычурная лента, от которой как-то неловко, несмотря на два финальных твиста. И, что ещё более грустно, это, похоже, единственный серьёзный претендент на Оскар в этом году, который пророчат все американские обозреватели.
Что ж, 90 процентов полагаемся на себя, а 10 процентов - на Божий промысел.
